***
— Мне кажется, или ты собирался поработать? — В руках Тэхена, стоявшего рядом с уютным двухместным диваном было две источавшие ароматный пар кружки, и на его лице — недоумение от увиденного. — Я решил, что мы с тобой поговорим, и я смогу все запомнить, чтобы потом как-нибудь воплотить. — Джин сидел на одной стороне дивана, опираясь спиной на мягкий подлокотник, при том, его ноги, освобожденные от легких, почти домашних туфель, теперь находились на мягком сидении. — Ой, это наверное не слишком прилично, да? Он выглядел довольно сконфуженно, осознав, что позволил себе слишком комфортное для, по сути, общественного места положение тела. — Пустяки. — Тэхен, поставив чашки на находящийся рядом низкий столик, сел примерно в ту же позу, что и Джин, не слишком аккуратно сняв свои лакированные туфли и совершенно не заботясь о брюках, которые слишком серьезно рисковали безвозвратно помяться, теперь соприкасаясь с Джином. — То, что нужно. — Он широко улыбнулся, взяв из рук Тэхена протягиваемую ему кружку. — Как ты догадался, что я ждал именно этого? — Никак. Мне просто захотелось, чтобы ты чувствовал себя более расслабленно. Поэтому я просто убрал неловкость. Правда, завтра мне придется отглаживать брюки, но… Притворимся, что мне это нравится и совсем несложно. Сознание Джина было достаточно ослаблено алкоголем, потому он быстро перестал контролировать свои незначительные неосознанные проявления, решив сохранить силы для чего-то более важного. И именно поэтому он теперь совершенно не отдавал себе отчет в том, что слишком пристально смотрел на Тэхена, взглядом бесцельно и без фокуса скользя по его красивому и пока что невозмутимому лицу. — О чем думаешь? — Тэхен с любопытством смотрел на Джина, не без удовольствия ощущая его изучающий взгляд. — О том, как бы поступил герой моего фильма, будь он теперь на моем месте. — Джин действительно сказал то, о чем думал, затем лишь спохватившись, уже слишком поздно начав анализировать вырвавшиеся из него слова. — А какой твой главный герой? — Ну… — Джин держал двумя руками чашку, теперь внимательно начав наблюдать за тем, как постепенно лопались пузырьки в крепко сбитой молочной пенке, затем приложив ее к губам и сделав большой глоток. — Наверное, он похож на меня. Каждый писатель, мне кажется, совершенно неосознанно наделяет своего главного героя своими же качествами. — Такой же очаровательный и сдержанный? — Тэхен улыбнулся, а затем потянулся к немного недоумевающему Джину, в следующее мгновение мягко проведя по его верхней губе пальцем, остановившись у уголка его рта. А затем он поднес свой большой палец, который только что находился у губ Джина, к своему рту, быстро и аккуратно собрав с него остатки молочной пенки. И Джин наблюдал как завороженный, при этом проведя по губам языком, либо желая собрать возможные остатки взбитого молока, либо… — А еще у твоего главного героя наверняка такие же пухлые губы. — Тэхен улыбнулся, но последовавший за этим прямой взгляд был слишком сильным по своей эмоциональной наполненности, потому Джин не мог перестать испытывать безотчетное волнение, которое, почти наравне с уже теряющим свою расслабляющую силу алкоголем, начинало приятно подогревать кровь. — Ну, здесь в основном считаются черты характера, а не… — Он сам не заметил, как его голос стал звучать тише. — В таком случае… — Тэхен задумчиво посмотрел куда-то Джину за спину, затем вновь вернув ему свой тяжелый для спокойного восприятия взгляд. — Ненасытность. Да. Стремление к чувственным наслаждениям. Джин слишком очевидно округлил глаза, если не сказать выпучил, и Тэхен постарался оправдаться за столь смелое предположение. — Прочитал в каком-то женском глянце, мол, пухлые губы чаще всего выдают чувственную и голодную до удовольствий натуру. — О. — Джин как раз думал о том, что после долгого воздержания данная характеристика не слишком далека была от реального положения вещей. — Не уверен. — Правда, там ничего не было про широкие плечи. — Заинтересованный до участившегося сердцебиения взгляд Тэхена скользнул по Джину, и он невольно выпрямился. — Но, думаю, это что-то про характер. Ну, например, власть, воля. — Ты думаешь, я властный человек? — Я думаю, что ты никогда не будешь делать то, что тебе не нравится. А в том, что нравится, будешь вести. Именно поэтому тебя так смущает напор Чонгука. — Тэхен говорил слишком спокойно, в то время как Джин чувствовал, что его пятки начали подпаливать на медленном огне. — С чего ты решил? — Ты позвал меня тогда в свою квартиру лишь по тому, что не хотел оставаться с ним наедине. Смею предположить, он слишком настойчив в своих стремлениях и желаниях. А ты… — Тэхен замолчал. — Я могу продолжить или это не мое дело? Джин не успел подумать, уже успев кивнуть. — Да, ты прав, это не мое дело. — Тэхен улыбнулся и принялся за наверняка успевший уже остыть кофе. Джин думал. Насколько мог думать человек, по крови которого циркулировали пары этилового спирта. На самом деле, он сравнивал Тэхена и Чонгука. И понимал, что они оба были хороши по-своему. И что ему теперь совершенно не нужно делать выбор, просто потому, что Тэхен еще не успел ничего предложить и ни о чем официально заявить. Но в то же время, Джин был близок к тому, чтобы самому что-нибудь ему предложить. Это стремление было пока еще слишком не очевидно, чтобы Джин, все еще уверенный в том, что не хочет окунаться ни во что мало-мальски романтическое, начал паниковать и продумывать пути для отступления и весомые доводы в пользу того, чтобы не выходить из зоны комфорта. А ему одному было вполне комфортно. — Ты опять задумался. У тебя слишком сосредоточенное лицо для нашего неформального разговора. — Тэхен улыбнулся, и на этот раз его улыбка смогла немного успокоить мысли Джина, который успел допить и отставить кофе. — А ты думаешь о чем-то сейчас? Мы слишком много говорили обо мне, это нечестно по отношению ко мне же. — Джин как будто сердито сдвинул брови, но затем улыбнулся. — Думаю, конечно. — Тэхен стал серьезным. — О том, чем займешься, когда я отправлюсь спать? — Нет. Я знаю, чем займусь — заботливый Чон Хосок оставил мне работу. — И ты теперь думаешь о ней. — Сменив вектор беседы, Джин стал чувствовал себя спокойнее. — Нет, я не думаю сейчас о работе. Я думаю о том, о чем говорю. — Хм, до этого мы говорили о Чонгуке. Неужели… — Джин наигранно задумался, а Тэхен продолжал быть задумчиво серьезным. — Ты прав. И я думаю, что сделал бы ты, если бы не Чонгук, а я вдруг захотел тебя поцеловать. Джин почувствовал, как покраснел. Как будто к его щекам приложили что-то очень горячее и не собирались убирать. И этот жар перешел на его уши. Ему захотелось встать и уйти. И причиной тому было то, что он знал, что если Тэхен захочет его поцеловать, он не будет сопротивляться и незамедлительно откликнется. Потому что он хотел испытать это. Потому что он даже предположить не мог, каково это будет и что он будет чувствовать в этот момент. — Ты так покраснел… — Тэхен очень деликатно пальцами коснулся розовой щеки Джина, который следовал взглядом за его рукой, задержавшейся на его коже лишь мгновение. — Я не собираюсь проявлять инициативу. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя некомфортно. На удивление, в этот момент Тэхен выглядел смущенным. Не как Джин, который уже успел побывать на грани микроинфаркта. Скорее… Он как будто смутился от своих собственных мыслей, которые, очевидно, были приятными, но, возможно, неуместными. Он опустил голову и улыбнулся, как будто не успел до конца отпустить всплывшую в его воображении идею. Рука Джин сама собой, без разрешения и какого-либо замысла потянулась к лицу Тэхена. Джин мягко и аккуратно, лишь пальцами коснувшись подбородка, поднял его голову. В устремленных теперь на него глазах отразилось удивление, как будто Джину наконец-то удалось застать Тэхена врасплох, а затем — безотчетная покорность, как будто он уже знал, что сможет позволить Джину все, что угодно. А Джин не знал, было ли это спланированной акцией, либо же ему удалось завладеть инициативой по другой причине. Тэхен тем временем крепче взялся за находящуюся в его руках кружку, как будто это был якорь, который позволял ему оставаться на месте, сводя к минимуму риск быть затянутым в водоворот эмоций и чувств, подгоняемых стремительно нарастающим в крови волнением. Тэхен всегда мог с ним справляться до этого, держа в голове тот факт, что он обязательно сможет дать волю своим чувствам, когда добьется реального шанса на взаимность, но теперь, кажется, был не тот случай. — Тэ… — Джин, аккуратно взявшись за подбородок Тэхена, еще чуть больше наклонил назад его голову и медленно и мягко провел большим пальцем по его губам, совершенно не заботясь о том, насколько уместным это могло выглядеть со стороны. Он знал, чего он добивался в этот момент. Точнее в тот момент, когда губы Тэхена чуть приоткрылись и… Резкий, громкий, не оставляющий шанс пропустить его звонок. Тэхен дернулся и вместе с кружкой стремительно направился в сторону оставленного им до этого рабочего места. А Джин тем временем просто выдохнул. Он не хотел думать о том, что готов был поцеловать Тэхена. Он не хотел думать о том, что могло произойти, не случись этого телефонного звонка. Он не хотел думать, но ясно осознавал, что минуту назад что-то все-таки произошло. Что-то, что обязательно окажет на него влияние впоследствии. Что-то, после чего вернуться к началу будет уже невозможно.***
Тэхен сидел на своем рабочем кресле перед недопитой чашкой крепкого черного чая и был, кажется, совершенно бодр. Причиной тому был, разумеется, не обострившийся рабочий энтузиазм, а испытанное ночью романтическое волнение. Он то и дело прокручивал в своем воображении момент, когда Джин позволил себе этот деликатный, но значительный для впечатленной романтическими мечтами души тактильный контакт. И его взгляд... Очевидно, в его взгляде была примерно та же заинтересованность, которой Тэхен был буквально пропитан. Полностью. Он не отдавал себе в том отчет, но с его лица не сходила по-дурацки мечтательная улыбка. — Так-так-так, я смотрю, что ты учел ошибки прошлого и в этот раз не стал насиловать свою шею сном на рабочем месте. — Это был голос Хосока, и когда Тэхен поднял свой взгляд он успел заметить, что отельер стремительно убрал свою руку с талии идущего рядом Чимина, который что-то внимательно изучал на экране своего смартфона. — Я просто не хотел спать. И теперь не хочу. — О, это ненадолго. После десяти часов, если ты не будешь постоянно что-то есть, тебя обязательно начнет вырубать. — Чимин спрятал смартфон в карман, вплотную приблизившись к стойке администрации, в то время как Хосок уже во всю орудовал рядом со своим рабочим компьютером. — Можешь поверить моему профессиональному опыту. — Чим, я верю тебе всему. — Тэхен улыбнулся, и увидев эту улыбку Чимин стал смотреть на него с бОльшим любопытством. — Что случилось? — Ничего. — Тэхен невозмутимо взялся за чашку, решив, наконец, закончить начатый до этого чай. — Хоби, посмотри на него и скажи: ты веришь, что у него ничего не случилось? Он блестит как начищенный медный таз. — Он просто не хочет этим делиться. Боится сглазить. Обычная практика: он расскажет нам только тогда, когда добьется успеха в очередном ожесточенном противостоянии на своем любовном фронте. — Хосок, медленно освобождаясь от пальто, продолжил внимательно изучать экран своего компьютера. — Обычная практика… Ну да, конечно. — Чимин как будто о чем-то задумался, и можно было предположить, что высказанное могло как-то ранить его чувства, но нет, на его лицо довольно быстро вернулась заговорщицкая улыбка. — Ким Тэхен, ты свободен. Можешь отправляться домой и там уже отдаться сну. — Хосок взглядом указал Чимину на пальто, которое тот быстро снял и передал ему. — А мы сегодня хорошенько поработаем. Он скрылся в служебном помещении, затем быстро вернувшись, уже без верхней одежды. — Чим, у нас сегодня три выселения. И после этого… Барабанная дробь… Мы три дня и три ночи будет работать без постояльцев! Кроме, разумеется, достопочтенного Джина, но он точно не будет злоупотреблять гостеприимством Юнги и просить о чем-то посреди ночи его дорогих администраторов. — Хосок очень удовлетворенно улыбнулся, затем вдруг став серьезным. — Но это не значит, что у нас не будет работы! — У нас не будет работы ночью… — Тэхен очень задумчиво смотрел перед собой, и его голос звучал достаточно отстраненно, чтобы остальные обратили на это внимание. — Да, получается, что так. Сможешь впервые выспаться во время своей ночной смены послезавтра. Так и быть, я освобожу тебя от работы. — Хосок мягко положил руку на плечо Тэхена, который продолжал о чем-то ожесточенно думать. — Хоби, будешь кофе? — Если бы Тэхен не был занят своими мыслями, он бы обязательно заметил, насколько мягко звучал голос Чимина и насколько нежной была посланная ему в ответ улыбка. — Да, пожалуйста. Прозвеневший колокольчик уже не застал стремительно скрывшегося в служебной комнате Чимина. — Доброе утро, друзья. — Юнги, по традиции облаченный в черные узкие джинсы и на этот раз черную водолазку, с черным пальто в руках очень бодро направлялся к своему успевшему стать родным, приветливо ему теперь улыбающемуся персоналу. — Голова не болит? — Тэхен бесхитростно улыбнулся. — Я взрослый человек и давно научился пить без последствий. Чего и вам желаю. — Юнги посмотрел на часы. — Так, Чон Хосок, у меня есть час, чтобы все посмотреть, а потом… — А потом придет Чонгук, да? — Тэхен прекрасно помнил услышанное накануне. — О, кажется, я болтнул лишнего вчера… — Юнги поморщился. — Да, придет Чонгук, и вы станете свидетелями театра одного актера. Нет, двух актеров, потому что все это идея Джина. Все-таки, мне стоит научиться ему отказывать…***
— Джин, давай мы не будем начинать без Чонгука? Эти все равно не оценят по достоинству мою актерскую игру. — Юнги, взволнованный чуть больше чем обычно, указывал на стойку администрации, за которой стройным рядом в предвкушении действа расположились все администраторы, один из которых смотрел не на Юнги. — Хорошо, начнешь говорить тогда, когда он войдет. — Джин улыбался, ощущая на себе пристальный взгляд и явно адресованную ему улыбку Тэхена. — За что мне только все это… — Юнги было закатил глаза, а потом услышал звон колокольчика. — Ах, Джин, кажется, у меня кризис творчества. Мне срочно нужны новые голоса! — Так, возможно, мы сейчас решим твою проблему… — Джин смотрел за спину Юнги на приближающегося Чонгука. — Гук! Доброе утро! Ты случайно не хочешь попробовать профессиональную запись? Мой друг очень ищет таланты… — Друг? — по голосу Чонгука было явно понятно, что он удивлен, а Юнги начал стремительно бледнеть. — Да, вот этот. Юнги… — Джин многозначительно обратился к своему лучшему другу, который взглядом давал ему понять, как сильно в этот момент он не ценит их дружбу и жалеет, что дал на все это согласие. — Доброе утро! — Юнги стремительно развернулся и сразу наткнулся на настороженный взгляд, который почти сразу потеплел. — Так вот как выглядит твой лучший друг… Мне очень приятно познакомиться! Чонгук. — Юноша, широко и обезоруживающе улыбаясь, уже протягивал свою руку, в то время как Юнги растеряно смотрел на довольного собой Джина. — Юнги. И мне приятно. — Все еще немного взволнованный владелец отеля сразу ощутил на своей руке очень крепкое рукопожатие, но не болезненное, как было в случае с Тэхеном. — О какой записи он говорил? — Теперь во взгляде Чонгука было любопытство, с которым он незаметно, но все-таки тщательно разглядывал пока что растерянного, но уже готовящегося вернуть себе самообладание Юнги. — Звукозапись. У меня студия звукозаписи. — Ого! — Кажется, Чонгук совершенно искренне восхитился, не заметив тот факт, что Джин стал постепенно отступать к притихшим за стойкой администраторам. — Я всегда мечтал попробовать что-то подобное! Ну, в профессиональном масштабе. Вообще, у меня дома есть микрофон, и я даже пытался что-то писать, но… — Серьезно? — Юнги, кажется, также воодушевился, и Джин точно мог сказать, что с каждой минутой он становился спокойнее. — Абсолютно. — Чонгук решительно кивнул в подтверждение своих слов. — В таком случае, если ты ничем не занят, мы можем отправиться прямо сейчас. У меня как раз свободное утро. — У нас были с Джином планы вообще-то… — Чонгук растерянно смотрел себе под ноги, затем, немного поискав глазами, обернувшись на Джина. — Ничего, планы подождут лучших времен! Юнги почти всегда занят, так что ты не должен упустить эту возможность! — Джин был слишком воодушевлен, чтобы в нем можно было заподозрить расстроенные чувства по поводу отмененного совместного досуга. Чонгук смотрел на него задумчиво, затем серьезно взглянув на Юнги. Слишком серьезно. — Я готов. — Пошли. Я на машине. — Прежде чем надеть пальто, Юнги посмотрел на Джина, который успел незаметно показать ему большой палец. Через минуту молодые люди скрылись в неизвестном направлении. Точнее, известном. Юнги. — Можете меня поздравить — мой план удался. Зуб даю, Юнги сможет увлечь его настолько, что Чонгук вообще забудет о моем существовании. А все потому, что во всем, что касается музыки, Юнги страстен и неутомим. — Джин был совершенно доволен собой. — Теперь я могу позволить себе завтрак. — Да, и мне стоит позволить себе завтрак. — Тэхен поднялся и направился в сторону их служебной комнаты, через минуту вернувшись уже в пальто. — Ты домой? — Джин, явно окрыленный успехом, смотрел на Тэхена с безотчетно приятным нетерпением. — Я могу угостить тебя завтраком. Здесь есть очень хорошее тихое место… — Спасибо за предложение, но у меня планы. — Тэхен улыбнулся, краем глаза заметив, как одновременно удивленно вытянулись лица Хосока и Чимина, которые ожидали от него совершенно другой реакции. — Всего хорошего! Как и Джин, который, кажется, за несколько мгновений успел растерять часть своего энтузиазма, теперь вынужденный наблюдать лишь стремительно отдаляющуюся спину Тэхена, которого на полном серьезе планировал угостить завтраком. Просто потому, что ему это было несложно и по-особенному приятно, и теперь, когда внезапно возникший план не имел шанс осуществиться… Джину предстояло разобраться в своих мыслях и чувствах на этот счет, потому что пока их было слишком много и они были слишком громкими, то и дело заглушая друг друга. Что только что произошло?