Я устал от всех вас без исключения

— Где чёртов Деку?! — В очередной раз рявкает Катсуки. — Где носит эту тупую жопу?! Почему мы до сих пор не купили ему телефон?! Где он шляется, чёрт возьми?! Ночь на дворе! Вернётся — получит! Ох ему не поздоровится! — Катсуки, успокойся, от твоей паники сейчас лучше не станет. — Вздыхает Тодороки, который весь вечер выслушивает причитания Бакуго. — Давай кто-то останется здесь, а кто-то пойдёт его искать. — Поймав на себе непонимающий взгляд двуликий продолжает. — Если мы пойдём вдвоём, он может вернуться, когда нас обоих не будет, а ключей у него нет. — Вот и хорошо! Будет ему наказание! Будет знать, как по ночам где-то шляться! — Бакуго решительно направляется в сторону прихожей. — Нет. На улице сейчас очень холодно, мне и твоей болезни хватило. Блондин недовольно рычит. Его кашель утихомирился после той ночи, так что лишний раз вспоминать о ханахаки ему не хочется. Тем более, он так и не рассказал парням, что за болезнь у него была, сославшись на беспочвенный сбой в организме. — Тогда ты оставайся, а я пойду. — Колючка накидывает на себя куртку. — Потому что одного тебя я не пущу в двенадцать ночи! И пока двуликий не успевает возразить, дверь захлопывается.

***

В голове Изуку звон и боль. Тело ватное, судя по всему в каких-то частях связанное. Сам он лежит на чём-то мягком, и вдруг чувствует, как к виску прикасается что-то холодное, мягкое. Сил сопротивляться или хотя бы отдёрнуться нет. Веки будто каменные, не открываются. Он слышит над своим ухом всхлип, чувствует знакомый запах. — Прости, Деку… — Шепчет голос Урараки. — Я… Она… — Девушка начинает плакать, слова её не вяжутся. — Она угрожала… Мне… И родителям… Прости-и! Изумрудные глаза Мидории наконец открываются, мутным взором он разбирает силуэт Очако, что сидит перед ним на полу с ваткой в руках и зарёванным лицом. — Ты в порядке? — Почему-то хрипло шепчет он. — Я? — Она снова начинает плакать, убирая баночку с лекарством и использованную вату в сторону. — Я же предала тебя, как я могу быть в порядке? — Предала? Изуку проморгался и осмотрел место, в котором находится. Это миловидная комнатка с розово-белой мебелью. Сам омега лежит на кровати. — Это твоя комната? — Мидория хочет сесть, но это отдаётся острой болью в затылке, да и руки его связаны за спиной. — Нет… Дверь распахивается, и в комнату вприпрыжку влетает девушка, от который у Изуку сердце пропускается удар. — Тога Химико… — Ой, Твайс ну не ленись! — Звонко смеётся она, захлопывает дверь, а потом замечает Мидорию. — Я же говорила, Изуку! Когда-нибудь ты станешь моим! — Она вновь смеётся и садится рядом с Ураракой. — Спасибо, подруга, что помогла! — блондинка обнимает девушку, улыбаясь до ушей, обнажая острые клыки. — Не хочешь остаться со мной? Та вся дрожит от страха, и вдруг Тога кусает её за плечо. Очако начинает в панике биться, но её без проблем удерживают, не отрываются от плеча. — Твоя кровь такая вку-усная! — расплывается в улыбке Химико, облизывая кровавые губы. — Знаешь, а ведь негоже, чтобы ты пропадала. — Отпусти! Ты сказала, что если я помогу тебе, ты отстанешь от меня и моей семьи! — Я сказала, что отстану от твоей семьи, но ты… Изуку резко ударяет Химико ногой, так что та падает и выпускает из рук «подругу». Очако вскакивает и рывком поднимает Мидорию с кровати. — Эй, я же хотела с тобой дружить. — Тога с грустной моськой склоняет голову на бок, вытирая хлынувшую из носа кровь. — Изуку, чего же ты уходишь? Я не отпущу тебя так легко. — Она поднимается на ноги и снова улыбается. — А Очако, — Бета переводит взгляд на неё. — Отправится к Даби. — Что?! — В ужасе хрипит Мидория, заслоняя собой предательницу. — Я не позволю! — Изуку, она предала тебя, чего же ты её защищаешь? — Химико подходит к нему вплотную, проводит рукой по веснушчатой щеке. — Она притворялась твоей подругой, чтобы отдать тебя мне… — Что? — Мидория оборачивается к Урараке. — Это правда? — Нет! То есть... — Девушка мнётся, пряча карии глаза. — То есть да, но… Я правда хотела с тобой дружить! — Она поднимает на него полный боли и страха взгляд. — А потом появилась она… И… Она сказала, что порежет моих родителей… Если я не помогу ей… И я помогла… Но она… Мне очень жаль! — Очако закрывает лицо ладошками, в сотый раз плача. Изуку смотрит на неё в растерянности, а потом полученная в переулке рана на затылке голове начинает пульсировать с новой силой, а в глазах снова темнеет. Омега хочет за что-то уцепиться, но из-за связанных рук падает на пол. — Тога-кун? — Дверь приоткрывается, и в щёлку просовывается голова какого-то светловолосого мужчины, посередине лба которого протягивается большой шрам. — Я слышал шум. У тебя всё в порядке? — он вдруг меняется в лице. — Мне всё равно. — Твайс-кун! Смотри! — Химико за шкирку поднимает Мидорию и показывает парню, судя по запаху — альфе. — Это Изуку! О котором я тебе говорила! — Это значит, что мы можем возврщается домой? — С облегчением вздыхает тот. — Да! И я вот думаю. — Она косится на Очако, что пытается высмотреть выход отсюда. — Может, мы возьмём её в качестве гостинца для Даби? Он мне недавно помог… — А если она в самолёте кому-то скажет, что ты её против воли держишь?… Никому она не скажет. — Твайс, утихомерь свою вторую личность, на чьи вопросы мне отвечать? Но да ладно, попробует что-то вякнуть — я отрежу ей язык. — Тога оборачивается к девушке и демонстрирует нож. — Хотя, нет. Если ты, Очако, что-то кому-то скажешь, я отрежу язык ему. — бета лыбится, и подставляет нож к шее Мидории. Тот весь сжимается, дёргает связанные руки, но освободиться не получается. — И, соответственно, наоборот. Даби-кун будет рад, если я подарю ему омегу, не имеющую возможность разговаривать. — Я не позволю отдать её Даби… — Сквозь стиснутые зубы шипит Изуку. — Почему? — миленьким наивным голоском спрашивает садистка, приближаясь к его уху. — Ты только вспомни, какого красавца он из тебя сделал… Ты так здорово вписывался в лужу собственной крови… Весь в синяках и ранах… — Она легко развязывает верёвку, берёт правую руку омеги, демонстрируя всем присутствующим, при этом не убирая нож от его шеи. — Смотри, какие красивые шрамы он тебе подарил… Очако смотрит на его руку с откровенным ужасом, ведь Мидория о Даби ей почти ничего не рассказывал, да и внимания она на это не обращала. — Он сделал это, когда ты пытался сбежать, да? Так вот, если ты попытаешься сбежать и от меня, я покалечу так не только твою руку, но и абсолютно всё твоё тело… Все конечности без исключения… У Изуку внутри всё холодеет, ведь он прекрасно понимает, что Химико не шутит. — А если тебе удастся сбежать, я вернусь за тобой… Шигараки-кун поможет мне в этом… — И я! Я всегда помогу тебе, моя Тога! — отчеканил Твайс, что всё это время наблюдал за происходящим. — Не дождёшься! — Я знаю, Твайс! — улыбается девушка и наконец отпускает своего пленника, к которому тут же прижимается Очако. Омеги синхронно пятятся назад, с откровенным страхом глядя на Твайса с Тогой. «Тодороки с Ка-чаном… успеют ли они найти меня? Подумать только, буквально сегодня днём я жил своей обычной жизнью, зная, что когда вернусь, они встретят меня, мы вместе будем разговаривать, обсуждать то, что произошло у них на работе, выслушивать бесконечные причитания Ка-чана. Почему я называю его Ка-чаном? Не должно ли это означать, что я доверяю им больше, чем раньше? Я вполне мог дать такое прозвище Тодороки-куну, но он бы в любом случае отнёсся к этому спокойно, а если я называю «братиком» Катсуки, а он на меня за это не кричит и мне не угрожает, значит, мы действительно сближены? А раз Тодороки-кун не ревнует и не спрашивает, почему я так называю его альфу, значит, он доверяет мне? Дальше мы могли бы стать ещё ближе друг к другу, но меня вот-вот заберут от них в страну, где я снова стану игрушкой… Неужели я больше никогда их не увижу? И всё это — лишь предоставленный судьбой отдых от моей настоящий жизни? Нет! Нет-нет-нет… Нет, я не буду ждать, когда Тодороки-кун и Ка-чан спасут меня! Я сам вернусь к ним!» — с этими мыслями Мидория решительно выпрямляется и с вызовом смотрит на Тогу с Твайсом. — «теперь я должен защищать не только себя, но и Урараку» — он косится на подругу, что продолжает прижиматься к нему, что-то шепча. — «я не смогу сделать это сейчас, нужно лишь выждать момент!» — Твой взгляд стал такими твёрдым, Изуку… — улыбается Тога. — Ты смирился? — Я сбегу, чего бы мне это не стоило. — отвечает омега, сверля бету глазами. — А что если… — девушка выпихивает Твайса за дверь, сама идёт следом, и когда почти полностью оказывается по ту сторону, выдаёт: — Если я скажу, что там тебя ждёт отец? — Что?! — Мидория тут же бросается к двери, но та уже захлопывается. — Подожди! Ты его знаешь? Правда?! Ты не лжёшь?! — Нет, Изуку… И он ищет тебя. Омега продолжает стучать по двери и упрашивать Тогу доказать, рассказать, а все мысли о побеге начинают терзаться сомнениями. Кого выбрать, двух альф, что с нетерпением ждут его, или родителей, которых он так отчаянно пытается найти?