«Как глупо даже надеяться на это, Питер».
Рядом лишь отбрасываемый лампой холодный свет, что ночью сменяется приглушённым, и штат людей в белых халатах.***
Меньше всего на свете Питер ожидал вновь почувствовать прилив сил. Это ведь не могло случиться здесь? Когда десятки людей находятся с ним в одном помещении, а сотни охраняют всё здание? Здесь — это где Боливар Траск не глумится ставить опыты на живых людях? Даже мысль о подобном была до невозможного абсурдной, чрезвычайно неподходящей к ситуации и в какой-то степени даже глупой. Настолько глупой, что на мгновение Питеру даже показалось, будто он лежит на своей большой, забросанной всяким хламом кровати в своей комнате в особняке. Казалось, что вот-вот за дверью послышится знакомый голос бодрого Курта или вечно ворчащего на жизнь Скотта, а всё произошедшее окажется бредом, кошмарным сном, неправдой или, на худой случай, внезапным спасением, что выбило из головы Питера все воспоминания. Но когда откуда-то со стороны слышится противный писк аппарата, все его грёзы рушатся под огромным давлением разочарования. «И почудится же такое…» — Проснулся уже, — вместо обычного приветствия сказал Смит. Питер был готов поклясться, что он сейчас улыбается во все тридцать два. Уж очень тон у доктора насмешливый, снисходительный и оттого раздражающий. Именно поэтому первым ощущением после пробуждения стало раздражение. Нет, Роберт Смит не запугивал его и не угрожал, как это делал Траск, но он был с ним заодно, а уже только этот факт вызывал максимальную неприязнь. Вторым ощущением стала нетерпимость к свету. Потому что «да сколько можно уже!». Третьим, что почувствовал Питер, как ни странно, была бодрость. Парень нахмурился, про себя отмечая, что ни онемения конечностей, ни боли, ни даже банальной усталости он не чувствует. Напротив, впервые за всё время, проведённое здесь, он чувствовал себя настолько хорошо, что мог соображать. Подозрительно хорошо. «Возможно, — подумал Питер. — я уже умер». Однако и эти мысли казались беспочвенными. Ведь вряд ли загробный мир выглядел бы вот так. Скорее всего нет. И уж точно Роберта Смита там бы не наблюдалось. Хотя, если сказания про ад верны (а спидстер не был уверен, что безгрешен, чтобы туда не попасть), то он определённо попал. Следом за этим промелькнула вторая мысль — надо бежать. Зачем, как и, главное, куда — загадка. Просто нужно бежать. Быстро и далеко. Конечно не факт, что получится хотя бы высвободить руки и выбраться из наручников, но мечтать, как правило, не вредно. Да и Питер по большей части думал о побеге не для своего благополучия. Он узнал у Траска достаточно, чтобы прийти в ужас — узнал даже больше. Теперь к как можно скорейшему предупреждению команды об опасности добавилась и невесть откуда взявшаяся ответственность за тех, кто так же, как и он, находится в стенах ужасающей лаборатории. Погибнуть, не предприняв никаких попыток спасти мутантов, Питер попросту не мог — это было бы как минимум эгоистично. — Доброе утро, — бросил парень слегка презрительно. Пить по-прежнему хотелось донельзя сильно, отчего голос звучал хрипло. — Полагаю, сейчас ты себя прекрасно чувствуешь, верно? — с толикой лёгкого любопытства вопросил Смит, внимательным взглядом пробегая по испытуемому. — В самом деле, прекрасно, Питер. Твои показатели просто зашкаливают, — от радостного тона доктора стало не по себе. — В хорошем смысле, — тут же поспешил добавить он. — Это у вас, видимо, мозговые процессы зашкаливают, — передразнил Питер. — В плохом смысле. — Язвишь? — скептически спросил Смит. — Отлично, это лучше любых показателей описывает твоё состояние. Питер хотел было отправить доктора настолько далеко и настолько красноречиво, насколько только позволял весь его обширный словарный запас. А таковой не только имелся, но и, кроме того, был довольно богатым, учитывая, в каких только странных компаниях не доводилось ему бывать. Но рискнуть он всё же пока не решился — уж очень не хотелось вновь метаться между сном и реальностью или вовсе лишиться возможности говорить — и ответил: — Если скучно работать молча, так и скажите. В компании таких придурков я бы и сам заскучал. Доктор криво усмехнулся. — Эти «придурки» — первоклассные специалисты в своём деле. — Что не лишает их первого статуса… — Да и с такими-то исследованиями тут не соскучишься, — гордо ответил Смит. — Но в чём-то ты прав — разговоров с тобой действительно не хватало. Смит отложил планшет и ручку, надел латексные перчатки и взял в руку шприц. Затем набрал в него прозрачную жидкость и, постучав по колбе, выбил оттуда последние пузырьки воздуха. Питер инстинктивно дёрнулся. — Спокойно, парень, — поспешил успокоить доктор, однако от этого он ещё сильнее напрягся. — Это комплекс витаминов, необходимых твоему организму. — Как мило с вашей стороны, — саркастично бросил Питер, чувствуя, как кожу пронзает игла. — Может, ещё и покормите меня, раз на то пошло? — шипя сквозь зубы спросил он без особой надежды. — Сожалею, но подобных доз тебе вполне хватит. — Да бросьте, док. А я взамен поболтаю с вами. Развею скучную мудацкую рутину, если хотите. — Осуждение в твоём тоне заставляет меня задуматься, — отозвался Смит, вводя лекарство. — Какое осуждение? О чём вы? — насмешливым тоном спросил Питер. — Я не осуждаю, а указываю. Скольких вы тут держите? По-вашему это нормально? Закончив с медицинскими манипуляциями, доктор прижал к руке парня пластырь и отложил уже опустевший шприц. — Нормальность — понятие субъективное, — слегка поучительным, философским тоном ответил он, стягивая перчатки. — Если верить словам доктора Траска, одно только существование мутантов — не нормально. — Ну да, конечно. Садист ведь фигни не скажет, — фыркнул парень. — А своё мнение у вас есть? — Безусловно, — Смита, казалось, совсем не задели слова Питера. — Но в этой ситуации я практически посторонний. Я не презираю своих коллег, и я не презираю мутантов. Можешь считать меня просто сторонним наблюдателем. — Сторонние наблюдатели не занимают ничью сторону! — Разве? — брови мужчины скептически взметнулись вверх. — Это сложно объяснить, но постарайся меня понять, ты вроде парень весьма сообразительный. Скажем, я в данной ситуации, как наше многоуважаемое государство во времена Второй Мировой Войны. До поры до времени открыто в войну Америка не вступала, но оружием торговала — будь здоров. Но мы ведь знаем, что делалось это ради всеобщего блага. — Что вы несёте? Продавать оружие — то же самое, что и занять чью-то сторону. Это не всеобщее благо, это геноцид! — Возможно, — спокойно ответил Смит. — Мутантов действительно боятся, и ты это знаешь, — тихо произнёс он. — И так или иначе геноциду быть. Естественный отбор на вашей стороне: вы — новая ступень эволюции, в которую я, увы, не очень-то и верю. Повезло, что тут скажешь. Но большая часть населения Земли с этим не согласна. Мысли шире. Если геноцид устроит не Доктор Траск, это сделает кто-то другой. Не исключено, что мутант, как это пытался сделать Магнето. Упоминание об отце неприятно отозвалось где-то в районе сердца, заставляя табун мурашек пробежать по спине. Язвительный ответ Смиту крутился на языке, но в горле стоял удушающий ком. Питер чувствовал себя просто отвратительно. Потому что всё это неправильно, всё без исключения. Потому что он прекрасно помнит, что побудило Эрика прибегнуть к такой жестокости. Потому что воспоминания ещё слишком свежи, словно кровоточащая рана, которая только и делает, что болит. Потому что понять отца так до ужаса просто. Слишком уж хорошо и отчётливо парень помнит девочку — свою сестру, которую не успел спасти отец, не успел и он сам. Если бы только он заинтересовался поисками Эрика раньше… Сейчас остаётся лишь помнить такую похожую на Леншерра малышку с тёмными волосами и отцовскими глазами. Она была похожа и на мать, фотографию которой Питер позже увидел, но черты Эрика в улыбающемся портрете Нины навсегда отпечатались в его сознании. Люди, отнявшие у отца всё, возможно, не заслужили подобного исхода, но сделанного не воротишь. Мир причинил ему слишком много боли, чтобы спустить всё на тормозах. Питер не был на стороне идеологии Эрика, но и выступить против, учитывая все факты, тоже не мог. Вот кто на самом деле сторонний наблюдатель. — Вы даже не знаете, из-за чего Эрик пытался устроить геноцид, — холодно оборвал парень, яростно глядя на доктора. — Вам никогда этого не понять. — О нет, я понимаю, Питер, — усмехается мужчина. — К сожалению, слишком хорошо. Питер уже не слышал, о чём продолжал говорить Смит, поскольку в его голове всё крутилась мысль о том, что сейчас самое время бежать. Отправить бы в дальнее-пешее этого Смита, Траска и каждого доктора в этом помещении! Время воспользоваться преимуществом, пусть не в числе и не в силе, но в том, что наверняка именно тут и находится управление Стражами, и, без сомнений, здесь же держат и десяток мутантов. Ясное дело, что если его поймают, Траск вновь заведёт шарманку о том, что уничтожит всех и вся, но это только если… Парень попытался воспользоваться приливом сил и задействовать сверхскорость. Банально? Возможно. Но и выбора-то у него особого и нет. Такой прекрасной возможности могло уже и не представиться, так что остановить время в данный момент нужно было безоговорочно. Вряд ли бы силы помогли выбраться из заточения сразу, но нескольких секунд вполне достаточно, чтобы придумать более удачный план. — Можешь не пробовать использовать способности, — предупредил знакомый низкий голос Траска. Провалом стало то, что при первой же попытке приборы противно запищали, заставляя парня бросить задуманное и зажмуриться. Спустя секунду Боливар и сам подошёл, внимательно изучая их показания. — Силы тебе недоступны. Непонятно, на что ты надеялся. — О, привет, надеялся, что на тебя уже кто-нибудь наступит, — улыбнулся спидстер, повернувшись к нему. — Вау, — искренне выпалил он. — Ты что, подрос? Потому что очевидно, что нет. Брови Траска либо от удивления, либо от возмущения взметнулись вверх, заставляя Питера победно улыбнуться. Смит прыснул было от смеха, но поспешил откашляться под пристальным взглядом учёного и взял в руки оставленный ранее планшет. — Советую тебе меня не злить, — процедил Траск, смерив парня ледяным взглядом. — Себе свой совет посоветуй, — ядовито огрызнулся Максимофф, вступая в игру. — Знаешь, не ты первый насмехаешься надо мной. Было множество, множество людей, желающих поглумиться над человеком, который несколько отличается от них. А теперь сравни, где сейчас все они и где я. — Знаешь, — тем же тоном парировал Питер. — Не ты первый, кому приходится терпеть издевки. Многие мутанты понимают, каково тебе. — А то, что прямо сейчас надо мной смеётся мутант? — безразлично спросил учёный. — Так ты меня вообще как подопытного держишь, кретин! — Питер тряхнул наручниками. — Питер, Питер, — покачал головой доктор. — Тебе придется прикусить свой длинный язык. У меня достаточно оснований гарантировать, что ты можешь остаться без него. Думаю, мы друг друга поняли? — Да пошёл ты! — Глупец! — прикрикнул Траск. — Зануда! — Инстинкта самосохранения в тебе явно нет. — О, есть, и ещё как, — усмехнулся парень. — Чего во мне и правда нет, так это сил делать вид, что ты мне нравишься, чтобы только оставаться живым подольше. Поверь я выше этого. Хочешь убить меня? Валяй, но тогда плакали твои эксперименты. Боливара, казалось, наконец проняли его слова. — Твоя гордость погубит тебя. — Я уже говорил «зануда»? Траск бросил на парня полный презрения взгляд, получив не менее надменный в ответ и, усмехнувшись, подошёл к коллегам. Те, в свою очередь, принялись быстро отчитываться перед ним. Забрав бумаги у притихшего Смита, он продолжил давать поручения. — Да, и, Доктор Смит, можете продолжать исследования, — добавил Траск в конце пяти минут рабочего диалога. — Но вам следует отказаться от инфузионной терапии. Она слишком позитивно влияет на объект. — Гений нашёлся, — фыркнул Питер. — Череп не жмёт? — Нисколько, — прошептал Боливар, прежде чем выйти из помещения. — А ты действительно самоубийца, — добродушно усмехнулся Смит, когда дверь за Траском закрылась. — Право, не ожидал. — Самоубийца? Нет, скорее камикадзе. — Твоя правда. — Я так понимаю, потому что убивать меня действительно не выгодно? — спросил спидстер. — Правильно понимаешь. Пока не выгодно. Смит подошёл к парню и измерил показания приборов. Изредка он на манер Траска давал поручения коллегам или подчинённым — Питер не вдавался в эти подробности. После начал что-то быстро записывать и порой даже рассуждать вслух. Прошло не многим более десяти минут, прежде чем он вновь вернулся к «объекту». — О какой терапии говорила Дюймовочка? — решил попытать удачу Максимофф. — А неплохое прозвище ты дал ему, — улыбнулся Смит и шёпотом добавил: — я думал, мальчик-с-пальчик больше подходит, но доктор Траск очень сердится, когда кто-то говорит про его рост. Думаю, ты понимаешь все эти комплексы… — Значит, не так уж сильно ты уважаешь своё начальство. — Да, честно говоря, — сдался Смит. — Но платят неплохо, хотя, зачастую, работа и правда бывает слегка нудной. Возвращаясь к вопросу об инфузионной терапии, благодаря ей ты и чувствуешь себя настолько хорошо. — В жизни не поверю, что это было сделано в целях благотворительности. — Так ведь и я об этом не заикался! Мне нужно было проверить, как твой организм отреагирует на восстановление сил искусственным путём. Отреагировал, как видишь, просто замечательно! Питер вздохнул, всем своим видом показывая, насколько ему неинтересно слушать продолжение. — Тебе в любом случае ещё рано давать наркоз, — оптимистично добавил Смит. — Полежишь спокойно, хорошо? — Ещё есть пожелания? Может, мне вообще самому на себе опыты поставить? Учёный проигнорировал парня, более не желая с ним разговаривать, полностью погрузившись в работу. Когда в голову пришла странная идея, Питер предвкушающе ухмыльнулся. В самом деле, почему бы не начать делать то, в чём он силен, пожалуй, больше всего? — Не полежу, мне скучно! — на манер капризного ребенка бросил Питер. — Ску-у-у-ка! Смит замешкался в удивлении всего на секунду, после чего, по-видимому, понял всё правильно, принимая условия игры «как быстро тебя выведет из себя пациент». Чего-чего, но терпения в нём было не занимать. Но парень тоже был не из робкого десятка. — Давайте хотя бы музыку послушаем, а? — умоляюще попросил он, после пяти минут тяжелых вздохов. Он ворочался, пыхтел, фыркнул несколько раз для пущей убедительности. — Ну пожалуйста! — взмолил спидстер. — Скажите, что вы любите рок. Хотя нет, не говорите, не хочу иметь с занудами ничего общего, — он театрально якобы обиженно повернул голову в сторону, но хватило его лишь на тридцать секунд. — Но всё же, ребят? Да бросьте, вы ведь тоже когда-то были молодыми, слушали сносные песни. Разве что кроме вон того чувака, слева. Он выглядит так, будто только вой динозавров и слушал в древности. Хэй, — громче позвал он, обращаясь к мужчине. — Дедуль, с тебя, кажется, песок сыпется. Ой, Смит, это ты что ли? Прости не узнал, — извиняющимся тоном начал Питер, невинно улыбнувшись. — Не стой боком, в профиль тебе лет двадцать сверху накинуть можно. Смит также театрально закатил глаза. Питер же дискутировал ещё добрых пять минут, успев сделать замечания по внешнему виду, выражению лица и умственным способностям каждого находящегося с ним в одной комнате. — А вы что смотрите? Влюбились небось? — подмигнул он молоденькой медсестре, что всё время была рядом с Робертом. — Маккензи, да? У вас есть парень? Нет, вы не подумайте, я не собираюсь вносить разлад в вашу семейную жизнь, но если поможете мне сбежать… Девушка от такого комментария раскраснелась, но виду пыталась не подавать. Питер же не собирался останавливаться. — А вон того ушастого как зовут? — заинтересовано спросил парень. Сотрудник, услышав, что говорят о нём, от неожиданности выронил из рук металлический инструмент, шум от которого неприятно резанул по слуху. Питер поморщился. — Новенький, что ли? У тебя руки из какого места растут? Нет, лучше не говори, здесь же дамы… Не Смит, конечно. Кстати говоря, док, лучше уши закрой, думаю, ты слишком стар, чтобы слушать нецензурщину. А что до тебя, криворукий, тебе не помешало бы сделать пластическую операцию, знаешь, а то и лицо от твоих рук недалеко ушло. Чисто субъективное мнение. Нет-нет-нет, ты не подумай, что я сужу по, так сказать, «одёжке» и всё такое, но твоя внешка реально даже не на любителя… Так что считай это искренним вражеским советом от всего сердца. Поверь, я, в отличие от этого, — кивком указал на Смита, — фигни не посоветую. Питер по натуре своей мог заговорить любого — талант, как говорится, не пропьёшь. Поэтому на произнесённом в пятый раз «зануды» недовольно поморщился уже Смит и, нацепив дежурную дружелюбную улыбку, повернулся к парню. — Ну ладно, — отозвался он. — Чего ты хочешь? — Ух, я думал уже никогда не спросишь. Смит взглянул на наручные часы. — Время до следующей дозы ещё есть, поэтому можешь спросить меня о чём-нибудь, чтобы скоротать время. — Как будто ты собираешься отвечать, — хмыкнул Питер, но таки добился желаемого. — Если ответ не находится под грифом «секретно», то не вижу никаких препятствий. Парень нахмурился. Не отмечено грифом «секретно», как же. Да всё, о чём он хочет узнать, так или иначе точно секретно. — Скольких мутантов вы тут держите? — Нельзя разглашать, — оборвал Смит. — Ладно, — согласился Питер. — Когда Траск собирается устроить геноцид? — Секретно. — Как управляются Стражи? Что, тоже нет? Смит отрицательно покачал головой. — Сколько вы предложили Уильяму? — выбрал наиболее нейтральную тему спидстер. — Уильяму? — переспросил мужчина. — С чего ты взял, что ему заплатили? То есть да, ему, конечно, заплатили. Но в данной ситуации дело не только в деньгах. Доктор приблизился к Питеру, светя фонариком в каждый глаз по очереди, и вновь что-то записал. — А в чём же еще? — решил уточнить парень, не сопротивляясь осмотру. — Он ведь мутант и идёт против таких же. Неужели из-за мести? — Нет, не из-за мести, — ответил доктор, не отрывая взгляда от бумаг. — Уильям вообще душка, если найти с ним общий язык. — Да, я заметил, — беззлобно бросил Питер, отмечая, что челюсть у него до сих пор болит после не такого уж и недавнего удара. — Да и он не совсем мутант, — добавил Смит. — Не напрягай, пожалуйста, руку, мне надо поставить капельницу. Что ты так смотришь? Это миорелаксанты. Для твоего же блага. — То есть как это? — не понял парень. — Не совсем мутант? — Он относится к классу Зета. Его ген-x, так сказать, с искусственной составляющей — долгая история. — Получается, Траск может сделать целую армию мутантов по желанию? — ужаснулся спидстер. — Что? — казалось, от такого предположения Смит ужаснулся не меньше, даже взгляд от бумаг оторвал. Настолько он был в недоумении. — Нет! Помилуй, Питер. Ты хоть немного разбираешься в генетике? Я думал, у тебя довольно обширные познания, учитывая, что Хэнк Маккой и профессор Ксавье твои наставники. — Ну извини, — закатил глаза парень. — Считай эту лекцию я благополучно прогулял. — Как ты, наверняка, знаешь, мутантов на Земле значительно меньше людей. Около одной тысячной процента. — Допустим. — Это альфа, бета, омега, — начал перечислять Смит. — И прочие мутанты, думаю основную классификацию ты знаешь, — махнул он рукой. — Знаю. — Все мутанты имеют способности. Сильные или слабые в той или иной степени. Кто-то имеет сильные внешние отличия, кто-то нет. А вот их родители и прародители — носители гена-x. Возможно, носителем гена могла быть твоя бабушка по отцовской линии, как пример. — Или отец, — подумал Питер про себя. — И? — Людей-носителей гена тоже немного — одна сотая процента. — Одна сотая процента? Не густо, — вторил Максимофф. — О, поверь, и далеко не пусто. — Как скажешь. — А теперь представь, что среди подобных носителей, малая, очень малая доля может раскрыть потенциал своего гена и получить способности, вернее даже будет сказать открыть их искусственным путем. Генная инженерия, чтоб её! — То есть, обычный, ну… Почти обычный человек может стать мутантом, если просто является носителем гена? Получается, Уильяму просто повезло? — Бинго! Просто несказанно, невероятно повезло. Да ещё и управлять умбракинезом, подумать только! Твоё счастье, что его способностям ты неподвластен. Ощущения не из приятных, я скажу. — Везунчик, что с меня взять. — В отличие от вашего Хэнка. — Что? — Что? — переспросил доктор. — У Уильяма есть такой же рецессивный признак, как у тебя. Очень слабые способности к телепатии, которые при надлежащих тренировках удалось развить достаточно сильно. Не думал же ты, что тем, кто управлял Хэнком, был профессор Ксавье? — Он был у меня вторым в списке подозреваемых, — отшутился парень. — Обидно должно быть. — Ещё как. Но… рецессивный признак у обычного носителя гена? — Если рассматривать эту ситуацию в целом, эти способности мог бы получить внук или правнук Уильяма при удачном раскладе, но так сложилось, что у весьма маленького числа людей есть возможность поддерживать силы искусственным путём. Даже второстепенные способности. Траск в этом и помогает Уильяму. Взамен на его содействие, конечно же. Питер задумался и попытался полностью переварить полученную информацию. Способности, полученные искусственным путём, это, конечно, не очень хорошо, но осознание того, что получивший внушительные способности человек идёт против мутантов — ужасно. — Кстати, твой отец является сильным носителем гена, — невзначай бросил доктор. — Возможно, даже мутантом со способностями. Питер сконфуженно дёрнулся. — С чего ты взял, что отец? — решил уточнить он. — Полно, Питер. С того, что у нас есть твоё досье. Да ладно тебе, — добавил Смит на его непонимающий взгляд. — Доктор Траск наверняка уже хвастался своими связями, поэтому определить, что твоя мать — обычный человек и даже не носитель гена, оказалось несложно. А вот в графе «отец» зияет пустота. — Жизнь, что поделать, — решил отмахнуться Питер, получив вполне логичный ответ. Как бы ему не хотелось признавать, но, несмотря на солидный возраст, со Смитом было довольно приятно беседовать. — Согласен. Но время вышло. Что же… Приятно было вновь поговорить с тобой, но пора заняться работой, ты уж прости старика, — с сожалением добавил доктор и обратился к медсестре: — мисс Маккензи, возьмите ещё образцов крови, сделаем повторный анализ, мне нужно знать, как на него действуют анальгетики и миорелаксанты. После протестируем новую формулу антидота и устойчивость организма к противовирусным препаратам. — Класс, может, мне вообще уйти? — спросил немного шокированный Питер, поскольку Смит отдавал поручения так, словно парня тут нет или он без сознания. — Будет сделано, доктор, — чётко произнесла медсестра. — Ещё что-нибудь? — Да, усыпляйте его. Женщина кивнула, готовясь исполнить приказ, когда раздался пронзительный вой сирены, оглушая всех присутствующих. Установленная над выходом красная лампа быстро замигала, то поглощая комнату в жутковатый полумрак, то вновь окрашивая её в красный. Не успел Питер толком понять, что случилось, когда в помещение вбежал крупного телосложения мужчина, немедля подошел к Смиту и о чём-то доложил ему. Что именно он сказал, парень не расслышал. — Что? — раздражённо переспросил доктор, яростно глядя на собеседника. — Как кто-то смог выбраться отсюда? Куда вы смотрели?! — Сэр, мне лишь велели передать информацию. — Доктор Траск знает? — Да, ему доложили о происшествии до начала всеобщей тревоги. — Понятно, вызови подкрепление, — приказал учёный, собираясь выйти следом. — Уже, сэр. — Мисс Маккензи, заканчивайте с ним уже, — бросил он, прежде чем двери после него закрылись. Женщина, что дотоле молча стояла в стороне, ожидая дальнейших указаний после произошедшего, снова вернулась к парню. Питер почувствовал, как внутри всё начинает холодеть. Глупая, беспочвенная, безосновательная, но оттого не менее необходимая и придающая надежду мысль, что сейчас не время сдаваться, не время жалеть себя или позволить вновь себя усыпить, позволяя в дальнейшем проводить на себе эксперименты. У него нет никакого права бросить всё здесь и сейчас. Есть только обязанность — предупредить профессора и друзей об опасности со стороны Траска и спасти заключённых в стенах этой осточертевшей до ужаса лаборатории. Он не позволит Боливару навредить близким, коими Люди Икс уже давно стали. — Не подходите! — яростно выкрикнул Питер, чувствуя, что единичный прилив сил нужно использовать по максимуму. — Не подходите ко мне! Когда весь спектр чувств смешался воедино, вбрасывая в кровь адреналин и увеличивая силу в геометрической прогрессии, наручники резко щёлкнули. Звон упавшего на кафель металла сильно ударил по слуху, но парень был готов поклясться, что сейчас это был лучший звук, который ему доводилось слышать. Маккензи в удивлении дёрнулась и от страха отшатнулась, когда Питер с грохотом упал на холодный пол, задев близлежащие предметы. Парень зашипел, чувствуя, как сильно приложился затылком о металлические борты кровати-кушетки. Питер попытался встать, но ноги не слушались, скорость задействовать не получалось, металлокинез поддаваться более не желал, разве что мелкие предметы изредка подрагивали, доказывая обратное. Голова сильно закружилась, заставляя парня опереться одной рукой о стойку для капельницы. — Мне вкололи антидот? — громко спросил спидстер у испуганной медсестры, когда ему наконец удалось встать. Женщина была не на шутку напугана, настолько, что даже не сдвинулась с места. — Отвечайте! — потребовал Питер, заставляя Маккензи зажмуриться. Парень отчётливо понимал, что времени у него в обрез. Благо, что в палате никого больше не было и сбежать сейчас в какой-то степени представлялось возможным. Медсестра судорожно покачала головой и поспешила ответить: — Да, — чуть запинаясь произнесла она. — Но… — Но? — В этом здании есть защитное поле, оно не позволит задействовать способности… Но металлокинез… — Поле? — переспросил Питер, припоминая, что ни ловушка Траска, ни антидот не смогли побороть наследственные способности. — Его можно отключить? — Я не знаю… Это запрещено, и доктор… — Вы отведёте меня к панели управления, — перебил спидстер. — И это не просьба, Мисс Маккензи, — с этими словами Питер схватил женщину за локоть и поволок к выходу.***
В сотый раз успев проклясть Траска и все его сумасшедшие планы в отношении мутантов, Питер в очередной раз завернул за угол. Учёный действительно знатно постарался, что уж там — преуспел в своём деле. Даже здание раздражающе огромное для своих действий подобрал. Запутанные повороты, бесконечные двери и этажи, всюду красное мигание тревожных ламп — всё это пробуждало желание поскорее уйти отсюда. Парень усмехнулся — почувствовать себя героем фильма ужасов, конечно, сильно. Признаться, не так он себе это представлял. Медсестра шла впереди, пока Питер одной рукой держал её ближе к себе, в другой крепко сжимал скальпель. Нет, вредить женщине он не собирался ни в коем случае, но перестраховаться на случай встречи с вооружённой охраной было необходимостью. Маккензи от страха тихо всхлипывала, но быстро вела парня, как он надеялся, в центр управления. — Я рассчитываю на ваше благоразумие, — прошептал Питер, вновь завернув в следующий коридор. Слишком резко из-за угла на него кто-то налетел, заваливая на пол вместе с медсестрой. Питер болезненно выдохнул, ощущая на себе всю тяжесть чужого тела. Если бы не этот факт, испугался бы он знатно. Кем бы незнакомец ни был, а похудеть ему явно не помешает. Прежде чем посмотреть на нападавшего, парень буквально чудом успел схватить Маккензи за запястье, прежде, чем та бы убежала, и свободной рукой выставил скальпель в защитном жесте. — Пит? — удивлённый голос больно походил на голос Скотта. Парень наконец сфокусировал взгляд, увидел друга и впервые за все время, проведенное здесь, облегченно выдохнул. Скотт… Перед ним был Скотт…