Hanakotoba

Сенку встал очень поздно и с большим трудом. Под глазами виднелись тёмные круги от бессонной ночи. «Надо будет сегодня же поговорить с Геном» — это была мысль, с которой проснулся юный учёный. Хром залетел в хижину друга и когда увидел, что тот пробудился, громко сказал: — Наконец проснулся, соня! — Ага, — потирая глаза, подтвердил Ишигами. — Чего так долго спал? — спросил кареглазый, посмотрев на зевающего парня. — Да что-то вчера засиделся, — ловко отмазался научник. — Понятно, — сказал Хром и подошёл к выходу. — Ну, тогда я это, жду в лаборатории. — Угу, — кивнул Сенку, после чего любитель камней удалился. Ишигами накинул на себя тёплую куртку, поправил причёску и пулей вылетел из хижины. Ему было стыдно, что он проспал полдня вместо того, чтобы работать и помогать другим. Наконец добежав до лаборатории, учёный спросил: — Что вы без меня успели? — Мы выпарили морскую воду, чтобы получить соль. Потом пропустили её через электричество и получили это. — Хром показал кусок металла серебристо-белого цвета. — Магний, — пояснил Сенку и присоединился к команде. — Отлично, осталось только поместить его в лампочку, и наша первая световая граната каменного мира будет готова, — учёный ухмыльнулся. — У меня аж мурашки по коже.

***

Сегодня была хорошая погода: голубое небо, по которому плыли облака, прекрасно дополняло заснеженные деревья, а лучи солнца приятно грели и заставляли покрытые снегом крыши, отливать золотистым цветом. Ген мирно прогуливался по деревне с милой улыбкой на лице, наслаждаясь приятной погодой, словно вчера он не избивал себя до полусмерти за какую-то мелочь. Вдруг к нему подбежал учёный со словами: — Эй, менталист, ты с Магмой и Хромом должен доставить наш мобильник Тайджу. Будешь проводником, Магма носильщиком, а Хром инженером. Позже объясню план действий. — Понял, дорогой Сенку, — пропел Асагири, как ни в чём не бывало. — И Ген, — учёный моментально сделал серьёзный голос, — если тебя что-то тревожит скажи мне. Хорошо? — Обязательно, Сенку-чан, — уголки губ Асагири приподнялись. Поняв, что фокусник ничего не собирается ему рассказывать, Сенку решил не тянуть: — Ну раз так, то я сразу же спрошу, — взгляд учёного похолодел. — Зачем тогда ты это делаешь? Менталист только и смог, что наигранно моргнуть глазами и посмотреть на парня непонимающим взглядом. — Сенку-чан, ты сейчас о чём? — с неловкой усмешкой спросил Ген, как вдруг его резко схватили за руку. Фокусник даже не успел опомниться, а его рукав уже был задран до локтя. — Об этом, идиот, — Ишигами со злостью и разочарованием смотрел прямо в глаза менталиста. У Асагири перехватило дыхание, а сердце пропустило удар. Его глаза были широко распахнуты, а рот немного приоткрылся. Сейчас менталист не мог скрыть свои реальные эмоции. Единственное, что его волновало — это откуда Сенку знает про его самонанесённые увечья: шрамы, царапины и синяки. Кто ему рассказал? «Наверное он всё же сам заметил, когда я поднял руку» — думал Ген. — «Я был недостаточно аккуратен. Вот придурок». Парню хотелось, как обычно себя сильно ударить или дать себе хорошую пощёчину, но ему мешала крепкая хватка научника и его пристальный взгляд. Только сейчас, Сенку смог внимательно рассмотреть изуродованные руки друга: бледные, все в синяках и буграх от агрессивных ударов, в маленьких и больших уродливых царапинах, в синеватых следах от укусов и в неровных страшных шрамах, которые превращали конечности во что-то мёртвое. От такого зрелища, у учёного пробежал холодок по спине и его передёрнуло. Он даже не мог себе представить, что Ген способен такое с собой сотворить. — Я жду ответа, болтолог, — немного грубо сказал Ишигами и посмотрел на руку Гена. — Зачем ты это сделал? — Я…я… — голос дрожал, а на глаза наворачивались слёзы. Он не мог смотреть в глаза друга. Хотелось вырваться и убежать далеко-далеко. Так далеко, чтобы Сенку никогда его больше не увидел. — Ген, я серьезно. Фокусник прекрасно понимал, что нет смысла врать. Ишигами не дурак и прекрасно понимает, откуда эти раны. У Гена уже не было сил терпеть эту боль. — Знаешь, как больно любить кого-то, зная, что он разобьёт тебе сердце?! — кричал Асагири, через глаза полные слёз. — Нет? А вот я знаю! — парень упал на колени. Увидев эту картину, учёный моментально наклонился к другу и обнял. Он начал медленно водить рукой по чёрно-белым волосам, как бы успокаивая. — Но зачем себя до такого доводить? И почему сразу разобьёт сердце? — спросил Сенку, продолжая гладить, прижавшегося к его телу парня по голове. — А что мне надо было делать? Этот человек, — Асагири всхлипнул и более тихо продолжил. — Этот человек никогда не полюбит меня… — Ты встретил его в этом новом мире? — менталист кивнул. Научник задумался о том, кто бы это мог быть. Через некоторое время, он понял, что ни один человек из деревни, не подходил на роль возлюбленного Гена. Никто из жителей не знал современный мир, в котором раньше жил фокусник. «Вряд ли этот парень бы влюбился в человека, который даже не может понять его» — сделал вывод Ишигами, после чего обратился к другу, ведь понимал, что сам никогда в жизни не догадается кто это: — А если не секрет, то кто этот человек, из-за которого ты так убиваешься? Из-за этих слов, новый поток слёз хлынул из глаз менталиста. Он так жалко выглядит со стороны: человек в которого он так беспамятно влюблён, сейчас успокаивает его и даже не понимает, что речь идёт о нём самом. На душе было безумно тяжело, но в какой-то момент, Ген почему-то начал громко заразительно смеяться. Он сам не понимал почему, ведь из глаз ручьём текли слёзы. Это был истерический смех. — Сенку, ну ты и придурок, — с широкой улыбкой, сказал Асагири и продолжил смеяться. Ишигами решил, что лучше подождать пока друг успокоится, и когда это наконец случилось он сказал: — Ген, я вижу, что тебе нехорошо, поэтому прошу тебя больше не наносить себе вред. Если я как-то могу тебе помочь, пожалуйста скажи мне. После недолгой паузы, тот ответил: — Ты всё ещё не понял, — он посмотрел на учёного с доброй улыбкой на лице, но в глазах всё же читалась та душевная боль, которую переживал парень. — Я люблю тебя, Сенку. Лукоголовый остолбенел от таких слов. Он в принципе никогда не ожидал услышать такое в свой адрес и тем более от Гена. И что он теперь должен сказать? Что он должен сделать? Он не испытывал таких чувств и вообще не верит в любовь. Ишигами опустил взгляд. Всё что он смог — это аккуратно положить что-то в руку менталиста и выдавить из себя тихое «прости». Он отпустил его из своих объятий и быстро ушёл, оставив того в глубоком одиночестве. Учёный посчитал это лучшим решением, ведь после такого Гену наверное хочется побыть одному. Менталист смотрел на медленно отдаляющуюся фигуру и горько плакал, прижимая к себе маленький бутон красной розы. Его трясло от осознания того, что он никому не нужен. Того, что он остался один. У него в груди что-то громко щелкнуло, звук, отдаваясь эхом в его душе, распространился по всему пространству этой темноты несбывшихся надежд и жалких разочарований. Ему разбили сердце, а как мы знаем, разбитые сердца не заживают…