Новая проблема уставшего ангела

Чеерт. Больно же падать! Инлересно, падающие ангелы так же себя чувствуют? Ха-ха, смешная шутка от ангела. Но наверно когда настоящих белокрылых вышвыривают в свободное падение с облаков и до ада, то им тоже безумно больно падать. По ощущениям Хелда, он мог ругнуться на трещащие ребра. Не сломал и ладно. Наверно это безумная удача, но под ним оказался островок. Маленький, всего один блок над самой бездной. Саша до мурашек по спине чувствовал её. Нечто полуразумное и хищное, которое едва не облизывало ему пятки и крыло, свисающие вниз. Поспешно сев, ангел нервно осмотрелся. Выжить-то он выжил, но вот как выбраться и не помереть? Он попросту не сможет вылететь и умрет здесь от голода и холода. - А, это ты. Я думал новая заблудшая душа появилась в таком странном месте. Этот голос Саша знал просто отлично. Хотя бы потому, что он безумно походил на его собственный. Хотя он и себя тут начал забывать. Но не обращая внимания на то, что он скоро упадет, Киселёв отчаянно замахал крыльями и кинулся на шею своему одногодке. Они вообще были безумно похожи. Разве что у новоприбывшего волосы побелели, да и глаза были голубыми, а не карими. - Паша! Я безумно по тебе скучал! - Хелд едва не всхлипывал, повиснув на брате. Тот, впрочем, казался роботом. Пустой взгляд, плавные движения крыльями, выражение лица спокойное. - Почему ты здесь? Разве ты не должен помогать грешникам? - и в голосе никакого интереса. Все то же безразличие. Но брата Киселёв все же поднял в одну из шахт, выходящих в пустоту. - Я... я упал, - Саша горько улыбнулся. Точно, его брат ведь фактически перестал существовать. Это место высосало из него эмоции и жизнь. Он как андроид - бездумно выполняет свою работу. И именго таким боялся стать Саша. Боялся забыть о том, что такое "чувствовать". И каково это "жить". Они и так заперты тут. Но даже так можно продолжить жить. - Тогда тебе стоит вернуться. Если ты не против, то я тоже предпочел бы эту дорогу. Наверху более удобный способ перемещения, да и так больше шансов не пропустить никого. Проще согласиться. Пусть м больно видеть свое будущее таким. Но он все же надеялся на то, что брат вернется. Часть ангельского сердца попросту молила об этом все, что угодно. Вот только богов здесь нет, вот и молиться некому. Поэтому в ответ Хелд молча кивает и забирает со стены поткхший факел, снова его зажигая. А затем вперед. Домой, к Славе. Чтобы тот ничего не натворил. Впрочем, после долгой дороги, дома он увидел только завернутый в одеяло комок. Ясно, Ронжин уснул. И хорошо, ничего страшного. Саша успел даже выпить чаю с братом, пусть последний и считал это пустой тратой времени. Даже какой-никакой разговор вышел. Но провожая блондина за дверь, Саша отвлекся на крик из спальни. Аид, заметив его, шарахнулся в сторону и сложно сумашедший какое-то время показывал странные знаки из детских игр. "Домик", "не трогай", "пауза". А затем завернулся в одеяло и затих, оставляя Хелда в ошарашенности. - Похоже это достаточно сложный экземпляр. Ты уверен, что справишься? - тон у Паши по прежнему оставался пофигистичный, но видимо разговоры о их "работе" ему нормальны. - Надеюсь. Но я не хочу, чтобы он тоже погиб, - мягко улыбнулся Саша, вздыхая, - ладно, свидимся ещё. - Хорошо, - такой послушный ответ даже слушать незачем. Он скучный, это просто безразличное согласие. Оно по сути и не нужно, можно было кивнуть. Закрыв дверь, Киселёв вздохнул и вернулся в спальню. Наверно не стоит вытаскивать Славу из-под одеяла? Кто его знает какая реакция будет. Поэтому уставший мозг ангела и не стал заморачиваться. Просто положил укутанного в одеяло Ронжина на себя. А затем, когда тот высвободил хотя бы голову, буркнул первую попавшуюся фразу: - Мелочь, будь другом. Побудь антидепрессантом для моих нервов. Все равно несет от тебя за километр. В принципе это и не было враньем. Запах моря благодатно воздействовал на обоняние, заставляя Хелда улыбаться. Так что быстро подтянул к себе омегу и зарылся лицом тому в волосы. Пахнет приятно. Так ещё и Ронжин не сопротивляется. Черт его знает почему, но лежит спокойно, позволяя себя обнимать и нюхать. Даже как-то в ответ обнял. Но вот через пару минут, когда омега расслабился, то запах неожиданно стал сильнее, обволакивая Киселёва. Сначала он не придал этому значения, но вспомнив с кем имел дело... - Саааш... - о, все. Поздно. Когда омеги начинают говорить тоном и голосом школьниц из японских игр, по типу Яндере Симулятора, то сбежать от них невозможно. Но ангел все же попытался выпутаться и сбежать. Не дали. Кто вообще, блять, знал, что в этом хрупком теле силищи побольше, чем в самом Киселёве?! - Мне... Мне нужны блокаторы... - видимо пока все же омегой руководил здравый смысл. Раз он сам попросил таблетки. Но есть другая проблема. Самих блокаторов здесь найти будет невозможно. Разве что на складе, куда поколения живущих тут скидывали бесполезные вещи погибших после того, как те исчезали окончательно. Но найти там что-то попросту невозможно. Тем более существует такое понятие, как срок годности. - Саш, мне плохо... Мне необходимы эти таблетки. Пожалуйста, скажи что они есть, - Ронжин уже едва не всхлипывал. А таблеток нет, черт возьми. И от этого хотелось головой побиться о стенку. Придется, блин. Придется оттрахать омегу во все дыры, чтобы тот успокоился и его физиология не мешала Киселёву жить нормально. Поэтому подхватив на руки парня, который его все же отпустил, Хелд направился в ванной, на ходу пытаясь как-то избавить Славу от одежды. Судя по затуманенному взгляду, тому уже отказал рассудок. Парни... Давно их у ангела не было. Но по сути сильно ошибиться он не должен, а на крайний случай у омеги течка, которая частично перекроет боль. Но мягко покусывая чужую шею и одновременно вводя уже второй палец, Хелд заметил одну деталь. Ему не плевать. Ему нравится это несколько хрупкое тело, он с удовольствием ловит стоны и одновременно оглаживает остальное тело, мокрое от воды. Омегу под ним не то трясет, не то выгибает. Ну да, с парнером совсем иначе, чем сам с собой. А это, если верить его словам, то первый раз. Ех ты ж мофтыш. Но сейчас отстраняться поздно. Его догонят и сами изнасилуют. Да и самому не хочется, ведь член давно стоит и, блять, поначалу вынужденная мера кажется ему уже очень привлекательной. Особенно, когда во время собственной же растяжки омега спускается вниз и стягивает едиественную оставшуюся на Киселёве тряпку. А где тот научился делать то, что он делает, Саша предпочитал не думать.