***
В следующий раз это не заняло много времени. Её сердце остановилось легко и быстро. Хлоя сопротивлялась подступающей смерти: но не из-за того, что ей не хотелось умирать — а лишь потому, что понимала, что сейчас её навсегда покинет то единственное, что осталось ей от ангела, что отдал ей самого себя. От ангела, по которому она скучала. Когда Хлоя открыла глаза, перед ней предстали уже знакомые Врата. Фигура, что отделилась от них и подошла, тоже была знакомой — Майкл был всё в тех же неизменных белых одеждах, всё с тем же шрамом на лице, так разительно отличающим его от брата. Архангел остановился в шаге от неё, несмотря на то, что должен был привычным движением взять за руку новую душу и отвести её в сад. Декер закусила губу, разглядывая знакомое лицо — и сдалась. Она держала это в себе всю жизнь — всю оставшуюся ей после смерти Люцифера жизнь. Сейчас было даже неважно, сколько она прожила — это была невосполнимая утрата, зияющая рана в её душе. Хлоя дрожащей рукой прикоснулась к щеке Майкла. Погладила — щетина так знакомо царапала пальцы. Стиснула зубы, из последних сил желая сдержаться — и не смогла. Слёзы потекли по лицу, и Декер крепко обняла ангела — понимая разумом, но не желая верить сердцем, что это не Люцифер. Майкл опустил голову, осторожно прикасаясь к её плечам, обнимая в ответ. Его собственное сердце болезненно сжалось — он понимал, что чувствует Хлоя. Он знал, что его так любить никто никогда не будет — всегда всё было отдано его брату. Который, может быть, и правда был лучше него, раз уж ему дали такое Чудо. Он крепко сжал запястье Декер, когда она его отпустила. Вскоре после того почти легендарного ангельского пикета, когда Бог впервые за долгое время заговорил с ними, Аменадиил явился в Серебряный град с телом Люцифера на руках. Может быть, Отец был против этого — но никто из его детей не воспротивился возвращению тела брата. Тогда и Он промолчал — позволил им достойно упокоить его. Именно туда Майкл и повёл Хлою — он знал, что она захочет туда попасть, и знал, что пустят туда, из всех смертных, наверное, только её одну. Хотя, может быть, он встречал там Шарлотту Ричардс. И надеялся однажды отвести Эллу, которая научила его обниматься. Хлоя приблизилась к чему-то белому и мягкому. Похожее, как бы странно ни звучало, на мраморную перину — до неё лишь спустя несколько секунд дошло, что это было что-то типа облака. Какая-то особая материя. Она никогда не думала, что облака могут быть такими тяжёлыми. Конкретно это облако было похоже на уютную колыбель. Люцифер, что неподвижно лежал в этой «колыбели», был таким же, каким остался на их последней общей фотографии — умиротворённым, спокойным… В том же костюме. Майкл отступил назад, позволяя Декер приблизиться к телу его брата. Она рискнула прикоснуться и к его щеке — и судорожно вздохнула, почувствовав холод, исходящий от него. Он был холодным — как и Венера, переставшая вдруг отражать солнечный свет — учёные до сих пор бились над разгадкой этого феномена. Он был неживым. И нетленным. — Он всегда будет здесь, — тихо сказал ангел позади Хлои. Она покачала головой, глотая слёзы. Присела на это мраморное облако. — Я тоже, — ответила Декер. Архангел, качнув крыльями, принял её ответ — и тихо удалился. Хлоя опустила голову, когда они с Люцифером остались наедине. Не с Люцифером — с его пустым телом. Сколько тысячелетий потребуется, чтобы она смирилась с этим фактом, если у неё не получилось смириться с ним на Земле? Декер вслепую нащупала его руку. Притянула к себе, поджала ноги, всхлипнула — смерть не была освобождением. Вот, что чувствовал Денница, когда потерял её навсегда — да, она бы тоже сейчас разорвала свою душу, плюнув и на рак, и на любые последствия, лишь бы он был жив. Она бы тоже хотела дожить свои последние минуты рядом с ним. Он чертовски ошибался, когда думал, что её создали так, будто она может справиться без него. Она не могла — она не хотела, она мечтала раствориться вслед за ним, поделить вечную пустоту на двоих… Хлоя вздрогнула, когда почувствовала, как кто-то прикасается к её щеке. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить точно такой же момент в своей прошлой жизни. Она не сразу распахнула глаза, когда услышала знакомое: — Не плачь, — и ощутила, как чужие пальцы скользят по её лицу, вытирая слёзы. Но когда Декер увидела, как Люцифер медленно приоткрывает глаза и слабо ей улыбается — она вдруг поняла, куда, на самом деле, должна была уйти та жизненная энергия, что поддерживала её до самой последней минуты. Она должна была вернуться к хозяину — где бы он ни был, преодолевая все запреты Небес и Бога, просто потому что принадлежала ему. Как и когда-то этот, наполняющий его тело, о, весь отданный ей свет.Часть 4
18 сентября 2020 г. в 14:59
Когда Хлоя вновь открыла глаза, сердце у неё на секунду замерло. Денница всё ещё смотрел на неё — неизменно, будто она не проспала десять часов, будто всего лишь моргнула. Она осторожно прикоснулась к нему, потрогала шею — пульс был. Он дышал. Он ещё был с ней.
— Люцифер?.. — шёпотом позвала она его. Потом ещё раз — громче. Ноль эмоций. Он даже моргнул невпопад, не позволяя ей подумать, что это был своеобразный ответ. Денница был где-то между мирами, заперт в своём сознании, лишён любой чувствительности: слепой, глухой, и даже, похоже, неспособный ощутить прикосновение.
Декер поняла — он доживал последние свои часы. Такой конец ждал могущественного ангела: беззащитность перед болью, невозможность даже узнать, находится ли рядом с ним Хлоя, как обещала — или она давно ушла, оставив его умирать в одиночестве.
Девушка чуть отстранилась от него. Даже если Люцифер почувствовал, что её больше не было рядом, он никак не отреагировал — или не смог никак отреагировать. Хлоя зажмурилась, ловя его левую руку, что безвольно соскользнула с её плеч, когда она отодвинулась. Ладонь слегка дрожала — похоже, боль действительно никуда не делась. Люцифер был бессилен бороться с ней, она поглощала остатки его сознания, едва ли позволяя вырваться из своего плена — но Декер слышала, чувствовала, как время от времени, очень редко, его губы пытаются сложить слово.
Одно слово, и она знала — какое.
«Хлоя».
Зазвонил телефон. Декер не хотелось оставлять Денницу ни на минуту, но мобильник настойчиво трясся, кто-то упрямо звонил ей снова и снова — девушке пришлось сползти к прикроватному столику, чтобы найти там телефон. На экране высветилось имя Аменадиила — и сердце в груди у Хлои сделало кульбит. Безумная надежда подняла голову, как заморенный пленник. Декер ответила.
— Мы в пентхаусе, — прежде, чем ангел сказал хоть что-нибудь, выпалила она. Звонок сбросили — и тут же раздался знакомый звук ангельских крыльев. Хлоя бы сорвалась с места, вскочила бы, побежала к Аменадиилу — но не смогла заставить себя встать с постели. Помимо чувства долга её мучило кое-что ещё — голод, жажда, — и Декер даже отстранённо подумала, что этим она сама могла ухудшать состояние Люцифера. Разве не должна была его ангельская сущность защищать её от любого страдания? Да, так оно и работало. Значит, ей нужно было поесть. И не только — ещё и выбраться в ванную хотя бы на несколько минут. Может, ангелам не нужно было ходить в туалет, но вот людям это определённо было жизненно необходимо.
Странно думать о том, что лишняя чашка чая, выпитая тобой, может стать причиной смерти древнего архангела.
Послышались шаги. По пентхаусу прошлись, и Декер, прикрыв глаза, позвала:
— Мы здесь, Аменадиил.
Она угадала — в спальню заглянул старший брат Люцифера. Окинул помещение взглядом, заметил Хлою, потом уже брата, неподвижно лежащего позади неё. Вздрогнул, глаза у него расширились.
Он медленно поднялся по ступенькам. Только после этого сложил крылья.
— Пожалуйста, скажи, что ты принёс благую весть, — невесело усмехнулась Декер, потирая переносицу. — Или как там говорится?
Аменадиил покачал головой, переводя на неё взгляд. Хлоя вздохнула — отчего-то так она и думала. Ожившая в ней надежда снова погасла, когда девушка увидела глаза ангела: он был подавлен, был в растерянности— вряд ли первенец Бога часто пребывает в подобном состоянии.
— Я был на Небесах, — сказал Аменадиил, делая ещё шаг вперёд, снова глядя на своего брата. — Рафаэль помогал вылечить Чарли. И я увидел тебя с Майклом, — Хлоя припомнила этот момент — и правда, близнец Люцифера встретил её у Жемчужных ворот и куда-то повёл. Оглушённая исчезновением боли, Декер в первую минуту подумала, что это сон — и послушно пошла за ним. Аменадиила она не заметила, но потом до неё стало доходить, что всё происходящее — реально, и даже запуганный, покорный Майкл, у которого на лице красовался шрам.
— Я помню, — сказала она. Ангел кивнул, на секунду взглянув на неё.
— И вдруг ты исчезла. А спустя минуту ворвалась Рэй-Рэй и начала говорить о том, что Люцифер провёл ритуал Разрыва, — он опять посмотрел на Люцифера. — Серебряный град как взбесился. Реми и Чамуэль предлагали сразу поднять новое восстание, но мы с Рэй-Рэй уговорили их успокоиться. Мы пошли к Отцу, все, кому было не всё равно…
— Вдвоём? — вырвалось у Хлои. Аменадиил укоризненно посмотрел на неё, останавливаясь на полпути к кровати.
— Нет, Хлоя. Почти все ангелы столпились у Его покоев. Только Майкл с нами не пошёл, но лишь потому, что ему нужно было охранять Врата.
— Я не уверена, что он пошёл бы, даже если бы был не занят, — почти зло фыркнула Декер.
— Хлоя, люди перестали умирать, пока мы толпились у покоев Отца, — повысил голос Аменадиил. — Рэй-Рэй — ангел смерти, и она отказалась работать, пока Он нас не выслушал, — Хлоя скрестила руки на груди, поднимая на ангела взгляд.
— И как? Вы добились аудиенции?
— Отец впустил меня и нескольких старших братьев. Он объяснил нам, что… — Аменадиил сделал последний тяжёлый шаг, и подошёл, наконец, к кровати, — что мы не можем ничего исправить.
— Ну, ещё бы, — Декер подтянула ноги к себе, обняла колени, опустила на них подбородок. — Если бы Он сказал вам что-то другое, ты бы не начал мне сейчас рассказывать сказки.
— Хлоя…
— Аменадиил, я была с ним всё это время! — почти рыкнула девушка. — Я видела, как врач изображал размеры раковой опухоли в его груди, — она краем глаза заметила безучастный, пустой взгляд Люцифера, и это словно полоснуло её ножом по сердцу. — Я видела, как он выплёвывает свою душу целыми кусками, как теряет возможность видеть, слышать, чувствовать хоть что-то! Я видела, как его трясёт от боли — и где были все вы?! Где был твой целитель Рафаэль?! Где был твой Отец?! Он же, прости Господи, Бог Всемогущий — какого Дьявола Он сидит на Небесах, почёсывая задницу?!
— Хлоя, мы боролись за Люцифера! — воскликнул Аменадиил, стараясь её перекричать. — Мы пытались найти способ остановить это!
— А ему нужна была семья, которая плюнула на него несколько миллионов лет назад! Вы сидели, и всем своим садом думали о том, как бы ему помочь? Вы не думали, что ему могут помочь просто ваши объятия?! Ваш идиотский папаша не додумался, что всего этого вообще можно было бы избежать, если бы он засунул подальше своё самолюбие и просто пустил его домой, раз уж в Аду он больше не нужен?!
— Я не знаю, о чём думает мой Отец, Хлоя, — плечи у ангела опустились, голос стал тише, словно он принял её гнев, смирился. — Я — не Его продолжение. Мои желания и стремления не совпадают с Его. Понимаешь? Я безумно хочу спасти моего брата, — почти шёпот, сорвавшийся. Аменадиил, рискнув, присел на краешек кровати со стороны Люцифера, мягко дотронулся до его плеча. Глаза его наполнились слезами. — Я потерял много тысяч лет, не общаясь с ним, презирая его. Мучая его. По нашим меркам, я не так давно вообще понял, каков он на самом деле. Мы стали настоящими братьями, были близки, но… Потеряли столько времени, — лицо ангела исказилось страданием, чувством вины, и Декер умолкла, почувствовав, что это было искренне.
Она закусила губу, вспомнив слова Люцифера — «если захочет, сам придёт попрощаться». Наверняка за этой фразой скрывалось больше, чем Хлоя тогда могла подумать. Ему на самом деле хотелось увидеть брата, может, и правда — всю семью, что бросила его, забыла о нём. Он не знал, что за него борются — и, видимо, уже и не должен был узнать. Они в любом случае опоздали.
— Что вам удалось выяснить? — уже тише, мягче спросила Декер. Аменадиил, поглаживая брата по плечу, судорожно вздохнул.
— Ничего конкретного. Мы были одни из первых Его детей, и если даже нам мало было известно о ритуале, то что мы могли ещё узнать о нём?..
— Я… — Хлоя опустила глаза, — я имею в виду, что будет потом? Люцифер сказал, что я всё равно умру, как обычный человек. Куда уйдёт его душа после этого?
— Его души не будет существовать, Хлоя, — Аменадиил закрыл глаза, словно эти слова ему самому причинили боль. — Она перестроилась, стала твоей энергией. Поэтому ему было так больно, — Люцифер вздрогнул, издал тихий стон, когда брат прикоснулся к его груди. — Ему до сих пор больно. Я не знаю, что будет с этой энергией после твоей смерти. Обычно у людей она просто исчезает, потому что её создают стучащее сердце и сокращающиеся лёгкие. Но эта энергия нечеловеческая, и никто… — он глубоко вздохнул, — одному Господу известно, что будет дальше.
— И Он вам ничего не сказал об этом?
— И Он ничего нам об этом не сказал, — эхом подтвердил Аменадиил. Люцифер снова содрогнулся, чуть хмурясь, опять сдавленно выдыхая. Из уголка рта у него стекло несколько светящихся капель — по сравнению с первыми сгустками света, что прожгли почти насквозь ванну, совсем тусклые. Прежде, чем подушка или одеяло загорелись от контакта с ангельской душой, Аменадиил осторожно стёр эти капли с губ брата. Хлоя с надеждой посмотрела на него, без слов спрашивая, может ли он что-то с этим сделать — но ангел лишь молча сжал ладонь, гася свет. Другого ответа можно было и не ждать.
— Я должна поесть, — почти пробормотала девушка. Аменадиил качнул головой. — Чтобы дать ему немного времени. Он исцеляет меня, даже если я просто голодна.
— Я посижу с ним, — пообещал ангел. Хлоя молча сползла с кровати и отправилась по своим человеческим делам — оставляя братьев наедине, потому что, даже если Люцифер не мог ничего услышать, Аменадиил всё ещё имел право побыть с ним, попрощаться, подарить хоть каплю семейного тепла, раз уж небожители не считали необходимым разговаривать с умирающим сыном.
Ангел сидел рядом с братом, едва дыша, разглядывая его, пытаясь понять, как хрупкая человеческая душа Хлои выдержала все эти дни рядом с ним. Он видел, знал, как они любили друг друга: если бы было иначе, Люцифер никогда бы не решился на ритуал Разрыва, который требовал отдать в качестве главного элемента единственное ценное сокровище — свою душу. Декер наверняка не верила ему, когда узнала, что он сделал: Аменадиил видел сотни сообщений на своём мобильнике, слышал десятки молитв, пока пытался почти штурмом взять неприступные покои Отца. И заметил стопками сложенные книги, когда прилетел в пентхаус — Хлоя пыталась найти выход. Не смогла.
И потому — осталась рядом с Люцифером, решив провести с ним последние его дни, даже зная, что это будет невыносимо тяжело: смотреть, как он угасает, отдавая ей частички своей души.
Ангел опустил веки, концентрируясь. Попытался нащупать душу брата — может, в наивной попытке схватить её и унести в Рай, чтобы дать шанс попрощаться со всеми, кто пытался его спасти. Но ритуал держал крепко: да и руки у Аменадиила задрожали, когда он нащупал лишь крошечные лоскуты вместо огромного, крепкого полотна. Даже если схватить тело Люцифера и понести его в Серебряный град буквально, физически, он, скорее всего, не пережил бы полёта.
Отец им не солгал — остановить процесс растворения было нельзя.
Люцифер застонал немного громче. Сомкнул губы, опустил веки, смочил подушку короткими, почти злыми слезами. Ему уже хотелось всё это окончить, но он продолжал держаться за последние вспышки света своей души. Сердце у Аменадиила сжалось — но он почувствовал, помимо мучительной боли потери, невероятную гордость. Он на самом деле безумно гордился своим братом, который ради любви решился разорвать собственную душу. Аменадиил восхищался им: ни один ангел до этого не пытался провести этот ритуал, что означало — никто из их братьев и сестёр никогда так никого не любил. Только Люцифер. Хлоя навсегда сохранит память о нём, что бы ни произошло — это может быть достойным финалом для самого яркого ангела среди детей Бога.
Пусть Аменадиил и злился на своего Отца, который так играл с душой своего сына лишь для того, чтобы потом позволить ему сломать эту самую душу.
Когда Хлоя вернулась, ангел тихо сказал ей, что собирается оставить их наедине. Девушка и не ждала другого, честно говоря — было бы слишком хорошо, если бы сейчас случилось какое-то чудо. Может, даже, не волшебное исцеление, а явление сонма ангелов, или самого Бога — нет, они уже доказали, что не могут быть способны на настоящую, нормальную, семейную близость. Аменадиилу потребовалось несколько тысяч лет, по его же словам, чтобы что-то почувствовать к своему брату — и жаль, Люцифер не понял, что он всё-таки навестил его.
Наверное, стоило заставить его помолиться Аменадиилу, пока он мог хотя бы говорить…
Декер будто бы обессилела от этой мысли. Она была отдохнувшей, сытой, ей было комфортно — но это ни на йоту не улучшило состояние Денницы. Он лежал там же, где она его оставила, когда пришёл его брат. Разве что его глаза были закрыты, но тело — всё так же напряжено, как и раньше.
Хлоя не слушала, как и когда улетел Аменадиил. Её не волновало, куда — всё, что сейчас занимало её мысли, было связано с Люцифером. Его брат сказал, что у них было так мало времени вместе — но ведь они знали друг друга с начала времён. Если у кого и было непростительно мало времени, так это у неё: и, если подумать, она сама была в этом виновата.
Девушка лежала рядом с Денницей, не обращая внимания на то, что у неё уже начинает болеть бок от одной и той же позы. Не так давно они тоже вдвоём лежали в этой кровати — то была их первая ночь. Немного дальше — и вот их первый поцелуй, на пляже. Боже, почему только она тогда не стала его искать? Почему уступила гордости, а не зову сердца? Если бы она нашла его в Лас-Вегасе, разбитого осознанием того, что их любовь могла быть ненастоящей — может, он всё бы ей рассказал. Может, она бы не кинулась в Рим, чтобы попытаться найти способ избавиться от него.
Она могла бы быть с ним… сколько? Уже четыре года? Четыре года вместе просыпаться и засыпать, вместе забирать со школы Трикси, смеясь над тем, как Люцифер делано морщится, пока девочка его обнимает. Вместе приезжать на места преступлений — может, сбегать с работы, путешествовать. Хлое не нужны были путешествия сами по себе — но она хотела бы услышать саркастичные комментарии Денницы, передразнивающего экскурсовода, например, где-нибудь в том же Риме. Хотела бы пройтись с ним по немецким городкам, чтобы послушать его истории о войне. Хотела бы вместе побывать в России — они бы остановились у какого-нибудь здания, и он бы небрежно обронил фразу о том, что когда-то здесь сделал одолжение известному учёному или политику.
Декер хотела путешествий не по планете, а по памяти Люцифера, который щедро делился бы с ней своим бессмертием — которое включало бы в себя не рак и дикие мучения, а точные исторические факты, вроде пошлых шуток об Оскаре Уайльде или, например, Сталине. Она бы, она, умерла у него на руках. А потом они продолжили бы беседу на Небесах…
Если бы она так не цеплялась за свою неприступность.
Её ведь тянуло к нему с первого дня их знакомства. То, что она приняла сначала за неприязнь, было, на самом деле, странным чувством, которого Хлоя никогда не чувствовала — душевным родством. Уступи она ему — и, возможно, они бы были счастливы. Но Декер не сдавалась даже тогда, когда он стал ей дорог — заставила его страдать. Он пережил из-за неё так много боли, принёс так много жертв — когда они спали вместе, девушка часто нащупывала затянувшиеся следы от пуль или ножей, даже тонкий шрам от топора, который когда-то сама прижала к его груди. И Люцифер не жаловался, обещая повторить это снова и снова — лишь однажды, когда она больно ранила его, солгав Джеду о том, что у неё нет ни с кем отношений, напомнил о том, что буквально прошёл ради неё через Ад.
Прижав его ледяную руку к своей груди, Хлоя всхлипнула. Зажмурилась, стискивая зубы, но сдержаться ей не удалось. Небеса забыли о них. В Аду их обоих больше не ждали. Они оба цеплялись за последние секунды близости, и оба не знали: находится ли кто-то рядом. Декер понятия не имела, чувствует ли её Люцифер — и Люцифер, если всё ещё был в сознании, не знал, осталась ли с ним Хлоя, или не выдержала, бросив его одного.
Слёзы покатились по её лицу. Девушка рыдала, несдержанно, в памяти её всплывали всё новые и новые моменты, воспоминания: вот Денница подарил ей выпускной, которого она была лишена в юности, вот — машину, пусть и пытаясь переплюнуть Пирса, которого она пыталась использовать, чтобы отвлечься от него же. Вот они вместе пытаются спасти Мэйз, вот — держатся за руки, такие счастливые, почти неприлично улыбающиеся на месте убийства ди-джея.
Хлоя не сразу поняла, что прикосновение к её щеке она не контролирует. Рыдания душили её, девушка не открывала глаз — ей было невыносимо страшно, больно, она не хотела больше быть здесь. Она не хотела видеть, как любовь всей её жизни умирает, не хотела — но помнила о своём обещании, и почти ненавидела это. Люцифер никогда не должен был так уходить. Никогда не должен был…
— Не плачь, — услышала Декер. Ещё раз всхлипнула, задержала дыхание, с трудом разлепила влажные от слёз ресницы. Сначала подумала, что ей почудилось — но потом наткнулась на взгляд карих глаз перед собой. Заморгала, шмыгая носом, но видение не исчезло — Денница правда смотрел на неё.
— Л-лю… Люцифер… — прикосновение повторилось. Рука, которую она держала, слегка приподнялась, медленно поглаживая её по виску, заправляя прядь волос за ухо. — Ч-что… — Денница мягко улыбнулся, чуть опуская веки, но не отрывая от неё взгляда. До Хлои вдруг дошло — он её видел.
— Не плачь, — повторил он чуть громче. Декер подскочила, держа его за руку, стискивая её — и Люцифер слегка поморщился.
О, Боже.
— Ты… ты вернулся, — выдохнула девушка, ослабляя хватку. — Ты видишь?.. Чувствуешь?.. — он медленно качнул головой. — А что… что с твоей грудью?..
— Осталась пара процентов, детектив, — тихо сказал Денница. Хлоя почувствовала, как внутри всё замерло. — Я не ощущаю… боли, — «мне нечем» — наверняка хотел он сказать. Но не стал. Просто приподнял уголки губ. Потрескавшихся и пересохших — так что Декер словно толкнули, она засуетилась, вытирая слёзы, потянулась за стаканом воды, что принесла для себя, чтобы больше не бросать Люцифера вот так в постели одного.
Он почти удержал стакан самостоятельно. Декер едва дышала, боясь толкнуть его руку: в предпоследнюю ночь, перед тем, как он потерял и слух, она пыталась напоить его — и ей было безумно страшно переборщить с этим, заставить его подавиться, захлебнуться. Но сейчас к нему словно вернулись силы — или же он просто перестал, действительно, тратить их на страдания, — и Люцифер допил воду сам. Ни разу не запнулся, не подавился, не попросил убрать стакан подальше — и такое было, когда ему резко стало нечем дышать.
Он словно был… здоров.
Вот только слова о «паре процентов» не утешали. Может быть, Денница просто не понимал, что действительно исцелился? Может, Бог нашёл способ, как остановить этот злосчастный ритуал?
Или…
Нет, Хлоя просто хотела радоваться тому, что он, по крайней мере, снова может свободно дышать — сколько бы времени у них ни осталось.
Они сходили в душ. Поразительно, но Люцифер сам предложил это — видимо, чувствительность вернулась полностью, и его раздражал холодный липкий пот, что покрывал всё тело. Декер не была уверена в том, что у них получится вообще добраться до ванной комнаты, но Денница и тут её удивил — он встал. Сам, почти без её помощи. Медленно пошёл в сторону ванной — и тогда-то Хлоя, соскочив с кровати, поспешила ему помочь. Он не поднимался с постели вот уже два дня — или больше? — и сейчас, пусть и едва передвигая ноги, куда-то шёл. Декер было страшно поверить в это чудо — вдруг она снова уснула и всё было мучительной фантазией?..
На этот раз Люцифер не смог даже сидеть в ванне. Он почти лежал, чуть споткнулся, когда пытался туда забраться — это придало реальности происходящему. Хлоя мягко, заботливо скользила по его телу тёплой детской мочалкой — она прихватила её в том же хозяйственном магазине, куда бегала за тазами. Денница расслабленно улыбался, позволяя ей ухаживать за ним — было очевидно, что он не хочет гордо прогонять её, как будто что-то заставило его передумать, может, переломило его убеждения.
Хлое было страшновато спрашивать — так что она просто продолжала своё занятие.
Потом она помогла ему одеться. Люцифера неизменно взбодрила горячая вода — он даже отпустил какую-то шуточку о том, что точно так же Декер помогала ему снять одежду, когда они оказались тут вместе впервые.
Они вернулись в спальню. Хлоя поменяла постельное бельё, понимая, что простыни и наволочки наверняка пропитались влагой с его тела, и, раз уж Денница захотел отправиться в душ — вряд ли ему будет приятно ложиться обратно.
Девушка уже заканчивала с последней подушкой, когда вдруг почувствовала, как кто-то обнимает её сзади. Знакомо, крепко — но Хлоя замерла, когда поняла, что напарник прижимал её к своей груди. Неужели, он и правда больше не чувствовал боли? Напряжения в его теле не было…
— Люцифер, —предостерегающе сказала Декер, — осторожнее.
— Мне не больно, — он зарылся носом в её волосы.
— Люцифер, — девушка обернулась, села на только что перестеленную кровать, потянула его за руку, заставляя сесть рядом. — Я очень рада, но… — тревогу в её взгляде невозможно был спрятать.
— Я не хочу трагично валяться в постели и ждать, когда у меня остановится сердце, — мотнул головой Денница. — Пока вижу тебя, пока чувствую, я… я как будто под кайфом, — он почти со стоном, впервые — не болезненным, — скользнул губами по её щеке, шее. — Но лучше. Я счастлив, Хлоя. Помоги мне остаться таким до конца, — голос впервые за всё это время вдруг стал хриплым. Декер вздрогнула всем телом, испуганно отстранилась, взглянула на него. В глазах у Люцифера что-то блеснуло — она почти увидела, как очень знакомый свет мерцает, словно пульсируя. Почти болезненно — паузы, когда он гас, были всё дольше, и в этот момент Денница казался почти неживым. Стало ясно — он больше не мог сдерживать осколки своей души, и они сверкали, выдавая в его глазах огонь жизни.
— Хорошо, — она с трудом удержала свой голос ровным, хотя Люцифер, судя по тому, как он мягко погладил её плечо, всё-таки услышал в нём дрожь. — Хорошо, да… Чего бы ты хотел? — Декер заставила себя улыбнуться, что получилось просто отвратительно — сквозь запертые, непролитые слёзы, которым не было конца.
— Не знаю, — чуть склонил голову Люцифер, задумавшись. — Мне в самом деле… ничего не нужно, — он бросил взгляд на постель, на Хлою — хмыкнул, облизнув губы: — ну, почти. Но не хотелось бы улететь на Небеса в буквальном смысле, оставив тушку на тебе, — Декер даже хмыкнула, оценив шутку. Немного заставила себя, но Денницу это порадовало — он почти самодовольно улыбнулся. Потом улыбка стала мягче, плечи его расправились — у него появилась идея. — Но кое-что мы, детектив, — Люцифер взял девушку за руку, — ещё не успели сделать. Как настоящая пара.
— Что же? — спросила Хлоя. Он прижал её руку к своим губам.
— У нас, толком, не было нормального свидания, — неожиданно сказал Денница — может, девушка ждала чего-то другого, но это, на самом деле, было в точку. Им постоянно мешали: то звонками, то Апокалипсисом, то ещё чем-то…
А когда они были наедине — как назло, отдалялись друг от друга. Тот её выпускной, который она сегодня вспоминала, мог бы стать отличным началом для свидания — может, самого романтичного в её жизни.
Но тогда шанс был упущен. Сейчас — они ещё могли это исправить.
— Хорошо, — кивнула Хлоя. — Значит, свидание.
Люцифер чмокнул её в нос.
Они заказали ужин. Пока доставка не прибыла, Декер сходила в душ сама — наконец-то, по-настоящему, а не только для того, чтобы быстро облиться водой. Даже сделала себе лёгкую укладку — девушка торопилась, всё равно прислушиваясь к каждому звуку, что доносился из пентхауса. Но всё было спокойно — и она продолжала, сама не понимая, как согласилась на столь долгую разлуку с Денницей.
Хлоя надела платье, что оставил ей Люцифер. Когда она согласилась на свидание, он первым делом встал и отправился в гардеробную — а потом вынес ей мягкий свёрток. Девушка не задавала вопросов, хоть и понимала, что, скорее всего, это должен был быть подарок на какой-нибудь праздник. Или, может, как раз на их первое настоящее свидание — только не в такой трагичный момент.
Он встретил курьера. Декер слышала, как Люцифер расплатился, как передвинул столик — у неё опять замерло сердце, но она почти приказала себе оставаться на месте, застёгивая платье. Она не хотела отнимать у него иллюзию обычного дня, который не должен был кончиться плохо. Если бы Денница вдруг замедлил шаг, или того хуже — упал, Хлоя бросила бы всё и помчалась к нему. Но сейчас — терзая душу, вытягивая из себя жилы, она заставляла себя выжидать, медлить, прихорашиваться, чтобы подарить ему, как бы это ни звучало, красивую себя.
Наконец, девушка выглянула в пентхаус. Везде был приглушён свет: она и не заметила, как пролетело время — уже был вечер. Да, вообще-то, справедливо — уснула она поздно. А пока поговорила с Аменадиилом, пока поела… чёрт его ещё знает, сколько она провалялась, обессиленная, возле Люцифера, вот так вот рыдая — наверняка дольше, чем могла себе представить. Потом они оба отправились в душ…
Неудивительно, что за окном было уже темно.
Заиграла тихая музыка. Хлоя улыбнулась, когда узнала песню — с неё же начинался плейлист, который Денница составил для их неудавшегося первого свидания, с которого она убежала, чтобы поймать оператора-убийцу.
— Выглядишь чудесно, — раздался сбоку знакомый голос. Декер чуть обернулась — Люцифер вышел из-за барной стойки, на которой стояли маленькие круглые свечки — явно только что зажжённые.
— Ты тоже, — Хлоя едва сдержала дрожь, когда увидела, что Денница тоже переоделся — он был в костюме, и девушка понятия не имела, сколько сил у него ушло на то, чтобы сменить одежду самостоятельно, да ещё и не упустить ни малейшей детали. — Как всегда, безупречно, — она подошла к нему, скользнула кончиками пальцев по щеке, и Люцифер притянул её к себе, целуя. Декер уступила — о, Боже, как же ей, оказывается, не хватало его рук, его склонённой к ней шеи — она почти успела забыть, каким высоким и сильным он был по сравнению с ней.
Люцифер скользнул ладонями к её открытым плечам, погладил, но вынужденно отстранился. Чуть развернул девушку, кивая в сторону столика. Отошёл на шаг, протянул руку, галантно приглашая — Хлоя протянула ему свою, позволяя чуть обхватить запястье.
— Сегодня без цветов, — уже у самого столика прошептал он ей на ухо. Это был его осознанный выбор — Денница прекрасно понимал, что его ждёт. Знал, что, скорее всего, его сердце отсчитывает свои последние часы. Потому не стал готовить Декер никаких сюрпризов — эти цветы девушка могла потом возненавидеть на всю жизнь. Они только ранят её, когда она оторвёт взгляд от его тела и оглядится вокруг.
— Зато со свечками, — ответила Хлоя. Он не видел, девушка стояла к нему спиной — но она явно улыбалась, пусть и через силу.
— Зато со свечками, — подтвердил Люцифер, отодвигая стул. — Прошу.
Они поужинали, ведя отвлечённые беседы. Именно о таких беседах Декер и мечтала: Денница рассказал ей, например, как зажигал Солнце. Как разыгрывал в Серебряном граде Аменадиила вместе с Рэй-Рэй — слушая об их дурачествах, девушка даже забыла, что упомянутая «младшая сестрёнка» была ангелом смерти.
Потом наступило время танца. В этот раз не было конфетти, да и пространства в пентхаусе очевидно было меньше, чем внизу, в клубе — но им и не нужно было много места. Медленно покачиваясь, они скользили по всей квартире: обогнули рояль, рабочий стол, почти дошли до спальни. Хлоя искренне старалась не думать о том, что теперь они должны были бы подняться туда, слиться в горячем поцелуе, поддаться желаниям — это только травило душу. Люцифер бы наверняка так и сделал…
— Неплохо, правда? — тихо, устало прошептал он ей на ухо, когда они остановились на террасе. Хлоя вздрогнула, подняла на него взгляд. Глаза у Люцифера продолжали светиться. Он был ещё здесь. Он разделял с ней этот момент.
— Красиво, — выдохнула девушка. Потом подняла взгляд на небо — оно было чистым, ярко светила луна, сверкали звёзды. Денница тоже взглянул туда — и они поняли друг друга без слов.
— Такой романтичной ерунды у нас ещё не было, — усмехнулся он, когда Хлоя, не обращая внимания на то, что платье совсем для такого не предназначалось, плюхнулась рядом с ним в кресло-мешок. Было прохладно, и потому она стащила с кровати одеяло — но пока что никто из них им не укрывался.
— Тебе не нравится? — спросила она. Люцифер тихо засмеялся.
— Нравится. Я скучал по городу ангелов, — он снова поднял глаза на небо, — и по этим звёздам. Когда-то я летал между ними…
— Тоже чтобы зажечь? — поддержала тему Хлоя. Денница прищурился, вглядываясь в небо — и запустил руку во внутренний карман пиджака. Декер не придала этому значения, решив, что Люцифер хочет достать фляжку.
— Некоторые из них, да, — он чуть приподнялся, нахмурился, продолжая что-то искать. Хлоя прикрыла глаза, опуская голову ему на плечо — а потом, когда вновь подняла веки — вздрогнула, увидев над собой, вместо звёзд, экран мобильника с её собственным отражением.
— Что?..
— На свиданиях, — Денница перевернул телефон, чтобы тоже попадать в кадр, — люди делают фотографии. Иногда не только в постели, — Декер усмехнулась, несмотря на первоначальную растерянность. Люцифер слегка опустил телефон. — Если ты не хочешь… — начал было он, но Хлоя покачала головой, снова приникая к нему, обнимая его.
— Нет, всё в порядке. У нас действительно мало фотографий вместе. Правда, — она чуть приподнялась, чтобы смотреть ему в глаза, — я до сих пор храню то видео, когда Трикси рисовала у тебя на лице единорога.
— Теперь будешь хранить ещё и это, — пообещал Денница, притягивая её к себе, снова поднимая над ними телефон. Покрутил его, ища подходящий ракурс — потом, мягко коснувшись губами её щеки, щёлкнул. Второй раз — позволив ей поцеловать себя. Потом и третий — когда они оба устали позировать и просто остались друг у друга в объятиях, расслабленно и счастливо улыбаясь. Всё было так хорошо, как не было уже давно.
Люцифер покопался в телефоне ещё пару минут. Декер не наблюдала за тем, что он там делает — но догадалась, и сердце у неё сжалось. Он снимал с мобильника пароль, и записывал что-то в заметках — какие-то цифры, символы, наверное — пароли от чего-то другого. Хлоя запретила себе смотреть туда. Да и Денница скоро убрал телефон, сунув его куда-то между их креслами, чтобы ему было удобнее сжимать руку девушки.
Они смотрели на звёзды несколько часов. Удивительно, но им было не так уж и холодно. Должно быть, они согревали друг друга.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя? — будто бы сонно пробормотал Люцифер, не отрывая взгляда от неба.
Хлоя знала.
Но не успела ему об этом сказать.
Когда она увидела, как в небе погасла одна звезда, то тихо выдохнула, опуская веки. Ей не нужно было проверять пульс у Люцифера, чьи пальцы разжались, выпустив её ладонь, чтобы понять, что это была Венера.