The Ties That Bind

 Ёсано-сенсей была беспощадна. Импровизированная процедурная была устроена в крохотной неиспользуемой комнатке на первом этаже их с Куникидой домика, где они уже вскоре оказались. Акико притащила с собой весь свой арсенал и послала всех прочь, чтобы не смели мешаться. Дазай лишь успел отдать Куникиде телефон Сугимото с просьбой взломать, а если не выйдет, то пусть свяжется с Катаем, а заодно попросит его выудить видео всех местных камер для агентства, лишив полицию возможности их просмотреть, и на этом дверь, заглушая возмущения Доппо о том, что они должны помогать полиции, а не создавать им новые тайны, с грохотом задвинулась, и Акико первым делом всадила Дазаю обезболивающее, видимо, таким образом пытаясь компенсировать себе невозможность использовать пилу или топор… А потом уже приступила к промыванию и обеззараживанию ран.  – Не буду интересоваться, с чем таким ты связался, но давно тебя никто хорошо не колотил. Хотя ничего откровенно страшного на первый взгляд нет.  – Я думал, у меня там жуткая дыра в боку.  – Ах, мечтай! Так, срезало чуть-чуть, даже зашивать не придется. Тебе повезло. Но вот ушиб у тебя тут будет зачетный, – она провела пальцами в районе лопатки Дазая, он дернулся, но тут же лишь покривился. – Вымажу тебя мазью, будешь благоухать.  – Фу, ненавижу.  – Зато рассосется быстро. По уму, конечно, сделать бы тебе рентген.  – Да ну, к черту, в офис или больницу я не потащусь!  – Только потом не говори тогда, что хочешь, чтобы ничего не болело. Дай я посмотрю твои ребра, поднимись.  Дазай возвысился над Акико, что ее нисколько не смутило. Она бесстыдно прощупывала все его кости, а он мог лишь вздыхать. На самом деле за ней было приятно наблюдать. Она умела работать руками, аккуратно находить больное место, при этом тут же бормотала себе под нос, что там может такое быть. Вроде бы и резкая, и в то же время – мечта пациента. Дазай улыбался, пока его осматривали, а Акико делала вид, что не замечает его довольной физиономии.  – Тебе надо будет поберечься.  – Расследование не завершено. Потом буду отдыхать.  – Любопытно узнать, чего это ты, самая тут ленивая задница, так упираешься.  – Нашел себе повод.  – Куникида бесится и переживает, что ты какие-то свои дела мутишь. И ночами где-то шляешься.  – Это он сказал? Вранье! – врет Дазай невозмутимо!  – Вранье? – Акико, которая до этого возилась с его спиной, втирая мазь, обошла его кругом и слишком уж коварно ухмыльнулась, а потом ткнула ему в паре мест в районе груди и ключиц. – Я хорошо отличаю всякого рода синяки, ушибы и тому подобное от засосов. К сведению, тебе.  Блядь. Дазай… Нет, блядь! Он глянул на себя, прижав подбородок к груди. Да охереть! Утром это так сильно не было заметно, а сейчас. Чуя… Маленькая кусачая сучка! Это все его работа! Но Дазай смутно помнил, когда Чуя это учинил на нем. Они целовались, мяли друг друга на постели... Он, кажется, сам попытался цапнуть его за губу… В общем, чего тут – спалился.  – И еще вот тут, – Акико ткнула пальцем прямо в место укуса где-то пониже шеи. – Эй, Дазай, это не та ли девица, что ты с собой притащил, так постаралась?  – Ох, ты так хорошо обо мне думаешь! – пропел он, оглядываясь на нее и светясь буквально. – Но все же нет. Но это не отменяет того, что Ниса-тян в самом деле мила. Но я в начале знакомства привык тащить девушек топиться, скажем, а не в постель.  – Ясно все с тобой, – Акико хмыкнула и стала присматриваться к ране на боку. – Ну, раз ты неплохо проводишь время, то можно заключить, что хоть кому-то из нас везет.  Дазай только подумал возразить, что его везение относительно, и он, как бы ни хотелось это признавать, понятия не имеет, что там будет дальше, но вдруг нахмурился и перехватил руку Акико за пальцы, которыми она аккуратно обрабатывала его рану.  – Сенсей, ты чего? – Дазай заглядывает ей в лицо, понимая, что Акико уже жалеет о том, что ляпнула, и он сам жалел в этот миг, что зацепился, но они оба уже споткнулись при отступлении назад.  – Да ну, брось…  – Ёсано, если уж я слышу по твоему голосу твое настроение, то это плохо, не находишь? Сядь. Сядь, я не развалюсь, если ты отвлечешься.  Она плюхнулась прямо на татами на колени и недовольно сложила руки на груди, дуясь на саму себя. Она с какой-то горькой усмешкой глянула на Дазая, а потом выдохнула.  – Тидзуру-тян? – гадать особо не надо было.  Акико молчала. Глянула в сторону окна. Темень все густеет и густеет. День так стремительно пролетел. Она все смотрела, минуты текли, и потом кивнула едва заметно. Дазай вытянул руку, проведя пальцем аккуратно по ее волосам. Он подождет.  – Если человеку плохо, я не могу, и не только как врач, причинять далее ему эту боль. Тишина. Дазай решается:  – Несмотря на весь твой арсенал профессионального мясника, я ни за что не поверю, что ты бы сделала больно Тидзуру-тян.  – Да. Я бы никогда. Но мое присутствие. Это ее мучает, – снова долгая пауза. Дазай в этот момент рассматривает походную аптечку. Как-то слишком много в ней шприцов. – Я отпустила ее. Все только говорят о том, что им все равно, что никого они не осуждают, но так или иначе есть правила, негласные, и если ты вне их, пожалуйста – ты можешь быть, но тогда не удивляйся косым взглядам и тем, кто стоит к тебе спиной. Люди всегда будут, может, не осуждать, но как-то не так поглядывать. Потому что им странно, что кто-то поступает не так, как им привычно, не вписывается в их образ мышления, не важно в чем, не важно, что тому причины, как глубоки они. С кем бы ты ни был… Одинок ли ты – это тоже им странно, и порой даже вызывает пренебрежение. Я всегда буду повторять, что мне до чужого мнения дела нет, но Тидзуру… Она боится. Боится, что ее не будут принимать, что буду говорить с ней, а про себя думать что-то, что будет разбивать ей сердце, а ведь она даже ничего не сделала. На это невозможно смотреть. Это лишает ее сна, покоя. Она призналась мне, что недавно по совету родителей ходила на омиай. И говорит, что, наверно, ответит согласием. Это случилось уже после того, как я сказала ей, что не имею право давить на нее и держать. Но еще она добавила, что не хочет ни свадьбы, ничего. Но и хочет простой жизни, как все, как принято, как всех воспитывают. В семье, заботиться о детях и муже, потому что так спокойно и привычно. Всем так привычно ведь? Я даже могу это понять, у каждого свой выбор и причины его принять. Жить в спокойствии, а не в страстях… Как ты думаешь?  Дазай слушал ее… Где-то здесь он явственно слышал то, что пытался до него донести Чуя, когда объяснял свои причины, по которым он бросил мафию, по которым предал свои принципы, чтобы отдать всего себя сыну, и бесконечно повторял, что ему все равно, что думает Дазай, что подумает кто-то еще, потому что он хочет, чтобы ребенок умел выживать в этом социуме, а дальше уже смог выбирать сам, насколько хватит мужества. Да, Дазай такой же, как и Акико, но лишь потому, что он сам по себе, и его ничто не держит…  – Отказаться от того, что желаешь, тоже надо иметь храбрость, – Дазай вгляделся в Акико.  – Я просто решила, что так ей будет лучше. Не знаю, насколько это правильно, но если ей так легче, – Акико поднялась с места и схватилась за ватный диск, который от души полила перекисью и принялась с чего-то вдруг с рвением обрабатывать разбитую бровь Дазая. – Хватит сопли распускать, я с тобой еще не закончила.  – Ай, больно, сенсей!  – Жизнь это боль и борьба, Дазай, терпи!  Дазай это прекрасно знает, но терпеть не хочет!  За все муки ему была положена вкусняшка. Точнее пачка обезболивающих, которыми Ёсано щедро снабдила его, но сказала, что расчленит его тело, если он посмеет таким образом убиться. На возражения о том, что это вандализм и за надругательство над трупом может последовать наказание, она отмахнулась, сверкнув глазами, и отправилась складывать инструменты обратно в аптечку.  – Мне пора ехать в госпиталь. Я и так с тобой задержалась. Не лезь больше никуда сегодня, будь добр.  Осаму обещающе закивал. Ему и самому более не хочется зарабатывать ушибы и синяки.  – Ладно, увидимся потом в офисе, – она зачем-то похлопала слегка Дазая по голове, а потом упорхнула. Дазай не умел на самом деле говорить нужные слова утешения, ну, во всяком случае, ему так казалось, да и он ничего ей не сказал. Но, кажется, было достаточно того, что выслушал.  Так, ладно, с боевыми ранениями разобрались. Дазай натянул свежую рубашку, попробовал подвигаться. Пока что действует лекарство, что ему щедро всадила Акико, но потом отпустит. Ничего, потерпит. Будет ходить злым, но потерпит. Надо узнать, сумел ли Куникида взломать телефон.  Осаму почему-то с опаской заглянул в комнату. Куникида сидел за столом в кухонной зоне, подключив телефон Сугимото к рабочему ноутбуку, и сосредоточенно щелкал мышью. Чумазый Ацуши ютился рядом с ним на стуле. Цел и невредим в отличие от кое-кого, но все же лучше бы ему умыться. Ниса скромно пристроилась возле котацу и, кажется, вздохнула с облегчением, когда появился Дазай. Но ни слова не произнесла. На столике перед ней стояла чашка зеленого чая, и валялись сразу две разорванные упаковки, из которых высыпались остатки порошка. Двойная доза, наверно, это горько.  – Порадуешь меня информацией, Куникида-кун? – Дазай подошел к нему со спины и наклонился.  – Я снял блок с телефона, но, судя по его внешнему виду и данным, это новый телефон. Она купила его вот на днях.  – Твою ж мать, – удрученно выдал Дазай. – Я гляну?  – Пожалуйста.  В самом деле новый. Простенький, из довольно дешевой категории смартфонов, насколько можно было судить по внешнему облику. Нетрудно догадаться, что было не до выбора и средства стесняли. Сугимото не поменяла на нем даже тему оформления – везде стояли стандартные заводские настройки.  – Вы проверили, что за номера она набирала?  – Естественно. Первые два, которые были набраны, судя по всему, за час до вашей встречи, уже недоступны, я проверил уже их регистрацию – липа. А остальные: один – служба доставки рамена, другой – я сделал дозвон, кто-то ответил, но потом сбросил. Сейчас номер недоступен. Пока отследить не могу.  – А что там касаемо раменной? Можно узнать, куда относили заказ?  – Уже подумал об этом, – Куникида передернул плечами. – Она находится здесь недалеко. Так, время до закрытия еще есть. Ацуши, собирайся. Постарайся выяснить, кому и куда был доставлен заказ, сделанный вчера после часу дня.  Парень тут же вскочил и, внимательно оглядев Дазая, метнулся исполнять столь важное поручение, едва выслушав последние инструкции Куникиды, а Осаму уселся на его место, продолжая изучать внутренности телефона. Сугимото заходила в LINE, но под какой-то левой регистрацией. Пусто. Она ни с кем не переписывалась, никаких контактов не было, видимо, просто следила за новостями ее интересующими. История браузеров тоже пуста, почтой она тут еще не успела воспользоваться. Прочие приложения – никуда не заходила. Неудача. Дазай позвонил себе с этого телефона. Номер другой. Сохранил на всякий случай.  – Перемещение мобильного мы можем отследить?  – Данные геолокации были отключены. Через мобильную сеть она, видимо, не выходила, пользовалась уличными сетями wi-fi. Предположу, что она держала его чаще в выключенном состоянии, чтобы не спалиться. В галерее есть фото. Посмотри. Можно расценивать это как зацепку, но мне они ничего не сказали, – Куникида откинулся на спинку стула и снял очки, закусив душку. Вытаращился на Дазая, будто ожидая от него какого-то волшебства. А тот с подозрением вскинул на него глаза, а потом открыл галерею. Тут в самом деле было несколько снимков, сделанных более суток назад.  Да уж – озадачишься. На первый взгляд – какие-то старые помещения, точнее фрагменты. Снято в полумраке, без вспышки, но качество не самое плохое. Впечатление такое, будто испытывали камеру. На самом первом была изображена захламленная лестница, невысокая, ступеней в двенадцать, на стене было что-то написано латинскими буквами, крупно, но из-за закрывающих надпись железных креплений перил не получалось сходу так разобрать. Выше будто окна, то ли что-то похожее. Второй кадр был сделан откуда-то сверху: видны были стены с внутренними окошками, что были частично открыты. Все обветшалое, довольно старое. За помещением давно не следили. Один из кадров захватил часть коридора и дверь с черной цифрой пять – резкость была не очень, словно руку с телефоном дернули, прежде чем тот успел схватить картинку. Остальные кадры – пол с мусором, включая засохшие листья и стекло, старая батарея, обломки мебели, кафеля. Последним кадром была обшарпанная стена, на которой были изображены какие-то морды: одинаковые круглые головы, почти не отличающиеся выражения лиц. Рисунок не примитивный, но какой-то не особо приятный. Эти улыбающиеся лица, наложенные друг на друга, частично стерлись – назначение такого рисунка совершенно неясно, и Дазай, пролистав все заново, мог лишь сказать, что понятия не имеет, что это, блядь, за место.  – Хрень какая-то.  – Да, я примерно так же подумал. И о том, во что ты там вляпался.  – Я лично ни во что не вляпался. И вообще веду себя примерно, – Дазай по новому кругу принялся изучать фото. – Это может быть снято, где угодно. И являться, чем угодно, – Дазай ощущает, как в голове что-то больно зудит. Могло бы быть это снято в Мукуроторидэ? Интуиция злорадно нашептывает обратное, но Дазай не видел всех помещений этого места, так что утверждать точно не возьмется, но хуже всего, что эти кадры могли быть сделаны в любом месте, и в Йокогаме таких можно целую карту составить.  – Дазай, я, если ты не понял, жду от тебя ответов, – Куникида слегка прикрыл ноутбук. – Ты который день темнишь, и, зная тебя, я понимаю, что ты вполне владеешь ситуацией, но и доверие к тебе, извини, я тоже не могу сохранять в таком случае, когда ты отмалчиваешься, но при этом используешь коллег в своих целях.  – Я говорил уже об этом с директором, Куникида-кун, – Дазай глянул на притихшую Нису.  – Хорошо поговори об этом со мной. Во что ты вляпался? Кого ты ищешь так усердно? Ты помнишь о том, что мы не можем заниматься расследованиями, которые не санкционированы полицией? Мы под колпаком, Дазай, и я не хочу проблем, если вдруг ты попадешься. Ацуши ничего мне не говорит. Кёка ничего не говорит. Еще немного, и я попрошу Рампо-сана прощупать поле твоей деятельности!  Дазай устало глянул на него. Дело было не в том, что он не хотел рассказывать о том, что все это связано с Накахарой. Дазай просто не хотел болтать о нем, чтобы не выплыло и личное, будто боялся спугнуть то, что вдруг замерцало ярко в привычной тьме, что всегда за его спиной.  – Я скажу тебе то, что сказал директору. Одна из банд, что прежде орудовала в Йокогаме, набирает обороты. Овцы. Их цель прежде всего Портовая мафия, но не о ней мои заботы. Не говоря уже о том, что это может стать помехой и нам, принимая во внимание, какие у них планы на действия в городе.  Куникида вымученно выдохнул, понимая, что с ним так и не хотят делиться, но и он не находит в себе сил давить на Дазая, хотя ему ничего не мешало прижать его мордой к полу и крикнуть прямо в ухо: «Говори уже, сука, а то в землю зарою!». Ну, может, не так, Куникида в этом плане – эталон интеллигентности, но эмоции точно будут кричать именно подобное. Он глянул в окно, за которым была стена соседнего дома, а потом бросил взгляд на стол, где лежал нож Сугимото.  – По-хорошему бы определить отпечатки пальцев на нем. Но из-за этой резной ручки – это довольно сложно. Да и у нас все равно нет образцов хозяйки. Странное оружие для члена банды.  – Мне кажется, она не была ее боевой частью. А это она просто откуда-то взяла в качестве самозащиты. Только толку – ты прав – никакого. Что там с видео?  – Ты такой простой, Дазай. Ты знаешь, чем грозят нам подобного рода действия, если полиция вскроет, что мы не делали запросов на расследование и изъяли кадры с места преступления да еще и чужой способностью?  – Опять ты со своим этим «чем грозит»! Жопой! Огромной! Увидел всю мощь моего понимания? Отлично. Катай, как мне все еще помнится, не член агентства. Какие претензии могут быть? Черт, Куникида, меня и всех вас точно загребут иначе. Лучше уж так рискнуть.  – Я это понял, поэтому – мой ноут тормознутый, файлы грузятся. Подождем. Но… ладно, нотации тебе читать нет смысла. Но ты не только себя подставляешь.  – Да, кстати, с Ацуши я бы тоже поговорил сразу, но ладно, вернется. Пока посмотрим видео, – Дазай при этом с тоской глянул снова на фото в галерее телефона. Ни одной мысли, где это может быть. Снято в потемках, не совсем ясно, есть ли там естественное освещение. Выглядит так, будто это под землей где-то, во всяком случае, некоторые помещения, но Дазай не был уверен… Нужна карта Йокогамы, начать бы изучать с окрестностей станции Нэгиси, и это логично, но кто поручится, что это вообще снято не за пределами города. Кадры сделаны недавно. Сведений о перемещении Сугимото за последние дни у Дазая нет. Он вымотался, поэтому не особо сейчас соображал, да и лекарства Ёсано на него оказывали свое успокаивающее воздействие.  Чуя, кстати, пока так и не ответил на его сообщение об участи Сугимото. Это начинало нервировать. Он оглянулся на Нису.  – Я вызову тебе такси, Ниса-тян. Сегодня был насыщенный день, и ты очень помогла облегчить поиски, но лучше тебе будет вернуться домой.  Девушка не стала сопротивляться. Даже если она в самом деле толком не испугалась, а просто словила здоровую дозу адреналина, вымоталась она точно. Поэтому молча то ли кивала, то ли кланялась. Дазай набрал со своего телефона номер, а потом сам отправился ее проводить до машины.  – Спасибо, что взяли меня с собой, Дазай-сан, – она обулась и толкнула дверь наружу. Моросило, дождик из Токио добрался и сюда. – Впервые в жизни обрела такой незабываемый опыт. Теперь у меня появилось много мыслей для сюжетов моих артов.  – Ты будто бы и не испугалась.  – Испугалась, но как-то… Я не ожидала многого. И насчет вас. Жаль, у меня нет никаких полезных способностей.  – Брось, Ниса-тян, ты отлично рисуешь. Этим еще надо было овладеть.  – Наверно, но как-то… Я бы хотела чем-нибудь еще помочь. Не знаю, связано ли это будет с Сюндэем или с тем, чем вы еще занимаетесь. Но даже вот не знаю…  – Хм, Ниса-тян, на самом деле помочь ты можешь. Я не бросаю попытку разобраться с Сюндэем, не могу отказать столь милой девушке, – ну да, Дазай не мог не включить свой дурной режим, но всегда так часто пользовался тем, что женщины ему доверяли, а он не был столь галантен, сколь изображал, и раз все так переплелось – чего ему стоит ее просьба? Одасаку ведь сам говорил ему помогать людям. Даже если это не несет в себе официальности и от этого жизнь Нисы не станет ни хуже, ни лучше. Это не благородство, это просто способ как-то заполнить свою отвратную жизнь. – Будет очень полезно, если ты сядешь и запишешь все детали своих встреч с Сюндэем и его женой. Все мелочи. Упоминала ты их или нет, не важно. Просто вспомни те дни. А потом ты передашь мне свои записи, и мы подумаем, что делать дальше. Идет?  Она кивнула и села в такси. Дазай захлопнул за ней дверь и спешно вернулся в дом – дождь усилился. Спина слегка ныла, и Акико просила его поберечься немного, спокойно сесть или лечь.  – Проводил свою подружку? – Куникида глянул на него поверх очков, едва Дазай прошел в комнату.  – У меня нет подружки. Ниса-тян – клиентка.  – Будто тебе это мешает.  – Беру пример с тебя.  – Охренел?  – А как же Сидзуко-сан?  – Ее дело закрыто.  – Выкрутился, – хмыкнул Дазай, беря в руки нож и рассматривая его. – Как думаешь, можно выяснить, где и кем он был куплен?  – А смысл? Ты знаешь имя владелицы. Она мертва.  – Да так, мелькнула одна мысль, – Дазай провел пальцем по лезвию, а потом вжал слегка в режущую часть. Недостаточно сильно, чтобы пустить кровь. Да, мысль была, но пока что ее можно было отложить. – Так что там твоя Сидзуко-сан?  – Не надо, не моя… Но, к слову, о ней, предупреждаю тебя, Дазай! – Куникида резко дернул его за ворот рубашки на себя, и тот ойкнул на весь дом. – Только устрой завтра что-нибудь! У меня свидание! В ресторане! Я убью тебя, убью, если испортишь все! Вот, смотри! – наконец-то выпустил Дазая, зато схватился за свой блокнот, пролистал до той страницы, где было четко расписаны все планы и особо жирно было выделено имя Сидзуко и время встречи с ней. О да, Дазай ощутил всю важность, но как-то горько при этом усмехнулся.  – Не переживай, Куникида-кун. В мои планы не входит тебе пакостить.  – Что-то не особо верится, – смотрит так, словно ждет гадость, не верит этому невинному взгляду. – Ладно. Скачались видео. Смотреть будешь?  Дазай сел рядом с ним и приготовился внимательно изучать записи с камер. Чего-то особенного они ему не раскрыли. Можно было видеть, что Ацуши отключил того парня с фиолетовыми волосами, но что с ним стало дальше, не было ясно пока. То, как его самого лупили, четко в кадр не попало, но зато примерно понял, откуда появился Эдгар По.  – А этот что там делал?  – Он последнее время часто ошивается. За Рампо-саном, полагаю, следит.  – Не нравится мне это их соперничество. Нам это может помешать.  – Он мне очень помог, применив свою способность. И поделился сведениями относительно одного одаренного, что убил Сугимото. Только вот вопрос. Целился ли тот в меня или все же в нее.  – На твоем месте, я бы тогда аккуратнее гулял по улицам.  – Я не расстроюсь, если меня сразит внезапная пуля. Это очень даже недурная смерть. Я хочу знать, есть ли тут файл, где можно видеть, откуда именно пришла Сугимото.  – Можно просчитать по временному промежутку, что указан в данных видео, – Куникида отобрал у Дазая мышь. – Я так понял, они двигались со стороны станции. Может, приехали откуда?  Предположение не оправдалось. На одной из камер можно было видеть, что Сугимото откуда-то двигалась, но не со стороны станции.  – Ты бы предоставил мне больше сведений. Я бы тогда помог тебе, – Доппо потер глаза, – мы могли бы там организовать поиски…  – Нет. Пока ничего не надо, – Дазай представил, что сейчас начнет делиться всеми подробностями, скажет о своих связях с Коё… Лучше не стоит. – Отдыхай, Куникида-кун. Я сам разберусь. Ты же сам говорил, что надо быть осторожнее.  Дазай на самом деле еще не хотел ворошить гнездо до предела. И так сегодня шороха навел. Конечно, можно было все скинуть на Коё. Дать ей данные и сказать, ну а дальше вы сами, это же к тебе Чуя обратился, но Дазай боялся спугнуть Овец. И у него еще оставалась надежда в лице Анго.  Не теряя времени, Дазай поднялся к себе, чтобы связаться с ним, но тот лишь кратко ответил, что в данный момент не имеет возможности заниматься его делами: как только – так сразу, и где-то там на заднем плане слышался грозный голос Танеды, и Дазай не стал спорить. Не сказать, что у него было времени в обрез, но лучше все же поспешить.  Дазай уселся на татами, кинув телефон на незастеленный футон. Минут пятнадцать гонял мысли в голове. Разные, даже не касающиеся Овец, погибшей Сугимото… Интересно, ее уже опознали? Она явно доставит полиции проблем с тем, чтобы найти преступника. Будут ли Овцы заниматься тем, что начнут заметать следы? Дазай проглядел новостные сводки – да, уже были новости о драке в районе станции Нэгиси. И был найден труп, но информации было жутко мало, но сейчас так даже лучше.  Дазай слышал, как явился Ацуши, но сам не стал спускаться, все просматривал новости, ожидая, что тот сам поднимется.  – Дазай-сан? – Ацуши неуверенно заглянул. Дазай слышал, что дождик барабанит по стеклу, но по виду Ацуши с полотенцем на голове – это был целый ливень.  – Ты долго, заходи.  – Пришлось ждать парня, что относил тот заказ, – Ацуши скользнул в комнату и тоже сел на пол перед Дазаем. Видно было, что он торопился назад. – Но ничего дельного он, к сожалению, не сказал. В том плане, что он не отнес заказ по адресу. Его попросили приехать к почтовому отделению, что там же недалеко, через реку. Его встретил парень, которого он в потемках не разглядел, но он был похож на того, который напал на вас, судя по описанию. Расплатился наличными. Все.  Расплатился наличными, ох… Эта культура наличных в Японии истинное зло для местных детективов! Не отследишь! Тот громила… Есть ли сейчас смысл гоняться за человеком, подобным По, и его книгой? Тот парень уже мог даже быть кем-то убит среди страниц истории и в реальность его более ничего не вернет. Дазай сейчас остро ощущал свой проеб, ведь шанс был, но раз упустил, то лучше не страдать. У него еще есть ниточки, он еще не проиграл. Не так много ресурсов для разрешения этого дела, если, конечно, не задействовать силы мафии, но быть обязанным Мори Дазай хотел бы в крайнем и очень плачевном случае.  – Расскажи мне, что было в ресторанчике.  – Я сразу понял, что он не купился на мое желание попасть в банду, когда я тихонько с ним об этом заговорил. Но это подтвердило предположение, что он в самом деле был из Овец. Он не представился. А потом предложил выйти, сказал, что его знакомые могут меня проводить, к кому надо по вопросу того, примут ли меня. Видимо, я должен был как раз переговорить с тем парнем, с которым была Сугимото. Имена не назывались. И все шло бы неплохо, если бы девушка не начала кричать. Дазай-сан, мне кажется, у нее стала развиваться какая-то паранойя, потому что без всякой видимой на то причины она решила, что я из портовых, и раскричалась, словно я уже собирался ее резать! И тот с фиолетовыми волосами на меня напал.  – Сугимото всерьез, видимо, думала, что ее хотят прикончить из-за того, что она нарвалась на мафиози… Накануне люди под руководством мафии в самом деле разобрались с некоторыми людьми из Овец – думаю, она оценила всю серьезность того, во что вляпалась. Нервишки сдали. Идиотка, что еще сказать? А что с тем парнем из ресторана?  – Я его вырубил, даже клок волос случайно выдрал, – Ацуши это так произнес, словно ему было неудобно. – А потом пришлось гнаться за Сугимото. Не знаю, что с ним было дальше, надеюсь, не убил.  – Ну, в сводке новостей пишут только про один труп.  – Я огляделся в той местности незаметно. Полицейские машины все еще там. Все явно уже в курсе, что в этом были замешаны одаренные. Дазай-сан… У агентства проблем не будет?  – Постараюсь сделать так, что нет, – он слабо улыбнулся. – Мне интереснее другое: предпримут ли что-то Овцы. Погиб член их банды и этим займется полиция, судя по всему. Если власти в курсе насчет банды, то это привлечет к ним лишнее ненужное внимание. А это интересно на самом деле, что они будут делать. Сейчас очень мало в новостях подробностей, хочу посмотреть, что будет завтра. На Сугимото был синий браслет, так что сомнений быть не может, а если информация завтра не расширится или даже пропадет, то можно будет даже сделать вывод о том, насколько велико влияние Овец, что за люди ныне управляют организацией.  – Дазай-сан… Я готов помогать вам… Но могу ли я что-то поподробнее узнать о том, чем вы занимаетесь?  – А если я не скажу, ты меня бросишь?  – Что вы! – он буквально это выкрикнул и точно должен был напугать Куникиду на первом этаже своим воплем.  – Тогда потерпи.  Ацуши недовольно надул губы, но, как всегда, ему ничего не оставалось, кроме как довериться.  – А Ниса-сан?  – Я отправил ее домой. А что? Заинтересовался?  – Дазай-сан! Нет. Просто переживал.  – Переживал, – Дазай сжал телефон крепче. Кажется, еще немного и он забьет на свою гордость. – Думаю, тебе пора возвращаться. Признателен тебе за помощь.  Ацуши поднялся с места. Он не сразу уходит, будто надеется, что Дазай-сан что-то еще ему скажет, сжалится над ним, но Осаму смотрит в телефон и молчит. А как только парень уходит и его шаги звучат уже на лестнице, Дазай набирает номер Накахары и слушает гудки.  Когда Чуя все же отвечает, Дазай вслушивается во все сразу: в его голос и в шум на заднем плане.  – Чего тебе?  – Эй! Я тут сегодня, знаешь ли, жизнью рисковал, а ты – такой невежливый! Неужели не соскучился? – на самом деле Дазай в этот момент расслабляется, потому что в противном случае голос Чуи не звучал бы с ноткой раздражения, будто его отвлекли от дел поважнее. На заднем плане играет музыка… Он в машине, что ли, едет?  – Поздравляю. Судя по тому, что я слышу тебя, ты жив. Сочувствую.  – Можешь не распинаться. Ты получил сообщение?  Сначала пауза. Слышно, как Чуя вдыхает.  – Получил.  – Почему не ответил ничего? Радость, горе – хоть что-то? Ты чем там занят? В такое время твой нынешний режим предполагает, что ты сидишь в домашнем тепле и уюте. Не знаю, как у вас, а в Йокогаму такой ливень пришел! А, Чуя?  – Сколько внимания от твоей персоны, – в его голосе резкая насмешка, но и в то же время – будто бы ему лестно и приятно, пусть и Дазай сейчас просто языком треплет. – Я из стоматологии еду. От насущных проблем никто не застрахован. Акира в детском саду умудрился треснуться – сломал зуб. Пришлось срочно ехать устранять последствия, та еще морока. Только вот сейчас едем домой аж из Токио.  – Оу, – Дазай немного растерялся. И правда – внезапность. – Все хорошо?  – Ничего страшного. Осколки убрали, все почистили. Сказали, что надо будет пополоскать, но теперь лет до десяти так и будем ходить беззубыми, – Чуя даже засмеялся, а потом замолчал, но через пару секунд произнес: – Сморило уже. Спит.  Они молчат, будто вовсе не о чем говорить. Дазай слушает: он сначала думал, радио, но нет, похоже Чуя что-то так включил, старый японский рок, кажется, B'z. Дазай невольно улыбается, не понимая, чего его это так задевает.  – Ты не уточнил, как умерла Сугимото, – все же произнес Чуя.  – Застрелена. Но… С этим довольно сложно. Увидимся завтра? Я все подробно расскажу.  Чуя снова молчит. Дазай опять слушает музыку. Не знает песню.  – Подъезжай завтра, я напишу, когда заберу Акиру с детского сада, – наконец-то произнес Чуя, и Дазай плотно сжал зубы, чтобы не сморозить какую пошлятину, что скакала на языке. – Дазай? Скажи мне только… Перспективы? К хорошему или совсем все хуево?  – Зацепки есть. Это не хуево. Последи за новостями в Йокогаме.  – Понял. Тогда до завтра.  Дурацкое волнение. Дазай думал, оно спадет, когда он поговорит с Чуей, и как бы да, все по-прежнему спокойно, и – да херня это все, Чуя точно за себя может постоять, но… После сегодняшнего дня стала накатывать тревожность.  Голодно и спать хочется. Но сил сползать вниз нет, и ему надо подремать, а потом он будет расставлять все в голове по полкам. Дазай залез в собственный телефон и запустил приложение с музыкой, найдя B'z. Не сказать, что ему это нравилось, но засыпать решил именно под это звучание.