***
Из открытого окна дует ветер, заставляя двигаться шторы в странном танце, а птицы давно под эту музыку поют. Чимин просыпается с головной болью, а шея болит от неудобного положения на подушке. Хмурится от непонимания, как он оказался на кровати. Ворочается еще немного, попутно пытаясь вспомнить сон, но раскрыв глаза и подскочив, понимает, что сон не был сном. Омега хватает себя за щеки, мгновенно краснея, чувствует жар, но он почему-то внутри, будто что-то ему специально проигрывает в голове этот короткометражный фильм, что вызывает у парня странные чувства. О, нет! Он показал свою сущность! Это плохо, это очень-очень плохо. А теперь еще и страшно, зная, что перевозил главнокомандующий в той самой повозке. А вдруг альфа убьет его? Хотя, если бы хотел, убил бы ночью. Такие противоречивые чувства, прерывает скрип двери, что ведет в ванную комнату. Лис замирает, боясь даже повернуть голову. Слышит, как мужчина ходит рядом, понимает, что тот только принял душ, ведь в комнате витает запах мыла, трав и… И самого альфы. Пак сглатывает и осмеливается поднять взгляд, натыкаясь на полуголое горячее тело. Видит шрамы от ран, голос в голове просит проверить, просит посмотреть, чему противиться нет сил. — Эм, — начинает хриплым голосом после сна, прокашливаясь, замечая, что на него обратили внимание. — Как ваша рана? — Хорошо. — кратко отвечает Каменный Алмаз, продолжая искать в шкафу, верх на себя. — Мне нужно посмотреть. — чуть не добавил жалкое для него «прошу», ведь и без этого тошно от своего непонятного ему поведения. Мужчина замирает, думает секунд десять, а после просто спокойно подходит к постели, где уже сел на край Чимин. Подходит непозволительно близко, но Чимин не против, чему уже удивляться устал. Руку тянет, маленькими аккуратными пальцами проходится по первому шраму, что на боку. Чувствует, что кожа раскалена. Альфа не чувствует ни тепла, ни холода, поэтому точно регулировать воду не способен. Главнокомандующий не мешает, наблюдает тихо, желает больше прикосновений этих рук, когда-нибудь он позволит себе насильно, без спроса возжелать это тело, о котором думает не первую ночь. А пока будет смотреть и разбирать ощущения в себе. Омега рассматривает внимательно, вспоминая, как должна выглядеть рана после заживления. Не удивляясь быстрой регенерации, переходит на второй шрам на груди. Понимает, что яда в организме больше нет, но задается вопросом, что же это за яд, что чуть не убил Каменного Алмаза, вид которых почти бессмертен. Кто его создал? Чимин поднимает глаза на мужчину, натыкаясь на внимательные глаза, что рассматривают его лицо. Снова сглотнув, убирает руки, сжимая кулаки. — Не рассказывайте никому. — не просит, а почти что велит омега. — О чем? — поднимает бровь. — Вы знаете. — спускается голос до шепота, а лицо главнокомандующего все ближе и ближе. — Прекратите немедленно! — вскакивает с кровати, отходя на два шага. — Ты боишься меня? — спрашивает альфа, а горько от такого вопроса Паку. — Что я такого совершил, что все меня боятся? — Люди знают, что вы ради войны готовы на все, что, если закончится одна, вы начнете вторую, и так до конца. — отходит назад, из-за надвигающегося на него Каменного Алмаза. — Не подходите или я… — опускает руку на бедро, но не почувствовав ничего, опускает взгляд. — Где…? — бегает глазами по комнате, находя кинжал на тумбе рядом с камином. А альфа все ближе. Бросившись в сторону, парень пытался добежать до оружия, но его успели перехватить руки, что от страха кажутся омеге покрытыми кровью. Хочет закричать, но ладонь перекрывает зов о помощи. Пытается вырваться, но нет таких сил, главнокомандующий не терпит долго этот цирк, разворачивает к себе лицом, встряхивая за плечи. — Почему, — спрашивает уже не так безэмоционально. — Почему ты боишься меня? — Будто бы сами не знаете! — почти плачет. — В той… В той повозке… — Что? — не понял альфа. — Зачем вам нужны они?! — бьет по груди. — Зачем вам хвосты Кицунэ?! Каменный Алмаз замер, смотря на омегу, что льет слезы от воспоминаний. Он и забыл о них, забыл о том, ради чего был готов отдать сотни жизней, что получил просто так от торговца, а точнее охотника. Кровожадный убийца, с такой же темной душой, как и у главнокомандующего, вот только первый убивает ради выгоды, а Каменные Алмазы далеко не такие какими их считают. Он помнит, когда увидел их, когда почувствовал что-то странное, помнит, как после приобретения встретил странную женщину, что сказала: «Ты не должен так губить себя, что же, купил и не знаешь, что они твоей погибелью станут, только прикоснись. Товар хорош, но ничей он, были огнем, стали просто дымом». После слова, что промолвили мужчине стали эхом в голове. Хвосты были нужны ему, он знает силу Кицунэ, которых почти не осталось. Не считал варварством убийство ради мощного оружия. Трогать их ему нельзя было, чувствовал силу, что может погубить и его. Чувствовал, когда рядом находился, что слабее становятся руки, кожа становится менее каменной, а в груди что-то сдавливало. Но шанса упустить не мог. Привез в Грамир, приказал вызвать духов Тохилы, считая это достаточной охраной, но ошибся. Когда вышел, тех уже не было. Создал новую печать, в это время все чувствовал чье-то присутствие, такое горячее, ощутил две сильные ауры, но ошибся, когда посчитал, что это сила хвостов. — Вы монстр! — продолжал кричать Чимин. — Убийца! Вы поплатитесь за это! — Где сейчас эти хвосты? — заставляет смотреть в глаза. — Их уничтожило взрывом… — всхлипывает Пак. — Я не понимаю, зачем? Вы правда все думаете, что силы Кицунэ в их хвостах? — и нервно засмеялся. — Нет, — мотает головой. — Наша сила в нас самих. — стучит себя по груди. — Эти хвосты ничто без хозяина, они лишь оставляют часть своей энергии себе, не давая чужим завладеть ими. Но вы находите способы убить нас и владеть тем, что по праву наше. Убийцы. — Да, да, я убийца, — берет руками мокрые щеки. — Но задайся вопросом, что бы с вами было без меня. Я — воин, Чимин, и то, что все считают меня монстром, меня не касается. Я живу только тем, чтобы защищать. — Что вы несете? Это… — Правда. Каменные Алмазы не просто убивают, они защищают свое. Моя задача защищать свою страну. Любыми способами, ведь на войне нет такого понятия, как «убийца». Даже ты когда-нибудь встанешь на этот путь, чтобы защитить свою семью. — прижимает к своей груди, вдыхая запах волос омеги. — Ни за что… — Я попытаюсь сделать так, чтобы это случилось через тысячи лет. Твои руки не будут запачканы сейчас. — Что вы со мной сделали? — снова заплакал Пак, прижимаясь ближе. — А ты? Поверь, я чувствую то же самое. — Почему это так? Вы, главнокомандующий, пугаете меня. — Я сам себя боюсь. — шепчет. — Назови меня по имени. — …Чонгук. — чуть погодя выполнил просьбу. Они стоят и вдыхают ароматы друг друга, не желая отрываться, Чимин принимает свои чувства, нет сил сопротивляться. Он поднимает голову, смотрит в красивые теперь для него глаза, замечает, как мужчина наклоняется, чувствует его ладони на обнаженной талии, а тот ее мягкость и тепло, да, он снова чувствует тепло. Их губы чувствуют и касаются друг друга, миллиметр за миллиметром, ближе и ближе. Пак хочет прикрыть глаза, как слышит громкие звуки в коридоре за закрытой дверью, резко отстранившись друг от друга, смотрят в ее сторону. Чонгук быстро натягивает на себя красную рубаху, что нашел в шкафу, подходит к двери, где слышит: — Осмотреть каждую комнату, приказ знаете — схватить Каменного Алмаза, при сопротивлении убить! Вперед! Мужчина хватает со стола медали, которые находят свое место в кармане брюк, а после застегивает на поясе кобуру с мечом. Чимин не понимает ничего, смотрит на альфу, что собирается в спешке, а потом слышит стук в дверь. Ее хотят выбить. Главнокомандующий замечает ступор омеги и, подходя к нему, прихватив кинжал и, натянув на него ботинки, берет за руку и ведет к окну. Распахивает занавески, но отходит на несколько шагов, когда на лицо попадают лучи солнца. Пак хватает его, тянет от испуга к себе, и когда тот оказывается снова в зоне яркого света, заторможено смотрит на руку, где освещаются блики. Он может стоять на солнце, то не бьет током, не причиняет дискомфорт, наоборот, ласкает, проходится по всем венкам под кожей. Чонгук смотрит на омегу, который сам не может прийти в себя от увиденного. Он может находиться на солнце только с Паком. — Не отпускай мою руку. — говорит Каменный Алмаз, открывая окно, из-за чего их поприветствовал ветер своим легким дуновением, желает им удачи. Альфа, держа его за талию, перелезает через раму, и когда в номер врывается охрана, прыгает вниз. Чимин успел только зажмурить глаза, хотел крикнуть, чтобы тот остановился, что это второй этаж — они разобьются, но в один миг оказался целым и невредимым на земле. Опускает с рук омегу и сразу берет за руку, чтобы в после побежать в противоположную сторону от отеля. Их руки крепко сплетены, Чимин пытается не упасть: Чонгук бежит слишком быстро, а сам Пак слаб от легкого голода. Они толкают людей, не заботясь об этом, слышат стражу, их топот и приказы остановиться. Парень не понимает, почему стража Форана охотится на Каменного Алмаза? Что им нужно? Из-за дум чуть не падает, запнувшись, но альфа успевает его словить и оттащить в сторону, за ларек с одеждой. Омега дышит тяжело, горло болит, как и легкие, а сердце бьется с бешенной скоростью. Стоит, оперевшись на столб, являющимся каркасом магазинчика, и смотрит на мужчину, что стаскивает черный плащ, оставляя одну медаль, на что Пак слегка улыбается. И правда, человек чести без чести. Его снова хватают, они бегут в сторону центра города. Борок — достаточно большой город, но если знать хотя бы немного его улицы, то останешься в выигрыше. Чимин немного обгоняет альфу, но тут же отлетает на землю, ударившись копчиком, смотрит на виновника его синяков, боясь, что это окажется один из стражи, но нет. И снова эти слезы, они такие легкие от счастья. Руки сами тянутся к знакомому теплу, обнимают такого же плачущего друга. — Господи, спасибо, Господи, — Чимин сам еле разбирает то, что говорит, а после видит за другом еще кого-то. С непониманием смотрит на Намджуна и на фамильяра. — Они со мной, Чимин… — и посмотрев за спину того, Мин прижимает того к себе, начиная шипеть агрессивно, желание защищать обволакивает. — Что он здесь делает?! — Я… Я потом расскажу, я… — не договаривает, видит, как охрана уже их настигла, окружила, обнажив свои мечи. Омеги поднимаются, опираются на спину друг друга, альфы делают тоже самое. — Что нам делать? — спрашивает Пак, зная, что никто возможно не ответит. — Что вы то успели натворить? — шипит ему Хистачи. — В том то и дело — ничего. — отвечает Пак. — А вы? — Не поверишь, кража. — усмехается Юнги. — Может вы поговорите в более уютной обстановке? — раздражается Ведьмак, заставляя руки светиться, приготовившись защищаться. — Их слишком много, а убивать сейчас кого-то не лучший вариант. — без эмоций говорит Каменный Алмаз. — Для вас-то, и не выгодно. — фыркает Юнги. — Юнги, перестань, не сейчас. — толкает локтем его Чимин. — Что же нам делать тогда? — Я знаю. — говорит Альраун, взлетая, садится на голову Намджуна. И тут он резко поднимает лапы. — Мы сдаемся!***
Они, все пятеро, сидят в темнице. Смотрят хмуро на фамильяра, что сидит один на скамье перед ними. Тот, будто не замечая колючих взглядов, рассматривает стены, словно они произведение искусства. Оружие и плащи забрали, оставили лишь книгу Намджуна, да клинок, что спрятан под тканью юбки Чимина. — Отличный план, стратег. — кивает Ведьмак. — И что нам делать сейчас? Что там по твоему плану? — Намджун, — одергивает его Мин. — Зато нас не убили на месте. — Да, но убьют здесь. — бурчит Чимин. — В школе всегда говорили, что от перестановки чисел сумма не меняется. И снова тишина, нарушаемая звуками капель с потолка. Пахнет сыростью, будто сидят в подвале набитым доверху хламом бабули Намджуна. Только хлам сейчас это они. Хистачи не нравится сидеть в полной немоте, поэтому начинает диалог. — Так, — держит за руку друга, прижимаясь к нему, получая объятия в ответ. — Тебя… — смотрит на главнокомандующего и исправляется. — …Вас, унесло течением реки, а потом водопад. Но почему вы оказались в Форане? — Аналогичный вопрос, как ты попал в воронку? А именно, почему тебя унесло в эту страну? — задает вопросы Чимин. — Я и сам не знаю, почему она была направлена именно сюда. — Все довольно просто, — подал голос главнокомандующий, сидя с закрытыми глазами, а на него направились удивленный взгляды. — Оборона границы проходит между Амором и Фораном, от столицы второй страны далеко до пограничной линии, поэтому они создают порталы для более быстрого перемещения армии. — Не очень понимаю, — трет лоб Намджун. — С чего им вести оборону на границе, если этим занимаемся мы? — Хах, — ухмыльнулся альфа. — Потому что они нападают, а мы защищаем. — Что? — в один голос воскликнули омеги. — Форан нападает на наши границы уже более двух лет, — открыл глаза Каменный Алмаз, сверкнув на миг голубым свечением. — А моя задача не допустить их приходы в нашу страну. Вот такая ваша прекрасная страна на самом деле. — Так получается, — сжимает кулаки Пак. — Им нужен ты? — впервые в здравом уме обратился к нему так омега. — Для чего? — Я почти бессмертен, это увеличивает шансы на победу моих воинов. — Эм, погоди. В каком смысле «почти»? — не понял Юнги. — Когда мы упали в реку, он был отравлен ядом, он чуть не умер. — ответил за мужчину Пак. — Но как это возможно? — Ведьмак сложил руки на груди, не принимая эту правду. — Не существует такого яда, который может сломить Каменных Алмазов. Тут дело явно не в яде, а в тебе, главнокомандующий. А как ты его вылечил? — Н-ну… — смотрит на друга, а тот кивает. — Он знает, сам это понял. — отвечает Хистачи. — С помощью огня огненного лиса. — мнет свою золотую юбку омега. — Я бы мог вывести яд с помощью иных средств, но не успел бы. — А… — указывает глазами на главнокомандующего Юнги. — Он знает. — Что?! — прикрикнул Мин. — Ты что, забыл, что было в той повозке?! А если он… — Я ему доверяю. — сам удивился своих слов Пак, не ожидая от себя такой откровенности. — Что? Доверяешь? — берет его лицо в ладони. — Да совсем с катушек слетел. — Юнги… — ворчит Чимин, пытаясь отодвинуть своего друга. Решетка открылась неожиданно, слегка пугая омег, что вздрогнули. Перед ними стоит охранник, который одним движением руки заковал руки заключенных в золотые кандалы. Намджуну пришлось нести Тю на руках: ему заковали и лапы, и крылья. Лежит в руках и жалуется на свои нежные перышки и гладкую шерстку, что станет после такого как у облезлого уличного кота. Их вывели из подземных камер, иногда толкая в спину, чтобы шли быстрее. Когда такая тяжелая рука касалась тонких плеч омег, толкая, не жалея сил, у альф внутри разгоралось неведанное чувство желания убийства и крови. Дышат ровно ничего не говорят, но стражники видимо почувствовали сами давящую энергию этих двоих, что перестали распускать руки. Не удивился никто, когда их привели прямиком в большой зал, наполненный солнечным светом, зная наперед, кто прибудет сюда, раскрыли все шторы до упора. Охрана сглотнула, заметив, что солнечный свет никак не действует на Каменного Алмаза, как и Юнги с Намджуном стояли немного в шоке, но никто не придал сейчас значения тому, насколько близко стоит Чимин к Чонгуку. Омега находится чуть позади главнокомандующего, незаметно касаясь пальцами выше кисти мужчины. На троне сидит альфа, даже не пытается скрыть улыбку, хлопнув в ладоши поднимается, подходя ближе. Рассматривает каждого, не упуская возможности полюбоваться омегами. Когда же взгляд переходит на Юнги, он охает слегка притворно, смотрит на красивые, переливающиеся на свету чешуйки. Самого парня от такого внимания передергивает, он опускает голову, не желая видеть эту улыбку, не предвещающую ничего хорошего. Ким взгляд замечает, закрывает собой омегу. — Какая встреча, — тянет король Форана. — Хотел поймать одну рыбу, а получил целый куш. — Меньше слов, Чхве Иан. — стальным голосом почти приказывает Каменный Алмаз. Чимин смотрит на них аккуратно, переводя взгляд с одного на другого. Рассматривает вид существа и понимает, что перед ним Банши. Юнги ненавидит Банши. Еще в детском саду, Юнги и Чимин страдали из-за таких стукачей. Все время орали, кричали, но один из них взбесил именно Мина. Хистачи в детстве был не красив, страшен, если можно так сказать. Развитие его вида происходит на определенных этапах, словно эволюция. У маленького Юнги не было ушей, не все пальцы выросли, но зубы были острыми, наводили ужас даже на воспитателей. Чимин первое время сам боялся подходить к такому чудовищу, но когда тот защитил его от противных фей переростков, то стал уверен — это его друг. Они вместе переживали моменты своего взросления, именно ему Пак рассказал, что он Кицунэ, что папа запрещает ему говорить об этом кому-либо, но Юнги для него не кто-то, он намного больше. Из-за плохой популярности, на него, Юнги, часто накладывали ложные слухи, словно он помойное ведро, куда можно выкидывать всякий мусор. А были теми виновниками Банши. Они противнее фей. Сколько же пережил ребенок в детстве, сколько слез пролил, но когда этап взросления был пройден, то Чимин понял, что внутренняя сущность его друга не обделена особой жестокостью. Тела ребят не нашли, он их закопал, каждый кусок их тела по-отдельности. Чимин до сих пор помнит, где те спрятаны. — Ох, главнокомандующий, что вы так? — и засмеялся. — Вы, как я посмотрю, — осмотрел крепкое тело, на которое падают лучи солнца, и хмурится. — В добром здравии. — Отпусти их, ко мне они не имеют никакого отношения. — не дрогнув голосом, как обычно, сказал альфа. — О, нет-нет-нет, дорогой мой друг. — смотрит на всех. — Я хотел убить тебя, но планы поменялись. — щелкает пальцами, кивая на Чимина. Когда того оттаскивают, то защита омеги будто исчезла вовсе. Теперь солнце не щадит, кусает тело, глаза слепит, а в ушах стоит писк. Иан бьет по колену, заставляя упасть на пол. Возмущения Ведьмака прерываются силой стражи, что держат и его, а на Хистачи направили острие копья, от чего шипение не контролирует. — Я запру тебя в темнице, будешь сидеть там до истощения. — удар в челюсть с ноги, что сопровождается вскриком Пака. Каменный Алмаз падает на бок, а его кровь разбрызгивается по мрамору. — А твоего лиса, — смотрит на удивленного омегу. — Приставлю к публичному дому, чтобы развлекал иностранных гостей. — и снова удар, но уже по животу. — Прекратите! — просит Чимин, пытаясь выбраться из цепких лап. — Хватит! — Ты стал так слаб, а знаешь почему? — наклонился к лежачему. — Этот мальчишка делает тебя слабым, этот Кицунэ. А ты делаешь слабым его. Ах, эта любовь. — Что ты несешь? — сквозь зубы, сплевывая кровь. — Я не знаю, что это. — Да-да, теперь этого. — показывает пальцами на Намджуна, а Тю словно с цепи сорвался, начал гаркать, вертеться, но его откинули в сторону, а Кима повалили ударом в живот. Юнги вздрогнул от слов, дрожь прошла по телу, он уже чувствовал такое, вчера ночью. Из его уст неожиданно вырывается рык. Чхве снова охает, смотрит во все глаза на омегу. — Не трогать! — выпустил хвост Хистачи, протыкает на сквозь того, что стоял сзади, направляя на него копье. Хочет броситься к Ведьмаку, но его цепь на кандалах удлиняется, и ее середина врастает в пол, не давая двинуться с места. — Освободите меня! Намджун! Того бьют током, слабое место Ведьмаков, он не кричит, только лишь мычит сквозь сильно сжатые зубы. — Омежья любовь и верность — это прекрасно. — и снова смеется на весь зал, не обращая внимания на труп его же человека. Подходит к Киму и замахивается для еще одного удара ногой, но его сшибают с ног. На нем сидит Хистачи с глазами полными ярости, он замахивается рукой, с которой снята кожа, висят ее куски, а кровь падает не жалея об этом. Он бы не смог по-другому выбраться, в голове только желание убить того, кто посмел посягнуть на чужое. Не замечая боли, хочет ударить когтями, но альфа увернулся, из-за этого омега протыкает мрамор на сквозь, оставляя пыль летать в воздухе. Банши не думал, что парень сможет освободится от оков таким способом, ему остается удивляться и восхищаться безумием Мина. Не успевает среагировать, как его откидывают в сторону. Пока король Форана пытается прийти в себя от столкновения со стеной, Юнги бросается на тех, кто также причинил боль его альфе. Пак в это время выпускает свои хвосты обжигая до крика, стоящих сзади стражников. Бежит к Чонгуку, сразу ложится сверху, не туша огни, обхватывает пушистыми тело. Каменный Алмаз резко открывает глаза, встает, придерживая напуганного Пака, чтобы тот не повернул голову назад, туда, где происходит кровопролитие. Охрану разбросало по сторонам, кровь окрашивает мрамор, и немного Ведьмака, что пытается прийти в себя от боли. Альраун все еще не успокаивается, просится к хозяину, но встать не может из-за обручей на конечностях. Но Ким сам поднимается, тянется к питомцу и прижимает к себе, а после разрывая его оковы. Смотрит шокировано на действия Юнги, на его руки, пытается достучаться до него, но тот не слышит, опускаясь на уже умершего и насквозь пронзая тело раз за разом. Найдя в себе силы, альфа встает и идет к омеге, берет за плечи и поворачивает к себе. Смотрит в обезумевшие глаза, которые увидев его, расслабились, наполнились слезами. — Намджун… — прижался к груди омега. — Ты в порядке… — Да, все хорошо. — а самого от увиденного трясет. — Надо уходить, быстрей. — поворачивается к главнокомандующему и Чимину, что уже убрал свои хвосты, и шепчет, чтобы было слышно только тем. — На порт, быстро. Чонгук кивнул поднялся и поднял омегу, ступая на выход, но все остановились на миг, когда услышали смех. — Вы глупцы… — сказал Чхве, сидя на полу, оперевшись на стену. — Я найду вас, найду и убью ради спасения своей страны. Убью вас всех… Ничего не ответив, они выбежали из зала, спустились по лестнице, направляясь к черному выходу. Пробегали мимо кухни, где все встрепенулись, увидев их, но замолкли, когда поняли, что одежда тех окрашена в красный. До порта идти несколько минут, они взяли лошадей, что стояли в королевской конюшне для быстрого прибытия. Путь был сложным: Юнги почти отключался из-за чего его приходилось держать, Тю, прижимался всем телом к Киму, как и Чимин, что не мог заставить свое тело оторваться от главнокомандующего. Порт встретил их прохладой, запахом соли и рыбы. Они оставили коней у ворот, а сами двинулись к нужному кораблю. Чонгук отдал оставшиеся ордена за место на судне и вместе с остальными вступил на трап. А ветер все желает им удачи.