аурум разбитой англии

      Одиночество не так плохо, как кажется, но не этой ночью точно.       Завтра его не станет. Солнце поутру испепелит и подует мягко ветром из губ, после прикоснётся ими к Луне, окончательно связав их духов вместе.       Молодая дама который раз за ночь пробует малыми глотками британский эль. Долго отпивает.       Минджи в задумчивости, как будто она в параллельной вселенной. Её не решается пробудить бармен, зато на этот шаг идёт дверной колокольчик, перебив тиканье шестерёнок в часах и ритм мыслей девушки.       Со стороны деревянной дверцы появилась фигура в тёмном и с порога пошла уверенней, увидев цель своих поисков.       — Добро пожаловать, госпожа Юхён, — поприветствовал тихо разливающий, дабы не нарушать ночную и безмолвную идиллию борделя.       Юхён садится рядом с дамой за стойку, а та, попытавшись увести глаза от неё, сквозь хмель начинает догадываться, почему младшая тут.       — Миндж, почему ты ушла с собрания главы?       В ответ получает лишь молчание. Но спустя дюжину секунд ей выдаётся связка слов:       — Я не могу из-за Ким Боры…       После снова наступает тишина и девушка берёт новый стакан, нахмуриваясь из-за сложности объяснения.       Юхён пытается понять, что происходит со старшей. Что-то понимает. Ей самой не легче. Она постукивает в свой ритм напальчниками из аргентума, что напоминают наконечники перьев для каллиграфии, по деревянной поверхности стола.       Юхён догадывается, почему Минджи пропустила титул благородства в речи. Отношения. Её гложет Бора. Поэтому она не выдержала собрания, как одну из её арсенала пыток. Ещё одна была с тёплым поцелуем пару дней назад, и ещё одна до этого…       Ночью решения принимаются быстрее.       Минджи спрыгивает с места и вылетает из «Старого замка».       К Боре.

***

      Юхён позже, поняв подругу, просит пару стаканов эля. Посидев в мыслях, допивает и сдвигается с места, оставляя бар с хорошей выручкой за Минджи и мёртвой тишиной.       — Потом отплатит, — усмехается и уходит, пропуская бедный столб с треснувшим стёклышком. Работа несчастного фонарщика завтра будет тяжела.       Ночью улица свежее, можно ощутить себя льдом Антарктиды на этом ветру. Юхён, возможно, качает от него, а может, и от хмеля. Хорошо, что жилище для госпожей недалеко.       Металл, как мята зимой, мёрзнет.       Купрум. Медь. Ею отбита половина лица и кусочек шеи.       Аргентум. Серебро. Те напальчники, что красиво смотрятся на тонких фалангах.       Последнее слетает позже всего с пальцев и тела на столешницу, и Юхён с мольбой ложится в чужую кровать.       — Шиён, согрей меня…