Здесь, где ты есть до сих пор (И где ты уходишь в раскатах предзнаменования)
17 сентября 2020 г. в 17:02
Вэй Усянь возвращается на рассвете, Цзян Чен замирает, опускаясь в бочку. Вэй Усянь широко открывает рот, обнажая верхний ряд зубов, расплываясь в гремящем издалека веселье.
Он стоит на пороге, в одеждах Юньмэна, с вплетенной в высокий, сбитый набекрень хвост, алой лентой, трепещущей на ветру. Дверь нараспашку, и Цзян Чэн морщится от пробирающего осеннего ветра.
— Закрой дверь, — он шипит, хмуря брови, принимая суровый и строгий вид.
Вэй Усянь смеётся громким, раскатистым смехом, отдающим звоном в ушах. Задвигает створку.
И бросается к нему чередой нескольких больших шагов.
Цзян Чэн краснеет шеей и опускается в бочку по плечи в теплую, чуть подостывшую воду. Дела ордена даются ему нелегко, некоторые приходит разбирать на самом восходе.
Вэй Усянь опирается о край бочки, опускает щеку, у него на щеках здоровый румянец, на лице и открытых запястьях — следы промелькнувшего знойного лета — и он рассказывает о своих путешествиях, странствиях и открытиях.
Цзян Чэн закрывает глаза, вслушиваясь.
— Тебя долго не было
На его затекшие плечи ложатся холодные ладони. Вэй Усянь греет руки, разминая узлы.
И смеётся, тихо, на грани слышимости — неправильно — и наклоняется к раскиданным по плечам и спине волосам.
Цзян Чэн вдыхает и не чувствует запаха. Поднимает взгляд, и теряет ощущение ладони на спине, чужое сбивчивое дыхание на макушке и взгляд серых, грозовых глаз.
Вэй Усянь исчезает в первых лучах солнца, растворяясь в световом дне.
Цзян Чэн оборачивается, выныривает из бочки по пояс, и смотрит на свернувшуюся на досках одинокую алую ленту.
Небо громыхает.