Rewrite The Stars

Неизмеримы пути Господни, не предсказуем ход предписанных нам судьбой событий. Порой то, что мы малодушно не замечали, внезапно становится нашим новым смыслом жизни. Порой, не замечая мелочей, мы забываем о чем-то важном, о чем-то, что могло бы изменить нашу судьбу. Жаль только, что иногда бывает для этого слишком поздно. Цените минуты, и не упускайте возможности. Скомканные простыни, хаотично разбросанные вещи, настежь распахнутое окно. Сплетение двух тел, любящих сердец. Это прекрасно, и кажется таким естественным и обыденным. - Роуз? - Да? Ее светловоласая голова покоилась на мужской груди, кончиками пальцев девушка задумчиво чертила по ней узоры кончиками пальцев. Эмметт широко улыбался, словно мартовский кот, разглядывая солнечные блики на высоком потолке. Жизнь прекрасна – был уверен он. Даже когда ты жуткое, ирреальное существо. - Сегодня Эсме и Карлайл сдались гораздо быстрее. Они уехали спустя пять минут после того, как ты сорвала с меня одежду. Розали усмехнулась, и, встав с постели, набросила на плечи шелковый халат, прикрыв обнаженное тело, под разочарованный вздох Эмметта. Он был готов вновь и вновь наслаждаться этим телом, словно в первый раз, так и не насытившись. - Просто они слишком деликатны, а мы – несдержанны. - У любого крышу снесет, при виде таких...- юноша ладонями изобразил упругую грудь Розали, слегка сжав ладони, вызвав очередной отголосок смеха у своей возлюбленной. - Это комплимент, или повод для драки? - Ты – богиня, Роуз. И я вновь и вновь готов преклоняться перед тобой. И вообще. – Эмметт вдруг резко сел прямо, прикрыв свою наготу сброшенным с постели одеялом, и, наклонив голову набок, хитро прищурил глаза, произнеся. – Детка, после всего, что я с тобой сделал, я обязан на тебе жениться. В его простодушном сознании уже крутилась счастливая мысль о том, как девушка бросится в его объятия, восторженно соглашаясь на предложение. Но Розали Хейл известна не только своей ангельской внешностью, но и дерзким характером. Картинка Эмметта МакКарти разбилась вдребезги, когда блондинка резко изменилась в лице, в ярости швырнув в него его же штанами и рубашкой. - Пошел вон! - Киска, да что такого я сказал?! - Я сказала, убирайся! Розали пылала праведным гневом, свирепо глядя на юношу, посмевшего разрушить ее идеальную мечту о том, как ей сделают предложение. В ее мечтах это происходило крайне романтично, цветы, музыка, и все тому подобное, но никак не банальное: «Пойдешь за меня?». Эмметт, все еще недоумевая, неспеша застегивал рубашку, памятуя о том, что успокоить его девушку могут только две вещи: секс и молчаливое согласие. Поскольку секс тут явно не прокатит больше, придется смиренно покинуть поле боя. - Трусы то отдай. - Было бы что скрывать! – язвительно протянула Розали, швыряя в юношу указанным предметом белья, яростно сузив глаза. Если бы она могла – уже сожгла бы бедолагу взглядом. - А час назад ты была другого мнения. – Ехидно протянул Эмметт, влезая в брюки, и вновь напомнил себе, что сейчас лучше помолчать. Роуз молча указала ему на дверь, и Эммет послушно протопал мимо, по пути попытавшись поцеловать в щеку девушку, но та окатила его таким ледяным взглядом, что делать это он моментально передумал. Со вздохом юноша покинул ее комнату, прикрыв за собой дверь. Да, с Розали никогда не знаешь, чего можно ожидать. Оставшись одна, девушка в ярости сорвала с кровати постельное белье, демонстративно кинув его в угол, и села в кресло, все еще кипя злобой. Ну каков болван,а? Неужели не понятно, что в ее случае не прокатят такие дешевые и банальные способы? Вспомнив выражение его лица, когда она взорвалась, Розали невольно рассмеялась – как-будто ледяной водой окатили. Ничего, мужчину нужно воспитывать с самого начала отношений. А в это время... - Карлайл, мы не можем вечность вот так срываться из дома каждый раз, когда Роуз и Эмметт решат уединиться. - Ты права. Их страсть необузданна и резка. – Мужчина улыбнулся, слегка повернув голову в сторону супруги. Пара сидела в старом, заброшенном парке, посреди огромного вороха осенней листвы, прислонившись спинами друг к другу. Эсме держала в руках несколько осенних листов, сквозь просветы в них любуясь на становившееся таким редким гостем солнце, с наслаждением вдыхая терпкий аромат осени.- Это один из видов проявления любви. - А какой вид у нас? – Девушка подбросила вверх несколко мелких листочков, и улыбнулась, наблюдая, как они, кружась, спускаются на землю. Ей не надо было поворачиваться, чтобы видеть лицо супруга. Она и так знала – он счастливо улыбается, бросая через плечо на нее взгляды. - Гармония. Абсолютное единение душ. – Карлайл нащупал ладонь Эсме, сплетая их пальцы, и вновь устремил взгляд в небо, наблюдая, как облака медленно проплывают над ними. В детстве он часто любил представлять – на что они похожи, это был их с отцом маленький секрет. Вдвоем они часто сидели на крыльце дома, подолгу глядя в небеса. Вынырнув из воспоминаний, он заметил, что Эсме уже развернулась к нему, и пристально смотрит в его глаза, едва заметно улыбаясь. Тонкие пальцы коснулись шарфа на его шее, пробежавшись по уже порядком исстрепанным краям, истончившихся со временем. - Давай, я свяжу тебе новый шарф? - Ну что ты, милая. – Он поймал ее ладонь, прижав к свои губам, и кратко поцеловал, привлекая супругу в свои объятия. – С этим шарфом связано столько воспоминаний. Я просто не могу его променять на другой, даже вновь связанный тобой. Ведь это будет уже не тот шарф. - Я до сих пор не могу поверить, что ты уже тогда любил меня. - Тогда. Сейчас. И навечно. – Эсме тихо рассмеялась, устраиваясь поудобнее в его объятиях, вспоминая, как волновалась, когда дарила Карлайлу этот шарф. Маленькая, шестнадцатилетняя глупышка, пожелавшая оставить ему о себе память. Кто знал, что этот шарф станет своеобразным символом их любви. Изящные пальцы Карлайла пробежались по тонкой ключице супруги, и, найдя тот самый кулон в ложбинке между ее грудью, огладили округлый камень в форме капли, вспоминая ту страшную ночь, когда он вновь едва не потерял свою любовь. Он так и не рассказал супруге, откуда взялась ее брошь, а Эсме не пыталась это вспомнить, не желая ворошить былую, уже пережитую боль. - Это мой талисман. Помнишь? Пока он со мной – все будет в порядке. Я не снимаю его. - Помню.- Мужчина слегка нахмурился, старательно отгоняя от себя призраков прошлого, и улыбнулся, прижав к себе крепче прильнувшую к нему супругу.- Но теперь у тебя есть еще один талисман. Я. И я не позволю ничему дурному даже пройтись рядом с тобой. - Я знаю. – Кратко ответила девушка, устремив вслед за супругом взгляд в небеса, зная, что он прекрасно поймет весь скрытый смысл в этой фразе. Ведь Карлайл – ее предназначение с небес. Навека. И не нужно громких слов о любви, все и так ясно. Когда пара вернулась домой, то, открыв калитку, ведущую к дому, они замерли, явно недоумевая, что тут могло произойти. Карлайл сквозь зубы выругался, тут же глубоко вздохнув, напомнив себе о своей интеллигентности. Эсме же,ступив на дорожку, усыпанную мелкой щепкой и кусками дерева, громко позвала своего «младшенького» сыночка: - Эмметт!!! На заднем дворе стих звук топора, и юноша возник перед приемными родителями, невинно улыбаясь: - Дров хотел наколоть. - На всю оставшуюся вечность? – Эсме обвела рукой, указывая на весь устроенный им бардак, и укоризненно посмотрела на парня, сурово ткнув в него пальцем. – Дорогой мой, чтобы через полчаса все было чисто. Не заставляй меня выходить из себя. - Да, мамочка! – со смешком пробасил Эмметт, не сумевший увернуться от широкой руки Карлайла, который сгреб его за ворот рубашки, затолкав в рядом стоявшую беседку. Эсме, рассмеявшись, попросила их не увлекаться, и упорхнула в дом, собираясь поговорить с Розали. Неспроста Эмметт так завелся, перерубив все бревна на заднем дворе. – Батя, отпусти! Карлайл рассмеялся, выпустив юношу на волю, и присел на лавочку, искоса глядя, как приемный сын, вновь вернувшись к своему хитрому выражению лица, тайком наблюдает за ним. - Есть что мне рассказать? Эмметт молчал, опустив голову, и сосредоточенно рассматривая дощатый пол беседки. Выпустив весь скопившийся внутри пар, он уже успокоился, осознавая, что все-таки был виноват. - Я идиот. - Самокритично. – Хмыкнул Карлайл, пересев рядом с приемным сыном, и слегка похлопав его по плечу, спросил. – Опять насолил Роуз? Юноша кивнул, обреченно вздохнув, и, посмотрев на собеседника, все-таки решился спросить: - А как ты сделал предложение Эсме? Такое впечатление, что вы уже целую вечность женаты. - Понимаешь, Эмметт. Для женщины очень важна красота момента. Я готов был сделать ей предложение уже спустя месяц после обращения, но терпеливо ждал, пока Эсме полюбит меня, пока откроется и доверится мне, оправившись от горя. И естественно, я не мог сделать это будничным способом. Я сделал это красиво. Карлайл не стал ничего спрашивать у сына, поскольку видел, что тот погрузился в еще большую задумчивость, и тихо добавил: - Подумай, Эмметт. Розали заслуживает этого. Похлопав парня по плечу, мужчина ушел в дом, оставив Эмметта на перепутье его мыслей. Действительно, Карлайл прав... Вот только как теперь все исправить... Розали стала смыслом его жизни, без нее вечность покажется мучительно длинной. Нужно было срочно что-то решать. - Пойми, Роуз, Эмметт такой, какой он есть – простодушный, и с широкой душой! Он не хотел ничего дурного! - Да я понимаю, Эсме. И я люблю его таким, просто все этот мой дурацкий характер. – девушка закусила губу, в сотый раз мысленно обругав себя за несдержанность, которую так и не смогла обуздать со временем.- Но ты же понимаешь меня, как женщину. - Понимаю. Но хочу тебе сказать – иногда не так важна обертка, а содержание. Возможно, и не столь важно, как он это преподнес. Важно то, что Эмметт боготворит тебя. И ты с ним счастлива. Эсме понимающе улыбнулась, похлопав приемню дочь по руке, и вышла из ее комнаты, зная, что она точно поймет ее правильно. И примет нужное решение. Вернувшись в свою комнату, девушка присела на край кресла, в котором сидел Карлайл, листавший больничные карты, и тяжело вздохнула, отчего мужчина тут же встревоженно вскинул голову, посмотрев на нее. - Кажется, наш ждет новый жизненный виток, милый. - Да, и я очень рад за них. Они прекрасная пара. - Они как лед и пламя. Эмметт словно катализатор для Роуз. Карлайл тихо рассмеялся, откладывая в сторону карты, и, взяв ладонь Эсме коснулся ее губами, прижав затем к своей щеке. - Не волнуйся так, Эс. Они помирятся, как и всегда. Я уверен, Эмметт найдет выход из этой ситуации. - Поверить не могу, что буду выдавать свою дочь замуж. Это так странно. - И волнительно. Пара переглянулась, улыбнувшись друг другу, чувствуя, как сразу улетучиваются все их тревоги и сомнения. Пока они вместе – и реки повернутся вспять. Пока они любят друг друга – земля продолжит свой ход. Так предначертано. Вечер не задался для Роуз, поскольку Эмметт куда-то исчез, и не появлялся уже несколько часов. Выхаживая в волнении по дому, девушка все больше накручивала себя, ругая за утреннюю ссору. Эдвард, наблюдая за ее метаниями, даже не пытался подколоть, особенно под пристальным укоризненным взглядом Эсме. Волновалась и приемная мать, бесконечно поглядывая на часы. Карлайл молча расставлял на доске шахматные фигуры, стараясь отвлечься от всей этой нагнетающей тишины. Спустя час во дворе раздался привычный шорох шин, и Розали облегченно выдохнула, выбежав во двор. Как ни в чем не бывало улыбающийся Эмметт стоял у машины, облокотившись на капот, и словно ждал ее. - Привет, детка! Прокатимся? Розали облегченно всхлипнула, кивнув головой, мысленно поблагодарив его за простодушность характера и быструю отходчивость. Не каждому удастся стерпеть все ее выходки. А так же она оценила тот факт, что Эмметт умолчал о их ссоре, сделав вид, что ничего не произошло. Поспешно сев в машину, она дождалась, пока юноша сядет рядом, и перевела взгляд за окно, не решаясь первой прервать затянувшееся молчание. - Расслабьтесь, родители, голубки упорхнули из гнезда. – Спокойно проговорил Эдвард, до этого чутко прислушивавшийся к их мыслям, и переставил фигуру на доске, сделав первый ход. Эсме облегченно выдохнула, устраиваясь поудобнее в кресле, с улыбкой наблюдая за тем, как два ее любимых мужчины проводят время за игрой. – Судя по всему, вернуться не скоро. - Опять жульничаешь, сын? – Карлайл переставил пешку на шахматной доске, и оперся локтями о край стола, ожидая следующего хода юноши. – Шахматы – игра благородных и честных людей. Здесь есть свод правил, которые нужно соблюдать. Шахматы похожи на реальную жизнь. - Чем же? – Улыбнувшись отцу, Эдвард слелал следующий ход, тщательно стараясь отгородиться от мыслей Карлайла о ходе игры, что получалось не совсем удачно. - Один ход шахматной фигуры решает всю судьбу дальнейшей игры. Так и в жизни. Принимая решения, мы так, или иначе, влияем на течение своей судьбы. В шахматах, как и в жизни, часто приходится чем-то жертвовать ради победы. Тебе шах и мат, кстати. Эдвард пристально посмотрел на фигуры, стоявшие на доске, и признал свое поражение, пожав протянутую руку отца. Карлайл ловким движением руки убрал шахматы на место, щелкнув сына по кончику носа, и, взяв за руку супругу, удалился в их спальню. Оставшись в одиночестве, юноша, как и всегда, дал возможность супругам побыть наедине, и вскоре уехал из дома, просто прогуляться. Он привык часто находится в разъездах, открывая для себя все новые и новые места в округе. Одиночество никогда не тяготило Эдварда Каллена, наоборот, он видел в нем только лишь плюсы. Когда ты одинок – никто не разобьет твое сердце. Загадочно улыбаясь, Эмметт привез Розали к бурлящей реке, через которую был перекинут витой железный мост, связующий два берега. На все вопросы девушки юноша отвечал уклончиво, и, как только они вышли из машины, молча взял ее за руку, ведя за собой. Когда они ступили на мост, он ловко подхватил Роуз на руки, шагая по скрипящим половицам моста. Девушка тихо охнула, обняв его за шею руками, с ужасом глядя на бурлящие внизу потоки. - Эмметт, что ты задумал? - Скоро ты все узнаешь. Розали доверяла Эмметту, как самой себе, поэтому расслабилась, наслаждаясь силой и мощью своего парня, которая сочеталась с бескрайней нежностью по отношению к ней. Он нес ее, словно величайшую драгоценность, медленно, и торжественно, заставляя сердце девушки трепетать от чувства любви. Но она про-прежнему не могла понять, что происходит. Вскоре мост закончился, и они оказались на противоположном берегу, где парень бережно опустил свою ношу на ноги, и встал рядом, посмотрев ей в глаза. В этом взгляде Розали увидела такую непривычную для Эмметта растерянность, и...страх? Он словно не решался произнести вслух то, что сейчас держал внутри себя, собираясь с духом. - Это мост любви ... По преданию, тот, кто перенесет через него свою возлюбленную, обретет вечное счастье с ней. Вечное, понимаешь? Это словно переход в новую жизнь. - Эмметт, я..- Розали растроганно прикрыла рот ладонью, силясь справиться с эмоциями, но юноша прервал ее, продолжив свою фразу. - Я не умею говорить красивые слова, Роуз, и делать красивые жесты. Но я люблю тебя, и готов на все, только чтобы порадовать тебя. – Эмметт вытащил из кармана коробку с кольцом, и, встав на одно колено, произнес. – Розали Лилиан Хейл, ты станешь моей женой? - Да! – всхлипнув, девушка бросилась ему на шею, смеясь и плача одновременно. Счастье переполняло их обоих, безудержным потоком вырываясь на свободу, захлестывая все вокруг. Одев кольцо ей на палец, юноша закружил невесту, оторвав от земли, и, поставив на землю, оставил мягкий поцелуй на ее губах. Счастье кроется в мелочах, не так ли? Когда пара вернулась домой, то нашли всех домочадцев в гостиной, наслаждающихся игрой Эдварда. Под его пальцами оживала целая поэма невысказанных чувств и эмоций, так, словно протяни руку – и ты ощутишь ее на своей ладони. - У нас есть для вас прекрасная новость! – пробасил Эмметт, привлекая к себе всеобщее внимание, и музыка прервалась, заставив всех присутствующих повернуться в сторону вошедших.- Я сделал Роуз предложение! - Несчастный, ты еще не знаешь, на что подписался...- пробормотал Эдвард, тут же встретив угрожающий взгляд Карлайла, в котором все же сквозила смешинка, и невинно улыбнулся, пожав плечами. Поднялась суматоха, в которой все принялись поздравлять будущих молодоженов. Эсме плакала, обнимая сразу обоих, радостно шепча им слова любви и пожелания счастья. Карлайл попросту сгреб всех троих в свои объятия, чувствуя, как счастье переполняет его изнутри, безудержное и чистое, словно пузырьки в бокале шампанского. Когда эмоции немного улеглись, пару поздравил и Эдвард, даже неловко обнявший Розали, избежав очередных подколов. Девушки, взявшись за руки, убежали наверх, обсудить некоторые детали, а Карлайл, ведя Эмметта за плечо, усадил его в кресло, присев напротив. - Когда свадьба? - Через месяц. Я готов хоть сейчас, но Роуз хочет роскошную церемонию, а я не могу ей в этом отказать. - Похвально, Эмметт. Мы с Эсме оплатим все свадебные расходы. Юноша удивленно распахнул глаза, посмотрев сначала на сидевшего за роялем Эдварда, а затем перевел взгляд на Карлайла, смущенно пробасив: - Не стоит, Карлайл. У меня есть некоторые сбережения, да и, если ты поможешь, устроить меня к себе в больницу, на работу. Без контакта с людьми. - Не глупи, Эмметт. – Карлайл подался вперед, похлопав юношу по колену, а затем мягко улыбнулся ему, стирая грани сомнения.- Во-первых, ты недостаточно готов к выходу в свет. Во-вторых, даже если и так, заработанных средств за месяц хватит только на платье Роуз. В-третьих. Вы – наши дети. Пусть приемные, но вы нам как родные. Мы семья, Эмметт. А в семье принято помогать друг другу. Неужели ты лишишь Эсме такой радости, как поженить своих детей? Пожалуйста, прими эту помощь от нас, мы действительно рады за вас, и хотим помочь. Мы любим вас. - У меня осталось нетронутым наследство от матери, кое-какие побрякушки. – Подал голос Эдвард, внимательно слушавший весь этот разговор, и тоже решивший им помочь. - Вот этого я точно никогда не приму, брат! Это не побрякушки,это память о твоей матери! И думать забудь! - Эмметт прав, сынок. Ни к чему это. Моих накоплений с лихвой хватит на всю церемонию, и даже больше. Жених встал, крепко обняв названного отца, и сдавленно поблагодарив еще раз, затем направился к брату, пожав ему руку, и рассмеялся, услышав вполне ожидаемый вопрос от Эдварда: «Может, ты все-таки передумаешь?». Покачав головой, Эмметт поднялся к себе, и, растянувшись на кровати, неожиданно погрузился в пучину ставших такими далекими воспоминаний. Как бы обрадовалась его родная мать, узнав о том, что он женится, узнав, как он счастлив. Сестренки бы ссорились за право нести фату невесты, а братишки бы подрались за право нести кольца. Мать бы расплакалась, и долго целовала своего первенца, а затем и Роуз, назвав своей дочерью...Все это могло было быть, будь они людьми... если бы он только мог раскрыть свою сущность... Мать считает его погибшим, пропавшим без вести, и, хоть Карлайл инкогнито помогает им, это не отменяет того, что Эмметт безумно скучал по своей родной семье. Дверь тихо скрипнула, пропустив луч света, и Розали мягко опустилась на край постели, заметив, что ее жених расстроен. - Приляг рядом, пожалуйста...- прозвучал его грустный тихий голос, и девушка вздрогнула, увидев перед собой совсем другого Эмметта. Обычно весельчак и балагур, сейчас юноша был подавлен, и Роуз осторожно прилегла рядом, уложив голову на его плечо. Чувство умиротворения моментально охватило обоих, столь редкое, ведь в основном, окажись они рядом, вспыхивала страсть. Но и это ощущение было воистину прекрасным. - Ты не жалеешь, что...в такой момент твоих родных нет рядом? Розали закусила губу, ощутив внутренний укол боли от былых воспоминаний. - И да, и нет...мне кажется, я не захотела бы их видеть после всего того, что они сделали. Просто бы не смогла... - Что произошло между вами? - Не надо, Эмметт...не сейчас...это долгая история, и я не хочу вновь всколыхнуть это болото. Юноша коснулся ее лба губами, тихо прошептав: - Они твои родители, Роуз... - В данный момент мои родители – Эсме...и...- Девушка замялась, пытаясь собраться с духом, чтобы произнести все это вслух. Да, пора это признать. - И Карлайл. Я люблю их, как своих кровных родителей. - И я люблю их. Но безумно скучаю по своей семье... Розали вздохнула, крепче обняв юношу, стараясь забрать себе частичку его боли, его страданий, облегчить эту тяжелую ношу. Их любовь – не только физическое притяжение, это особенная духовная связь, связь двух родственных душ. И по-другому не может и быть. Эсме стояла на балконе, облокотившись о перила, и глядя, как в ночном небе одна за другой медленно зажигаются звезды. Столько эмоций смешалось в ее душе, что она уже и сама не могла понять, что именно сейчас чувствует, и почему ей так хочется плакать... Карлайл, как и всегда, возник из ниоткуда, обняв со спины, и девушка откинула голову назад, облокотившись о широкую мужскую грудь, тихо вздохнула, наслаждаясь этим прекрасным ощущением единения сердец. - Ты грустишь... - Немного, милый. Все это так неожиданно. Мужчина понимающе улыбнулся, прижав к себе супругу, и вслед за ней посмотрел на сияющие звездами небеса, невесомо касаясь ее виска губами. - За них можно только порадоваться... Эсме едва слышно всхлипнула, и Карлайл поспешно развернул ее к себе лицом, стирая кончиком большого пальца пробежавшую по щеке слезу. - Не плачь, они безмерно счастливы... - Ох, Карлайл...- Девушка прижалась к нему, нещадно комкая в ладонях его рубашку, и из последних сил сдерживая слезы. Крепкие мужские объятия постепенно приносили покой и умиротворение, стирая тревогу. - Я никогда не думала, что будет так тяжело расставаться со своими детьми... Отпускать их в свободное плавание... Я так привыкла к ним...я не хочу, чтобы они ушли от нас... - Таков родительский удел, милая... Один мудрец сказал: вырасти, поставь детей на ноги, и отпусти. – Карлайл говорил мягко, вкрадчиво, изредка касаясь прядей волос супруги губами, с наслаждением вдыхая тот самый неповторимый запах Эсме, когда-то пленивший его.- Это новый этап в нашей жизни, неповторимый момент в нашей вечности. Мы, как родители, должны их отпустить, пожелав счастья. Но мы предложим им остаться. Обещаю. - Спасибо, Карлайл...Ты же знаешь, что я люблю тебя? - Конечно. Они еще долго стояли на балконе, любуясь красотой ночного неба, предвкушая все хлопоты и волнения, предстоявшие им в течении следующего месяца. Но это будет так приятно и волнительно... День проходил за днем, нещадно приближая эту счастливую для всей семьи дату, скоротечно листая страницы календаря. Эмметт выполнял любой каприз Роуз, будь то ленточка на платье, или голуби, отпущенные в небо. Эсме проводила долгие часы с дочерью, доводя подготовку до состояния идеала, подгоняя ее под желаемые рамки невесты. Счастье переполняло всех членов семьи, да и как могло быть по-другому, когда влюбленные просто светились от избытка чувств. И вот, наконец, этот день настал... Эмметт стоял у зеркала, пристально глядя на свое отражение в зеркале, словно не веря в то, что это происходит с ним. Карлайл помог застегнуть ему запонки на рукавах, быстро пробежавшись щеткой по пиджаку, и, похлопав по спине юношу, ободрительно улыбнулся ему, еще раз дав отцовское напутствие: - Помни, сын. Теперь ты в ответе не только за себя. На тебе ответственность за вас обоих, за вашу семью, за ваше счастье. Бережно храни Розали, береги ее, как зеницу ока. Ты – глава вашей семьи, помни об этом. Скала, опора, надежда. Чтобы не случилось – всегда помни об этом. Эмметт благодарно кивнул, крепко обняв названного отца, и крепко зажмурился от переизбытка нахлынувших чувств. Безудержное счастье, казалось, вот-вот вырвется на свободу, сметая на пути все преграды. - Идем, нам пора. В комнате невесты с самого утра стоял дым коромыслом. Розали и Эсме доводили образ невесты до идеального, исправляя все последние штрихи. Когда все было готово, невеста подошла к зеркалу, тихо ахнув от восхищения. Стараниями Эсме ее волосы были уложены в высокий пучок, из которого спадали пряди волос, легкий макияж подчеркнул прекрасные черты ее лица. Белое платье с открытыми плечами и тугим корсетом, расшитое сотней золотых нитей, расходилось книзу широким подолом. Эсме подошла к Розали сзади, закрепляя на ней фату, и обрамляя ей ее плечи. Замерев за спиной дочери, она обняла ее, выглянув из-за плеча, и посмотрев в их отражение в зеркале. - Мне страшно, мам. - Это нормально, милая. Нормально. Я тоже волновалась, выходя замуж за Карлайла. Правда, у меня была куча причин волноваться, благодаря выкрутасам сестер Денали. - Ты столько рассказывала о них. Мы обязательно должны с ними познакомиться. - Хорошо, милая. Но чуть позже. А сейчас... Эсме улыбнулась дочери, подойдя к столу, и взяв стоявшую на нем щкатулку. Розали повернулась к ней, сияя красотой и счастьем, что не могло не порадовать приемную мать. Какой же сегодня волнительный день... - По традиции, невесте положено иметь что-то синее. Как символ верности своему супругу. Тонкие пальчики Эсме вытащили из шкатулки серебряные серьги, изящные, с синими камнями, которые они выбрали вместе с Карлайлом как еще один подарок на свадьбу. Розали восхищенно ахнула, когда они оказались на ее ладони, и тут же вытащила свои серьги из ушей, заменив их на подаренные, чувствуя, как к глазам предательски подкатили слезы. - Береги Эмметта, Роуз. Чтобы не случилось, помните, что вы – опора для друг друга. Эсме ласково улыбнулась дочери, вытаскивая из шкатулки следующую вещь, и, подойдя ближе к невесте, зацепила на ее груди небольшую округлую брошь, розового цвета. - Дорогая, невесте положено иметь нечто новое, как символ перехода в новую, счастливую жизнь. Я желаю вам пройти эту вечность рука об руку, сберечь в сердцах то светлое чувство, что греет их сейчас. Розали всхлипнула, не сдержавшись, и обняла мать, сдавленно прошептав «спасибо».Чувства переполняли душу девушки, смешиваясь в единый водоворот эмоций, и она просто захлебывалась в нем, не в силах сделать спасительный вдох кислорода. Эсме остро ощущала все ее эмоции, словно свои, но все это было умножено в сотни раз, поскольку добавлялись сюда еше и ее собственные. Когда они обе немного успокоились, девушка вновь открыла шкатулку, достав оттуда несколько невидимок с прозрачными камнями, и, вставив их в прическу дочери, тихо произнесла: - Нечто старое, как символ крепости семейных уз. Эти невидимки я выкупила в антикварной лавке. Подобные передавались в моей семье по женской линии, и я хочу возродить эту традицию. Пусть они помогут хранить ваш брак. Любите друг друга, Роуз, будьте единым целым, и пусть никакие бури не смогут погасить ваш семейный очаг. И вновь крепкое объятие, слезы радости, и трепетное ощущение любви, привязанности, и благодарности за все то, что было и есть между ними. Тепло Эсме растопило лед в сердце Розали уже в первые дни после обращения, и не было в мире никакой силы, способной разрушить эту образовавшуюся связь. - Можно? В комнату заглянул Карлайл, тепло улыбнувшийся девушкам, пряча за спиной роскошный букет белых роз. Сегодня воистину великий день, день, который оставит след в их судьбах. День, который они не забудут никогда. - Входи, Карлайл. Розали улыбнулась ему в ответ, принимая цветы и поздравления от мужчины, который искренне радовался за приемную дочь. - Ты прекрасна, Роуз. Эмметту очень повезло. - Не заставляй ревновать Эсме, Карлайл. Присутствующие звонко рассмеялись, и Эсме, чмокнув супруга в щеку, упорхнула к сыновьям, намереваясь поздравить жениха. - Она знает, что мое сердце принадлежит только ей. Я рад за вас, Розали. Ты обрела счастье, покой, семью. То, о чем, как и все мы, не могла и мечтать. Береги то, что вы построили с Эмметтом. Любовь гораздо более хрупкая, чем кажется на первый взгляд. - Карлайл взял Розали за руку, с улыбкой глядя в глаза девушки, и чувствуя, что ее растрогали его теплые слова.- Вдвоем вы сможете все. Могу я тебя кое о чем попросить? Розали удивленно вскинула брови, вопросительно посмотрев на мужчину, который явно замялся, стараясь подобрать слова: - Мы очень любим вас, наших приемных детей. И я понимаю, что вы семья, но...Нам будет вас не хватать. Я даже представить не могу, что, собираясь на работу, обнаружу не занятую на ближайший час ванную, или что не услышу больше споров Эмметта и Эдварда. Вы – наши дети, Роуз. Пожалуйста, останьтесь жить с нами. После медового месяца. Дом большой, и места хватит всем. Девушка, резко сократив расстояние между ними, шагнула вперед, крепко обнимая Карлайла, и зажмурила глаза, сдерживая предательские слезы. Мужчина прижал к себе дочь, ощутив, что последний барьер, выстроенный девушкой, упал под натиском безудержных эмоций. Да, тому проступку не было оправдания, но какое это имеет теперь значение, когда утекло столько воды, и Карлайл стал для нее как родной. Черт возьми, он безумно любит ее, как любил бы свою родную дочь, и все, что он сейчас сказал, шло от чистого сердца... Ему и вправду тяжело и больно их отпускать. - Только если ты выполнишь мою просьбу.- Сдавленно прошептала Розали, уткнувшись в плечо Карлайла, отчего ее голос прозвучал несколько приглушенно. - Какую, милая? Девушка отстранилась от него, с легкой улыбкой взглянув в глаза мужчины, и тихо, даже несколько робко, спросила: - Проводишь до алтаря, пап? В его глазах Розали увидела целый всплеск эмоций, вызванных всего лишь одной простой фразой. Всего лишь одна фраза, но как много она значила для Карлайла. Она признала его отцом, простив ему все то, что он сделал в ту ночь при обращении, пусть даже и не до конца. Но она любит его, и это видно в ее золотистых, как у него самого, глазах. Она – его дочь. Он – ее отец, и этим все сказано. - Конечно. Все дальнейшие события слились для приемных родителей в одно прекрасное мгновение, мгновение, которое они сохранят в своей памяти навечно. Прощаясь с молодоженами, они оба чувствовали себя так, словно оторвали от себя частицу, без которой уже не смогут быть целыми. Карлайл и Эсме любезно предоставили им свой райский уголок – остров, на котором пара сможет уединиться во время медового месяца. Вернувшись в опустевший дом, пара вновь ощутила себя не в своей тарелке, столкнувшись с непривычной тишиной. Никто не выяснял отношения, не хлопал дверьми, не слушал музыку. Эсме тяжело вздохнула, снимая пальто, и медленно вошла в гостиную, которая, казалось, потеряла даже былые яркие краски. Пусто и безжизненно оказалось в их доме без детей. - Мне не по себе, Карлайл. Эсме передернулась от этого неприятного ощущения, обхватив себя за плечи руками, и села на диван, поджав под себя ноги. Эдвард что-то тихо начал наигрывать в своей комнате, наполняя дом звуками. Совсем как в былые годы – только они втроем. Мужчина, сняв пальто, последовал за супругой, и, сев рядом, привлек в свои объятия, задумчиво перебирая пряди ее волос кончиками пальцев. - Мне тоже. Но почему вот так – мы ведь безумно за них рады, а в душе пустота... - Быть может, потому, что мы к ним очень привязались... Карлайл грустно усмехнулся, успокаивающе погладив ладонь Эсме, которую она положила ему на грудь, и тихо прошептал: - За это короткое время мы стали единым целым. - Сегодня...у алтаря...Вы с Роуз выглядели действительно как отец и дочь. Она светилась от счастья, а ты был так горд тем, что ведешь ее к алтарю. Что ты шепнул ей на ухо, когда передавал Розали Эмметту? Эсме слегка приподняла голову, посмотрев на любимого супруга, который улыбался так нежно и ласково, что у нее вновь защемило сердце, словно она видит его впервые, как в тот день, в больнице Огайо. Помолчав, Карлайл тихо ответил, с теплом вспоминая благодарный взгляд Розали в тот момент: - Ты – моя гордость. Ты – моя дочь. Девушка еще теснее прижалась к супругу, наслаждаясь этими сильными и нежными объятиями. Вместе они все сумеют. У них одни радости на двоих, и одни беды. - Знаешь, что сказал мне на прощание Эмметт? - И что же? Карлайл хохотнул, понимая, что Эмметт был бы не Эмметт, если бы не произнес все-таки эту фразу. Наряду со своей детской непосредственностью, его приемный сын сочетал в себе силу и уверенность взрослого мужчины, хотя временами все-таки первая сущность преобладала над второй. - Он посоветовал нам, пока они в отъезде, устроить второй медовый месяц. Эсме рассмеялась вслед за супругом, спрятав лицо на его широкой груди. Порой этот юноша был просто невыносимым, методично разрушая их дом, но сколько тепла и света он принес с собой, сколько ярких эмоций! Это очаровательное подобие солнца было невозможно не любить! И они полюбили его, как своего родного сына, поскольку Эмметт за короткое время смог занять место в их сердцах. И пусть временами их дом переворачивался с ног на голову, и пусть временами его бывало слишком много – жизнь без него в этом доме стала бы такой скучной. - И все его прегрешения прощаются за коронную улыбку, и привычное «Ну, батя», или «Прости, маменька». Пара замолчала, на несколько минут уйдя в воспоминания, картинки которых всплывали перед ними, словно слайды в калейдоскопе. У каждого из них были счастливые воспоминания о этих двух влюбленных, которые навечно останутся в сердцах. - Они вернутся, милая. Они обещали. - Месяц покажется вечностью... - Ничего...- Карлайл невесомо коснулся губ жены поцелуем, одарив ее любящей улыбкой, едва отстранившись.- Тем слаще будет встреча. О да, встреча спустя месяц действительно была сладкой, и радостной. Пара вернулась, как и обещала, спустя месяц, тут же наполнив дом шумом и гамом. Эдвард и Эмметт моментально поспорили на тему того, так ли вкусна кровь местных животных на острове, Розали и Эсме, то и дело обнимаясь, взахлеб делились новостями, пока Карлайл, скрестив на груди руки, любовался всей семьей, наконец-то воссоединившейся после долгой разлуки. Эта картина грела его сердце, грела, словно теплое одеяло, словно свет свечи. Но кто бы знал, что буквально спустя неделю грянет гром... - Тебе еще повезло, милая, у тебя на свадьбе не было урагана в лице семейства Денали. Я тебе рассказывала про то, какой они подарили мне подарок? - Аааа, это то, что вогнало тебя в краску? Помню, помню. – Розали рассмеялась, разбирая вещи с Эсме спустя час после приезда, и вновь обняла ее, наслаждаясь долгожданной встречей. – Если бы ты могла, то покраснела бы. Хотя, лично я, думаю, была бы не против такого подарка. Эмметт точно бы оценил. - Ты не видела лицо Карлайла в тот момент. – Девушки рассмеялись, закончив разбирать один чемодан, и следом принимаясь за второй.- Наконец-то вы дома, Роуз. Мы скучали. Даже Эдвард. - Что, не с кем было поругаться? - Вроде того. Мать и дочь, вновь обнявшись, принялись секретничать, делясь самыми сокровенными тайнами и историями. Ох уж эти женщины! Пока сыновья возились во дворе с машиной Эдварда, Карлайл сидел в кресле, развернув газету. Хорошее настроение улетело, в тот самый миг, когда он увидел заголовок: «Таинственный зверь, или...? Причина смерти не установлена, ведется следствие». Это была уже не первая подобная статья, несколько штук их вышло прямо перед отъездом молодых, словно в городе поселился еще один вампир, а затем наступило затишье, и вот опять – расследование продолжается. Карлайла тревожили эти записи. Но ни в Розали, ни в Эдварде изменений он не видел. Их глаза по-прежнему были такими же золотистыми, как и раньше, поведение не изменилось. А вот Эмметт... По его внешнему виду судить было практически невозможно, оттенок глаз сменился не до конца, и это не выдает всей сущности. - Ситуация принимает опасный оборот. Возможно, скоро нам придется переехать... Надо поговорить с Эмметтом... Возможно, он и не виноват, но все же... - Сколько лет ты уже девственник, Эдвард? Не пора ли попрощаться с целомудрием? Эмметт громогласно хохотнул, захлопывая крышку капота, и запрыгнул на него, насмешливо кося взглядом на брата. - Ну знаешь ли, это не так уж и плохо, в отличии от постоянного напряжения в штанах. - Когда рядом такая цыпочка, то поверь, ни о чем другом и думать невозможно. - Цыпочка? – Эдвард насмешливо приподнял брови, изогнув губы в ухмылке, и подколол брата.- Так ты у нас, оказывается, зоофил. Раздался громкий треск – Эмметт спрыгнул с капота, бросившись догонять этого остряка, которого сам же и задел. Все в доме ожило с возвращением новой супружеской четы – ожило, и вновь перевернулось вверх дном. - Ладно, ладно – спустя два круга вокруг дома, Эдвард обезоруживающе поднял руки, заставив Эмметта победно хмыкнуть. – Объявляю спор! - Это тема! – Эмметт присел на корточки, искоса глядя на приемного братца, решив, что убить его он всегда успеет. - Ты не сможешь противостоять Розали. Не сможешь отказаться от.. постели. Эдвард знал, что говорил, в открытую играя на слабых местах Эмметта. После того, как эти двое начали встречаться, порой было невозможно находиться вместе с ними в одном доме. А даже если все и уходили из дома, все равно – ближе, чем на пять миль, к дому было подойти невозможно из-за этих страстных кроликов. - Считай, что ты уже проиграл. Спорим на желание! – Эмметт протянул Эдварду свою ладонь, и тот пожал ее, ни на секунду не задумавшись. Ха, разве это масштаб для спора? Так, семечки! В тот вечер дом семьи Каллен гудел, словно муравейник. Но Карлайл и Эсме были этому только рады. Вскоре Розали предложила выбраться всей семьей на прогулку, поскольку они уже давно никуда не выходили все вместе. Если бы Карлайл знал, чем все это может закончится, то никогда бы не допустил этого... Все произошло слишком стремительно, никто даже не сумел вовремя отреагировать на происходящее. Эдвард только успел окликнуть Карлайла, услышав мысли Эмметта, как тот молниеносно метнулся к случайному прохожему, принимаясь пить его кровь, поддавшись ее зову. Эсме закричала, Розали застыла в ужасе, пока мужчины безуспешно пытались увести юношу от добычи. Эмметт с легкостью отбросил от себя Эдварда, и тот упал на землю, но гораздо позже, чем брюнет бросил жертву, и скрылся в ближайшем подлеске. Розали рвалась из рук Эсме, выкрикивая имя супруга, но тот уже давно скрылся из вида. - Он еще жив. Эмметт не успел отпить много крови, этот человек вскоре оправится. – Карлайл вытер окровавленные ладони о платок, и отбросил его в сторону, посмотрев на замершую в отдалении семью. Они старательно боролись с жаждой, держась на расстоянии от жертвы, и мужчина поторопился увести их отсюда.– Эдвард, уведи девушек. Быстро! Я проконтролирую состояние несчастного, и останусь здесь. Эдвард судорожно кивнул, и подтолкнул спутниц в спину, направляя к оставшейся неподалеку машине. Не задавая лишних вопросов, он усадил их на сиденья, и, сев за руль, резко тронулся с места, стремясь увезти их подальше от места происшествия. Когда Карлайл, спустя два часа, вернулся домой, удостоверившись в том, что прохожий в порядке, то встретил там напряженное молчание, которое, казалось, можно было бы разрезать ножом. Заплаканная Розали сидела на краю дивана, рядом с обхватившей ее за плечи Эсме, старательно шепчущей слова успокоения. Эдвард нервно постукивал по подлокотнику кресла, изредка пытаясь успокоить сестру, пусть и безуспешно. - Этот мужчина в порядке, я убедился в этом. Все будет хорошо. - Хорошо?! – моментально взвилась Розали, вскочив с места, и устремив яростный взгляд на приемного отца, казалось, готовясь просто разорвать ему горло. – Эмметт нарушил правила, и теперь вообще не понятно, где он, и что с ним! - Успокойся, Роуз! – Властно перекричал ее Карлайл, и девушка вновь заплакала, уткнувшись в плечо Эсме.- Так бывает. Эмметт слишком просто смирился с обращением, а оно никогда не проходит бесследно! Привыкание к животной крови процесс долгий и непростой! Да, он сорвался, но хорошо, что мы оказались рядом! - И поэтому он теперь Бог знает где! - Прекрати истерику, Розали! Он вернется, и все будет как раньше. Я тоже нарушал диету, и не раз. Но потом смог затолкать жажду поглубже. И Эмметт справится! – Раздался спокойный голос Эдварда, который попытался разрядить обстановку. - Другая сторона медали в том, что теперь мы будем вынуждены переехать. Боюсь, убийства, произошедшие в городе прямо перед вашей свадьбой – дело рук Эмметта...- Карлайл сел в кресло, устало закрыв лицо ладонями, и со стоном потер лицо, продолжив. – Я не думал, что все зайдет настолько далеко, дорогие мои. Но выхода у нас нет. Чтобы избежать ненужных сплетен, и подозрений, мы переедем. Как только вернется Эмметт. Розали высвободилась из рук матери, и убежала наверх, напоследок хлопнув дверью. Ушел и Эдвард, под предлогом сбора вещей, хотя на самом деле, юноше было явно не по себе. Эсме, в волнении кусая губы, присела на диван, нещадно комкая маленькую подушку. - Милая, не накручивай себя. Ты ни в чем не виновата. - А вдруг мы были нужны ему, Карлайл? А вдруг упустили тот момент, когда Эмметту нужна была наша помощь? Мужчина вздохнул, пересев поближе к супруге, и взял ее за руку, сплетая пальцы. Волна умиротворения пробежала по телу, вытеснив на несколько секунд все тревоги о их сыне, которые тут же и вернулись. - Мы ничего не пропустили, Эсме. И в произошедшем никто не виноват, даже Эмметт. Он не мог себя контролировать, а тут возник такой соблазн. - Я беспокоюсь за него. Карлайл тяжело вздохнул, обнимая супругу за плечи, и успокаивающе провел несколько раз ладонями по ее плечам. История повторяется, только вот персонажи другие... - Эмметт силен. Он справится. И он действительно справился... Безусловно, в своем стиле, но справился... Когда спустя еще три часа юноша как ни в чем не бывало появился на пороге дома, не чувствуя под собой вины, то тут же попал под ураган по имени Розали. Девушка кричала на него, обвиняя во всех смертных грехах, а потом, успокоившись, резко бросилась ему на шею, с облегчением выдыхая. - Кажется, он без труда выиграет спор.- словно вникуда произнес Эдвард, наблюдавший за всей этой сценой издалека.- Доступ к телу за этот проступок и так будет запрещен. На пороге гостиной возник Карлайл, сурово сведший брови к переносице. Кивнув в сторону своего кабинета, он отступил в сторону, давая провинившемуся сыну возможность пройти мимо. - Попал...- с усмешкой констатировал Эдвард, и удалился в свою комнату, не желая становится свидетелем этих нравоучений. В кабинете мужчина усадил Эмметта в кресло, и сам присел напротив, пристально посмотрев тому в глаза. Юноша в раздражении цокнул языком, ощущая себя нашкодившим котенком. - Не начинай, Карлайл. Ненавижу твои нравоучения. - Я не собираюсь тебя учить, Эмметт. Я просто расскажу тебе о последствиях, к которым приведет твой срыв. Ты подверг опасности всю семью. И в первую очередь, свою жену. Что произошло бы, если Розали не смогла удержаться, набросившись вслед за тобой за последующим прохожим? Ты вот сейчас сидишь и думаешь – ну и что такого ужасного я совершил. Эмметт неопределенно хмыкнул, передернув плечами, и, усмехнувшись, по-прежнему не ощутил себя виновным. - А между тем, это ужасно. Ужасно быть монстром, сын. Не контролируя себя. Ужасно подводить всю семью под монастырь. Я твой создатель, и я отвечаю за все твои проступки перед Вольтури. А их гнев может не знать границ. Карлайл наклонился вперед, пристально посмотрев в глаза парня, и вкрадчиво продолжил: - Они придут за нами, Эмметт. Придут, если ты продолжишь нарушать границы. И тогда...они лишат тебя всего, что ты так любишь. Я не пугаю тебя. Я просто раскрываю перед тобой масштаб произошедшего. Выбор за тобой – контролировать себя, или же, отпустив на волю инстинкты, вырыть яму не только себе, но и всем остальным. - Это...так сложно...человеческая кровь дает то, чего никогда не сможет дать кровь животного... Эмметт скривился, стоя на пороге выбора, и понял, что попросту не имеет права толкнуть в эту бездну свою семью. Карлайл, заметив колебания сына, мягко похлопал его по колену, прекрасно понимая, как это трудно – сделать решающий шаг. - Это сложно. Но все мы прошли через это. Я подвергался пыткам Вольтури. Знаешь, какое было самое любимое их развлечение? Они приносили истекающую кровью жертву в то место, где я занимался, и оставляли, наблюдая издали – смогу ли я сдержаться. Представь, каково это – часами находиться в одном помещении с человеком в крови, и при этом держать себя в руках. Эмметт в ужасе распахнул глаза, представив себе эту картину. Это просто невозможно, нереально! Но Карлайл смог! - Эсме, спустя три месяца после обращения, чуть не напала на прохожего. Но сдержалась, отчасти благодаря мне, и отчасти благодаря своей силе духа. – Карлайл нежно улыбнулся про упоминании о супруге, и встретился взглядом с сыном, заметив в его глазах всполохи сожаления.- Эдвард сошел с пути, в течении долгого времени питаясь кровью людей. Он считал, что вершит правосудие, но на самом деле, все глубже погружался в пучину этой тьмы. И даже Розали... Мужчина осекся, пристально посмотрев на собеседника, и заметив на его лице недоумение, предположил: - Она до сих пор тебе не рассказала? Тогда я не буду продолжать. Не мне говорить об этом. Эмметт опустил голову, внутренне подводя для себя итоги. Итак, становится ясно – его мир больше никогда не будет прежним. Он будет бороться. Слова Карлайла нашли лазейку в его душе,окончательно подавив внутреннюю борьбу и сомнения. - Прости, отец. Мужчина, не говоря ни слова, встал с кресла, и потянул за руку сына, вынудив подняться на ноги, крепко обнял его, похлопав по спине. Юноша зажмурился, сдерживая изо всех сил свои эмоции, которые рвались наружу безудержным потоком. - Чтобы не случилось, Эмметт, помни. Ты – наш сын. - Спасибо. Я должен поговорить с Розали, прости. С этими словами Эмметт выскользнул из комнаты, прикрыв за собой дверь. В душе боролись противоречивые чувства, складываясь в единое решение – назад дороги уже нет. Он не станет бездушным монстром. Когда он открыл дверь в их с Роуз спальню, то обнаружил девушку, собирающую чемоданы. Блондинка сдавленно улыбнулась ему, словно извиняясь за прошлый срыв. Хотя, уж Эмметту было к этому не привыкать. - Тебе не кажется, что пора бы рассказать об этом? - О чем? Эмметт присел на край подоконника, скрестив руки на груди, и вопросительно посмотрел на супругу. - Я надеюсь, у тебя от меня только эта тайна. - Это не тайна, милый. Просто я не хочу вновь ворошить прошлое, пойми. - Я понимаю, Роуз. Но я думал, что у нас не будет друг от друга каких-то недомолвок. Девушка в волнении закусила нижнюю губу, и, обхватив себя за плечи, крепко зажмурила глаза, резко выпалив: - Они поплатились за то, что сделали со мной! Эмметт молчал, давая ей возможность самой решить – продолжить, или же прервать свой рассказ. И Розали словно прорвало. Впервые за последние несколько лет она вспоминала всю свою историю обращения до мельчайших деталей, вновь и вновь выкрикивая весь свой пережитый ужас. Юноша весь напрягся, слушая ее историю, до боли в костяшках сжимая огромные кулаки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разломать в гневе половину комнаты. Девушка дрожала, в слезах досказывая последние минуты своей человеческой жизни. - А потом... Я лежала и просто ждала смерти. Боль отступала, сменяясь ледяным холодом подступающей смерти. И когда мне стало казаться, что я почти умерла – появился Карлайл... Он спас меня, и, как я думала, разрушил этим всю мою жизнь. Но...Я обрела гораздо большее, чем то, что я заслуживала. Потом я поквиталась с каждым из этих мерзавцев... Голос Розали зазвучал спокойнее, она словно окаменела, глядя прямо перед собой, и Эмметт не выдержал, крепко обняв ее, и ласково целуя в висок. Комкая в ладонях его рубашку, девушка вновь и вновь шептала: - Я убила их. Но я не монстр. Я не пролила ни капли их крови. Я всего лишь отомстила... - Роуз, я так тебя люблю... За каждую уроненную тобой слезинку я готов прямо сейчас выкопать их из могилы, достать с того света, и просто растерзать их. Ну не плачь, детка, я с тобой. Постепенно, под его ласками, девушка успокоилась, медленно оттаивая душой, выныривая из кошмарных воспоминаний. - Прости, что заставил тебя пережить этот кошмар вновь. - Это ты меня прости. Я должна была сразу все тебе рассказать. - Я всегда буду рядом, Роуз. И никому не позволю тебя обидеть, слышишь? Розали улыбнулась, кивнув головой, и крепче прижалась к супругу, радуясь тому, что между ними так крепка эта незримая связь, что они связаны гораздо более крепким чувством, нежели просто страсть. Эта связь образована на основе родственных душ, и никому не дано ее разрушить...