Пленный квинси

- Юго, кто это сделал? – шепотом. Квинси приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на рыжика. Ичиго выглядит растерянным и очень взволнованным. Он не знает даже, что делать. Уверен только в том, что отловит того, кто виновен в состоянии Хашвальда, и… если не прикончит, то сдаст капитану отряда, в котором этот кто-то состоит. - Мой бывший надсмотрщик, - хрипло выдыхает. - Из второго, - шепчет рыжик, хмурясь, уже представляя, как ворвется к Сой Фонг. Конечно, скандал устраивать – это лишнее. Поэтому тихо, мирно приставит к ее горлу свои мечи и, мило улыбнувшись, попросит наказать того офицера. Если женщина откажется, то тогда в ход пойдет банкай… Юграм крепче прижимает к себе обломки креста, больше не ощущая колкую реацу по коже. Это больно. Хашвальд испытывает состояние, похожее на ломку заядлого наркомана, лишившегося дозы. Все тело крутит изнутри, лишившись красноватой реацу. Больно, но не до слез и не до криков. *** - Иноуэ! – Орихиме ойкнула, чуть не выронив из руки ложку в кастрюлю, в которой помешивала очередной кулинарный шедевр, имевший какой-то кислый запах с примесью аромата смородины. Ичиго передернул плечами, сглотнув. - К… Куросаки-кун! – воскликнула девушка, широко улыбнувшись. – А я как раз о тебе думала! – Иноуэ подбежала и чмокнула парня в щеку, заставляя того чуть покраснеть, замявшись. - Эм… Иноуэ, ты можешь восстановить это? – Куросаки показал ей обломки креста квинси. Девушка моргнула, чуть наклонив голову, рассматривая блестящие лучи креста, ощущая, что раньше в нем содержалась чья-то реацу. Химе, улыбнувшись, кивнула, беря из рук Ичиго осколки. Быстро прошептала что-то, активируя Сотен Кисюн. Куросаки всегда поражался этой ее способности. Обращает время вспять только для одного конкретного предмета или существа. Это странно, волнующе. Крест императора восстановился за несколько секунд, но его реацу рыжик так и не ощутил. Куросаки посмотрел на Иноуэ. Та выглядела растерянной. - Куросаки-кун, тут ведь раньше была чья-то реацу? - Да. - Я не могу ее восстановить. Ичиго закусил губу, посмотрев на целый крест. - Да ладно… все равно спасибо, - рыжик быстро чмокнул девушку в щеку и свалил. Перед тем, как вернутся в Серейтей, Ичиго забежал к семье. Юзу быстро приготовила кари, хотя рыжик отказывался. Но все же он сдался и поел. Со всеми переобнимался и убежал. Встретился с друзьями и, наконец, вернулся в Серейтей. - Юграм, - зовет тихо, обращая на себя внимание. Квинси переводит на рыжика усталый взгляд, от которого внутри неприятно сжимается. Ичиго подходит, присаживаясь рядом. И показывает Хашвальду целый крест. Юграм моргает, не веря своим глазам. Потом садится резко, беря в ладонь. Внутри что-то сжимается, но вожделенной реацу он так и не ощущает. Разочарование колет сердце. Однако слабая улыбка все же озаряет тонкие губы. - Спасибо. Ичиго прекрасно видит, что квинси… рад, конечно, но все равно разочарован. От этого как-то тяжело на душе. Куросаки еще и чувствует в этом всем свою вину. Он же оставил Юграма одного в лесу, даже не предположив подобное. Ичиго лихорадочно соображает, как порадовать блондина. В голову приходит совершенно безумная идея. Но когда Ичиго отказывался от таких мыслей? - Юго, а хочешь… - медлит, думая, как сформулировать. – Хочешь… смотаемся в замок Вандеррейха, - Хашвальд вздрагивает, подняв голову. – Вход для капитанов туда свободный, все оккупировали синигами. Он, правда, уже полуразрушен, но, может, что-нибудь сохранилось. Колбы с реацу, вещи… Квинси судорожно вдыхает, убедительно кивая. *** Пропустили Куросаки и Юграма без проблем. Хашвальд поднял голову, чтобы посмотреть на свой, можно сказать, родной дом. Арка перед замком разрушена, ее обломки валяются рядом с уцелевшим основанием. Ледяной покров, защищавший здание, наполовину опал, расколовшись. Обломки здания валяются повсюду. Уцелела лишь правая часть замка. Юграм ведет пальцами по ледяной стене, мелко подрагивая. Реацу… реацу всех живших здесь квинси еще сохранилась и теперь ветром носится по светлым коридорам. Проходя мимо одной из дверей, Хашвальд ощущает пугающую реацу и поднимающуюся в груди совсем легкую тревогу. Слишком привычную. Кожи касается легкая, нежная реацу Штерн Риттера Z. По телу проходит крупная дрожь, когда по щеке несильно бьет колкая, грубая реацу, исходящая из бывших покоев императора. Хашвальд мгновенно начинает нервничать, дрожать сильнее. Ичиго замечает, понимая теперь, как это важно для бывшего B. Яхве Баха можно даже назвать отцом Юграма. Отцом каждого Штерн Риттера, служившего ему. Во всех квинси ведь течет его кровь… Хашвальд останавливается перед массивной дверью, и в нерешительности его ладонь замирает в сантиметре от ручки. Ичиго встает рядом и ждет терпеливо, не собираясь подгонять, видя, что Юго борется с самим собой, подрагивая. Все тело сводит. Наконец, рука ложится на ручку и тянет вниз, проворачивая. Щелчок и дверь отворяется. Ичиго смотрит через плечо замершего Юграма. Здесь ничего не напоминает о полуразрушенном замке. Разве что на широкой кровати простыни и одеяло смяты, все стоит на своих местах. Только реацу здесь больше нет. Видимо, Яхве сам хотел так, поэтому ее здесь не осталось вообще. Юго делает шаг в комнату, мелко дрожа от холода и волнения. Проводит пальцами по резной спинке кровати, упорно стараясь не вспоминать их последнюю ночь. Ичиго тоже ступает в покои, оглядываясь. Подходит к книжным полкам и просматривает книги, тетради, папки. Переводит взгляд на другую полку. Там стоит только одна очень толстая тетрадь. На ней раньше стояла печать, но сейчас эта печать рассеялась, вместе с реацу хозяина. Куросаки берет ее и проводит пальцами по переплету цвета темного золота. На обложке ничего не написано, только изображен крест квинси светло-серого цвета. Куросаки приоткрывает тетрадь, но ее выхватывают из рук. Ичиго ойкает, не сразу понимая. Переводит взгляд на Юграма, бережно прижимающего к себе тетрадь. - Не нужно это трогать, - тихо. Хашвальд ставит ее обратно на полку. – Господин терпеть не мог, когда его личных вещей касаются. Что уж говорить о собственном дневнике. - Дневнике… - Куросаки моргает. – Почему бы не забрать тогда его с собой. Почитаешь… - Я же сказал, нельзя, - упрямо бормочет квинси, погладив переплет. – Он не любил, когда то, что принадлежит ему трогают. Будь то человек или вещь. Куросаки только вздыхает. Юграм… не взял себе ничего. Оставил все, как есть. Даже слабо улыбнулся, когда Ичиго сказал, что пора возвращаться в Серейтей.