Гарри Поттер и Красная нить

Все что я натворил в тот день понесло последствия и крайне нехорошие. Амбридж повысили, моё исключение все ещё является повесткой дня, а Джини запретили играть в квидичь весь ближайший год и это все было исключительно моей виной. Уроки все так же были без магии, появился один миллион правил, но праздник в честь дня мертвых пока не отменили. Что же ещё, ах, да многих профессоров Амбридж стала донимать прям, как и меня, видимо теперь жабу в розовом ненавидел весь замок со всеми его привидениями. Сальма сладко спала у меня на коленях пока я сидел в пятницу тридцать первого на подоконнике в гостиной и читал газету. Гермиона так же сидела в гостиной вот только подруга писала письмо домой, пока Рон в старых очках своего брата Перси писал очередное эссе. После скороспешного расставания Рона с Седриком друг упал в учебу с такой скоростью словно старался ею закрыть свежую до сих пор кровоточащую рану, и тем самым рыжий напоминал мне меня в пятнадцать. Когда Лу умерла, я тоже все время учился, стремился стать лучшим на экзаменах, чтобы вообще быть лучшим. Ведь зачем быть счастливым если можно быть лучшим! Я учился не для того, чтобы стать кем-то, я учился из страха что не сумею кем-то стать, так старался, что в какой-то момент той учебы потерял себя и стал парнем, который обежал любимого и прятал, и боялся монстра внутри себя. И тогда в какой-то момент моей целю стала не сдача экзаменов, я просто учился, потому что это было просто, и я мог так убежать от реальности, все было для того, чтобы я больше ничего не потерял. И вот он конечный результат, я тут снова пятнадцатилетний и вижу, как мой друг падает в ту же бездну, в которой жил я. -Рон. – Друг тут же вскинул на меня глаза поправляя забавным образом очки, которые были ему слегка большими и постоянно сползали. – Ты знал, что для любви нужна смелость. – Я шептал сам того не понимая, потому что у меня никогда не было этой смелости даже, после того как я умер и снова вернулся к старту, но смелости по дороги я так и не обрел. – Таков закон любви…Смотря сейчас на тебя Рон, я словно в зеркало смотрю. – Прикусив нижнюю губу я провел кончиками пальцев по статье на первой полосе газеты Берлина. – Больно же, да, она такая тянущая. Ты даже не представляешь, как низко падаешь, выбирайся из той тины Рон. – Я помню, как это проснутся тонущим в боли не в состояние изменить исход. Я читал столько книг, статей, я крал редкие артефакты и все для того, чтобы вернуть Лу. Но однажды Мари схватив меня за руку сказала кое-что, до сих пор помню: «Мертвых заклятьями не оживить Эрик, надеюсь ты это понимаешь. У тебя есть друзья, пожалуйста живи для них, ты не одинок». – Иначе рискуешь стать таким же уродом как я, превратится в полное чудовищем который все рушит! – Все же отведя глаза от красочной статьи, которую я, к сожалению, знаю наизусть я посмотрел на Рона. Очки все же сползли пока друг внимательно смотрел на меня. Гермиона же в свою очередь сидела, низко опустив голову застряв на одной странице, на которой появлялись мокрые пятна от слез. - Который уже давно желает смерти…- Вздохнув я смял газету и убрал со своих колен сонную кошку она, кажется, даже не сообразила, когда я оказался возле камина растапливая им газетой, которая раньше была моей одержимостью, которая после привела меня к трагедии. – Что бы подумал Седрик увидь он тебя таким, чтобы ты ему тогда сказал. – Рон улыбнулся, хотя в его сухих глазах было столько боль сколько я видел лишь в своих, когда смотрел в зеркало с пятнадцати до двадцати двух лет, а после я умер. Смерть — это единственное что тебе гарантировано в жизни. -Правда в том Гарри, что я уже четыре месяца не обнимал Седрика. – Голос Рона был спокойным, но при этом глубоко тяжелым. – С тех пор как он вернулся с тобой, на этом наши отношения закончились. Я румяный, он бледный, я дышу, он задыхается, я жив, а он нет… Прости Гарри, но я не могу и дальше смотреть на оболочку в которой нет больше моего барсука. – И когда Рон ушел я глазами проводил его спину до нашей спальни, а после кинув глаза на Сальму, моя кошка быстро поскакала к Рону. -Гарри. – Гермиона протянула ко мне руки, когда я лишь увернулся от них, и не потому, что она была мне противна, или я снова стал чувствовать себя грязным. Дело было в том, что я решился на очередное безумие, и, если бы Гермиона коснулась моих рук я бы мог и передумать. -Не стоит, мне нужно выйти подышать. И после сжав на шеи глаза Осириса я оказался в коридоре на третьем этаже буквально врезавшись при этом в Малфоя, видимо не хотя я подумал о блондине. Наши глаза, как и раньше встретились за лето он еще вырос и теперь мне приходитесь задирать голову чтобы, стоя в плотную к блондину иметь честь смотреть в его серые глаза. Из всех людей никого больше не любил я, и не ненавидел одновременно как его. -Привет. – Малфой лишь усмехнулся, делая не большой шаг назад из-за которого показалась что между нами вырос целый лес. Драко смотрел на меня внимательно словно пытался разгадать, думаю, он всегда смотрел на меня как на японский ребус. – Как ты? – Лицо у Драко было таким словно он спрашивал: «серьезно ли я». Если бы я должен был выбрать только одну мысль, которую больше всего хочу донести до людей. Она была бы такой: «Чувства не убивают вас, в вот их подавление может». Понял это только что когда вдохнул любимый запах, ощутил любимое тепло и заглянул в самые красивые глаза, а после, когда Драко поправил свои волосы я увидел золотое кольцо на безымянном пальце. Подавив истерику, я улыбнулся, считая если умру сегодня сожалеть не стану. – Ну да, такое не спрашивают. – Пожав плечами я тоже сделал шаг назад, после чего стал нелепо согревать себя руками, но холод от серебряных теплых глаз моего принца уже ничего не могло согреть. – Я, кстати, так и не поздравил тебя с женитьбой. -Так поздравь, я же прямо перед тобой. – Уверено заявил Малфой начиная слегка нервно теребить кольцо на руке от чего я не мог не смотреть на него. -Не могу. – Не вериться, что спустя почти полгода я сказал правду, но не всю конечно, а лишь слишком маленький кусочек, но даже он был для меня достижением. -Я заранее знал, что наша с тобой любовь будет проигрышной. Так что я не счастлив за тебя… -Поттер, да о чем ты говоришь, это ты меня бросил! – Я лишь кивнул без звучно говоря «знаю, прости». И не прощаясь я сжал в руке свои глаз и попал в комнату, где было холодней чем на Аляске. Переодеваясь в черную толстовку, я поправил капюшон, а после надел старую бейсболку, после чего нашептал в самом углу своего шкафа биту. Замерев у замершей розы чьи лепестки падали в наполовину наполненное ведро. Я влюбился в тебя так незаметно, даже не думал, что на такое способен. Сейчас я понимаю, что в тот день, когда ты обнял меня в шкафу своего отца пряча от жестокости, ты Драко, наполнил мою жизнь светом прогнав всю ту тьму. Снова взявшись за свой глаза Осириса, я оказался в самом центре начинающего набирать шум карнавала в Берлине в честь дня мертвых. Во круг меня было столько студентов и подростках в костюмах самых разных монстров, начиная от вампиров заканчивая ведьмами. В прошлый раз я нашел нужную мне ведьму в черном платье девятнадцатого века в баре «Лунный свет» но сейчас идя в целой толпе студентов я шел прямо за сволочью которая сделал из меня чудовища. - Пора судить ведьму. *** Пять часов я ходил за черной ведьмой, дочерью Сатаны. Она пела танцевала, пила вино и соблазнила Луизу Ди-Кларк, помню эту девушку, потому что нашел её с разорванной грудной клеткой откуда вырвали сердце девственницы. Раньше. В моем постыдном прошлом я упал духом, но сейчас не стану ведь Лукреция пьет белое вино дома у Мари и они, наверное, танцуют нелепо глупо под громкую музыку в гостиной моей любимой наставницы. Так что если духом не упадешь, то силой уже не возьмут. -Эй, Луиза, не смотри а еë глаза, говорят, если посмотришь эта ведьма заберет твоё сердце и душу. – Девушка в платье невесты обернулась на меня, такого безумного сталкера который по старой дороге не далеко от парка волок за собой биту красную от крови с колючей проволокой сверху. -Кто ты? – Девушка смотрела лишь на меня, а точнее на кроваво красную маску японского демона, её еще использовали в японском фольклоре как оскал ревнивой женщины если мне память не изменяет это называется Хання. Украл маску у какого-то пьяного студента, так было проще селится с толпой раскрашенных под монстров людей. -Я? – Закинув биту себе на плечо действительно задумался что бы такого сказать, чтобы девушка по истине испугалась. – Может слышала обо мне я Джей Потрошитель. - Глаза студентки расширились и как полагалось напуганной блондинки, которая только недавно школу закончила, она стала с визгом убегать, не разбирая дороги. – Какая шустрая, не побежишь за ней Валханка, или мне называть тебя черной ведьмой? – На небе разорвался красный с розовым салют. Ведьма, развернувшись ко мне полностью втянула воздух своим прямым носиком и после ей глаза обрели змеиный зрачок. -Можешь называть меня Мэг. – Ведьма кинулась ко мне, еë длинные не человеческие ногти, почти прошлись по моему плечу, если бы не одно, но. Я до этого точно таким же приемом много лет назад был атакован, и точно помню, на что способны эти ногти. Ударив битой по рукам, ведьма упала на колени. Валханка не ожидала такого расклада событий от простого мальчишки мага, так что не успела отреагировать даже когда я нанес на свою биту заклятье «петрификус» и ведьма буквально осталась без четверти своего лица отлетев в глубь парка. -Мэг значит! – Пройдя вальяжной походкой до ведьмы с черными глазами и кровью из носа я тут же наслал на ней заклинание «Агонии». Тело девушки выкручивало так словно я изгонял из ней беса, она издавала истошный писк, слюни в месте с кровью вытекали из ей рта, выглядело это все максимально уродливо. – Я ненавижу тебя. – Девушку отпустило, ведь я снял заклание и когда она взглянула на меня по-детски небесно-голубыми глазами то сумела найти ни капли страха в глубине моих глазах и не капли жалости в поступках, ведь через секунду я наложил следующее заклятье, только уже смерть. – Так вышло ты очень огорчила меня в прошлом. – Тело ведьмы трясло как припадочное словно у ней был приступ эпилепсии, вот только пена изо рта вытекала с кусками крови и чего-то липко черного оттенка. Усевшись сверху на ведьму, я достал из кобуры толстенный нож, который мне подарил ни кто иной как отец Драко. Иронично. -Знаешь Валханка, этот нож мне подарил мужчина, который изнасиловал меня. – Я, замахнувшись пронзил ножом грудную клетку ведьмы, говорят она не умрет если ей вырезать сердце, но тогда вернется разум чистый, который был до контракта Сатаной. – Знаешь, тебе не стоило кусать того, кто может тебя съесть, дорогуша. – Сообщаю разрезать грудную клетку чертовски сложно даже если у тебя будет сто раз крутой охотничий нож, тут явно нужна была бензопила, потому что я резал клетку больше полу часа. И вот я весь потный по локоть в крови и липкой черной субстанции с мелкими опарашими в ней, зато у меня в чертовой шкатулке. Буквально так и называлась шкатулка, по легенде в ней раньше держали демона мух, но какой-то смертный выпустил Вельзевула, и навлек болезни, но темнится осталась и после холила по рукам пока ей не украл я. Вот так все просто да не до конца. Убрав шкатулку себе в карман, я нанес очищающие заклинание на себя и нож, не сработало, зато легенда, которую я читал стала правдой. -Тебе нужно сжечь мой тело, а сердце закапать в озере с начесть. – Да именно это я и читал в той легенде, которую нашел уже возрасте двадцати лет на каком-то магловском сайте по убийству Валханки. Думал это идиотская шутка, но видимо правда, возможно даже одна из ведьм в отчаянье и написала ту городскую легенду. -Но тема не уйдет из твоего тела даже если меня не станет. – Я привел перед умирающей ведьмы. Проведя грязной рукой по носу, я широко улыбнулся, снимая полностью со своего лица маску чтобы Валханка на конец увидела, что все это время я действовал сообща со своим монстрам. -Мы с ним подружились. – Девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, когда я без особой жалости кинул в ней последнее заклинание. -Конфринг. – И вспыхнуло пламя затянувший за собой ведьму, она кричала. Кожа Валханки сползала с лица и рук она каталась по сухой траве, но ни чего её не могло помочь от магического огня. Я ушел лишь тогда, когда ведьма перестала кричать и вертеться, но это не значит, что я потушил огонь. Вернувшись в Хогвортс прямо в одежде, я прошел по причалу и спрыгнул с него опускаясь прямо на дно, используя заклинания воздушного шара, я сумел добраться до самого дна и закопать на нем проклятое сердце. В черном озере на дне теперь будет всегда лежать сердце ведьмы Ванхалки, ведьмы, которая жила больше шести сотен лет. Когда я выбрался из холодной воды то видел, как замок едва ли не светился от магии, видимо праздник в большом зале шел полным ходом. Вобравшись полностью из воды на причал, я лег на мокрую древесину и услышал от куда-то с боку тихое «мяу». -Я убил ведьму. – Сальма сидела рядом со мной пока я смотрел на созвездия на небе, было уже поздновато, но мне казалось, я буду счастлив после убийства ведьмы, но это было далеко не так. – Так почему чувствую всю туже слабость? Это ведь была Валханка, она куда сильнее Тома. – И тогда мне в душу ответила моя тьма: «Потому что смерть ведьмы не исправит реальности…»