Эрозия

      Февраль выдался трудным. Было как-то особенно одиноко. И тоскливо.       А на день Святого Валентина над Буффало пронесся ветер с северо-востока, и город замело почти на четыре фута снегом. Закрылись офисы, опустели улицы, но ее домовладелец приходил как по часам, требуя своевременной платы за квартиру.       Ункар. Он был одной из главных причин, почему этот год выдался неудачным.       На утро после бури тротуары и дороги почти расчистили, раскидав снег по обочинам. В этот холодный день Рей рискнула выглянуть на улицу, чтобы узнать, не обманывают ли фотографии в фейсбуке — и точно, они не лгали.       Она осторожно спустилась с крыльца, с разинутым ртом глядя на снежные стены вокруг. Офис, где работала Рей, закрылся еще несколько дней назад из-за непогоды, и, отдав последние крохи зарплаты за аренду, она сидела взаперти с понедельника. Вроде бы всего три дня… Но они казались вечностью.       Рей прошлась на дорожке, чувствуя, как февраль слегка заиграл красками. Впрочем гнетущее одиночество никуда не делось, усиливаясь тем, как снег приглушал звуки. Перевалило за полдень, но улицы были пусты, на тротуарах никого. Только снегоуборщик катил по дороге, оставляя на расчищенном снегу слякотное коричневое месиво — но мигающие оранжевые фары вскоре скрылись среди домов.       Рей посыпала солью ступеньки крыльца, чтобы облегчить жизнь себе и соседям, и вышла прогуляться по городу. Она переехала в Буффало из Юты в надежде найти себя в журналистике, но перспективы были так себе, поэтому ей пришлось довольствоваться душевысасывающей обработкой данных. Трудно вкладывать душу в работу с набором бессмысленной информации целыми днями напролет.       Но, какая-никакая, это была работа.       Смесь льда, соли и снега хрустела под ботинками Рей, пока она пробиралась сквозь снежный лабиринт. Ее тонкая куртка не подходила для такой погоды, но денег было в обрез, и она не могла позволить себе выложить три сотни за зимнее пальто. Того, что есть, вполне доставало. До офиса всего пятнадцать минут ходьбы.       Рей видела, что многие магазины по-прежнему закрыты — это печалило, поскольку она нечасто забредала в торговый район. Подрагивая от холода, она заглядывала в витрины и добавляла в телефон понравившиеся лавочки, чтобы вернуться сюда снова. Ей нравились антикварные магазинчики, здесь даже нашелся небольшой книжный. Стоило протоптать тропинку сюда вместо того, чтобы пользоваться «Барнс&Нобл».       Уже подходя к концу узкой улочки, Рей вдруг увидела открытую антикварную лавку.       Сжав пальцы в кулачки в карманах, чтобы не замерзнуть, она сверилась с часами работы на двери. Свет внутри горел, и ей показалось, что она различила силуэт человека в окне, но вламываться казалось невежливым. Поколебавшись, Рей все же попробовала толкнуть дверь.       И та открылась. Зазвенел колокольчик, а тепло начало приятно покалывать нос — Рей поспешно прикрыла за собой дверь, чтобы не впустить в помещение холод. Тепло в нынешние времена дорогого стоило.       Магазинчик оказался совсем небольшим, но был завален всякой всячиной. Чего тут только не было: старые скатерти, лейки, вывески с надписями «ДОМ» или «ФЕРМА», выполненные разными шрифтами. Они висели на стенах, были прислонены к шкафам, заполненным еще большим количеством безделушек — в основном хлама с домашних распродаж. Это была типичная лавка старьевщика в северо-западной части штата Нью-Йорк.       Свет был тусклым. Рей тихо ступала по магазинчику, любуясь собранными вещицами, пока не достигла коридора, ведущего в комнатку поменьше, но тоже полную барахла. Увидев старую тряпичную куклу Энни, сидящую в зеленом шкафу, Рей улыбнулась, ее взгляд скользнул по безделушкам и неожиданно наткнулся на маленькую пишущую машину на столике в углу.       Она была прекрасна.       Рей подошла ближе, восхищенная ее потрясающей сохранностью. У машинки был черный корпус, красные клавиши словно парили над рабочей поверхностью — каждая буковка и знак препинания четко очерчивались. Устройство было изящным и компактным, да что там — просто идеальным для ее тонких пальчиков!       — Вы — коллекционер, мисс?       Рей обернулась, услышав за спиной глубокий голос, — на пороге, сложив руки за спиной и наклонив голову, стоял высокий человек. Этот мужчина выглядел старше нее, с ее двадцатью двумя годами. У него были черные волосы до плеч, а сам он был бледным, широкоплечим, с сильными руками и длинным лицом с резковатыми чертами.       Что-то в нем заставило Рей насторожиться. Одет он был очень хорошо, в водолазку и джинсы — откуда только взялась эта нервозность? — но весь его облик вызывал смутную тревогу.       Тряхнув головой, Рей улыбнулась и пожала плечами:       — О нет, к сожалению. Но она, бесспорно, чудесна.       — Верно… Это уникальная в своем роде вещица. Поговоривают, приносит владельцу удачу, — улыбнулся незнакомец в ответ. — Мое имя Кайло. Как зовут вас?       — Эм… Я Рей. Рей Ниима.       Казалось невежливым обойтись без рукопожатия, поэтому Рей протянула руку, но Кайло мягко вскинул ладонь.       — Гермофобия, — извиняющимся тоном пояснил он, — но я ценю ваш жест. Так вы писательница, мисс Ниима?       — В теории, — засмеялась она, с тоской оглянувшись на замечательную пишущую машинку. — На практике… пока не слишком.       Приносящая удачу пишущая машинка, ха? Интересно. Вот уж очень красивой она была, это точно. Рей с трудом отвела взгляд от занятной вещицы — та словно манила ее, заставляя жалеть, что в прошлом месяце пришлось раскошелиться на ремонт посудомоечной машины.       Тем временем Кайло, обойдя Рей, прошел к столу, на удивление тихо для столь крупного мужчины, и провел длинными сильными пальцами по клавишам.       — Вы пишете? — поинтересовался он.       — Ну, я шла в Стоуни-Брук на факультет журналистики, но мне очень хочется написать собственный роман. У меня есть пара идей. Ничего особенного на самом деле.       — О, уверен, все обстоит в точности наоборот, — Кайло задержал на ней взгляд. — Быть может, вам не хватает лишь немного везения.       — Увы, я на мели. Возможно, в следующем месяце мне удастся…       — Я могу ссудить ее вам.       Рей нахмурилась. Он предлагает взять эту вещь просто так? Ей?       Кайло поднял брови, изучающе рассматривая ее, и снова улыбнулся. Он провел пальцем по передней части машинки, пока Рей силилась подобрать слова.       — Все в порядке! — поспешила заверить она. — Мне совсем не хотелось вас обременять...       — Это не проблема, — указательным пальцем он постучал по клавише с цифрой «шесть». — Только верните ее мне, когда обретете славу, мисс Ниима.       — Правда, вы вовсе не обязаны этого делать! Я уверена, эта вещь очень ценная…       — О да, безусловно, но я больше ценю людей, чем вещи.       Это был чересчур щедрый подарок. Рей просто не могла его принять.       Но Кайло продолжал деликатно настаивать, пока, наконец, благополучно не упаковал для нее машинку возле кассы. Рей не могла скрыть волнения, то умоляя его оставить вещь себе, то искренне благодаря. Это был действительно щедрый подарок! Рей пообещала, что обязательно вернет машинку, когда станет знаменитой, — или через пару месяцев. Смотря что случится раньше. И ни в коем, ни в коем случае не присвоит ее!       — Только не забудьте, — напомнил Кайло, — возвратить ее мне, когда прославитесь, дорогая. Мой долг — поделиться ею со следующим начинающим талантом.       — Да-да! — кивнула Рей, вся сияя. — Как только прославлюсь.       Он с улыбкой протянул ей руку. Даже гермофобы, вероятно, уважали стародавнюю традицию скреплять таким образом сделки.       Поэтому Рей пожала ему руку. Хватка у него была крепкая, но не жесткая, а его ладонь казалась холодной и влажной на ощупь. Но это нормально — она не сомневалась, что ее собственные руки сейчас бешено вспотели. Холодная дрожь волнения прошла по телу, прежде чем она разжала пальцы.       — Наслаждайтесь, — Кайло пододвинул к ней сверток. В его темных глазах мелькнул красный блик, отражение старой раскрашенной лейки. — И помните о нашей сделке, мисс Ниима.       Рей от души поблагодарила его еще несколько раз и попросила номер телефона, но Кайло уверил, что будет на этом самом месте, когда придет время.       И она ушла, прижимая к себе заветную пишущую машинку. Кажется, февраль обещал стать не таким уж плохим. Дела налаживались.