Ты слышишь меня?

      Сумеречные охотники столпились вокруг тела в дальнем уголке городского парка. Надежно скрытые силой Рун от примитивных, они как всегда слишком самоуверенны. Некоторые внимательно осматривают место преступления, другие негромко переговариваются. Они все такие предсказуемые. Такие жалкие. Жители Нижнего мира и то вызывают больше уважения - те хотя бы не скрывают своей неприязни за фальшивыми улыбками. Зеваки как ни в чем не бывало снуют мимо, даже не подозревая, что в нескольких шагах от них лежит изуродованное тело в изорванной черной одежде, чья рука все еще стискивает уже потухший клинок серафима. Зрелище не самое приятное.       Сверкая алыми глазами, за ними с другой стороны улицы в тени высокого здания наблюдает девушка. Зрение, дарованное Высшим демоном, позволяет видеть ничуть не хуже Руны дальнозоркости. Что ж, ну и ладно, зато Асмодею сегодня удачно перепадет лакомый кусочек. Не пропадать же добру зря - начертанные символы на теле охотника уже доставили его душу в парадной красной ленточке прямо к владыке Эдома. Имферне пришлось хорошо постараться, чтобы успеть провернуть все это действо, пока сюда не сбежались ненужные свидетели.       На самом деле, конкретно этот молодой охотник ничего ей не сделал. Они даже не были знакомы и ни разу в жизни не виделись, однако он очень не вовремя подвернулся под руку и увидел то, чего не следовало. Поэтому пришлось поскорее от него избавиться, пока этот вредитель не поднял на уши Институт, Конклав и черт знает что еще.       Понаблюдав за суетящимися охотниками еще немного, Имферна скрывается в тени и исчезает в толпе примитивных. Смешаться с ними - проще простого. Рюкзачок, джинсы, слегка рассеянный взгляд, волосы, пусть и белоснежные, стянутые в хвостик и в довершение всего - очки. Вот только никому не обязательно знать, что в рюкзачке - несколько отравленных ножей и бутыль с ангельской кровью, а прозрачные очки нужны только для того, чтобы скрыть необычный блеск глаз.       Ее план был предельно прост. Для начала - избавиться от Орудий смерти, какими так дорожит жалкий Конклав. Как оказалось, отравить их довольно легко, намного легче, чем она предполагала. Только вот добраться до них - проблема посерьёзнее, но здесь Асмодей обещал помочь, а для такого как он вряд ли есть что-то невозможное. Собрав необходимое количество крови и еще несколько мелочей, Имферна под руководством Верховного мага призовет его в этот мир, и вместе они положат конец эре Сумеречных охотников, раз и навсегда.       Поначалу девушке казалось, что это все слишком милосердно дня них, но владыка Эдома обещал, что ее обидчикам не поздоровится по-особенному. У нее не было причин ему верить, но Высших демонов убивает скука - известный факт, а тут сразу такое развлечение, еще и с шансом избавиться от потомков Ангела и поработить еще один мирок. Почему бы и нет?       Прошло не так много времени, но она стала ненавидеть в охотниках буквально все. От желания защищать презренных примитивных до треклятой мантры «Закон суров, но это закон», из-за которой она и была изгнана из их рядов. Нет, разумеется, ангельская кровь никуда не делась, как и Видение, но тело ее больше не выдержит ни одной Руны. И это унижение она будет помнить и носить на себе всю оставшуюся жизнь.       Эта темная история тогда еще Кохэйри началась тоже сравнительно недавно. Ее родителей, заведовавших Институтом Каракуры, убили на сложном задании пару лет назад, и в семнадцать девушку выдернули из родного дома и отправили в Токио. Семья Кучики, которая поколениями управляла Институтом этого города - огромным старинным зданием, пришелице не сильно обрадовалась, но выбора не было. Конклав просто поставил их перед фактом, а с Консулом и Инквизитором лучше лишний раз не спорить.       Глава Института - пожилой и уважаемый Сумеречный охотник по имени Гинрей Кучики тогда подробно расспросил ее о случившемся, а потом успокоил, напоив горячим шоколадом. Он рассказал, что его семья тоже около года назад пережила потерю, после стычки с демонами погиб его сын и кто-то еще, хотя старик не уточнил, кто именно. Они с внуком остались вдвоем - только тот сейчас был в Идрисе, на родине потомков Ангела. Кохэйри тогда показалось это несколько странным, ведь Институт был полон воителей чуть ли не со всех стран, но потом она поняла, в чем дело. Все они были проездом, останавливались не надолго, и в какой-то момент в огромном Институте остались только она да Гинрей.       Та неделя была полна скуки для тогда еще юной охотницы. Она не забывала тренироваться, почитывать кое-какую полезную литературу, но одной особо навыки не отработаешь, фактами с собственным отражением тоже не поделишься. Глава Кучики был почти постоянно занят бумагами в своем кабинете, иногда он даже приглашал ее помочь разобрать старые фолианты и какие-то отчеты. Пожалуй, это было единственным развлечением в то ужасное время.       А потом из Аликанте внезапно вернулся внук Главы, Бьякуя Кучики. Холодный и неприступный, хоть и настоящий красавец, он Кохэйри сразу не понравился. Высокомерный, он был на два года старше ее и чтил Закон превыше всего, а еще как будто считал себя центром Вселенной, при этом умудряясь говорить всего несколько слов в день. Ее раздражало в нем буквально все: от поведения и манеры держаться до тактики боя. Если родители ее научили совмещать силу с долей милосердия, то наследник Кучики без колебаний добьет лежачего, и глазом не моргнув. Словом, ссоры в Институте не утихали на мгновение, доходило даже до драк, из которых Бьякуя всегда выходил победителем.       Дедушка все пытался его образумить, но в итоге это ни к чему не привело, и он рассказал Кохэйри о внуке кое-что важное. Оказалось, раньше тот был совсем не таким. Безумно любил отца, даже умел улыбаться, а в детстве и вовсе был взбалмошным, прямо как она сейчас. Но потом кое-что произошло.       На одной из миссий Бьякуя познакомился с молодой и хрупкой Сумеречной охотницей по имени Хисана, своей ровесницей. Та была слаба здоровьем, и никто из Конклава не верил, что из нее получится хороший воин, даже что она доживет хотя бы до двадцати. Но Бьякуя поверил. Он взялся тренировать ее, забрав в Институт, и под его чутким надзором чудо действительно произошло. Хисана окрепла, стала искусной охотницей, и больше никто не смел бросить на нее презрительного взгляда. Рука об руку они вместе с наследником семьи Кучики уверенно шагали в будущее, и ничего не предвещало беды. До того момента, пока Хисану, Бьякую и его отца Соджуна не отправили на срочное задание.       В тот раз охота выдалась тяжелой. На окраине города внезапно открылся разлом, откуда хлынули демоны, и, разумеется, втроем такому полчищу противопоставить было нечего. Старший Кучики опустил эту часть рассказа, но Кохэйри сразу поняла, кто тогда погиб вместе с сыном старика. Бьякуя один сумел выжить в этой бойне, чудом продержался до того, как подоспела помощь. И вот после этого его будто подменили. Гинрей пытался поговорить с ним сотни раз, но все бестолку - тот остался непреклонен. Пришлось смириться с новым внуком.       Эта жуткая история заставила Кохэйри о многом задуматься. Она взглянула на своего главного противника по-другому. Тот на это никак не отреагировал, но ссоры в Институте практически прекратились. Охотница притихла, стараясь лишний раз не трогать младшего Кучики - даже если он и заметил, то, опять же, значения не придал. На самом деле она хотела хоть как-то наладить общение, но Бьякуя все ее попытки игнорировал. В конце концов она сдалась, и в Институте наступило хрупкое перемирие, которое было бы правильнее назвать холодной войной.       Какое-то время спустя к ним поступил запрос - какие-то мелкие демоны объявились в городе и портили жизнь людям. Кохэйри хотела пойти с этим к Бьякуе, попробовать хоть вытащить его из клетки в четыре стены, как вдруг ее остановил Гинрей - он попросил сегодня не трогать его внука. Как оказалось, именно сегодня была годовщина той катастрофы. Пыл Кохэйри приутих, и, недолго думая, она быстро нанесла себе нужные усиливающие Руны и без колебаний отправилась на это задание в одиночку.       Сначала все шло достаточно хорошо - с мелкими вредителями охотница разобралась в одночасье, благо, навыки ее существенно возросли (в том числе, после поединков с Бьякуей), но на этом приключения не закончились. Откуда-то же они брались - следовательно, где-то есть гнездо, и пока от него не избавишься, демоны будут возвращаться снова и снова. На пути Кохэйри перебила несколько ищеек - склизких шаксов, а вот когда набрела на гнездо, то поняла, что возможности свои переоценила.       Постепенно демоны загоняли ее в угол, отбиваться от них сил уже не было - какой-то мелкий вцепился острыми зубами ей в плечо, и усталая Кохэйри упала на колени, выронив из рук клинок серафима, теряя сознание от боли и мысленно прощаясь с жизнью. Что было потом - какие-то крики, противные визги демонов, булькающие звуки, - она так точно и не выяснила. Пришла в себя в лазарете Института с несколькими исцеляющими Рунами "иратце" и в полном одиночестве. Мысли ее путались, и в голове назрело миллион вопросов, ответы на которые пришли только вечером.       Гинрей рассказал, что Бьякуя принес ее в Институт, всю в крови и демоническом ихоре, и они оба уже думали, что она не выживет. Еще он сказал, что без сознания она пролежала три с половиной дня. И что то гнездо в итоге устранили - вернее, его внук и устранил, так как Кохэйри в одиночку перебила там почти всех. Самой Кохэйри казалось совершенно обратное, но спорить она не стала.       Ей понадобилась еще неделя, чтобы окончательно встать на ноги. Все вроде было как обычно и странно одновременно - после этой слегка самоубийственной миссии Бьякуя наконец обратил на нее хоть какое-то внимание. Потом, правда, Кохэйри узнала, что он устроил настоящую взбучку дедушке - за то, что в тот день не пустил охотницу к нему. Ей даже хотелось бы посмотреть на младшего Кучики в гневе - увидеть хоть какую-то эмоцию на его невозмутимом лице.       К сожалению или к радости, вскоре ей это удалось. Прошло еще какое-то время, и они, на первый взгляд такие разные, сумели наконец найти общий язык. Бьякуя наконец начал говорить ей больше пяти слов в день. Они стали вместе тренироваться, изучать теорию - Кучики показал охотнице несколько интересных Рун, который узнал в Аликанте, столице Идриса. Они проводили все больше и больше времени вместе, ходили на миссии, истребляли демонов и защищали примитивных. Иногда вечерами разговаривали: правда, говорила в основном Кохэйри - о себе, о родителях, но потом Бьякуя тоже начал рассказывать ей кое-что из своей жизни. Охотница тогда не совсем понимала, что происходит, но каким-то шестым чувством ощущала - для нее это начало конца. Но когда ты молод, горяч и полон романтических мечт, внутренние голоса обычно игнорируются.       Вот так минуло несколько месяцев. Кохэйри и Бьякуя стали слаженной, натренированной командой, и, самое главное, перестали наконец отрицать свои чувства. Если б ей полгодика назад сказали, что она полюбит этого надменного выскочку, она б рассмеялась чудаку в лицо, но теперь это казалось ей таким правильным, будто все так и должно было быть с самого начала. Сам Бьякуя тоже несколько изменился - перестал быть таким молчаливым, редко-редко в особо исключительных случаях даже мог улыбнуться. На людях он оставался таким же холодным и невозмутимым, но стоило им остаться наедине, эта маска раскалывалась надвое, и Кохэйри была абсолютно счастлива.       Однако идиллия продлилась недолго. Внезапно по городу начали происходить странные случаи - без вести пропадали жители Нижнего мира: вампиры, оборотни, маги, даже фэйри. Тел не находили - они будто растворялись в воздухе. Охотники отнеслись к этому довольно снисходительно, ведь с их рядов никто не пострадал. Верховный маг Токио официально обратился к Конклаву за помощью, но ему ожидаемо отказали.       Кохэйри вся эта ситуация не нравилась. Ее воспитывали по-другому. Верховный маг Каракуры был хорошим другом их семьи. Ни для кого не секрет, что потомки Ангела презирали нижнемирских, но Соглашение не позволяло открыто проявлять свою неприязнь, зато вполне позволяло отказывать в помощи. Если Кохэйри такое претило, то Бьякуя наоборот всячески поддерживал Конклав. Глава Института относился ко всему этому не очень хорошо, но Инквизитор, лично явившийся к ним, запретил оказывать какую-либо помощь. До тех пор, пока это не коснется самих охотников - тогда уже будет отдельный разговор.       Кохэйри пришлось подчиниться, пока судьба не столкнула ее с проблемой лицом к лицу. Бьякую на несколько дней вызвали в Аликанте как представителя Института Токио, а она от скуки отправилась в город. А потом в одном из районов услышала поблизости крики - и застала неизвестного, который пытался расправиться с девушкой-магом с голубоватой кожей. Думать времени не было, и охотница поспешила на помощь.       Отбиться от нападавшего было довольно легко - заметив Кохэйри, тот кинулся наутек, оставив в покое свою жертву. Мага звали Акали, и она поведала, что пыталась выследить убийцу, но тот ее опередил. От нее же охотница узнала, что сама девушка и многие ее знакомые потеряли близких, поэтому нижнемирские образовали нечто вроде альянса, чтобы разобраться с этой напастью. Недолго думая, Кохэйри вызвалась помочь.       Расследование это продлилось на удивление недолго. За это время Кохэйри успела перезнакомиться со всеми лидерами кланов, и больше всех ей удивился Верховный маг по имени Коджи, который видел ее тогда в Институте. Она его тоже запомнила - особенно вычурный посох с камнем, хотя маги давно уже не пользовались артефактами. Тем не менее, маг поблагодарил ее и вежливо поинтересовался, не будет ли у нее после этого неприятностей, но охотница лишь отмахнулась.       В основном с ним ей и приходилось сотрудничать. С помощью силы чародея дело пошло в гору. С несколькими оборотнями Кохэйри подкараулила возможного убийцу как раз перед следующим преступлением, и едва он оправдал все ее подозрения, они его схватили. Кохэйри ошарашил факт, что он оказался Сумеречным охотником, хотя, наверное, этого и стоило ожидать. Бьякуя к тому времени уже вернулся обратно в Институт, и понятия не имел, какова роль Кохэйри в этой нашумевшей истории. На самом деле, помня, как тот чтит и бдит Закон, она боялась ему рассказывать. Тем не менее, когда убийца был схвачен, его необходимо было передать Конклаву, поэтому Кохэйри пришлось во всем сознаться.       Бьякуя отреагировал на редкость спокойно, а потом велел привести виновника в Институт. И, когда она вместе с несколькими представителями нижнемирских привела преступника, ее ждала в буквальном смысле этого слова засада. Представители Конклава схватили не только преступника, но и саму Кохэйри. Коджи, который был с ней, возмутился, но его быстро заткнули, пригрозив выдать какую-то тайну Консулу, от чего Верховный маг побледнел как полотно. Настолько ошеломленная происходящим, охотница даже не нашла в себе сил сопротивляться.       Все еще не понимая, что здесь происходит, она изумленно взглянула на своего возлюбленного, но тот только холодно кивнул охотникам. Наблюдавший за тем, как Кохэйри уводят в портал, ведущий прямо в Аликанте, Гинрей Кучики ужаснулся, глядя на внука. — Что же ты натворил... — Закон суров, но это закон, — холодно заметил тот и, развернувшись, исчез в темном коридоре.       Это было последнее, что он сказал ей на прощание. Больше Кохэйри его не видела и не слышала, и это было определенно к лучшему. Предательство потрясло ее настолько, что не осталось сил просто ни на что. Это было как сразу тысяча ножей в спину. В суде Гинрей один пытался образумить Конклав, но слушать старика никто не стал, и приговор ей вынесли уже на следующий день - за пособничество Нижнему миру изгнание и лишение Рун. Истребителя нежити, который якобы убивал из мести за кого-то-там, оправдали и отпустили. Кохэйри должно было это ошеломить, но она смертельно устала от всего, поэтому, даже когда Инквизитор предоставил ей последнее слово, она упорно промолчала.       Лишение Рун - ужасный и болезненный процесс. Когда этот кошмар закончился, Кохэйри оказалась на улице с маленькой сумкой вещей и суммой, которой едва хватило бы на неделю. Коджи нашел ее несколькими днями позже в одной из кофеен в центре города, уставшую и сломленную. — Мне так жаль, — прошептал он, присаживаясь напротив.       Кохэйри тогда подняла на него затравленный взгляд и промолчала. Жуткая боль все еще отголосками гуляла по ее телу. Осознав, что бывшая охотница не настроена на разговоры, он отвел ее к себе. Впервые за несколько дней изгнанница смогла хотя бы выспаться. К удивлению Кохэйри, Нижний мир не оставил произошедшее без внимания и стал на ее сторону, и ненависть между ними и Охотниками разгорелась с новой силой. Как и ненависть самой Кохэйри.       Верховный маг Токио рассказывал ей, как нежить постепенно смелеет и перестает бояться. На улицах то и дело были стычки, и далеко не во всех Охотники выходили победителями. Это придавало им сил. В конце концов Конклав перешел к активным действиям, чтобы подавить импровизированные бунты. Вновь полилась кровь. Кохэйри прекрасно понимала, что вечно отсиживаться в тени не получится. Но чтобы повести за собой нижнемирцев, нужно иметь что-то весомое, а без Рун она бесполезна. Значит, нужно искать альтернативу.       С помощью Коджи и вожака стаи оборотней по прозвищу Укротитель они собрали необходимые ингредиенты для ритуала. Кохэйри решила, что призывать Высшего демона в Токио - идея не очень, поэтому попросила отправить ее саму в ближайший из миров - Эдом. Коджи вызвался с ней, поэтому им и понадобился третий человек в импровизированную команду.       Найти Асмодея не составило особого труда. Тот как будто ждал их, поэтому из портала их выбросило прямо у его каменной цитадели. Во время обучения Кохэйри много читала про демонические миры, но читать - это одно, а вот оказаться там самому - совсем другое. В большом зале, забитом книгами и всякими безделушками, на троне восседал Асмодей, а рядом с ним - Лилит в образе красивой черноволосой женщины, мать всех демонов. Коджи низко поклонился Высшим демонам, Кохэйри поспешила последовать его примеру.       Она решила не ходить вокруг да около и предложила Асмодею сделку - сила в обмен на возможность избавиться от Сумеречных охотников раз и навсегда. Владыка Эдома с золотыми кошачьими глазами в несколько старомодном черном костюме поднялся со своего места и хитро улыбнулся. — Хотел бы я сказать, что ты лжешь, охотница, но... недавно мне открылось будущее. Я видел, как потомки Ангела действительно падут, и в новом мире воцарятся наши дети, — Лилит за его спиной широко улыбнулась. — Поэтому я принимаю твое предложение.       В тот же миг в тело Кохэйри влилась незнакомая мощная сила, от которой она вскрикнула и упала на колени. Ее темно-каштановые волосы в миг выцвели и стали белоснежными, а яркие аквамариновые глаза окрасились в кроваво-алый цвет. Кохэйри то задыхалась, то будто бы на мгновения теряла сознание, но вскоре этот хаос вокруг нее улегся. Все стало каким-то другим. Асмодей выглядел довольным. — Кохэйри? — прошептал Коджи, помогая ей подняться. — Мне кажется, такое имя больше тебе не подходит, охотница*, — усмехнулся владыка Эдома.       Она распахнула засверкавшие алым глаза и огляделась. Вокруг - пылающий ад. Пожалуй, из этого получится отличная ирония. — Я больше не охотница. И зови меня Имферна.       С той судьбоносной встречи прошло около двух недель. Имферна вернулась в свой мир вместе с Коджи, и уже вместе с Укротителем и хамоватым главой клана вампиров по имени Гриммджоу они начали строить планы по очищению этого мира от Охотников. Возвращение девушки из Эдома нижнемирцы восприняли как знак, и теперь никто из них отступать не собирался. Но, чтобы полностью насладиться происходящим, сначала нужно лишить Конклав всех линий обороны. В первую очередь - Орудий смерти.       Когда-то Имферна была изгнана из рядов Охотников, но сейчас это не имеет никакого значения. Она уже начала свою собственную охоту, охоту за головами.       Этой ночью - тихо и прохладно. Следующая жертва - один из представителей Конклава, который прибыл сегодня в Токио разведать обстановку. Было решено создать видимость затишья, сегодня из нежити никто не высовывался. Как они выяснили, ночью посланник собирался на какую-то тайную встречу, но, увы, добраться он до нее не сможет. В незаметной черной экипировке Имферна бесшумно минует крышу за крышей, выслеживая свою жертву. Алые глаза ясно показывают, как далеко та успела уйти. Они решили дать ей фору, и Коджи подал знак, когда пора выступать.       Имферна легким движением выхватывает один из клинков с перевязи на поясе. Теперь ее абсолютно не волнует, какая реакция последует от Конклава - они сами подписали себе приговор, но она хотела бы запугать их как можно сильнее. Что ж, к концу, как соберется нужное количество крови, у нее это получится. Они пожалеют, что когда-то с ней связались.       Охотник умен и осторожен - держится во тьме зданий, постоянно оглядывается по сторонам, но Имферне с ее новым зрением и недюжинной силой абсолютно плевать. Словно тень она плавно выплывает из темноты прямо у него на пути, скрытая демонической магией. Одно отточенное движение, и жертва валится замертво, не успев издать ни звука. Кровь заливает переулок. Бывшая охотница не без удовлетворения наблюдает, как потухает свет в ошеломленных голубых глазах.       А теперь к делу. Она присаживается рядом на корточки и подносит зачарованную бутыль к шее, где только что пересекла аорту. Самое неудобное то, что нельзя просто взять и высосать из жертвы всю кровь - она не должна потерять своих ангельских свойств, а это действует считанные минуты после смерти. А держать кого-то в заложниках - не выгодно, больше шансов, что их обнаружат. А крови на отравление, призыв и что-то-там-еще надо много.       Имферна недовольно поднимает к лицу бутыль. Наполнилась только на половину, больше магия отказалась принимать - значит, время безвозвратно утекло. Что ж, прискорбно. Ну, ничего страшного, охотников в Токио еще много, со всех хватит.       Внезапно где-то за ее спиной раздается шум бега, а потом он резко обрывается. Она кожей чувствует, что преследователь ошеломленно таращится ей в спину. А еще она так же прекрасно чувствует, что в округе он один-одинешенек, и никто ему не поможет. Самоубийца какой-то. Так почему бы не удвоить сегодняшнюю добычу? — Ты... — изумленно прошептал до боли знакомый голос и так же быстро замолк.       Имферна на миг замирает, а потом пугающей плавной грацией поднимается на ноги и оборачивается. Руки у нее затряслись от предвкушения. Она хищно улыбается, склоняя голову. Младший Кучики из опасения отступает на шаг, на вечно невозмутимом лице - горькое изумление. Тот, кого она пыталась выследить все это долгое время, сам явился к ней в руки. Еще и в такой момент. Еще одна восхитительная ирония. Не так, конечно, она представляла их следующую встречу, но раз сама судьба свела их сейчас, значит, так тому и быть. — Какая досада. Хотела бы я разделаться с тобой более изощренно, но раз ты уже здесь...       Бьякуя без единого слова в ответ выхватил клинок серафима из-за пояса: — Микаэль.       Лезвие засверкало мерным светло-голубым светом. На шее Кучики еще мерцали свежие черные завитки Руны выносливости. Бывшей охотнице стало смешно. Он просверлил ее насквозь своим проницательным взглядом, в котором можно было разглядеть боль и сожаление, но все же дрогнул, когда во тьме переулка раздалось зловещее рычание. — Ну что? — алые глаза Имферны сверкнули во тьме, а безумная улыбка стала еще шире. — Поиграем?