***
— Доброе утро, болтолог, — Ишигами обратился к ещё спящему парню и немного подтолкнул ногой. — Не хочешь сегодня немного поработать? — Сенку-чан? — вопросительно сказал Ген, приоткрыв глаза. — Да кто ж ещё? — научник покрутил мизинцем в ухе. — Ну так поможешь или как? — Тебе, мой дорогой Сенку с превеликим удовольствием, — Асагири скинул с себя одеяло и встал. — А что с Хромом? Почему его не попросишь? — Он сегодня ушёл на исследовательскую вылазку в пещеру. Сказал вернётся через пару дней. — Понятно, — после этих слов, Ген накинул куртку и оба парня направились в лабораторию.***
— Блин, опять металлические пластинки складывать! Ну и какая от них польза человечеству… — жаловался менталист. — Сразу тот ночной кошмар с батарейками вспоминается… Тяжёлая, неблагодарная, выматывающая работа… — Это переменный конденсатор, — начал пояснять Сенку. — Нужно, чтобы всё работало стабильно. Парни замолкли и сосредоточились на работе. Через некоторое время Сенку всё же произнёс: — Менталист, что на Языке Цветов означает красная роза? — младший засунул руку в карман. — А точнее, бутон красной розы, — учёный достал из одежды цветок и вытянул перед Геном руку, держащую его. Асагири проглотил язык. А какую Сенку ожидал от него реакцию? Менталист только что увидел перед своим лицом потерянный, как ему казалось, алый бутон розы в руках парня, который ему нравился. Что он чёрт побери должен был сказать? — Он означает верность, — собрался с духом и начал пояснять Ген. — Даря красный бутон, человек как бы говорит «Я рад, что мы познакомились», — на последних словах, лицо менталиста стало серьёзным, и он посмотрел прямо в глаза Ишигами. — Понятно, — отвёл взгляд юный учёный и спрятал стебель обратно. Сенку почему-то стало стыдно. Ему показалось, что он чем-то задел фокусника. Но зато теперь, научник точно знал ответ на гложущий его так долго вопрос.***
«Почему он у Сенку?» — ломал голову Асагири. — «Наверное просто подобрал. Но зачем тогда сохранил?» — Эй, болтолог — мысли фокусника прервал Ишигами, — он же твой? — Д-да, — немного заикнувшись, то ли от холода, то ли от волнения ответил менталист, — а что? Сенку не хотел расставаться с цветком, к которому он успел так сильно привязаться, поэтому немного подумав, он всё же спросил: — Можно я оставлю его себе? — озвучивая свою просьбу, научник не смотрел в глаза собеседника. Ему с трудом удалось спрятать покрасневшие кончики ушей под капюшон, который он только что накинул. — Конечно, Сенку-чан, — Асагири сам смутился от такой просьбы, но всё же выдавил из себя улыбку.***
Учёный и менталист закончили работу на сегодня и разошлись. По дороге в свою хижину, Сенку решил зайти к Кохаку, поинтересоваться если с ней всё хорошо. Со стороны могло показаться, что научник не сильно заботливый, но на самом деле он правда переживал за подругу. — Кохаку, ты здесь? — Ишигами вошёл в хижину. — Да, ты что-то хотел? — Эммм…нуууу…дааа…что-то вроде того. — парень слегка растерялся. — Я слушаю, — Кохаку подошла к юному учёному. — Ты в порядке? — Ишигами посмотрел на подругу, с волнением в глазах. — А, ты про это. В полном, — без утайки начала девушка. — Я не ожидала взаимности и правда рада, что после того разговора, ты всё ещё считаешь меня своим другом, — она улыбнулась. — Спасибо, что не бросил, Сенку. Наступило молчание. — Я редко говорю об этом, — начал учёный, — но правда дорожу тобой, всеми вами, — парень улыбнулся. — Это я должен сказать спасибо. Без вас, я бы не смог достичь того, что имею сейчас. — И мы без теб… — девушка не успела договорить, ведь почувствовала, как её тело резко притянули к чужому. Сенку крепко обнял подругу и тихо сказал: «Спасибо тебе, Кохаку» Они ещё недолго стояли в обнимку, после чего научник отпустил девушку, быстро попрощался и покинул хижину.***
— Хром, это я! — крикнула блондинка, осторожно постучав. — Заходи, Рури, — парень открыл дверь и широко зевнул. — Чего не спишь? Уже поздно. — Ну…я…я не могу уснуть, — голубоглазая заправила пшеничную прядь за ухо. — А ко мне-то зачем пришла? (На этом моменте все дружно сделали фейспалм) Рури надеялась на сообразительность своего парня, но поняла что это бесполезно, и после недолгой паузы, смущённая девушка всё же сказала: — Можно переночевать у тебя? — Ну…д…да…давай, — с трудом выговорил любитель камней. Влюблённые лежали, отвернувшись друг от друга и не могли уснуть. Им обоим было очень неловко, а Хрому вообще казалось, что если Кокуё об этом узнает, его ждёт немедленная смерть. — Хром? Ты спишь? — не поворачиваясь, спросила блондинка, прервав мысли парня. — Нет, — шёпотом ответил тот. — Мне холодно. Услышав слова Рури, учёный моментально покраснел, ведь понял, что должен был сделать. Собравшись с духом, парень всё же повернулся и тихо сказал: — Иди сюда, — он протянул руки навстречу своей возлюбленной. Голубоглазая развернулась, а Хром в свою очередь притянул её к себе. — Так теплее? — уже более уверено спросил парень. — Ага, — Рури улыбнулась и прикрыла глаза. — Спокойной ночи. — Спокойной, — шатен позволил девушке прижаться к его груди и осторожно провёл рукой по её светлым волосам.***
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! — вслух выругался Ген, вспомнив их с научником сегодняшний разговор. — Сенку, почему ты такой тупой? Асагири безостановочно плакал. Учёный опять не понял его намёка и из-за этого хотелось кричать. Ген посмотрел на свои худощавые руки, на которых отчётливо были видны синие, выпирающие вены. Потом на левое запястье, к которому он медленно поднёс правую руку и слегка сжал на сгибе неподстриженными ногтями. Кожа на запястьях тонкая, её легко прорвать. Парень впил ногти и громко вскрикнул. На блендой коже, начали появляться первые алые капельки. Асагири прикусил губу, чтобы не закричать и сильно зажмурился, в надежде что это как-то поможет. Он глубже всадил ногти, и слёзы полились из его глаз. Больно. Очень больно, но эта боль заставляет его чувствовать себя живым. Через некоторое время, обе руки менталиста были покрыты глубокими, набухшими кровью ранами. Алая жидкость была везде: на полу, на одежде, на лице. Менталист в ужасе смотрел на свои измученные конечности и трясся. Трясся от страха, и от осознания того, что он только что сделал. Ген всегда ходил в своём сиреневом хаори с длинными рукавами, так что даже летом никто не заметит, оставшиеся после этой тяжёлой ночи шрамы. — Сенку-чан, я люблю тебя, — через слёзы, как мантру повторял парень, прижимая изуродованные ладони к лицу, словно это было какое-то наказание.