Здравствуй, я твой соулмейт

Мика оперся ладонью о ближайшую горизонтальную поверхность столешницы и, взяв в руки бокал, долго и упорно разглядывал его содержимое, словно пытаясь понять, поможет ли это разгадать ему секреты мироздания. Так и не найдя "истины в вине", Мика глубоко вздохнул — похоже, от этого странного ритуала было не отвертеться. Он поднес сосуд к губам, сделал крошечный глоток и... Страшно испугался! Потому как подумал, что от столь маленького количества выпитого лишился зрения! Но это всего лишь погасший свет, а потому кашель не заставил долго себя ждать. — Оно должно так жечь? — осторожно осведомился Мика, поглядывая по сторонам и пытаясь в неровном свете свечи узнать хоть что-то. — А у тебя тут часто свет гаснет? Молодой человек прищурился, поставив бокал обратно. — Вот тебе и романтика, — проворчал Мика, вытаскивая из кармана телефон, обрадовавший 92 процентами заряда, и зажигая фонарик. — А зажигалки или спичек не будет? "Свечи...Нет, ну сидеть в темноте это плохо, но чтобы осветить хоть что-нибудь, потребуется хотя бы десяток. А я что-то не видел тут столько!" — размышлял молодой человек, подбирая одну из свечей, похожую на какой-то рождественский праздничный домик. Мика хмыкнул и, чиркнув зажигалкой, зажег крохотный красный фитилек. — Бли-и-ин...Не люблю темноту, — это он что, вслух произнес?.. А ведь и не заметил... — Убери, — поморщился Ричард, отнимая телефон. — Такой яркий свет ни к чему. Вполне можно передвигаться и так. Это мой дом, я не потеряюсь, а тебе лучше просто стоять на месте, пока я проверю автоматы. Он уверенным движением подхватил со стола стакан и сделал добрый глоток виски. — Кстати говоря, сколько фильмов ужасов ты можешь назвать, со схожим сюжетом? Где гас свет, герои разделялись и в итоге умирали по одному, — Ричард задумчиво покачал головой. — Почти, буквально, все фильмы. Ну, удачи тебе тут. Он схватил найденный фонарь и, направив его луч в пол, двинулся пружинистой походкой в гараж, искать щиток с предохранителями. В темноте дом становился почти живым, мыслящим и дышащим. Отсутствие привычных городскому жителей звуков создавало внутреннее напряжение, и Ричард поймал себя на том, что задерживает дыхание, и пытается топать как можно громче, чтобы крадущиеся в ночи чудища расползлись по углам. Это действительно напоминало с десяток фильмов, детских страшилок и даже прелестную игру «The Darkness». Когда не было электричества, хотелось заниматься совершенно всем, чем нельзя. Но если его не будет до самого утра, если вдруг дерево упало на провода, то будет только лучше. Принесут еду, будут гореть свечи, будет холодать и придется залезть в одеяло. На всю ночь. Ричард открыл щиток и подергал переключатели. Как не странно, они все были в положении «включен». Почему-то это ничуть не удивляло. Виски приятно разогревал грудь, и все мировые проблемы, да и мелкие неурядицы со светом, можно было оставить позади. Подумав, что нельзя оставлять курьера снаружи, он решил проверить улицу. Совсем кстати, потому что доставка действительно подоспела. Вооруженный куриными крыльями, соусом, картофелем и кучей рекламных буклетов, Ричард ворвался назад в гостиную. — Еда! — Торжественно воскликнул он. – Одевайся теплее! Придется пить, есть и греться до утра! Отличное приключение. Ричард водрузил на стол заказ и гордо выпрямился. — Теплее...Кабы я знал, то взял бы больше вещей, — пробормотал парнишка, чувствуя, что ему совсем не легко будет искать во мраке какой-нибудь свитер. Конечно, во всех шкафах и комодах царил идеальный порядок, а Мика заботливо складывал свои пожитки в ровную стопочку, но велика была вероятность нарваться среди всего этого на что-то не то. — Помню, мы с сестрой, когда случайно гас свет, строили дом из подушек и одеял, забирались туда и читали страшилки, — Мика улыбнулся воспоминаниям — и наверняка его лицо стало немного страшным оттого, что он держал перед ним свечку в форме домика. К слову, разные места в доме были теперь освещены слабыми огнями, придавая помещению легкий флер тайны. И как же только раньше люди жили без электричества? Тяжко им приходилось, наверное...Да и с керосиновыми лампами совсем не то. — Брату уже тогда были не интересны наши развлечения, а вот сестричка порой пугала не по-детски. У нее такая богатая фантазия. Он вдохнул изумительно вкусный запах и, осветив свечой прекрасный натюрморт, вопросительно наклонил голову набок. — Что, тоже будем страшилки в темноте рассказывать? — поинтересовался молодой человек, с тревогой облизав губы. Надо бы вспомнить, как это делается, а еще не поддаваться всяким суеверным страхам. Нечего тут бояться, никаких чудовищ тут нет. Наверное. Ричард разодрал пакеты и влез в один, где должна быть картошка. Подцепив одну,он откусил половину, второй кусок отправил в рот Мике, пока тот не закончил говорить. — Когда я был маленький, то ездил с бабушкой в Англию, и там в викторианском доме ее родителей несколько раз отключали свет. Причем зимой. Это было так странно. Тогда я впервые увидел подвал в доме, но там то это был винный погреб. Наверное, дети привыкают бояться подвалов, но мне было забавно туда ходить, даже в темноте. А со свечкой еще забавнее. Там большие бочки, подставки для вина. Очень интересно. Так когда нам отключали свет, бабушка просила прислугу дать нам еще по одному одеялу и мы сидели на веранде с керосиновой лампой, пока кто-то занимался ремонтом. Несколько раз электричество не включилось. Дом очень быстро остыл, мы разошлись спать очень рано по своим комнатам. Когда я проснулся, то окна покрылись инеем изнутри, было ужасно холодно, а на мне было три или четыре одеяла. Наверное, это была еще и холодная зима к тому же и провода обледенели. Не знаю. Я был ребенок, мне ничего не объясняли. Но это было здорово, — Ричард подхватил пакет, кивнул Мике. — Пошли. Бери одеяло, свечи и будем сидеть в гостиной. Холод нам вроде как не грозит. Почти уверен в этом. Просто бери одеяло и идем. Через некоторое время Ричард уже устроился между столом и диваном, облокотившись на него спиной и расположив распакованный пакет сразу на столе. Свечи теснились на столе, парочка на журнальном столике, парочка у стены. У боковой панели притулилась бутылка с виски. — Не смотри на меня, я и без тебя знаю, что в этом нет никакого смысла. Горячий воздух всегда легче и теплее будет наверху, для этого нам одеяла. Просто сидеть на диване сейчас просто ужасно неудобно. Я там все опрокину. А тут хоть место есть, — он взял куриное крылышко и обмакнул его в соус. — Для всего этого. Кстати, если действительно станет холодно, сядь в одно одеяло ко мне. Помни, два индейца под двумя одеялами замерзнуть быстрее, чем два индейца под одним. И допей свой бокал. Там уже одна газировка и лед, ну же, не трусь. Ричард потеснился в своем одеяльном коконе и обсосал косточки, отправляя их в пакет для мусора. — Итак, возвращаемся. Твой первый поцелуй. Ты выбрал правду, теперь расскажи про него. Давай. Или допей свой бокал. Выбирай. Он подобрался для того, чтобы слушать внимательнее. Мика расположился рядом, но все еще сохраняя дистанцию, и теперь задумчиво жевал кусок курицы в панировке. Острую пищу он любил, а от этой во рту было лишь слабое пламя. Недостаточно, но для разогрева вполне подойдет. — Ну... Молодой человек едва не поперхнулся, заслышав, какой вопрос достался ему в этой игре в темноте. "А он хитер...я бы точно не догадался спросить нечто подобное. Но во всем виноват виски, зуб даю! Сколько он там уже выпил?.." Мика поднялся с места, памятуя, как ему хорошо заткнули рот картошкой и какой странный почти электрический импульс он ощутил, и осторожно пробрался к оставшемуся на кухне стакану. Взяв его двумя руками, он приземлился обратно на одеяло, точно ощущая, как его щеки горят смущенным румянцем — ведь вопрос был...непростой и не очень-то логичный. — Почему тебе это вдруг интересно? — помня, что не очень-то вежливо отвечать вопросом на вопрос, Мика, тем не менее, решил провернуть этот ход в качестве ответного "удара". — Вообще это было на выпускном... Я учился в маленькой школе, и ко мне все подбивала клинья девчонка по имени Клэр. Она по внешности ирландка типичная, рыжая и в веснушка, а глаза серо-зеленые. Ну, так вот, подошла и пригласила меня на медленный танец, а потом увела в угол и там...поцеловала. Замявшись, молодой человек неловко почесал в затылке и рассмеялся. — Если честно, это было не очень и мне не понравилось, — произнес Мика, укутываясь обратно в одеяльный кокон. Острота во рту точно требовала какого-нибудь источника влаги, и потому сироп, смешанный с виски, парень благополучно отправил в себя, даже не моргнув. Это лучше, чем терпеть жгучее ощущение на языке. Мика закашлялся и запрокинул голову на диван, закинув руки за голову. — А у тебя...много было девушек? Были ведь наверняка какие-то планы, и родители точно спрашивали, когда же ты, наконец, женишься. "Очевидно, что до этого времени все у тебя шло нормально и ты был вроде как счастлив. Но я все испортил." — Извини, — тихо буркнул Мика, уходя едва ли не с носом в созданный им кокон. Ричард отстранённо улыбнулся, рассматривая узор на полу. — Угх, — он хмыкнул неопределенно и его улыбка стала еще более мечтательной, совсем не от мира сего. – Какой же ты… Он поднес к губам бокал, и обнаружив что тот давно опустел, повертел его в руках. Бутылка стояла чуть поодаль, у дивана. Ричард приподнялся, подался вперед, подбираясь к Мике, оттесняя его назад и протягивая вперед руку. — Серьезный, — закончил он и взял опустевший бокал из пальцев Мики. Расположив свой мини-бар вокруг себя, прямо на полу, Ричард сделал еще по одной порции. - Знаешь, обычно отшучиваются и рассказывают про тетушку Эстер, которая целовала в обе щеки и губы при каждой встрече начиная с годика. Иногда про детский сад, где тоже целовались искренне и от души. Но чтобы вспомнить выпускной, это, конечно, браво. Смелое заявление, очень смелое, — Ричард приподнял бокалы, проверяя, одинаково ли налил. Янтарная жидкость сверкнула золотом, впитывая в себя свет. — Что же, я не знаю, как принято теперь в Ирландии, но мир резко помолодел и я все еще в возрасте молодежи, когда женитьба уже должна маячить на горизонте, но не нависать скалой. Родители пока ничего не требовали. Они просто живут своей жизнью и надеются, что их сыновья вот-вот познакомят их со всей серьезностью со своими девушками. Очень надеюсь, брат будет первым. У меня это как-то не складывалось. В колледже были девушки. После были. Встречались. Это было, наверное, грубо и достаточно сухо. Но Ричард и не знал, как стоит отвечать на такой вопрос. Не считать же, в самом деле. - Я не знаю, в чем тут дело. Наверное, это было все не то? Им не то, мне не то? Не понимаю толком, как это объяснить. Вроде общее что-то было. Иногда работа, хобби, увлечения. Но все равно что-то не то. Ричард сделал глоток и откинулся на диван, запрокидывая голову. Он молчал, соображая. — Может, мне тебя не хватало? Как знать, — произнес он очень тихо, едва слышно. — А твои родители...они знают про то, что твое предназначение это я?.. — вдруг спросил Мика, вжав голову в плечи, словно думая, что его этот жест как-то спасет от всего того непомерного груза смущения, что вдруг упал на его спортивные плечи. Он вообще не предполагал, что вдруг такое спросит, и теперь предпочел замолчать и свалить все на то, что этот проклятый алкоголь развязывает язык очень сильно. Так ведь и должно было быть, судя по рассказам других...Или они преувеличивали? "Кошмар, конечно. Я и не знал, что найду своего соулмейта здесь, да еще и что он окажется совсем не тем, чем я ожидал...Мне в целом было это все не так важно, но, может быть, Ричард прав? Какая разница, какого пола твоя родственная душа?" Очередной глоток обжег горло неласковым прикосновением, и Мика откашлялся, отставив в сторону наполовину выпитый бокал. Становилось как-то жарко, и вскоре, по его подсчетам, одеяла будут совсем не нужны. — Ну...У тебя хотя бы все это было. Я же.... Мне было не нужно, понимаешь? Я был увлечен спортом, и каждый день на манеже — это маленькая жизнь. Ты понимаешь, Рич?.. Вздохнув, он склонил голову на плечо Ричарда. "М-м-м? Меня не хватало? Да ну, что за бред. Тебе и без меня вполне нормально жилось,ты ведь что-то делал ежедневно. Чем-то жил. А тут вдруг свалился я и все..." — Я все тебе испортил, правда, Рич? — Мика горько усмехнулся. Такие разговоры явно не для молодых, а для тех, кто уже прожил какие-то испытания и перенес некоторые потери. Молодым нужно дышать полной грудью и знать, что не все еще для них потеряно. Им всегда есть, куда зайти и с кем остаться на ночь — так должно было быть и в их случае. — Ты жил себе, не зная, наверное, что тебе суждено встретить такого, как я. И тут это все происходит, у тебя больная рука и ты вынужден проводить со мной время. Может, тебе и хотелось бы чего-то другого, а я ворвался в твою жизнь, совсем как та сумасшедшая кобыла, причинившая тебе вред. Остальное содержимое бокала снова заставило Мику зажмуриться и кашлять, уперев ладони в колени и чуть отклоняясь от угловатого плеча Ричарда. — У кого спросить — правильно оно или нет? Говорят, в этом плане нам не дано выбирать. Это как с родителями. Соулмейт тоже один и на всю жизнь, ничего ты тут не попишешь. Мика вздохнул и на несколько секунд замолчал, чувствуя, как в голове начинает появляться легкий дурман. — Я... Я не хотел тебя расстраивать. Правда, — прошептал молодой человек и прикрыл глаза, на миг проваливаясь куда-то в мрачную бездонную пропасть. Он его услышал. Сквозь туман, сквозь дрему. Услышал и открыл глаза. — Но вы ведь не знакомы? Если хочешь, я позвоню им и поедем к ним на выходных. С лазаньей домашней в руках и пирогом. Можешь даже не волноваться, они явно сочтут тебя невероятным, да еще и пожалеют. Потому что спортсмен, гордость родителей, хороший сын. Может, даже про меня забудут на какое-то время, и заберут тебя в семью вместо меня. Ричард вытянул ноги и пошевелил пальцами в одеяле. Темнота действовала одурманивающе, умиротворяюще. Неизвестно было сколько времени прошло, но будто бы целая вечность. Даже если время было едва десять часов, уже клонило в сон. — Ладно, — Ричард зевнул и поднялся, выбираясь из одеяла, — пойдем, я отправлю тебя спать. Только оказавшись без теплой одежды, он ощутил, насколько похолодало в доме за это время. Лицо горело от набранного тепла, но очень скоро кончик носа стал остывать, как и уши. Ричард схватил за руку Мику, и пришлось помучиться, утаскивая его в сторону спальни. Ненагретая кровать выглядела как приговор, пытка водой и холодом. — Так, сейчас, подожди, — он оставил его на краешке кровати, уложил, перекинув ноги. В гостиной еще оставались свечи и одеяла, в которых хранилось столько тепла. Ричард побрел назад, шлепая босыми ногами по остывающему полу. Проходя мимо выключателей, он перевел их в состояние «выкл», чтобы свет не горел всю ночь, если такое и случится. Вернулся в комнату Мики он нагруженный теплыми одеялами и свечкой, потушив остальные. Решив, что этого должно хватить, Ричард уложил Мику в кровать, накрыв его еще дополнительно. — Ты подожди, скоро согреешься. Он наклонился к нему, поцеловав в лоб. — Теперь все будет хорошо. Не давай букам утащить тебя под кровать, потому что мне будет грустно остаться снова одному. Ричард похлопал его по ногам. Разнообразие ощущений согревало лучше любых слов, но такое близкое, заботливое касание губ это...неожиданно, даже более чем. Это заставило смутиться и рвануть в сторону нового кокона из одеял с головой. Как будто бы это могло помочь...хотя на самом деле ни черта не помогало, а делало только хуже, жарче. "И его это ни капельки не смущает похоже... О, как...как...странно... Он такие вещи говорит, как будто действительно ждал меня всегда." Высунув нос, Мика поглядел на Ричарда. — Ты не будешь один, — слабо и тихо, но он, все же, сказал это и даже перевернулся набок, разглядев в темноте силуэт. — А ты...Тебе не холодно? Что ты там...говорил про индейцев? Отдал все тепло мне, а сам...как же? Мика приподнялся на кровати и, хлопнув одеялом, словно крылом, накрыл Ричарда половинкой теплой ткани. — Спать нужно в тепле, — заявил он, вполне уверенный в собственных словах. Оставлять соулмейта мерзнуть одного это как-то неправильно...даже несмотря на то, что они еще пока такие далекие. Он присел у кровати, сложив руки поверх одеяла. — Скажи, что ты чувствуешь? — Вдруг спросил Ричард. — Знаешь, ведь есть разные взгляды на соулмейов. Кто-то говорит, что это наказание, кто-то — испытание. Я не знаю. Может, все разу? Может, найти для тебя ответ было разочарованием? Когда я был маленьким, родители меня пугали, что если я буду плохо себя вести, моим соулмейтом станет сумасшедшая с улицы. Безумная старуха с растрепанными волосами. Когда я спрашивал почему, то они говорили, что это будет моя обязанность — вытащить ее, спасти, помочь перестать быть бездомной. А я ее боялся. Потому собрал все свои карманные деньги, немного еды с ужина и отнес ей, сбежав из дома, пока экономка и водитель ничего не видели. Я не хотел, чтобы меня заставляли ее спасать. Но она меня чуть не убила. Она была полностью безумна, та женщина. Я видел ее иногда, но потом она совсем пропала. Я забыл про те страхи. А теперь…. Я не знаю. Знаешь, я не был разочарован. Или напуган. Ричард склонил голову к одеялу, прислушиваясь к тиканью часов где-то в недрах дома. Иногда говорить то, что чувствуешь на самом деле легче, если думаешь, что тебя не слышат. Ему казалось, Мика уже провалился в дрему. Уже не станет отличать реальность от фантазии. Тот вдруг завозился и выдал на удивление здравую мысль. — Зачем это ты приглашаешь меня к себе? У меня ведь есть своя кровать, не забыл? Через какое-то время там станет так же тепло. Но я все равно не хочу уходить. Решив не испытывать на прочность готовность Мики к сочувствию, Ричард забрался по одеяло. Тут же стало очень жарко. Кровать все равно была достаточно большой, чтобы вместить их обоих, не давая им слишком сближаться. Прижавшись к краю, каждый из них мог спать всю ночь, так и не коснувшись другого. Но, кажется, Мика засыпал. Ричард же был готов пить всю ночь, а потом еще пройтись вдоль улицы пару раз. Он наклонился вперед, касаясь губами губ своего соулмейта, чтобы просто попробовать, каково это. И оказалось вполне приятно. Теперь от Мики пахло точно тем же шампунем, к которому уже сам привык Ричард. Он мылся тем же мылом и стирал одежду с таким же кондиционером. Весьма родное ощущение, за исключением терпкого привкуса виски, оставшегося на губах. — Ну, это будет слишком уж жестоко с твоей стороны, знаешь, — фыркнул Ричард, упав лицом в подушку. — Ты меня слышишь? Теперь тебе не следует так беспечно приглашать меня спать с собой. Теперь это будет для тебя опасно. Потому что это… приятно… Ричард зарылся в одеяло, ткнувшись носом в его плечо. Это был только мимолетный поцелуй, и он наверное ни к чему не обязывал, да и в целом с алкоголем в голове все было воспринимать проще, но…Нет. Это было непросто. Мика удивленно распахнул глаза и несколько секунд пролежал так, глядя в черный потолок над собою. А потом медленно натянул одеяло на голову, шумно выдыхая. «Да что же это. Боже, помоги…» — Ричард, ты… Вообще Мике хотелось спросить многое, начиная от «Ты что, поцеловал меня сейчас» (тупейший вопрос, который только может быть, но это нормально) и заканчивая «О, а можешь повторить?», но спросил он только определенное. Вернее сказал. — Ты очень смущаешь меня. Хорошо, что ты не видишь, да и я тоже не вижу, но чувствую, какое у меня лицо сейчас красное. «Да он поцеловал тебя, черт тебя дери. Вот так просто. Ну, действительно, вы же соулмейты, так почему бы и нет». — Сегодня уж так и быть оставайся, а то вдруг мне стает плохо ночью, я боюсь. Н-н-о...только сегодня, — быстро-быстро прошептал Мика, зарываясь под одеяло все глубже, чтобы, казалось, лишить себя возможности даже слышать. Но от сердца никуда нельзя было деться — оно прыгало, как ошпаренное кипятком. Ричард почувствовал, как алкоголь наполняет тело свинцом. Горячим, нетерпеливым, жидким и тяжелым. При каждом движении перетекал по мускулам, откладываясь в костях. Ричард подумал, что может превратиться в статую, если замрет на пару секунд. Эта мысль захватила и напугала его, тут же отразившись в теле. Свинец замерзал, сковывая по рукам и ногам, связывая в единое целое с кроватью. Тишина смежила плотно губы, пустила корни внутрь, сцепляясь со всем, что назревало там. — Угу, - только и кивнул Ричард. Мика ощущался теперь как горящий костер, печка, от которой может погибнуть даже Снежная Королева. Он лежал прямо, даже в темноте вырисовывался его профиль, с упавшими рядом с лицом непослушными жесткими прядками волос. Ричард приоткрыл один глаз. Только тишина, разбавленная стуком сердца и дыхание. — Только сегодня, — с трудом разлепив губы, повторил он. Под одеялом его рука двинулась вперед, наткнулась на горячий бок, скользнула вдоль бедра и прошлась по ребрам, под майкой. Ричард надавил большим пальцем на живот, поднялся и подался вперед, подтягивая к себе Мику. Его губы отыскали в темноте губы соулмейта и просто прикоснулись, тепло и мягко. Это было откровением еще большим, чем близость, но в следующую секунду этого стало мало. Его язык прикоснулся к нему, просто пройдясь по верхней губе Мики, замер. Пальцы гладили ребра, избавляясь от рубашки, наслаждаясь мягкостью и жаром прикосновений. Он был так рядом, но ничего не мог поделать с этим, именно потому, что это было ценным. — Я не знаю, хочу ли я, чтобы ты это запомнил, или просто делал вид, что ничего не было. Наверное, второе. Только сегодня, ладно? Не вспоминай. Ричард упал лицом в подушку, навалившись на Мику и замер. Теперь ему нужно было несколько секунд, чтобы унять дрожь во всем теле и неожиданно накатившее желание. Хотя, что уж тут неожиданного. Невыносимый жар, рожденный первым прикосновением, заставил Мику сжаться и вздрогнуть, а в голове поселилась настоящая паника. Не в силах сосредоточиться, молодой человек глубоко вдохнул воздух, абсолютно не готовый к чему-то подобному. "Что...Что он делает?" — Р...Ричард? Видя чужой силуэт во тьме, Мика только и мог, что спрашивать да пытаться понять хоть что-то. Хотя что здесь было понимать? Все и так ясно — соулмейт, кажется, решил пересечь черту...о которой они вроде как оба знали. Его губы были влажными, а пальцы что раскаленные угли. Как там сказал Ричард в первую встречу? "Я тебя не знаю, но мое тело тебя уже хочет". Юноша прикусил губу, чувствуя, как глаза его отчего-то становятся влажными, в такт непониманию и панике в голове. "Боже, он что, пристает ко мне? Но я ведь... Нет, нет! А или может это все выпитое провоцирует? Он просто не понимает, что делает? Д-да...точно..." — Рич...ты чего? — Мике с трудом удалось восстановить дыхание и приподняться, буквально выползая из-под веса соулмейта. Тот явно был потяжелее, так что пришлось постараться да изловчиться. — Да ты дрожишь. Тебе плохо?.. "Вот ты идиот, посмотри на него. Он к тебе полез, как ему может быть плохо? Ему замечательно и он наверняка соображает, что делает!" Но всегда ведь намного легче отрицать очевидное, чем принять правду. Этим Мика и занялся, не в силах признать, что происходят вполне очевидные вещи. Они соулмейты. Они легли вместе спать. Немного выпили. По законам жанра этим всем не заканчивается, но наивный Мика рассчитывал, что все будет совсем иначе. Они ведь совершенно другие. — Ты только успокойся...хорошо? Последняя надежда вывернуть все в мирное русло — прикоснуться ладонью к щеке Ричарда. Совершенно безвредный жест, способный, вроде бы, и поддержать дистанцию и дать понять "Я рядом". Тонкие пальцы Мики ощутили неимоверный жар, и это едва ли не заставило отдернуть руку. Но смотреть Мика не мог от влаги в глазах. Примерно в этом же возрасте женщины осознают, что их волосы недостаточно фиолетовые, и что буквально каждый живущий на земле человек нуждается в их оценке. Они будут осуждать буквально все. Твой внешний вид, твое поведение, твою работу, твою личную жизнь и не дай Бог заняться тебе хоть чем-то подозрительным! Кстати говоря, подозрительным будет считаться совершенно все. Можно встать в кустах на несколько минут и непременно покажется общественно активная пожилая леди, чтобы отчитать тебя за столь вызывающее поведение. В чем-то она будет права, потому что нет ни одного хорошего, доброго и одобренного общественными нормами дела, которое требует того, чтобы им занимались стоя в кустах. Как и большинство странных вызывающе выглядящих подростков Ричард попадал под подобное осуждение, но уже давно привык и научился игнорировать. Только вот именно сейчас ему стало действительно неловко, словно пожилая леди действительно застала его за чем-то ужасно неприемлемым, и теперь будет отчитывать, пока уши не отвалят от стыда. Он кашлянул и тоже поднялся, сел на кровати рядом с Микой. — Все нормально, — произнес он жалким надтреснутым голосом и резко смолк, прочищая горло. «В самом деле, как подросток» — пронеслось в голове. Эта мысль помогла взять себя в руки. Ушло напряжение из пальцев, сжимающих край одеяла. — Я думаю, что мне сегодня не хватило душа. Интересно, а насосы еще работают? Надо бы проверить. Или прогуляться перед сном, — Ричард решительно отбросил одеяло и поднялся. Он действительно ощущал себя неловко, пристыженно. Только вот просить прощения явно не собирался. Как и обсуждать произошедшее. Наверное, не очнись Мика сейчас, он бы просто уснул. — Заодно поверю, работает ли свет и закрыты ли все двери достаточно хорошо. Без сигнализации мы вдруг оказались откинуты в прошлый век. Мало ли, кто-то решиться проверить домики? Ричард обернулся. В темноте он видел Мику достаточно хорошо, чтобы сказать, что тот испуган. Прикусив губу, он подумал несколько секунд и поправил одеяло. Воспользовавшись этим, Ричард наклонился вперед, коснувшись плеча соулмейта губами. — Спи спокойно, кремовый пончик, и не забудь запереть дверь изнутри, — усмехнулся он. — Ричи... Мика поймал соулмейта за руку, ощутив при этом какое-то странное покалывание в пальцах. Электрический ток прикосновений рванул дальше, выше по венам, и даже заставил дернуться. Плюсом к уже имеющимся странным ощущениям было использование заведомо нового имени. Мика даже не знал, чего ему пришло это в голову, столь мило сократить имя Ричарда. "Что это вообще такое — запри дверь изнутри?.. Уж не намекаешь ли ты на то, что тебя следует бояться? Но почему? Ведь мы же соулмейты и по идее не должны никак вредить друг другу, должны быть продолжением души... Ах, черт, как все глупо вышло! Что же делать?" До сих пор очень сильно горело лицо, а кожа на животе и ребрах, казалось, все еще помнила первые прикосновения, ощущала их. Мика прикусил губу, опустив взгляд и некоторое время даже не решаясь сказать хоть что-то. В горле сильно пересохло, и все, что ему хотелось — это подняться и пойти за водой, чтобы избавиться от этого ощущения. Но нет. Мика продолжал держать Ричарда за руку — вот так просто, молча, сидя на кровати в темноте. Казалось, именно это им обоим и было необходимо, просто Мике неловко было смириться в столь резкой необходимости друг друга касаться. — Ты вернешься? — наконец, тихо спросил Мика, пытаясь разглядеть во мраке лицо Ричарда. — Я не хочу дверь запирать. И не буду. Со стороны Мика, наверное, напоминал преданного щеночка, который не в курсе, куда это там хозяин исчезает каждый день за большой белой дверью, но готовый ждать его сколь угодно долго. Так и Мика, подтянув к себе коленки, в ожидании глядел на соулмейта, не зная, замечает ли тот перемены в выражении лица. Темнота всегда провоцировала на какие-то разговоры и еще, почти наверняка, рождала новые мысли. Мика думал о том, что ему нравятся прикосновения, несмотря на сильный внутренний барьер "Он же парень!". Чистое человеческое тепло, неподвластное никаким описаниям — вот то, что могло по-настоящему согреть этой дождливой ночью. Не нужен был свет, не нужны были батареи. Только пара одеял и теплая ладонь соулмейта. Это заставляло задуматься. Хмурить лоб, чесать затылок. Прикидывать. Размышлять. Ричард никогда не был одержимым кем-то, не был и нетерпеливым. Вообще, не хотелось бы хвастать, но он всегда умел держать себя в руках и оставаться джентльменом. Только, почему-то не сейчас. Сейчас не хотелось этой неясности, хотелось просто без лишних нервов обняться, поцеловаться и уснуть, потому что и этого вполне достаточно. Но близость Ричарда, возникающие в нем желания, его прикосновения пугали Мику, заставляя отстраняться. Действительно как нетерпеливый голодный волк, которому просто плевать и на Красную Шапочку, и на Бабушку. «Ну и гадость эти ваши соулмейты!» — подумал Ричард растеряно. — Эм… — протянул он, потирая руку. — Я думаю, что нет. Я не хочу тебя пугать, но я не знаю, что я могу сделать. Объяснить это было бы сложно. Куда как не проще просто вытряхнуть все из себя, закрыть глаза и передать весь этот ворох эмоций «разберись сам, прошу тебя». — Знаешь, я думаю, что не смогу стать твоим другом. Меня это не устраивает. Я бы хотел пригласить тебя на настоящее свидание, на котором люди болтают, держатся за руки, и даже целуются. И я бы не хотел, чтобы ты чувствовал себя обязанным это делать, потому что это не так. Ты можешь жить своей жизнью, без меня. И если ты решишься сделать это, то я постараюсь тебя понять. Но не проси меня делать вид, что ничего не происходит. Я не хочу ломать твою жизнь. И не говорил бы так, если бы не верил, что здесь может быть что-то большее. Ричард замолчал, переводя дух. Получилось вовсе не то, чего он хотел. Теперь, пожалуй даже больше чем раньше, хотелось провалиться под землю. Умереть и не жить. Сбежать к родителям или пожаловать на жизнь случайному алкашу в ближайшем баре. Интересно, а есть группа поддержки для тех, кто нашел соулмейта и теперь не знает что с этим делать? Наверняка же есть. Там садятся в кружок и просят рассказать о своих чувствах. От одной мысли у Ричарда по спине прошелся холодок. Рассказать кому-то незнакомому как он… как они… Нет уж. Никогда не вспоминать. Никогда. — Ты… если просишь меня прийти и остаться… ты ведь понимаешь, что это будет значить… теперь? — От неловкости он закрыл глаза, словно это могло помочь. — Потому что… Он не знал как продолжить. Потому что что? Наверное, все вот это, если оно тебя пугает. — Я думал об этом. В первый же день задумался, как бы мне сбежать и забыть о том, что я встретил соулмейта в твоем лице, — сбивчиво начал Мика, немного помолчав, стараясь не навредить вновь ответной реакцией. Он всегда был человеком спокойным и серьезным, так что же...случилось теперь? — Теперь я думаю, что это очень глупо. Ты правильно сказал тогда — мне повезло. Хотя сначала я думал, что нет. Что ты парень, а я никогда...ну... Он замялся, на миг отведя взгляд в сторону. Боже, как же сложно было говорить об этом вслух! Одно дело — что-то там себе придумывать и размышлять, а другое — делиться. Даже с родственной душой, ведь не знал юноша, поймет ли его Ричард именно так, как нужно. — Ты мое предназначение. Как я могу просто жить без тебя? Я думаю, это будет очень больно и мне, и тебе, а жизнь, полная страданий... Ну, на кой черт она нам с тобой сдалась? Он коротко усмехнулся, и маленькое движение вперед переместило его еще ближе. Ладони обвились вокруг тела соулмейта, крепко сцепились в замке возле лопаток. Мика прижался щекой к теплой груди, вслушиваясь в участившееся сердцебиение. Показалось, или собственное стало стучать еще сильнее, заставив дышать короче, резче? Да нет, все так. И кровь вновь хлынула к лицу, услужливо напоминая о нездоровом психологическом барьере, что выстраивал вокруг себя Мика долгие годы. — Я еще сам не понимаю, что я чувствую, но ты невероятно теплый, Рич. Мне кажется, этого нам не хватало раньше, и судьба неслучайно послала тебе принца на белом коне. Я...попробую, — Мика поднял взгляд, и в полумраке блеснули странно его глаза. — В смысле...я не против пойти с тобой на свидание и если ты будешь спать тут. Думаю, я даже хочу этого, хотя не пойму никак, почему. Мика засмеялся, уткнувшись лицом в грудь соулмейта и допустил в голову еще одну глупую мысль за сегодня. "Как ты можешь быть против того, где он будет спать? Это ведь его дом." Люди не особо любят делиться своим мнением, потому что слишком силен страх выставить себя дураком. Что если ты скажешь правду, выложишь все как на духу, а над тобой посмеются? Так себе перспектива. Недаром же платят всяким психотерапевтам, лишь бы они только слушали. Желательно, при этом не смеялись. А для высказывания мыслей менее сокровенных заводят дневники, блоги, страницы. Но вот тут как раз спорно, потому что всякая глупость будет тебе припомнена. Потому, наверное, куда проще высказывать чужое мнение, выдавая его за свое. Не так больно смотреть, как его топчут. Все это Ричард знал, но понятия не имел, что будет делать, если над ним посмеются сейчас. Такого ответа он точно не ожидал, хотя для него любая реакция сейчас была неожиданностью. Потому, наверное, он и рассмеялся. Просто от того, что происходит. — Ох, это просто, — Ричард прикрыл рот ладонью, стараясь успокоиться. – Просто что-то. Мика, ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказал? Ты собираешься начать со мной встречаться, а еще просишь спать с тобой всю ночь? Точно? Это было так нелепо, глупо и наивно, что хотелось смеяться. Просто хохотать сквозь слезы. Потому что еще было беспокойно, обидно и страшно. Кто бы сказал, как пережить смущение, чтобы не провалиться сквозь землю. Алкоголя в крови было явно недостаточно, чтобы просто рассуждать о важном, о том что касается непосредственно тебя, но зависит от решения других. Предстояло еще немало трудов, обсуждения, осмысления. Но это когда еще? Лучше заниматься делом по частям, разбивая самое сложное на кусочки. — А что, действительно можно? — Ричард криво усмехнулся, хрустнул пальцами, разминая их. – А что будешь делать, если мои руки окажутся совсем не там? — Значит, будем учить твои руки оказываться в нужных местах, - невозмутимо ответил Мика, едва не пискнув, когда ладони Ричарда ткнулись ему в ребра, опаляя в очередной раз необычностью прикосновения. – Иначе они получат по самое не хочу. Мика вжал голову в плечи, не совсем понимая, что соулмейт нашел в его словах забавного. Он-то ведь точно говорил со всей серьезностью, вместе с тем, ничего особенно не обещая и не гарантируя. Но считал, что говорить следует без использования подводных камней. — Я хочу попробовать, — честно признался молодой спортсмен, пожав плечами и пытаясь скинуть с себя хотя бы часть эмоционального, да и физического напряжения. Все внутри приобретало какие-то другие оттенки, и держать все в себе…было даже больно. Мика не был таким уж закрытым человеком — говорили ему только, что он был излишне серьезным и ответственным. Но кто сказал, что здесь и сейчас надо об этой ответственности забывать? К тому же, когда перед тобой тот, кого ты никогда не сумеешь убрать из своей жизни? Кто— то назвал бы это смирением, но борьба шла до сих пор. Мика не пытался больше прятаться от таких совсем не случайных касаний, но вести себя совершенно спокойно и как раньше, несколько отрешенно, у него не получалось т слова совсем. Да он и сам переспросил у себя в голове «Точно?». Разумеется, Мика мало знал о том, как обычно проходят свидания да и отличаются ли чем-то свидания в таких парах вообще…Но то, что обычно на первых порах никто не распускает руки, парнишке было известно. И этим знанием он сейчас гордился и вовсю пытался им оперировать. Выходило не очень хорошо. — И ты познаешь силу моих зубов, — важно добавил Мика, стараясь не запутаться в одеяле. Но затем попросту упал на кровать, потому что ему стало жарко и смешно. Интересно, видел ли и понял ли Ричард его улыбку? Ясно одно: вскоре соулмейт узнает обо всех подводных камушках, потому что уже сейчас Мика ощущал себя слишком открытым. Не совсем книга или статья, ждущая, пока на нее обратят внимание, но что-то вроде того. Мика привык привлекать к себе внимание, и не всегда замечал, что делает это неосознанно. Кажется, настал час контролировать себя чуточку больше