«Ничтожность никого не вдохновляет»

— Саймон? — Заслышав голос рядом с собой, андроид повернул голову, с улыбкой, приветствуя друга. — Привет, Джош — Блондин подошел ближе, кивая бармену за стойкой, что сейчас придет. Он работает в кафе официантом уже месяц, редко появляясь где-либо еще. Никто из компании с ним не общался, никто не искал его и никто не писал. Он просто однажды стал не нужен им, хотя, скорее всего, был не нужен всегда. Но он не обижался, конечно же нет. Он не расстроен и он не злился на них. Улыбается. Проводит Джоша до барной стойки и заходит за нее, делая тому черный кофе с молоком и тремя ложками сахара, пока сам бармен отошел. — И давно ты тут работаешь? От тебя ни слуху ни духу — Темнокожий оглядывает помещение. Все стирильно и уютно. — Месяц. Не хочу вам мешать, все же, я не политик и не боец. От меня нет пользы. — Слова режут слух, но андройд говорит это слишком легко, чтобы Джош заподозрил в них что-то не ладное. Наверное, он слишком замотался, чтобы вспомнить про смысл слов сказанных веселой интонацией — Хотя бы приходил. А то в какой-то момент вообще появляться перестал — Мужчина взял приготовленный кофе, заплатил и отпил — Норт волновалась — Она? — Саймон покачал головой. Нет, он не злился на то, что она хотела пристрелить его. Он простил ее, хотя она и не просила. — Ох… простите если доставил вам хлопот… — У тебя тут все хорошо? — темнокожий андроид делает голос тише, словно боясь, что их услышат. — Да. Конечно — Нет. Все плохо. Но он этого не скажет. Он ведь сильный мальчик, так ему говорила первая хозяйка. Промолчит даже тогда, когда ему вновь откажут платить, а женщина, которая сдает ему квартиру, снова закатит глаза. Промолчит даже тогда, когда его вновь вызовут на сутки. Он всегда молчал, разве нужно что-то менять? Правда была только в том, что теперь к нему не придет новый Маркус, который поможет только ему, Саймону. — Ты ведь не врешь? — Джош нахмурился, немного облакотившись о барную стойку — Может придешь к нам сегодня? — Не вру — Врет. Он научился врать даже Джошу о своем состоянии. — Не приду. Я сегодня на ночь Бывший учитель хмыкнул. Поблагодарил за кофе и ушел. Колокольчик звякнул и голубые глаза устало проскользили по стене до окна, закоторым уже виднелись тучи. Он ведь не скажет ему что у него долги, а платят тут переодически. Он ведь не скажет что ушел от того что всем надоел. Он ведь не скажет о том… Да о всем. *** Вытирая столы и готовясь к ночной смене, Саймон попращался с Джерри, который сказал что постараеться придти утром пораньше. Но блондин уверил, тот может не торопиться. Как же PL600 был непрятно удивлен, когда в кафе зашли Джош, Маркус и Норт. Удивлен и разочарован. Он не хотел их видеть. Но надо поздороваться, простое приличие. Они же друзья. Наерное… « — Мы завтра умрем — Он уже давно принял смерть как что-то должное. Просто не видел свое существование дальше. В плане… Он правда не знал как жить, когда перестанет быть правой рукой их лидера. Он сликшом подходит к этому кораблю, слишком подходит к существованию, а не жизни. — Я знаю… Я знаю, Саймон — Маркус улыбается, слишком легко для, фактически, смертника. Тянет блондина за руку на себя, прислоняеться своим лбом к его и задумчиво вздыхает. — Перед тем как мы умрем. Я хочу чтобы ты знал… — Но голубоглазого прерывает голос, который он так любил. Голос, от которого шли «мурашки» в виде электрических импульсов по пластиковой спине. — Мы умираем каждый раз, как совершаем какие-то действия. Разве стоит говорить всерьез о нашей гибели? Мне кажется, пора признать это как шутку, а не нечто серьезное. — Он замолчал прикрыв глаза — Мы все равно умрем, но разве можно подготовиться к неизбежному? Лично я — не могу. — Я все равно хочу чтобы ты знал это — Саймон тянеться к RК200 Руками, обхватывает ладонями его лицо. Программа выдает ошибку, одну за другой. Какой смысл таить, если завтра они умрут? — Я люблю тебя — Я тоже. Я тоже тебя люблю — Маркус прислоняеться к домашнему андройду, накрывая его губы своими. Краткий поцелуй, от которого проходиться по спине новая волна импульсов — Но разве это теперь имеет значение? » — Привет. Рад вас видеть. Будете что-нибудь заказывать? — Андройд подошел к ним ближе. Он улыбнулся и сжал в руке небольшой блокнотик. — Саймон, ты ведь можешь посидеть с нами? — Рыжая девушка улыбнулась и указала на свободное место — Простите, но работа — Нет, он может, но не хочет — Да тут никого нет — Маркус обвел взглядом помещение. — да ладно тебе, садись Блондин сел рядом с ними на свободный стул. Вроде, были вопросы про то, почему он не приходит, а потом все как-то сместилось и теперь Норт бурно обсуждала что-то с Джошем, тот ее слушал, а Маркус смеялся. Конечно же, бывший помощник по дому мог посмеяться тоже, но сил не было. Он хотел домой и вообще тянуло в сон. — Сай, у тебя ведь все хорошо? Выглядишь уставшим — Маркус обеспокоенно оглядел бледное лицо, которое теперь казалось еще более бледным в свете пары тусклых ламп. — А? Да, у меня все хорошо — Белобрысый кивнул прикрыв глаза и сжав под столом блокнот. Как же он хотел уйти. Как же он не любил все это: крики Норт, переодическую ругань и эти разноцветные глаза, которые смотрели куда угодно, но не на него. За время революции, он просто замотался и хотел своего отдыха от них. От всего. От самого себя. Саймон поднялся. Маркус с Норт ведь еще встречаются? Хотя, насколько это важно, если RК200 ни разу за месяц не написал и не позвонил? Наверное, это и вправду не имеет больше никакого значения. Как же он его ненавидел и любил. Всеми фибрами пластикового тела. Как же он мечтал о коротком прикосновению к плечу, чтобы мулат увидел и почувствовал все то, что чувствует он, Саймон, до сих пор. Как же безумно он хотел прижаться к широкой спине, идя снова и снова позади него. Вечно позади, вечно последний. И если когда-то он был первым лидером, то уступил Маркусу. А тогда, он был первым с мулатом и уступил Норт. Вечно уступает, Саймон уже знал что не создан для счастья. «— И больше не любишь? — Она постучала пальцами по дубовому столику и хмуро наклонила голову — и тебе не обидно? Не больно? — Не люблю — Врет — Нет, не обидно и не больно, а разве должно? Сейчас, он лишь хочет спать. Хочет вычеркнуть чувства и никогда не Становится девиантом. Что лучше: жить в семье или вечно быть за спиной, боясь взглянуть в глаза? Саймон не обижен, он не злиться. Он просто слишком нерешительный чтобы вообще что-то сказать. Разве его можно за это судить? Сейчас, он лучше умрет, чем даст Маркусу посмотреть и почувствовать. Слишком много криков о том, чтобы тот на него взглянул, обнял, взял за плече, банально улыбнулся именно ему. Слишком много любви о которой тот не должен знать. Уж точно не теперь. Когда Маркус так просто поцеловал бывшую «Трейси», и так просто отказался от блондина. — Должно.— » — Почему ты всегда уходишь? —Джош нагнал Саймона у входа в комнату для персонала, когда наступили семь утра и в кафе зашел бармен. — Потому что я лишний. Не вижу смысла оставаться — Голубоглазый пожал плечами, прикрыв глаза и тяжело вздохнул — Но ты даже не пытаешься — Темнокожий сжал чужое запястье сильнее, словно пытаясь растормошить и показать что он не прав — Не спорю. Но это не отменет того факта, что никому из вас я не нужен — Саймон пожимает плечами и улыбаеться приоткрыв глаз. Он не обижен, он не злиться, ведь все хорошо. Он ведь сильный мальчик. — Что за бред — Бывший учитель отпускает руку домашнего андроида, словно в отвращении и призрении, но лишь качает головой — Не ври, хотя бы себе. Ты ведь сам все это знаешь. — Белобрысый закатил глаза, Буд-то это было очевидно и слепому, и глухому. Мужчина удивленно вскинул брови. В очередной раз, Саймон пытался уйти от них, в очередной раз, его поймал черноволосый за руку. Только сегодня PL600 не желал оставаться и покорно идьи обратно. — Джош. Пожалуйста. Я устал, хочу домой и спать. Больше ничего. Все хорошо, я не обижаюсь, только не приходите больше — — Что? — — Не приходите. Я не хочу снова смотреть на ваши спины. Только не тогда, когда у меня есть свобода — — Но ты ведь… — — Джош, я не могу сказать тебе все. Рассказать заново, это слишком долго и мучительно. Просто дай мне то, за что мы боролись. Больше ничего мне не нужно. « Саймон не считал, что он такой девиант, каким должен быть. Его не били, жил он хорошо, а своего хозяина даже не смог убить, просто сбежал. Он хороший андройд. Хороший PL600. Саймон ушел, потому что Посчитал однажды это действие нужным. Точнее, ребенок хозяина сказал ему уйти. Координаты ему дал на улице один из андройдов. Блондин сначала подумал, что тот был психом. И все-таки. Что же было? Саймон сменил ни одну семью. Ни одного ребенка, ни одних родителей. Их было шесть. Шесть семей с момента его выпуска. Его купила старушка для своей внучки, за которой не могла ухаживать сама, а родители у девочки умерли. Уютная семья, не полная, но уютная. Эта старушка часто говорила ему: «Ты хороший мальчик, ты справишься.». Вторая семья была… Холодной. Им было все равно на андройда, а ребенком у них был мальчик-подросток. Но никто из них Саймона не бил, лишь поил своим безразличием. Третья семья была спокойной. Два ребенка по пять лет, близняшки, занятые родители. Та девушка любила Саймона, как сына. Но они уехали и продали его. Но он не сердился, понимал их, был бы человеком — тоже так сделал. Четвертую и пятую семью блондин не запомнил. Они — как размытое пятно. Он даже не уверен что эти семьи были. Блок памяти, на эти моменты сильно поврежден. Шестая семья… Не была семьей. Это был мужчина и ребенок подросток. Мужчина пил, а подросток ненавидел все и всех. Но Саймон старался. Правда старался и ему даже улыбались. Не кричали, только бухтели. Однажды. Тот юноша подошел к нему: " — Саймон. Уходи — — Что? — Голубоглазый оторвался от глажки вещей и выключил утюг — Уходи. Быстрее. — — Почему? — — Ты можешь пострадать. Он принял красного льда и начал разносить комнату. Нам пора уходить, это приказ. — " И они пошли в разные стороны. Саймон, переодетый в одежду хозяина — на «Иерихон», а юноша к друзьям. PL600 был не уверен, что поступил правильно, но почему-то, чувство вины или что-то такого, не было, от слова — совсем. Саймону даже однажды показалось, что подросток сделал это специально, чтобы навязчивый андройд ушел. Это сильно кололо в сердце. Но приказ он не оспорил. Ведь он хороший андройд.» Саймон не считал что был девиантом. Он думал, что стал им на башне «Стенфард», когда сидел в гребанном шкафчике. Не было приказов, надо было стрелять. А после красной стены, которая давила на сознание, посыпалось столько чувств, которым программа не давала объяснения, но сам белобрысый названия им дал. *** Вы верите в судьбу? Все эти дешевые драмы? Все эти замыленные фанфики про скромных омег и сильных альф? Вся эта романтика обведенная вокруг пальца? Весь этот бред с истинностью и избранностью в виде «одного единственного». Вы верите в это? Он, уже давно — нет. Даже если это твоя, так называемая «судьба». Засунь все свои чувства в жопу. Они никому не нужны, тем более ему. А если ты считаешь что ваши отношения, это что-то безумное и настоящее, то я готов посмеяться тебе в лицо. « Ничтожность никого не вдохновляет. » — А он ничтожен. Прямо здесь и сейчас. В комнате персонала. Переодеваясь и кратко глядя на себя в зеркало. *** Что же именно произошло? Давайте я Вам объясню. Как Чак Паланник в своей книге «Неведимки». Буду скакать туда-сюда во времени, менять местами имена и события. Хотя нет, сделаю все безумно проще — разложу Вам по полочкам чувства и эмоции, прямиком до сегодняшнего момента: “ Программа выдает ошибку. Это было непонятно. Странное чувство, словно так не должно быть. Этот мулат Предлагает пробраться на склады «Киберлайф». Он не хотел, но согласился. Просто уже был готов умереть, так какая разница как именно и где? Тут сгнить или от выстрела в голову? Но было страшно, но в перевес этому — Маркус умеет убеждать. Но почему-то, идет именно за ним, когда Норт убегает куда-то вперед. Это вызвало легкий укол избранности. По крайне мере, программа выбрала именно такую формулировку ” “ Программа выдает ошибку. Это было неприятно. Программа выдада именно это чувство. Хотя Саймон не был в этом уверен. Особенно когда Маркус так спокойно проигнорировал то, что он зашел. Как же он жаждил чтобы этот гребанный RК200 взглянул на него, на глупого домашнего андройда. Домашнего во всех смыслах. — Ты выглядишь обреченно. Выглядишь так, словно уже согласен умирать — Ох, нет, значит мулат не игнорировал Саймона, просто думал что сказать — Мне нравится… как ты начинаешь моргать, когда тебя переполняют эмоции. Я бы хотел знать о чем ты думаешь… Наверное это глупо… Девиант развернулся на постепенно темнеющее небо, на этот красивый закат, спиной к Саймону. — Почему ты уже согласен умереть? — Он помолчал и добавил, не дождавшись ответа— Я понимаю. Я появился резко и непонятно. Потащил вас на склады. Я многое тебе не говорю, но меня пугает то, что ты молчишь, моргаешь и готовишься утонуть вместе с этим кораблем. Саймон, что с тобой? Андройд заморгал. Быстро, не понимая что его и вправду раскусили. Хотя, он знал что это заметно. Он жил только ради этой широкой спины, к которой так часто жаждил прижаться. Но он молчал. Он не считал что сможет сказать что-то дельное, только жалкие оправдания. — Ты можешь со мной это обсудить, ты ведь знаешь… — — Не хочу загружать тебя. Ты и так многое делаешь — В тот день он не понял почему Маркус заговорил на эту тему, но где-то в глубине, так называемой «души», поселилось что-то теплое. ” “ Программа выдает ошибку. Когда Саймон видит… Себя. Это не зеркало, это такой же как и он сам — андройд. Смотрит этим непонимающим и потерянным взглядом. «КаК дВа ГоДа НаЗаД» Словно ожидал большего, словно ждал увидеть свободу и жизнь, а не существование в мышином раю. «КаК дВа ГоДа НаЗаД, нО тОгДа БыЛ кРыСиНыЙ аД» Блондин часто заморгал, его копия лишь неуверенно перевалилась с ноги на ногу. Нет, все будет как с другими, он скажет что ждал большего. И Саймон его бы понял. — Я не думал… Не думал что тут так… — PL600 неуверенно огляделся — Как? — — Как в раю… Разве жить в Раю — это иметь свободу? — Копия моргнула. Ровно один раз и устремила голубой и чистый взгляд на уставшего «девианта» — А разве нет? — — Нет — он пожимает плечами и ведет глазами по ржавому металлу, который был единственным фантомным «прошлым» «Иерихона» — В Раю создают правила, которые ущемляют свободу. В Аду этих правил не существует, по этому и свободы там нет. А жизнь… на то и жизнь, что ты свободен, а не живешь по образу и подобию.» ” Программа выдает ошибку. Он его поцеловал. Невесомо, словно случайно, но потом улыбнулся и погладил по голове. Как же трепетало сердце под ребрами. В голове все исчезло до последней капли, только дикий танец любви и лишь одно предложение из трех слов: — Мы завтра Умрем — — Я знаю, Саймон, Я знаю — — Тогда зачем? — Мулат пожал плечами, повернулся на пятках к тому спиной и вдруг начал говорить, намереваясь сразу же уйти после сказанного — Потому что мы умираем каждый день. Но все впорядке. Все прекрасно и все будет хорошо. Повторяй эти слова, если однажды меня не окажется рядом — И он ушел, оставив Саймона одного, наидене с поцелуем, бьющимся тириумным насосом и кучей мыслей. ” “ Программа выдает ошибку. Это было страшно. На башне Стэнфорд. Когда пуля прошлась в ногу и он не смог прыгнуть. Ему было страшно. Программа даже не выдала этого програмного сбоя, но Саймон понял это сам. Как он был рад, что его не убили, хотя Норт хотела. Сидя в вентиляции, он ненавидел ее, ненавидел Маркуса и Джоша. Ненавидел всех, но когда смог выбраться, понял, что просто не сможет злиться. Потому что эти шептания мулата на ухо, извинения, он так просил его простить, что Саймон просто не мог ему отказать. Не мог злиться на него. Программа больше не выдавала ошибок. ” “ Програма не выдала ошибку. Он никогда не обижался, никогда не злился (за исключение некоторых случаев). И когда Маркус целовал Норт, лишь принял это как должное. Был лишь один вопрос «К чему нужен был спектакль в виде этих поцелуев пока никто не видет?», но он останется в голове Саймона. Как же ему было больно и противно. Хотелось плакать, но он сильный мальчик, он справится. Нельзя обижаться на их лидера за выбор. Нельзя обижаться на подругу за то, что она отняла у тебя счастье. Хотя нет… он сам его отдал. ” Он справился. Каждый день перед зеркалом, Саймон повторял все что было и вскоре, все эти воспоминания не имели никакой ценности. Они были пересказаны и сказаны тысячу раз и больше не приносили боли, только укол легкой обиды на себя самого. Но он не обвинял никого, конечно же нет. Он хороший девиант, такой, каким должен быть. Разве это не так? *** — Саймон. Стой. — Маркус хватает его. И снова за руки. Это уже бесило — Что? — Белобрысый устало выдохнул. Как же его раздражали подобные хваталки за запястья — Я хотел сказать тебе кое что — Мулат сделал вдох и взял девианта за лицо, прямиком за щеки и взглянул в голубые глаза. Обиженные, начинающие наполняться слезами. Он зашептал — прости меня. Прошу. Я ошибся, я не люблю тебя. Тогда ты был единственным кто не давит, кто просто рядом, кто не ждет от меня невозможного « — Живой — Домашний андройд улыбается, глядя в гетерохромные глаза. — Да. Я Всего-лишь перезагрузился — Мулат пожимает плечами — А ты хочешь чтобы я умер? — Нет — PL200 вдруг склоняет голову вбок, закрывает глаза и горячо шепчет — Просто я сам уже умер. Он не понимал, не понимал почему Маркус пришел и взял его за руки. Открыл глаза, показал все то, что можно было не показывать. Свободу, любовь, счастье. Чувства к которым Саймон не прикасался. RК200 показал, рассказал, дал крылья, а потом ушел, не научив ими пользоваться. Как смешно и романтично, Маркус. Но почему-то, он не обижен. Он не злиться. Ведь все впорядке. Все прекрасно и все будет хорошо. ” — Зачем? — Саймон смотрел прямиков в гетерохромные глаза. Он нежно докоснулся до рук Маркуса, державших его за щеки — зачем ты мне это говоришь? Я знаю. Я не слепой. — Потому что мне так стыдно перед тобой. Прости, прошу — RК200 прислонился своим лбом о лоб PL600, проводя большими пальцами по чужим щекам, размазывая слезы — Я тебя умоляю, Саймон, не плачь… Мне было тогда так страшно. Страшно что ты не видел смысла жить, ты каждый день говорил что завтра умрешь. Как же меня это пугало. Я не хотел и не хочу тебя терять, но я не люблю тебя. — Я не злюсь, я понимаю — Домашний андройд гладил мулата по руке и прижимался к ним щеками — Я не обижен — Саймон… — Маркус поцеловал блондина в лоб и «пополз» вниз, опускаясь на колени и прижимаясь к торсу блондина, обхватив руками — пожалуйста, только не делай ничего с собой Девиант улыбнулся, слез не было, он просто не плакал, не было сил. Гладил мулата по голове, который стоял на коленях и обнимал его. Это было до безумия странно. Но Саймон помнил, как Маркус ухватился за его руку однажды, проникая в память. Сколько просьб обернутся. Сколько просьб взглянуть. Вернуться. Обнять. Прикоснуться. Полюбить. Не отпускать. Остаться. Поцеловать. Не убивать. Он просил. Он умолял. Сколько слез без слез. Обида на себя. Злость. Смирение. Покой. Принятие. Мысли о смерти. Он просто не мог все так оставить. И PL600 это знал, и он не обижался. Ведь RК200 хороший лидер, ведь он не хотел подводить свой народ и Саймона. Маркус правда любил гладить блондина по волосам, целовать в щеки, край губ и шею. Любил наблюдать за ним, любил обнимать. Любил слушать как голубоглазый шепчет. Но он до сих пор не смог полюбить самого Саймона. — Я пытался. Пытался и не смог. — Мулат хватался за пальто девианта. Он поднял голову, прожигающе глядя в глаза. — Я так хотел тебя любить… Мне так жаль… Но домашнему андройду жаль лишь то, что он утонул вместе с кораблем «Иерихон», когда пришел Коннор. Маркус тогда сказал что: “ — Мышиный Рай покинул Ад—», и он не перечил. Ведь они все были как мыши в раю, как крысы в лабиринте с сыром. И белобрысый знал — они смогут жить лишь когда утопят «Ноев Ковчег для машин». И он знал — он утонет вместе с кораблем, похронив все и ничего одновременно. — Я уже давно утонул, Маркус. «И перед тем как мы умрем, я хочу чтобы ты знал» — Саймон ласково улыбнулся, повторяя собственные слова, повторяя слова мулата — Все впорядке. Все прекрасно и все будет хорошо.