Неделимое

      После общего собрания и подробного пересказа об игре, в которой юношам довелось поучаствовать, виновники событий в компании Цзычжэня ушли в комнату, занимаемую Цзинъи и Сычжуем. Едва они закрыли за собой дверь, как в нее постучали. За ней оказалась миловидная служанка, которая поинтересовалась: «Не хотят ли юные господа выпить местного вина?». Посмотрев друг на друга, все согласно кивнули, и девушка, мягко улыбнувшись, ушла, пообещав вскоре принести вино и закуски.       – А глава Не радушный хозяин, – произнес Оуян, продолжая смотреть на дверь, за которой мгновение назад скрылась служанка.        – Мне кажется, это связано с тем, что мы приближенные его друга, – проговорил Цзинъи, углубляясь в комнату. Дошел до чайного стола и с размаху уселся на мягкую подушку для сидения.       – Согласен. Глава Не очень сильно дорожит дружбой с Вэй Усянем, – добавил Цзинь Лин и, пройдя через комнату, присел за столик сбоку от Цзинъи.       – Мгм… у Вэй Усяня много сильных врагов, но его друзья еще более могущественные, – произнес Сычжуй и покачал головой, почему-то погрустнев.       – Сычжуй, ты почему резко сделался печальным? – обеспокоенно спросил Оуян, уловив изменение в настроении друга.       – Я подумал о том, что я сам не смог бы помочь на таком уровне кому-то из своих друзей. Даже какого-то иллюзорного воина не сумел одолеть… – с печалью в голосе и затаенной злостью на самого себя ответил А-Юань. Шумно втянул воздух и постарался плавно выдохнуть, успокаиваясь.       – Полнейшая чушь! – воскликнул Цзинь Лин и резко вскочил с места, направившись к Сычжую. Схватил за плечи и с гневом взглянул в глаза. – Не хочу от тебя больше такого слышать! Ты всегда, понимаешь, всегда нас защищаешь! Ты глава нашего маленького отряда! Ты наша опора, мы всегда можем положиться на тебя, полностью и безоговорочно доверяем тебе! А ты… такие вещи плохие говоришь о себе…       – Сычжуй, не забывай о том, что Вэй Усянь и все его друзья, во-первых, гораздо старше нас, во-вторых имеют за плечами внушительный опыт не только множества ночных охот, но они участвовали в кровопролитной войне и победили… – начал приводить аргументы Цзычжэнь, стараясь успокоить друга.       – Именно! А-Юань, у тебя… у нас еще всё впереди. Нам только предстоит стать сильнее, а заслуги старших станут для нас тем, на что следует ориентироваться. А еще мы же все разные, и каждый имеет свой дар, свой уровень силы и свои таланты. Да и не всем же быть гениальными, как твой отец, его муж и их друзья. Будь так, то все бы передрались, меряясь силами, и уничтожили бы друг друга в итоге, – уверенно произнес Цзинъи. Он тоже встал со своего места и подошел к растерянному Сычжую.       – Согласен… – с кивком ответил А-Лин, – Цзинъи, а ты, оказывается, умные вещи говорить умеешь! – сделав большие глаза и наигранно удивившись, завершил он.       – Если ты не заметил, я в целом не глупее тебя буду, – сложив руки на груди, произнес Цзинъи и хитро улыбнулся.       – И когда же ты успел поумнеть? Что-то я раньше не замечал за тобой пристрастия к подобным философским изречениям. Даже как-то странно… Из той игры точно ли ты вернулся? Может, нашего Цзинъи подменили и нам подсунули подделку? – Цзинь Лин обхватил ладонью подбородок, сурово прищурился и начал ходить вокруг ланьца, внимательно его осматривая. Смотря на это маленькое представление, А-Юань в мгновение ока забыл о своих печалях, а Оуян старательно сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос. Он обожал наблюдать за перепалками этих двоих.       – Чтооо?! Цзинь Лин, ты похоже сильно головой ударился, когда потерял сознание и упал, причем до сих пор в себя не пришел! – возмутился Цзинъи.       – А что такое? Кто его знает, что наши предки еще умели делать… Поведай-ка мне вот о чем: что было в пещере с озером? – А-Лин внимательно взглянул в глаза юноше.       – В начале была бесконечная тьма, а потом лавовый исполин… – с недоумением произнес Цзинъи.       – Неверно, – сурово проговорил Цзинь Лин, – теперь я просто обязан проверить, а не подменили ли тебя действительно! – воскликнул он и резко схватил Цзинъи за руку, выворачивая ее.       – Ты что творишь?! – заорал юноша.       – А-Лин… как-то помягче проверяй, что ли… – скривился Сычжуй, словно на себе ощущая боль Цзинъи от вывернутой за спину руки.       – Если он иллюзия, то что ему будет от этого? – гневно произнес А-Лин.       – А если всё же настоящий? – спросил Оуян.       – Тоже ничего страшного, переживет, – с плотоядной улыбкой ответил Цзинь Лин.       – Да ты изверг! Послали боги друга-садиста! За что?! – воскликнул Цзинъи.       – Тише ты! – и Жулань начал подталкивать ланьца в сторону кровати.       – Ты что удумал? Зачем ты меня туда ведешь?!       – Буду проверять, настоящий ты или нет.       – Каким образом?! – взвыл Цзинъи.       – Есть способы, – едва сдерживая смех, ответил А-Лин. Он толкнул друга на кровать лицом вниз, а сам остался стоять, блуждая взглядом по его телу. Цзинъи перевернулся на спину и настороженно воззрился на Цзинь Лина.       – Ну…       – Что «ну»? – спросил А-Лин.       – Как проверять будешь?       – Сейчас узнаешь, – и Цзинь Лин одарил Цзинъи крайне развратными улыбкой и взглядом. Ланец, мгновенно ощутив все эмоции Жуланя, сглотнул неожиданно возникший в горле ком. Один взгляд, одна улыбка, а тело сразу обдало жаром, разлившимся вплоть до задрожавших кончиков пальцев на руках. А-Лин уселся на бедра Цзинъи и наклонился к его шее, опаляя нежную кожу дыханием. Не целуя, но ведя губы в паре миллиметров от покрывшейся мурашками кожи.       – Цзинь… Лин… Здесь же Оуян… как можно… – прошептал Цзинъи, но не отстранился и не попросил остановиться.       – Если не ответишь на мой вопрос, то Цзычжэнь увидит еще больше интересного. Ему скоро жениться, как раз опыта наберется, – промурлыкал А-Лин, проводя в этот момент кончиками пальцев по краю выреза белого ханьфу. Покрасневший, как маков цвет, Оуян в этот момент не знал, куда ему деваться: то ли продолжить смотреть, ведь не станут же они заниматься этим при нем в самом-то деле, то ли выскочить из комнаты и оставить их одних. – Цзинъи, так что же произошло в пещере с озером? – проникновенным голосом, с легкой возбуждающей хрипотцой, спросил Цзинь Лин.       – Я… я не пойму, о чем ты говоришь… – прошептал Цзинъи.       – Плохо… но я дам тебе небольшую подсказку, – и А-Лин, едва касаясь ткани, провел ладонью в области паха. Цзинъи тяжело вздохнул.       Цзычжэнь обеими ладонями закрыл себе глаза.       – Я пошел! – воскликнул юноша и развернулся к двери, чтобы не лицезреть то, что для его глаз не предназначено.       – Я вспомнил! Вспомнил! – вдруг заорал Цзинъи и Оуян тут же остановился, снедаемый любопытством. – В пещере с озером ты и А-Юань раздели меня, завалили в воду и приласкали! После этого мы втроем получили благословение места и начали встречаться! – прокричал он.       – Нет, я всё-таки уйду! – воскликнул Цзычжэнь, но не успел он открыть дверь, как в нее предупредительно постучали и сразу же за этим в комнату вошли две служанки с подносами. – Неловко-то как вышло… – пробормотал юноша и резко обернулся в сторону постели, где только что два его друга творили разврат, но те уже чинно-благородно восседали рядом на кровати, и только покрасневшие лица могли поведать о том, что они там сидели не просто так. – Быстро… – сам себе прошептал Оуян и тихо-тихо засмеялся. Всё же он безумно обожает непосредственность своих друзей.       – Молодые господа, приятного аппетита, – девушки расставили снедь и вино на столе и с улыбками удалились.       – А-Лин, Цзинъи прошел твою проверку? – с весельем в голосе спросил Сычжуй.       – Почти. Я потом его допроверяю, – поджав губы, ответил Цзинь Лин, но его глаза лучились счастьем и весельем.       – Только без заламывания рук и другого рукоприкладства, хорошо? – настороженно, но с тем же ярким весельем в глазах, спросил Цзинъи.       – Не могу обещать. Если вновь будешь вести себя подозрительно, то, может, и использую на тебе разные интересные приемчики… – пожав плечами, ответил А-Лин и, встав, направился к столу. – Ого, нам выделили целых три кувшина вина! – восхищенно произнес он, осматривая накрытый стол.       Юноши не стали откладывать дегустацию местного вина и резво расположились на подушках.       – Как вкусно пахнет! – восторженно проговорил Цзычжэнь, раскупорив первый кувшин и вдохнув ягодный аромат, разнесшийся ароматной волной вокруг юношей. – Такой насыщенный запах, оно явно крепкое.       – Не попробуем – не узнаем, – с предвкушением произнес Цзинъи и первым подставил пиалу под струйку хмельного напитка.       – Спасибо, – произнес вдруг Сычжуй прежде, чем они пригубили вино.       – Ты чего? – удивленно спросил А-Лин.       – Просто, спасибо за то, что вы все у меня есть, – и А-Юань залпом выпил вино. Закашлял, вытер ладонью выступившие слезы. – И правда, крепкое… но вкусное, – его друзья повторили это же действие. Они догадались, что в ответ на эти слова Сычжуй не желает получать комментарии. Он просто высказался, и они его поняли, услышали. Остальные слова здесь излишни.       – Сычжуй, Цзинъи, вы всегда так спокойно пьете вино… Так всё-таки оно в вашем клане под запретом или нет? Вроде все адепты говорят, что нельзя пить, и в правилах тоже записан этот запрет, но вы оба своими действиями опровергаете эту информацию, – спросил Оуян.       – На территории Облачных Глубин алкоголь строго запрещен, – ответил А-Юань.       – За пределами Гусу пить можно, но не рекомендуется, ведь вино и прочие подобные напитки затуманивают разум, искажают восприятие мира, своим воздействием подменяют ценности и в целом негативно сказываются на совершенствующихся, – добавил Цзинъи.       – То есть, по сути, пить вино вам не запрещено? – произнес Цзычжэнь.       – Да, но не рекомендуется, – с кивком ответил Сычжуй.       – До меня только дошло! А почему Вэй Усяню можно пить вино на территории Облачных Глубин? – вдруг воскликнул Цзинь Лин. Цзинъи прыснул со смеху.       – Практически сразу, как он обосновался у нас, Вэй Усянь объявил всем своим приближенным, что цзинши и его обитель знаний в горах Гусу с этого момента являются территориями, подконтрольными Старейшине Илин, и на правах завоевателя он устанавливает на своих личных землях собственные законы. Первым правилом стало: «Правила ордена Гусу Лань, ущемляющие свободу самосовершенствующихся, на территориях, принадлежащих Вэй Усяню, не действуют», то есть вино пить – можно, смеяться громко и бегать – можно, и всё в таком духе, – прокомментировал свой смех Цзинъи.       – Ооо… я первый раз об этом слышу! – удивленно произнес А-Лин.       – Я тем более об этом не слышал, – произнес Оуян. – Каков хитрец! Выкрутился! – восхитился он находчивостью Вэй Ина.       – Ага, – с кивком ответил Цзинъи.       Налив еще по пиале вина, они, неторопливо переговариваясь, продолжили свое неожиданное застолье. Плавно вечер перетек в ночь, и зажженные свечи озарили комнату, наполнив ее очарованием мягкого сумрака. Юноши не стали зажигать много свечей – всего три небольшие, стоящие на столе, чтобы лишь слегка разогнать тьму.       – Я, наверно, еще долго буду бояться оставаться один в темноте, – вдруг произнес Цзинъи.       – Из-за того испытания в игре? – спросил Оуян.       – Да. Это было жутко – брести в неизвестность в бесконечном мраке, – он умолчал о своих переживаниях за жизни Цзинь Лина и Сычжуя.       – Эти дни я много думал о том, почему нам выпали именно такие испытания и понял, что эта игра оголила наши глубинные страхи, затаенные мечты, которые мы не смели озвучить, испытала нашу веру в близких людей, искушая ложью и горькой правдой, пытаясь посеять зерно сомнения в душах. Говоря о себе, могу сказать, что первая иллюзия, в которой я слышал диалоги, что никогда не были и не будут в нашем мире, я осознал то, насколько мне посчастливилось жить в реальности, где люди, которых я люблю, именно такие, какие они есть. А воспоминание, вытащенное из глубин моей памяти и показавшее всю поражающую силу Старейшины Илин, лишь уверило меня в том, что Вэй Усянь был прав в своих действиях, когда вызволял остатки клана Вэнь. Третье же испытание оголило мой самый большой страх – страх, что я не смогу защитить своих близких, что в ответственный момент у меня просто не хватит сил и умений. И будь то испытание реальным боем, даже моя жертва не спасла бы Цзинъи и А-Лина, – печально завершил Сычжуй.       – Кстати, о клане Вэнь, – начал Оуян, – я до сих пор не верю, что ты не родной сын Ханьгуан-цзюня. Вы же так сильно похожи.       – Это ж хорошо, что они похожи, меньше вопросов, – произнес Цзинь Лин, – а что до воспоминаний об остатках клана Вэнь, то могу сказать: мне стыдно, что в моем клане были такие мерзавцы. Отец до сих пор чистит наши ряды, выявляя и отлавливая прихлебателей Гуанъяо. Если степень вины достаточно высокая и от действий этих адептов пострадали другие люди, то он с ними не церемонится. Многие даже ужасаются, видя, какие меры по отношению к виновным он применяет.       – Сычжуй, а что до твоего самого большого страха, то мы сегодня уже озвучили свое мнение: нам всем еще учиться и учиться, набираться опыта. И с каждым днем мы становимся сильнее и умнее. Да и всё предугадать невозможно, поэтому отбрось свои переживания. Плюс, мы не хрупкие цветочки и сможем постоять и за себя, и за тебя, – произнес Цзинъи.       – Нет… тебя всё-таки подменили… – прошептал А-Лин, а тот в ответ ему подмигнул и улыбнулся.       – Я тоже хочу рассказать про свои испытания. Эта игра вытащила наружу мой страх оказаться бесполезным, глупым. Из-за того, что до меня всё долго доходит, я часто принимаю решения с опозданием. Я понимаю этот свой недостаток и всячески пытаюсь перебороть его, но там, в том мире, я сначала впустую потратил несколько часов на бесполезные поиски, а когда придумал решение, то вновь попался на том же самом – бесцельно бродил в темноте, прежде чем додумался изменить манеру передвижения. А вот борьба с лавовым исполином показала мою мечту, даже две мечты: создать нечто такое, что под силу только самым одаренным заклинателям нашего клана и уничтожить монстра, с каким никто еще никогда не сталкивался. И мне удалось создать смертельную струну из веревки божественного плетения и убить уникального монстра. Это всё поселило в моем сознании мысль, что я ничем не хуже даже прославленных заклинателей. Но сейчас я понимаю, для того, чтобы стать действительно «ничем не хуже прославленных заклинателей», мне еще трудиться и трудиться. И я действительно этого хочу. Когда-нибудь мне удастся создать сильный артефакт и убить сверхсильную тварь, – серьезным голосом произнес Цзинъи.       – В свою очередь, хочу сказать, что и в моем случае игра воплотила мой самый большой страх и самую сокровенную мечту. Я действительно безумно боюсь потерять близких людей, меня это пугает до дрожи. Ведь зачем мне тогда жить? Зачем стараться? Кого мне тогда любить? Идти вперед ради самого себя? Но это, лично для меня, не имеет смысла, а вот ради себя и близких – вот в таком контексте вся моя жизнь и старания уже наполнены смыслом и никак иначе. А что до мечты… Дядя Цзян всегда называет меня бестолочью, и мне с детства хотелось сделать что-то выдающееся, такое, чтобы он признал мою силу, мои умения, мой талант. Я с восхищением слушал рассказы о его молодости. Особенно меня зацепили истории о Водной бездне и Черепахе-губительнице. Я мечтал о том, что если в одиночку уничтожу хотя бы одного подобного монстра, то дядя обязательно похвалит меня. И вот в том мире мне представилась такая возможность – я собственноручно убил чудовище, очень похожее на ту самую водную бездну. Чувства, что охватили мое сердце, не передать словами… Чистый восторг… Жаль, дядя Цзян никогда не признает за достижение поверженного монстра из мира иллюзий… – с тяжелым вздохом завершил Цзинь Лин.       – Это… это поражает… – произнес Оуян, – но я бы не хотел попасть в такую игру… Да и мои мечты и желания гораздо проще, – смущенно завершил он.       – Ага, – ухмыльнулся Цзинъи, – жениться на красавице и умнице Лань Сюли и стать достойным главой своего клана, возведя его в ранг великого ордена во время своего правления. Что первое, что второе простыми желаниями не назовешь. Твои амбиции ничем не отличаются от наших.       – Хм… а ты прав, – согласился с ним Цзычжэнь. Отец вечно считал его маленьким мальчиком, не способным принимать самостоятельные решения, и юноша очень сильно желал показать своему родителю, что принимаемые им решения верные, а действия всегда продуманные и логичные. – О! О чем я сейчас вспомнил, – вдруг встрепенулся Оуян, – вы вроде упоминали, что перед тем, как вернулись, вам были дарованы какие-то ценные вещи?       – Да, было такое, – произнес А-Лин. Сычжуй и Цзинъи просто кивнули, подтверждая, – но мы без понятия, как их извлечь из жетонов и правда ли это вообще.       – Давайте тогда вместе подумаем? – предложил Цзычжэнь. – Может что-то и придумаем, – друзья с ним согласились и сняли с поясов подвески с жетонами, положив их перед собой на предварительно расчищенном от тарелок столе.       – Что ж… подумаем… – протянул Цзинъи и, пригубив очередную пиалу с вином, погрузился в размышления, как и все его друзья.