***
В это время в центре Лас-Вегаса Чимин просыпается от мокрого поцелуя. Не самое плохое пробуждение, да? И видимо заснул он совсем недавно, потому что сил открыть глаза нет. Спина нещадно болит, так что не пошевелиться. Он очень неудобно лежит на чем-то очень твёрдом, сверху его придавливает чье-то тяжёлое тело, которое настойчиво лезет лизаться. Несмотря на зловонное утреннее дыхание, Чимин, как истинный джентльмен, не может обидеть партнершу отказом, поэтому он хрипло шепчет: — Доброе утро, киска, — и вытягивает губы трубочкой, тут же чувствуя на них горячий шершавый язык. Такая ласка настолько удивляет Чимина, что он даже открывает глаза. И тут же зажмуривается обратно, потому что отказывается верить в увиденное. Прямо перед его лицом находится морда пумы, или чёрной пантеры, хрен знает как называется эта штука, но это совершенно точно не милая девушка, а огромная нахуй хищная кошка! Собрав все свое мужество в кулак он все же открывает глаза и осматривается, насколько позволяет его стесненное положение. Он лежит в джакузи в отделанной мрамором и позолотой ванной комнате. Рядом лежит огромное кошачье, по-хозяйски расположившись на его груди передними лапами и самозабвенно облизывает его лицо. — Ну, главное не кусаешься, — хрипит Чимин оптимистично, севшим голосом, а в следующую секунду подскакивает в испуге от истошного крика из соседней комнаты. — Какого хуя тут нахуй происходит! — орет Джин фальцетом, и Чимин тут же подхватывается бежать на помощь хену. Он кое-как сталкивает с себя кошку и выбирается из ванной, на что получает обиженное рычание своей новой подруги. Не долго думая Чимин оборачивается, бесстрашно почесывая пуму за ушком: — Ладно, киска, не обижайся! Я понимаю, тебе девочка хочется провести побольше времени с Чиминни, но долг зовёт. Это была чудесная ночь! Кошка сначала, кажется, офигевает от такой наглости, но потом блаженно жмурится и начинает довольно урчать. А Чимин уже выходит из ванной, проверить что там случилось с хеном. Он застает престранную картину: шикарная гостиная, видимо в дорогом гостиничном номере. Телевизор, мини бар, футуристическая мебель и огромная фотокартина с песчаной пустыней во всю стену, а посреди этого безумия стоит Джин в мятой розовой пижаме с hello kitty и орёт благим матом выдирая на себе волосы. Рядом на диване мирно спит голый Чонгук. Совсем голый. Чимин подходит поближе, рассматривая широкие плечи, рельефную спину и тонкую талию — да, малой то вырос, теперь понятно почему на него все девки так заглядываются. Он переводит взгляд дальше на аппетитно-торчащую задницу — лучше чем у любой девушки. Чимин тут же смущённо отводит глаза, стыд то какой! Ещё не хватало на пиздюка засматриваться… И тут он замечает ещё более неожиданную деталь: на голове Чонгука спит чёрная курица, уютно устроившись в гнездышке из его мягких кудряшек. — Чимин! Что происходит? Где мы? Что на мне надето? Почему Гук раздет? Блядь! Если у нас что-то было Намджун меня убьёт! Да я сам себя убью! Где Намджун? Что было вчера? Почему я не помню как здесь оказался? Почему я вообще ничего не помню?! Джин орет все более и более высоким голосом, но как ни странно даже эти визги не в силах разбудить Чогука, он продолжает спать лицом в подушку и даже не шевелится, он вообще живой там?! Чимин шокированный истерикой всегда уравновешенного друга, не выдерживая напряжения, подскакивает поближе и отвешивает ему смачную пощёчину. Джин тут же захлапывает рот, потирая щеку, и растерянно глядя в глаза другу, но Чимин и сам не может ответить ни на один из его вопросов. — Ку-ка-ре-ку! Всё трое от неожиданности подпрыгивают, даже спящий мёртвым сном Чонгук, отрывает голову от подушки и начинает сонно озираться вокруг. А чёрная курочка прочистив горло, снова заводит свою песню. — Отключите пожалуйста будильник! — страдальчески шепчет Гук, снова роняя голову на подушку и прикрывая уши руками. — Это не будильник. Это блядь живая курица! — снова истошно орет Джин, а курочка, видимо приняв мизинчик Чонгука за особо жирного червяка, клюнула его в палец. — Айщ! — от боли Гук наконец-то просыпается совсем и резво подскакивает на кровати, сначала удивлённо глядя на курицу, а потом растерянно на хенов. — Что это? — Это вообще-то надо у тебя спросить! Мы с Джином походу напились вчера и нихрена не помним, а ты то не пил, твоя память должна быть на месте, так что расскажи нам — куда это ты нас завёз? Ты же был за рулём? Чонгук нервно сглатывает и инстинктивно прижимает курицу ближе к себе, как будто защищая: — Тут такое дело… Я не помню. — В смысле ты не помнишь?! — опять срывается на крик Джин. У него от нервов уже начал глаз дёргаться. — Хен успокойся! — Чимин залепляет ему ещё одну пощёчину, а это оказывается чертовски приятно, и серьёзно продолжает. — Давайте все сядем и подумаем, что последнее мы помним. Я точно знаю, что мы прилетели в Вегас четвёртого июля, предположительно вчера, чтобы поженить Джина и Джуна. — Ебаный Хосок, раздери его демоны! Это же он предложил Вегас. Я всегда хотел просто спокойно поехать расписаться в Голландию, — причитает Джин, заламывая руки. Чимин представил себе, ЧТО Юнги бы устроил в Амстердаме, и испуганно мотает головой — спокойно бы все равно не получилось. — Значит так, мы прилетели вечером. Заселились в гостиницу, оставили багаж, сняли две машины и ровно в 00.00 разъехались на два отдельных мальчишника, договорившись, что встретимся ровно через сутки, на самой церемонии, потому что женихам нельзя видеть друг друга до свадьбы. Это все помнят? Гук и Джин оба синхронно кивают. — Отлично. Тогда у меня вопрос. Где мы? Вот это ведь не тот номер, который мы сняли вчера? Всё дружно оглядываются вокруг. Джин осматривает розовый столик с гнутыми ножками и фиолетовое плюшевое кресло и кривит лицо: — Я бы точно не согласился жить в таком уродливом отеле. Чимин согласно кивает: — Вот и я помню, что было что-то попроще, вроде. И второй животрепещущий вопрос. Когда мы? В смысле какой сегодня день и сколько времени? И как много мы не помним? Джин инстинктивно тянется к поясу и немного успокоившись выдыхает — пейджер на месте, болтается на резинке пижамных штанов. — 12 часов 25 минут 5 июля 1995 года… Значит мы не помним примерно 12 часов. И я ещё не опоздал на свою свадьбу! Воодушевившись осознанием, что ещё не все проебано, Джин начинает суетливо вышагивать по комнате, пытаясь привести мысли в порядок: — Давайте! Кто помнит, что было этой ночью? — он посмотрел на обоих друзей и увидел только полные растерянности взгляды. — Хоть что-то! Ну?! Напрягите память! Чонгук зажмурился от натуги: — Помню только как кто-то пел и все блестело. — Может караоке? Бар? Стриптиз?! — холодеет предположив последнее Джин. Походу без объяснений перед Намджуном никак не обойдётся. Но Чонгук только разочаровано качает головой, ничего не отдается в памяти. — Я помню много дыма, — встревает Чимин. — Дым? — Джин лихорадочно соображает. — Кальянная? Представление фокусников? — Юнги? — тихо высказывает предположение Гук, но его тут же затыкает страшный взгляд Чимина, потому что Джин ни в коем случае не должен знать этого про друга своего жениха. — Какие-то бесполезные у вас воспоминания! Вообще никаких зацепок! — А ты сам то что помнишь, хен? — нахально переводит стрелки Чимин. Джин задумывается на секунду, а вспомнив сглатывает: — Устрицы в лимоном масле с орегано и базиликом… Его прерывает разочарованный стон сразу обоих младших: — Ну, кто о чем, а Джин о жратве! — Чимин зло тычет ему в грудь своим унизанным кольцами пальчиком. — Твои воспоминания такие же бесполезные! Джин понимает, что он прав, но конечно все равно начинает пререкаться: — Почему это бесполезные?! Вообще-то орегано и базилик это очень нестандартные приправы для устриц! И по этому блюду мы бы могли вычислить ресторан… — Ага! Нам осталось только найти какого-нибудь ебанутого любителя устриц, который напересчет знает все рестораны в Вегасе и их ассортимент приправ! — Хены! Не ссорьтесь. Нам надо быть заодно, чтобы все вспомнить. А еще мне нужны мои штаны… — робко пытается утихомирить друзей Чонгук, нервно поправляя простынь на бёдрах. Джин делает глубокий вздох и, понимая, что раз он старший, то должен взять руководство на себя, задаёт вопрос: — Так значит вечер. Что мы помним про вечер? Ну?! — он грозно смотрит на младших, и все трое старательно принялись копошиться в воспоминаниях двенадцатичасовой давности. Джин поцеловал Намджуна на прощание: — Не скучай без меня, любимый. Надеюсь, вы хорошо повеселитесь, — и обращаясь к его друзьям строго добавил. — Верните мне его в целости и сохранности, а то я вам головы откручу, поняли? Всё засмеялись, как будто это была шутка, только вот за своего медвежонка Джин и вправду может порвать любого. Друзья кое-как растащили голубков, не желающих расставаться на целые сутки по разным машинам, и Чонгук резво выдавил педаль газа, спеша на встречу приключениям. — Первым делом мы поехали в клуб, — вспоминает Чонгук. — Кто-нибудь помнит, что это был за клуб? — тут же ухватывается за эту зацепку Чимин. — Ну такой, — неуверенно продолжает Гук. — Как в кино показывают, совершено типичный американский клуб с баром, танцполом, полумраком и громкой музыкой и светящейся вывеской с пальмами. — Да какая нафиг разница, как он выглядел и какая там была вывеска! — взорвался Джин. — Название помнишь? Адрес? Где его найти? Что у нас была за машина? Где был этот отель в который мы заселились? Какая-нибудь полезная информация?! Чонгук испуганно вжимает голову в плечи, и сильнее прикрывается пледом, стараясь спрятаться: — Нет, хен! Не помню. — А что ты тогда помнишь? — грозно продолжает Джин, нависая над ним нелопо-розовой, но все равно угрожающей фигурой. — Помню как Чимин-хен пытался снять девушку… Темнокожая красотка в коротком платье и безвкусных туфлях окинула нахального парня оценивающим взглядом, и улыбаясь кивнула на Гука: — А твой парень не будет против? Чимин от возмущения аж задохнулся: — Он не мой парень! — выпалил он, пытаясь локтем отпихнуть Чона подальше. — Да? А чей? — уже более заинтересованно спросила девушка, и улыбнулась Чонгуку, бесстыдно смотря прямо в глаза. Младшего заметно трясло от страха, он нервно теребил то лацкан клетчатого пиджака, то жёсткий воротник сорочки, но старательно играл роль крутого парня: — Могу быть твоим, куколка… Чимин, превознемогая желание дать ему затрещину, натянуто усмехнулся: — Так! Пиздюк, тебе не пора спать идти? — Обязательно пойду, только если с этой прекрасной дамой. Гук галантно поклонился, целуя девушке руку, а злой Чимин заорал на весь зал: — Ким Сокджин! — и побежал искать старшего, чтобы тот утмхомирил мелкого, свалившегося нежданно негаданно им на голову. * Вообще вся эта поездка пошла наперекосяк с самого начала. Джин и Намджун три года копили, чтобы поехать в романтическое путешествие и наконец-то пожениться. Но в день покупки билетов в Европу их замечательные друзья в лице Чон Хосока и Мин Юнги изъявили совершенно твёрдое желание сопровождать их в этой поездке. А потом ещё и как-то незаметно пропихнули свое бредовое предложение поехать в Вегас. Как Юнги уговорил Чимина ехать с ними, и кто спонсировал Пака, у которого как всегда в карманах ветер гуляет, так и осталось загадкой. Но 3 июля в аэропорт они приехали вшестером. Да, вшестером. Какого хрена Хосок притащил с собой младшего брата никто не понял, а спрашивать как-то постеснялись, потому что Чонгук уже стоял с паспортом и маленьким дорожным чемоданом перед ними, сияя счастливой улыбкой, как золотая монетка на солнце, оттого, что крутые старшие хены взяли его с собой. Когда Джин, уже усевшись на свои места в эконом классе тихонько возмущался своему любимому жениху, что ничем хорошим это не закончится, Джун только успокаивающе поглаживал его коленку и приговаривал, что все будет хорошо, и вместе веселее. Джин его не слушал, а с завистью смотрел как стюардесса разливает шампанское сидящим в первом классе Юнги и Чимину. Перелет был долгим и тяжёлым, и выйдя в восемь вечера из аэропорта брачующиеся хотели только добраться до отеля и мирно уснуть, но оказалось, что их неугомонные друзья приготовили им сюрприз: — Ребята! Тякой шанс бывает только раз в жизни, — воодушевленно вещал Хосок. — Мы все вместе в Вегасе! И мы должны воспользоваться этой возможностью, иначе потом будем точно жалеть. — У нас в запасе целые сутки, вы должны завершить гештальт своей холостяцкой жизни, чтобы обновленными и очистившимися войти в жизнь семейную, — задвигал какую-то муть Юнги. — Тем более, Джинни, ты же знаешь, видеть жениха до свадьбы — это плохая примета! — неожиданно поддержал их Чимин, немного заплетающимся после шампанского языком. Чонгук в разговор старших не лез, стоял тихонько в сторонке и держал переноску с Ентаном. — Вы меня вот этими словами не пытайтесь сбить с толка, гештальт закрыть, ага. Я прекрасно знаю, что у вас на уме. Собираетесь нажраться и завалиться в какой нибудь стриптиз, и дай бог если женский. А то и вовсе пройтись по общественным баням, чтобы очистить сознание, да? — Джин сурово нахмурил брови, беря благоверного под руку. — Я не мешаю, хотите веселиться пожалуйста, вперед и с песнями, только оставьте нас в покое. — Хен! Ты не понимаешь! — отчаянно заломил руки Хосок, чувствуя как его гениальная идея, потусить в последний раз с холостым другом детства, готова помахать ему ручкой. — Мальчишник это древняя традиция, — снова вступил Юнги, прикидываясь голосом разума. — И то что у нас в наличии два жениха, не повод от нее отказываться, поэтому все логично — мы должны устроить два мальчишника. Отдельных. Тем более это сделает ваше завтрашнее воссоединение еще более значимым. — Любимый, может это не такая и плохая идея? — осторожно начал Намджун. — Это может быть весело… — Да, Джин! Ты только подумай, как мы с тобой сможем оторваться если отделаемся от этих зануд?! — радостно захлопал в ладоши Чимин, приобнимая Джина за плечи и оттаскивая его от его второй половины. Намджун с беспокойством посмотрел на хитро прищуривающегося Пака и уже засомневался в своём желании отмечать мальчишник, но его тут же подхватили под руки Хосок и Юнги, уводя в свою сторону. — Значит договорились! — радостно хлопнул в ладоши Хосок. — Мы уже обо всем позаботились: забронировали два номера, 0912 для команды жениха, в смысле Намджуна, и 1204 для команды нев… — тут Хосок осекся и быстро исправился, — в смысле Джина. Ещё забронируем две машины и ровно в полночь разъедемся в разные стороны, чтобы провести самую незабываемую ночь в наших жизнях! — А ровно через 24 часа встречаемся здесь же, и в местной часовне, которую мы тоже уже забронировали на двенадцать, будем вас сочетать узами брака! — радостно закончил Мин. — Ну как? Хорош план? — Только малого вы с Чимином себе забирайте! — взволнованно уточнил Хосок. — Для ровного счета, так сказать. Джин обвел эту счастливую компашку суровым взглядом, где-то в глубине души предчувствия пиздец, но тяжело вздохнул и кивнул: — Ладно. * Вот так и получилось, что в пол первого ночи Ким Сокджин, взрослый и серьёзный двадцативосьмилетний мужчина сидел у бара, в своих лучших брюках и рубашке цвета тёмного шоколада (что в окружении молодёжи сплошь затянутой в джинсу, выглядело мягко говоря комично) в прокуренном клубе, пил отвратительный виски и ничего не замечал вокруг, потому что у него в разгаре жаркий спор с барменом на дикой смеси корейского, английского и латыни по поводу теории сверхчеловека. Когда Чимин подошёл, Джин уже кричал в голос, угрожающе размахивая своим стаканом, а маленький пушистый пёс на его коленях вторил противным лаем: — Да что ты мне тут втираешь?! Да я всего Ницше прочитал ещё до того, как ты хангыль выучил! Будут меня ещё всякие малолетки поправлять! Чимин, видя разбушевавшегося друга понимал, что сам тот не успокоится, поэтому поспешил отвлечь его, пока не началась очередная лекция по литературе или, не дай бог, философии: — Джин хен! Хватит тут пиздеть не по теме! Ты лучше иди за Гуком присмотри! Этот мелкий прыщ совсем от рук отбился, и мешает мне девушек клеить. Джин уставился на него непонимающим взглядом, явно мыслями все ещё пребывая в предыдущем споре, поэтому ляпнул не подумав: — Так иди парня склей. Чимин скорчил гримасу отвращения: — Джин! Я не по мужикам! Ты же знаешь. Джин хотел было сказать, что он то как раз все знает, но не стал, чтобы не задевать его чувства: — Ладно пошли. Надо забрать Чонгука и заканчивать с этим мальчишником, потому что мне что-то уже не весело. — Я точно помню, что собирался ехать в номер и спокойно лечь спать, так какого хрена мы непонятно где и непонятно в чем? — задает Джин резонный вопрос, но в ответ получает лишь тишину. Чтобы сбежать от этого зловещего молчания Чимин отправляется, искать туалет, да и в принципе пора поссать. Уже расстегивая штаны Чимин понял, что в паху все подозрительно нестерпимо чешется, колется и вообще дискомфортно. — Опять, что-ли успел каких-то мандавошек подцепить?! Но как только он приспускает штаны вместо красного и опухшего члена видит смятые доллары, много долларов, наличкой, напиханных в трусы. — Нифигасебе! — Чимин радостно присвистнул и сразу рванул показывать приятную находку друзьям. — Прарни! Вы не поверите, что у меня в штанах! Ну помимо очевидного, — орёт Чимин выходя из туалета, но его никто не слушает, потому что Джин весь красный как лобстёр кричит на Гука. — В смысле ты кажется знаешь, почему мы ничего не помним? Так давай просвети меня, паршивец мелкий! Чонгук сжимается в испуганный комок, но отважно начинает рассказывать, боясь однако смотреть в глаза хену: — Мне Юнги-хен дал один порошочек, сказал, что если праздник будет не очень удачным, использовать его и будет сразу всем веселее. Ну и вот, когда ты сказал, что это последний тост, и мы идём спать… Я не хотел идти домой! Я просто хотел побольше повеселиться, и добавил его нам в бокалы… — Ты добавил какую-то хуйню нам в алкоголь? Ты вообще идиот? У тебя что такой недотрах, что в голове сперма вместо мозгов плещется? Ну и как весело тебе сейчас? Отдохнул как хотел? — Джину сорвало башню и он не мог прекратить ругаться, пока у Гука слезы не начали наворачиваться на глазах. Тогда он замолкает, усаживаясь в уродливое пурпурное кресло, устало махнув рукой. И в этот момент включается Чимин: — Ты что дебил мелкий! Взял смесь у Юнги?! Да, блять, нам ещё повезло, что мы копыта не откинули! И вообще ещё и хоть все вместе проснулись, а то могли запросто потерять кого-то, и где бы искали, например, тебя остолопа по всему Вега… А где Ентан? — последние слова он произносит еле слышно. Джин сначала смотрит на него непонимающе, но потом и до него доходит и он снова начинает кричать: — Ееентан! Ееентан! Танни! Где ты, скотина! — он чуть не плача начинает бегать по комнате, заглядывая во все углы и под мебель. Но пёс не находится. — Я его не видел сегодня, — растерянно говорит Чимин. — Не могли же мы проебать собаку! Намджун меня убьет! Это же плод нашей любви. Если он узнает, что я потерял пса которого он мне подарил, он точно меня бросит! — причитает Джин. — Кто вообще додумался тащить щенка с собой в штаты, да ещё и брать на мальчишник! Идиотская идея! Какой же я идиот! Блядский Хосок! Это он виноват! Лижется вечно с этим помпоном, я уверен, что это он надоумил Намджуна его купить! И ещё и пизданул: «Ах! Как будет романтично, если вам пёсик понесёт кольца…» Ага, так романтично, пиздец просто! Меня от милоты сейчас стошнит. Я этому романтику хренову устрою так, чтобы ему на свадьбу свинья кольца подносила! Огромный волосатый хряк, интересно насколько сильно это ему понравится?! Курица, до этого мирно сидевшая на руках Гука, от громких криков перепугалась и начала нервно кудахтать. Чонгук пытался её утихомирить. Джин рвал на себе волосы, Чимин пытался успокоить его, заверениями, что они обязательно найдут песеля и все будет хорошо. И именно в разгар этой сцены, раздался высокий, хорошо поставленный голос: — Вы кретины до сих пор здесь?! Я ещё ночью сказал проваливать отсюда!***
— Чуваки, а это кто? — спрашивает Намджун, разглядывая тело молодого парня в желтых кедах под столом. Русоволосый юноша в светлой одежде обнимает руками, обвешанными браслетами, подушку и забавно причмокивает губами во сне. — А хер его знает, — говорит Юнги выпуская колечки дыма, и Намджун с блаженством прикрывает глаза внюхиваясь в травку. — Давайте разбудим. Юнги бесцеремонно пинает ногой парня, который даже не думает просыпаться, поэтому Хосок выливает на его красивое лицо стакан воды. Парень тут же подскакивает и ударяется головой о стол. Он протяжно воет и терет ладошкой с колечком лоб. — Ты наш водитель? Как мы оказались в пустыне? — на ломаном английском спрашивает Хосок. — Нет, — юноша отвечает на корейском и поднимает свои серо-голубые глаза. — Я твой муж, Хосок. — Что???? — орут хором Намджун с Юнги, второй от ахуя аж самокрутку роняет на грязный пол, благо Нам успевает ее поймать. — Бля, он мой муж. Сука, а кто нас отвез тогда в эту сраную пустыню? — Хо, ты его слышал? — Ну да, — отвечает брюнет и зависает на пару секунд. Затем обезумев выдергивает парня из-под стола и орет ему в лицо так, что тот от испуга зажмуривается. — Какой нахуй муж?! Ты кто блять вообще? — Чон Тэхен, точнее Ким Тэхен. Ты попросил твою фамилию взять. — Ебать пиздец, — тянет Юнги и просит Нама подать пачку со спасительной травушкой-муравушкой, потому что Хосоку она сейчас ой как понадобится. — Я что женился? — Вышел замуж, если быть точнее, — поправляет его Намджун, и тоже хочет скрутить себе, но гипс не дает это сделать, поэтому он обреченно вздыхает толкая Юнги, чтобы тот помог. — Вопрос только, когда ты успел? Хосок стоит в шоке, сильно сжимая парня, затем отпускает его, и тот падает на пол от головокружения. — Я вышел замуж за кого-то парня с улицы? — Мы познакомились в ночном кафе и ты сам мне предложил. — Как мне жить теперь? — воет Хосок и падает на колени закрывая лицо. — Спешу тебе напомнить, пока ты харакири себе не успел сделать, что ты бисексуал, поэтому все логично. Хосок отрывает свои руки от лица и зло смотрит на курящих: — Нихуя не логично, Юн. Я планировал жениться на девушке, которая мне родит. А этот нихуя мне не родит, — он рукой указывает на расстроенного Тэхена, который не знает что делать, поэтому сидит на полу. — И к тому же я не переношу таких как он. Блять, он вообще не мой типаж. Я надеюсь ему хоть есть восемнадцать? — Мне двадцать пять. — Ебать, еще и такого старого выбрал. Ахуеть! Пойду отолью. Тэхен смахивает слезинку, когда к нему подходит Юнги и предлагает затянуться, только парень отрицательно мотает головой. Намджун идет за Хосоком и через закрытую дверь начинает свои нравоучения: — Это была твоя идея поехать в Вегас. То что ты вышел замуж за первого встречного парня сугубо твои проблемы, поэтому не веди себя как гандон и научись уже разгребатся с последствиями своих не обдуманных поступков. Тэхен не в чем не виноват и… Дверь открывается чуть не заехав по носу Намджуну, и Хосок со слезами на глазах смотрит на друга. — Ссать больно, походу почки отбили мне. — Ты уверен? — Да, кровь даже была. И еще вот, — он рукой показывает на ярко-оранжевые штаны, хотя двенадцать часов назад на нем была красная коженная рубашка и темно-синие джинсы клеш, — на мне другая одежда, значит меня точно били ночью, и видимо испачкался в крови. — Юнги, нам нужно в больницу. Мин застывает, потому что на него находит дежавю, только ночью, о том что им нужно в больницу кричал Хосок. Только зачем? И почему в голове Юнги всплывает, что Хосок за рулем скорой? И запах больницы преследует его с самого утра. Тэхен бежит в ванную, и оттолкнув Намджуна, усаживает своего мужа на унитаз. — Ты проколол себе член, поэтому осторожней иначе занесешь инфекцию. Тэхен моет руки, и взяв пакетик, начинает выдавливать мазь, пока Хосок с ошарашенным лицом видит поперечный прокол на своем члене. — Ты проколол себе член? А зачем? — Не ебу, Нам. — Тебе Юнги проколол, — говорит Тэхен острожно нанося крем и дуя, когда его муж морщит от боли лицо. — Ты захотел, как и парные тату. — С кем? Тэхен поднимает глаза и облизывает свои обветренные губы. В голове Хосока всплывает момент, как эти губы сосут его член в каком-то туалете и запах свежих пончиков. Он неосознанно проводит пальцем по губам, а Тэхен неосознанно всасывает его палец и смотрит, с таким дьявольским огоньком в глазах. Дверь захлопывается, потому что Намджун уходит к Юнги, чтобы покурить и понять, что делать, к тому же ему не очень то хочется лицезреть секс друга. Хосок поднимает Тэхена, и не отрываясь от его голубых глаз, целует так, как поцеловал его в первую встречу: нежно, но при этом вкладывая в поцелуй всего себя. Первым отодвигается Тэхен, но тонкая ниточка слюны остаётся на нижней губе, и его язык юрко слизывает ее. — Со мной. Ты совсем не помнишь? Хосок отрицательно качает головой и хочет извиниться, сказать мол ему жаль и брак нужно расторгнуть. Только Тэхен лукаво улыбается, поправляя свои русые волосы с теплым карамельным оттенком, и низким голосом произносит: — Я заставлю тебя вспомнить. Хосок понимает, что он попал по полной и ненавидит себя за то, что предложил полететь в этот блядский Вегас, потому что член пиздец как ноет от боли из-за прокола, а он хочет трахнуть Тэхена прямл сейчас в каком-то мотеле в пустыне, но не может. Намджун сидит на полу в окружении каких-то листков и с умным видом пытается понять свой корявый почерк, но на деле выглядит он как идиот, крутящий одной рукой лист, когда парочка молодоженов возвращается из туалета. Юнги зажигает ароматические палочки (всегда припрятанные во внутреннем кармане, как раз на такой случай), расставляет их по фен-шую в номере и задет важный вопрос: — Тэ, ты из Вегаса? — Нет, из Тэгу. — Блять, Хо, не мог выйти замуж за местного? Хосок не отвечает на выпад друга, потому что в его планы вообще не входила свадьба, и как бы он ее даже не помнит, что делает ситуацию еще более плачевной. Юнги с бусами на башке, с косяком во рту и с дымящейся палочкой в правой руке, раскидывает лунные камни по номеру мотеля. — Юн, это не поможет нам узнать, где мы. Может просто выйдем и спросим? — предлагает Намджун. С горем пополам они узнали, что сейчас находятся в мотеле, чувак за стойкой регистрации начал плакать при их виде и молить не трогать его. Оказывается они прибыли около девяти утра и сказали, что являются якудзами. Потребовали весь запас алкоголя, а затем Юнги с Хосоком подрались из-за апельсина, потому что оба захотели им закусить. Выиграл Юнги, но поняв, что это крашеный пенопласт, служащий украшением на стойке регистрации со злости, разнес пол мотеля, и конечно его друганы, ака истинные якудзы, помогли ему осуществить план мести. Они вернулись в номер, и тогда до Намджуна доходит, что же это за исписанные листы. Оказывается это его диссертация, которую он пишет уже три года, чтобы получить степень магистра, и он в ахере, потому что не помнит, когда успел написать, да еще такие умные тезисы. — Слушай ты хоть кольца не проебал ночью? — интересуется Хосок, пока помогает однорукому другу сложить все нужные бумажки. — Конечно нет, — отвечает Нам и рукой лезет в карман, который оказывается пуст. На секунду в его глазах отражается паника, но он успокаивается, ибо есть еще один карман и он проверяет его. — Блять! — Что случилось? — Колец сука нет, срочно проверьте у себя! Все парни вытряхивают свои карманы, Юнги удивлённо поднимает бровь, когда находит какие-то визитки, жвачку и пару мятых долларовых купюр. — Пусто. — У меня нет карманов, — отвечает Тэ. — Пусто тоже. Намджун бледнеет, синеет, зеленеет и снова белеет, представляя как Джин узнает о пропаже их колец, между прочим сделанных на заказ и стоивших овердохуя денег, и отменяет свадьбу, оставляя бедного парня на коленях в часовне где-то в Богом забытой Америке, и начинает рыдать. Все дружно успокаивают жениха заверяя, что кольца обязательно найдутся, возможно они прямо тут и лихорадочно переворачивают дешевый номер. А Тэхен бежит проверить свой красный кабриолет, ведь именно на нем они приехали в пустыню. Коробочки с кольцами в нем не оказывается, как и бензина, но хоть ключи с брелоком виде компаса никто не спиздил поэтому парень забирает их с собой. Через сорок минут тщетных поисков и с головокружением от резких наклонов все садятся в круг. Точнее Мин, о великий пастор, Юнги сажает всех в круг и просит расслабиться, чтобы они совместными усилиями смогли бы вспомнить ночь и понять, когда и где проебали кольца. Юнги передаёт косяк по кругу, закрыв глаза, и распевая какую-то максимально странную мантру, немного пугая этим Тэхена. — Юн, как бы мы в пустыне, машина не заводится, Намджун проебал кольца и свадьба через двенадцать, точнее уже одиннадцать, мать его часов поэтому твой косяк, мягко говоря, сейчас не в тему, — причитает Хо, но все же затягивается, потому что голова пиздец как болит, а надо думать и прям срочно, ибо Нам от горя скоро своими слезами размочит гипс. Юнги открывает один глаз и со своей обворожительной улыбкой мягко начинает свою обожаемую лекцию: ” Хо, дорогой нам надо очистить чакры для того чтобы возродиться вновь. Мы были в грехах всю ночь этого первозданного мира, который появился благодаря Богам и взрыву в космосе, а теперь мы смываем с себя всю порочность земных желаний.» — Можно просто пописать, и вся наркота с мочой выйдет из организма, — предлагает Тэхен, вызывая своими словами смех Намджуна. — Блять, и как ты вышел замуж за такого умного парня, Хо? — Пописать можно, только это не поможет нам погрузится в поток нашей энергии, которая сможет открыть фантомную часть нашей ауры, и именно она поможет нам вспомнить наши грехи. — Я один ничего не понял? Он вроде по корейский говорит. — Тэ, сладкий, — произносит Хосок обнимая своего мужа за широкие плечи. — Мы уже четыре года дружим и знаешь, мы его тоже не понимаем, поэтому все гуд не расстраивайся, он ебанулся на своей духовной жизни, но мы его все равно любим. — Небеса меня выбрали, чтобы я нес свет таким ебанатам как вы и направлял на истинный путь! — обиженно дуя губы, отвечает Юнги. — Эти твои смеси и лаборатория по мету на нашей кухне, тебя направляют к ближайшей дурке, а не небеса. — Между прочим, я год провел в монастыре в Непале с буддийскими монахами давшими обет молчания. — Так парни, не спорим на духовные темы, ибо мне нужно найти кольца, иначе блять, я не выйду замуж и тогда вам всем будет пиздец. — Так закрывайте глаза, медленно делаем вдох и выдох. Глубокий вдох и выдох, слушайте мой голос и ощущайте волшебную силушку травушки-муравушки, не отвлекайся Хо! — ругается Юнги, и парень перестает ржать, чтобы сконцентрироваться. — Слушайте мой голос и выдыхайте. Отделитесь от себя и представьте, что вы легкое пёрышко, которое парит над лазурным морем, вдох и выдох не забывайте дышать. Сейчас мысленно перенеситесь в точку, когда мы все вместе садились в разные машины, Тэхен, для тебя эта точка наше знакомство. Парни расслабленно дышат, а Юнги покуривая самокрутку выпускает дым в непроветриваемое помещение с открытыми глазами, потому что может погрузиться в глубокий транс и так. — Глубокий вдох и выдох, помните вы пёрышко, поэтому смотрите на себя со стороны, не забывайте дышать, и когда я досчитаю до трех, вы откроете глаза с самым ярким воспоминанием этой ночи. Раз, вытащите самое яркое пятно из прошедшей ночи. Два, глубокий вдох и медленный выдох, держите это воспоминание своими руками, почувствуйте его. Три! Все открывают глаза и начинают моргать, у Тэхена сильно кружится голова, поэтому Хосок с заботой встает за сладкой газировкой, которую они нашли, разыскивая кольца. — Так давайте говорите, я буду конспектировать, — предлагает Намджун и радуясь, что сломал левую руку, здоровой берет карандаш, чтобы начать писать в своем блокноте подаренном Джином. — Хосок, начинай. — Я помню, как Юн сказал, что нам нужно в Иерусалим. — Это клуб такой? — Незнаю, просто помню, что мы ехали в Иерусалим. Не думаю, что он имел ввиду тот Иерусалим. Намджун делает пометку в справочнике поискать клуб с названием Иерусалим. — Тэ? — Я помню, как приехал около пяти утра в ночную забегаловку, и только переступил порог, как ко мне подлетел Хосок со словами «Выйдешь за меня?» и я согласился. Мы ели, и потом, — парень массирует виски, — коктейль клубничный был странный, и я не хера не помню, что было потом. — Юн ты ему что-то подсыпал? — Нам, если бы я помнил, я помню, как мы ехали на скорой. Хо был за рулем и за нами мчались черные машины, и я швырял в них шприцы. — Время помнишь? Юнги делает последнюю затяжку и отрицательно качает головой. — Я помню только как грабили какой-то бутик, и я уже был с гипсом. — Нахуя мы грабили бутик? — Не знаю, но помню, что Тэ разрезал пиджак, потому что я не мог просунуть руку с гипсом. — Заебись нихуяшеньки не понятно и что делать? — Это тебе не понятно Хо, — разжевывает Мин своему другу, руками чертя какие-то круги, — у нас есть зацепка — клуб этот и то, что грабили мы бутик с Тэ, значит это было после пяти утра. Осталось прикинуть во сколько мы на скорой ехали и где Нам руку сломал. — Наверно поэтому в скорой и ехали. Тэ, когда ты нас встретил я был с гипсом? — Кажется да, я честно не помню, потому что на Хосока залипал, он очень красивый. Хо давится остатками газировки, пока его друзья протяжно воют, заставляя Тэ влюбленно покраснеть. — Предлагаю найти клуб Иерусалим, бензин и пожрать, — подводит итог их мозговому штурму Намджун и решительно встаёт, чтобы претворить свой план в действие.