***
Заметив за собой весьма странное поведение, Питер нашёл несколько решений собственной проблемы. Хотя он признавал, что это были отнюдь не способы её решения, а скорее пути обхода незадачи. С одной стороны, данные решения сомнительны, с другой — так даже интереснее. И первый способ был банален и прост — избегать Эрика. Тот, впрочем, и сам довольно редко попадался на глаза, но их общими усилиями парень даже не видел металлокинетика с их последнего разговора. Пункт второй — борьба со своим внутренним состоянием, и тут уже пришлось сложнее. Потому что долго строить из себя весёлого и ни капли не задетого человека — трудно. Натягивать улыбку и небрежность во всём при виде хотя бы одного из друзей — не менее сложно. Но сбоев пока не наблюдалось, часто, по крайней мере. Питер не любил взвалить свои проблемы на других, на близких друзей — в том числе. И, наконец, фаза третья — попытки себя отвлечь. Спидстер старался перенести всё внимание на другое — усиленные тренировки, издёвки над друзьями, частые побеги за пределы особняка и даже чтение нудной классики — всё, что могло хотя бы на время забить голову и столь быстрые мысли парня. Питер самобичевал себя за безрассудство, за легкомыслие, за даже ту крохотную мысль о том, что ему повезет быть рядом с отцом. Самым обидным было то, что Эрик сказал чистую правду. Тут и злиться на него, в принципе, не за что, считал спидстер. В данный момент он был в библиотеке, которая, благо, находилась в уцелевшей части школы, и всеми силами пытался понять содержимое страницы, что перечитывал уже в третий раз. — Пит? — окликнул спидстера Скотт, который, казалось, по чистой случайности оказался в этом же самом месте в это же самое время. Друг выглядел хмурым и сосредоточенным, что просто напрочь выбивало из головы Саммерса мысль о том, что, вообще-то, это тот самый Питер, который пару часов назад вывел его из себя на тренировке, предложив тусоваться в компании бомжей и хиппи, а днём ранее и вовсе спонтанно отправиться в Лос-Анджелес. Питер украдкой посмотрел на него и почти искренне улыбнулся в знак приветствия, затем вновь опустил глаза, вчитываясь в строки. — Что ты тут делаешь? — Читаю, — не отводя взгляда от книги, ответил спидстер и медленно перелистнул страницу. Предыдущую он, ясное дело, не понял, но тем хуже для книги. — Вау, ты умеешь читать? — пошутил Скотт, еле сдерживая смешок. — Прикинь, — хмыкнул Максимофф, не показав ни единой эмоции. — Ещё считать до десяти. Саммерс медленно подошёл к креслу Питера и, не спрашивая разрешения, устроился на соседнем. Немного наклонился, чтобы увидеть название столь заинтересовавшей спидстера книги, но безуспешно. — И что читаешь? — «Войну и мир» Толстого. — И как? — поинтересовался Скотт. Он не понаслышке знает, что подобная литература хотя и относится к разряду классической, всё же подразумевает под собой довольно тяжёлый сюжет и описание в целом. А Питер и что бы то ни было, тяжелое, несовместимы. — Отстой, если честно, — выдохнул парень, развеивая сомнения друга, и закрыл книгу, мысленно поблагодарив себя за то, что и вовсе не отшвырнул её куда подальше. Затем откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. — Терпеть не могу классику. Кто вообще вешает на книги этот ярлык? Классика… Бр-р-р. Будто подобное должен читать каждый. — А зачем тогда читаешь? — удивился Саммерс и взял оставленную на столике книгу, чтобы после лишь пролистать, не более. — Чтобы понять, что мои проблемы даже рядом не стояли с проблемами главных героев и что ничего хуже просто нет, да и вообще, на их месте я бы уже давно сдох как минимум от общего занудства. Хотя, постой-ка, это ведь уже сделала общая половина героев! Даже Анна Каренина от этого же автора, — эмоционально развëл руки спидстер. — И по-твоему, нет ничего хуже их проблем? — Хуже классики. Ребята с минуту молчали, Питер изучал взглядом потолок, задумавшись о своём. Скотт решил взять инициативу в свои руки и начать разговор. — Знаешь, что ещё может помочь? — нарушая напряженную тишину, спросил он. — Удиви меня. — Разговор. — Да ну бро-о-ось, — пренебрежительно бросил Питер. — Я серьёзно, — заверил его Скотт. — Когда мы с тобой поговорили об Алексе, у меня с плеч такой груз упал. — Это другое. Считай, наша общая проблема. — А тут ты одинокий и непробиваемый? — Точно, — улыбнулся спидстер. — Кстати, а ты что в библиотеке забыл? Грызть гранит науки пришёл, небось? В жизни не поверю, что ты пришёл почитать. Серьезно, чувак, пожалей свой мозг и не растрачивай серое вещество ещё и на это. Поверь, оно тебе пригодится в будущем. — Ой, иди ты. — Пойдем! — резко повысил тон Питер, отчего Саммерс в очередной раз испуганно дёрнулся. — Прекрати так делать! — Как делать? — Пугать меня из-за резкой смены настроения. Ты прям как беременная женщина. На солёное ещё не тянет? — Вот как Джин до сих пор встречается с тобой, а? Чувство юмора убогое. — Можно подумать, у тебя лучше. — Лучше, — согласился Максимофф, Саммерс глухо выдохнул. — Допустим, это был удар ниже пояса, — согласился Циклоп. — Идём, ребята просили позвать тебя. — Зачем я вам сдался на этот раз? — Да вроде просто фильм посмотреть или поесть. Я не вдавался в подробности. Питер, немного недовольный тем, что его вечно тащат куда-то, кряхтя и бурча себе под нос непонятные Скотту выражения, таки поднялся и размял спину. — Ты готов? — уточнил Максимофф, аккуратно придерживая друга, чтобы уберечь от «травмы шеи». Получив одобрительный кивок, он в ту же секунду сорвался с места.***
Питер понял, что всё куда хуже, чем он только мог себе представить, когда, сам того не замечая, начал теряться во времени. После разговора с отцом прошло всего два дня. Два обычных дня, но для парня это время тянулось бесконечно, словно он бродил вне времени и пространства долгие-долгие месяцы. Что отчасти было правдой, поскольку способности он стал использовать довольно часто, останавливая время для себя. Питер не очень хорошо понимал, что именно с ним творится. Как ни крути, ему грустно, холодно и одиноко, но при этом как таковых причин, помимо разговора с Эриком, просто-напросто нет. Парень поймал себя на мысли, что никогда не ощущал ничего подобного. Даже в самые трудные моменты. Бывали случаи, когда приходилось просто паршиво, не более. Ему было десять, когда над ним издевались сверстники из-за цвета волос. Десять лет, а он уже тогда познал все основы буллинга со стороны одноклассников и понял, какими дети могут быть жестокими. Однако, он не просто познал издевательства, а стал самым настоящим их объектом. В те моменты он тоже ощущал холод, но скорее оттого, как сильно его толкнули в лужу. Он не плакал, нет. Просто сидел на мокром асфальте с разбитой коленкой, не понимая, чем он так не угодил тем хулиганам. Цветом волос? А что в нём такого? Мама говорила, что многие люди красят волосы, чтобы добиться подобного блондинисто-пепельного оттенка. Из-за того, что не может им ответить? Но ведь Питер вовсе не плохой, он добрый человек и положительный персонаж, как те герои из сказок, которые мама читает ему перед сном. Маленький Питер поднимался с холодного асфальта, пытался стряхнуть с себя остатки грязи и за раздумьями не замечал, как доходил до самого дома. Сейчас он тоже находится в холоде, как двенадцать лет назад, но этот был другой, он пронизывающий, он задевает его очень сильно и несмотря на то, что сейчас Питера окружают настоящие и верные друзья, кажется, будто по-прежнему некому протянуть ему руку. Он один. Совершенно один. И ему больно. — Питер, что ты тут делаешь? — окликнула спидстера Ороро, проходя на кухню. Парень ушёл в самом начале фильма и теперь сидел за столом, до её прихода пристально изучая содержимое своей кружки, одной рукой постукивая по её краю. — Пью кофе, — спидстер несколько раз моргнул, возвращаясь из раздумий в реальность, затем улыбнулся, подняв взгляд на Монро, но вышло довольно натянуто. Ороро, закатав рукава длинного кардигана, села рядом с другом и дотронулась до чужой кружки. — Не знала, что ты любишь холодный. — Холодный? — растерянно спросил парень и в подтверждение слов подруги отпил немного напитка. — Я же его только недавно заваривал… — Уверен? — Который сейчас час? — перебил Питер. — Семь вечера… — не менее растерянно ответили ему. — Я сижу тут полтора часа?! — удивился спидстер, ведь ему казалось, что прошло минут пятнадцать с момента его ухода. — Да… — прошептала Монро и с опаской спросила: — У тебя всё хорошо? — А? Да, прекрасно. Ты что-то хотела? Ороро была довольно проницательной. Она сразу обратила внимание на то, как ведёт себя её друг. Питер, конечно, убеждал всех вокруг, что он в порядке и всё просто замечательно, но сопоставить факты довольно просто. Когда он пришёл побитый (в чём сам же в итоге и признался), когда ушёл, не досмотрев фильм, о выходе которого предупредил всех ребят чуть ли не за месяц, вереща о том, что лучше кинематограф уже не выпустит, когда заметно начал теряться во времени, приходя за два часа до начала утренней тренировки или как сейчас, забыв, в какое время заварил кофе. — Профессор попросил сказать всем, что сейчас будет собрание, — предупредила девушка. Парень поднял на нее взгляд. В глазах Ороро было столько проницательности и тошнотворного понимания, что Питера невольно начало воротить. Еще немного и он прям тут изложит все ей. — У профа появился какой-то план? — вернулся из размышлений спидстер. Девушка неопределенно пожала плечами. — Возможно… — Окей, идём, — парень уже собирался было встать, но Ороро схватила его за локоть, намекая сесть на место. — Питер? — проникновенно начала Монро. — Да? — осторожно спросил парень, чувствуя, что простым «Питер» этот разговор явно не закончится. Девушка недолго молчала, собираясь с мыслями. В конце концов это вовсе не ее дело и точной реакции друга, на столь откровенный вопрос не предугадать. С другой стороны, насколько ей известно, спидстер не признается в том, что у него проблемы. Будет лишь упрямо держать все в себе, да страдать в одиночку. — Ты ведь рассказал Эрику все, да? — решилась девушка. Максимофф почти поперхнулся воздухом. Слишком, слишком проницательная Ороро. Надо быть с ней поосторожнее. — Что? Нет. Бред какой, — протараторил он. На удивление, принять расслабленную позу и нацепить невозмутимое выражение лица оказалось легко. — Вовсе не бред, — вздохнула Шторм. — Послушай, я может и не самый близкий тебе человек, поэтому не буду читать нотации вроде: «Ты можешь мне доверять». — Окей, — ответил парень, снова попытавшись встать. — Да Питер! — Ороро вновь усадила его обратно. — Ты обещала без нотаций, я запомню… — Я же просто хочу помочь тебе! — Мне не нужно помогать, я в порядке, — невозмутимость парня начала медленно, но верно трещать по швам. «Нет, нет, нет, все нормально, нормально!» — В порядке? — чуть повысила голос Монро, отчего Питер невольно зажмурился. — Ты приходишь побитый, хотя даже заметить тебя порой проблематично, не то чтобы ударить! — Я просто… Это вышло случайно! — Алкоголем от тебя несло тоже случайно? Ты ведь ненавидишь его, Питер! С тобой что-то творится, определенно творится и не говори, что это не так. Ты рассеянный, грустный, когда тебя никто не видит или ты думаешь, что тебя никто не видит, но знаешь что… — Он назвал меня ошибкой, — тихо перебил парень. Голос слегка заметно дрогнул и спидстер горько усмехнулся. Ну не могло же самообладание настолько быстро испариться, ведь так? Нет, это его проблема, только его. — Что? — удивленно спросила подруга, поумерив пыл. — Что? — Питер вновь насколько возможно невозмутимо улыбнулся. — Я просто пошутил. — Он тебя… — Послал? — … попросил уйти? Он сделал что?! — Да не бери в голову, — махнул рукой парень. — На самом деле он сказал мне столько всего, что вот-вот гляди и я напишу свой душещипательный роман о том, что воссоединение семьи — бред сумасшедшего. — Стой, стой, погоди. — Мы вообще-то оба сидим, но раз такое дело, я могу и встать. — А ты? Что ты ему сказал? — Сказал чува-а-ак, вот он я — твой сын, который вытащил тебя из Пентагона, — воодушевленно произнес Питер. — Да-да, тот самый парень, который отправился за тобой в гребанный Каир, где его чуть не убили. Встречай, обнимай! Чего стоишь? А он мне: «Знаешь, Питер, ты слишком крут для меня, а я привык быть в центре внимания. Этот город слишком мал для нас обоих, так что и семьи из нас никакой». Прям так и сказал. Еще вопросы? Ороро в удивлении поджала губы. Слегка нахмурилась, не в силах более предугадать настроение парня. — Ты так сильно не хочешь об этом говорить? — Да, не хочу. Просто забудь, у меня все хорошо, — заверил ее Питер. — Идем, знаешь же Рейвен убьет нас за опоздание.***
В просторном кабинете, где ребята были всего один раз во время первого собрания команды, за широким столом уже сидели Хэнк, Чарльз и Рейвен. Питер опустил подругу на стул и сам устроился рядом. Кивнул старшим в знак повторного приветствия и облокотился о стенку рядом стоящего стула. Чарльз довольно тихо что-то обсуждал с Рейвен. Та внимательно его слушала, изредка добавляя что-то от себя. Хэнк по очереди брал бумаги из стопки и пробегал взглядом по листам. Атмосфера была не напряжённой ровно до тех пор, пока в кабинет не вошёл Эрик. Он окинул взглядом помещение и всех присутствующих, встретился со слегка растерянным взглядом Питера и отвёл глаза в сторону. Спидстера слегка передёрнуло от такого жеста, но он постарался не подавать виду, ведь это собрание команды, где будет обсуждаться нечто очень важное для всех. Это явно не место для выплеска эмоций. — Ну, раз все в сборе, — начал Чарльз, украдкой посмотрев на Рейвен. — Предлагаю начать собрание. Хэнк постучал стопкой листов по столу в попытке выровнять её, затем немного прокашлялся и пододвинул собранные материалы поближе к Чарльзу. — Я восстановил Церебро, — сразу перешёл к делу Маккой. — Пришлось немного повозиться, чтобы оно не приковывало внимание наших… врагов. Теперь мы можем приступить непосредственно к поискам. Многие ждали этого дня и готовились к нему. Почти всех мучили вопросы о том, что будет дальше. Значит ли это, что тренировки будут отменены и команда начнет действовать? Точно ли все готовы к предстоящей битве? Профессор, услышав слишком громкие мысли ребят, поспешил добавить: — Рейвен доложила мне о том, как проходят тренировки. Должен заметить, что весьма успешно, вы все молодцы, я очень вами горжусь. — А переводя вашу гордость и благодарность на деньги… — Скотт, — окликнула парня Джин, легонько стукнув его по плечу. — Не переживай, это он шутить учится, — добавил Питер, поймав на себе предупреждающий взгляд Саммерса. — Лишнее обсудите позже, — строго произнесла Мистик, и ребята послушно замолчали. Питер поймал себя на мысли, что слишком часто смотрит в сторону отца. Взгляд Эрика был холоден и полностью прикован к материалам, что раздал всем Хэнк. Изредка он смотрел на Чарльза или Рейвен, но в сторону сына даже не повернулся. Это напрягало… Все на самом деле напрягало. — Я просмотрел несколько камер видеонаблюдения в округе… — Маккой многозначительно промолчал и на вопросительные взгляды ребят покачал головой. — Это не дало никаких результатов, — подхватил Чарльз, и Эрик продолжил: — Стражи разбрелись в разные стороны. Мы уже говорили, что наши враги весьма умны. Не думаю, что засечь их будет так просто, но постараться стоит. По крайней мере нам с Чарльзом и Хэнком. — А мы? — спросила Джин. — Да, что делать нам? — Ваши тренировки выходят на новый уровень, — ответила Рейвен. — Серьёзно? Что теперь? — скептически усмехнулся Скотт. — Помнится, что в прошлый раз «новый», уже старый, метод закончился неудачно… — Стражи всё ещё оснащены антидотом. Потеряйте способности, и они убьют вас, — отрезал Эрик. — Ваших сил хватит на то, чтобы продержаться какое-то время, но этого недостаточно. Это не те добрые роботы, которые только и делали, что защищались и отражали атаки. Они опасны, в них масса оружия и они адаптируются под всех из вас, кроме Джин и… Питера. В общей сложности, с завтрашнего дня Рейвен будет учить вас пользоваться оружием. Максимофф расслышал эту фразу и заминку Леншерра на собственном имени очень нечётко, поскольку мысли были заняты другим. Голоса профессора, отца, наставников и друзей стали будто фоновым шумом. Мысли кружились, словно густой рой пчел, смешиваясь воедино и вновь разделяясь. Сосредоточиться на чем-то одном не получалось вовсе. — Пит, ты в порядке? — шёпотом обратился к нему Курт, заметив, как друг задумчиво смотрит в одну точку. — Пит, — Вагнер потряс спидстера за плечо. — Что? — оживился тот. — Да, я… нормально. Нет. Он так не может — не может решать настоящие проблемы, касающиеся всей команды, когда собственные не разрешаются. Пусть Эрик расставил для себя все точки над «и», но Питер — нет. Ему стоит решить всё здесь и сейчас, по крайней мере для себя, чтобы в будущем на подобное не отвлекаться. Да, это личное. Да, не касается других. Но, в самом деле, когда это его останавливало? — Я думаю, что надо начать с… — Тебе действительно всё равно? — тоном чуть громче шепота с опущенным куда-то под ноги взглядом произнес Максимофф. Все тотчас затихли, Эрик, что до этого начал излагать план действий перевел взгляд на Питера. — Что? — спросил Леншерр, когда понял, что обращаются к нему. Он всё это время вводил команду в курс дела, попутно стараясь не думать о сыне, но тот сам привлёк его внимание. — Тебе действительно всё равно? — уже громче повторил спидстер и встретился с холодным взглядом Магнето. Остальные не поняли, о чём говорит Ртуть, поэтому единственное, что было в их силах — смотреть на эту немую битву между отцом и сыном. Питер прекрасно знал ответ на свой вопрос и подсознательно чувствовал, что услышать от Эрика отрицательный будет сравни недавнему удару, но ему нужно было это услышать. Леншерр промолчал. Обстановка накалилась до невозможного, но никто не решался вставить и слова. Максимофф поднялся с места, когда понял, что отвечать ему никто не собирается, и поспешно вышел из кабинета. Хотелось подышать. Особняк давил, стены давили, странные взгляды друзей давили. Прохладный ночной воздух ударил в самое лицо, стоило парню выйти за стены школы. Он зашагал быстрее, чтобы разогнаться до привычной себе скорости. Совесть, конечно, будет мучить его позже за побег и очередную трусость, но не сейчас. — Куда ты собрался? — послышалось за спиной. По телу побежали мурашки. Эрик. Это был голос Эрика. Питер остановился слишком резко, спиной чувствуя взгляд отца. И развернулся, когда тот подошёл поближе. Лицо отца выражало усталость, раздражение и толику равнодушия. — А тебя это волнует? — усмехнулся Максимофф, скептически добавив: — Я тебя вообще хоть немного волную? Питер закрыл глаза и слишком шумно вздохнул в надежде собрать все мысли в порядок. В какой момент всё пошло не так и его план оборвался — не понять даже самому спидстеру. — Зачем ты пошёл за мной? — наигранно бодро спросил он. — Не всё сказал тогда? — развёл руки в стороны, будто демонстрируя себя. — Окей, вот он я. Говори всё, что в голову взбредет. Поливай грязью, я весь твой. Что там было в прошлый раз? Ошибка, обуза, проблема… Вроде всё. Или нет? Нет, если тебе есть, что добавить, то валяй. Давай. Я весь внимание. — голос на удивление даже не задрожал, а напротив, был пропитан безразличием и еле уловимыми нотками обиды. Эрик промолчал. Не произнёс ни единого слова, только смотрел на Питера, сжав губы в тонкую полоску. Максимофф не понял его взгляда от слова совсем, теперь эмоции на лице отца было не прочесть. Сдержанность это была или хладнокровие и безразличие — непонятно. Умерив былой пыл, он чуть тише добавил: — Я спрошу раз, всего один раз, — медленно и спокойно начал спидстер. Он не знал точно, кому хочет дать второй шанс. Скорее всего себе, нежели металлокинетику, но разве это имеет значение? — Тебе действительно всё равно на меня? Да или нет? — Питер, я… — Да или нет, Эрик? — Да, — твёрдо ответил Леншерр, ни секунды не мешкая. — Хорошо, — чуть более уверенно произнёс Ртуть и, развернувшись, пошёл в противоположную от особняка сторону. Неприятно, больно и плохо… Привыкнуть к подобному поистине невозможно. Эрик остался где-то позади. Забивать этим себе голову не хотелось, расслабляться в сомнительной компании в баре Роджера — тем более. Не было никакого желания что-либо делать. Привычный ему бег и тот казался неподходящим сейчас. Питер уже миновал ворота особняка, когда перешёл на обычную скорость. На улице стемнело, солнце давно зашло за горизонт, а тёмную улицу, вдоль которой, жутко отбрасывая тени, раскинулись деревья, освещало лишь несколько уличных фонарей. Однако это не помешало парню увидеть в нескольких метрах от себя два тёмных силуэта. Оба больно напоминали Стражей. — Питер Максимофф, — в ночной тишине голос прозвучал особенно чётко. Питер дёрнулся, но страх был минимальным и лишь чутье доказывало обратное. Наступившая на пару секунд тишина явно не предвещала ничего хорошего, поэтому парень почти сразу собрался задействовать скорость. Но одна из фигур кинула в сторону спидстера небольшой шар, что, коснувшись земли, образовал круглое подсвеченное пространство. Оно было маленьким, возможно, метра два в диаметре, но Питер заметил, что внутри задействовать скорость не получалось. Было два выхода — сорваться с места сию же секунду и сломя голову понестись в особняк или посмотреть в лицо тому, кто стоит за этим.