Цветы жизни

Соник не всегда был живым оружием и щитом Борцов за Свободу, как не был героем и символом надежды простых граждан в темные времена. В самом начале, когда его еще звали Морисом, он был просто ребенком с необычной способностью, дарованной ему благословением Хаоса. Ранние его годы, до пяти лет, если уточнять, были довольно смутными и тревожными, никогда не одинокими, но довольно беспризорными. Ежику не посчастливилось родиться прямо перед Великой Войной с оверлендерами, поэтому он плохо знал своих родителей и дядю. Когда Соник начал осознавать мир вокруг, то и гордился ими, и обижался на них за то, что не мог быть всегда рядом. После войны наступило мирное время, которое он ценил больше всего на свете. Его родители всегда были дома, чтобы отвечать на вопросы, играть в самые разные игры, учить всяким интересным вещам, готовить удивительную домашнюю еду, разделять завтраки, обеды и ужины только между ними тремя, ходить в ранее неизвестные места и, конечно, читать сказки на ночь. Соник купался в любви, раннее никогда не бывшей столь личной, и мечтал, что так будет всегда. Всего лишь два года спустя доктор Роботник, Эггман, напал на Моботрополис, забрав у него и многих других членов семьи, обратив в роботизированных солдат. У ежика все еще был его дядя Чак, но тот, хотя и скрывался на этот раз с ним в Нотхоле, был занят разработкой планов, оружия и защиты для сопротивления. У него не было много времени, чтобы утешать разбитого племянника в подобных обстоятельствах. Соник, только познав значение семьи и мира, был вынужден вернуться под опеку Рози и Джулайлы в группу детей, чьи родители либо ушли на поле боя, либо уже никогда не вернутся с него. Но, даже опустошенный, ежик не хотел погружаться в тоску, плакать или отрицать. Он был зол, но в тот момент ничего не мог предложить сопротивлению. Он не умел драться, планировать или изобретать, поэтому сосредоточился на том, что получалось довольно хорошо — поддержка друзей. Соник не один пострадал, на самом деле он чувствовал боль и одиночество настолько нестерпимое, что хотелось свернуться в шар и выплакать душу, но вместо этого он решил поддержать Салли, Антуана и Ротора, потерявших своих отцов, и помочь Рози и Джулайле в уходе за малышами. Именно тогда ежик встретил годовалого Майлза Прауэра, двуххвостого лисенка, потерявшего обоих родителей в той же атаке на Моботрополис, оставив ему только дядю, одного из придворных магов, прямо сейчас работающего с Чаком. Для молодого и травмированного Соника это стало лучом надежды, знаком или судьбой. С того самого момента он принял решение заботиться о малыше, стать для него семьей и никогда не позволять чувствовать себя одиноким. В то же время ежик хотел учиться бороться и работать с технологиями. Для молодого ума не было дилеммы: просто взять нового названного брата с собой. Возможно, что из-за того, что Соник никогда не относился к Тейлзу, как к ребенку, и давал ему полную свободу действий, лисенок смог раскрыть свой гениальный потенциал. Где-то по пути ежик начал свой саморазрушительный поход героя, в котором один за другим терял или уничтожал кусочки себя, чтобы соответствовать образу. В десять лет, после падения первых Борцов за Свободу, среди которых были Чак и Мерлин, Салли и Соник принимают решение занять освободившуюся нишу. В Нотхоле к тому моменту больше не осталось бойцов, только дети, старики и женщины, не способные ничего противопоставить империи Эггмана. Ежик был серьезен поначалу, но его скорость, позволяющая успешно завершить все первые миссии, постепенно сделала его самоуверенным. Не просто так, ведь стало понятно, что он самый ценный их боевой актив, а если он уверен и весел, то и все остальные могут не волноваться. На самом же деле Соник просто не понимал, когда ему надо начинать действовать осторожно или отступать. В то время он еще не умел анализировать противников, но это было быстро исправлено его неудачами. В то же время ежик старался стать лучшим старшим братом для Тейлза, каким только мог. В их компании все были единственными детьми в семье, кроме Салли, но и она совсем не помнила старшего брата. Соник относился к младшему так, как всегда хотел, чтобы относились к нему: серьезно, но понимающе, не слишком строго, но и не попустительски. Ему нравилось давать Тейлзу советы, когда тот в них нуждался, но сдерживал себя от прямого вмешательства, когда узнавал о хулиганах. Как бы ежик не хотел сделать жизнь лисенка простой и полной радости, он знал, что без усилий и преодоления трудностей, закаляющих внутренний стержень, в их жестоком мире не выжить. Долгое время Тейлз был единственной семьей Соника. Да, было много близких и не очень друзей, были влюбленности, появились любовники, но больше никто не мог заставить его чувствовать себя таким гордым за свои достижения. Смотря, каких высот достигает его младший брат, как он взрослеет и узнает мир, как его острый ум спасает их товарищей и друзей, Соник с любовью гордится. В то же время он чувствует себя разбитым от неспособности остановить войну до того, как Тейлз был вынужден стать ее частью. И постепенно ежик начинает разваливаться, уступая герою место на сцене, тому образу, который неосознанно примерял перед младшим братом, скрывая тревоги и страхи, стараясь убедить, что нет недостатков ни в словах, ни в действиях. Это приносило болезненное удовлетворение, когда никому не нужно было заботиться о его мелких чувствах на фоне общей беды. В любом случае, благополучие Тейлза и мира были намного важнее его стабильности. Пока Соник заталкивал все неугодные чувства и мысли все глубже, лис становился старше и более понимающим в психологии. Он замечает, что каким бы сильным не был бы его старший брат, невозможно не испытывать напряжение после сражений. Особенно сильной становится эта мысль после того, как Тейлз сам начинает участвовать в миссиях и сталкиваться с потерями, требующими утешения. Найти покой он может только в утешении и подбадривании Соника, как и многие другие, он понимает со временем. Но кто тогда утешает героя? Лису остается только внимательно смотреть, потому что синий ежик всегда отмахивается от неудобных вопросов и переводит тему, и быть готовым в любой момент предложить помощь. Тейлз повторяет себе снова и снова, что станет для своего брата поддержкой, не требующей защиты и жертв, но каждый раз терпя поражение, может только оставить все Сонику. Свое бессилие вдвойне больно принимать, когда после годового отсутствия героя, Тейлз цепляется за него, как за спасательный круг, привыкший к утешению с его стороны, а не наоборот. Ежик видит эти метания, но ничего не говорит, втайне боясь прикасаться к тому, что от него осталось под образом всесильной мессии. В его роли так много недостатков, столько упущений и недосказанности, но все привыкли, что он хороший парень только потому, что сражается с Эггманом. Сам Соник думает, что не будь он таким показным шутом и будь более жадным до власти, то из него вышел бы славный диктатор. Наверное, единственное, что на самом деле все это время отличало его от Скорджа — это непреодолимое желание защищать. Синий ежик без сомнения пожертвует собой в случае необходимости, делает это, перестраивая свою личность на благо армии, о чем никогда не подумает его зеленый антипод. Соник хотел сохранить детство Тейлза как можно дольше, скрывая ужасы войны за пределами Нотхола и свои трещины и сколы глубоко за улыбками и беспечностью, постепенно разваливаясь изнутри. И, несмотря на то, что лис знал обо всех проблемах, он никогда не понимал, как все плохо на самом деле. Герой всегда был там, пока мог, чтобы отражать напасти одну за другой, жертвуя, жертвуя и жертвуя. Его части терялись и ломались на войне, настоящей и в голове, но у него всегда был Тейлз, чтобы создавать новые. И, однажды, когда Соник город за городом освобождал планету, когда Тейлз и Чак разработали дероботизатор, когда их родители вернулись живыми, когда однажды утром он проснулся со знанием, что Эггмана больше нет, герой знал, что все не напрасно. Нужно было сделать так много, прежде чем с прошлыми кошмарами можно было бы распрощаться, как с мимолетным сном, но в восемнадцать Соник почувствовал, как близка к нему истинная свобода, в которой он сможет найти себя настоящего. Преодолевая соблазн, он остался помогать еще на два года, как всегда, желая в первую очередь убедиться в благополучии окружающих. — Иди, — однажды говорит ему младший брат с решимостью в глазах, когда еж с незаметной для себя тоской рассказывает об измерении Сол. — Мы разберемся дальше. — Но я не могу, — сразу же отрицает Соник, чувствуя предательскую тревогу от одной мысли о побеге. — Ты уже сделал достаточно, — печально качает головой теперь уже подросток, протягивая руки, чтобы сжать чужие. — Теперь ты можешь делать, что душе угодно. — Но я не могу просто так уйти, — слабо сопротивляется герой с притворным недовольством, не желая смотреть в пронзительные глаза лиса. — Кроме того, я счастлив с вами, ребята, и моей семьей. Я действительно так сильно хотел, чтобы у нас всех была счастливая и мирная жизнь. Если я уйду, и что-то случится, я не прощу себя. Да и все разочаруются, если я вдруг возьму бессрочный отпуск. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, — с такой убежденностью и настойчивостью сказал Тейлз, расправив плечи, что Соник невольно поднял глаза, с восхищением смотря на его вытянувшуюся фигуру. Лис может и не знать этого, но так и не став для брата утешением, он всегда был его поддержкой и одной из самых важных опор. Для утешения всегда был кто-то другой, но мало кто мог дать герою силы продолжать сражаться. И Тейлз был этим кем-то с самого начала. — Мне не обязательно видеть это, как и всем остальным, а смотреть на фальшь я не хочу. Здесь и сейчас ты не счастлив, не полностью. Поэтому, прошу тебя, оставь все нам, мы справимся. Тебе просто нужно в это верить, — со странной смесью надежды и отчаяния. Соник пораженно смотрел в молящие глаза брата, но вдруг слабо улыбнулся в поражении, вновь отведя взгляд, вдруг почувствовав всю навалившуюся усталость. Честно говоря, тогда он действительно не мог придумать ни одного обстоятельства, где Борцы за Свободу не смогли бы разобраться сами. — Хорошо, — мягко согласился он, почувствовав воодушевление лиса. — Но ты всегда будешь оставаться на связи со мной. Я уйду только после того, как ты придумаешь, как отправлять сообщения в измерение Сол. — Я начну прямо сейчас! — возбужденно подскочил Тейлз, радуясь своей победе. — Ты не пожалеешь об этом, Соник! — крикнул он уже из соседней комнаты. — Я не сомневаюсь, — с любовью себе вод нос пробормотал ежик. Следующие четыре года Соник искал себя в измерении Сол, сначала неосознанно, а потом и специально избегая возвращения, впервые боясь тяжести королевских обязанностей, которые придут вместе с браком с Салли. В некотором роде, все к этому и вело. Конечно, всегда можно сказать, что он полюбил кого-то сильнее, но ведь это же ложь. Как бы герой не старался сделать себя счастливым, он не сможет сделать это, жертвуя счастьем любимых. И если Блейз, Шедоу и Наклз понимают любовь Соника, то Салли почувствует себя преданной. Пусть фальшивые по краям, но он хочет сохранить для принцессы Акорн эти идеальные отношения с верностью, браком и любовью до гроба. Однажды он возвращается в родной мир, несмотря на тоску в сердце по королевству Блейз, ставшее ему еще одним домом, ведь желание защищать свой мир, почти инстинктивное самопожертвование, не так-то легко выбросить из головы. Соник почти не поддерживал контактов с друзьями, но и без этого его встречают с распростертыми объятиями. Четыре года — это большой срок. Герой не чувствует течения времени, но вдруг города уже восстановлены, Тейлз смотрит на него сверху вниз, а у их друзей уже родились дети. Того не желая, он чувствует, что многое упустил, но ни о чем не жалеет. — Ее зовут Лара Су, — представляет Наклз дочь на своих руках, не отводя от нее обожающего взгляда. Но Соник не смотрит на нее, вместо этого восхищаясь звездами счастья в глазах своего друга и аурой удовлетворения и полного покоя вокруг. Ребенок прекрасен, ежик был бы в восторге, если бы ее держал кто-то другой, но в сравнении с малышкой, Наклз похож на сияющую звезду. Соник никогда не видел его таким во времена войны, но он желал, чтобы так всегда и оставалось. Вдруг ехидна заметил его молчание и посмотрел с ленивым вопросом, но это быстро сменилось забавляющейся усмешкой. — Нравится? — заговорщически спросил он с томными нотками в голосе, сузив глаза. Соник с особым пренебрежением пожал плечами, но так же легко смахнуть легкий румянец не получилось. Краем глаза он наблюдал, как Наклз развлекает заскучавшую Лару Су, и сам невольно заулыбался. Он всегда хотел такой жизни для себя и Тейлза, но не смог справиться со всем достаточно быстро. Герою казалось, что с каждым годом победа становится все более бессмысленной для них. Это правда, отчасти. Свое детство им уже не вернуть. Но это и неважно теперь. Главное, что детям больше не нужно становиться солдатами.