Цветы жизни

Соник никогда не планировал детей. Где-то на подкорке он знал, что это случится, но момент казался таким далеким. Даже когда узнал о Ларе Су, он только почувствовал некоторую пропасть между ним, застрявшим на месте, и ехидной, двинувшемся дальше. Ежик не видел себя пригодным для семьи, хотя бы потому, что его главной целью была защита жизней, а не создание и воспитание. Но странное иррациональное разочарование герой все же испытал, узнав о будущем ребенке Тейлза. Соник чувствовал тоску, внезапно поняв, что его младший брат вырос и больше не нуждается в нем, теперь готовый посвятить себя кому-то еще. Он казался себе бесполезным. — Ты хочешь завести детей? — спрашивает Блейз, выслушав его впечатления о беременности Мины, и о сомнениях в искренности ее чувств к лису. — Я… — начинает ежик, но тут же замолкает, задумавшись. — Я на самом деле не знаю. Никогда не думал об этом, — растерянно отвечает он. — Давай заведем ребенка, — предлагает она, садясь прямо, что всегда было признаком серьезного разговора. — Я не могу остаться, — с горечью произносит Соник, вспоминая разговор с Тейлзом. Как было бы прекрасно, если бы герой взаправду нашел в себе силы выбрать кого-то одного, а не рвать себя на части сожалениями. По крайней мере, с Наклзом и Шедоу таких проблем не будет. — Тебе и не нужно, — соглашается Блейз, смотря со всей серьезностью и пониманием, без капли осуждения. — Не похоже, что я выйду замуж. Не в ближайшее время, — качает головой и встает, чтобы пройти к балкону, наслаждаясь видом города за пределами замка. — Но моя кровная линия важна. Тысячелетиями и корона, и титул хранителя Сол изумрудов передавались от отца к сыну, от матери к дочери. Возможно, мне не стоит откладывать это в долгий ящик. Если я встречу кого-то еще, с кем буду чувствовать себя так же хорошо, как и с тобой, то разберусь сама. Но я бы хотела меньше думать о возможностях и больше пользоваться преимуществами настоящего. Ее слова хоть и кажутся расчетливыми, но в голосе слишком много смущения и возбуждения для отстраненного и холодного образа, который Блейз пытается поддержать. Соник думает, что это забавно, но он слишком восхищен ее легкой улыбкой и искренностью, чтобы делать замечания. Это вдруг напоминает то абсолютно счастливое лицо Наклза, когда он смотрел на свою дочь. Словно в ней хранится целый мир, а большего и не надо. Герой очень хотел увидеть это выражение у хранительницы. — Тогда давай поженимся, — выпаливает Соник, слишком поглощенный своими фантазиями, чтобы действительно обдумать сказанное. — Мне казалось, ты уже отдал свою руку, — Блейз удивленно поднимает брови, но улыбка расширяется во что-то более нахальное. — У меня есть вторая, — ежик демонстрирует правую ладонь без кольца, чувствуя в себе подростковое бунтарство. — Разве мы не нарушили уже достаточно правил, чтобы это казалось пустяком? Тем более, что мы все равно пойдем намного дальше. — Да, — искренне соглашается хранительница, возвращаясь к кушетке легкими шагами, чтобы обнять его со спины. — Я согласна. Жизнь — странная шутка, от которой хочется плакать. Они празднуют рождение сына Тейлза, Ская, делая вид, что этот союз продержится еще долго. Но Соник с печалью наблюдает, как его брат бережно держит ребенка, такого маленького и хрупкого, пока его жена уже несколько часов пропадает в зале в компании только ей знакомых мобианцев, возможно коллег по работе или их с Эшем общих друзей, ни разу не побеспокоившись о новорожденном. Мина не полюбит Ская, как не смогла полюбить и Тейлза, и от чего хочется закатить скандал. Вместо этого ежик с радостью соглашается стать крестным отцом, обещая себе внимательно следить за братом и поддерживать, особенно когда брак распадется. Соник видит в глазах Салли надежду на нечто подобное, но не может найти в себе силы дать ей желаемое. В тот же момент он уже собирался стать отцом с другой женщиной, и это казалось неправильным. Конечно, все это оправдания. Была и конкретная причина. Герой слишком боялся своего хаотичного и жестокого мира, чтобы приносить в него ребенка. Даже спустя годы после завершения войны, он в душе так и не поверил, что все закончилось, что завтра вдруг не обратит пейзаж в пепел. «Я не готов», — говорит, стыдливо отводя взгляд, боясь столкнуться с разочарованием, но она только понимающе улыбается. Они откладывают. Свою дочь Соник и Блейз называют Азурой, в честь синевы, окружающей королевство. В ней нет ничего от своей матери, даже знаменитого родства с огнем. Малышка похожа на своего отца от носков до макушки, исключая только ее светло-голубой окрас игл вместо синего. И, словно в насмешку над страхом ежа перед водой, Азура подчиняет океан своей воле. — Сол изумруды подстраиваются под способности своего хранителя, — объясняет Блейз, когда Соник спрашивает, как с аквакинезом управиться с огненными камнями. — Они будут излучать ту же стихию, с родством к которой ты родился. Для меня и моей матери это был огонь, а у моего деда лед. Хотя вода все еще не появлялась в нашем роду. Между управлением королевством, личным временем с Салли, помощью Тейлзу и посещением другого измерения, у Соника нет ни одной свободной секунды, чтобы вернуться к хобби или бегу в свое удовольствие, но, внезапно, он совсем не против. Исключая политику, он делает только то, что хочет сам, постепенно принимая мир, за который так долго сражался, но который не понимал. Теперь с Салли они обсуждают ужины и бессрочные проблемы граждан, а не планирование потенциально смертельных миссий. Теперь Тейлза он учит не стратегии и самозащите, а как правильно ухаживать за ребенком. Теперь Соник не боится выпустить свою дочь в мир, а стремится показать ей самые удивительные и интересные вещи. Смотря, как она растет, он незаметно для себя отпускает прошлое. Однажды он готов двигаться дальше. Среди всех его знакомых, герой всегда был самым опытным с детьми, сначала учась у Джулайлы и Рози с сиротами в Нотхоле и воспитывая Тейлза, а потом помогая своим друзьям с родительством после возвращения. Его советы часто воспринимались скептически, потому что он просто не выглядит ответственным взрослым, или, точнее, не производил впечатления личности, склонной к детям, но они работают. Ежик сам готовил Блейз к ребенку, когда она начала паниковать, что у нее ничего не получится. Конечно, Соник оказался более успешным с близнецами, Соней и Маником, чем Салли. Он обожал отцовство, как обожал и своих детей. Не было ничего лучше, чем читать им перед сном, учить говорить и ходить, веселить и утешать, просто находится рядом и наслаждаться их непринужденностью, наивностью, удивлением всему на свете. Соник жалел, что Соня и Маник не познакомятся с сестрой и не узнают гостеприимства измерения Сол, что Азура не встретит его друзей и своих бабушку и дедушку. Но если их спокойные жизни требуют таких жертв, ничего страшного. Герой хочет быть эгоистичным чуть дольше, но так не может продолжаться вечно. — Знаешь, иногда мне кажется, что все худшее происходит с миром только из-за меня. Словно судьба создает проблемы, чтобы я справлялся с ними снова и снова, как герой в глупом романе, — признается Соник Наклзу, когда они остаются наедине в его кабинете после срочного собрания о действиях Железного Доминиона, неумолимо надвигающегося на королевство, пока их жены заняты детьми. — Ты видел, что крутят по телевидению? Одна из этих церквей хочет сделать из меня святого, — раздраженно восклицает Соник, падая на диван и потирая виски, тщетно пытаясь избавиться от головной боли. — Я предпочитаю узнавать новости из сети, — вяло отмахивается ехидна, сам слишком уставший, чтобы насмехаться над идеей своего синего друга в рясе с золотым нимбом на какой-нибудь иконе. — Но да, идолопоклонничество по отношению к тебе взлетело на какой-то новый уровень в недавнее время. — Мне не нравится, что они смотрят на меня так, — жалуется ежик, прижав к голове уши от разочарования. — Война с Эггманом не была веселой штукой, и я был одним из многочисленных Борцов за Свободу по всему миру. Но все подают так, словно только благодаря мне его Империя исчезла. — Последняя битва была твоей, — нейтрально отвечает Наклз, откупоривая бутылку вина. Конечно, у него в кабинете будет одна. — Если бы ты не победил Эггмана в тот день, то ни о каком мирном существовании и речи бы не шло. — Победил? — горько насмехается Соник, словно слушает реплики второсортного злодей, стараясь не выдать свое отвращения. Он с вынужденной небрежностью откидывается в кресле. — Забавно, как меняется у общественности мнение об убийствах в зависимости от того, кто их совершает, — герой с холодом отводит взгляд в сторону, пытаясь подавить презрение к себе. Наклз с секунду смотрит с грустью, после чего ставит бутылку, не притронувшись к алкоголю, и садится на подлокотник, без предупреждения притягивая ежа к себе. Тот напрягается от неожиданного контакта, но, будучи слишком изможденным, не сопротивляется и расслабляется, пряча голову в груди, следя за медленным дыханием. Жест настолько знакомый и утешительный, что темные мысли Соника улетучиваются сами собой. Наклз единственный, кто может заставить его чувствовать себя так. — Эггман умер из-за случайности, ты не убивал его, — убеждает хранитель. — Если бы ты взял его в плен, то судьба Роботника не изменилась бы. — Я устал, — признается ежик, тяжко вздыхая. — Я знаю, — Наклз опускает подбородок на его макушку, слегка качая, ясно понимая все подтексты. — Кто-то может зайти, — через несколько минут говорит он, на сам деле совершенно не заботясь. — Мы не делаем ничего странного, — тихо отвечает ехидна, слегка потирая его плечо. — Кроме того, я запер дверь, — герой не может не улыбнуться на это. Перед самым началом войны, когда противник уже опасно приблизился к их королевству, Соник старается успеть везде и всюду, не способный отделаться от чувства, что на этом все и закончится. Они с Салли приняли решение о ненападении, но заблаговременно укрепили границы, тщетно надеясь, что поход Железного Доминиона их не коснется. Пустые надежды. Когда столкновение уже неизбежно, армия Акорн начинает двигаться навстречу, желая не дать битве развернуться на их территориях. Ежик догонит чуть позже. Вместе с Азурой они записывают видео, которое Соник позже передаст с письмом в конверте Эми, и идут на пляж, где его шестилетняя дочь хвастается своим мастерством в управлении водой, а он на это преувеличенно восхищается. Она подпевает весело его песням, пока сам ежик пытается вспомнить слова и ноты, держа гитару впервые за долгие месяцы, а Блейз стоит неподалеку, нежно улыбаясь, несмотря на их недавний тяжелый разговор. Именно так в детстве герою запомнилась семья. Такая же семья ждет его в родном измерении, где с близнецами становится справиться все труднее из-за унаследованной от отца скорости. Соня очень быстро научилась говорить и очень много этим пользуется, интересуясь всем на свете, не уставая задавать вопросы. Маник говорит только когда ему действительно что-то надо, предпочитая самому разбираться с тем, что его интересует, поэтому часто сбегает. Соник проводит время, читая им истории и играя в прятки и догонялки, а вечером вместе с Салли они смотрят семейное кино. Она не поедет с ним на фронт, но это и к лучшему. Он не хочет, чтобы его дети остались без обоих родителей неизвестно на сколько. Он посещает всех друзей и семью, кто не входит в состав армии. Постаревшие мать и отец тепло принимают его, и вместе они вспоминают Чака и все хорошее, что у них было. С Тейлзом и Скаем они вместе проводят время в их мастерской. Лис рассказывает своему гениальному сыну, как обращаться с торнадо, а позже днем рассказывает о женщине, Зоуи, к которой неравнодушен, и которую просто обожает его сын. Ежик рад, что его брат нашел кого-то лучшего, чем Мина. Соник ведет себя беспечно, не желая, чтобы кто-то подумал, что он прощается, но это так. Он не верит, что для него есть обратная дорога. И, в глубине души, он не хочет возвращаться. Герой встречается со своими родителями, проводит вечера с Салли и раннее утро с Блейз, играет с детьми, смотрит на все со стороны и чувствует, что после Железного Доминиона он больше не будет сражаться. Соник построил прекрасную жизнь вдали от войны, и он больше не знает, как вернуться в прошлое. Где-то в эти годы он создал себя заново, и больше не хотел разрушать в угоду удобства. Его герой — это бесконечный оптимизм, скорость и выигранные битвы. Но его я — это сожаления, любовь где-то за кадром и дети, в которых он видел целый мир. И пусть ежик совершенно не хочет уходить, пусть есть еще столько незавершенных дел, пусть это принесет столько боли… его путь окончится где-то здесь, на поле боя, после победы.