Дорога огня

Я действую будто во сне. Все кажется нереально четким и светлым, звуки – чистыми, а запахи – плотными, можно дотронуться. Тонкий аромат одеколона Олафа холоден и гладок, а кофе Смуглянки пахнет шероховато кисло – наверняка растворимый. Мои заместители явно не понимают, что я им говорю, и приходится с нажимом повторить: – Я знаю, что обычно наши учения проходят летом, и что никакие тесты еще не подготовлены, но мне нужно, чтобы весь блок убрался к черту на рога и потерял спутниковые телефоны по дороге. Вы понимаете? Я хочу, чтобы никто, кроме меня и доверенных лиц, не мог с вами связаться. Парни переглядываются. На бледном лице Смуглянки появляется понимание. Олаф морщит лоб: – Это как-то связано с инструкциями, которые ты получил от Совета? – Да, но я не могу говорить об этом, – присаживаюсь на край стола. Мы разговариваем в пустом классе, где обычно ведутся лекции для новичков блока. Класс большой, а людей здесь дай бог если человек пять бывает. Я чувствую грусть острой иглой у сердца: с каждым годом все меньше магов попадает в Университет. Чудеса отмирают, и уже нет нужды в многочисленных отрядах – как в древние века, когда еще жили драконы. Пустые парты блестят под солнечными лучами, крутятся пылинки и пахнет деревом. Олаф чешет бороду, Смуглянка думает, постукивая карандашом по ярким губам. Говорит, понизив голос: – У нас будут проблемы по возвращении. Поправляю, пожав плечами: – У меня. Я все улажу, обещаю. – В архиве есть старые тесты, – невозмутимо произносит Олаф. – Тридцатилетней давности или типа того. Возьмем и доработаем, займет пару дней. Качаю головой: – Сегодня. Завтра выдвигаетесь. Нужно оповестить весь блок прямо сейчас, выдернуть с миссий, из отпуска, откуда угодно. Завтра к ночи вы должны уйти. Уйти тихо, незаметно. Маленькими группами. Никто не должен распространяться об учениях. Вы должны раствориться в сумерках. – Невозможно, – Смуглянка. Уже просчитал время для сборов вещей и оборудования, людей и провизии, представил шумный балаган у корпуса. – А ты? – Олаф. Переживает обо мне. Улыбаюсь. Какие же они разные. – Я буду в порядке. А вам предстоит сделать невозможное реальностью. Поэтому поспешите, – встаю, заканчивая разговор. – Мне еще подсунуть Адамону приказ об учениях так, чтобы он не заметил. Идите, и держите меня в курсе. – Да, капитан, – отвечают хором. В последний раз касаюсь нагретого осенним солнцем дерева и выхожу в прохладу коридора. Паркет скрипит под ногами. Гляжу в спины удаляющихся парней и думаю: только бы они справились. Лишь бы не отправились добывать тварь в Отрезок. – Пусть все получится, – шепчу неясно кому, сворачивая в переход к администрации. – Пусть никто не заметит их ухода. Пусть Адамон, помятый и отекший после бессонной ночи, подмахнет мои бумаги, не читая: – Мне нужно разрешение на миссию. Я кладу папку перед мужчиной. В кабинете ярко горит верхний свет, делая руки трупно-голубыми, в серых пятнах. Бумага, наваленная в беспорядке на столе, сияет холодным белым. Колет глаз золотая табличка: Адамон А. Влодек. – Сейчас?! – Мужчина снимает очки и трет переносицу. – Вы в своем уме, Даниель? – Я думаю, что нашел дракона, – добавляю гордую улыбку и торжества в интонации. – И уверен, Совету он понадобится в самом ближайшем будущем. Адамон замирает. По-новому глядит на мою папку. Придвигает к себе и открывает. Жду, пока он пытается вникнуть в галиматью, которую я насочинял. В ней и Байра не разберется сходу, но я чувствую, как сжимается желудок и напрягаются плечи, усиливается жар на коже. Лишь бы он не заметил, продолжаю: – Мне понадобится несколько человек. Патриций Каас, непременно. Ее видение поможет заполнить пробелы в моих данных. И Айви Ноэль – у него случаются всплески огня, поэтому парень будет полезен, если наткнемся на ловушки от наследников пламени. Кто-нибудь из медиков, ожидаю рекомендаций Гийота. Я хочу выдвинуться завтра утром. Мои обязанности будут исполнять Олаф и Смуглянка, они уже в курсе. Если все пойдет по плану, дней через семь-десять мы вернемся с точными координатами зверя. – Мне нужно обсудить это с Советом, – бормочет Адамон, перелистывая страницу. Этого я и боялся. – Думаю, у Совета сейчас хватает других дел, – склоняю голову набок. Прищуриваюсь: – Вы же знаете, что они одобрят. Адамон вздыхает и признается: – Я ничерта уже про них не знаю, а с вами всеми с ума можно сойти. Теперь еще этот спонсорский сынок... – мужчина вдруг светлеет лицом и поднимает на меня глаза. Мне это не нравится. – Возьмете с собой пятого человека. – Кого? – Нехорошее предчувствие обдает холодом позвоночник. – Райха Ирве, сына нашего главного спонсора. Он номинально признан магом Университета, хотя пустой и толком ничему не учился. Парень хочет на миссию, всю плешь проел отцу, а тот – мне. У вас как раз задача без риска, и ты позаботишься о пацане. Выгуляешь, расскажешь пару баек. Пусть вернется счастливым, с ворохом впечатлений, глядишь – профинансируют вам ремонт корпуса. – Адамон... – начинаю я, но он решительно долистывает до последних страниц и берет золоченую ручку. – Решено. Я подписываю, будто не понимаю, что ты хочешь изящно уклониться от посещения Отрезка под прикрытием всей этой графомании. Ты берешь довесок. Честная сделка, на мой вкус. Как думаешь, Эрлах? Мое второе имя в этом контексте звучит издевательски, но я проглатываю раздражение. Главное, Адамон не понял, насколько большую свинью я ему подсунул. Выдержав паузу, соглашаюсь: – К утру он должен быть с походными вещами у нашего требующего ремонта корпуса. И он будет подчиняться моим приказам. – Это уж как вы договоритесь, – хмыкает мужчина, бодро расчеркиваясь в документах. Приказ на учения тоже подмахивает, не читая. Протягивает мне папку: – Возвращайся с ним и с драконом. Иначе у Совета возникнут вопросы. – Уверен, до этого не дойдет, – кривлю губы в улыбке и откланиваюсь, чтобы сразу отнести папку в отдел исполнения – пока он не передумал. Нужно поставить в известность непосредственных участников похода... но сперва: – У меня есть важная миссия для вас двоих. Мара Кейтлин и Эдвард Анна сидят рядышком на диване, я устроился в кресле напротив. В комнате сумеречно: после обеда набежали тучи. Вспоминаю, что задолжал отчет Байре. И снова думаю об этом Райхе Ирве: какой он? Чего ожидать?... На подоконнике горят свечи, качаются под горячим воздухом пучки сухих трав. Мара, поджав ноги и подобрав юбки, механически вплетает стебли в ремешок для амулета. Под выразительными глазами залегли тени. Длинные черные волосы разметались по плечам. Она кажется больной, словно не спала с момента, как пропали Наас и Тони. Эдвард тоже: сидит нахохлившимся воробьем, растрепанный и угловатый. Чешет обсыпанный веснушками нос. Хмурится, пока я рассказываю: – ... для этого нам понадобятся запасы оружия и медикаментов в белых пятнах. Кое-какие зелья даст Гийот, но явно залезать в запасы Университета опасно. Потом, нужно собрать существ, сущностей и созданий для укрепления магии барьера в Братстве. Их потребуется много, и некоторых добыть нелегко, особенно вдвоем, – протягиваю список. Ребята синхронно склоняются над бумагой. Разные, как день и ночь, они неуловимо похожи жестами, манерой держаться, мимикой – наверное, как любая пара, что была вместе слишком долго. Надеюсь, их отношения переживут бесконечные дни и ночи в лесах, без связи с остальными миром, напряжение охоты и горечь поражений, которую наверняка случится испытать, и не раз: тщательно расписав план, я сам впал в уныние. При наиболее оптимистичных расчетах выходит, что Братство Камня будет готово стать надежным убежищем для магов месяцы спустя. – Необходимо упаковать магических животных в ловушки и доставить через зону лимба в Братство. Там – активировать чары барьера и обуздать портал мертвых. Он откроет сотни дверей по всему миру, о которых даже не подозревает Совет, и мы сможем переправить в орден огненных магов. Все сигилы я давно начертил, еще раз проверю с Валентином этой ночью. Пока не даю координаты точки входа в лимб, чтобы если вас поймают, не смогли узнать. В Университете поддержкой останутся Нина, Валентин и Гийот. Мне жаль, что я не могу еще кого-нибудь с вами отправить: лишь в лояльности этих людей я уверен. И так же я уверен, что вы справитесь. Если только согласитесь. Я переплетаю пальцы и упираюсь локтями в колени. От резких ароматов трав щекочет в носу. По груди расползается жжение. Я выложил все карты на стол, теперь выбор за ними. Настолько ли дороги им друзья, чтобы рискнуть своим будущим в Университете? Мара поднимает сумрачный взгляд: – Мы спасем их – так? Нааса и Тони. Ты уверен, что план может сработать? – Что Братство Камня еще существует, что ты правильно нашел вход в лимб? – Побледневший до синевы Эдвард подается вперед, пристально всматривается в мое лицо. Его обычно светлые глаза потемнели – как всегда, когда речь идет о контакте с мертвыми. А именно Эду достанется больше всех в этом приключении: только он видит посмертный мир и способен проложить путь через морок лимба к воронке портала. Пока – только он. Есть еще один способ. – Я уверен, что это мой единственный рабочий план сейчас. Он не лучший, но и не провальный. И я точно уверен, что правильно расшифровал дневники Советника Тлалока – уж это я умею. Я понимаю, что взваливаю на вас слишком много. Не спешите, обдумайте ночь. Ответьте мне завтра утром. – Утром ты уходишь... – кусает губы Мара. – Сразу после, – говорю мягко. – Если я добуду Камень – смогу многое поменять в Университете. Есть вероятность, что собственный орден не понадобится, но слишком рискованно на это ставить. Поэтому я прошу вас о помощи, и попрошу тебя, Мара, еще кое о чем. Утром, если ты придешь с согласием. – Они – наши друзья, – Эдвард дергает плечом. Берет Мару за руку. Она кивает: – Мы согласны. – Утром, – склоняю голову, прячась за упавшими теплой волной волосами. – Все утром. Дайте себе время. *** Часовая стрелка медленно ползет по циферблату. Стучу по часам, подношу к уху – работают. Странно. Я успеваю будто бы все, а не должен. Времени в обрез. И тем не менее, список дел в голове укорачивается. Первым идет – поговорить с Гийотом, получить зелья для учений, дружеские наставления и помощником в экспедицию некого Тиу Молари: согласно описанию, крайне посредственный медик, но верный лично Гийоту и довольно сильный маг земли, при всего тридцати шести процентах. В последнем я замечаю некоторую иронию от моего друга: я, наоборот, хорош во всем, кроме управления собственной силой. Возможно, этот Тиу сможет чему-нибудь меня научить... А пока нужно отдать копии личных дел пропавших магов Байре. Пережить горящее от боли лицо и несколько минут допроса по фактам жизни огненной Зарин Аваддон – довольно предсказуемой жизни среди голодных теней. Однако нашелся и явный плюс: – Семья Зарин бросила. Вряд ли ей есть, что терять. – Брошенные дети более всего привязаны к родителям, – с сухой улыбкой возражает Советник. Надеюсь, он ошибается. Я должен сообщить о предстоящей миссии Айви и Триш. С Айви просто: найти в гостиной, отдать приказ и время на сборы. Триш пришлось посвятить в детали. – Слишком амбициозный и спонтанный план, – говорит она, по обыкновению будто взвешивая каждое слово. Слепые глаза лунами глядят мимо меня, ничего не упуская. – Знаю. – Это из-за Висии. – По большей части, – признаю. – Я хочу отомстить и изменить Университет к лучшему. – Как будет лучше? – Она опускает веки. Ресницы отбрасывают густую тень на щеки. Мы стоим на кухне блока, под яркой лампой, рядом с гудящим чайником. Протянув руку и задевая рукавом плечо девушки, выключаю газ. Вздрогнув, она безошибочно достает чашки и насыпает кофе. Кипятком заливаю я, хотя знаю: Триш прекрасно справляется сама. – Я хочу отменить все исследования, где умирают наследники пламени и твари. Хочу нацелить все миссии на спасение, а не уничтожение. Хочу помочь огненным магам освоить стихию. Поладить с тьмой. – Думаешь, это возможно? – Она спрашивает, словно знает правильный ответ. Я пожимаю плечами: – Зарин и Плутон связала клятва крови и верности. Похоже на хорошее начало. Девушка легонько улыбается: – Да. Это хорошо. Выдыхаю. Опираюсь о столешницу. – Я пойду с тобой. Только обещай мне. Замерев, гляжу на нее: – Что? – Что перед Висией, ты будешь думать о живых. Я молчу. Я не знаю, что ответить. Триш греет чашку в руках. Мне вдруг хочется уйти, скрыться от ее всевидящего внимания. Сбежать. Я уже делал так, с Висией. Убегал, чтобы не замечать, как он разваливается на части день за днем. Сдерживаю горький смешок: опять он, Висия, пустое зеркало и тонкий дневник с криво выведенным последним словом – надежда. Надежда на месть и новый мир гонит меня вперед, только они. Я не могу, Триш... – ... я постараюсь, – в моем голосе вовсе нет уверенности, но девушка снова улыбается и невесомо дотрагивается до мой щеки: – Потом станет легче, а сейчас тебе пора идти дальше. Она права. Я должен проверить, как идут дела у заместителей. Олаф отыскивается в своей по-икеевски уютной комнате, собирающим вещи. Он уменьшает контейнер с оружием, когда я прислоняюсь к косяку, предварительно проверив заглушающий сигил на пороге. – Что нового? – Делаю глоток обжигающе-горького кофе, морщусь. Желудок сводит от голода, но на еду нет времени. Мне нужно знать: – Как успехи? Олаф трогает окладистую бороду, рассеянно осматривает разложенные по дивану и столу вещи: – Я оповестил наших, почти все отписались. Трое не успеют добраться, еще двое в лазарете и не смогут. Что делать? – Опаздывающих тоже к Гийоту, в лазарете все будут в безопасности. Олаф задумчиво кивает, бросает на меня быстрый взгляд: – Гийот?... – Да. К нему можно обращаться за любой помощью, если я... если я не смогу ответить. У меня сжимается горло от невыносимой тоски: сколько раз я провожал ребят на миссии, но этот может стать последним. Выдыхаю поспешно, ощущая, как краска бросается в лицо: – Ты один из лучших магов и людей, что я знал. Я горжусь нашим знакомством. Парень хмурится: – Не говори так, капитан. Будто мы прощаемся навсегда. – Надеюсь, что нет. Но я буду спокойней, зная, что сказал это, – и Смуглянке говорю, помогая вместе с остальными упаковывать провизию в спортивном зале: – Я восхищаюсь тобой, ты же знаешь? – Он вскидывает брови. – Эрлах? Вокруг колдуют, смеясь и переговариваясь, предвкушая отличное приключение – надеюсь, так и будет, пусть учения сильней сплотят мою команду, тогда любые трудности мы перенесем, все перенесем – одной семьей. – Ты станешь прекрасным капитаном однажды. Не все хотят признавать это сейчас, но они уже видят, поверь мне. Смуглянка улыбается, на щеках появляются ямочки. Хлопнув парня по спине, я привлекаю внимание людей громким свистом. В ответ звучат аплодисменты и крики: – Речь! Речь! Смеюсь, ну конечно, ежегодное напутствие. Взбираюсь на ящики под радостные возгласы. Поднимаю ладонь, призывая к тишине. Вокруг меня – полсотни человек, каждого знаю лично. Я говорю с ребятами наедине раз в несколько месяцев, чтобы услышать новые истории и старые мечты. Чтобы помнить, зачем я здесь. И зачем – они. – С рассветом вы отправитесь далеко от знакомых мест. И вернетесь нескоро. Вас ожидает множество испытаний, и обычно я упоминаю главные качества, которые следует проявить: рациональный ум, силу, упорство, выносливость, спонтанность... но сегодня я попрошу у вас прощения за вынужденное отсутствие и – терпения. Взаимопомощи. Поддержки. Дисциплины. Я прошу у вас доверия мне, Смуглянке и Олафу. Прошу мудрости и понимания. Впереди нелегкие времена. Университет никогда не будет прежним после побега Высшей твари. Я ухожу ради собственных испытаний, чтобы дать вам новый выбор и прошу: дождаться. Будьте бережны друг к другу, помогите Смуглянке и Олафу пережить свое капитанство, – в зале раздаются смешки. Я склоняю голову в шутливом поклоне: – А теперь – за работу! Не хотите же вы пропустить вечеринку? Дружный рев однозначно демонстрирует: нет. Хорошо. Закатить прощальную пьянку предложил Олаф, а я на его чутье полагаюсь полностью: очевидно, всем необходима разрядка перед прыжком в неизвестность. – Ты присоединишься? – Спрашивает Смуглянка, закидывая палатки в общую кучу. Пожимаю плечами: – Если успею. Кстати, спасибо: что ничего не спрашиваешь. – А что тут спрашивать, я же не идиот. Ты спасаешь наши задницы, подставляясь перед Советом. Надеюсь, ты знаешь, как прикрыть свою. Киваю, со смешком говорю: – Именно этим я и собираюсь заняться. Спутниковый телефон у тебя в комнате. В нем мой номер, Нины и Гийота – последний на совсем крайний случай. Я, скорее всего, часть времени буду недоступен, тогда держите связь с Ниной. – Если она не обкурится до невменяемости, – ворчит парень. – Очень на это надеюсь. Как и у большинства здесь, моя походная сумка всегда собрана, поэтому дальше я направляюсь к Валентину. По дороге снова ворую у Айви: круассан с ветчиной из холодильника. Обещаю себе научить парня личному сигилу, который бьет током каждого, кто попробует сломать печать, не являясь хозяином вещи. Вообще-то личные – первые чары, осваиваемые магом в общежитии. Странно, как Айви существует без?... Когда я выхожу к научному корпусу, день уже догорает. Над рыжими башнями зернохранилищ протянулись алые полосы облаков. В синей вышине мерцают первые звезды. Прохладный ветер треплет волосы и забирается под пиджак; пахнет сыростью, палой листвой, болотными туманами и – отцветшими хризантемами. Они прямо возле входа: клумба с желтыми, поникшими после дождя цветами. Скоро их засыпет первым снегом. Решетка за решеткой, прохожу коридорами к лестницам в подвал. Здесь белый камень стен сменяется черным, с прорисованными в глубине сигилами. Отмечаю каждый скол, каждую потертость с болезненной четкостью: возможно, я вижу Университет в последний раз, или – вижу таким. Изменения, которые запустили Наас и Зарин, затронут самые основы нашего уютного мирка. – Я ждал тебя раньше, – укоряет Валентин. Нахожу профессора лежащим на диване с книжкой. Рядом, на стопке журналов, дымится неизменная чашка ягодного чая. Испытываю острое чувство дежавю. Без сил падаю в жалобно захрипевшее кресло: – У меня есть формулы барьера и портала в Братстве Камня. – Так, – мужчина садится. – Я украл их в архиве и дописал отсутствующие части. Вполне уверен, что с источником магии в виде активного портала они заработают. Но мне нужен взгляд со стороны и чтобы вы выкрали перстень, отпирающий портал, из хранилища артефактов. – Ты в своем уме?! – Профессор вскакивает, торопливо проверяет задернутые занавески. Я показываю заглушающий сигил на запястье, но его это не успокаивает: – К черту твою заглушку, украсть перстень из хранилища?! Да они мне память за полжизни вытрут и выкинут в дом престарелых! – Если поймают, но перстня не хватятся примерно никогда, кому он нужен? А без пропажи, записи чар не проверяют. Я не могу обмануть их, но и не нужно. Валентин стоит изваянием. Потом запускает пальцы в серебристые волосы: – Ты прав, но я потеряю все, самое себя – если это вскроется. – Да, – мне нечего возразить. – От перстня зависит, будет ли существовать новый орден, безопасная альтернатива Университету. Вы уйдете туда, оставшись при своей памяти – это я могу пообещать. Если же Эдвард и Мара не справятся с заданием, то кольцо либо вернется, либо вы укроетесь в белом пятне: хоть такой же кабинет сделаем, и книги украдем. – В тебе проснулся клептоман? – Хмыкает профессор. Улыбаюсь, доставая из внутреннего кармана сверток с заклинаниями: – Он ждал своего часа все эти годы, – я гляжу на мужчину без веселья. – Пора, профессор. Или вы хотите и дальше гнить здесь, укрываясь от Совета? Разве это – жизнь? *** Остаток ночи я провожу над записями. Только в темные предрассветные часы, когда кажется, что новый день никогда не настанет, наконец упаковываю книги в дорожную сумку. Внутри, уменьшенные в несколько раз, – одежда и оружие, которым я пользуюсь куда лучше магии: пистолет и широкий охотничий нож. Несколько толстых томов грозят сделать ношу неподъемной, и я заранее предвкушаю сорванную поясницу. Добавляю тюбик с обезболивающей мазью и пузырек таблеток от Гийота, чтобы вообще пережить этот поход: – И не сгореть заживо, – смотрю на место, где раньше стояла кровать Висии, а теперь приткнулся книжный шкаф с мутным серебряным зеркалом. Отражаюсь внутри бледным, призрачным, будто умер еще тогда. Стоит сказать спасибо пылающей коже: напоминает, что я все еще здесь. – Спокойной ночи, – говорю отражению и изломанным теням за моей спиной. Висии – холодное стекло связывает реальность и прошлое, где мы горели вместе. Единственная ниточка, кроме оставленного в отчем доме дневника, прочее исчезло в пожаре. Выдыхаю. Выключаю свет. Забывшись коротким сном, просыпаюсь совершенно разбитым. В горле першит – я забыл закрыть окно, и теперь занавески надуваются от холодного ветра. Тянет сыростью, птичьим гомоном. Небо над парком приобрело глубокий синий оттенок. – Пора, – еще есть время зайти в на удивление пустой душ, где меня перехватывает Мара. Да – их ответ остался прежним. Я прошу ее еще об одной вещи. В этот раз даю совсем мало времени на раздумья, и сбегаю, чтобы навестить пропахший яблоками и корицей кафетерий. Позавтракать с сонными Олафом и Смуглянкой. Спрашиваю: – Все готово? Олаф кивает, Смуглянка отпивает кофе: – Люди уже собираются, ты видел в гостиной. Стартуем через полчаса. – Мы тоже, – если спонсорский сынок не опоздает. – Берегите друг друга и ребят. – Все будет в лучшем виде, капитан, –обещает Олаф, запуская пальцы в темные волосы. – Ты сам, главное, будь осторожен. Сейчас идеальное время, чтобы... – обводит глазами зал и понижает голос, – избавляться от неугодных. А я неугоден Совету, – вот, о чем говорит парень. Лучший кандидат в случае смерти любого Советника, я по праву крови займу пост Главы – кто же такое стерпит? Будто подслушав, в зал заходит Адамон. Люди торопливо расступаются перед ним, я склоняю голову набок, прячась за завесой волос. Мужчина берет завтрак, не оглядываясь по сторонам, и быстро уходит, чтобы поесть у себя. – Удачное начало дня, – замечает Смуглянка, и с ним трудно спорить. В другое время Адамон бы непременно заинтересовался большим количеством искателей в кафе, но сейчас у него хватает проблем с беглой тварью. – Хватит искушать судьбу, – я поднимаюсь, встают и ребята. Пожав им руки, желаю удачи и прошу отчитываться каждую неделю. В гостиной блока уже шумно, пахнет озоном, словно вот-вот разразится буря. Походные рюкзаки заняли пол, люди расселись по диванам и креслам. Как же нас много... Я не сразу нахожу свою группу. Светлоглазая Патриций Сет с забранными в низкий хвост волосами поправляет челку, когда слышит мой голос. Здоровается высокий худощавый блондин – Айви Ноэль. Красавчик, неуловимо напоминает Кана. Чуть пообвыкнет, наберется уверенности, и станет соперничать за внимание местных девушек. Тут же вспоминаю, что Кан исчез в Отрезке. Он может быть мертв. Поежившись, отвожу взгляд. Натыкаюсь на здоровяка, которого часто встречал в лазарете. О нет, это – Тиу Молари?! Да он же вечно выполняет работу уборщиков, значит – по мнению Гийота, больше ни на что не годен! Хорошего же медика мне подсунули! Парень, переминаясь с ноги на ногу, здоровается. Кривится, проходя мимо, Нина Северин. Говорит одними губами: удачи! – С нами пойдет еще один человек. Не видели здесь незнакомцев? – Оглядываюсь, и сразу нахожу. Хмурюсь против воли и шагаю вперед. Он снова у окна, пусть дождя нет и в помине. Но запах, запах есть – ударяет в нос промозглой свежестью весеннего ливня, тугими струями, пузырчатыми лужами, тенью далеких облаков. В нем слились воедино широкие воды и забитые водостоки, ранняя капель зимой и пыльные потоки, что бегут по дорогам летними дождями. Запах Висии. Облизнув пересохшие губы, спрашиваю: – Райх? Райх Ирве? Парень оборачивается. Светло-серая, почти белая радужка, черные вразлет брови и чуть вьющиеся волосы, колечки в ушах и яркие губы. Вязь татуировок – демоны и химеры, – поднимается по предплечьям и прячется под закатанными рукавами серой толстовки. Парень бледен, только чуть алеют скулы и крылья тонкого носа, залегли тени в морщинках у невозможных глаз. Я забываю, что хотел сказать. Я задыхаюсь в его аромате. Хочется зажмуриться, подойти вплотную и обнять крепко-крепко, обмануться хоть ненадолго. – Он самый, – без улыбки говорит Райх, цепко осматривая меня. Его голос оказывается неожиданно низким, обволакивающим. – Хорошо. Можем отправляться, – махнув остальным, первым покидаю гостиную. Киваю по дороге Олафу и Смуглянке, – они командуют минутную готовность. Солнце уже высоко, показалось над верхушками деревьев. Галдят воробьи на проводах и карнизах, воздух свеж и прозрачен – главную аллею видно до самых ворот. Я давно не выходил сквозь них. Я давно не пользовался гамма-порталом, который открывает двери во все мировые столицы. Но сегодня нам нужен именно он. – Мы идем к гамме? – Спрашивает Айви Ноель. – Куда дальше двинем? – Во Флоренцию, – Райх идет в стороне, но глаза скашивает: слушает. Триш тенью движется шаг в шаг, а Тиу Молари топает, как чертов гуль. Я быстро понимаю, что стоило взять с собой Нину вместо Айви: больше огня, меньше слов. Айви не затыкается и сыплет вопросами. Первые полчаса я откровенно развлекаюсь, пытаясь вывести парня на утвердительное предложение, но вскоре ощущаю лишь глухое раздражение и желание рявкнуть. Почти благодарно улыбаюсь, когда Райх бросает: – Ты вообще умеешь молчать? – А что, тебе мешает? – Не остается в долгу парень. Хмыкаю: эта миссия будет испытанием. – Давайте я пока объясню, что происходит, – мы как раз подходим к порталу. Узкий проход, скорее даже щель между домами, где за решеткой засиженная голубями стена золотится в солнечных лучах. Мы вовремя, солнце сюда попадает на полчаса, и только в это время портал активен. Отмыкаю решетку и пропускаю Триш вперед. Пол завален битым камнем и пустыми бутылками, окурками и шприцами – не самый приятный натюрморт, особенно когда мусор выворачивается из-под ног. Райх кривится, Айви зажимает нос. Рюкзаки и сумки чиркают по мягким, крошащимся кирпичам. Я забираюсь последним и запираю дверь. Боком прохожу к теснящимся ребятам: – Нам нужно взяться за руки, и я организую переход. Произнесу заклинание, в ответ может закружиться голова и даже пойти носом кровь – у кого это первый раз, – но все быстро закончится. – А почему... – начинает было Айви, но осекается под мрачным взглядом Райха. Я протягиваю тому руку. Ответное касание жесткое и горячее. Парень поворачивается, скидывает рюкзак на землю, остается слишком близко, вплотную. Я чувствую, как неровно бьется его сердце и срывается с губ дыхание. В моей груди растекается жар и будто что-то лопается. Вот тебе и думать прежде о живых, Триш. До инфаркта недолго. Нараспев читаю формулу перехода. Звук моего голоса дробится на части и рушится вниз, вместе с сором с карниза, и вдруг мы оказываемся – стоит моргнуть, – в укромном переулке, между высоких стен из старого камня, укутанных мхами и лишайником. Где-то рядом льется вода, перекрикиваются на итальянском женщины. В небе перелетают голуби. – Добро пожаловать в Италию. – ... родину драконов, – подначивает Триш. Девушка ведет чуткими пальцами по листкам плюща. Я шагаю в сторону и отнимаю руку у Райха. Его прикосновение продолжает гореть на коже клеймом. Хочется поднести ладонь к глазам, чтобы увидеть след. – Никаких драконов в ближайшее время, – я смотрю, как разочарованно вытягивается лицо Айви. Райх глядит нечитаемо, а Тиу, кажется, знал. – Мы сейчас отправимся к монастырю бенедиктинцев, где спрятан другой портал, дальше нам только предстоит найти путь. Я должен изучить книги, а именно – жизнеописания Раймонда Аваддона, наследника пламени и архитектора цепи порталов, именуемой Дорогой Огня. В конце ее лежит Первичный Портал, где пролилась кровь первого дракона. Он нужен Совету как источник сырья для новых переходов и является нашей конечной целью. Ближайшие дни, а то и недели, мы будем идти по Пути шаг за шагом – или топтаться на месте, если не повезет отыскать подсказки. Так что приготовьтесь побыть книжными червями, и убери это подальше, еще отстрелишь что-нибудь, – я киваю на куртку Айви, которая топорщится под мышкой. Парень достает пистолет и, помявшись, перекладывает в рюкзак. – Хорошо. Ну, пойдем. *** Первым делом нужно найти ближайшее белое пятно, чтобы исчезнуть с карты Университета: знаки, вытатуированные на нашей коже, намертво связывают с орденом, и лишь белые пятна способны запутать следы. По счастливому совпадению, монастырь, в котором воспитывался юный Раймонд, оказался расположен недалеко от храма в белом пятне. – Вот здесь, храмовый комплекс, – говорит Айви, уткнувшись в телефон. – Потом до монастыря еще нормально пилить. Киваю: хорошо, веди. Райх кидает на меня сумрачный взгляд. Я нащупываю в кармане карту с заклятием помех: пора лишить магов связи с домом. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь сообщил о нашем местоположении или планах. Чуть поразмыслив, выбираю чары посильнее – эти убивают все телефоны в радиусе действия. Сосредоточившись, отстаю и едва не пропускаю поворот, но с четвертого раза активирую сигил – вспоминаю зимний вечер, когда я вернулся в нашу комнату продрогший и уставший после тренировки, а Висия выкрутил на полную обогреватель и сварил мне глинтвейн. Это было спустя неделю знакомства и первое мое ощущение... близости. Я легко улыбаюсь, в памяти кружат снежинки – за окном, – чужое бедро греет мое, по ноутбуку идет дурацкий вампирский ужастик, а я рассказываю, какие на самом деле интересные ребята бывают эти упыри... – Твою мать, – Айви трясет погасшим смартфоном. – Какого черта?! – Ты не отключил перед порталом? – Я догоняю Триш и смотрю в спину Райха. Он тоже лезет в карман, как и Тиу. Тоже чертыхается: – Надо было предупредить, – сдувает с лица черные волосы. – Адамон сказал, ты сдал экзамен. Должен знать такие вещи. Как и все вы, – отличная у меня команда. – Гамма же обычно не портит телефоны, – хмурится Айви. Он прав, но я пожимаю плечами: – Как видишь, бывают исключения. – Я не знаю, куда дальше: карта сдохла, что теперь делать? – блондин со страданием на лице пытается перезагрузить айфон. Хмыкнув, иду вперед: – Посмотри наверх, – над нами нависает заплетенная плющом храмовая стена. Редкие окошки-бойницы и облюбованные вороньем кельи отбрасывают холодные зубчатые тени на противоположное здание. Наверху, под солнечными лучами, уже наверняка тепло, но здесь, внизу, ночная прохлада еще цепляется за одежду. Поежившись, ускоряю шаг. Через несколько поворотов мы выходим к массивным воротам. Створка приоткрыта, и за два евро можно войти. В храме царит полумрак, мигают электрические свечи у ног святых, блуждают очарованные туристы. Сделав неспешный круг до алтаря и обратно, выходим на улицу и устремляемся узкими улочками к обители монахов, построенной в начале Дороги Огня. Ярый почитатель Раймонда Аваддона, Тлалок изучал его жизнь по обрывкам информации в древних книгах и сумел отыскать тайную пещеру под монастырем с первым из пяти порталов. – В конце Эпохи огня, когда назревал заговор против наследников пламени, Раймонд создал для них путь бегства в Темные Земли. – Но зачем аж пять порталов? Это ведь страшно неудобно, почему не один? – Спрашивает Тиу, перекладывая рюкзак с одного плеча на другое. – Раймонд опасался врагов, поэтому каждый портал отпирается уникальным чувством, которое знали лишь близкие ему люди. Несколько семейств успели получить эти чувства-ключи и сбежать по Пути в Темные земли, пока не началась резня. Раймонд едва не опоздал со своим планом. Он предвидел, что предатели взломают барьер Братства Камня изнутри, и Совет перебьют, как и всех самых влиятельных колдунов – в их резиденциях. Но тем не менее, тоже погиб в ту ночь, сгорел заживо. Впрочем, вокруг его смерти ведутся споры: останки могли принадлежать кому-либо еще, а артефакты и знаменитая библиотека бесследно исчезли из поместья мага. Возможно, он успел уйти порталом. Мы тоже попробуем. Райх фыркает, вздрагивают широкие плечи. Парень пропускает спешащих прохожих, запрокидывает голову к небу. Я тоже смотрю на белые облака, деревянные ставни и горшки с цветами, вывески магазинчиков и ресторанов. По правую руку шумит река, время от времени показываясь на пересечении улиц. Пару раз мелькает массивный купол кафедрального собора, но вскоре исчезает в лабиринте домов. Мы идем и идем, вместе с удлиняющимися тенями: предложение Айви сесть на автобус отклика не находит. Даже Триш уверенно отказывается, тихонько простукивая тростью дорогу перед собой. – Никогда еще не был за границей, – говорит Тиу, показывая в улыбке заостренные клыки. – Здесь так красиво! Вы уже бывали тут, в монастыре? – Давай на ты, – морщусь, – я еще не настолько старый или важный. – Вы – капитан блока, – удивленно смотрит парень. Я вспоминаю сухого и строгого Гийота – начальника Тиу Молари, – и понимающе улыбаюсь. Вот уж кому сложно тыкать, мне долго пришлось приспосабливаться. С главой техников Костромом я по-прежнему на "вы", равно как и с ученым Йонером, и Адамоном из администрации, а вот Кан Александер был... все еще есть – младше и порывистей, таких сложно воспринимать всерьез. Впрочем, я его недооценил, поэтому теперь Кан в Отрезке, а мы – здесь, под сводчатыми потолками монастыря бенедиктинцев, и я жестом прошу команду собраться вокруг меня. Понизив голос, говорю: – Сейчас мы разделимся. Я хочу, чтобы вы нашли магический след Раймонда Аваддона в этих стенах. Согласно записям Тлалока, здесь должны быть спрятаны подсказки для поиска ключей: он лично перепрятывал, опасаясь хранить в Университете, – запустив руку в карман, достаю амулет: изящную букву R в завитушках. – Это принадлежало Раймонду: подарок брата, ручная работа и личная печать. Каждый должен коснуться и считать ощущение. Отыскать его будет непросто, прошло много столетий, но, согласно Тлалоку, и портал, и тайник должны видеться ярко даже сейчас. Итак, Айви пойдет с Триш, Райх со мной, Тиу посторожит вещи, – последний серьезно кивает. – Встречаемся здесь. Не торопитесь, обходите монастырь медленно, ищите доступ к жилым помещениям и внутренним стенам. Наверняка портал спит под землей, да и записи, полагаю, спрятаны глубоко. Удачи. – Удачи, – эхом повторяет Триш, проводит кончиками пальцев по амулету и отворачивается. Айви сваливает сумки на пол и, наскоро облапив артефакт, спешит за ней, оградить от блуждающих с запрокинутыми головами туристов. – Как она ориентируется? – Райх глядит девушке в спину. – Как раз по магическим потокам. Поэтому я и взял Триш с нами. – А его зачем? – На губах Райха появляется легкая улыбка, когда Айви чуть не врезается в колонну, засмотревшись на витраж. – У него случаются выбросы огненной силы. Может быть полезным, если при порталах будут ловушки. Парень поворачивается ко мне: – Это вряд ли. Пожимаю плечами и протягиваю амулет: – Давай, покажи, на что способен. Он хмурится: – Адамон разве не сказал, что я пустой? – По его лицу пробегает тень. Вкладываю подвеску в горячие пальцы: – Я слышал теорию, что в пустых тоже есть магия. Поэтому пока ты со мной – будешь пытаться. И к его чести, Райх действительно пытается. Опустив густые ресницы, сводит брови на переносице. Дышит глубоко и ровно – как по учебнику. Я беззастенчиво рассматриваю парня, сравниваю с образом Висии в моей памяти. Ничего общего. Глупо... – ... Бесполезно, – подводит итог он. – Я ничего не чувствую. – Что ж, если вовремя обхода возникнет дежавю или хоть какая внезапная эмоция – скажи мне, проверим твое ничего. Я устремляюсь в ближайший коридор. Шепчу чары невидимости, касаюсь плеча Райха – на нас будто падает невесомая серая ткань, переносит в измерение теней и солнечных бликов. Проходящие мимо туристы глядят сквозь, приходится уворачиваться. Отвечать вполголоса, когда Райх спрашивает: – Почему миссия на бумаге выглядела иначе? Не помню там Дороги огня и Первичного портала. Просто древний портал с драконом – что ты нашел приблизительную область расположения. Морщусь: читал. – Чтобы отпустили. И если ты не хочешь домой – молчи о несоответствии. А если хочешь – я в любой момент верну, только заколдую, чтобы не сказал лишнего. – Так боишься попасть в Отрезок? – Яркие губы растягиваются в ухмылке. – Если хочешь, думай так, – недалеко от истины. – И откуда ты успел узнать про Отрезок? Пожимает плечами, заглядывая во внутренний двор, где в водоеме плещутся раскормленные гуси. – Потусовался в толпе, когда все завертелось. Сказал, что охотник, из новеньких, вот народ и выложил подробности. Те пятеро вообще еще живы? Зачем за ними идти, если твари наверняка убили? Обходя двор, я рассматриваю старые стены в поисках давних надписей или знаков. Среди дурацких автографов попадаются сигилы, но – перечеркнутые, истершиеся, мертвые. Недостаточно древние. В воздухе, стоит прислушаться, звенят волшебные потоки, сплетаясь в сложные мелодии и распадаясь на тонкие ручейки. Я ищу тугую, низкую песнь жизни Раймонда Аваддона, – и словно бы нахожу, тихим эхом, движением на периферии зрения. Он был здесь. Ходил по могильным плитам, под сенью пальмовых деревьев. Еще ребенком грелся в жарких лучах итальянского солнца. Я забываю ответить, подстраиваясь под размеренные шаги призрака. С трудом собираю мысли в слова: – До пропавших мало кому есть дело, хотят вернуть беглую тварь и проложить дорогу в Отрезок, где вдоволь созданий для научных изысканий. Да и сам Отрезок – место не изученное, легендарное. Кто знает, что там можно отыскать. – А мы? Мы правда увидим дракона? – Райх обгоняет и останавливается напротив. Слишком близко – его запах, серебрянные пытливые глаза. Я не могу прочитать бледное лицо. Друг или враг? – Что ты, –  спрашиваю с нажимом, – хочешь от этой миссии? Он склоняет голову набок, убирает за ухо прядь волос. Лезет в карман джинсов и достает портсигар с самокрутками. Поднимаю брови, пока парень подкуривает косяк. Выдыхает травяной дым: – Приключений в основном. Сидеть над книжками мне хватило в универе. Обычном универе, да и в вашем тоже. Что толку читать про магию, когда сам ничерта не можешь? Я хочу увидеть, ощутить – настоящее волшебство. Не просто посмотреть на ваши фокусы... – ...а встретить настоящего дракона? – Я против воли улыбаюсь. Сейчас бы напомнить ему, что все живые драконы века назад похоронены в саркофагах под портальными сигилами, и никакая сила не способна пробудить их: знание давно утеряно, примерно в столетие после жизни Раймонда Аваддона. Кстати о последнем... – Тогда тебе будет интересно узнать о человеке, следы которого мы здесь ищем. – Разве? – С сомнением фыркает Райх. Обойдя парня, покидаю солнечный двор. Коридоры кажутся теперь совсем холодными, низкими и темными, – лишь сквозь зарешеченные окна-бойницы ложатся на стену прямоугольники света. Чтобы пройти в двери, приходится наклонять голову. Мы спускаемся в подвалы под алтарной частью, где темно, и я достаю мигающий фонарик. – Раймонд Аваддон узнал о существовании магии в сорок пять лет, что в те годы считалось уже старостью. Да и магом оказался слабым, его стихии отчаянно конфликтовали друг с другом – находясь в почти полном равновесии, – поэтому он с огромным трудом мог пользоваться только самыми простыми чарами. Но будучи совершенно очарованным магией, Раймонд не только исхитрился с восьмого раза сдать экзамен, но и... – С восьмого? – Переспрашивает за спиной Райх. Внизу совсем узко, чтобы идти рядом. Я веду рукой по влажному камню, стараясь нащупать след старого мага. – Да. Ему каждый раз стирали память и выкидывали из Университета, но Раймонд записывал буквально каждый день в дневники, дублировал записи и прятал по тайникам, каким-то образом обнаруживал забытое и изучал заново... представляешь, восемь лет переживать один и тот же год, продираться через невозможные заклинания и возражения администрации – ради повторного испытания и нового провала. – Настырный тип, – встряхиваю фонарь, который отказывается светить ровно. Райх позади, споткнувшись, чертыхается. – Но он преуспел. И стал как одержимый собирать знания о создании сигилов. Через десять лет Раймонд возглавил блок техников, и оставался главой до самой смерти, отказавшись от титула Советника. Он создал самую полную, самую многогранную библиотеку волшебства: по слухам, в ней были оригиналы или копии буквально всех магических трактатов. Этот архив считается настоящим сокровищем: ничего подобного более не существовало, а знания Университета сейчас – лишь тень былого могущества чародеев. Пусть сам Раймон едва мог колдовать, он в совершенстве освоил искусство создания заклинаний, в том числе и порталов на основе драконовой крови. Я замолкаю, коснувшись ржавого остова под факел. Райх, не успев затормозить, тыкается мне между лопаток. Закрываю глаза. Выравниваю дыхание. – Как я уже говорил, книжками не интере... – поднимаю руку, вынуждая парня замолчать. Нахожу и сжимаю его ладонь, тяну: – Дотронься здесь, послушай. Коснись еще раз амулета, если нужно. Дать? Райх не отвечает. Я вытаскиваю и протягиваю узорчатую R. Прислоняюсь лбом к холодной шероховатости металла. Кончики пальцев подергивает напряжением, будто я тронул оголенный провод. А еще... – Ты чувствуешь? Дежавю, – я уже был здесь, зажигал огонь. Отсчитывал... да, я отсчитывал камни от факела, чтобы найти. – Тайник? – В голосе Райха появляется интерес. Я продолжаю ощупывать каждую трещинку, простукивать, надавливать на массивные кирпичи... Парень присоединяется к поискам, и вскоре я слышу сухой скрежет в недрах стены. – Здесь! – Камень проталкивается вглубь. Тороплюсь достать нож и поддеть острием, вытащить наружу, открывая прямоугольную дыру. Внутри белеет перетянутый веревкой пергамент. – Ладно, это весело даже без драконов, – глаза Райха почти черные от расширенных зрачков, только по краю серебрится радужка. С трудом удерживаюсь от брезгливой гримасы: – Ты под кайфом. Когда он закончится, выйдет и все веселье, – осторожно беру хрупкую, древнюю бумагу. Зашептываю, чтобы сохранить целой, оплетаю консервирующими чарами: белесые паутинки тянутся за моей ладонью, ложатся снежными узорами поверх убористых строчек Раймондова письма – а это его рука, я видел записи из сохранившихся дневников. Прячу в карман. Райх внимательно и жадно следит за моими манипуляциями. Его тень пляшет на стене, на секунду мне кажется – между нами горит не фонарь, – факел. Сморгнув наваждение, запускаю пальцы в волосы. Сердце тяжело стучит в груди. Выдыхаю: – Тебе лучше вернуться домой. Эта миссия – не развлечение. *** Мы обходим монастырь в молчании. Отыскиваем еще два тайника, оба пустые, и комнату, в которой жил Раймонд Аваддон ребенком – клетушку два на четыре метра с крохотным, намертво заколоченным окном. Здесь, в нише под подоконником, Райх умудряется найти журнал с откровенными картинками и кнопочный телефон: – Смотри-ка, не мы одни откопали Раймондовы схроны. Я прихвачу это как трофей. Хмыкаю: – Видишь, пустой ты или нет, а что-то чуешь. Порнографию как минимум. У Триш и Айви улов еще лучше: они обнаружили след портала. И несколько пустых тайников, но это не в счет. Главное – портал. – След уходит под землю, начинается в гроте посреди монастырского парка – удачно, да? Совсем рядом – подземный музей сокровищ ордена, кажется, главное хранилище? Возможно, есть проход и оттуда, но мы не смогли подобраться ближе. Там решетки и стальная дверь, камеры, мы вообще сможем обойти камеры? – Говорит Айви, покрасневший от возбуждения и отчаянно жестикулирующий. – Надо попробовать сначала через грот? Портал, он такой, такой... вроде тебе под дых заехали, скажи, Триш? Я чуть не упал, а она сказала: он заперт, и... – Нам не запустить портал без ключа, – Триш поглаживает тонкую трость и смотрит перед собой – я ощущаю ее взгляд щекочущим теплом в ямке между ключиц, а колючий Райха сверлит мне затылок. Злится, что я сказал уходить?... Встряхиваю головой, убираю выбившиеся из хвоста пряди за ухо. Оглядываюсь на Тиу, который застрял в очереди в туалет. Под потолком погасли окна купола, зажглись круглые светильники: вечер, солнце, еще недавно красившее коридоры золотом, село. Мы ходили по монастырю целый день, и теперь я умираю от голода. Горит кожа, ноет шея, тянущая боль уходит в низ живота и отдается в коленях: старая травма. Хочется присесть наконец, впервые за долгий день. А еще – спуститься в подземный музей и самому ощутить портальную мощь, пусть спящую, запертую, но не забывшую своего создателя... – Мы пойдем сейчас? – Равнодушно спрашивает Райх, растирая коротко остриженный затылок. Дергаю плечом: – Нет, сейчас мы найдем гостиницу. Отдохнем, изучим рукопись из тайника – ключ у меня есть, но весьма абстрактный, нужно больше деталей. Если не повезет найти, то будем ломать портал наобум. Пойдемте, хватит мозолить глаза охране, – чары невидимости давно выветрились, и толстый мужчина в форме с повышенным вниманием изучает нашу группу. Выхожу в стылые сумерки. Ежусь, вдыхая запах кофе из ближайшего ресторанчика. Столики теснятся прямо поперек мостовой, шумные официанты разносят еду и переговариваются над головами посетителей. К нам уже устремляется администратор, но Райх что-то негромко говорит, – и парня как ветром сдувает. – К черту гостиницу, сначала – ужин, но в нормальном месте, – Айви и Тиу согласно кивают. Я не спорю: вдруг кончаются все силы, и уютней наблюдать. Как Айви Ноэль держится рядом с Триш, недобро поглядывая на каждого прохожего, кто оказывается в зоне действия трости девушки. Как Тиу Молари, большой и нескладный, с опаской косится на уверенно вышагивающего тонкого Райха, – я прячу улыбку, чувствуя жар на скулах и груди, в кончиках пальцев. Тревожный дождливый аромат повисает в вечернем воздухе между нами. Хочешь, тронь шлейф – зазвенит холодными каплями, осенними ветрами. В памяти снова возникает жемчужное небо, день смерти Висии. Непрошеное слово: надежда. – Все хорошо? – Спрашивает девушка. Выдавливаю улыбку: – Да, конечно. Мы находим полупустое заведение под россыпью желтых гирлянд, где ужинаем обжигающе горячей пиццой. Айви не умолкает, пересказывая непонятно кому свою первую и последнюю миссию, остальные молчат. Колено Райха касается моего. Жжется. – ... и тогда он пошел на меня, и пришлось стрелять, – Айви завершает историю на драматичной ноте. Из парней он получается самым опытным – вот так везение. Я борюсь с желанием опустить голову на скрещенные руки и смежить веки, убаюканный звоном бокалов за соседними столиками и тихой мелодией, доносящейся из ресторана. Пытаюсь вспомнить, как в последний раз Триш проявила себя на учениях, и странным образом не могу. Мысли соскакивают в близость Райха, снова задымившего самокруткой. Я думаю: если мы попадем в неприятности, на кого полагаться? Кого защищать? Кого опасаться?... Все же подпираю подбородок, рассматривая дрожащие под ветром гирлянды. Совсем как на площади возле Университетского бара. Дом близко – и очень далеко. Мы еще не сделали ничего непоправимого, и можно отправить назад молчаливого, явно чем-то напряженного Тиу Молари, или мечтающего о драконах Райха Ирве, а может – распушившего хвост перед девушкой красавчика Айви Ноэля. Триш мне нужна, она способна отыскать любой портал или помочь с ключами. Остальные же... Я ничего не решаю, даже когда мы расходимся по комнатам в крохотном пансионе. Парней поселяют через стенку, Триш – чуть дальше по коридору. Вскоре она приходит, тихонько постучав: – Можно? Ты сказал, вы нашли записи Раймонда. Я бы хотела... посмотреть. Киваю, бережно распаковываю древний пергамент. Под чарами ему никакое обращение не страшно, но кажется: тронь – рассыпется в труху. Листы плотно исписаны летящим почерком, изрисованы сигилами. Жадно просматриваю несколько знаков прежде, чем протянуть рукопись девушке. Позже. У меня еще вся ночь впереди. Триш накрывает пергамент ладонью и опускает ресницы. Оперевшись о стол, скрещиваю руки на груди. Поясница немилосердно ноет, в позвоночник будто толченого стекла засыпали – раскаленные иглы боли пронзают мышцы. Но волшебнице приходится тяжелее: понимаю по заострившимся чертам и напряжению в тонкой фигуре. Черные брови сходятся на переносице. Что такое? – Что ты видишь? Девушка роняет бумаги, они веером рассыпаются по деревянному полу. Опускаюсь на колени, собирая. Пальцы Триш заметно дрожат. – Одиночество. Предательство. Смерть. Горе. – Он был старым человеком, многое повидал, – говорю осторожно. – И жил в жестокие времена. – Скорее, второе, – зябко обхватывает себя за плечи. – Когда он писал, то злился. И горевал. И хотел... отмщения. Жар на коже усиливается, растекаясь по животу и предплечьям. Я вспоминаю, что забыл принять вечернюю таблетку, и торопливо лезу в карман. Тревога сжимает горло: что, если бы пропустил? Переживать глупо, а думать, что сгорел бы заживо – еще глупее. Это ненастоящий огонь, только отблеск взрыва в моей памяти, поломка на уровне нейронов, не более. Диагноз Гийота – депрессия, – до сих пор кажется мне нелепой шуткой. Я, черт побери, маг земли. Счастье – моя специальность. Массирую виски, спрашивая: – Ты знаешь, какой стихией чаще прочих управлял Раймонд? Триш качает головой и присаживается на краешек кровати. Девушка отражается в большом зеркале, прислоненном к стене. Черные волосы, заплетенные в длинную косу, спускаются ниже пояса, рассыпаясь на пряди по покрывалу. Вспоминаю ее утонувшей в больничной одежде, облепленную датчиками, с черными браслетами синяков на запястьях – какой часто встречал в лабораториях. Ежусь: хорошо, что сейчас Триш здесь, в безопасности. Наверное, поэтому она и согласилась на миссию: в надежде на передышку и перемены после. – Он использовал тьму. Пламя жило в равновесии с остальными силами, но подчинялось проще – значит, тому были причины. Я уверен, именно они сделали реальностью Дорогу Огня. Нам нужно понять природу его гнева и горя. Отомстить за смерть. Только так можно пройти этот путь до конца. – Звучит... сложно. И страшно, – волшебница наконец открывает глаза, слепо глядя мне в живот. Я не чувствую страха. Только усталость и одиночество, даже сейчас. – Разве ты ощущаешь себя иначе в Университете? – Ее губы трогает легкая улыбка: – Я ощущаю себя диковинным зверьком, вроде тех, что держат в больших вольерах в Заповеднике. Не опасное, как тварь, и достаточно ценное, чтобы окружить живыми папоротниками и искусственными водопадами. Но всего лишь животное. Хмыкаю: точное сравнение. Она и похожа на кого-то вроде Сирина, с мягким угольным оперением и длинными, когтистыми лапами. Мне легко подставить легендарной птице лицо Триш. Или – тонконогой Эри, водяному демону из Карпатских лесов, изящным азиатским екаям, а то и похожим друг на дружку игольчатым монстрам Гувера... Все они обитают в Заповедники как гости, узники живут в куда худших условиях. Но покинуть зачарованные стены бестиария не грозит никому. – Айви, похоже, думает иначе, – улыбаюсь. – Айви еще ребенок и даже не маг, что бы он себе не воображал, – вспоминаю, что девушка старше его... на сколько? Лет пять-семь?... Пожимаю плечами: – В Университете взрослеют быстро. Уверен, ему пойдет на пользу наше приключение. – Для этого ему не помешает понять больше, как и остальным, – Триш разглаживает на коленях юбку, поднимает голову. – Прочитай им дневник. Что бы там ни было – прочитай. Мы идем этим путем вместе. Но ты привык быть один. – На то есть причины, – я заглядываю в пергамент, где латынь мешается с итальянским и немецким. Тоскливо думаю, что Валентин расшифровал бы текст куда быстрее меня. – Прочитай нам, – с нажимом повторяет девушка, поднимаясь. – Иначе далеко мы не уйдем. *** Но за ночь, – длинную, бессонную, – я едва продвигаюсь дальше первых страниц. В них Раймонд вспоминает о своей детской страсти к алхимии, бесконечных опытах и частых взрывах, изничтоженных ретортах, обожженных руках. О том, как поранил брата, попросив помочь в эксперименте: мальчик лишился глаза и остался навсегда обезображенным, после чего юного алхимика и сослали перевоспитываться в монастырь к строгим монахам.   Помня просьбу Триш, утром пересказываю прочитанное, пока Айви уверенно ведет нас перепутанными тропинками к нагромождению камней с завесой водопада. Мы решаем попытать счастья с абстрактным ключом – если получится войти через грот, не попавшись охране монастыря. Занавешенная водопадом пещера стоит посреди неглубокого озера. На поверхности отцветают кувшинки, легкие волны качают ряску. Начинающие желтеть платаны роняют ржавые листья в прозрачную воду. Громко поют птицы. Вокруг – никого, лишь далеко в конце аллеи гуляет пара с коляской. Спрятав руки в карманы плаща, сжимаю кулаки. Шею сводит спазмом, сердце тяжело колотится за ребрами. Заклятием, с шестой попытки, отрубаю все камеры в радиусе ста метров. Поправляю лямку дорожной сумки. Выдыхаю: – Чувствуете это? – Металлический привкус во рту, мурашки вдоль позвоночника. – Страх, что сопровождает старые спящие порталы. Этот запечатан смертью тысячелетия назад, но по-прежнему активен... в некотором роде. – Что это значит? – Громко сглатывает Тиу. Айви переступает с ноги на ногу, обхватив себя за плечи. – Что древние порталы, в отличие от новых, всегда строили в осевых местах. Часто – специально создавая ось жертвоприношением. Здесь убили многих людей прежде, чем зарыли драконьи останки. Пролитая кровь поддерживает врата всегда приоткрытыми, чтобы их можно было найти и... распахнуть. Это по-своему красиво, – будто заклинание живо и тянется к носителям магии, зовет. Триш кривит губы и роняет: – Нет. В смерти нет ничего красивого. Тебе ли не знать, Эрлах. – Прости, – склоняю голову набок, прячась за завесой волос. Впрочем, от истинного взгляда Триш не убежать: девушка видит сокрытое в сердце, старые яркие воспоминания людей, предметов или мест, и мне трудно представить, что открывается ей прямо сейчас, какая правда: – Тебе все это слишком нравится. Заклятия, оси. В этом вы с ним похожи. – С кем? Триш вдруг переступает бортик бассейна и входит в пруд, погружаясь по колени. Медленно бредет сквозь волны и стебли лилий к пещере, светлое платье тянется надутым пузырем. Девушка бросает на ходу: – С Раймондом. Айви оказывается в пруду следом за ней, потом залазит, едва не намочив рюкзак, Тиу. Жестом пропускаю Райха Ирве вперед. – Кажется, это был не комплимент, – скалится парень. Вода холодная, ноги скользят по илистому дну. Я снова оглядываюсь, но вокруг никого: осевые места прогоняют людей, привлекая тварей и темных магов. Мы сегодня за последних. Триш, втянув голову в плечи, уже ныряет под водопад. Райха впереди заметно передергивает от перспективы. – Что стало с отличным планом пройти через музей? Хмыкнув, ускоряю шаг: – Если здесь не получится. Но, похоже, Триш знает, что делает. – Ей явно тут не нравится. – К сожалению. Это место отличается от прочих. Триш ощущает все слишком ярко, – здесь вершилась история, и теперь, столетия спустя, мы можем стать ее частью. Райх останавливается возле самого водопада и оглядывается. Взгляд потемневших, сумеречных глаз нечитаем. Секунду кажется: хочет что-то сказать, но молча исчезает за водяной занавесью. Вхожу последним. Вода обрушивается ледяным душем, одежда враз промокает. Меня сразу начинает бить дрожь, волосы облепляют скулы. Зачесываю назад, проверяя карточки в кармане: они, конечно, зачарованы от катаклизмов, но в пределах порталов магия может вести себя странным образом. Иначе не пришлось бы мокнуть. – Здесь ступеньки! Проход, слышите? – Моргаю, привыкая к темноте. Голос Айви доносится снизу, из провала в полу, где мечется синеватый свет фонаря и показывается взлохмаченная голова Тиу. – Глубоко уходят, – говорит побледневший парень. – Мы сразу за тобой, – подталкиваю застывшего Райха в спину. – Что? – Я... – парень завороженно смотрит перед собой, облизывает губы. Тонкие ноздри раздуваются, втягивая соленый пещерный запах. Райх хмурится, глядит на меня будто смущенно – и отворачивается. Достает портсигар и подкуривает косяк. Поднимаю бровь: снова? Он убирает за уши мокрые пряди, выдыхает с дымом: – Дежавю, как ты и говорил. Ерунда. – Не похоже на волшебство, слабовато – это ты хочешь сказать? – Я начинаю спуск по вырубленным в скале ступеням. Очень тесно, не повернуть назад. Веду пальцами по шершавым, с прожилками заклинаний, стенам, заставшим Эпоху огня и великих магов. В словах Райха есть доля правды: эхо портала обнимает сизым мороком, путает мысли, тревожит сердце, силясь прогнать незваных гостей, но почти не мешает идти вперед, тогда как раньше, наверняка, поставило бы нас на колени. Конечно, для обычных людей этого хватает, чтобы испугаться и отступить... да и мы – лишь блеклые тени древних чародеев. Магия умирает, а времена драконов давно закончились, – хочу сказать, но слова застревают в горле. Где-то далеко под нашими ногами ворочаются чары, пробуждаясь ото сна. Я снова чую кровь: во рту усиливается металлический привкус, на ладонях проступает влага. Подняв пальцы к свету, обнаруживаю кожу в частых алых бисеринках. Облизываю губы, вытираю руки моментально порозовевшим платком. – Мне как-то не по себе, – сдавленно говорит Райх. Но спускаться продолжает. – Может кружиться голова – это нормально, – меня самого ощутимо ведет влево, и приходится опираться о стену. Зажмурившись на секунду, едва не пропускаю ступень. Айви внизу чертыхается, размеренно стучит трость Триш. Я вспоминаю единственное слово – ключ к порталу, собранное буква за буквой по дневнику Тлалока: страсть. – Что? – Кажется, я произнес его вслух. Выдыхаю: – Страсть – чувство, которое нужно нам для перемещения. Только непонятно, страсть какого рода. Райх неопределенно хмыкает, с шорохом скользя следом. Мелкие камушки, обгоняя меня, скачут вперед, в темноту. Судя по звукам, ребятам приходится спрыгнуть – лестница закончилась? Вскоре коридор поворачивает, и я вижу их, вижу лучи, обшаривающие каменный мешок метр за метром. Потолок нависает совсем низко, приходится сесть на корточки перед прыжком через обвалившиеся ступеньки. Когда я выпрямляюсь, достаточно протянуть окровавленную руку, чтобы коснуться мокрого свода с зубьями бледных сталактитов. Именно они образуют неровный узор портала. Снизу навстречу тянутся сталагмиты, будто челюсти дракона грозят сомкнуться и перемолоть незваных гостей. – Неплохо, – резюмирует Райх. Айви растерянно оглядывается на него, встречается со мной взглядом: – Мы пришли? Что дальше?... – Ты, как маг огня, попробуешь активировать портал, – парень белеет и скрещивает руки на груди. По пещере проносится порыв ветра. Основная стихия Айви – воздух, и теперь тревога сдвигает пласт за пластом, раскручиваясь в ураган. – Ключевая эмоция – страсть, – а вот теперь краска бросается блондину в лицо. – Я надеялся отыскать уточнения в рукописи из тайника, но на это явно уйдет много времени. Нужно попробовать наобум. Или, возможно, Триш прояснит, о какой именно страсти идет речь. – Может, нам выйти? Чтобы не мешать, – бросаю на Райха тяжелый взгляд, но он продолжает усмехаться. Паршивец: – Умолкни. Триш?... Девушка медленно поворачивается ко мне. Кажется, она вот-вот потеряет сознание, – часто и неглубоко дышит, на висках испарина. Шагаю ближе, поддерживаю под локоть. Прозрачные глаза закрыты, с густых ресниц срывается слезинка и бежит по щеке. Осторожно касаюсь, стирая. Шепчу: – Что здесь произошло? Шуршат шаги: парни подходят ближе. Свет фонарей, преломляясь о наши ноги и соленые драконьи зубы, разбрасывает фантастические тени по стенам. Монстров и людей, многих людей – кто шел этим путем и не вернулся назад. Мы знаем лишь одного: – Раймонд Аваддон был здесь последним. Тлалок не открывал портал, только нашел. Он чего-то боялся. Все они боялись за свои жизни. И горевали оттого, что убегают. Злились, ненавидели. Страдали. Это так... так больно, я не могу передать, Эрлах! – Девушка всхлипывает и зажимает рот рукой. – За всем этим я не понимаю, где ключ, что имел в виду Раймонд! – Может, это и имел? – Предполагает Айви, неуверенно глядя на Триш. – Все вместе? Она качает головой, не отнимая ладони от губ. Я тоже думаю, дело в другом: – Он создавал цепь порталов за годы до побега, а мог бы проложить лишь один проход сразу к цели. Нет, эта страсть – нечто более личное. История, которую он рассказывает, шаг за шагом, как записи в дневнике: одна тянет за собой другую. Именно так Раймонд стал магом, бережно сохраняя все важные воспоминания. Вон то, о брате... о своей страсти к алхимии! Именно из-за нее он оказался в этом монастыре. И, – я уверен, – пять переходов не случайны, они значат больше, чем кажется поначалу. – Да, – выдыхает волшебница, – тут есть что-то еще. – Ее веки дрожат, глаза двигаются под ними в попытке разглядеть прошлое. – Но я не понимаю, не вижу... – Ты сказал, он пытался много раз, – вдруг говорит Райх. Щурится, когда Айви светит ему в лицо фонарем. Закусывает губу. Неуверенно продолжает: – Попасть в Университет. Как долбанный маньяк готовился к экзамену годами, постоянно вспоминая забытое. Это довольно... страстно. Может, именно такую эмоцию он вложил в заклинание? Она привела Раймонда к конечной цели. Я чуть было не отвечаю: попробуй, забывая, что он пустой. Слишком цельно и глубоко звучат слова. Как я сам не подумал? Неужели пустые и правда способны к большему, чем мы знаем? Во рту пересыхает. Сглотнув, молча киваю. Жестом предлагаю Айви начать. Сюда: вот непрерывная вязь сигилов разомкнулась, поднялась в узкую площадку – ровно для одного человека. Парню приходится бросить рюкзак и опуститься на одно колено, чтобы поместиться между потолком и полом. – Замкни оба знака, – выходит хрипло и незнакомо. Я по-прежнему смотрю на Райха, явно обдолбанного и беспечно озирающего пещеру. Что он такое?... На автомате продолжаю командовать: – Тебе нужно обратиться к своей огненной стихии. Попробуй вообразить или вспомнить что-либо, чего ты страстно хотел, – игнорирую тихое фырканье, – больше всего на свете хотел. Мы поможем, и займемся тем же – Райх, даже ты. Смех прекращается. Райх прячет руки в карманы джинсов. Тиу поднимает брови: – А нам зачем? – Вдруг кто-нибудь другой откроет портал. Сила Айви нестабильна, поэтому давайте, подходите и касайтесь сигила. Я роняю сумку, шагаю ближе и трогаю камень в просвете между сталактитами. Рыжий ракушняк впивается в пальцы. Надавливаю, размазывая сочащуюся кровь – когда же она остановится? Закрываю глаза: чертов невыносимый Райх притирается плечом. Нужно было плюнуть на все и отослать его домой. Слишком много для меня сейчас, слишком горько. Скулы сводит от яркого запаха озона, тени дождя в моей памяти. Как найти страсть, если после Висии ничего не осталось? – Помни о живых, Эрлах, – будто подслушав мои мысли, говорит Триш. Вздрогнув, сильнее зажмуриваюсь, прислоняюсь лбом. Считаю вдохи-выдохи, ищу Раймондову страсть – в глубине своего сердца. Силу, заставляющую подниматься по утрам. Силу большую, чем забвение. Смешок Райха напоминает о другом виде страсти, – толкаю парня, чтобы заткнулся, шиплю: – Сосредоточься. Быть может, все это – ради кого-то? Построенные порталы, ключи-головоломки, попытки попасть в Университет... вдруг для Раймонда дело было вовсе не в магии? Думай о живых. Я вспоминаю девочку-солнце Зарин Аваддон, тезку Раймонда, и как ярко она горела у могилы Тлалока, как жарко вспыхнули чары – подлинное волшебство, которое, несомненно, удивило бы Райха Ирве. В мире, где магия кончается, большее и представить сложно. Я смотрю на сосредоточенных, притихших ребят, соприкасающиеся руки. Глаза печет, ноет поясница. Чувствую себя вдруг слишком взрослым и слишком уставшим, слишком слабым для такого колдовства. Интересно, ощущал ли это Раймонд – каждый раз, когда сила подводила его? Губы складываются в горькую улыбку: мы похожи куда сильней, чем мне хотелось бы, Триш. Я тоже могу выдумать портал, и не могу – запустить. Я должен. Раймонд отказался становиться Советником, я же не отступлю – изменю уклад Университета. Я здесь не ради бегства, а чтобы спасти огненное чудо, сохранить для людей последние искры, –  Зарин и Нааса, Илая, Янни и Мантикору, – отголосок света молодого мира, где жили драконы. Подобно Райху, я сам хочу снова прикоснуться к чему-то столь грандиозному. Раз за разом прокручиваю в голове момент у могилы Тлалока. Ладони теплеют, хоть меня бьет дрожь от холода и волнения. Прижимаюсь виском к ледяному сталактиту, думаю о беглой твари и девочке-солнце, немыслимом союзе. Сила исподволь наполняет тело. Кожу на груди и предплечьях ошпаривает, будто кипятком, и очень сложно оставаться в моменте, когда память сворачивает в день пожара, в день Висии. Обычно здесь моя магия упирается в стену, но сегодня я вдруг думаю: как ярко-яростно он ушел, вспыхнув напоследок, осветив мою жизнь на годы вперед. Столько страсти... столько жизни сгорело, и именно поэтому отпускать – невыносимо. Словно я еще могу что-то исправить. Райх задушено всхлипывает, шевелится Тиу. Я ощущаю горячие слезы, плечо Райха – легко забыться и представить, что это Висия рядом со мной, – и, чуть позже, – рывок в солнечном сплетении, белые пятна под опущенными веками. Земля будто поворачивается под ногами, и я чуть не падаю, тяжело опираюсь на парня. Твердая рука обвивает талию, поддерживая. Пустой жарко шепчет мне в ухо: – Что происходит? Мы... это ты, да?... Сквозняк ерошит волосы на затылке. Улыбаюсь, хрипло смеюсь, открывая глаза. Фонари погасли, но сталактит под щекой исчез, отодвинулся в темноту потолок, все помещение явно стало шире. Поменялись и запахи: вместо спертых подземных, пахнет влажным деревом, замшелым камнем. Дождем – хотя рядом с Висией... рядом с Райхом дождем пахнет всегда. Поворачиваюсь, задевая носом его щеку. Выдыхаю: – Да. – Получилось, – неверяще говорит Тиу. – Точно? – В голосе Айви сомнение. Я снова смеюсь, нахожу его плечо и сжимаю: – Точно. Ты молодец. – Я? Не знаю... я это сделал?... – Я не отвечаю: пусть будет Айви, ему нужнее. Все равно это – почти случайность, удача. С моими-то способностями. В серебряном и близком взгляде Райха Ирве – недоверие. Плевать. Стихия еще мечется во мне, разгоняя пульс до отзвуков в ушах. Мысли путаются с воспоминаниями, в горле стоит ком. Отворачиваюсь, отхожу, наколдовывая – неожиданно легко, – огонек, который подсвечивает кисть алым и отбрасывает наши пляшущие тени на заваленный битым камнем пол. Между упавших колонн проросли тонкие деревья и сорняки. Поднимаю голову в поисках солнца и нахожу: лучи пронзают мрак, становятся чаще, ярче – будто рассеивается чернильный дым, и вскоре мы уже стоим в пыльных столпах света, падающего сквозь высокие арочные окна. Разбитые, наполовину заколоченные, с метелками трав на карнизах, они возносятся к кровле с созвездиями дыр и засиженным голубями балкам. Вокруг нас амфитеатром поднимаются ряды парт и скамеек, за спиной нахожу упавшие со стен доски: – Учебная аудитория, – говорю для Триш. – Разрушенная, но все равно состояние лучше, чем могло быть: прошло столько лет... – Покрытие Вешде, – считывает девушка чары, зелья, в тандеме защищающие мебель и интерьер от большинства механических повреждений. – Здесь все пропитано магией Раймонда. Он обустраивал это место и проводил здесь много времени. Как и другие... – Студенты? – Айви взбегает по рядам к выходу из аудитории. Дергает дверь, налегая всем весом, пока она со скрежетом не отворяется, а затем и падает – парень едва успевает отскочить. Грохот вспугивает нескольких голубей, они перелетают между балками; сверху сыплются, кружась, перья. Я смотрю под ноги, на скрипучие, но еще крепкие доски. Лишь возле самой кафедры зияет провал. Подойдя и опустившись на колени, освещаю земляной подпол с выложенным металлическими линиями порталом. Скрипят шаги, надо мной нависает тень – Райх Ирве, чувствую кожей. – И куда мы теперь? – Спрашивает издалека Айви. Триш отвечает вместо меня: – Расшифровывать записи из тайника. – Нам нужно узнать больше о Раймонде, чтобы понять, что послужит следующим ключом. Портал у нас уже есть, и на том спасибо. Здесь сигил двойного действия: значит, можно открыть дверь как назад, в монастырь, так и вперед... хотелось бы знать, куда: наверняка в этом и спрятана ключевая эмоция... – забывшись, начинаю размышлять вслух. Сердце чуть успокаивается после открытия портала. Хмыкаю: а я минуту назад думал, не могу. Удивительно. Встаю, чуть не столкнувшись с Райхом. Опять дымит самокруткой – быстро же они кончатся, такими темпами. – Сейчас найдем белое пятно, затем гостиницу. Библиотеку: хочу почитать об этом здании. – А интернет не сгодится? – Поднимает бровь парень. – В местных архивах обычно куда больше информации. Пойдем, – гашу огонек в ладони. Райх отворачивается, потеряв интерес. Прячу улыбку: неужели таких детских фокусов достаточно, чтобы подкупить золотого спонсорского сынка? Растираю шею, взлохмачиваю влажные волосы. Мокрая одежда холодит тело. Вон и Триш зябко обхватила себя за плечи, а Айви ковыряется в сумке в поисках теплой кофты. Отдает девушке. Молодец. Поежившись, выхожу из аудитории следом за Тиу. Парень осторожно обходит провалы и пробует хлипкий пол на прочность. В сумрачном коридоре стены белеют прямоугольниками и квадратами: раньше здесь висели картины. Некоторые еще остались – высоко, не дотянуться, – сплошь портреты, наблюдают на нами. Я трогаю граффити поверх двери: сатанинский знак нарисован красным, будто кровью. На подоконниках пылятся остатки черных свечей и комок перьев, бывший когда-то вороной. Хмыкаю: детишки балуются. Тиу делает широкую дугу, стараясь держаться ближе к стенке. – Не волнуйся, это не настоящий ритуал. Парень вздрагивает и оглядывается. Отведя глаза, спрашивает свои ботинки: – А как выглядит настоящий? Позади появляются остальные ребята. Мы идем старым зданием сквозь затхлые тени и дымчатый свет, по гниющим коврам и замшелой земле первого этажа. В холле под разбитой розой окна выросла целая рощица молодых деревьев, а широкую лестницу заплел плющ. Главные двери заколочены, и мы выбираемся наружу через дыру в стене. Судя по пустым бутылкам и окуркам, именно здесь заходили неудачливые волшебники. – Заклинание призыва демона включает его полное имя, чин, легионы, которыми он командует. Обязательно дописывается сигил защиты: демоны долго не живут в нашем мире, им здесь не по себе. Если просто выдернуть демона из комфортных условий и что-то попросить – убьет и дело с концом, – нас догоняют остальные. Я замедляю шаг, приноравливаясь под размеренную походку Тиу. По правую руку тянется высокий забор, заплетенный диким виноградом, по левую – здание с порталом. Готическое, как старые соборы, испещренное глубокими трещинами, с обвалившейся штукатуркой и обнажившимся кирпичом, черное от далекого пожара, оно кажется странно живым, будто внутри, из-за темноты и бликующих стекол, кто-то следит за нами. Встряхиваю головой, прогоняя наваждение, и продолжаю: – Поэтому – защита демону и защита от него, это выходит обычно знак на целую комнату. Свечей тоже мало, должно быть больше огня и дыма, важно для дыхания демона. Главное, не перестараться, самому не угореть, – такое случается чаще, чем можно подумать. Жертва... сами понимаете, для создание оси-портала животного мало. Нужен человек, даже несколько людей, убитых с особой жестокостью. Мало кто способен на такое, тем более, шансов, что демон исполнит желание, немного: очень они свободолюбивые и непредсказуемые. – Страшно, – поводит широкими плечами Тиу. Айви, перебираясь через кучу битого камня, говорит: – Но бывало, демоны и помогали, правда? Не помню уже точно, но парочку просителей сделали королями. Разве не это им нравится, такие просьбы? Про войну, власть, честь и всякий пафос? А вот просто денег или там любви чьей – нет, это скучно. Как им потом вернуться к сородичам? Типа приходишь, меня тут какой-то хрен похитил, чтобы я ему бабу подогнал? Стыдно же! Я смеюсь: вообще верно, но никогда не думал о демонах в таком ключе. Триш бледно улыбается, а Айви краснеет от шеи до корней светлых волос. – Стыдно, – соглашаюсь. Дальше молчим. Айви мечтательно улыбается, видимо, переживая наново момент открытия портала. Будет что рассказать по возвращении. Тиу вертит головой, Райх дымит, равнодушно глядя перед собой, а Триш идет впереди, нащупывает дорогу к ближайшему белому пятну. Хорошо: не нужно светить припасенным смартфоном на зависть попутчикам. Подходящий храм обнаруживается достаточно близко, хостел – тоже, по вывеске. Я снимаю единственный отдельный номер для девушки, и общий, с четырьмя кроватями, для нас. Райх сразу забрасывает вещи на верхнюю полку и отправляется искать магазин сотовой связи, Айви и Тиу увязываются следом. Оставшись в одиночестве, пользуюсь моментом и вычерчиваю на платке сигил тишины – древний знак клятвы, которую невозможно нарушить. Загадываю хранить молчание обо всем, что случилось сегодня и случится дальше, вплоть до уничтожения заклятия. Заворачиваю тканью украденные мимоходом у ребят вещи: часы Тиу Молари, алую фенечку с запястья Айви Ноэля, кольцо с черепом Райха Ирве. Замыкаю знак амулетом из кости Советника Тлалока и перевязываю накрепко бечевкой, прячу в глубине сумки. Теперь они, даже связавшись с семьей и друзьями, никому не расскажут о нашей миссии: просто не захотят. Приняв обжигающий душ и переодевшись в сухое, устраиваюсь на кровати с телефоном и записями из тайника. Пора узнать больше о Раймонде Аваддоне.