Долгий снегопад.

      Прилипшие к потолку широкие полосы ламп неприятно зажужжали и вспыхнули, и просторное помещение, вдоль и поперёк испещрённое полустенами и заставленное пожелтевшими от времени столами, озарилось тусклым светом. Тот в свою очередь несколько раз мигнул, будто нехотя просыпался, но уже через пару мгновений смирился. Лицо человека, щёлкнувшего выключатель, изображало решительность. Его тонкие брови сдвинулись к носу, а пепельно-золотистые волосы были слегка взъерошены. Светло-серый халат, который был настолько длинный, что почти касался пола, прикрывало такое же длинное тёмное пальто. Мужчина не имел привычки разговаривать с самим собой, но легко мог высказаться любому предмету в комнате, если обнаруживал в нём хоть немного человечности. Он обогнул пару стен и тяжело приземлился на стул. Словно сумасшедший, он вдруг особенно обрадовался, увидев одну из вещей, навсегда поселившихся на его столе и ежедневно протираемых чистой салфеткой. Настольная лампа загорелась своей яркой желтизной одновременно с зубастой улыбкой. Единственная тёплая вещь, находившаяся в помещении, кроме него самого, смотрела не на центр стола, где лежали вчерашние недоделанные отчёты, а точно на портрет женщины в тонкой дубовой рамочке. Её светлые густые локоны спадали на хрупкие плечи, укрытые лазурной блузкой. Она была похожа на морскую пену, нежную и неуловимую, лишь мягкая улыбка выдавала в ней человека. — Ты помнишь вчерашний день, сестра? О, конечно же, ты помнишь! Вчера я не смог поговорить с тобой, хотя так сильно хотел! Во всём виновата Райт. Она слишком самоуверенная, но всех когда-нибудь настигнет кара, и эта уверенность задушит её, как змей, обвившись вокруг глотки, не так ли? — мужчина трясущейся рукой коснулся подставки из фанеры и с чрезвычайной осторожностью медленно провёл большим пальцем по гладкому дереву рамки, — Ты как всегда права и молчалива, мой ангел. Из-за её самоуверенности я и не смог прийти к тебе вчера, но сегодня, обещаю, весь день буду с тобой. Произошло так много всего удивительного, что я просто обязан рассказать тебе!       Он засуетился и полез под стол, чтобы найти кнопку включения компьютера. Системный блок громко зашипел, а за ним, точно по команде, загорелся и экран. Поле незабудок отразилось на лице Мужчины болезненным синеватым оттенком. Он тихо и неразборчиво что-то бурчал себе под нос. Должно быть, право разобрать его слова имела только женщина на портрете, без интереса, с невозмутимым спокойствием заглядывающая брату в глаза своими ясными и глубокими, точно две голубые лагуны, глазами. — Я точно уверен, что тебе это понравится, Эмма обещала прислать мне фотографии! Нашёл, вот они, смотри, — он зашёл в свой профиль и открыл несколько фотографий, густая зелёная шерсть занимала большую их часть — Эмма говорила, что его геройское имя – Бист Бой, и что его команда довольно известна, поэтому я даже могу найти их в интернете!       Сразу обнаружив нужную статью в Википедии, мужчина быстро читал содержание. Научный интерес в самом его искреннем проявлении загорается в тот момент, когда дело доходит до биографии. Хоть история и была скорее плаксива и фантастична, но зоркому глазу учёного удалось разглядеть в ней целый научный прорыв. — Ты видишь это, Амелия? Тут сказано о какой-то сыворотке, которая спасла его он неизвестной болезни. — с нездоровым блеском в глазах он взглянул на портрет, но, будто поймав недоверчивый взгляд, нахмурился. — И да, я знаю, о чём говорю, открыли и изучили сакутию позже, тогда ещё не существовало лекарств от неё, но ты посмотри на этого парня! Он жив и здоров, как бык! Представь, как было бы чудесно, если бы люди могли лечить все болезни одной только сывороткой! Представь, как было бы прекрасно, будь ты жива! Твоя смерть была сущей несправедливостью, — по щекам мужчины потекли слёзы, но смыть с его лица улыбку они не смогли. — Нам осталось только понять, как именно он перевоплощается, и тогда мы сможем восстановить состав! Но данные засекречены идиотами из правительства, нужен другой способ.       Милую беседу прервали гулкие шаги, раздавшиеся из коридора. Мужчина быстро закрыл все вкладки, вытер лицо платком и аккуратно отодвинул портрет на его законное место, чтобы начать с серьёзным видом читать документы. Пластиковая дверь распахнулась перед вошедшим начальником, ядовитый язык и чёрствые мысли которого ненавидел весь отдел. Он направился прямиком к единственному человеку в помещении, на ходу уже обращаясь к нему. — Вы продолжаете меня радовать своим раним визитом, Самуэль, но причёска оставляет желать лучшего, — увесистая папка нагло загородила собой часть фотографии, хотя голубые глаза Амелии продолжали мягко глядеть из-за неё и успокаивать. — Это отчёты исследований, связанных с кристаллами и минералами. Советую ознакомиться, чтобы сегодня же принести мне подобные. А, и скажи Райт, что я передаю командование операцией тебе. Подробности скоро придут на твою почту.       Кайл явно избегал личного разговора с женщиной, но каждый день так и норовил вывести её из себя. Самуэль счёл, что тот просто боится её, видя перед собой конкурента, ведь весь отдел знал: на двери директора должна красоваться табличка с именем Хелены Райт, лишь это станет символом успеха и стабильности, лишь это предотвратит заранее подстроенные провалы, за счёт которых так обожает самоутверждаться нынешний глава. Ничего не ответив, Самуэль лишь презрительно фыркнул мужчине вслед и проводил того взглядом до самой двери. — Я тут кое-что вспомнил, сестра, — он начал заговорщически тихо, будто Кайл ещё был здесь. — У Эммы есть шерсть мамонта, а в ней – днк пацана, хоть и изменённое, но это может сыграть нам на руку, и, возможно, так мы разберёмся гораздо быстрее,— учёный уже начинал заранее строить планы.       Через минуту рассуждений ему всё же пришлось приступить к работе, лишь бы не слышать от своих приходящих коллег избитых и банальных фраз. Странно, но до смерти сестры подобные слова никогда не раздражали его, а простое приветствие легко поднимало настроение. Наверное, всё началось именно тогда, когда его стошнило от очередного «мне жаль». А есть ли смысл жалеть выдающуюся женщину, погибшую от болезни на своей опасной, но любимой работе? Некоторые думали, что есть. Думали, что в теории они могли бы изобрести чудодейственное лекарство, способное отгородить учёную от её тяжёлого и неисследованного кровожадного недуга, возникшего будто по случайности и так внезапно, что можно было бы подумать, что это чей-то розыгрыш. Но Самуэль был уверен, что они ошибаются, и оказался прав. Жалеть надо не тех, кто ушёл, а тех, кто остался. Вкус к жизни был безвозвратно утерян, а старого, доброго и искреннего Самуэля можно было увидеть только в редкие часы, когда судьба подбрасывала ему по-настоящему фантастические приключения, но даже в такие моменты он беспрерывно думал о сестре. Он стал эгоистом, но его эгоизм не был беспричинным: кроме самого себя, заботиться было не о ком, да и сам мужчина никого к себе не подпускал, и даже открытая перед ним в вежливом жесте дверь иногда служила поводом для скандала.       Стук женских каблуков, а за ним — знакомый голос. Эмма наконец почтила коллег своим присутствием, чему Самуэль был несказанно рад. Сам не свой он вскочил с места, поприветствовал девушку и начал крутиться вокруг неё, будто подбирая, с чего бы начать диалог. Это немного обеспокоило и Эмму, и окружающих. — Доброе утро, Самуэль! Ты что-то хотел? — поинтересовалась она, пока они вместе шли до её рабочего стола. — Да, я хотел предупредить тебя о скором повторении нашей экспедиции, в которой Кайл назначил главным уже меня, — говоря об этом, мужчина неловко поджимал губы и видел, как Эмма нахмурилась и уже было намеревалась что-то сказать, но не дал ей и рта раскрыть: всё равно ведь выложит гневный пост в твиттер и забудет. — А ещё мне нужна твоя помощь, это касается вчерашнего. — Интересно! И что же от меня требуется? — прищурившись, она стала похожа на хитрую лисицу, Самуэль обожал эту её черту. — У тебя с собой образец шерсти того мамонта? Ну, точнее Бист Боя. Мне пришла в голову одна гениальная идея, а с твоей помощью я смогу претворить её в жизнь! — он старался говорить шёпотом, хоть им и повезло уже в том, что никого из соседей ещё не было на месте. — Ты ведь не сдашь меня, правда? Заведующий не оценит, — Эмма была уверена в друге, но для справки нужно было лишний раз убедиться. — Конечно, нет! Лишь прошу тебя поделиться частью того образца. Если я и предан чему-то по-настоящему, так это науке, — гордо заявил Самуэль, который, к слову, всегда любил произвести впечатление на гениальную, но чересчур наивную подругу. — Потакание властям интересует меня в последнюю очередь!       Если бы он планировал донести на девушку, то точно не стал бы сотрудничать таким откровенно глупым способом и просить часть материала, работать с которым им запрещал закон. Коллеги переглянулись. — Хорошо, но я пока не стала приносить его сюда, не знала, что кто-нибудь из команды отнесётся к этой диковинке с подобной страстью и станет с таким рвением добиваться сотрудничества. Ни ты, ни Хелена ведь не специализируетесь на генной инженерии, — посмеиваясь, Эмма села за компьютер, чтобы поскорее начать рабочий день и успеть закончить всё до выезда. — Так о чём это я? Давай ты зайдёшь ко мне после нашей небольшой экспедиции. Я не хотела бы рисковать и обмениваться в центре. — Я только за! — Самуэль улыбнулся и сдержанно кивнул, после чего со спокойной душой отправился дописывать отчёт; сегодня намечался многообещающий день.