Дурная кровь (Bad Blood)

— Ян-Ян, вот ты где! Папочка везде тебя искал. Цзинь Гуаншань был последним человеком, которого Сюэ Ян хотел видеть, дожидаясь, пока Мэн Яо закончит трепаться, о чём бы они там не трепались с Цзинь Цзысюанем на их очередной встрече, но всё равно нацепил глупое выражение лица. — Прости-и... Яо-гэгэ постоянно заставляет меня помогать себе, и это та-а-ак скучно. — Это ужасно некрасиво со стороны твоего Яо-гэгэ, — сказал Цзинь Гуаншань и, когда Сюэ Ян выжидающе наклонился, торопливо погладил его по голове. Он выглядел рассеянным, от беспокойства на его юном лице проявились морщинки. — Эм, Ян-Ян, папочка хочет спросить у тебя кое-что очень важное. Такое важное, что ты не должен рассказывать об этом своему Яо-гэгэ. Или старшему брату. И вообще никому. — Ладно! Ян-Ян умеет хранить секреты, — Сюэ Ян выжидающе посмотрел на Цзинь Гуаншаня. — Давай, хм, пройдёмся, Ян-Ян. Сюэ Ян проследовал за Цзинь Гуаншанем в его личные покои и, проходя мимо стоящей на столе вычурной курильницы для благовоний, ухмыльнулся, но отец, идущий впереди, совершенно этого не заметил. Сквозь зеркало Цзинь Гуаншань провёл Сюэ Яна в своё личное хранилище. Сюэ Ян радостно вбежал внутрь, будто ребёнок в лавку с игрушками, оглядывая все эти полки, полные артефактов и трофеев, хотя он едва сдерживался, чтобы не обнажить Цзянцзай. Всё это выглядело как идеальное прикрытие для ловушки. Он зря волновался. Цзинь Гуаншань хлопнул в ладоши и жестом подозвал его к себе, сказав: — Ян-Ян, сейчас не время. Разве ты не хочешь услышать, с чем таким важным папочке нужна твоя помощь? Сюэ Ян подбежал к нему, будто нетерпеливый щенок. — Что нужно папочке? Цзинь Гуаншань нервно кашлянул, вытирая лицо носовым платком. — Ты, эм... Твоя мама была... куртизанкой, так ведь? Этот кусок дерьма сделал вид, что понятия не имеет, кем именно была мама Сюэ Яна. — М-м! Сюэ Ши, в Юньпине! — И ты, эм, она вырастила тебя... — Верно! Я жил с ней прямо в борделе, — лучезарно улыбнулся ему Сюэ Ян, что, кажется, ещё сильнее выбило Цзинь Гуаншаня из равновесия. Хорошо. Пошёл он. — Тогда ты, должно быть, что-то слышал о... мужчинах, которые не могут... у которых проблемы. — Проблемы? — спросил Сюэ Ян так невинно, как только смог. — С... ты знаешь... этим. — Этим? Цзинь Гуаншаня открыл рот и захлопнул его, как вытащенная из воды рыба, а потом сдался и сказал: — У папочки есть очень хороший друг, который, эм, чей меч не работает должным образом. Ты... по твоему опыту... я уверен, что твоя мама должна была... — О! Теперь Сюэ Ян понял! — Сюэ Ян одарил его своей самой зубастой улыбкой. — Папочка стареет, и его член больше не работает! Правильно? — Э-э-это совершенно естественно в определенном возрасте! — выпалил Цзинь Гуаншань, залившись краской, как Цзинь Цзысюань. Сюэ Ян обошёл вокруг, с серьёзным выражением лица оглядывая его. — Понял, понял... Положись на Ян-Яна! Я точно знаю, как починить твой сломанный член! Цзинь Гуаншаня явно разрывался между желанием возразить, что его член не сломан, и надеждой, что вскоре его член больше не будет сломан. Надежда победила, и он протянул руку и снова погладил Сюэ Яна по голове. — Молодец, какой ты молодец, Ян-Ян. Папочка знал, что может на тебя положиться. И если бы ты мог, эм, поспешить... — Ян-Ян будет стараться! — ...и никому не рассказывать, — закончил Цзинь Гуаншань. Он схватил Сюэ Яна за плечи, так неожиданно и сильно, что невольно тот чуть не призвал в руку Цзянцзай. — Никому. Не. Рассказывай. Сюэ Ян, округлив глаза, медленно кивнул. — Ян-Ян никому не скажет. — Хорошо. Хорошо, — Цзинь Гуаншань погладил его по голове, снова лучась улыбками. — Какой ты у папочки молодец. *** — ...не стоит член, — закончил Сюэ Ян. Они с Мэн Яо расположились на крыше Башни Кои, укрытые маскирующими чарами. В Башне Кои больше всего он любил её крышу: внизу была видна территория ордена, наполненная суетящимися жёлтыми муравьями, а над головой — небо, усеянное звёздами. Мэн Яо фыркнул. — Быстро, — сказал он. Он сидел рядом с развалившемся на черепице Сюэ Яном и мягким взглядом наблюдал, как Сюэ Ян подробно пересказывает разговор с Цзинь Гуаншанем в его тайной комнате. — Разумеется, — самодовольно сказал Сюэ Ян. Уже несколько месяцев Мэн Яо помогал ему отравлять любимые благовония Цзинь Гуаншаня, которые он предпочитал для своих личных покоев. Сюэ Ян платил ланьлинским шлюхам, чтобы те держали его в курсе, как дела у дорогого папочки с его всё сильнее и сильнее увядающим мечом. Мэн Яо улёгся рядом и провёл пальцами по его груди. — И ты сам составил формулу? — Ага, всё сам, — гордо сказал Сюэ Ян. Основу он вычитал в каком-то трактате, но его версия была куда лучше. — Умница, — Мэн Яо склонился к нему и поцеловал, и Сюэ Ян удержал его, когда он попытался отстраниться. На вкус он был как дорогая еда и ещё более дорогое вино. — Кстати, зачем старший брат так долго тебя держал? — спросил Сюэ Ян, когда наконец отпустил Мэн Яо, чтобы вдохнуть. Он не стал выпутывать руку из его длинных волос. Кажется, Мэн Яо был в хорошем настроении, потому что не стал поднимать шум из-за испорченной причёски. — Просто отпраздновали следующую стадию нашего личного проекта. Сюэ Ян нахмурился, дёрнув Мэн Яо за волосы. — Вы уже месяцами встречаетесь по поводу этого «личного проекта». — Ты уже слишком взрослый, чтобы дуться, — сказал Мэн Яо. Должно быть, он и правда был в хорошем настроении. Или пьян. У Сюэ Яна никогда не получалось определить, пьян ли Мэн Яо или просто прикидывался. Мэн Яо мог казаться совершенно трезвым ровно до тех пор, пока не отключался. — Расскажи о нём. Он не дулся. — Нет уж. Тебе всё равно до него нет дела, — улыбнулся Мэн Яо, улыбкой, в которой читалось безмерное и сокровенное удовлетворение. Прежде чем Сюэ Ян успел снова возразить, он сменил тему: — И что дальше? — Думаю, дам его члену ещё немного подвянуть, — сказал Сюэ Ян. Он всё ещё не дулся. — Начну с какого-нибудь весёлого неработающего дерьма... — Почему бы не перейти сразу к финалу? — спросил Мэн Яо. — Не, хочу, чтобы он подёргался, — пусть Цзинь Гуаншань немного потомится, снедаемый ожиданием и надеждой. Посмотрим, как ему это понравится. — Ладно, только не затягивай, — вздохнул Мэн Яо, барабаня пальцами по груди Сюэ Яна. — Он мешает не только тебе. — Твой глупый «личный проект»? — Дуешься, — усмехнувшись, нараспев произнёс Мэн Яо. Он смягчил свои слова, снова склоняясь к губам Сюэ Яна в поцелуе, позволяя притянуть себя ближе. — Дело не только в этом. У меня на тебя столько планов, А-Ян... Но они требуют, чтобы ты сорвался с поводка. — С чего ты взял, что я буду на тебя работать? Может быть, я сбегу. Сбегу так далеко, что меня никто никогда не найдёт. — Тебе понравится на меня работать, — лицо Мэн Яо было так близко, что с каждым словом их дыхания смешивались. — Я припас для тебя столько всего интересного. — Когда я уйду... — М-м? Он не знал, как это выразить. Он не мог дождаться, когда сможет убраться из Башни Кои. Но именно в Башне Кои Мэн Яо намеревался пустить корни, а кроме него у Сюэ Яна никого не было — не только в Башне Кои, нигде. — Ты будешь счастливее бродячим заклинателем, — ласково сказал Мэн Яо, когда Сюэ Ян промолчал. Он пригладил волосы Сюэ Яна, убирая их с лица, а потом большим пальцем стёр красную точку с его лба. — Ты ненавидишь это место. Я это вижу, даже если твои папочка и старший брат ничего не замечают. И это не изменится, даже если это я буду дёргать твоего старшего брата за ниточки. Возможно, мы не сможем видеться так часто, как раньше, но... уверен, я смогу время от времени сбегать из Башни. Веришь или нет, но ты мне нравишься. От его слов по телу Сюэ Яна прошла дрожь, как от крепкого вина. Он прижал к себе Мэн Яо, сцеловывая с его губ вкус празднования с Цзинь Цзысюанем. — Лжец. — Да, — Мэн Яо поцеловал его в лоб, туда, где раньше была красная точка. — Твой лжец. *** Довольно скоро Сюэ Яну наскучило водить Цзинь Гуаншаня за нос поддельными лекарствами. Мэн Яо был прав: он ненавидел Башню Кои и после пяти с лишним лет был готов спалить свою жизнь здесь дотла, вместе с Ян-Яном. В последний день жизни Цзинь Гуаншаня Мэн Яо подошёл к Сюэ Яну, наблюдающему за одним из пленников, которому не повезло до сих пор остаться в живых; тот кричал и в исступлении бросался на прутья клетки. Долгое мгновение он бесстрастно изучал его, а потом ударил клинком Хэньшэн сквозь решётку, перерезая ему глотку. — Как ужасающе, — сказал Мэн Яо. — Какой конец для Верховного заклинателя. Сюэ Ян фыркнул и беспокойно поёжился. — Ты готов? — Мэн Яо развернул его к себе и разгладил воротник Сюэ Яна, задержав руки на его плечах. На этот раз тот безропотно позволил Мэн Яо вокруг себя суетиться. — Ага. Мэн Яо потянулся и обхватил ладонью его щёку. — Должно быть, странно осознавать, что ты вот-вот достигнешь конца пути, — задумчиво сказал он. — Но твоя награда прямо за поворотом. — Он притянул Сюэ Яна вниз и легко поцеловал его в губы, и его присутствие прибавляло уверенности. Придало сил. — Ты готов? — Разумеется, блядь, я готов. *** Сюэ Ян прогуливался по коридорам, когда позади раздался крик. Он резко развернулся, выхватывая Цзянцзай, но увидел только бегущую к нему полуголую служанку с залитым слезами лицом, придерживающую спадающее с неё разорванное платье. — Второй молодой господин! Второй молодой господин! — всхлипнула она, бросаясь в объятия к Сюэ Яну. — Хм-м? Что случилось? — поинтересовался он, откусывая кусок яблока поверх её головы. — В... Ваш отец... Гл... Глава Цзинь... — всхлипнула она. С той стороны, откуда прибежала служанка, снова раздались крики. Оттуда вылетела пара адептов помоложе, тоже в разорванных одеждах, взывая к учителям. Цзинь Гуаншань, спотыкаясь, выбежал за ними, совершенно голый, за исключением золотой короны и золотых же обрывков ткани; всё его тело было неестественно красного цвета. Как Ян-Ян и обещал, отвар, который он ему дал, решил проблему с вялым членом. Возбуждённый член Цзинь Гуаншаня, увитый пульсирующими венами, неприглядно покачивался в лучах полуденного солнца. — Ой, ну на-адо же, — ухмыльнулся Сюэ Ян. Он отпихнул служанку в сторону и набросил на себя маскирующие чары, чтобы насладиться представлением. — Возвращайтесь... Вернитесь... — задыхаясь, выговорил Цзинь Гуаншань. Он попытался изобразить очаровательную улыбку, но она вышла ещё безумнее, чем весь его остальной облик. — Куда вы уходите? Куда вы все бежите?.. Идите же сюда! Цзинь Гуаншань бросился через внутренний двор за одним из убегающих адептов, поймал его за шею и повалил на землю. В воздухе раздался пронзительный крик, сопровождаемый звуками раздираемой ткани. К счастью для пацана, в этот самый момент на сцене появился Цзинь Цзысюань: он оттащил от него Цзинь Гуаншаня и с силой отшвырнул прочь. — Что ты делаешь?! — при виде болтающегося члена отца Цзинь Цзысюань весь покраснел в цвет этого члена. Цзинь Гуаньшань лежал на земле; он казался потерянным и, тяжело дыша, безумно оглядывался вокруг. — А-Сюань... А-Сюань... Цзинь Цзысюнь, тяжело дыша, подбежал к Цзинь Цзысюаню. — Цзысюань, что это? — прошептал он, тоже свекольно-красного цвета и до смерти перепуганный. — Искажение ци? — Искажение ци? Кто-нибудь слышал о таком искажении ци? — требовательно вопросил Цзинь Цзысюань. — Слушайте, нам надо... ЗА НИМ!!! — Вернитесь... Идите сюда... Хватит убегать! — Цзинь Гуаншань пронёсся мимо Сюэ Яна, сверкая голой задницей и снова растянув рот в гримасе улыбки. Какая-то служанка дальше по коридору, которая подошла посмотреть, из-за чего весь переполох, закричала и попыталась сбежать. Сюэ Ян отступил с пути Цзинь Гуаншаня и, когда Цзинь Цзысюань и Цзинь Цзысюнь рванули вдогонку, прикончил яблоко. Наслаждаясь каждой секундой, он не торопясь направился за ними. След из полуголых напуганных людей безошибочно привёл его туда, где Цзинь Цзысюань с кузеном пытались удержать Цзинь Гуаншаня и не дать ему направиться в Ланьлин, где у его члена будет богатый выбор дырок. Сюэ Ян прибавил скорости и развеял маскирующиеся чары, будто тоже бежал. — Старший брат! Что случилось с папочкой? Голова Цзинь Гуаншаня безошибочно повернулась к нему. — Ты... ты... — заикаясь, забормотал он. Его охватила ярость, и застывшая гримасой ужаса улыбка дрогнула; яд ещё оставил в нём достаточно от него самого, чтобы узнать клыкастую ухмылку Сюэ Яна. Цзинь Гуаншань кинулся на него. — ТЫ! Сюэ Ян усилием воли удержался от того, чтобы вытащить Цзянцзай, и когда руки Цзинь Гуаншаня вцепились в него, раздирая одежды, удивлённо отскочил. — Братик! — А-Ян! Раздался влажный звук металла, пронзающего плоть, и Цзинь Гуаншань остановился как вкопанный. Даже с торчащим из груди концом Суйхуа он, постепенно слабея, продолжал тянуть руки к Сюэ Яну. Сюэ Ян ахнул и вцепился в свои спадающие разодранные одежды, как служанка до этого. — Цзысюань, что ты наделал! — вскричал Цзинь Цзысюнь. — Он, он собирался... он собирался, — Цзинь Цзысюаня била дрожь; Суйхуа, всё ещё погружённый в тело Цзинь Гуаншаня, выпал из его рук. — Ты видел его! — Я, я... — Братик, прости меня, — взвыл Сюэ Ян, хотя сердце его пело в груди. Всё обернулось даже лучше, чем он ожидал. — Прости меня! — А-Ян, всё хорошо, — сказал Цзинь Цзысюань. Неожиданно он резко притянул Сюэ Яна к себе в объятия. — Всё хорошо. Старший брат с тобой. Он... Папочка теперь не сможет тебе навредить. Позади него, с небольшой заминкой спрыгнув на землю, кто-то спустился с меча. Женский голос воскликнул: — А-Сюань! — Мама! Госпожа Цзинь глубоко, прерывисто вздохнула. — Я всё видела, — мрачно сказала она. — А-Сюань, пойдём. Нам надо разобраться со всем этим. В конце концов ожесточённые расспросы обитателей борделей, в которые частенько захаживал Цзинь Гуаншань, выявили, что с некоторых пор у него были проблемы с его, кхм, мечом, и что он уже много месяцев пробовал лекарство за лекарством. Увы, к какому бы снадобью он ни прибегнул в последний раз, оно привело его к ужасающему концу... хотя похоронных дел мастер, который обследовал тело, и не смог определить ни его точное действие, ни что именно дали Цзинь Гуаншаню, за исключением того, что это был афродизиак необыкновенной и пугающей силы. Унизительный конец для известного повесы, и всю эту историю замели под ковёр со скоростью и тщательностью, которые только может позволить себе один из четырёх великих орденов. *** Последний кусок головоломки встал на место спустя пару месяцев после того, как Цзинь Цзысюаня официально признали новым главой ордена Ланьлин Цзинь и семьи Цзинь. Однажды утром Сюэ Ян проснулся липким и с приятно потягивающими мышцами, о Мэн Яо напоминал только один из его листков. Когда Сюэ Ян разорвал его, в скрытом в стоне сообщении было всего одно слово: «Готовься». Позже этим днём, когда Мэн Яо догнал его и зашагал рядом, Сюэ Ян, будто ничего не подозревая, приобнял его за плечи. — Яо-гэгэ-э... Мне скучно. — А? Как удачно, что у меня для тебя есть сюрприз, — сказал Мэн Яо. Любой наблюдатель заметил бы, что он чувствует себя не в своей тарелке, — он до побелевших костяшек сцепил руки, чтобы скрыть нервную дрожь. Конечно же, Сюэ Ян заметил. Но притворился, что нет. — Сюрприз? Что это, что это! Яо-гэгэ! — Какой же это будет сюрприз, если я тебе скажу, — Мэн Яо выдал ему блёклое подобие своей обычной улыбки. — Пойдём со мной. Сюэ Ян позволил увести себя от центральных коридоров Башни Кои наверх, к плоской, не покрытой черепицей крыше, на которую прибывали прилетевшие на мечах гости. Когда они наконец ступили на крышу, он увидел группу адептов, чьи лица, а уж тем более имена, едва смог вспомнить. У всех были обнажены мечи. — Не вижу никакого сюрприза, — сказал он. Он схватил Мэн Яо за запястье и вытащил его в центр посадочной площадки. Мэн Яо не сопротивлялся. — Яо-гэгэ, ты соврал мне? — Сюэ Ян... Сюэ Ян молниеносно развернулся, заламывая руку Мэн Яо ему за спину и прижимая любимый нож к его горлу. — Потому что мне не нравится, когда люди мне лгут. Это не очень красиво. За ними по лестнице поднялся Цзинь Цзысюань, над его плечом маячило широкое тупое лицо Цзинь Цзысюня. — Старший братик! Вот ты где! — беспечно сказал Сюэ Ян. — Мой сюрприз у тебя? Цзинь Цзысюань был бледен как мел. — Это правда? — Что именно? — Чэнмэй сказал, что он... Он видел, как ты... — пальцы Цзинь Цзысюаня сжались на рукояти Суйхуа. — Ты убил своего... моего отца? — Братик, разве это не ты его убил? — Ты!.. — Цзинь Цзысюань остановил бросившегося было в атаку Цзинь Цзысюня: он заметил, как двинулся нож Сюэ Яна, так близко прижимаясь к хорошенькой белой шейке Мэн Яо, что на ней тонкой линией выступила кровь. От её медного запаха Сюэ Ян в кои-то веки, возможно, даже впервые, почувствовал себя совершенно живым в стенах Башни Кои. Он расхохотался, отступая к ближайшему краю крыши. Когда один из адептов двинулся, собираясь зайти сзади, Цзинь Цзысюань остановил его яростным жестом. Должно быть, ему действительно нравился Мэн Яо. Если бы он только знал, что изначально именно Мэн Яо предупредил Сюэ Яна о ловушке. — Скажи мне правду, — сказал Цзинь Цзысюань. Он действительно изменился с тех пор, как стал главой ордена, даже не попытался сразу броситься на Сюэ Яна. — Ты отравил его? — Разве можно это назвать отравлением, если я предупреждал, что может не сработать? — спросил Сюэ Ян. Он повёл свободным плечом и рассмеялся. — Но этот тупой уёбок всё равно взял и принял его! Цзинь Цзысюань пошёл красными пятнами. — Он... Не говори так о нём! — Почему нет? — мерзко ухмыльнулся Сюэ Ян. — Он заслужил всё, что с ним произошло, и даже больше. А ты думал, что всё в порядке, раз я пару раз позволил ему погладить себя по голове? Ты правда думал, что я просто забыл? Он видел, как Цзинь Цзысюань изо всех сил пытается вспомнить, какую же обиду Сюэ Ян так и не смог забыть. Годами подавляемая ярость грозила перехлестнуть через край и выплеснуться наружу. Как же просто Цзинь Цзысюань забыл, из чьей дырки выскочил его драгоценный младший братик! — А-Ян, я знаю, ты сердишься... — сказал Мэн Яо слегка натянутым голосом. — Прибереги лизоблюдство для старшего брата, — сказал Сюэ Ян, прижимая нож к его горлу и утягивая его назад. Он был почти на краю крыши. Цзинь Цзысюань осторожно приближался к нему, явно пытаясь придумать, как добраться до Сюэ Яна, не убив при этом Мэн Яо. — И вообще, не понимаю, почему ты так бесишься. Разве я не избавил вас с мамочкой от кучи проблем? — Не втягивай её в это! — Эту бесхребетную суку? — продолжал издеваться Сюэ Ян. — Да она, блядь, должна ползать тут передо мной на коленях в благодарность за то, что я избавил её от Цзинь Гуаншаня! — Сюэ Ян! Достаточно! — закричал Цзинь Цзысюань. — Да. Да, ты прав. Мэн Яо заорал как по команде, когда Сюэ Ян дёрнул его руку вверх — возможно, недостаточно, чтобы по-настоящему сломать её, хотя должно было быть больно, — и толкнул его в руки Цзинь Цзысюаня, так что тот вынужден был бросить Суйхуа, чтобы случайно его не ранить. Сюэ Ян развернулся и рванул к краю крыши. Два шага — и вот он прыгает с посадочной площадки и к вольному небу, ястребом падая вниз. Он расслышал, как наверху едва различимо кричит Цзинь Цзысюань, приказывая ожидающим адептам следовать за ним. Вскакивая на мечи, они посыпали через края посадочной площадки, и Сюэ Ян развернулся к ним в воздухе, призывая Цзянцзай в одну руку и горсть талисманов в другую. Он веером метнул талисманы, каждый — бритвенно-острый от духовной энергии. Паре адептов Цзинь перерезало глотки, и вместе с мечами они полетели вниз, расцветая кровью в воздухе. Остальных только слегка укололо или задело по касательной, но уже скоро воздух наполнился полными ужаса криками, когда пропитывающий бумагу яд нарушил течение ци в их телах, а мечи завихляли в воздухе. Силой броска Сюэ Яна снова развернуло, и едва коснувшись ногами Цзянцзая, он набрал скорость. Там, где он был всего несколько мгновений назад, засвистели стрелы, одна из них оставила кровавый след на его руке. Но было уже слишком поздно: Сюэ Ян уже был за пределами досягаемости, а с пришлёпнутым на грудь маскирующим талисманом — и за пределами видимости. Он летел быстро и не жалея сил, быстрее, чем когда-либо за последние пять лет, оставляя Башню Кои тающей тростинкой на горизонте. Наконец-то свободен. *** У нового подручного Мэн Яо была кислая физиономия с мелкими уродливыми бровями, а его чопорный и пристойный вид был совершенно неуместен в шумной чайной, постоянными посетителями которой, кажется, были в основном преступники и бродячие заклинатели. Другими словами, подходящая компания для Сюэ Яна. Мужчина неодобрительно смотрел, как Сюэ Ян, дожидаясь, пока он перейдёт к сути дела, запихивает в рот половину пирожного, обдавая всё вокруг крошками. — У нашего... общего друга есть для тебя работа, — холодно сказал он. — Разумеется, есть. Мужчина передал Сюэ Яну сложенный лист бумаги. — Конечно, он заплатит обычную цену. — Разумеется, заплатит, — Сюэ Ян убрал бумагу в рукав. — Это всё? — Да, — сказал мужчина, излучая недовольство каждым его движением. Сюэ Ян осушил чашку чая и в мгновение ока пересёк комнату, исчезнув со своего места и появившись у двери. «Спасибо за угощение!», — крикнул он и, к взрыву негодования посыльного, выскочил наружу. Прохаживаясь вниз по улице, Сюэ Ян выудил бумагу из рукава. Она была исписана аккуратным почерком Мэн Яо и содержала в себе очень заурядное письмо, где он справлялся о здоровье получателя, — скучное дерьмо, адресованное на чьё-то ещё имя... самым интересным в письме был укрытый в складках зелёный бумажный овал, который было легко принять за сорванный и высушенный древесный лист. Он обратил письмо в пепел и разорвал лист напополам. Уши наполнил знакомый низкий стон, и в этом стоне послышался плавный голос Мэн Яо. «Дорогой А-Ян, надеюсь, ты пребываешь в добром здравии. Будь добр, не слишком издевайся над моим посланником. Су Миньшань зарекомендовал себя одновременно полезным и верным — редкое сочетание, как тебе хорошо известно. Теперь, когда твой старший брат объявил о своём намерении приступить к строительству смотровых башен, он столкнулся с ожидаемым сопротивлением всех заинтересованных сторон. Есть кое-кто, о ком я хочу попросить тебя позаботиться особенно: некий Цинь Цанъе, бывший верный сторонник Цзинь Гуаншаня, который противится новой манере Цзинь Цзысюаня вести дела. Думаю, ты оценишь то, что я для него приготовил...» Жуя украденную палочку танхулу и не прекращая ухмыляться, Сюэ Ян слушал вливающиеся ему в ухо дальнейшие подробности. Мэн Яо был прав; он всегда приберегал для Сюэ Яна самые интересные поручения.