В настоящем проклят я, а будущего нет.

*** Темнейший сидел в своем рабочем кабинете в одной из башен покрытого пушистым мхом и вековой плесенью древнего замка. Он ожидал вызванного на допрос нарушителя. Раздумывая о том, как будет правильнее его наказать, Кролок по своей привычке задумчиво перебирал длинными пальцами с острыми когтями. Всех живых людей, кто имел несчастье встретиться с Верховным вампиром, завораживал и гипнотизировал этот его жест, так же, как и его пронизывающий подчиняющий волю взгляд. В кабинет ввели арестованного. Это был молодой вампир очень высокого роста с благородным удлиненным лицом и бледно-голубыми холодными глазами. Взгляд арестанта не выражал ровным счетом ничего, а лицо было будто каменным. - Ты знаешь, где находишься, и кто говорит с тобой ? - Догадываюсь, - вампир усмехнулся непонятной усмешкой и, скучающе покрутив одно из многочисленных колец на длинных пальцах, сцепил руки в замок на уровне талии с таким видом, будто он был хозяин кабинета, а не арестант. - Знаешь, почему ты здесь оказался ? - Нет. - Ты нарушил наш Закон, и нарушил его дважды. - Ах, Закон, - арестованный усмехнулся. - От меня попытались скрыть твое первое нарушение, но после второго случая скрывать первое происшествие стало сложно, - голос Темнейшего не обещал ничего хорошего для нарушителя : милосердие в замок Кролока не проникало много столетий. - Что ты можешь сказать в свое оправдание ? - Ничего. - Но ты подтверждаешь, что отказался повиноваться обратившему тебя вампиру и самовольно напал на человека и выпил его? - Подтверждаю. Ее. - Что ее ? - переспросил Влад Кролок. - Выпил ее, - объяснил нарушитель. - Это была невинная девушка 16 лет. - Ты знаешь, что за нарушение Закона полагается смертная казнь ? - Нет. - Незнание законов не освобождает от ответственности. Ты будешь казнен сегодня на рассвете, - вынес приговор Верховный. - Приятно будет еще раз увидеть рассвет, - усмехнулся осужденный и снова посмотрел на свои длинные пальцы и покрутил кольца на них. - Хочешь сказать что-то перед смертью? - Пожалуй да. Хочу сказать, что если бы я знал, что нарушение закона карается смертной казнью, я бы поступил так же в обоих случаях. Верховный пристально посмотрел своим пронизывающим взглядом на наглеца. От этого взгляда в жилах живых людей стыла кровь с риском умереть от ужаса раньше, чем вампир нападал на них. Вампиры от этого взгляда своего главы трепетали, как напроказившие дети и отводили глаза. Этот новообращённый смотрел прямо в лицо Темнейшего спокойным ледяным взглядом. Никто не выдерживал взгляда Кролока, никто до сей ночи не дерзал так говорить с ним. Осужденного вывели на поросшую мелким лесом крышу замка, сорвали с него кафтан и рубашку и даже чулки и полуобнаженного привязали к торчавшему на открытом пространстве столбу. Сторожить остался верный слуга Кролока. Живой человек, не боявшийся света. Потерявший однажды в одну ночь всю семью - отца, мать, младших сестер, жену и семерых детей и осужденный добрыми людьми на смертную казнь за преступления, которых не совершал, он возненавидел род людской. Спасённый Кролоком из могилы, куда его, вырвав язык, закопали заживо, он верно служил вампиру. Близился рассвет, небо на востоке серело. Темнейший удалился в подземелье своего замка, куда не проникало ни лучика света ни днем, ни ночью, и ожидал вестей. - Ну что ? - спросил Кролок спустившегося к нему слугу. Тот на языке жестов и знаков, изобретенным для него его господином, ответил: - Наверху совсем светло. - Как казненный ? - Стоит с ироничной усмешкой на лице. Не похоже, чтоб он испытывал боль. Кролок прекрасно знал, свет больно ранит казненного, он должен сейчас испытывать такую же невыносимую боль, как испытывает живой человек, заживо горящий в пламени пожара, из эпицентра которого не успел спастись, ту боль, что испытывают преступники, сжигаемые на костре. - Что там? - спросил он через час. - Солнце взошло. Его тело все в ранах и ожогах, кожа лопается на нем. Он отвернул лицо от прямых солнечных лучей и спрятал его в волосах, но на губах та же усмешка. - Приведите. В подземелье ввели осужденного. Он выглядел как обезображенный сильно обгоревший труп. Только благородное лицо, которое казнимый старательно отворачивал от солнца и прятал в тень собственных длинных волос, было почти незатронуто огнем и тлением - на одной щеке был незначительный ожог. Кролок знал, что сначала на свету сгорает кожа, потом мышцы и давно мертвые органы, затем кости. В общем, процесс мало отличается от сгорания живого человека в открытом огне. Но в отличие от живого человека, который умирает относительно быстро, вампир будет оставаться в сознании и чувствовать боль до самого конца, пока последняя его кость не обратится в пепел. Но он никогда не испытывал жалости к тем, кого приговаривал к этой мучительной казни солнечным светом. Темнейший своим паучьим жестом дал приказ страже. Осужденного развязали. Молодой вампир брезгливо посмотрел на свои некогда прекрасные, а сейчас обгорелые руки и самоиронично усмехнулся. - Зачем ты прятал от солнца лицо ? Надеялся спастись ? - Конечно, нет, - снова усмехнулся недожженный нарушитель, - хотел сохранить иллюзию красивой смерти. - Ты свободен. Казненный вопросительно - иронично взглянул на Верховного. - Полностью свободен, - уточнил Кролок. - Все заживёт, и боль пройдет, как только напьешься свежей крови. Жду тебя гостем на моем ежегодном полуночном балу в первое зимнее полнолуние. Вечером Элиза отправилась в бывший свой родной дом - она хотела увидеть результат своего доноса. Сразу после заката в летних сумерках она нашла Теодора на крыше некогда его замка. Он стоял около одной из башен, скрытый ее тенью от глаз замковой стражи, и смотрел вниз в долину на ближайшую деревню. Недавно обращённый Теодор не должен был уметь распознавать присутствие рядом других вампиров, а потому девушка, не боясь быть разоблаченной, спокойно летала над крышей замка летучей мышью. Граф думал, что его никто не видит, и не надел маску безразличия. Элиза отчетливо видела боль и страдание на его искаженном лице. С удовольствием она заметила его обгоревшие руки. Ее враг определенно жестоко страдал от боли ожогов по всему телу. Конечно, он скоро залечит все раны свежей кровью, но она отомщена. Элиза не знала, почему и зачем Темнейший помиловал преступника, но так даже лучше - он не получил свободу небытия, но будет мучиться вечной неутолимой жаждой, а сегодня еще и невыносимой болью. На полуночный бал многие гости собирались заранее, начиная уже с сумерек, другие появлялись с наступлением полной темноты. Теодор явился ровно в указанное в приглашении время и оказался последним прибывшим. В сумеречном зале, куда через закопченные за века витражи свет не проникал даже днем, уже присутствовали как все гости, так и личная свита Темнейшего - его верные новообращенные 13. Там же была и красавица Элиза на правах действующей фаворитки Верховного. Появление на балу новообращённого вампира не из числа свиты Кролока вызвало переполох. Некоторые вампирши внимательно разглядывали нового гостя, привлеченные его красотой, но большинство гостей были заметно недовольны таким нарушением древних распорядков и шумно возмущались наглостью пришедшего. Он никак не мог быть приглашен Темнейшим. Перед гостями появился хозяин. От внимательного взгляда Темнейшего не ускользнуло настроение в зале, хотя при его появлении и стихли все разговоры - он прекрасно читал мысли каждого по его глазам. Приветственная речь Верховного длилась ровно до полуночи. С боем башенных часов хор грянул свое обычное Умер бог, и в зал вошла невинная и добровольная жертва этого бала. Это был очень красивый юноша с одухотворенным благородным лицом и кудрями до плеч. Граф Теодор узнал в нем пастора из одной из своих деревень. Юный священник был известен на все графство своей искренней верой, безупречной праведностью и неистовым фанатизмом. Этот бал обещал стать особенным. Что именно замыслил Темнейший ? Ведь очевидно, что пастор пришел не за тем, чтоб присоединиться к царству вампиров, а Кролок не тот, кого можно обмануть притворным смирением и провести как дурачка. Сейчас разыграется некий придуманный и тщательно продуманный Верховным сценарий. Влад Кролок вышел навстречу своей жертве. Вампир подал одну руку молодому пастору, в то время как другой завораживающе перебирал пальцами, будто играл на невидимом клавесине, одному ему слышимую особую мелодию этой ночи. Привычным движением он притянул юношу к себе и впился зубами в его шею. В этот же миг острый деревянный кол пронзил тело вампира насквозь в области сердца. Вот и первый эпизод некоего сценария, но еще не финальный. Он конечно, знал, что этот пастор пришел убить его. Происшествие досконально спланировано самим Верховным, он все рассчитал. Ему опостылела вечность. Смертельно раненный Верховный вампир выпустил укушенную жертву из своих клыков, успев все же сделать пару жадных глотков молодой свежей крови. На краткий миг взгляды новообращенного графа и умирающего Влада Кролока встретились. Темнейший знал, что этот молодой вампир поймет все и поймет правильно. Он не ошибся на его счет. Пастор выхватил из-за пазухи деревянный простой крест довольно большого размера и, размахивая им во все стороны, стал громко читать псалом : - Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его. Как рассеивается дым, Ты рассей их; как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия. Послышались испуганные крики вампирш, вопли боли многих голосов, затем скрежет и треск. Вампиры в панике укрывались плащами и шляпами. На собравшихся в зале посыпались песок, известка, пыль и окаменевший строительный раствор, веками скреплявший стены. Под сводами закружились разбуженные летучие мыши и вороны. Посыпались сначала мелкие, а затем крупные камни, зазвенели бьющиеся древние витражи. Почти тысячелетний замок Влада Кролока рушился на головы находящихся в нем. В шуме - треске и грохоте - истошно орали женщины, переходя с высоких частот на низкие и обратно, громко ругались мужчины. Груды камней разрушенного замка в считанные минуты покрыли большую площадь леса и, попадав в реку, запрудили ее. Из развалин из-под камней с громкими проклятиями выбирались неубиваемые камнями вампиры в порванных, испачканных и безнадежно попорченных бальных нарядах. Женщины визжали, мужчины не скупились на грубую лексику на всех европейских языках. Раненному Кролоку помогли выбраться из-под завалов его верные придворные. Один из свиты, старший из 13ти, хотел выдернуть осиновый кол из сердца Верховного, но его остановил голос Темнейшего: - Не прикасайтесь ! Отнесите меня на вершину груды камней на берегу, чтоб мне видеть всех. Его приказ моментально выполнили. С трудом приподняв голову, Влад Кролок огляделся вокруг, он искал кого-то в растерянной толпе своих подданных и гостей. Его потусторонний и гипнотический взгляд остановился на единственном новообращенном, за исключением его верных 13ти, на этом полуночном балу, чье красивое лицо возвышалось над другими. - Подойди, - приказал Влад. В толпе послышался недоуменный ропот. Граф Теодор быстро, но без суеты и с достоинством приблизился. - Я назначаю тебя моим приемником новым Верховным, и поскольку у меня не осталось потомков, то делаю тебя и наследником моих земель и имени. Вокруг послышался шум, можно было различить возгласы - Новообращенный ! - Сопляк ! - Какой-то неизвестный граф !... - Подойди ближе и наклонись. Молодой граф повиновался. Темнейший с трудом снял с себя цепь с символом своей власти знаком анх и надел ее на Теодора. Затем он своим паучьим жестом снял со своей руки один из перстней и отдал его новообращенному. Тонкие длинные пальцы молодого вампира, созданные для игры на скрипке, а не для терзания плоти жертв, были все унизаны перстнями, только на одном пальце оставалось свободное место. Бывшее некогда на нем кольцо сейчас оставалось в замке во владении его сына. Теодор взял из цепких паучьих лапок Темнейшего его перстень и надел на этот палец. Кольцо оказалось ровно по размеру, как будто изготавливалось на заказ для него. Привычным движением распахнув веером длинные пальцы, граф как будто задумчиво покрутил новый перстень, затем сцепил руки в несколько нетипичный для большинства людей вариант замка. Толпа вампиров роптала и шумела, среди голосов особенно выделялись низкий голос тезки Темнейшего графа Влада Дракулы и высокий Элизы. - Наклонись снова и выдерни этот кол, - приказал Кролок Теодору. Теодор снова наклонился и дернул торчавший из мертвого сердца умирающего вампира осиновый кол, пронзавший его тело насквозь. Тело Влада безжизненно развалилось на камнях его разрушенного замка и буквально на глазах у всех присутствующих превратилось в прах. Вампиры закричали громче, и часть из них двинулась на приемника убитого Верховного. Граф выпрямился во весь свой огромный рост и окинул бушующую толпу ледяным взглядом бледно - голубых глаз. От этого властного взгляда высшего существа могильный холод пробрал мертвые сердца вампиров, и крики замерзли на их устах. Не меньше 10 секунд длилась гробовая тишина, а после ночную тьму глухих лесов окатил грохот сотни голосов, кричавший стройным хором как один : - Вечная слава Темнейшему ! *** Начинался его 400ый Полуночный Бал. Вместе с ним встречали гостей его единственная истинная любовь всей бесконечно долгой жизни его единственный сын Херберт и единственная женщина, которая оказалась достойна стать графиней фон Кролок, супругой Темнейшего. Звездное дитя Сара. И 400 лет любой вампир был свободен от любого подчинения, в том числе новообращенный от услужения обратившему его. А до их полной власти над этим миром оставалось всего несколько десятилетий - миг в сравнении с вечностью. Шло второе десятилетие 21 века.