***
Два вафельных стаканчика приятным холодом обжигали пальцы. Опустив глаза, Сакура поджала губы и развернулась обратно к морозильной камере. Скорее всего, Итачи откажется от мороженого. Или согласится, в итоге отдав ей. Минутой спустя у кассы прозвучала дежурная фраза: – Пакет брать будете? – Спасибо, не надо, – Сакура принялась искать мелочь. Только вот ничего в пустых карманах не нашлось: в квартире остались её одежда, а вместе с ней и кошелек. – Покупать будете, спрашиваю? Она обреченно развернулась к входной двери, по ту сторону которой её ждал Итачи, и застыла в смешанных чувствах. Посещало ли его чувство раздражения, когда она говорила не то, что следовало, или была донельзя упряма? Конечно же, Итачи всё понял и без всяких объяснений. Ему хватило такта не спрашивать, что произошло, когда Сакура украдкой глянула на него. Все и так было предельно ясно, читалось в его взгляде. Он молча оплатил товар, не забыв прихватить три шоколадных батончика, и кивком согласился на пакет. Хоть мысленно сейчас он не был здесь, судя по блуждающему где-то взгляду из-под опущенных ресниц, он все же заботливо открыл упаковку мороженого и вложил ей в правую руку. Сакура благодарно кивнула и сглотнула странное чувство неловкости, которое возникло то ли из-за сказанного им до, то ли из-за всей ситуации с его отцом. Все то время, что они шли по тускло освещенной улице, где-то неподалеку не переставало тихо завывать радио. Шелестение пакета в руках Итачи усилилось из-за внезапно поднявшегося ветра. – Раньше я часто слушал радио, – нашелся то ли подходящий момент, то ли тема заговорить. – Помогает не думать, – легко догадалась Сакура, приказав своим замерзшим пальцам потянуться к его узловатым. На фаланге указательного у него был маленький шрам, проводить по которому стало привычным делом. – И это тоже, – из-за позднего вечера голос его отдавал хрипотцой. – В большей степени из-за отца. В его кабинете раньше часто играло радио. Он переставил радиоприемник в мастерскую матери, когда мне было лет шестнадцать, и примерно в это же время начал захаживать в чайные домики гейш. Саске считал, что отец ходил туда ради женщин. Я бы сделал ставку на игру на сямисэн. Измены – это не про него. Истории о главной семье Учиха так часто были наполнены грустью и тоской по прошлому, возвращаться в которое Итачи хоть и не горел желанием, его никак не покидало ощущение, что он оставил там частичку себя. – Но реши отец завести роман на стороне, – он колебался каждый раз, когда вспоминал что-то, чем не гордился. – ему бы ничего не сказали. – Неужели на такое можно закрыть глаза? – Сакуре страшно было представить, что сталось бы с её отцом. – Притворяться, что ничего не произошло, вполне в стиле моей семьи. – Это правило распространяется и на тебя? – то, что должно было прозвучать, как легкое поддразнивание, стало чем-то вроде претензии. Сакура еле удержалась от разочарованного вздоха: копировать поведение матери было тем, чего она так старательно избегала, но непроизвольно повторяла. – Из-за всей этой истории с разрывом нашей связи разве ты… не обижен на меня? Можно было почувствовать, как проявились вены на тыльной стороне его руки. Опомнившись, Итачи расслабил кисть и сжато проговорил: – «Обижен» – будет сильно сказано. Скорее, немного расстроился. Немного? Значит, масштаб куда больше, чем его рисуют. – И когда же ты собирался об этом сказать? – с легким прищуром. – Когда мы начали бы с тобой спорить? Как и тогда, когда ты случайно проговорился о произошедшем в баре Инузука? Итачи мягко отпустил её руку и зашелестел пакетом. Один шоколадный батончик был протянут ей, второй он оставил себе. Это дало ему время подумать над ответом и оставить напряжённость позади. – С-спасибо. – Мы могли бы договориться? Подкупить шоколадкой, после предложить очередную сделку? Как на него похоже! Сакура скрыла улыбку за шелестящей упаковкой батончика. – Я буду рассказывать о том, что чувствую и думаю, но с отсрочкой на два дня. – Два? За сорок восемь часов оно потеряет свою актуальность. – Тридцать шесть? – Двадцать. – Двадцать четыре. – Хорошо, двадцать четыре, – Самодовольная улыбка не успела появиться на её лице. – Ты специально назвал два дня, чтобы поторговаться! Итачи тихо рассмеялся. – Я и забыла, как вас забавляют такие вещи, Итачи-сан, – тяжело вздохнув, сказала Сакура. – Дело в том, что иначе ваше согласие не получить. – Даже не знаю, как ты станешь убеждать меня завести ребенка. Это будет та еще битва. – Прошу заметить, что ты уже об этом думаешь. – Как подло. – Мне нечего сказать в свою защиту, – кажется, за разговором у него улучшилось настроение. – Мужчина, который не ищет оправданий своим действиям, – она не станет отнекиваться, если он спросит, дразнит ли она его. – нет ничего привлекательнее этого. Итачи озадаченно моргнул, не ожидав такой провокации, хотя уже должен был привыкнуть. После провел ладонью по затылку и слегка размял шею. В такие моменты его замешательства Сакура думала о том, как иронично было бы, будь он кем-то вроде священника. К счастью, он им не был, иначе их роман был бы куда драматичнее, чем он уже был. – Ты вроде как сказал, что был немного расстроен. Что это значит? Несмотря на вернувшееся чувство напряженности, от которого у него сводило плечи, он ответил на вопрос: – У меня есть одно предположение. О Шисуи. От него самого и кредитора твоего отца мне известно лишь то, что он видел тебя в баре. Ты с ним разговаривала? Было приятно, что он прозвал того парня кредитором отца, а не её. Что касалось Шисуи, приятных воспоминаний было не так уж и много. – Он мне помог разобраться с… Как же ей назвать того неприятного мужчину? Давать ему имя – все равно, что придать значение. – С человеком, с которым у тебя состоялось свидание, – любезно подсказал Итачи. – как я помню, незапланированное и вынужденное. – Видишь ли, – сладость во рту от шоколада теперь горчила. – Ино не знала, что мы встречаемся, и тайно организовала свидание. Моя вина во всей этой истории тоже есть, не стану отрицать. – И зачем же она это сделала? – с той же серьезностью прозвучал встречный вопрос. – Потому что иначе я бы не согласилась. – То есть это не первый случай? – Это что-то вроде традиции Ино, только без привязки к определенной дате, – она неловко рассмеялась. Быть откровенной получалось не со всеми темами. – Не совсем понял. – Когда у меня проблемы в жизни, Ино устраивает сюрпризы. Что-то вроде забавы. Способа отвлечь от стресса чем-то таким нелепым. Когда именно это может произойти, я знать не могу. – Интересная традиция, – не то, чтобы он был недоволен, но и не особо рад услышанному. – И насколько же это весело? – Не особо. Но в одном она молодец, – Сакуре хотелось пошутить, да вот ничего лучше кроме этого в панике не придумалось: – она всегда выбирает красивых мужчин. Для себя, конечно же! – Для своих подруг за компанию, как я понимаю. – Не всегда! Неджи и Сай – не её рук дело. – Как и я, – по его бормотанию складывалась впечатление, что он говорил это самому себе. – Видимо, мы были недостаточно интересными, чтобы Яманака-сан устроила с тобой свидание. – Мы? Кто это мы? А-а-а. Нет-нет, – здесь она попала в ловушку, ловко придуманную Итачи. – Вы все по-своему прекрасны. Неджи-сан – всегда вежлив. Сай, конечно, та еще заноза, но никогда не осу… Тут Сакура начала осознавать, что разговор свернул куда-то не туда, и резко оборвала себя. – Как удачно мне удается совмещать в себе их лучшие качества. Она оглянулась вокруг, не зная, как исправить положение. Кажется, именно здесь она и столкнулась с Итачи, ведомая странным желанием заглянуть домой к Саске. Да, тогда она тоже отличилась. – Надеюсь, Яманака-сан воздержится от красивых сюрпризов. Оснований у нее для этого предостаточно. Складывалось впечатление, что ему не очень симпатична Ино. Не то, чтобы Сакура питала надежду, что они подружатся. К тому же, именно Ино была тем человеком, сорвавшим хитроумный план Итачи. – Не такие уж они и приятные в общении сюрпризы. Так что там с Шисуи? – Сакура мило улыбнулась. Скоро это войдет у неё в привычку, если она продолжит попадать в неловкие ситуации. – Как долго ты с ним говорила? – он был немного взвинчен из-за навалившейся усталости и насущных проблем, отложить которые было равносильно впасть в еще большее беспокойство. – Минут пять? Может, десять. Он там больше потешался. Как обычно. – И ты смотрела ему в глаза? – Наверное? Я не помню. Это так важно? Итачи перевел на неё свой взгляд и напомнил, казалось, прежде всего себе: – Он – Учиха, способности его Шарингана превышают мои и всех Учиха вместе взятых. Быть с таким человеком врагом никогда не было выгодно. В такие моменты Сакуру посещала мысль, что и с Итачи лучше быть в самых дружеских отношениях. Не люби он её, будь она преградой, его мишенью и угрозой его существования – он мог бы с легкостью поглотить её, заведомо расставив сети, а она была бы и рада угодить в хитро сплетенную паутину. Если не уже. Все его предупреждения и вскользь упомянутые детали прошлого теперь виделись с другой стороны, будто она увидела изнанку, мир по ту сторону. То, о чем предупреждала Ино. Я шиноби, которому дали задание. Убить каждого, кто носил фамилию Учиха. Мою мать. Моего отца. Лучшего друга… – И Изуми тоже? – беспечно сказанная мысль вслух, от которой все внутри похолодело. – Что? Ты познакомишься с моими демонами как-нибудь позже. – Так вот чего ты боишься, – остановившись, прошептала Сакура и подняла на него свой пораженный взгляд. Она думала, что понимала, но глубоко ошибалась, она поняла в эту самую секунду. – Они, и правда, превратят тебя в некое подобие чудовища. Сделают нашу жизнь невыносимой. Сделают и меня той, что достойна носить фамилию Учиха. – Сакура, – брови его взволнованно поднялись, а рука потянулась к её щеке. Широкая ладонь была горячей, несмотря на вечернюю прохладу. – Тебе нечего бояться… – Родственная связь неразрывно связана с эмоциональным состоянием. Влияет на тело, разум, чувства, а значит и на чакру, создавая временный дисбаланс. Гармония достигается, когда родственные души вступают в близость, поэтому первое время притяжение такое сильное, – Сакура отвела его руку в сторону, немигающим взглядом уставившись перед собой. Пазлы маленьких картин собрались в одно большое полотно. – Огонь должен был защищать меня, и он защищал до какой-то поры. Первый всплеск произошел из-за того, что мы признали связь. После я не чувствовала твоей способности, как и ты моей. Однако огонь появился в баре квартала Учиха, а потом – после похода в бар Инузука. В обоих случаях до появления огня я разговаривала с твоим верным другом. Согласие, отражающееся в зрачках Итачи, заменило всякие слова. Сакура продолжила неузнаваемым голосом: – Говоришь, способности Шисуи превосходят твои? Скажи, а на что способен Шаринган, если не на манипуляции с чувствами, эмоциями и памятью? Запретная техника? Но почему же о ней никто не слышал? Кроме твоего дедушки, который тоже носит фамилию Учиха? – она почувствовала, как живот болезненно скрутило от догадки. Столь знакомое чувство посещало её каждый раз, когда она выходила на след загадочной болезни. – Хоть мне и мало известно об этой технике, одно мне понятно точно: это имеет прямую связь с Шаринганом, – то, как он молчал, заставило прошептать: – Скажи, что я не права. – Я… не знаю. Слышать это от человека, который всегда находил ответы, было пугающе отрезвляющим. – Ты не знаешь или не хочешь верить, что это может быть твой друг? Он отвел взгляд и отстранился, но не от неё, а будто от самого себя. – Я хочу верить, что это был приказ отца. Что это была его идея с самого начала. Потому как, – он провел пальцами по кадыку, нахмурив брови. – потому как его я простить смогу. И даже то, что он исключил меня из клана. Впрочем, я получил то, чего добивался. Не став предателем, я могу защищать Саске дальше, а тебя – оградить от влияния клана. Значит, вот как прошел его разговор с родителями. Похоже, с ней они не захотят теперь познакомиться. Поведение Саске стало вполне понятным. Для них Сакура – куноичи Листа без клана, но с поддержкой Пятой и Шестого Хокаге, женщина, заставившая их сына отказаться от места под солнцем, которое однако не грело, а своими холодными лучами ослепляло. – Почему, – глаза её покраснели от подступающих слез беспомощной злости. – почему… они это делают с тобой? Его взгляд, что был направлен в сторону, вернулся к ней. Мышцы шеи, подбородок и челюсть его окаменели подобно статуям горгулий. Двигались лишь его губы: – По той же причине, что и ты выплачиваешь долг отца, Сакура. Ничего другого, как принять это, как данность не остается, – от его откровенности не хотелось шагнуть назад или убежать, оно притягивало как свет мотылька. – Это злит. Приводит в ярость. Заставляет задыхаться от чувства беспомощности. С этим состоянием справляться я лично научился давно. Как и со своими желаниями и своим жалким чувством ревности. Я нарочито вежлив и деликатен? Да вот только в самом начале только и думал, чтобы пересечь черту, забыть о чести и принципах, сделать невыносимой жизнь твоих кредиторов и всех тех, посмевших унижать тебя и относиться без должного уважения. Его монолог совмещал в себе как беспощадность, так и самообладание, но больше всего все же поражало то, как ровно он говорил, не повышая голос. – Быть может, мне нравится чувство освобождения от контроля, когда ты подводишь меня к краю, как и нравится играть роль праведного человека? Гордиться тем, как я сдержан, сколько во мне чести и правильности, прекрасно зная, что противоречий во мне больше, чем можно даже представить. Стоит мне перестать сдерживаться, я будто становлюсь тем, кого так презираю. Беспомощным. Напуганным. Захлебывающимся слезами тринадцатилетним мальчишкой, только-только ставшим капитаном АНБУ. Тем, у кого нет выбора. Тем, кто задаётся вопросами: «Как же поступить? Заставить тебя выйти за меня, используя слабые стороны и манипулируя? Добиться твоего согласия обманом? Превратить твою жизнь в рай, чтобы она в итоге оказалась адом?» Если об этом чудовище ты говоришь, то да, – он выдержал тяжелую паузу. – мне страшно. Было… страшно. Больше бояться нечего. Я надеюсь. И да, Изуми тоже. Испугаться – значило бы сделать ему еще больнее, поверить в то, чего он именно так боялся на самом деле. Сакура взволнованно вдохнула воздух в легкие, но ничего сказать так и не смогла. Любое слово и любое движение было бы таким неуместным. Однако его откровение – откровением не было. Выражение лица, взгляд, жесты и манера речи – все это подвластно искусной маскировке. Кроме одного. Того, что скрыто в глубине сердца. То, что стихией огня показала ей Вселенная. Итачи был тем, кто согревал, но мог быть и тем, кто обжигал. – И-итачи, – все так же взволнованно позвала Сакура, пытаясь справиться с лёгкой дрожью. – Я… Мы… – Мы? – он испытывал её, преследуя какую-то свою изощренную цель. По этой же причине вел себя так. Будто хотел показать, каким он мог быть ещё, или точнее каким был всегда, просто этого не показывал, до этого нужно было дойти, пройти игру с уровнями разной сложности. – Мы должны сделать это вместе, – уже увереннее и с вызовом. – Что именно? – Найти правду. Настоящую причину разрыва связи. Что если… она может вернуться? Хотел бы ты… этого? Он смог ответить только после того, как внимательно изучил выражение её лица, а оно говорило ему то же, что и будет сказано им: – Нет, – он перестал осторожничать с ней, но таким нравился даже больше. Точнее сказать, нравился ей любым, как нежным, так и немного циничным и расчетливым. Было в этом что-то притягивающее. – Я полагал, что хотел бы. Но мне важна твоя безопасность. Пусть друг друга мы понимаем не так хорошо, как раньше, это совсем не меняет того, что мы выстроили за то время без помощи Вселенной. Она лишь подталкивает друг другу, но не способна решить проблемы и конфликты, с ними справляемся мы сами. Впрочем, как и создаём их. Так что нет, в этом нет необходимости. Да, проблемы её родителей не могли быть решены одной связью. Сакура согласно кивнула. – Что касается правды, давай сделаем это. Найдем ответы. Вместе. От пришедшей идеи глаза Сакуры загорелись. Она осторожно спросила, как бы пытаясь уговорить, не хватало только ласковой улыбки, которая получалась у нее с натяжкой: – Могу я поговорить с Шисуи первой? Показать, что значит иметь дело с Харуно Сакурой. Ты будешь тем, кто устроит ловушку, а я – той, кто его съест, – в её шутке была большая доля правды. – Так кто из нас двоих здесь чудовище? – Никогда не думал, что скажу, но, – Итачи смущенно кашлянул. – это было очаровательно. Сакура удивленно распахнула глаза. – Это? Что здесь такого очаровательного? – Кое-что все же есть, – он взял её за руку и потянул за собой. – Идём? Сакура сощурилась и зашагала вперед. Очаровательная? Хм, может быть, и так. Все сказанное ранее продолжало тревожить до тех пор, пока Сакура не закрыла глаза в этот долгий и насыщенный день.***
Просыпаться было той ещё проблемой после расслабляющей недели на море, но от доносящегося с кухни ароматного запаха брови Сакуры дрогнули. Она выглянула из-под одеяла и приоткрыла один глаз, чтобы проверить, послышался ли ей запах. – Теперь понятно, почему ты предпочитаешь послеобеденные и ночные смены. – Вообще-то они самые загруженные, – парировала Сакура и ойкнула, поняв, что выдала себя без всякого-либо усилия. Когда ответа не последовало и через пять, и через десять минут, она нахмурилась. После резко вскочила и, сощурившись, уставилась на стоящего в проеме двери Итачи. Он стоял, скрестив руки на груди, и терпеливо ждал, когда она соизволит с ним позавтракать. А еще на нем была белая рубашка с закатанными рукавами. Веская причина, чтобы проснуться. – Харуно-сан, – нарочито строго произнес Итачи. – Правило номер один: «завтрак всегда проходит на кухне за столом». Помнится, мы уяснили это еще в отеле? Проигнорировав сказанное, Сакура спросила то, что волновало её сейчас больше всего на свете: – С каких пор ты носишь рубашки? Ко всему прочему, еще и белые? – Это моя домашняя одежда. Досталось от Саске. Он как-то приходил и забыл забрать. Понимал ли Итачи, как ему шла рубашка? Или как раз-таки все прекрасно понимал и решил принарядиться? Нет, иначе надел бы её давным давно. И не пришлось бы придумывать грандиозные планы по захвату сердца Харуно Сакуры. – Завтрак, – напомнил он. – Жду тебя на кухне. Сакура жалобно простонала. Райские деньки закончились. – У тебя там случайно нет еще каких правил? – поинтересовалась она после того, как привела себя в порядок и вошла на кухню. На ней по-прежнему были его черная рубашка и удобные шорты, столь удобные, что расставаться с ними не хотелось. – Есть, – он поставил перед ней тарелку с рисом и металлические палочки. – Если ты захочешь жить вместе, то мы составим список обязанностей и несколько правил совместной жизни. – Неужели Изуми их всех соблюдала? – определенно, Сакура ещё не проснулась. – Что именно ты хочешь знать? – Итачи потянулся за яичным рулетом. Первые три нарезанных ломтика оказались на её тарелке, следующие два – он положил к себе. – Ей нравилось то, каким правильным ты был? – после вчерашних раздумий она пришла к выводу, что у Изуми Учиха было свое представление об Итачи, которым первое время он пытался впечатлить Сакуру, потому как по-другому как-то не умел. – Думаю, я неверно дал понять, каким человеком был. Быть может, сам заблуждался на свой счёт. Если ты о договоренностях в отношениях, то они помогают уменьшить количество конфликтов. – Тогда я повременю с сожительством. – Не переживай, мы обсудим каждый пункт подробно, – по-видимому, он понял, что немного переусердствовал. – Основных правил будет не так много. Совместные завтраки, один обязательный выходной вместе, празднование дней рождения и годовщин. – Звучит интересно, – Сакура выдавила улыбку. – Прости, я не привыкла к такому. В моей семье было не принято завтракать вместе. Родители и до развода не слишком ладили. Дни рождения и годовщины заканчивались скандалами. – Этого я не учел. – Нет-нет! Это не значит, что я не хочу! – Все в порядке, я ценю свое личное пространство так же, как и ты. Нам некуда спешить, – Итачи успокаивающе улыбнулся. – Раз ты теперь сам по себе, продолжишь выполнять миссии? – Да, скорее всего. Смотря какие планы у Хокаге на меня. Возможно, это будут долгосрочные миссии. Мы могли бы некоторые из них выполнять вместе, как только ты сможешь. Он имел в виду долг её отца, когда она наконец его выплатит. – Теперь когда мы вернулись, – с легкой досадой начала Сакура. – Шизуне нагрузила меня ещё больше, чем раньше. Помимо этого через две недели начнется экзамен у нового набора ирьенинов, а я ещё со своей старой группой не разобралась. Даже не знаю, когда у меня появится время помочь тебе с Шисуи. – Об этом тоже не переживай. Пока все не решится с Саске, мне понадобится его помощь, – Итачи задумчиво постучал по столу. – Проблема Шисуи в том, что у него нет прав быть во главе, а когда нет власти, остается роль второго плана. Признаю, он достаточно влиятельная фигура в клане. – Что, если его вины нет в произошедшем? – Тогда он получит то, что хочет. Станет правой рукой Саске. После смерти отца, когда все уже забудут о том, как я был позорно прогнан, помогать брату буду уже я лично. Мне надо хорошо подумать над тем, как изменить правило с браком для Саске. – Так ты настолько не любишь проигрывать? – Сакура, – он вопросительно склонил голову в бок, и она заметила, как случайно расстегнулась третья по счету пуговица его белой рубашки. – Я знаю, что тебе нравится мой ум. Он возбуждает тебя даже больше, чем мое тело. Неожиданно для себя Сакура икнула. – Воды? – невинно предложил он. Икнув еще раз, она согласно кивнула и приняла протянутый стакан воды, который волшебным образом был уже налит, только и ждал, чтобы прийти ей на помощь. – С-спасибо. – Всегда пожалуйста, любовь моя, – кажется, на какую-то долю секунды он ухмыльнулся. Черт возьми, он ведь просто подыгрывает ей! Сакура мотнула головой. Нет, ей показалось. Показалось ведь?***
Прошло только три часа с момента, как она начала делать обход в госпитале вместе с новенькими ирьенинами, а уже хочется свалиться от усталости и бесконечных вопросов. Подгадав момент, Сакура спряталась в личном кабинете, плотно прикрыв за собой дверь. Как прекрасно было размякнуть в кресле, как желе. Сейчас бы обратно на море. – Нико, я же просила не беспокоить меня! – жалобно воскликнула она, когда послышались три настойчивых стука. – Хару-у-но-сан, – протянул знакомый голос вместе со скрипнувшей дверью. – Вижу, у вас все хорошо. Цветете прямо как орхидеи в моем магазинчике. Сакура подскочила с места и расплылась в самой милой ответной улыбке. – Яманака-сан, вам всегда здесь рады! Чай? Кофе? Печеньки? Или чего посерьезнее? – Она еще и подмигивает, – цокнув языком, покачала головой гостья. – Чай с шоколадкой. – Может, с печеньками? – к сожалению, шоколадки не было. – Пришлешь потом мне домой. Две плитки. Вороном с черными крыльями и красными глазами. Куда проще было попросить Итачи об одолжении, чем отказывать подруге. – Слышала, Учиха Итачи женился, – Ино разломала шоколадное печенье пополам. – Интересно, на ком? Неужели на тихой и скромной Харуно-сан? Вот это новость! По части сарказма и иронии с Ино конкурировать мог разве что Учиха Шисуи. Поставив электрический чайник, Сакура принялась искать по шкафам чашки. Куда же Нико их спрятала? – Это ненадолго, мы потом разведемся и… – Что вы сделаете? – а вот и те самые нотки Ино, когда она на допросах. – Мы решили не спешить с браком, – в этот раз Сакура справлялась лучше, чем в кабинете Хокаге. – Идея точно не твоя. Харуно. Тебя снова провели, да? – не хватало еще, чтобы Ино по столу стучать начала от негодования. – Каков лицемер! «Я никогда бы не посмел принудить к чему-либо Харуно-сан». Ага, конечно, так я ему и поверила. Насколько он хорош, что ты позволяешь ему проворачивать все эти делишки? – А вот и вода закипела! – отвлеченно воскликнула Сакура, слишком уж все было запутано, чтобы можно было объяснить одним словом. Разлив чай по чашкам и поставив одну из них перед подругой, она как можно убедительнее произнесла: – Ино, он готов жениться на мне хоть сейчас… – Вы уже женаты. – Я не в том смысле! – Да? Помнится, жениться на тебе он и так собирался. Из-за клана. – Это я не хочу, понимаешь? Он пытается защитить меня, – поскольку исключение Итачи из клана не было еще общественной новостью, Сакура решила опустить этот момент. – И поддерживает меня во всем. – Ага, а потом ты проснешься и узнаешь, что беременна. И все. Придется замуж выходить. Похоже, не Какаши-сенсей, а Ино начиталась всяких романов. – Нежелательная беременность – это не про нас, – раздраженно прозвучало в ответ. – Мы ответственно подходим к данному вопросу. К любому вопросу в наших отношениях. – Кажется, – Ино выдержала паузу. – он не сказал тебе, что вчера проходил мимо особняка Яманака и случайно встретил меня. Забыл, да? Сакура опустила глаза. Не сказал. Двадцать четыре часа, напомнила себе Сакура, они договорились, что ему будет дано столько времени, чтобы собраться с мыслями и рассказать. – Я не собираюсь оправдывать его, Ино, – тон, с которым она говорила, смахивал на то, как выражался сам Итачи. – Если он не сказал, значит, не посчитал нужным и важным. Он не обязан передо мной отчитываться. – В таком случае привыкай, Сакура. Такие как он не меняются. – Буду иметь в виду. Её вежливая улыбка подруге не понравилась, но та никак это не прокомментировала. – Я переживаю за тебя, – тихо проговорила Ино. – В тот день… я даже не знала, как помочь. Не знала, что с тобой происходит. А потом ты исчезла на неделю. Или сколько там было жарких дней и ночей? После всего этого ты ждёшь, что я буду счастлива за такие отношения? Упрямо заявить «Это моя жизнь и мне решать» могла бы прежняя Сакура, теперь же она не была столь категорична. – Спасибо, Ино, – она крепко обняла подругу. – Я ценю это. – И правильно делаешь. А теперь, – звучало как что-то очень коварное. – жду подробностей твоей поездки. И не думай сбежать. Я записалась к тебе на прием. Лучше бы Сакуру заставили писать отчеты. Начало допроса: три сорок семь по времени Конохи.***
Рабочая неделя прошла в суматохе. За делами в госпитале забылись насущные проблемы. Сакура только успевала, что поесть, набраться сил и обменяться короткими записками с Итачи. Судя по взъерошенному виду, и у Карасу вышла сложная неделька. – Гоняет тебя хозяин с поручениями, – посочувствовала Сакура птице и погладила по крылу. – Потерпи немного. Все вот-вот решится в клане Учиха. Карасу недовольно каркнул и взмахнул крыльями. – Обещаю, больше не буду тебя посылать к Яманака. И попрошу Итачи прийти ко мне в гости, чтобы ты отдохнул. В этот раз карканье уже не было столь ворчливым. Перед тем как вернуться в квартиру, Сакура забежала в кондитерскую за данго и моти. Хорошо бы купить тонкие пластинки говядины. Уж мясо жарить она умеет. Главное со специями не переборщить. На часах уже было восемь, когда прозвенел звонок в дверь. Сакура попросила подождать пять минуточек и ускорилась. Одежда как назло не хотела прятаться в шкаф. И окна открыть надо бы, чтобы избавиться от запаха моющих средств. Несомненно, беспорядок в её комнате не был для него сюрпризом. Заваленная на стуле одежда не удивит. И все же… – Иду-иду! – запыхавшись, Сакура привела в порядок свои волосы и приталенное короткое изумрудное платье на бретельках, после уверенно распахнула дверь. Улыбка на её лице медленно сползала. – М-мам? Ита…Учиха-сан, вы тоже тут? Пара глаз внимательно изучили её довольно-таки праздничный наряд, тайная цель которого была пробудить аппетит иного рода. – Вижу, ты кого-то ждешь особенного. И это не мы с Итачи-саном, – голос мамы как всегда звучал нетерпимо. – Я тут… одежду перебирала. – М-м, – промычала Мебуки и критичным взглядом оглядела коридор, принюхавшись. – Сакура, сколько раз тебе говорила, не пользуйся больничными моющими средствами. Стоящий позади Итачи неловко улыбнулся. Похоже, встреча с матерью Сакуры была для него неожиданностью. И тем еще испытанием. – Я зайду позже, Харуно-сан, – он вежливо поклонился. –Да, хоро… – Сакура, невежливо выгонять гостя, не угостив его ужином. Итачи-сан, чего вы стоите, проходите, – командным тоном обратилась Мебуки, грозно посмотрев на дочь. – Вы очень добры, Харуно-сан, – ещё один вежливый полупоклон. – Масудо Мебуки. Я с отцом Сакуры уже давно разведена. – Мам, – шикнула Сакура, оттягивая края платья вниз. Следовало бы переодеться. – Вы очень добры, Масудо-сан, – поспешил исправиться Итачи и прикрыл за собой дверь. – Позвольте мне помочь с вашей сумкой. Она выглядит тяжелой. – Думала, вы уже не предложите. Отнесите на кухню. Сакура, разбери сумку. И ради Ками, не забудь поставить варенье из айвы в холодильник. Мы с тетушками вчера целый день варили. Не дай нашим трудам пропасть зря. И хватит платье растягивать. Такую красоту не прячут. – Да, мам. Учиха-сан, я проведу вас. – Благодарю. Не успели они войти на кухню, Мебуки заговорила снова. – Хотя знаешь, не прячь варенье. Отдай гостю. Итачи-сан, оно немного кисленькое. Жаль, я настойку не прихватила. Если захотите, обращайтесь. – Благодарю, Масудо-сан. Сакура переглянулась с Итачи и покачала головой, отказываясь от его помощи. Сама справится накрыть на стол и спрятать гостинцы матери. – Садитесь-садитесь. Итачи послушно сел напротив, спрятав руки под столом. Вежливая улыбка так и приклеилась к его лицу. Да, не так-то просто понравиться Мебуки-сан. От её критичного взгляда мурашки по спине бегали. – У нас на ужин мясо. И данго с моти на десерт, – Сакура несмело подняла взгляд на главного гостя, переживая, а не сползла ли вниз одна из бретелек. – Данго и моти – прекрасный выбор, Харуно-сан, – так же смущенно прозвучало в ответ. – Может, мне помочь чем-нибудь? Я неплохо готовлю. – Что вы, вы наш гость, Итачи-сан. К тому же, брат нашего Саске. Лучше идите руки вымойте. Не в ванную. Откуда вам знать где она. Здесь на кухне есть раковина. Бумажные полотенца в нижнем шкафу должны быть. Не спешите, время есть. Она долго готовит. – Мам, Саске не наш, – прохрипела Сакура, давно привыкнув к разного рода фокусам матери. – А да, точно. Так зачем вы здесь? У вас что-то болит? – Со здоровьем проблем нет. Мы с Харуно-сан как-то вместе выполняли миссию, – так ловко убегать от вопросов мог только Итачи. Повисла неловкая пауза, заполнить которую так хотелось бы, да вот ничего не придумывалось. Сакура задумалась, как долго они могли бы притворяться, и какой же будет реакция матери, когда она узнает обо всем самая последняя. Неутешающие выводы. – Господин Учиха, – Сакура решилась-таки заполнить паузу и сглотнула, когда Итачи, возвращаясь на свое место, слегка провел по её пояснице через шелковую ткань платья. От прикосновения волнительно заходилось сердце, – весьма умен и талантлив. – Как и полагает главе клана. В деревне ходят слухи, вы недавно женились. Примите мои поздравления, – Мебуки-сан за слухами следила, по ним же о существовании Итачи узнала даже раньше, чем сама Сакура, мимо которой как-то прошел тот факт, что у Саске был старший брат. Итачи молчал. Смотрел пристальным взглядом на Сакуру и ждал, что же она скажет. Решение оставалось за ней. Мебуки проследила за взглядом гостя и вопросительно подняла брови. – Мам, это все слухи. – Я думаю, Итачи-сан может сам за себя говорить. – Мам, – увереннее позвала Сакура и повторила: – это слухи. – Ох, мне очень жаль, Итачи-сан, – сочувственно произнесла Мебуки, еще немного и она бы сжала его руку, чтобы придать сил. – Расставания – это всегда болезненно. Но это пройдет. Развод только скрасил мою жизнь. Скрасит и вашу. Сакура отложила готовку в сторону, устало прикрыв веки. Рано или поздно их отношения ни для кого не будут секретом, так зачем продолжать этот фарс? – Мам, господин Учиха, – было все же неловко обращаться к нему по имени в присутствии матери. – не переживает расставание, не женится и не глава клана. Он сейчас находится здесь, потому что… потому что состоит в прекрасных и счастливых отношениях...со мной. Услышав столь «шокирующую» новость, Мебуки несколько критично уставилась на Итачи, перевела свой взгляд на Сакуру, а точнее на её платье, и протянула: – Вот оно что. М-м. Итачи-сан, у вас как с деньгами? Никому не задолжали? Квартира есть? А сбережения? – Квартира и сбережения имеются. Долгов нет. – В карты играете? – Не имею склонности к азартным играм. – Вижу, мой развод с твоим отцом чему-то тебя да научил, Сакура. Это хорошо, – закивала Мебуки. – Значит, из плохого – людей только убиваете, да? Итачи опешил от такого вопроса, потеряв дар речи. – Мам, шиноби не всегда убивают людей. – Но убивают же. Тем более такие талантливые, как господин Учиха. – Итачи уже таким не занимается. Он не часть АНБУ, да же? – Всё верно. В большей степени я занимаюсь переговорами, в редких случаях прибегая к насилию, – наконец к нему вернулась способность отвечать, но он все ещё был не в своей тарелке, а такое случалось с ним очень редко. – Ладно, – сдалась бывшая Харуно. – деньги в долг не берете – и то хорошо. Сколько, кстати, вам лет? – Тридцать один. – М-м, уже не так наивны, как хотелось бы, но все еще в расцвете сил. И опыт есть. Это очень хорошо. С опытным мужчиной скучно никогда не будет. К тридцати обычно уже знаешь, как развлекать таких вот своенравных, как эта дама, – ох, уже это мамино чувство юмора. – У Сакуры непростой характер, но она добрейший души человек. С ней нужно иметь огромное терпение и самообладание. Вижу, с этим у вас проблем нет. – Полагаю, нет. – Есть, значит, – поняв, что Итачи будет давать одни вежливые обтекаемой формы ответы, Мебуки обратилась к дочери: – И как долго ты собираешься с ним встречаться? – Пока… смерть не разлучит нас? – с неловким смешком и деревянными движениями раскладывая пластинки мяса на решетку. – Или первая серьезная ссора. Скорее всего, Итачи не знал, что сказать, потому что заверения в стиле «я позабочусь о вашей дочери и сделаю её счастливой» имели такой же эффект как и «вы совершенно правы, Масудо-сан, я с радостью расстанусь с вашей дочерью». – Их у тебя было бессчетное количество, что-то я не припомню, чтобы ты сразу бежала разводиться, – беззлобно пропела Сакура. – и не говори, что ждала, пока мне не исполнится восемнадцать. – Ошибки молодости. Ты, доченька, другая. Второй шанс может быть и дашь, но третий – увы и ах. Так что насчёт моей Сакуры думают ваши родители, Итачи-сан? Вот они и ступили на тонкий лёд. – Буду с вами честен. Микото-сан была бы рада принять Сакуру, но насколько теплыми были бы их отношения, я сказать вам не могу. Мебуки задумчиво провела по подбородку. Сакура нервно сглотнула. Это не было хорошим знаком. – Вижу, вы настроены серьезно, раз решили пойти против воли своего отца. Фугаку – личность, конечно, интересная. – Мам, – прежде чем Мебуки сказала что-либо нелицеприятное, стоило поскорее её остановить. – «Глупый и недалекий». Так он назвал твоего отца, Сакура. С этим даже и не поспоришь, – по её потускневшему взгляду было понятно, что она вспомнила о неразрывной родственной связи с бывшим мужем, которая то и дело давала о себе знать. – но несмотря на это твой отец всегда мог меня рассмешить. Правда, долго на этом не протянешь, если не хочешь развиваться и двигаться дальше. Иногда… и хорошие люди совершают ошибки, за которые должны нести ответственность. Не будем об этом. И как же вы встретились с моей дочерью? Сакура качнула головой, как бы намекая ничего не говорить о «подарке» Вселенной. – Харуно-сан известна своими выдающимися успехами в сфере ирьёниндзюцу. Несколько месяцев назад мы выполняли вместе миссию в Стране Воды. Я был впечатлен её трудолюбием, отверженностью и честностью. – Ой, Итачи-сан, какой вы забавный, – Мебуки приложила руку к груди. – Это последнее, что вас впечатлило. Не то вы давно бы женились на своей, по-видимому, уже прошлой невесте. Про вас что только не говорят в деревне. Про мою Сакуру, уверена, вы тоже много что слышали. Дочь разведенных родителей. С отцом должником. Если для вас эти два фактора являются проблемой, то вы уж лучше не водите за нос мою дочь. Ну, поболтали, теперь можно и поужинать. Сакура, ты давай пошустрее мясо жарь, а я овощами займусь. Будем твоего любовника кормить. – Мам. – Возлюбленные водят по ресторанам, любовники приходят в квартиру. Сакура обреченно вздохнула и глянула на Итачи. Он в свою очередь покачал головой и одними губами сказал: «Все нормально». Ужин прошел не таким щедрым на приятные разговоры. Каждая тарелка с закусками на столе была переставлена ближе к гостю, как и самые удавшиеся прожаренные кусочки мяса. Итачи не переставал благодарно кивать головой и тянуть свою самую вежливую улыбку в сторону Мебуки-сан. Сакура была уверена, последним делом для него было сейчас получить удовольствие от трапезы. С виду, конечно, не скажешь, что он чувствовал себя не в своей тарелке, но было достаточно взглянуть на его слегка зажатые движения, чтобы понять. – Неужели у тебя и саке не найдется? – недовольно цокнула Мебуки. – Это вредно для здоровья. – У тебя все для здоровья вредно, – махнула рукой мать и принялась качать головой из стороны в сторону, что тоже хорошим признаком не назовешь: – Кто устраивает свидание без саке и вина? Позаботилась бы хоть о своем ночном госте. Всему тебя надо учить. – Всё в порядке, Масудо-сан. – Да, мам, – Сакура особо и не вслушивалась, привычным делом было слышать критику в свой адрес. – А ты чего кстати ко мне так давно не заходила? Самой пришлось прийти. Я, между прочим, не близко живу. – Времени не было. – Ты знаешь, что я на это скажу тебе, Сакура. Не при госте сказано будет, – заметив безучастность дочери, Мебуки сменила тему: – Ладно, что у тебя там с зарплатой? Опять наобещали тебе повышение, а в итоге оклад на два месяца задержали? – Все отлично, мам, – протянула Сакура, налив себе воды в стакан. Неизвестно когда её терпение лопнет, и мать уйдет со скандалом. Это вполне могло случиться, бывшая Харуно заводилась с оборота. – Масудо-сан, – Итачи попытался вежливо вмешаться в разговор, но было уже поздно. – Если ты замуж за него вдруг собралась, то не думай, что это проблемы все твои решит. Мы иллюзии не строим, да, Сакура? Всегда начеку. – Угу, буду иметь в виду. – Бесполезно ей что-то говорить, всё по-своему сделает. Упрямая. Вся в отца. – Что-то ты зачастила вспоминать того, кого нельзя называть в этом доме, – Сакура все-таки не удержалась уколоть в ответ. – Неужели беспокоишься? – Чего о нем беспокоиться? – взвинченно воскликнула Мебуки, поджав губы. – Не беспокоюсь я. Давно должен был привыкнуть без нас обходиться. – Мам, – устало от того, что они возвращались к одной и той же теме каждый раз. – ты беспокоишься за него, он – за тебя. Вы друг друга любите, между вами связь, это все не поддается объяснениям, такова реальность. Мы всё это проходили. Зачем вот об этом снова и снова? Тем более в присутствии человека, который мне дорог. Зачем ты начинаешь? Хоть раз мы можем поужинать, не вспоминая об отце и его ошибках? Мы можем просто сидеть и молчать без нравоучений и постоянных недовольств? – Если ты хочешь, чтобы я ушла, то так и скажи, – Мебуки знала, что делать, чтобы разозлить, не осознавая этого, она давила на больные точки. – Я не хочу, чтобы ты уходила. – И без твоих слов всё понятно, знаешь ли, что хочешь. Сакура прикрыла веки и силой воли заставила себя промолчать. Со своим предложением перейти на чай на подмогу пришел Итачи. Не будь между ними стола, он обязательно успокаивающе сжал бы её руку или положил ладонь на колено. – Ох, Итачи-сан, – опомнилась Мебуки. – Я и забыла, что вы здесь. Вы, кстати, и сами не стройте иллюзий. Любовь любовью, а реальность – она другая. Всё проходит. И у вас пройти может. – Мы учтем, спасибо, мам, – кисло улыбнувшись, поблагодарила Сакура и встала из-за стола, толком так и не притронувшись к еде. – Чай? – Ты доешь сначала, потом к чаю приступай. Итачи-сан, я вам сама налью, – засуетилась Мебуки, в своем поведении не находя ни единого изъяна. – С домашними делами Сакура на вы. – Масудо-сан, – в вкрадчивом голосе Итачи была сила убеждения. Понаблюдав за динамикой отношений дочери и матери, он сделал некоторые выводы, исходя из которых понравиться Мебуки для него было уже не так первостепенно. – могу ли я попросить вас не сомневаться в моих намерениях, в моих чувствах и искренности. Было бы крайне любезно с вашей стороны довериться тому, как мы сами справимся с любыми трудностями наших отношений без постороннего участия. Надеюсь на ваше понимание, как и на то, что вы воздержитесь от крайне резких слов в сторону женщины, которую я люблю и уважаю, несмотря на то, что она является вашей дочерью. И благодарю вас за чай. С удовольствием попробую. Лицо матери перекосило, она стыдливо отвернулась к раковине, не зная, что и сказать. Она была знакома с избранником дочери всего-то ничего, а он уже был с ней так вежливо строг. Сакура же ошеломленно смотрела на Итачи, ожидая чего другого, но не этого. Более того он забрал её тарелку к себе и переложил все то, к чему она не притронулась. Он заметил, как бережно Мебуки относилась к еде, как расстраивала её безалаберность дочери в хранении продуктов, а ещё страх бывшей Харуно остаться без средств на пропитание. А когда перед ним поставили чашку горячего чая, он улыбнулся женщине и похвалил: – Варенье из айвы вышло невероятно вкусным. Спасибо за возможность попробовать, Масудо-сан. – Какой же вы хитрый, Итачи-сан, – довольно цокнула мать, позабыв о инциденте до. – Я вам все-таки передам настойку. Она так бодрит. – Уверен, что и вкус будет так же хорош. Не расскажете, как вы делали настойку? – похоже, он нашел подход, проанализировав и выстроив подходящую модель поведения. Неужели Мебуки-сан была кем-то вроде дайме Страны Огня или правителем Страны Воды? С ними он вел себя точно так же. Сакура решила не встревать в их разговор о настойках, рецепте варенья и садоводстве, а облегченно вздохнуть смогла только, когда за матерью закрылась дверь. На прощание Мебуки одобрительно ей кивнула и поцеловала в обе щеки. – Не пойму, вы нашли общий язык или нет. Итачи тихо рассмеялся, оставив этот момент загадкой, и вернулся на кухню. Сакура нахмурилась и последовала за ним, чтобы найти его начавшим мыть посуду. – О, я сама! Ты сегодня гость! – Ты отложишь это на завтра, сомневаюсь, что у тебя будут силы сделать это сейчас, либо после моего ухода, – ему не составляли труда бытовые мелочи, которые сводили Сакуру с ума и в которых она была на «вы» по словам матери. – Ты уже уходишь? – с неподдельной грустью, а они толком и не побыли вместе. – В одиннадцать мне надо встретиться с владельцем бара «Проклятье ненависти». Есть пару вопросов, которые надо решить. Использовать мой уход как причину закрытия бара – умный ход. Этим можно будет оправдать многие решения, а это мне не по душе. Благодаря заваленной в раковине посуде столешница освободилась – Сакура запрыгнула на неё и, удобно усевшись, скрестила лодыжки. – Так ты теперь и меня посвящаешь во все дела? – Это разве не входит в нашу договоренность? – скорее риторический вопрос. – Я могу вернуться, но боюсь, что ты будешь уже спать к тому времени. Нет смысла ждать меня. – Ну, ладно, – Сакура уставилась на свои скрещенные лодыжки. – Значит, мы увидимся, когда ты придумаешь, что делать с Шисуи? – Насчёт этого, – что-то заставляло его колебаться. – план уже готов. – Но? – Но согласишься ли ты на такой риск? – Риск? Говоришь так, будто я убивать его буду, – на это Итачи ей долго не отвечал. За это время он успел вымыть большую часть посуды, остались одни чайные кружки. – Итачи? Что ты придумал? – Придется немножечко запугать. Самую малость. Главное – придерживаться плана, и мы получим все ответы, – он поставил последнюю чашку в верхний шкафчик и закрыл кран, после чего вытер руки бумажными полотенцами. – Что скажешь? – Я буду жалеть, если откажусь, да? – Да, – он встал напротив неё и как бы между делом накрыл ладонью её правую коленку, из-за чего Сакура невольно выпрямилась. Приятное волнение собиралось в районе живота, пока его рука медленно двигалась к внутренней стороне бедра. – Красивое платье. Полагаю, под ним ничего нет. Сакура сжала руки в кулаки и взволнованно прошептала: – Так вот какую загадку вы пытались разгадать все это время, Итачи-сан. На очевидное не отвечают, читалось в его глазах. Он наклонился к её шее и чувственно прикоснулся губами. Расслабившись, Сакура перестала сжимать бедра, и это дало ему шанс забраться под трусики, заставляя её жадно вдохнуть воздух. – Помнится, тебе понравилась та иллюзия, – Итачи намекал на то, что было в его квартире. Его шепот будто обрел самостоятельность и проложил свой путь, от шеи к животу, после спустившись чуть ниже. – Я мог бы воплотить её в реальность. – Мог… бы. – Обещаю, никакой иллюзии, – пожалуй, единственное сладкое и нежное, что он сделает из всего, что следовало дальше по прошлому сценарию. – Но тебе нужно уходить, – стараясь скрыть разочарования. – Сейчас только десять, любовь моя, – ну, конечно, он просчитал и это. – М-м, – не было смысла упрямиться, и не только потому, что Сакура сдалась легко и просто, а потому, что её платье уже было ответом. Намёки Итачи понимал лучше всех.***
Согласно плану к семи часам Сакура должна была подойти на тренировочную базу номер шесть, где, кстати, впервые встретилась как с Итачи, так и с Шисуи. Помнится и в тот день они проводили разминочную тренировку. Шисуи первым дал знать, что заметил её, помахав рукой и весьма по-дружески крикнув: – Какими судьбами, Харуно?! – Да так, перекусить вместе захотелось! – Сакура подняла завернутый в платок бенто на троих и улыбнулась Итачи. И как она раньше не замечала столь очевидное изменение в его взгляде, ставшим в разы теплее с её появлением? – Понял намек. Пора ухо… – Вообще-то, – перебила Сакура, оставив коробочку в самом углу тренировочной базы, после уже продолжила, подойдя к двум шиноби: – давно я не тренировалась. С Итачи спарринг я уже провела, а вот с тобой, Учиха, что-то не припомню. – Может, как-нибудь потом? Меня там кое-кто ждёт, – какая явная ложь, учитывая, что Итачи заблаговременно проверил его расписание. – Да и вы давно не виделись, наверное. Буду только мешаться. – Отнюдь, – Сакура принялась за разминку своих кистей. Если она умело сыграет свою роль, они удостоверятся в своих догадках. – Разве можно отказать мне? Итачи, будешь нашим судьей? – Почему бы и нет? – он отряхнул пыль со своих штанов и шагнул назад, уступая Сакуре свое место партнера для спарринга. Шисуи перевел взгляд с одного на другого и предупреждающе обратился: – Уверена, Харуно? Я щадить не стану, так и знай. – И тебе лучше не подставляться, – Сакура встряхнула перчатками. – Каковы ставки? – он все ещё сомневался, а стоит ли соглашаться, все следил за реакцией друга. – Что ты! Какие ставки? Это все веселья ради. Ничего так не сближает, как дружеский бой. – Ты ведь не рассказывал о моих слабых местах? – напрягся Шисуи, наблюдая за тем как неспеша девушка надевает перчатки. Итачи неопределенно пожал плечами. – Обнадёживает. – Сейчас и увидим, – Сакура озорно подмигнула Итачи и встала в свою любимую боевую стойку. – Если ты пытаешься впечатлить его, – Шисуи по-своему оценил направленный на друга жест. – то это произошло давным-давно. Сакура демонстративно закатила глаза и жестом намекнула начать уже, а не языком чесать. – Одно условие, – не то чтобы грозно, но вселяя опасения, предупредил Итачи. – никакого огня и Шарингана. Проигравшим считается тот, кто первым спиной коснется земли. Стало понятно, что избежать боя никак не получится, как бы Шисуи и не отнекивался, Харуно Сакура была настроена серьезно, а Итачи в общем-то было все равно на исход боя. Учиха с осторожностью пантеры шагнул вперёд и с такой же изящностью встал напротив куноичи. Шисуи хорош как в нападении, так и защите. Он не станет бить в полную силу, зато будет уверен, что ты, Сакура, жалеть его не будешь, потому и будет очень осторожен. Его осторожность и станет слабым местом, если атаки будут безостановочными. Нельзя, чтобы у него было и секунды перевести дух. Стратегия Итачи должна была сработать. Сакура вдохнула в лёгкие воздух и уверенно посмотрела на своего противника. Она справится. Как учила Тсунаде-шишо, отразит удары так, чтобы не задело ни разу, а атакует умно, агрессивно и уверенно. Не пугайся, если уступишь ему в скорости, твоя задача не выиграть, твоя задача – застать врасплох. Её скрупулезность и внимательность должны помочь считывать движения. Нужно помнить о дыхании, не позволять себе терять над ним контроль, чтобы движения шли легче, и не было никакого волнения. Пусть это был и не настоящий бой, провалить план не хотелось. Сакура бросила короткий взгляд на Итачи. Он кивнул ей, тем самым придавая сил. Всё получится. Решив не тянуть с атакой, Сакура начала с самых простых прямых ударов, и совсем не удивилась тому, что Шисуи ловко уклонился. Он двигался легко, считывал каждую атаку, играючи ставил блоки, был ведущим, и тянул такую хитрую улыбку, что хотелось поскорее стереть её с его лица. – Думал, ты лучше, Харуно, – подразнил он и уловил момент, когда сможет сделать уже свою первую атаку, будто до этого поддавался ей. Это стало началом череды ударов, сила которых была хорошо контролируема. Он все же опасался ранить всерьез, несмотря на заверения не щадить. – Неплохие блоки. Ирьенин всё-таки. Ответить Сакура не успела, во-первых потому, что Шисуи поменял свой стиль боя, заменив удары в корпус и голову на захваты ног выше колена; во-вторых, важно контролировать дыхание и не отвлекаться. Если он перекинет её через бедро, то бой будет завершён, а победа и поражение были одинаково не важны сейчас. Стратегия хороша, но одно дело придумать, другое – воплощать в жизнь. У неё толком не было шанса, чтобы атаковать самой, одна защита на защите. Когда появилась возможность, Сакура отскочила назад на расстоянии трёх метров. – Шаннаро, – прошептала про себя, выравнивая дыхание. Оттолкнувшись от земли, она атаковала в прыжке и промахнулась, намеренно вложив чакры всего ничего. Шисуи оглянулся позади себя, почувствовав колебания под ногами. Земля расходилась трещинами в месте, куда пришелся удар. – Узнаю стиль Пятой, – его слова потонули в слабом грохоте. – Понял, лучше не попадать тебе под раздачу. Сакура сглотнула. За промахом пошла её вторая атака, затем третья, четвертая и пятая. Конечно же, они все были отражены, но так, она дала ему понять, что полагается на правую руку. Следует закрепить движения ещё раз, чтобы после ударить с левой стороны, как можно неожиданнее. Сейчас или никогда. Она надеялась, сумеет хоть немного задеть, когда направила правый кулак к его скуле, чтобы закрыть видимость удара слева в солнечное сплетение. – Что-то не похоже, что ты хочешь выиграть. Шисуи легко разгадал обманный ход и не жалея сил, ударил ногой в живот. Сакура не успела поставить блок и согнулась пополам, но ещё держалась на ногах, балансируя благодаря направленной в стопы чакре. – Ты бьешь, но не для того, чтобы повалить меня на землю, – проницательность Шисуи раздражала. Подгоняемая собственной злостью, Сакура бросилась в атаку. И опять обманный трюк не удался. Повалить Шисуи на спину будет сложно, как её и предупреждали. Чувствовалась разница в боевом опыте. – Ещё раз, – вполголоса приказала себе Сакура, следя за движением его рук. Он все пытался схватить воротник майки её тренировочного костюма с целью опрокинуть на землю. – Почему это должна быть я? – Он ждёт от тебя подвоха, но не такого. Потому что считает тебя сострадательной. Если это буду я, то он догадается быстрее. – Переходим на холодное оружие? – спросил Шисуи, когда куноичи вооружилась кунаем. – Я сегодня без него. – Твои проблемы. – Как-то это нечестно. Облизнув губы, Сакура крепче сжала кунай и сосредоточилась на моменте, когда он попытается выбить его из рук, и появится та самая лазейка. Боясь упустить её, куноичи ускорилась и удивленно ахнула, когда был выбит не только кунай, но ей еще и подножку подставили. Пропустила, сосредоточившись на другом. Взлетевший в воздух кунай был ловко пойман Учиха. Сакура сгруппировалась, чтобы смягчить себе приземление, и вопросительно подняла брови, когда Шисуи вернул оружие ей обратно. Воткнувшийся в землю кунай чуть не задел её ухо своим острым лезвием. – Целься лучше в следующий раз, – съязвила Сакура, не скрывая недовольство. Зашивать ухо было бы делом проблематичным, но ещё сложнее было бы справиться с яростью Итачи. – Прости, я не всерьез собирался, – неловко улыбнувшись, Шисуи повернулся к другу. – Ну, в чьих руках победа? Итачи в свою очередь проигнорировал вопрос и подошел к девушке, протянув ей руку. Сакура вложила свою ладонь и благодарно улыбнулась, читая в его взгляде ожидание. Он не мог спросить напрямую «получилось ли все, как по плану». – В целом, было неплохо, Харуно. – Спасибо, – пробормотала в ответ, всматриваясь в зрачки Шисуи. Оно произойдет не сразу, и одним из признаков будет сужение зрачков. – у тебя отличная скорость. И боевого опыта куда больше. – Вот уж не думал, что меня похвалят, – доброжелательно рассмеялся Шисуи, ещё пока ничего не подозревая. – Было сложно найти твои недостатки, – Итачи и не старался вести себя беспечно, когда загородил собой Сакуру. – учитывая, что мы с тобой почти наравне. – Разве не поэтому мы в одной кома… – фраза оборвалась, Шисуи резко взялся за голову, зажмурившись: – Что-то не припомню, чтобы сегодня головой ударялся. – Сработало быстрее, чем я думала, – Сакура достала из набедренной сумки наручные часы и сверилась со временем. – Надо не забыть записать. Пятьдесят секунд. Я рассчитывала на минуту. – Что…? Когда…? – Шисуи мотнул головой. – Харуно, ты… – Уже не скажу точно по времени, но сердце должно остановиться минут через пятнадцать или двадцать. Не советую нападать на меня, уж тем более на Итачи, ему известно о противоядии столько же, сколько и тебе, – Сакура шагнула вперед, поравнявшись с Итачи. Её трясло от внутренней дрожи. Если бы её не держали за руку, она бы не смогла произнести следующее: – Поверь, шантажировать меня не получится. Навредишь ему, спасать тебя будет бессмысленно. Глупым Шисуи не был, потому не растрачивал свое драгоценное время на выяснение причин, возмущения и стенания, лишь спросил: – Каково условие? – Кто на самом деле воспользовался запретной техникой, почему и как? Других условий нет, – планировалось, что переговоры будет вести Сакура, но она так разволновалась, что никак не могла унять дрожь. В свои руки всё взял Итачи. Оно и к лучшему, не то она скажет что-то невпопад. Шисуи открыто рассмеялся, покачав головой. Неужели посчитал ход с ядом – всего лишь блефом? Было ли ему страшно? Нет, он был спокоен и собран, вряд ли и его и Итачи удивишь подобными фокусами. Опустившись на землю, он расслабленно вытянул ноги в длину и обратился к бывшему Учиха: – Это точно твоя идея. Харуно бы на такое никогда не пошла. Не додумалась бы. А мы с тобой из тех, кто как раз таки способен. – Кто, как и почему? – Ты ведь не поверишь, что я действовал из добрых побуждений? – возможно, поэтому Шисуи и хотел оставить всё в тайне. – Что я не знал, к чему это приведет? Точнее, знал в первый раз, но со вторым – просчитался. Я был уверен, что оно сблизит вас. Дайте-ка подумать. Так и произошло, разве нет? В какой-то степени он был прав. В тот вечер, когда огонь проявил себя в первый раз, изменилась динамика их отношений, притяжение так и сводило с ума, а ведь в начале оно было далеким от этого. – И что я вижу потом? – Шисуи перевел свой взгляд на Сакуру, полный нескрываемого возмущения. – Харуно, мне казалось, ты не из тех, кто близко подпускает мужчин. И уж тем более обманывать не станешь. Но это ладно, твое свидание вполне может быть недоразумением. Важнее уже было другое: не то когда ты согласишься на брак, а согласишься ли. По-видимому в тот день, в баре Инузука, он сделал вывод, что согласие маловероятно. – Тебе урок на будущее, Харуно. Каждое действие имеет последствие. Я был к этому готов, ты, судя по всему, нет. – К такому последствию как сейчас вряд ли был готов, – огрызнулась Сакура, её останавливала лишь уверенная хватка Итачи, он не мог позволить ей ввязаться в бой, в котором Шисуи уже жалеть её совсем не станет. – У тебя десять минут. – Вы не станете меня убивать. Потому что ты, Харуно, не из таких, – он делал всё, чтобы ненавидеть его было проще, а вот Итачи удивлённым совершенно не выглядел. Взаимоотношения Итачи и Шисуи были далеки от понимания Сакуры. Будет совсем не странным, если Итачи сохранит с ним общение. Не потому что он умел прощать или был благородным, а потому, что это было выгодно. Возможно, простить друга Итачи никогда не сможет или простит, но со временем. Сакура исходила из своего опыта дружбы с Ино. За долгие годы происходили разные ситуации, вспомнить хотя бы организованное свидание. Однако это не сравнится с масштабом сюрприза, устроенного Шисуи. – Остался ответ на вопрос «как», – для Итачи дойти до сути сейчас было важнее всего остального. Каким образом он каждый раз справлялся с ошеломляющей правдой? Шисуи поднял руку и ткнул пальцем в середину лба, взглядом намекая на Харуно. – Хочешь что-то спрятать, спрячь на самое видное место. Благодаря дисбалансу чакры, созданному вашей связью, наложить печать на печать Бьякуго стало проще. Тем более когда она сама это сделала под моим четким руководством. Риск был, но я был уверен в том, что и в таком состоянии ей удалось бы контролировать чакру. К тому же, Харуно временно отказалась от сложных операций. Проблем возникнуть не должно было. – Все как я и предполагал, – пожалуй, тот самый редчайший случай, когда Итачи был не то что не рад, а разочарован оказаться правым. – за исключением места печати. У тебя было предостаточно шансов во время миссии в Стране Воды. Или это было уже после? – Семь минут, – нервно напомнила Сакура, в своей же памяти пытаясь найти идеальный момент, когда бы Шисуи мог поставить печать, но так и не нашла. Впрочем, как и не могла найти мук совести на лице Учиха. – После, – коротко ответил Шисуи. – Значит, использовал Котоаматсуками, потому Сакура ничего не помнит. Как я понимаю, запускным механизмом запретной техники дедушки Ичиро является сильная эмоция, например, такая как злость, – Итачи кивнул собственным мыслям и честно признался: – Ты превзошел самого себя, Шисуи. Моё восхищение превосходит разочарование. Кажется, я нашел способ убедить Старейшин клана изменить обязательное правило вступления в брак для Саске. Я забуду об этом инциденте, если позволишь ещё раз использовать твою способность контролировать сознание и стирать память. Что скажешь? – У меня есть выбор, по-твоему? Раньше Сакура гадала бы, как Итачи оставался таким безучастным, как можно было удержаться от того, чтобы не причинить схожую боль. Сейчас же было понятно, что наивысшим наказанием для него было безразличие, он не хотел растрачивать свою энергию, силы и время на то, что больше не представляло ценности и важности. – И почему же ты просчитался во второй раз? – Сакура не совсем поняла этот момент. – Я не учёл Яманака, – а вот теперь Шисуи чувствовал вину, опустив глаза. – Для меня до сих пор остается загадкой, что такого она тебе сказала. Более того в тот день не тебя одну разозлили. Помнится, Итачи тогда поссорился с Фугаку-саном. Минус на плюс дал минус. Ваша связь разорвалась, как и ослабла запретная техника. Чувствуя тяжесть в груди, Сакура подняла на Шисуи свой взгляд. Её не покидало ощущение, что она была сторонним наблюдателем, будто все происходило не с ней. – Минус на плюс? Всего лишь не учёл? Мне было больно! И страшно, – голос её дрогнул, а вместе с тем и плечи Итачи. Она винила себя в разрыве их связи. Её накрывало паникой каждый раз, когда краем глаза она замечала пляшущие язычки огня или что-то, что напоминала ей о той нестерпимой боли в легких. – Я думала, что умру из-за этого огня, а для тебя это было какой-то… забавой?! Ты продолжаешь верить, что сделал как лучше? Нет, это были твои личные амбиции и жадность. Знаешь что, Шисуи? Через пару минут ты ощутишь то, через что я прошла. Всё внутри будто будет гореть. Я посмотрю, как ты будешь умолять спасти, но… я не стану. Противоядие ты не получишь. – Сакура… – удивление Итачи было искренним, по нему же Шисуи и понял, что она не блефовала. – Мы договорились, что это будет ненастоящий яд, но я переду… Фраза была оборвана молниеносной атакой Шисуи, которая своевременно была отражена Итачи. Он остановил его боковым ударом ногой в живот. Ослабленное тело Шисуи отскочило на пять метров, а сам он застонал от боли. –... мала, – оторопела закончила Сакура, испугавшись не столь опасности, сколь собственных слов. – Сколько минут ему осталось? – только и спросил Итачи. – Две? Три? – Я помогу ему, – она безотчётно шагнула к пострадавшему, и испуганно дернулась, когда мертвой хваткой Итачи прижал её к груди, обхватив за талию. Сердце, подпрыгнуло к горлу, готовое выскочить хоть сейчас. – Я это не всерьез, просто на эмоциях. Надо помочь ему… хотя бы оказать первую медицинскую помощь. Я не... – Нет. Не подходи к нему. В таком состоянии он будет действовать подобно животному, что хочет выжить. Я сам вколю ему противоядие, – его взволнованное дыхание и то, как он громко сглотнул, так отчетливо раздалось в голове. – Эм…Итачи? – ей стало не по себе. – Позже, – сказал как отрезал. – Как быстро подействует антидот? – Его нет, – и поспешно пробормотала прежде, чем ситуация ухудшилась: – Но что если… если я пошутила? Расскажи я тебе заранее, шутка не удалась бы. Ха-ха... – Что...? –Ты ведь сказал, немного напугать его. Переборщила, да? Стон облегчения раздался у уха. Итачи ослабил хватку и осел на землю, запустив пальцы в волосы. – Ками-сама, я уже начал думать, как замять дело с его убийством, если бы мы не успели. Переборщила все-таки. Сакура спрятала руки за спину и, принявшись качаться из стороны в сторону, мило улыбнулась сначала Шисуи, который все не мог прекратить кашлять, а потом Итачи, надеясь, что он не сильно на неё сердится. – Его потом будет тошнить пару дней, а так все нормально. Клянусь, это не смертельный яд. Вы что, серьезно подумали, что я стану так подло кого-то травить? Я же ирьенин! – кажется, она делала только хуже. – И не Учиха! Такие методы не про меня. Эм, ну, я... домой тогда? Вы тут поговорите по душам, хотя Шисуи сейчас не в состоянии разговаривать. Итачи поднял на неё свой предостерегающий взгляд. Никуда она не пойдет. – Ха-руно, – сдавленным голосом проговорил Шисуи. – лучше бы ты меня убила. Ненавижу чувство… тошно… бувэ. – Я воды взяла с собой. Она должна помочь, – было неприятно наблюдать за картиной напротив. – Всё нормально, он заслужил, – с недоброй усмешкой остановил Итачи. – Спасибо, что не убила его. – Ты ведь сказал, что он тебе понадобится, вот я и выбрала самое безобидное. Ещё я ему там бенто принесла. Кажется, зря. На её короткое и неловкое замечание Итачи так громко рассмеялся, что было невозможно не подхватить его смех. – Ему так плохо, что как-то совестно на него сердиться. Оставим его здесь? – Я пришлю Хьюга ему помочь. Все-таки здесь Саске тренируется. Не хочется портить настроение будущему главе клана. – Тогда нам надо срочно уходить отсюда, – Сакура побежала за оставленным бенто замести следы. – а то он ещё передумает. Твой младший брат – та ещё заноза. Он потом мне это припоминать будет целый год, если узнает. И Наруто расскажет! – Из всех Учиха ты опасаешься только моего брата? – Итачи не спеша поднялся на ноги и все никак не мог перестать улыбаться. – Ты просто не знаешь, каким он может быть! Итачи сделал нечто неожиданное: фыркнул в ответ. После подошел к ней, чтобы взять за руку и потянуть к главной дороге, не обращая внимание на выкрики страдающего друга скорее позвать Хьюга, потому как внимательно слушал то, что ему говорила Сакура. – Поверить не могу, что он так с тобой поступил. Ты вправе сердиться на него. – Я не хочу тратить на это свое время и нервы. Если тебя беспокоит его поступок, то… – Меня беспокоишь ты, до остальных мне нет дела. – Приятно слышать. Отказываться от чего-то и отказывать дорогим людям – не просто. – Хм, а нам ведь пришлось от многого отказаться, – Сакура пришла к интересным выводам. – Мы избавились от твоего клана, вынужденного брака, друга предателя и даже родственной связи. Всего того, что приносит стресс. – Можно сказать и так, – ему предстояло ещё прощаться с отцом, уладить вопрос с разводом, похоронами и позаботиться о матери, договориться с множеством других людей, решать и другие проблемы, с которыми они столкнутся, но это было обыкновенной частью жизни, к которой следовало относиться спокойно. Так что, да, жить стало намного проще, пусть и пришлось много чему научиться и много от чего отказаться ради собственного счастья. – Харуно-сан, вы не против заключить со мной сделку? Я мог бы пересмотреть правила сожительства в вашу пользу. Всё началось с пожара в её кабинете, а закончилось очередным предложением сделки. Да, в этом мире есть то, что останется неизменным. – Я подумаю над вашим предложением, Итачи-сан. Все-таки он ей поддавался. Чёртов гений.