I only exist to fall

Я никогда не думала о смерти всерьез. Точнее не так, в каком-то возрасте мысли о смерти полностью захватили мой разум и эхом отбивались в памяти, вызывая один и тот же отдаленно знакомый образ, который я не могла стереть. Мама. Осознание того, что все на земле смертные и, рано или поздно, жизнь любого живого существа подойдет к концу, и никакой технологический прогресс был не в силах повлиять на совершенно естественный ход событий, буквально изводило меня. Когда мне было 16, я почти полгода после школы неугомонно бегала к отцу на работу, чтобы провести с ним больше времени, норовилась везде сопровождать, будто бы могла окутать его защитным коконом, что отразил бы удар от столкновения, когда большая фура на скорости врежется в нас. Или стать живым щитом от пуль, когда, совершая покупки в овощной лавке под домом, мы невольно станем свидетелями ограбления, и ствол воришки будет смотреть нам в лицо. Мне казалось, что смогу уберечь его от всего, будь я только рядом. Это был некий период отрицания, я не могла просто так поверить, что смерть — это конец и дальше ничего нет. Я не могла потерять его. Отец был единственным близким мне человеком. После смерти мамы он полностью погрузился в работу, пытаясь дать мне то, что могло бы заполнить пустоту, возникающую каждый раз, когда я заводила разговор о ней. И дал. Я закончила прекрасный университет, освоив профессию своей мечты, наконец забрала заработанный кровью и потом диплом, и на всех парах летела домой, ловко лавируя среди скудного потока машин. Жизнь представлялась мне старинной кинолентой: 30 кадров в секунду, резкая смена декораций, потертости, пылинки. Все эти несовершенства — неотъемлемые атрибуты нашей жизни. Но как бы прискорбно это не звучало — лента всегда заканчивается, погружая кинозал во мрак. Все произошло так внезапно, совсем как в кино. Резкий удар. Скрежет шины об асфальт и… мгновенная тьма. Я так беспокоилась о смертности отца, что и вовсе позабыла о своей собственной. »…смерть — это конец и дальше ничего нет.» Или есть? Тупая боль расползалась по всему телу и сдавливала грудную клетку, стекая на плечи. Спина ныла, будто после марафона по тасканию груды камней. Я ощущала неладное каждой косточкой. В глаза ударил, слишком яркий для меня в тот момент, белый свет, слепя и заполняя собой все пространство. Я сожмурилась. Потолок стремительно возвышался, поддерживаемый крепкими мраморными колонами — точно лестница к самим небесам. Горло отдало шершавой резью, когда я силилась издать еле слышный смешок: — Я что, умерла и попала в рай? — А ты схватываешь на лету. — сказала, судя по белому больничному халату, медсестра. Я чуть опешила и сразу же попыталась подняться, опираясь на локти и ощутила, неизвестную мне до этого самого момента, тяжесть, что начиналась где-то в районе лопаток и тянулась длинным шлейфом по больничной койке. Я глянула позади себя, стараясь найти взглядом источник проблемы и впервые в жизни мои глаза меня подводили. Все было настолько нереально, что происходящее на секунду показалось мне сном. На белой простыне бессильно раскинулись темно-синие перья совсем не птичьих крыльев. Я машинально дернулась, хотела было даже ущипнуть себя, чтобы проснуться, но крылья повторили мои движения, слегка подрагивая. — Что это за чертовщина?! Светловолосая женщина в белой мантии с капюшоном, который покрывал треть ее головы подошла ко мне. Лучезарно улыбнувшись, она тепло коснулась моего предплечья и уверенно начала: — Здравствуй, Вики. Меня зовут Мисселина. Я понимаю, вопросов сейчас больше, чем ответов, но я обещаю дать ответ на каждый из них, только выслушай меня, — я удивленно уставилась на женщину и быстро кивнула ей — Ты действительно умерла и находишься в школе ангелов и демонов. Не все оказываются тут, лишь избранным дается возможность получить бессмертие и обрести силы. И ты одна из них, одна из нас.

***

В комнате витал аромат сладкого парфюма и морской свежести. Теплый воздух обдавал крылья, завинчивая спутанные мысли в густые клубки тревоги, странствующие по затворкам моего сознания. Я отрешенно таращилась в приоткрытое окно, открывающее вид на задний двор здания школы. Мягкий свет заливал комнату, обволакивая буквально каждый уголок легкой зеленью — настолько яркими были листья неведомых растений, так больно похожих на земные деревья. Удивительно. И яркий солнечный свет, исходящий буквально отовсюду. — Вики, у тебя кто-то остался на земле? — перебила тишину демонесса, прерывая потоки моих хаотичных мыслей и привлекая внимание. На ней был плотный кожаный топ, туго зашнурованный спереди. Чёрные, как смоль, волосы ниспадали на острые плечи, подчёркивая аристократическую бледность. Не менее тёмная помада густыми мазками плотно ложилась на пухлые губы. И я про себя отметила внешнюю привлекательность Мими. Она бы с лёгкостью могла увести у меня парня, будь мы на земле. И будь у меня парень, конечно же. — Отец, — едва слышно отозвалась я, и как только сказала, почувствовала, как что-то неприятно кольнуло под рёбрами. — Я могу его увидеть? — Категорически нет, — резко выпалила Мими, но завидев мои грустные глаза почувствовала лёгкий укол совести и поспешила добавить, стараясь звучать как можно мягче, насколько это вообще возможно для демона: — С ним все будет в порядке. Такова задумка создателя, — ловкая ладонь демонессы скользнула по моему плечу, задержавшись немного дольше нужного, заставляя обернуться на столь продолжительное прикосновение. Глаза скользнули по лицу черноволосой, улавливая какую-то недобрую заинтересованность, и я поспешила плавно отодвинуться, ловко уворачиваясь от цепкой хватки. Тугой комок тревоги пульсировал все сильнее, заставляя сосредоточиться только на затаившемся беспокойстве, беспощадно распластавшемся по грудной клетке. Глупо было спрашивать столь очевидное. Естественно, они не позволили бы увидеть его, обнять в последний раз, уткнуться в крепкое отцовское плече, ловя крошечные отголоски родного аромата и выдавить такое обжигающее «прощай», захлебываясь собственными слезами. Хотя так было бы даже хуже. Кто знает, выдержал бы отец душераздирающее прощание или канул бы в небытие разом с дочерью. Резкий скрип дверей и торопливое пошаркивание тяжёлых ботинок сотрясли внезапно снова нависшую тишину. Рыжеволосый парень поспешно влетел в комнату, выделяясь на её фоне ярким пятном медной копны, и, перехватив мой взгляд, принялся поглощать мой скромный силуэт, хитро облизываясь. Я поежилась, чувствую себя некомфортно в компании двух демонов. Я ведь ничего не знаю об их мире. Можно ли вообще доверять этим создания? — Вау, а кто это тут у нас? Что за милая мордашка? — его глаза заметно заискрились огоньками любопытства. Он выставил согнутую в локте руку немного в бок, опираясь на дверь, ладонью подпирая собственную щеку и немного наклонил голову. Всем своим телом он выражал явную заинтересованность новым членом небесной академии. И сверкнул глазами на Мими, которая кивнула куда-то в пространство позади, по всей видимости имея в виду меня, лениво проронив: — Моя новая соседка — Вики, — он шустро подлетел, элегантным жестом сгребая мою ладонь в своей и оставляя невесомый поцелуй на тыльной стороне, словно деликатный джентльмен из заезженных романов. — Несказанно рад знакомству. Ади. Мими сощурилась, завидев это представление и крадучись приблизилась к демону со смачным шлепком отвешивая тому оплеуху и приговаривая:  — Ах ты показушник, угомони свои таланты! Она тут совсем недавно очутилась. Парень поморщился, хихикнув, и в той же плутовской манере продолжил изливать свои речи, будто они способны были отвлечь от всепоглощающих мыслей о недавней смерти. — В любом случае, буду совершенно не против, если… — Если ты не заткнешься, я сейчас же приведу сюда Сэмми, — чуть строго притопнула брюнетка, насупливаясь для виду. Мне казалось, это был её способ хоть как-то помочь мне, дав время осознать непостижимое для неподготовленного человеческого ума и защищая от хитрых игрищ демона. В ту же секунду дверь снова раскрывается, выпуская из объятий тени коридора темноволосого парня с белоснежными крыльями. Этот контраст подчёркивал изящные, сказать бы даже девичьи черты лица. «Вспомнишь солнце — вот и лучик». Это точно про него. Добродушная улыбка мягко осела в уголках его губ. Большие бездонные глаза с широко распахнутыми ресницами казалось могли понять и забрать любую боль, стоит только их обладателю взглянуть на тебя. — Лёгок на помине, Сэмми, — демон свернул зубами и резко двинулся в сторону новопришедшего гостя, обвивая руками его шею и притягивая к себе, на секунду замерев. Ади беззвучно чмокнул ангела где-то в районе лба, столкнувшись перед этим носом о его нос, и нежно отстранился, не выпуская из своей руки тонкие пальцы парня. Заметно стушевавшись при виде такого открытого и искреннего проявления чувств, я направила взгляд в мраморный пол молочного цвета, притворно разглядывая там что-то интересное. На земле все неожиданные вспышки теплых чувств с тяжёлыми всхлипами ударялись о каменную стену из осуждения общественности. Я удивилась тому, насколько гармоничным и правильным показался этот союз здесь. Сразу вспомнились громкие возгласы и нравоучения мнимых приспешников ученья Божьего, плюющихся ядом при малейшем намёке на какие-либо душевные порывы в сторону человека своего же пола. Видели бы они высших существ, так простодушно отдающихся зову сердец. А ведь правду же говорят — у любви нет пола и все эти бессмертные существа просто сгустки энергии, наполнившие удачно подобранные сосуды из человеческой плоти и крови. Голубая гладь небесных глаз вмиг блеснула, простреливая в груди болезненными искринками. Мирно проживая отведённые Богом двадцать четыре года, я так и не успела повстречать свою судьбу. Совершенно ничего, даже отдаленно напоминающего прекрасное светлое чувство, в моей жизни не случалось. Рождена, чтобы умереть — такую надпись следует выгравировать на моём надгробии. Белокрылый аккуратно вывернул кисть из легко сжимающей его руки Ади и, в два шага преодолев расстояние между нами, бесшумно опускаясь на корточки, тихо по-наставнически произнёс: — Не тревожься так, он сильнее, чем ты думаешь, — и с этими словами он тепло сжал мою раскрытую ладонь, продолжая одарять своим заботливым взором. Моё лицо вытянулось в безмолвном вопросе, и взгляд заметался от глубоких синих глаз ангела до приглушенно зелёных демона, стоящих чуть поодаль. Здесь все умеют читать мысли, или я слишком красноречиво молчу? — Сэмми у нас эмпат. Он чувствует твою мрачную энергию сильнее, чем мы все вместе взятые, — вылетело из уст обладателя золотисто-медных локонов, будто отвечая на мой вопрос, заданный самой себе в голове. Так, теперь я почти уверена в их способностях читать мысли. — Чувствует что…? Энергию? — я чуть сдвинула брови, пытаясь понять, все ли верно расслышала. — Ангелы, демоны и остальные существа созданной Богом иерархии наполнены особой энергией, которую такие же бессмертные способны улавливать, различать и, на которую могут воздействовать. Это как уникальный аромат у цветка. Каждая эмоция ощущается по-разному. — уверенно толковал Сэмми, поглаживая большим пальцем мою повисшую ладонь. Это невесомое касание и ласковый блеск его зрачков будто подарили мне какое-то минутное облегчение, рассеивая туман из липких мыслей и даря прыткую надежду на пару с умиротворенностью. — Ты ещё успеешь изучить энергетику и другие прелести жизни на небесах на уроках Геральда, Мисселины и, — перед тем, как сказать последнюю фразу Мими картинно закатила глаза, кривляясь втянула щеки и чуть выставила язык, будто её сейчас вывернет, — зануды Фенцио. — Кстати о занудах, — продолжила она, — если не поспешим, то опоздаем на урок к Мисселине. Она, конечно, ангелочек, но опозданий не терпит. В воспоминаниях всплыла картинка из госпиталя, где я совсем недавно сидела на больничной койке, превозмогая слабость и дезориентацию, внимала мудрым пояснениями белокрылой женщины. Она была первым светлым лучиком, встретившим меня изо тьмы после пробуждения. Я покорно киваю, отталкиваясь руками от мягкой постели, по привычке приглаживая складки шелковых простыней и поднимаюсь на ноги, всем своим видом показывая, что готова отправляться. Но демонесса осуждающе приподнимает бровь, хмыкнув при этом, и кидает в сторону моего наряда: — В этом? Прости, Вики, но с чем я точно мириться не буду, так это с плохим вкусом, — она ещё раз проходится своим безжалостным взглядом по мне сверху-вниз, и я машинально порываюсь сжаться всем телом, ощущая себя под прицелом. — Тебе повезло, что я твоя соседка, — долетает из большого гардероба, с настежь раскрытыми дверцами. Я разглядываю дубовый корпус, мелко усеянный подобием узоров со своими вычурными завитушками, исполненными в стиле барокко. В этом месте все такое вычурное и высокое, не в буквальном смысле этого слова, что я невольно ощущаю себя крохотной песчинкой на этом карнавале величия. Покопавшись ещё пару минут в недрах безграничного шкафа, чернокрылая всё же выуживает оттуда пару чёрных кожаных облегающих брюк и винный кружевной топ на тонких бретелях. В другой руке — пара замшевых лодочек на слишком высоком и тонком каблуке, за задник которых она зацепилась указательным и средним пальцем словно крючком. Облачившись в по-дружески предоставленную мне одежду, я выхожу из ванной комнаты, представляя взору уже заждавшейся компании себя. Неловко расставляю руки, слегка покручиваясь вокруг своей оси. Довольно откровенный топ, самолично никогда бы не выбрала подобное, особенно будучи на небесах. Но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому благодарно молчу, надеясь на благоразумие девушки и доверяя её вкусу. Оцениваю свой вид в длинном зеркале во весь рост, тоже украшенном множеством утонченных завитушек по всему периметру рамы. — Так-то лучше, — удовлетворённо мурлычет Мими и, хватая меня под локоть, волочит из комнаты, пока я на деревянных ногах пытаюсь приноровиться к темпу своей соседки, попутно ломая голову, как случайно не сломать что-то другое. Парни идут позади нас, едва слышно перешептываясь о чем-то отвлеченном, сплетая непослушные пальцы с гордым видом, будто клеймят друг друга, как подростки, погружаясь впервые с головой в омут чувств. Наблюдать за ними оказывается одно удовольствие — когда Ади не отвешивает остроумные шуточки, с диким прищуром ожидая реакции, не подначивает никого совершить какую-то ерунду, а просто мягко утыкается ангелу в плечо и целует его самозабвенно, словно никого вокруг нет. Мы доходим до длинного коридора, представляющего собой некое подобие привычного балкона в театре, обрамленного каменной балюстрадой, что отделяет расписную стену и широкий проход коридора от древнего изваяния, находящегося на этаже ниже, как я потом уже узнала, — Статуи Равновесия. Каменное олицетворение соблюдения главного закона на небесах выглядит устрашающе: левая половина имеет рог и хвост, бесстыдно похожие на те, что обычно изображают в книгах, когда описывают зло. Крыло демонической сути было кожистым с острым когтем на сгибе, что автоматически заставляло представлять кровавые фрагменты изображений, склонившегося над изуродованными телами Сатаны. Длинный хвост, что огибал полы накидки, придавал зрелищности. Вспоминая до боли схожие со статуей рисунки, я удивляюсь тому, как все-таки точно люди умудрились передать этот образ. А ведь кто-то же видел бессмертных существ, либо обладал настолько буйной фантазией, что сумел сам воспроизвести этот облик. Вторая половина статуи будто светилась своей добродетелью, исходящей от пернатых крыльев, напоминающих крылья большой птицы. Это была ангельская суть с нимбом над головой, что, собственно, тоже откликалось в моей памяти, но уже приятным теплом, как при виде маленьких ангелочков на рождественских ёлках. — На этом полотне находится вся наша история, — указывая на широкую фреску позади себя объясняла женщина. — Шепфа — он же наш творец — создал мир, ангелов и демонов, и людей по их подобию. Он разделил землю, Небеса и Ад, позволяя каждым своим творениям властвовать на своей территории, сам восседая на Небесах. Ангелы и демоны призваны соблюдать шаткое равновесие и наталкивать людей на благие либо бесславные поступки, но которые в конечном счёте исполнят волю Его. Словно идеально налаженный механизм. Точно, божественный механизм вершения судеб, послушным орудием которого были бессмертные. Так странно было стоять там и осознавать, что теперь тоже являюсь частью этого механизма. — Умерев, не все люди отправляются в небытие. Самых достойных Шепфа отправляет в небесную академию, нарекая их непризнанными, которые пока не принадлежат ни одной из сторон. По ходу обучения вы будете подмечать, куда вас больше тянет, чего в вас больше: ангельского или демонического, и вскоре после обучения вам представится шанс принять сторону. — мысленно воображаю себя в роли ангела или демона по очереди, и эти образы у меня пока никак не вяжутся с моим обычным поведением, ведь в человеческой сущности кроется намного больше, чем плоские крайности представлений о добре и зле. Я знала, что значит быть человеком — поступать благочестиво, справедливо, в меру сурово. Хотя кого я обманываю, это достаточно спорная тема, слишком уж многогранен был человек, чтобы так легко описать его внутреннюю природу. Что же значило по-настоящему быть кем-то из неувядающих детищ самого Шепфы? — Спешу предостеречь всех непризнанных, неблагоразумно было бы полагать, что, выбрав темную сторону вам придется отказаться от всего, отождествляемого с ангелами — и наоборот. Выбор стороны не сделает из вас исключительно порочных, безжалостных демонов или простодушных и безвольных ангелов, но лишь умножит качества, преобладающие в вас. — терпеливо толковала белокрылая такие простые для бессмертных и поразительные для непризнанных истины, опережая возможные вопросы последних. И признаюсь, это немного помогло. Подле полотна притихли столпившиеся группки непризнанных, обнадеженных такими комментариями учителя. Я приметила, что эта каста учеников носила преимущественно светлые оттенки серого, в то время как я была облачена во все темное и полуночно-синие крылья дополняли этот мрачный прикид, ошибочно наводя на мысли о моей принадлежности к демонам. Даже окружена я была по большей части демонами. Ну спасибо, Мими! Новоиспеченная соседка не теряла времени в попытке бессознательно склонить меня на свою сторону. Я продолжила без зазрения совести сканировать толпу, недолго задерживаясь взглядом на отдельных фигурах, выделяя для себя миловидных демониц и притягательных ангелочков, ослепляющих своей безупречной наружностью и прекрасно сложенными телами. По истине Божьи создания. Они были давно знакомы со своей историей и сейчас скучающе пошатывались, перешептываясь и поглядывая на новеньких, удерживаемые от того, чтоб покинуть данное мероприятие лишь ласковым и ожидающим взором светловолосой преподавательницы. Еще раз пробежавшись взглядом по присутствующим, я остановилась на слепяще белых крыльях, благородно пробивающихся из мощной крепкой спины, убранной в рубашку цвета морской пены. Незнакомец стоял в полупрофиль, обнажая до боли правильные черты: точёный нос, широкий волевой подбородок и высокие скулы. Несколько непослушных прядей выбились из небрежного пучка, гордо обрамляя совершенное лицо парня. Воображение провело аналогию с античной скульптурой греческого мужа — так же титанически нерушимо стоит в своем величии. Мими, томившаяся от невероятной скуки, проследила за моим блуждающим взглядом и, прыснув со смеху, многозначительно прошептала куда-то мне в висок: — Приглянулся ангелочек Д-и-ино? — она приторно протянула, заставив меня вздрогнуть так, словно я была подростком, которого застукали за просмотром фильмов для взрослых, и послушно сглотнуть, стыдливо отводя взор. — Не успела ни дня пробыть на Небесах, а уже приметила лакомый кусочек. Недурно. Честно говоря, парень был достаточно хорош собой. Настолько хорош, что сумел забраться мне в голову и пощекотать фантазию, но я почувствовала, как к щекам прилила кровь от осознания неожиданного разоблачения со стороны девушки и поспешила прикрыться волосами, приговаривая: — Всего лишь разведываю обстановку на ваших Небесах, — намеренно растянула я последнее слово, копируя её. — Это ведь не преступление. — Как скажешь, — оборвала демоница, довольно обернувшись в сторону Ади и Сэмми увлеченно что-то обсуждавших. Парочка непризнанных донимали Мисселину вопросами, тянувшись к ней, цепляясь за ее слова, как за опору, словно дикий плющ, обвивающий непоколебимые стены. — Но зачем Шепфе посылать простых людей на небеса, если у него есть целая армия бессмертных могущественных существ? — Шепфа ничего не делает просто так. Наградив вас вторым шансом, Создатель буквально подразумевает то, что у вас есть определенная миссия, выполнить которую на земле вы не успели, — женщина запнулась и чуть тише добавила, — …или никогда бы не смогли. Интересно, в чем состоит моя миссия? Уныло ошиваться по небесной школе, разливая повсюду свою, цитирую: «мрачную энергию»? Я усмехнулась своим саркастичным мыслям. Никогда не замечала за собой подобного, может это какая-то незримая магия нового места начала на меня действовать, выуживая скрытые стороны моей натуры? И тут затылком я почувствовала это. Одновременно невесомое и многотонное прикосновение чего-то сокрытого взору, что болезненным отпечатком легло на затылок, клейкими нитями скользя вниз по позвоночнику. Я будто враз потеряла способность двигаться. Сердце бешено колотилось в груди, отбивая свой ритм глубоко в висках. Все моё тело пылало изнутри, лоб покрывался испариной. В один момент комната поплыла, и я клянусь, я уловила чей-то пристальный взгляд на себе. Собравшись с силами, я пыталась вынудить непослушное тело подчиниться мне, прилагая титанические усилия в тщетной попытке повернуть голову, чтобы осмотреться, но как только мне удалось это сделать, я вновь ощутила, как силы наполняют меня. Словно в резком приступе астмы, я начала задыхаться, порывисто хватая воздух ртом и наполняя неожиданно свободные легкие. Оглянувшись по сторонам, я не заметила ничего подозрительного, только какое-то острое напряжение осталось витать в воздухе.