The Ties That Bind

 Бегать от Куникиды смысла не имело – все равно перспектива получить по башке от него никогда не отступает, поэтому Дазай послушно возвращается, хоть и не особо торопится. У него даже возникает мысль сейчас сигануть с моста в реку, но не ради самоубийства как такового, а просто ради предлога избежать работы, так как – редкий случай – но в мыслях сплошной бардак, подернутый чувством полнейшего изумления, где-то на грани истеричного припадка, но Дазай пока держится.  Прям издалека видать, как хмуро и злобно сверлит его взглядом Доппо. Дазай последний раз посматривает с моста вниз, но, когда на тебя так взирают – уже что-то не хочется. Ведь не повезет – не подохнет, а Куникида потом еще и устроит темную, как всегда.  Осаму послушно равняется с ним, вообще не обращая внимания на то, как упирается Рампо-сан, пытаясь разобраться в словах свидетелей, а Куникида тычет его в бок локтем.  – Совесть есть у тебя? Не то сейчас время, чтобы шляться черт знает где. Надо дело раскрыть.  Надо. Дазай прекрасно знает, что надо. Агентство последние уже пару лет находится в режиме «еще чуть-чуть и прикроется», так как они все тоже были признаны виновными из-за той чертовой разборки с Достоевским. Едва ли кто-то захотел выражать благодарность за поимку крайне опасного человека, а вот свалить все грехи за последствия, да еще и вспомнить все былые... Директор изначально был более оптимистично настроен относительно их дальнейшей деятельности, однако… От эсперов слишком много проблем, так говорит правительство, и в редких разговорах с Анго можно уловить посыл, что еще какой-нибудь грубый косяк – и тогда все станет жестче. Сейчас, конечно, спустя время стало чуть легче, но условия работы стали куда более неудобными, не говоря уже о том, что выживали они практически только за свой счет.  Да-да, Дазай знает, что Куникида прав: надо работать, им всем это важно, но он зачем-то опять оглядывается на мост, словно ждет, что Чуя пойдет обратно этой же дорогой пешком, и он снова сможет убедиться, что это не было видением.  – Идиот, ты вообще меня слышишь?  – Куникида-кун, может, ты один прогуляешься посмотреть на место, где жил погибший, – у Дазая что-то совсем исчез запал работать, даже если от этого будет зависеть его жизнь (вот уж точно не стимул!). – А я могу и тут чем-нибудь полезным заняться, вдруг понадобится…  – Оставить тебя без присмотра на мосту? Я не собираюсь потом еще выслушивать жалобы за нарушение общественного порядка! Двигай, я сказал!  – Ты жестокий человек, Куникида-кун, – но нытьем бесполезно давить на жалость, да и толку уже – Дазай послушно перебирает ногами, оглядываясь еще раз на мост, но и сам понимает, что занимается ерундой.  Полицейские в своем отчете так и не указали вероятное место падения в воду, но, учитывая тот факт, что жил погибший вблизи набережной, возникло предположение о том, что случится это могло на пути домой. В таком случае течение Сумидагавы не так уже далеко унесло труп жертвы – пешком минут десять. Дазай осматривал окрестности, пытаясь понять, как человек, который вышел в гости к знакомому из дома, мог очутиться в воде в таком виде. Одним из самых простых предположений было – алкоголь, и это, как менее проблемный, нежели нападение с целью грабежа или убийство, вариант, взяли на вооружение, однако уже было известно, что степень опьянения оказалась довольно низкой, и запретных веществ никаких в крови не нашли. Причина гибели – захлебнулся. Уже думали насчет того, что смерть может быть связана с бизнесом Коямады, но Дазай очень даже хорошо представлял, как в такой сфере избавляются от неугодных людей, и пока что это не особо тянуло на убийство по причине занимаемой должности, но выводы делать немного рано, и вечером стоит внимательно послушать, с какими новостями вернутся со своей разведки Накаджима и Танидзаки. Им же с Куникидой предстояло побеседовать с Коямада Сидзуко-сан.  – Может, ты поторопишься все же? – Доппо замирает на дороге, недовольно глядя на Дазая, который вертится на месте, изучая все, что попадается глазу, но с таким видом, будто больше балуется, нежели ведет расследование. Он кивает, и они переходят дорогу, над которой ветер гоняет ярко-розовые лепестки расцветшей рядом бурно сакуры, и Дазай следит за их танцем – старается не смотреть на хорошо виднеющийся по правую сторону от него силуэт Tokyo Skytree – да, блядь, так хорошо видать на этом перекрестке! Сразу представляешь себе вид оттуда сверху. Чего Чуя на такое разменивается? С его способностью мог бы вообще взлететь куда выше – ощущения будут более захватывающими, хотя мелкий точно бы струсил от такого.  Осаму только каким-то чудом не замирает посреди дороги, при этом страшнее тут даже было бы не стать жертвой автомобильной аварии, а получить от Куникиды за то, что он опять всех бесит своим дурным поведением.  Дом, в котором, судя по предоставленным данным, жил почивший Коямада, выходит фасадом на парк Сумида, что раскинулся вдоль берега реки. Дазай снова притормаживает, изучая построенные плотно друг к другу здания, Доппо – очевидное дело – раздражается, тянет его и ворчит.  – Что опять?  – Да так, изучаю. Тут в округе нет камер. Хреново. И тебе не кажется странным?  – Что именно?  – Место.  Они смотрят друг на друга пару секунд – Куникида лишь, слегка насупившись, поджимает губы, а потом негромко произносит:  – Давай сначала поговорим с вдовой, потом будем делать выводы. Она нас давно уже ждет, так что поторопись.  – Надо сказать директору, чтобы поход к свидетелям домой оплачивался по отдельному тарифу. Мы бы тогда точно смогли подзаработать, – возмущается Дазай. – А вход не с обратной стороны? Я не хочу еще и обходить!  – Хватит ныть! – Куникида тянет на себя дверь. – Здесь сквозной проход, быстро ввалился!  – Я мог бы сделать это и без помощи твоей ноги!  – Хватит орать, веди себя прилично!  – Прилично в твоей версии – скучно!  Нет, лучше все же заткнуться – не хочется, чтобы огрели затылком о стену.  Подняться на второй этаж – такая пытка. Дазай, наверное, совсем обленился. А еще думал лезть на вершину башни, но там-то был лифт! И там был реальный стимул, но – ох… Лучше не погружаться до самого дна. Чуя даже не представляет, как подподлил своим появлением в этот день, Дазай и думать не думал, что может так впечатлиться.  Хрен с ним, шарахался где-то три года, пусть дальше прохлаждается. Вне его головы.  Коямада-сан открывает им не сразу. Сначала ее даже толком не видно в тени квартиры, и они оба заглядывают немного неуверенно – на миг возникло ощущение, что пред ними предстал какой-то призрак, а вовсе не женщина. И призрак сей был очень даже прекрасен, хотя и бледен до полусмерти, зато изящен под легкими складками простого кимоно. Подобные создания забирают с собой тех, кто по неосторожности решился открыть им сердце, а потом терзают глупые души. Но это уже был слишком яркий заворот фантазии, потому что стоящая перед ними женщина смотрела столь испуганно и беззащитно, что еще немного и грохнется в обморок. У Дазая в таких случаях сразу щелкает один из его любимых рубильников, и он только-только заполняет легкие таким неслабым объемом воздуха, как Куникида очень болезненно отпихивает его в сторону, явно разгадав, какую ахинею сейчас начнет нести его коллега, и делает поклон.  – Коямада-сан! Меня зовут Куникида. Мы из агентства по поводу расследования гибели вашего мужа.  – Ах… Я ждала вас чуть раньше, – она тут же отступает, давая ему пройти и протащить за собой Дазая, которого – вот кто бы сомневался! – пожелали бы выставить вообще нахрен прочь, но Доппо все же решается пойти на риск. – Думала, что вы уже вообще меня не посетите.  Она так застенчиво топталась в собственной прихожей, словно вообще никогда не принимала гостей, впрочем, может, оно так и было.  – Вякнешь какую-нибудь хрень, выкину в окно! – предупреждающим шепотом свистит Куникида возле уха Дазая, пока они пытаются одновременно разуться. Коямада-сан спохватывается и предлагает гостям простенькие, но очень качественные по материалу тапочки.  – Тогда мог бы и не брать меня с собой, – Дазай отпихивает его так, что тот едва не падает, а сам проходит вперед. – Коямада-сан, как вы себя чувствуете? Может, наш визит сейчас не к месту?  Она тут же вспыхивает от внезапного проявления заботы, хотя бледнота все равно давит на ее лицо. Глаза красные.  – Нет же, прошу! Проходите! Я на самом деле рада, что не придется говорить именно с полицией, я бы не смогла снова, – она пропускает пришедших в гостиную, где сразу же указывает на подушечки перед столиком. – Благодарю вас, что вы пришли ко мне. Не знаю, как бы…  Замолкает и сама опускается прямо на татами. В комнате гораздо светлее, сейчас вдову можно хорошо разглядеть и даже полюбоваться. Дазай вполне бы мог предложить ей двойной суицид, тем более в миг сей все душевные условия для того созданы, но откидывает быстро собственные дурацкие мысли.  – Коямада-сан, мне известно, что вы одна ездили на опознание своего мужа, – Куникида присаживается рядом с Дазаем ближе к ней. Так и хочется треснуть ему чем-нибудь по спине: больно ровно восседает, словно послушный ученик самурая – раздражает. – У вас есть родственники в Токио?  – Нет. Мои родные живут в префектуре Сидзуока, но я мало с ними общаюсь, с тех пор как переехала сюда, кое-кто из родственников бывает наездами, но мы не очень общаемся.  – Расскажите, пожалуйста, о дне, когда пропал ваш муж.  Она сначала не произносит ни слова. Дазай уже не так пристально изучает ее, сопоставляет с окружающей обстановкой. Тут все так просто, мебели даже мало, хотя и не скажешь, что не обжито, к тому же в глаза первым делом бросается наличие в этом доме книг, что расставлены на узкой полке в углу: высокая, до самого потолка она буквально забита ими, но куда интереснее тот факт, что вокруг столбиками сложено еще что-то, похожее на тома манги, разнокалиберные, они пестрят и тянут к себе. Там же были сложены какие-то книги по истории развития данного вида искусства или что-то в этом роде. Интересно, это все принадлежит хозяйке? Выглядит внушительно. Куникида тоже, скорее всего, приметил единственный поистине живой угол этой комнатки, но пока не задавал лишних вопросов, чтобы не отвлекаться от дела. Женщина, судя по ее виду, была и без того вымотана, и лучше было бы сразу со всем разобраться, задать вопросы и не упустить ни одной значимой подробности. Коямада-сан, возможно, тоже это осознавала, поэтому выгребла внутри себя все имеющееся мужество, распрямила плечи, выражая таким образом смирение и достоинство с учетом статуса, в котором она теперь оказалась, и начала:  – Простите меня заранее, если буду звучать не особо связно, так сложно… У меня сейчас странное ощущение. Словно… Он жив, словно просто уехал, в одну из командировок, как это часто бывает… бывало. Что ж, если вернуться на два дня назад… Коямада-сан засобирался около девяти часов вечера, не так поздно. Когда мы сюда перебрались, он спустя время вспомнил, что в районе Коумэ-дори, нынче живет его бывший школьный товарищ, Асаи Кента-сан, кажется, или как-то так, и договорился с ним увидеться; туда-то и направился. Коямада-сан любил прогуляться пешком, возраст у него уже такой был, когда надо следить за собой, и он считал, что прогулки – самое то для него.  – Каким путем он отправился туда? – решил уточнить Дазай, стараясь все больше сосредоточиться на истории, а не на своей прогулке до телевизионной башни, к которой его то и дело мысленно отбрасывало.  – Я не уверена, но он, кажется, говорил, что дойдет до моста Сакурабаси. Ему понравилось по нему гулять из одной части парка в другую, а потом он вроде как должен был направиться в сторону Коумэ-дори. Если я правильно поняла, муж собирался встретиться с другом, а потом они намеревались где-нибудь посидеть. Он часто встречался с друзьями и возвращался после таких встреч где-нибудь часа в три ночи.  – Во сколько вы легли спать?  – Я… Я не очень хорошо сплю, поэтому где-то до часу читала, – она при этом бросает взгляд в сторону груды книг в углу, – а потом приняла снотворное. Оно легкое, но мне помогает. Коямада-сан мог бы открыть своими ключами, поэтому я не стала переживать особо. Утром я уже испугалась, когда его не обнаружила. На звонки он не отвечал. Он не собирался в офис, хотя я все же предположила, что он мог бы быть там, позвонила, но мне передали, что нет, он не появлялся. Не зная, что делать, я даже пошла в то место, куда он отправился, но у меня не было адреса и контактов его знакомого, а расспрашивать кого-то – я не решилась. И вот уже к вечеру я решила обратиться в полицию. А дальше, – она выдыхает воздух, от которого ее легким больно, даже не обращая внимания на то, как оба мужчины подались вперед, внимательно вникая в ее слова, – мне почти сразу позвонили и попросили приехать на опознание. Ошибиться было сложно. Честно говоря, я не так много могу вам поведать. И…  Она мнется, и Дазай отчетливо видит, что насчет того, что не может много им поведать, она явно лукавит, но не из-за каких-то дурных намерений, что-то сдерживает ее, и она сама знает, что надо сказать, но ей вроде как… страшно? Так можно долго сидеть, и Дазай собирается подтолкнуть ее, но тут влезает Куникида:  – У вашего супруга были какие-то проблемы по работе? Я могу показаться бестактным, простите меня, но эта квартира мало похожа на жилище обеспеченного человека, – к концу фразы голос Доппо звучит все тише и тише: ему жутко неудобно говорить такие вещи, и он уже пожалел, судя по тому, как вспыхнуло лицо молодой женщины, которая определенно плохо умеет скрывать свои эмоции, хотя, как показалось Осаму, дело вовсе не в том, о чем конкретно спросил Куникида.  – Нет-нет! Там… в компании вроде бы все было хорошо, я не лезла в эти деловые вопросы. Коямада-сан, как я отметила, часто бывал в командировках, работал очень много, и я предпочитала не приставать к нему еще с этим вне его рабочего времени, хотя Коямада-сан всегда писал мне, если у него было свободное время, всегда интересовался, чем я занята, мы постоянно поддерживали связь посредством сообщений, и я не чувствовала себя уже так одиноко. Но вы правы насчет нашего места проживания. У нас есть свой дом в районе Минато, но пришлось временно перебраться сюда. И, не знаю, как правильно объяснить, то, что случилось с мужем, боюсь… Это все из-за меня.  Куникида аж откидывается назад, долбанув своим плечом Дазаю по подбородку, и тот немедленно хватается за него, но зубы не посыпались и ладно.  – Почему вы так считаете? – он даже не обратил внимание на то, что нанес пусть и мелкий, но ущерб – Дазай недовольно трет челюсть.  – Я должна признаться, – она выдыхает тяжело, сжимает зубы, словно пытается сдержать все эмоции в себе, но в уголках ее глаз скапливается влага, – я думаю, нет, даже уверена, и… Должна была сказать сразу и предпринять все действия, не осуждайте меня! Я думаю, это моя вина, что Коямада-сан погиб! Его убили!  Пока они переваривали выкрикнутые слова, пока Куникида судорожно соображал, как успокоить ее, и даже сорвался с места в поисках стакана, чтобы набрать воды, Дазай мысленно вернулся к отчету. На теле были найдены следы, которые можно получить при падении, а также многочисленные царапины и прочие ушибы, словно тело волокли, что и не позволяло отказаться от версией с нападением. Но заключение гласило, что скончался он, захлебнувшись водой, и при этом, вероятно, уже был без сознания. Предварительно высказывались версии о том, что на него напали, ограбили, стащив даже одежду, и скинули в реку. Однако это не исключало то, что кто-то хотел, чтобы так выглядело со стороны.  – У вас есть веские основания так думать, полагаю? – уточнил Дазай, когда она сделала несколько больших глотков и отдышалась немного, при этом так и не дав волю слезам.  – Есть один человек. Который угрожал мне. Моей семье.  – Это сейчас очень меняет дело, – Куникида садится снова рядом с Дазаем. – С этого и стоило начать. Мы вас слушаем.  – Простите, что сразу не смогла, хотя знала, что молчать не стоит, спасибо за понимание, – она склоняется. – Мне не очень удобно об этом рассказывать, но теперь уже не имеет значения. С самого начала возникновения проблемы стоило что-то предпринять, но я и думать не думала… Вам знакомо имя Оэ Сюндэй?  Тут должно было возникнуть что-то вроде драматичной паузы, но Дазай не дает ей затянуться:  – Он же публикует в сети мангу на детективную тему. Я видел, как Рампо-сан просматривал ее, даже хвалил автора. Я прочел несколько историй, очень занимательно! Куникида-кун, тебе тоже не помешало бы, кстати! Ты читал? Там был один персонаж, зануднее тебя! Знаешь, он плохо кончил…  – Заткнись, идиот! Коямада-сан, не обращайте внимания. И простите!  – Ты вечно за меня перед всеми извиняешься, Куникида-кун! Это всегда так мило!  – Шею сверну!  – Но речь в самом деле идет именно об этом человеке, – она, не обратив внимания на их короткую перепалку, вдруг заговорила увереннее, когда поняла, что они хотя бы примерно в курсе, о ком идет речь. – Дело в том, что я с ним знакома. Еще с ранней юности.  – Ого! – Дазай даже не знает, чего у него это вырвалось, но он тут же замер, едва не получив от Куникиды.  – Только я знала я его под именем Хирата Итиро.  – Насколько мне известно, никто пока не смог раскрыть подлинную личность этого человека, – Куникида снимает очки и протирает их вытащенным из кармана платком. – Вы уверены, что этот Сюндэй и этот Хирата – одно и то же лицо?  – Он сам мне признался.  Оба мужчины вытаращились на нее, из-за чего Коямада-сан еще больше стушевалась. Но снова взяла себя в руки.  – Я расскажу по порядку. Хирата… Он тоже был из тех мест, откуда я родом. У нас были отношения, хотя я не испытывала к нему глубоких чувств, и потом пожалела об этой связи с ним. Моя семья очень консервативна в этом плане, я не хотела их расстраивать и буквально бежала от него. Хирата оставил не особо приятные воспоминания, поскольку человеком он был очень навязчивым и ревнивым. Он преследовал меня, я и подумать не могла, что это может быть так страшно, даже собиралась обратиться в полицию, но родители, все же прознав, сказали, что лучше будет, если я просто переберусь в другое место, нежели стану тревожить окружающих. Я не решилась спорить, переехала, благо возникла такая возможность. Там и познакомилась уже с моим будущим супругом. Однако я никогда не рассказывала ему о своем прошлом, в этом было что-то постыдное, неприятное – может, вы согласитесь, что такие вещи лучше оставить позади. Не осуждайте, пожалуйста. Тогда я так мало знала о жизни. Наши пути, как мне казалось, наконец-то разошлись, и я забыла о нем. Пока он не начал присылать письма, таким образом напомнив о себе. Сначала я даже не стала разбираться, в чем дело, у меня особо нет знакомых, только женщины из кружка икебаны, где я занималась одно время; подумала, что кто-то ошибся, потому что он не сразу раскрыл свое имя, это были короткие записки. Но потом он представился. Это, наверно, было самым страшным. Словно призрак восстал, хотя ведь он был жив, но сама мысль о том, что он знал, где я живу! Как он мог узнать? Проследил? За мной? За мужем? И самое страшное – подозреваю, что он был в нашем доме! Боже, это…  У всех запас мужества когда-то иссякает и надо выждать, чтобы снова пополнить истощенные резервы. У Коямада Сидзуко и так они начинали исчерпываться, а сейчас шкала упала до минимума. Дазай подобрался чуть ближе, взяв за руку и склонившись к ней на один уровень:  – Покажите нам письма, что он присылал.  Она подняла голову, всматриваясь ему в глаза. Очень миловидная женщина, явно бы сошла за какой-нибудь эталон японской красоты с ее светлой кожей, хотя сейчас, так близко изучая ее, Дазай не мог не заметить, что, несмотря на траур, выглядела она ухоженно, почти светилась от собственной вовсе не нездоровой бледноты, и при этом казалось будто никакой косметики и нет – прям волшебно! Наверно, он слишком пристально разглядывал, что послышался недовольный хмык Куникиды, а сама Коямада-сан резко отмерла, и неожиданно энергично закивала, и поднялась, отправившись в соседнюю комнату, зашуршав там.  – Это может оказаться важной зацепкой, – Куникида смотрит в ту сторону, куда ушла хозяйка квартиры. – Если даже не наводкой на убийцу. И тогда мы сразу раскроем дело. Я напишу про Сюндэя Рампо-сану, уверен, у него сразу возникнут какие-нибудь предположения. А потом отправим ему фотографии писем.  – Из отчета, насколько я помню, следует, что смерть могла наступить приблизительно в три-четыре часа ночи. Надо проверить еще этого Асаи-сана или как он там, – Дазай поднимается, выглядывая из комнаты. Если в целом так смотреть – не особо уютное жилье, хотя факт того, что это место семья Коямада временно снимала, как бы упрощает понимание того, почему здесь все кажется таким смурным. И только эта куча книг и манги разбавляет все.  – Соглашусь. Напишу Ёсано, она должна быть в офисе, пусть поищет адрес по имеющимся данным, думаю, потом наведаемся сразу туда.  – Ага, хорошо, – Осаму склоняется над столиком, что сдвинут к стене, пытаясь вычленить взглядом что-то еще такое, что поведает ему о том, кто тут обосновался, пусть и временно. Еще несколько книг – какие-то простенькие детективы зарубежных писателей, судя по названиям. Один сборник классических историй ужасов о привидениях – та еще мрачная романтика. Два томика манги с закладками – Дазай не особо разбирался, но это явно было что-то из жанра сёдзи, судя по красочным картинкам; один том лежал раскрытым обложкой кверху, какое-то фэнтези на все ту же тему. На столике также есть пустая стеклянная пепельница, смартфон, видимо, принадлежащий Коямаде-сан, крем для рук, карманный маленький нож, рукоять которого вырезана в стиле нэцкэ с какими-то ёкаями, на глаз можно даже определить, что предмет дорогой, может, кто-то подарил его покойному, да только теперь уж точно тот ему не нужен; футляр для очков, украшенный вышивкой из традиционных японских узоров, золотая цепочка, которую, судя по длине, носят на руке. Предметы интересные, но мало выражающие что-либо, а более примечательного тут и не наблюдалось. Сидзуко, которая похоже не особо была разбалована роскошью, быть может, чувствовала себя в этой квартирке куда комфортнее, от того и решила тут спрятаться. Осаму садится на место, заслышав ее шаги.  – Вот, – хозяйка квартиры вернулась, протянув их Дазаю. – Они разложены в том порядке, в котором я их получала.  – Каким именно образом они к вам попадали? – уточнил Дазай. – Их подбрасывали или что?  – Я сама всегда забираю почту, и именно в ящике я находила записки. А потом уже и конверты. Иногда забирала прислуга вместе со всей корреспонденцией. Ничего особенного тут не было.  Каких-то опознавательных знаков на конвертах не оказалось. Лишь был указан адрес в Минато, да имя самой получательницы, никаких штампов, значит, конверты не были отправлены с отделения почты – их доставили саморучно, скорее всего. Бумага обычная, текст набран на компьютере – эх, это так развевает романтику тех времен, когда можно было сравнить почерки и поиграть в классических детективов. А тут…   Изучение содержания представило картину того, почему Сидзуко была так взволнована из-за писем. Сначала это были короткие записки с запугиванием, походившие больше на дурную шутку. Получены они были, как уточнила сама Сидзуко, в период конца осени. Однако бывший ухажер не стал долго играть с жертвой и бродить вокруг да около, а быстренько набросился с обвинениями в бессердечности, описав свои страдания за прошедшие годы, когда в первом же большом письме, полученном уже в начале зимы, он признался в том, что он и Сюндэй – одно лицо. С гордостью рассказал о том, как раскрыл в себе талант к придумыванию детективных историй, которые он, имея некоторые склонности к рисованию, решил воспроизводить именно в виде манги. Дазай хорошо припоминал те рисунки и, честно говоря, эстетическая составляющая там отсутствовала напрочь, словно картинки ради сюжета, но в них определенно читался авторский стиль, пусть и не особо привлекательный, и популярность блога автора говорила сама за себя.  Сюндэй рассказывал о своей жизни, о том, что женился, но даже это не стало причиной забыть Сидзуко. Все эти бытовые рассказы Дазай просмотрел по диагонали, подмечая лишь наметанным глазом детали, а вот дальше было куда интереснее, потому что Сюндэй, намекая на свой план мести, начал описывать буквально по часам все дела, которыми в течение дня занималась Сидзуко, включая и те, что глаза его видеть и не должны были вовсе, вроде книг, что читала Сидзуко, находясь дома, с чем пила чай, какие передачи смотрела по телевизору, и как скоро после возвращения мужа ложилась спать. Даже в чем. Он подмечал, что от него естественно не скрылся факт того, что она очень интересуется мангой, и даже описал ее поход в магазин Tsutaya в районе станции Сибуя, когда она единственный раз была там с мужем. И то, как он замученно бродил за ней, пока она сгребала новые вышедшие тома своих любимых авторов, при этом в довольно едкой манере подмечал тот факт, что прекрасно знает, что и его произведения она тоже с удовольствием почитывала.  Уязвленный бывший поклонник цинично интересовался, страшно ли ей читать его записи. Остальные послания были сделаны в подобном же стиле, где тщательно были переписаны порой даже некоторые интимные моменты, кои Куникида отказался читать, по крайней мере, при той, кому адресованы эти письма. Дазаю в этот миг не было особо дел до чужого смущения, хотя он все же прекрасно осознавал, что Коямада-сан очень постаралась, чтобы переступить через свои чувства и представить доказательства вины возможного убийцы ее мужа: в самых последних письмах нашлись прямые намеки на то, что может кто-нибудь пострадать.  – Когда я осознала всю серьезность этих посланий, мне стало страшно оставаться одной в доме, – шепотом произнесла она. – Прислуга у нас была приходящая, а муж часто стал задерживаться, раньше он вообще постоянно был месяцами в командировках, но все было относительно спокойно, немного скучно, но я не жаловалась, а тут – на день отлучался по делам в Осаку, а мне уже было дико страшно, или же задерживался – не знала, куда себя девать! И в какой-то момент я поняла, что мне жутко в том доме оставаться до глубокой ночи одной, и я все представляла, что он снова может куда-то надолго отлучиться, и я уговорила его на время перебраться сюда. Это жилье принадлежит на самом деле одной знакомой из кружка по икебане, но она уехала надолго из Токио и согласилась сдавать в аренду.  – То есть вы рассказали мужу об угрозах? – уточнил Куникида, он все равно то и дело косился на листки, что так и изучал Дазай.  – Нет, что вы! – она так выкрикнула это, что почивший уже не первый день супруг явно в своем холодильнике мог это услышать. Оба детектива замерли в легком испуге, не понимая ее реакции, но она тут же выдохнула: – Я не могла. Я не хотела, чтобы Коямада-сан узнал! Это же… Он расценил бы это как предательство! Он ведь и думать не думал, что у меня могли быть с кем-то, кхм, весьма сомнительные отношения. Пришлось пойти на хитрость. Я затеяла в доме капитальный ремонт, убедив мужа, что мы должны съехать. Он хотел выбрать иное место, но мне отсюда было совсем рядом ходить в кружок, и он не стал возражать.  – По этому адресу письма приходили?  – Нет. И я даже подумала, что можно снова спокойно вздохнуть. И вот. Теперь я одна.  Куникиду, видимо, особо пробрало с этих фраз, и он принялся утешать бедную вдову, в то время как Дазай смотрел то на письма, то в пространство. Поразмышляв, он сделал снимки каждого листка, разложив их на татами, и отправил Рампо-сану. А заодно написал сообщение Танидзаки, чтобы узнали, не поступали ли какие угрозы на работу Коямады.  В своих строчках Сюндэй нигде не давал конкретики относительно своих намерений, в смысле, пойду и убью, намеки читались, однако это все давало основательный повод вписать его в список подозреваемых, не говоря уже о том, что есть вероятность того, что имело место вторжение в частную жизнь, но для проведения дальнейшего расследования еще надо узнать, кто он такой.  – Дазай, мне пишет Рампо-сан, просит нас поторопиться, есть еще работа. Полиция уже разбирается насчет адреса Сюндэя, скорее всего, стоит сразу же отправиться туда, – Куникида, несмотря на свою великую миссию по спасению от слез несчастной призрачной красавицы, не забывал и о работе. – Заодно проверят и по фамилии Хирата. Коямада-сан, вы сами видели его?  – Нет. Точнее, мне казалось порой, что на улицах за мной кто-то следит. Супруг меня особо не баловал: в смысле я не пользовалась служебной машиной, сама я водить не умею, поэтому по всем своим делам перемещалась сама по городу, если его не было поблизости. Но сказать, видела ли я кого-то, кто мог бы отдаленно быть похожим на Сюндэя? Простите, не могу утверждать. Я была дико взволнована, мне многое мерещилось. Я вас больше запутаю сейчас.  – Мы заберем эти письма в качестве улики и начнем поиски этого автора. Рампо-сан точно на раз справится, к тому же он знаком с его творчеством, возможно, уже знает больше нас, – довольно оптимистично рассуждал Куникида; Дазай же, все еще разглядывая содержание посланий, поддался его настроению, немо кивая. Он будет только рад, если они быстро закроют это дело, тем более им дали такую шикарную подсказку. И он уже мысленно вернулся к тому, что сегодня так сбило его: внезапное объявление в поле зрения Чуи по-прежнему не отпускало, и он уже даже жалел, что не рискнул возникнуть у него на пути, просто хотя бы для того, чтобы узреть выражение его лица.  – Я могу к вам обратиться в случае чего? – напрямую спрашивает Коямада-сан, поднимая на них глаза.  – Все, что угодно, Сидзуко-сан, – Дазай берет ее аккуратно за руки, сжимая при этом крепко, ее щеки наконец-то заливает сияющий румянец, а потом она чуть хмурится в удивлении и, раскрывая свои ладони, видит каким-то неведомым образом просунутую меж них визитку, расплываясь немедленно в улыбке.  Куникида фыркает недовольно, но молчит, хотя еще больше бесится, когда Дазай улыбается ему беспечно.  – В полиции вы дали описание того, в чем видели мужа в последний раз, – припомнил Дазай, разрушая неловкий момент и создавая иной. – Его нашли без одежды. Как думаете, могло ли это быть обычным ограблением?  – Кто знает, – она принялась рассматривать визитку. – Коямада-сан ходил с небольшой сумкой, где хранил документы, но в тот вечер оставил ее, распихав все по карманам. Едва ли кто-то мог позарится на его телефон. Он был хорошим, но это была далеко не последняя модель, муж особо не гнался за такими вещами. Еще были часы, вот они и правда были дорогими. При нем их не нашли, верно?  – Они могли слететь с его руки и потеряться, утонуть, но и нельзя все же исключать варианта с грабежом, - Куникида вытащил свой блокнот и быстро проглядел заметки.  – Сидзуко-сан, есть еще один тонкий момент, – вроде как надо было поторопиться уже, но Дазаю кое-что не давало покоя, если честно, не говоря уже о том, что со своим дурным юмором он видел этот элемент трагедии вообще забавным, так что, задавая вопрос, призвал на помощь всю свою выдержку. – Я хочу уточнить, потому что, возможно, официальная информация говорит об ином: ваш муж носил парики?  – Что? – женщина аж подалась немного назад. – Ах, да, полицейские что-то такое говорили, но я плохо соображала, и даже не заострила внимание. Хм, Коямада-сан, ну, шевелюрой его жизнь обделила, чего уж тут, но своего вида он не стеснялся, как-то даже наоборот. Однажды принес какой-то журнал, в котором писали про правильные пропорции черепа, и он высчитал, что подходит под них. Так что – с чего бы? – она будто задала этот вопрос самой себе. – У нас и дома ничего такого не было. Я… Пока вы не сказали, я даже не задумалась, боже, зачем такое…  – В чем именно он ушел из дома в тот вечер? – своим вопросом Дазай не дал ей провалиться окончательно в гнетущие мысли, хотя и не облегчил ситуацию. – Я читал материалы дела, но хочу, чтобы вы уточнили.  – Обычный костюм, ничего такого. Как я и сказала, он не гонялся за дорогими вещами, черные брюки, такой же пиджак. Белая рубашка. Ни галстука, ничего лишнего не было. Едва ли это могло привлечь чье-то внимание.  – Украсть вещи могли и для вида, – заметил Куникида. – Мы пока не знаем, где именно его убили, убили ли вообще – потому что несчастный случай, даже самый нелепый, я бы не стал исключать, а если и имеется убийца – он ли скинул труп в воду, вдруг это был тот, кто обчистил…  – Куникида-кун, помолчи пока, – предупреждает Дазай, видя, как округляются от ужаса глаза вдовы. Лучше такие вещи они обсудят без нее.  Спешное уточнение мелких деталей особых зацепок не дало, но Куникида все равно это все тщательно документировал, чтобы быть во всеоружии. Если за этой женщиной в самом деле следил бывший ухажер, то, надо отметить, он был очень искусен в вопросах слежки. Камер на территории дома в Минато не оказалось, а проверить близлежащие Сидзуко-сан, естественно, не догадалась. Вообще ее действия были не особо логичны, любой-другой человек бы обратился в полицию, но страх оправдывал многое, да и двум мужчинам с опытом относительно подобных вещей куда легче судить о ситуации, нежели скромной домохозяйке. Блог Сюндэя она более не просматривала, по ее словам, ее пугало вообще все, что связано с этим человеком, и сейчас она чувствовала себя жутко неуютно в одиночестве. Подруг, которых она могла бы позвать к себе, у нее не было, родных, как она уже сказала, в Токио тоже. Нынешнее ее положение вдовы материально ее не должно было смущать хотя бы первое время, так как сбережения у ее мужа остались приличные, и волновало ее теперь до дрожи то, что может раскрыться то, почему она стала вдовой, да еще и сама может оказаться косвенно в этом виновной.  Надо было видеть, как Куникиду все это проняло. Дазай лишь посмеивался про себя, слушая его обещания организовать охрану, правда, с другой стороны, это в самом деле имело смысл, и если Коямаду в действительности кто-то грохнул, если это реально Сюндэй, то и самой Сидзуко может угрожать опасность, так как намеки в письмах сложно не приметить. Дазай даже вышел на балкон, что был обращен на парк Сумида. Не сказать, что в нем можно легко спрятаться, но вполне можно устроить наблюдательный пункт.  Честно говоря, мотив в качестве застарелой мести казался не настолько мощным, чтобы пойти на убийство, но пока рано было рассуждать, и решено было придерживаться имеющейся версии.  Когда они вышли из дома Сидзуко-сан, полицейские машины уже стояли вблизи, а возле одной из них ожидал слегка отрешенный Рампо-сан. Дазай по его настроению попытался отгадать, каковы перспективы раскрыть это дело в самые кратчайшие сроки с учетом того, что у них появилась прямая наводка, но слишком уж задумчивый вид гениального детектива явно не говорил о том, что все случится в один миг. Жаль. Отсюда было не очень хорошо видать – парк Сумида загораживал вид на противоположный берег, но, если выйти на открытую местность – Tokyo Skytree будет идеально просматриваться. У Дазая в этот день в голове приютилась не одна загадка, и он даже толком не знал, какой же лучше отдать предпочтение: первая вроде как накормит его при хорошем раскладе, когда они выяснят, кто же так опозорил бедного Коямаду, а вторая – вторая это вообще нечто странное, и Дазай еще пока не определился с тем, как ему дальше себя вести после того, как он увидел Чую. Смешно – не определился. Будто его решение имеет какое-то значение. И вообще, наверное, правильнее и более здраво будет эти мысли откинуть подальше. Ну увидел Чую – что дальше? На днях Дазай в Мотомачи столкнулся с Акутагавой, тот попялился на него, а потом сгинул с глаз. В одном городе живут – случается. Даже такие стукнутые мафиози, как он, ведут обычную жизнь. Скрытую, но все же с виду обычную. Хотя бы днем. Мельком, но было ведь интересно, как там складываются дела у бывшего подопечного.  – Может, ты все же сядешь в машину? – еще немного и Куникида запихнет его в салон силой.  Дазай послушно кивает и сам ныряет на заднее сиденье, куда подсаживается и Рампо-сан. За рулем полицейский, и он тут же трогается, как рядом с ним оказывается Куникида. Рампо-сан подается чуть вперед, называя адрес где-то не в такой уж дали отсюда, в пределах Кото, что располагается южнее района Сумида.  – Это адрес Сюндэя? – догадывается Дазай, который до этого немного выпал из разговора, что вели его коллеги, а он в этот момент видел перед собой Чую с мальчиком на руках. – Совпадение ли, что это не в разных концах Токио?  – Немного притянутое, но таких совпадений не бывает, – уверенно произносит Рампо-сан. – Однако проблема в другом. В нашу удачу я тоже что-то не верю.  – Что ты имеешь в виду? – Дазай устраивается поудобнее – он слишком много сегодня ходил и не против отдохнуть, особенно перед тем, как они ворвутся в убежище мстительного брошенного влюбленного.  – Блог Сюндэя. Это же просто рай для настоящего детектива! Вам бы всем не помешало там чаще бывать хотя бы просто для расширения кругозора! – Рампо-сан едва ли в самом деле хочет кого-то задеть, скорее он даже просто выражает свое восхищение таким образом, однако под ним кроется напряжение. – Конечно, я легко разгадывал там все загадки и заранее предполагал, чем кончится та или иная история, хотя порой приходилось и посоображать, но самое обидное – давно нет обновлений!  – Заболел? – внимательно слушающий полицейский за рулем, инспектор, с которым последний год весьма активно сотрудничал Рампо, рискнул сделать самое простое предположение.  – Даже если бы он заболел, Ивасэ-сан, то все равно бы мог бывать в сети – если, конечно, он не в коме. Около двух месяцев назад он закончил публикацию одной истории, и с тех пор – тишина.  – Предположения? – тут же спрашивает Куникида.  – Пока не могу сказать. Честно говоря, было немного не до него, – Рампо таращится в окно – они уже на другом берегу, и Дазай, чтобы случайно не биться взглядом в телевизионную башню, лезет в карман за телефоном.  Словно желая проверить слова коллеги, Осаму открывает ссылку на блог LINE. Чужие блоги – на самом деле словно архив полезной информации. Люди порой этого даже не понимают, а они при расследованиях частенько их используют. Он легко отыскивает в собственных закладках блог Сюндэя, так как когда-то сам заходил в него, но все же не испытал к нему особого трепета, ведь разгадывать все загадки мог не хуже Рампо, но едва ли в этом находил какое-то моральное удовлетворение, не говоря уже о некоем азарте. Пролистал немного. Все верно: блог давно не обновлялся, но читатели до сих пор активно оставляли комментарии, в частности под постами, где были опубликованы последние части манги, а Сюндэй был тот еще садист, который любил дразнить и выкладывал совсем по чуть-чуть, создавая интригу. Отдельно для публики он также придумывал всякие каверзные загадки, позволяя аудитории гадать сутки, а потом писал ответ.  – Какова вообще вероятность того, что Сюндэй мог совершить преступление? – Куникида извернулся, чтобы видеть, что они там творят на заднем сиденье.  – Какова вообще вероятность, что все то, что рассказала о нем Коямада-сан, может оказаться правдой? – спрашивает в ответ Рампо, почесывая подбородок, затем роется в карманах, выуживая оттуда какие-то жевательные конфеты – упаковка совсем целая, и он начинает ее взламывать. – Мне не стыдно признать, потому что я в самом деле этим не интересовался, но я тоже не в курсе его настоящей личности, и хотите знать честно? Я расстроен! Нет, даже разочарован!  – В смысле? – Куникида правда не понимает его настроения.  – Человек, который выдумывает подобные истории – он определенно обладает незаурядным разумом, может, не близкому к моему, но что-то в этом духе, – Рампо при этом смотрит как-то оценивающе на Дазая, который в свою очередь не отрывает взгляда от упаковки конфет в его руках: Рампо-сан на самом деле добрее, чем кажется, поэтому жертвует сразу две штуки! Фруктовые – прелесть какая! Дазай ощущает себя ребенком, которого порадовали вкусняшкой внезапно. Интересно, Чуя своего мелкого балует чем-то таким?  Ой бля, эта мысль сейчас так внезапно проскочила и резанула по мозгам, что Дазай и сам не ожидал. Нет, надо отвлечься, вернуться к работе!  – А если исходить из того, что вы узнали, все оказывается так прозаично, – тем временем Рампо продолжил делиться своими впечатлениями. – Серьезно! Какой-то странный человек, которого давным-давно бросила подружка, и он, внезапно открыв в себе талант к сочинению детективных историй, вдруг решил заняться местью? Надеюсь, эта Коямада-сан хотя бы того стоит.  – Ну, она довольно мила. Сгодилась бы для того, чтобы утопиться со мной где-нибудь!  – Дазай, заткни пасть! Узнаю, что ты предлагал ей суицид, сдохнешь еще до исполнения своей мечты! – предупреждает Куникида.  – А тебе она, гляжу, приглянулась! Если честно, выглядит куда милее той твоей подружки.  – Какого хера ты несешь?!  – Неужто? – оживился вдруг Рампо-сан. – Я, кстати, один, кто до сих пор не видел это неведомое существо?  – Куникида-кун специально всем сразу ее не показывает, боится, что она очнется ото сна, полного идеалов, в который он ее погрузил, и убежит. Вообще мне кажется, он просто чем-то ее одурманил, – Дазай с бесяще умным видом смотрит перед собой.  – Одурманил? Неужели Куникида все же что-то стащил из тех запасов наркоты, что мы накрыли с месяц назад? – Рампо тут же подхватывает волну издевательств, не рискуя при этом нарваться, а вот Дазаю явно грозит удар по башке, но его не очень удобно будет достать, так как он сидит прямо за спиной Доппо, и тот решает отложить месть на время.  – Хватит нести чушь, – серьезным тоном произносит он. – Рампо-сан, может ли быть Сюндэй опасен? Я имею в виду в отношении нас, когда мы заявимся.  – Едва ли, – тут же отвечает он. – С нами полицейские. Хотя сомневаюсь, что лишняя помощь пригодится.  Дазай косится в его сторону, точнее на его руки, в которых он мнет ту вкусную конфету – и там еще осталось – но мысли он все же пытается выстроить в нужное русло. Что-то подсказывает, что зря они надеются на быструю развязку дела.  – Я не исключаю, что это мог быть Сюндэй, кто угрожал, но мы не можем отказываться от вариантов того, что Коямада-сан мог погибнуть по какой-то иной причине, хотя угрозы сейчас кажутся более очевидными, и возьмем пока это на вооружение, а дальше будет видно. Положитесь на меня! Я точно раскрою это дело!  – Зря ты сейчас это сказал, – вздыхает тяжело Куникида, оборачиваясь назад и как-то странно глядя на то, как Рампо опять делится конфетой с Дазаем. – Теперь у этого придурка еще меньше мотивации работать будет.  Рампо лишь фыркает, а Дазай делает вид, что рядом кто-то просто прощебетал что-то, да он не разобрал.  До предполагаемого места жительства возможного преступника они добираются минут за двадцать. Пешком от Сумидагавы до побережья реки Аракава, возле которого они оказались, топать прилично, где-то полтора часа. Район Минато находится намного дальше, надо потратить время, чтобы туда добраться, так что это – банальная ирония судьбы, что, спасаясь от преследований, Сидзуко-сан, сама того не ведая, подобралась чуть ближе к человеку, который вгонял ее в страх? И все же, по словам несчастной вдовы, в этом съемном жилье ее никто не трогал. Но вот ее несчастный супруг погиб как раз именно в этой местности. На фоне таких размышлений Дазай думает о том, что надо повнимательнее почитать блог Сюндэя, но они уже приехали и приходится вываливаться из машины.  Дазай ощущает себя сейчас тоже каким-то обманутым и разочарованным. И он уже нафантазировал себе самое настоящее логово зла, как показывают в фильмах, или что-то вроде убежища Мори-сана, что вообще было нелепо, но даже в его голове можно было найти подобные стереотипы, поскольку он сам в них так сочно варился, ничего не поделать. А тут – обычный жилой квартал, коих сотни в Токио и его окрестностях.  – Судя по адресу, нам чуть дальше, – Ивасэ-сан, что сопровождал их, остановил машину до подъезда к самому дому, чтобы не спугнуть раньше времени.  – Рампо-сан, как ты узнал так скоро адрес? – поинтересовался Куникида, когда они проходили мимо здания начальной школы Сунамати. – Я полагаю, жилье он тут снимает.  – Вообще-то это Ивасэ-сан посредством своего служебного положения выяснил.  – Да ничего сложного, – пожилой мужчина отмахивается, он вообще выглядит немного расслабленным, может, от того, что ему в помощь сейчас предоставлена мощная поддержка, всегда видно было, как он преклоняется перед талантом Рампо, а еще как-то немного по-отечески относится к нему. Тот принимал это, словно должное, но всегда бросалось в глаза уважение между ними. – Рампо-сан быстро подсказал, как действовать, а я просто исполнил.  – Сюндэй частенько устраивал различного вида розыгрыши призов среди своих поклонников: это были товары в виде маскотов персонажей, что он создавал в своей манге. Ясное дело, что какая-то компания должна была их изготавливать. У меня тоже есть один небольшой приз, – похвастался Рампо. – Я бы мог и все собрать, но это будет нечестно, верно? Еще примерно полгода назад я получил один брелок, и он так и валяется у нас нераспечатанный в офисе у меня в столе. Я позвонил Ёсано, которая сейчас дежурит на месте, и попросил посмотреть на этикетке фирму производителя. А уже через тех мы вышли на Сюндэя. Во всяком случае, именно этот адрес для обращений он указал в контракте.  Они молча уставились на небольшой дом, чей фасад был выложен грязно-белого цвета панелями. Не сказать, что домик был так уж плох, у него имелся даже балкончик маленький, который был небрежно закрыт сеткой по низу, но все же вид у него был какой-то уж совсем тухлый. Вокруг тоже выстроились далеко не императорские дворцы, но все же смотрелись они не так призрачно грустно. Но даже не это настораживало, никто и не говорил о том, что Сюндэй загребал много денег, об этом вообще ничего не было известно, как и все остальное, но вопрос сейчас и не в его личности, а в том – а в доме вообще живет кто-то?  – Не особо обжито смотрится, – Куникида отошел чуть назад, словно пытаясь высмотреть что-то в окнах. – Может, дома никого нет.  – Здесь предполагается гараж, – Ивасэ-сан низко наклонился, пытаясь заглянуть под не до конца опущенные роллеты. – Хотя, если сюда и поместится машинка, то очень маленькая.  – Чего вы мучаетесь? – Рампо встал перед дверью и вдавил палец в звонок.  – Никого там нет, – вынес вердикт Дазай еще до того, как они поняли, что никто им открывать не будет. Все и без того указывало на то, что ни жильцы, ни гости не являлись сюда.  – Надо опросить соседей, – Куникида тут же стал прикидывать, к кому бы вломиться со своим заумным видом в первую очередь, и Дазай тяжело выдохнул. Если они сейчас начнут тут проводить допросы, то это все будет очень долго.  – Для начала выясним, кому принадлежит этот дом, – предложил Осаму. – Может, Сюндэй прежде снимал его, а сейчас перебрался в иное место. Напомню, он еще и женат.  – Ивасэ-сан, займетесь? – Рампо задумчиво заглядывает в узкие проходы между стенами. – Но я и так уже могу предположить, что тут мы никого не найдем. Это же логично. Если бы он в самом деле совершил преступление, стал бы тут палиться. Это не говоря уже о том, что можно ли вообще верить словам Коямады-сан.  Все трое уставились на Рампо, а тут лишь немного раздраженно закатил глаза. Особо возмущенным выглядел Куникида, прям сейчас изничтожит взглядом и задышит словно свирепый испанский боевой бык.  – Я не думаю, что ей есть резон врать, – сглатывая, произносит Доппо.  – Ты не так меня понял. Письма, что она предъявила, вполне себе факт, доказывающий, что ей и ее мужу кто-то угрожал. Но они вовсе не говорят о том, что это Оэ Сюндэй в самом деле.  – А предварительный запрос на имя Хирата Итиро хоть что-то дал? – поинтересовался в свою очередь Дазай, глядя на инспектора, и тот тут же отрицательно замотал головой.  – Может, это в самом деле некий Хирата, но Сюндэй ли? – Рампо оглянулся на дом. – Зайдем?  – Рампо-сан, я пока что не уполномочен.  – Тогда вам лучше пройтись по округе, Ивасэ-сан и, возможно, сделать еще несколько запросов, может, это и не понадобится, но я бы хотел знать всех людей, с которыми сотрудничал Сюндэй в плане изготовления мерча. К тому же я знаю, что отдельные его истории публиковались в качестве додзинси и их реализация происходила через некоторые магазины в Акихабаре, явно через кого-то он этим занимался. Найдите этих людей. Мы могли бы с ними побеседовать, а что-то мне подсказывает, что так и придется поступить. Дазай-сан?  Куникида смотрит неодобрительно, но не спорит, а Осаму просить дважды не нужно. К чему? Все и так прекрасно знают о его навыках взломщика, к тому же тут и мучиться не надо. Если бы они были тут вместе с Чуей, как в былые времена, то тот бы вообще не стал церемониться, а просто выбил бы дверь, причем без всяких усилий – видно, что замок хлипкий.  На самом деле Дазай мог бы и не распинаться. Они еще в самом начале поняли, что внутри будет ждать пустота. Да, здесь раньше кто-то жил. Но уже давно съехал. Кажется, расследование все же затягивается. Ну, Дазай, несмотря на свою все глубже впивающуюся под кожу в самые кости лень, тут же нашел для себя мелкий плюсик: меньше будет думать о том, что вроде как ушло в прошлое и приказало не вспоминать, а потом объявилось, поразив до глубины души.  Это типа он так себя утешал.