***
Идет по дороге, проложенной камнями, волосы пшеничные в косу на одной стороне заплел, напялил бледно-розовую блузу, что заправлены в короткие брюки с высокой талией. А на ногах ботинки, заляпанные в грязи, потому что протереть лень, а папа сказал, что не будет протирать больше, ведь тот большой и сам справится. Да, большой, да справится, но разве это мешает? Нет, ну тогда и проблемы нет. Тэхен не спешит, всегда выходит раньше, всегда любуется спокойной улицей. Утро и ночь – самое лучшее время. Из пекарни всегда так вкусно пахнет, что на каждом метре хочется глаза закатить. Слышит быстрый топот и понимает, его время спокойное, превращается, будто мутация, в черте что. Запах окутывает все сильнее, его громко зовут, что теперь каждый знает его имя. Омега не хочет оборачиваться даже, но и не надо. На него налетают с разбегу, сильное большое тело прижимает к спине, от чего резко жар накатывает, морщится в неприязни. – Ты же слышал меня, каждый раз слышишь и все равно не останавливаешься. – без обиды говорит ему альфа, который до сих пор почти лежит на бедном парне. – Угадай с одного раза, почему, Джин. – отталкивает плечом тело, разворачиваясь. – И хватит уже так орать по утрам, некоторые еще спят, а твое чувство такта ужасно. – Эй, не так все и плохо. – улыбается, оставаясь не задетым словами омеги. – Ты сегодня ушел еще раньше обычного, думал не успею. – Так дрых бы дальше, меньше шумихи в городе. – и идет дальше с приятной мыслью, что до школы еще немного. – Прямо в сердце. – кладет руку на грудь, изображая боль. – Сегодня по расписанию только теория, мог бы и не идти. – дернул за один из хвостов Тэхена, на что тот ощетинился. – Не смей трогать, сколько раз повторять? – шипит, ладошкой бьет по плечу, и делает вид, что не рука не болит. – Теория без практики не может существовать, тебе ли это не знать, обалдуй. Вечно кулаками машешь, а техники боя никакой, глядишь и убьют ненароком. – О, мой лисенок волнуется. – улыбается красивой улыбкой. – Закрой пасть, я прошу тебя. – ноет уже в открытую, поднимая глаза к небу. Этот альфа бесил его еще с той встречи, с того гребанного одуванчика. Теперь он их терпеть не может. Половина из детства стерлась, что не удивительно, но большую часть помнит. Джин с того момента, кажется, не отходил от него не на шаг. Они вместе с самого детства: детский сад, начальная школа, средняя школа и старшая. Еще год и все разнесутся кто куда, по университетам, училищам, работам. У Тэхена есть огромное желание поступить в королевскую гвардию. Туда берут только самых способных. Родители сначала были против, мол, опасно, смерть дышит в затылок на каждом шагу, но Тэхен хочет, хочет охранять сотни жизней, жизнь королевской семьи, предкам которой он обязан всем. Уговоры длились месяц, но сейчас все замечательно, осталось сдать экзамены, пройти подготовку, три года училища и все. Но есть то, что его напрягает: Джин тоже хотел когда-то в гвардию и это не есть хорошо. Терпеть его еще и там, на учебе, в работе, нет-нет-нет. Наконец достигнув ворот школы, он срывается с места и бежит в кабинет, благо посмотрел расписание заранее. Но не тут-то было. Его ноги закаменели, сдвинуться с места пытается, а потом зубы от раздражения сжимает. – Ким Сокджин! – рычит на подходящего к нему альфу. – Чертов Колдун! – Не обзывайся, я Ведьмак вообще-то. – руки накаченные горят красными нитями, тату, что были с рождения, сияют цветом крови. Снова дергает за хвост, слыша писк, усмехается. Берет за ладонь и ступает по изначальному пути побега омеги. – До кабинета можно добраться и пешочком. – Эй, отпусти, Джин, черт возьми, не беси меня! – пытается руку вырвать, но силе этого парня можно позавидовать. – Сила есть – ума не надо, это про тебя. – Мне кажется, если бы был менее злым, то мы бы сошлись намного быстрее, а так, – смотрит, и улыбается нежно, от чего Тэхен перестает дергаться. – Мне придется завоевать тебя. – Я что, какая-то территория, чтобы меня завоевывать? – Нет, ты целое королевство.***
Все сидят и наблюдают за дракой двух альф. Омеги из класса попискивают, альфы орут, болеют то за одного, то за другого. Тэхен тоже смотрит на некий ринг, положив локти на колени, а подбородок на ладони. Рядом со школой есть небольшой, извините за сравнение, «Колизей», где проходят тренировки. Есть различия тренировок: с применением магии и без. Сегодня второй случай, просто проверка на выносливость и физическую силу. Наконец, один из альф сдается. Учитель выходит и зовет вторую пару. Сокджин вышел резво, и громко сказал: – А можно с омегой? – и понеслись смешки и подбадривание. – Эм, ну у нас есть определенные правила, Джин, которые ты, видимо, не знаешь. – хмурится мужчина, а после задумывается. – Хотя, я слышал, что хотят внести изменения в программу, интересно, можно ли попробовать? – хлопнул в ладоши. – Ладно. С кем в паре хочешь быть? – Тэхен, выходи. – и кто бы удивился. – Думаешь, сможешь победить? – встает Тэхен, убирая свои хвосты. – Ох, ни в коем случае. – снимает с себя сменную рубашку, а перешептывания омег стали громче. Они встали перед друг другом, и по свистку бросились. Ким владел силой, омега же ловкостью. Уворачиваться от тяжелых ударов было просто, но вот при захвате стало сложнее. Крепкие руки схватили за талию и горло, прижимая к горячему телу, что пыталось совладать с собой. Тэхен извивался, но замер, когда его кожа поймала дыхание альфы, а уши, покраснели от шепота: «Вкусно пахнешь». Резко ударил локтем по прессу, от чего и локоть начал ныть от неприятных ощущений, а сам парень схватился за пылающее ухо, с шоком смотря на довольного Джина. Потеряв ориентиры, просто решил броситься на него, но омегу подняли за подмышки и перевернули через себя на землю. Сокджин придавил тонкое тело собой, тяжело дыша, уткнулся в щеку и улыбается. Тэхен тоже не мог справиться с недостатком кислорода, мысли отгоняет, что снова спустя время начали вертеться: красивая улыбка, красивые глаза, а запах… Пришел в себя от голоса одноклассника, который выкрикнул: «Целуйтесь!», поэтому сбросил тело с себя, встал отряхнулся от пыли и сел обратно, принимая поражение. Поражение не только в этом бою. Невыносимо. Пришел домой под вечер, просидев в библиотеке, половину дня после нескольких уроков. Сокджина нигде не наблюдалось, а потому можно было выдохнуть спокойно. Поужинав с родителями и младшим братом отправился на улицу, а именно забрался на небольшой амбар с сеном для коней. Лег и смотрит на звезды. Папа рассказывал, что когда-то всадников было четыре, сейчас же осталась гореть лишь одна, другие позабыли о прошлой жизни, поэтому свободны, но не Тэхен, для него еще будут испытания, а потом и отдохнуть можно. Интересно получилось, что пророчество из книги не сбылось, те ребята не были перерождением, они были собой. Лишь Юнги и Чимин вселились в свои же перерождения, а так, ничего такого. Недавно он встретил Хосока, что приехал к ним в город, альфа сказал, что это он был настолько поглощен отрицательными эмоциями, что создал эти звезды. Он обрек на мучения не только себя, но и других, за что сейчас расплачивается. Но видя, счастливого омегу, Чон сказал: «Ты главное в этой жизни глупостей не наделай, просто плыви по течению реки, которую сам же и создашь. Не Боги управляют твоим временем, ты сам себе Бог.» Бог, который может сделать счастливыми только свою семью. Существует тысячи лет, живет семнадцать. За раздумьями не заметил, как рядом появился еще один человек. Вскрикнув от испуга, недовольно начал причитать Джина. – Совсем с головой не дружишь? – и по привычке проводит по волосам. – Даже тут от тебя не скрыться. – Прости. – улыбается и садится рядом. – Увидел тебя в окно и решил, что тебе необходима моя компания. – О, да, конечно, мне же ее за целый день не хватило. – закатывает глаза. – Да перестань, ты постоянно делаешь вид будто я тебе неприятен. – Почему это «делаю вид»? Ты меня правда раздражаешь. – Не ври себе хотя бы, Тэхен. Я все-все вижу. – и тут омега напрягся. – Чего это ты там видишь? Глаза протри. – Что ж, ладно. – усмехается и пододвигается ближе. – Второй год обучения, в начальной школе ты был как кактус с иглами в пять сантиметров, никого к себе не подпускал, но именно под рождество помнишь, что случилось? – щурится, глядя пристально на растерявшегося парня. – Ты сам чмокнул меня под омелой, а потом перевел стрелки на то, что тебя видели-те так воспитали: соответствовать праздничным традициям. Хотя я настаивал на том, чтобы мы просто отошли. – Мне было семь, о каких чув… – Средняя школа. Мы как раз попали в один класс, и рассадив по списку имен, я сел за парту не с тобой, но что происходит потом? – языком прочерчивает внутреннюю сторону нижней губы. – Ты поменял список прямо в журнале учителя, думал не узнаю? – видит красные щеки, хоть и темно. – Вырвал лист, написал своим подчерком, хах, как глупо. Тебя потом так ругали, но я встал на твою сторону, Тэхен. Кто как не я? – Во-первых, последнее прозвучало оскорбительно, а во-вторых… – снова его перебивают. – И недавно я начал встречаться с Сохеном, но ты так взбесился из-за этой новости, думал в истерику впадешь. – Это имя… Оно навевает не очень приятные воспоминания. А именно те, где он был безответно влюблен в альфу, а мужа того звали этим именем. Он забыл, не принимал в серьез свои старые чувства, но в тот момент, когда Сокджин сам признался, что встречается с каким-то там Сохеном, душу вывернуло. Почему-то казалось, что это имя снова отнимает его любовь. – Просто скажи мне, я тебе правда нравлюсь? Если ответишь, что все это я неправильно понял, я больше никогда не подойду к тебе. Никогда, обещаю. Никогда? Тэхен боится этого слова, боится, значения, ведь это… Пустота. Коробка с названием «Воспоминания», что будет незаполненная не доверху, не до сантиметра. А так хочется, хочется общих воспоминаний с Сокджином, их общего будущего. Глаза на мокром месте, под светом луны плачущий Тэхен выглядит еще прекраснее, но от красоты этой дурно становится. Джин не раз твердил себе, чувства на замок, для самого-самого, но замка нет, ключа тем более, а сердце у омеги, что плачет от неизведанных мыслей. Отец как-то сказал, что ничто не стоит слез любимого омеги, даже если это счастье. Если плачет от горя, виноват ты, если плачет от радости, виноват ты. Потому что насколько были долгожданны радость или счастье, что пробило на слезы. Долгожданным быть не должно, лучше каждый день, желательно длинною в жизнь. Омега сначала не понимает, а потом удивленно смотрит, как руки Кима тянутся к лицу, а губы его чувствуют чужие. От неожиданности толкает альфу, а тот на спину валится, пробивая телом крышу. Тэхен пару секунд сидит, и только потом аккуратно заглядывает вниз, сразу заливаясь хохотом. – Сокджин, ты придурок! – и снова смеется. – Смотри сам не провались. Черт, вот это у тебя сила, чего же на занятиях не в полную бил? – лежит на сене звездой, а конь, дотянувшись, лижет макушку. – Жалко тебя, обалдуя. – вытирает слезы, а потом слышит крики отца. – Это еще что такое? – родители омеги стоят, смотря на сына, который сидит на крыше, а потом на Джина, что выходит, прихрамывая из амбара весь в сене. – Сокджин? Ты как… – Ох, не спрашивайте, сейчас бури такие, закачаешься. – смеется и ойкает от небольшой боли в спине. – Ну, я пойду, папа, наверное, волнуется, спокойной вам ночи. В бурю на улицу не выходите. – поворачивается к Тэхену. – Подождешь с утра? – Подожду. – теперь точно будет ждать. Альфа ушел, на его место встал Чонгук. – Слезай, кроха. – Солнце, ты вообще там что делал? – проверяет на ушибы сына, и выдыхает. – И часто вы так? – Что? – не понимает младший. – Ну, «в бурю на улицу выходите»? – улыбается старший Кицунэ, видя смущение сына. – Ничего не спрашивай! – и убежал. – Чимин… Это… Только что… – не может выжать Каменный Алмаз. – Просто прими к сведению, что наш ребенок уже не ребенок и гулять с мальчиками может свободно. – Но ведь… – омега встал на носочки, взяв лицо в ладони. – Себя вспомни, Чонгук. Как мы сами засиживались до ночи у тебя на чердаке, целовались до утра. – и целует. – Он такой уже большой, а будто только вчера сказал «папа». – Мы ведь еще столько успеем, мы еще не единожды будем встречаться. Иногда мне кажется, что нас свела сама судьба. Будто я знаю тебя очень-очень давно. И люблю тоже веками. – Ох, дорогой, мне нравится, как ты говоришь о нашей любви. Не оставляй меня в следующей жизни, никого кроме тебя не хочу, как бы эгоистично не звучало. – Мне ужасно нравится наша история. Кстати, как твоя книга? – утыкается носом в шею альфа. – Почти закончена, осталось написать красивый конец. – наслаждается вселенской тишиной и звуками только их обоих. – Какое дал название? – «Мелодия бессердечных». – ответил лис. – Мелодия это некое представления любви, а бессердечные – просто люди, что разучились любить, либо любить не умели. – И как звучит эта мелодия? – отрывается и смотрит прямо в глаза. – Мне кажется, для них это как нечто громкое, новое, неизведанное, но иногда и приносящее боль. Таких людей жалеть не надо, все что им нужно это помочь принять решение: сменить пластинку или начать танцевать. – Ты бы что выбрал? – Не заметил? – слегка посмеялся омега, а после снова поцеловал. – Мы уже на балу.