Непогрешимая гетеросексуальность

-…Так щначит, ты шкорее телка, щем нет? — обратился в который раз довольный Мердерфейс. Для него складывалось все как нельзя лучше. Он-то переживал, что эти сны и желания были потому, что он все-таки гей. Теперь же эта тревожная мысль рассыпалась о железные факты. У Пиклза не было члена, а значит Мердерфейс никогда и не был геем. И это было какое-то совершенно невероятное везение. Пиклз в ответ снова недовольно заворочался и устало вздохнул. — Нет, Уильям, повторяю тебе… я не телка. — Но вещь и не парень, — Мердерфейс многозначительно указал глазами вниз, туда, где нижняя часть его тела была скрыта одеялом — Скажи, для тебя это имеет какое-то значение? — после паузы спросил Пиклз, раздраженно натягивая трусы под одеялом и вылезая из кровати. — Ну… конещно… — пробормотал Мердерфейс, готовясь развивать свою теорию, — вещь ешли ты был бы парнем, то я был бы гей, а так… у тебя же нет щлена. Жначит я и не гей полущается. — А, то есть ты всегда считал меня парнем, а теперь, когда мы… из-за этого, я для тебя телка? — Ну… полущается, — протянул Мердерфейс. — А щто, ращве нет? — Ну и урод же ты, — отрезал Пиклз, собирая свои вещи и одеваясь по пути к двери. — А щто я такого щкажал? — растерянно проговорил Мердерфейс, когда дверь за Пиклзом уже закрылась. *** Уильям всегда любил поваляться в кровати, а сейчас он к тому же ощущал такую невероятную лень, что вышел в общую комнату только к обеду. Было ли это связано с долгожданным сексом или с мыслью о все еще непогрешимой гетеросексуальности, не ясно. Все уже сидели за столом, Жан-Пьер шаркал вдоль него, заторможенно спрашивая то и дело «всем ли довольны повелители». Мердерфейс сел на свое место, сразу налетая на мясной рулет и запивая вином. Сквизгаар брезгливо поморщился, отодвигаясь. — Щто? Я голоден! — с набитым ртом проговорил Мердерфейс. Сквизгаар с незаинтересованным видом примирительно поднял руки и принялся тихо терзать гитару. — Уильям, а ты сегодня какой-то не такой, — протянул Токи, с интересом наблюдавший за басистом с тех пор, как тот показался в столовой. Мердерфейс зарделся и поперхнулся, уставившись на него. — Прафта? — с набитым ртом говорить было сложновато. — Да, ты какой-то счастливый, — Токи и сам светился при этих словах, хотя Уильям лишь мрачнел. Чтобы он — и вдруг счастливый? — Йа, Токи, что ты несешь? — прокомментировал Сквизгаар говорящий взгляд Мердерфейса, который закашлялся при этих словах. — Простите, мне показалось… — тихо добавил приунывший Токи, — может быть и к Мердерфейс наконец пришла богиня любви. А то он всегда такой одинокий. Все разом посмотрели на Мердерфейса, который уже прекратил кашлять и, пытаясь отдышаться, со слезами на глазах бил себя в грудь. Даже Пиклз, не проявлявший к беседе внимания до этого, поднял заинтересованный взгляд, не прекращая, однако, при этом отрешенно ковыряться вилкой в тарелке. — Да щто вам вщем надо? — вспылил Мердерфейс, вскакивая и краснея еще больше, хотя от того, что он недавно поперхнулся, лицо его и так было красным. — Какая вам ражница? — Йа… — протянул удивленно Сквизгаар, подтверждая своим комментарием эту гипотезу. Смущенный до невозможного Мердерфейс быстро оглядел собравшихся. Нейтан, Токи и Сквизгаар смотрели на него, словно увидели впервые, и лишь Пиклз остался равнодушен. Уильям задержал на нем взгляд, пытаясь сам себе объяснить свои чувства от того, что тот не обращал на него внимания. — Ой, да ну ващ, у… уроды. Вещь аппещит ишпортили. А после выскочил за дверь. Вошедший под конец этой сцены Чарльз, удивленно проводил его взглядом. — Наш Мердерфейс влюбился, — протянул Токи в ответ на его немой вопрос, мечтательно сложив лапки на столе и подпирая ими голову. *** — Щерт, щерт, щерт, — шептал Мердерфейс, быстро удалясь от столовой, — как же штыдно. Реальность постепенно обрисовывалась в сознании все четче и четче: он переспал с Пиклзом прошлой ночью. Он правда это сделал, и что самое удивительное, не был против, а даже наоборот, словно так и должно было быть. Все сомнения и страхи, терзавшие несколькими днями ранее, рассыпались в пыль, оставляя место для новых. Неужели он и правда влюбился? Мердерфейс резко остановился посреди коридора, утирая влажные глаза. Он прокрутил в памяти сцену, только что произошедшую в столовой. Больше всего его задели даже не слова Сквизгаара и Токи, и не подозрительный взгляд Нейтана, а то, что Пиклз даже не глядел на него, словно… для него это ничего не значило? Ну конечно, кому нужен жирный урод басист! Уильям, продолжая рефлексировать, дошел до тупика и выглянул в окно. Стены Мордхауса, подобно черным скалам, остро вычерчивались на фоне пустыря, простиравшегося на несколько километров вокруг их неприступного жилища. Патрульные клокатиры в масках с автоматами прохаживались по стенам. Мердерфейс засмотрелся на них, приложив руку к стеклу, второй сжимая футболку напротив сердца. Вот если бы не было этой преграды… — Уильям, у тебя все в порядке? Чарльз подкрался незаметно и потому его тихий вопрос почти заставил Мердерфейса подпрыгнуть от испуга. — Ребята сказали, у тебя проблемы… на личном фронте, — продолжил Чарльз, словно не заметив реакции на свое появление. Уильям в этот момент затравленно взглянул на него, обернувшись всем телом. — Какое шебе дело? — пробубнил он привычно, хотя и правда стоило признать, Чарльз никогда не отказывал в помощи и на него часто можно было положиться. — Ну ладно, — спокойно ответил тот, видимо, пока находя ответ на свой вопрос исчерпывающим, хотя скорее всего он просто привык к упертости группы. Уильям сразу же пожалел о том, что оттолкнул его, а потому, не дав Чарльзу уйти, позвал его. -…да, они правы, — эти слова дались ему с трудом. — Можешь только не говоричь, што я спрошил у тебя? Чарльз выслушал это, не оборачиваясь, но потом все же повернулся к нему, и Мердерфейсу показалось, что взгляд за очками потеплел. — В общем… — он продолжил, запинаясь и комкая футболку, — мне нужен шовет… как привлечь внимание де… девшонки… ну то ешть не шофшем… ну понимаешь… Чарльз понимал или умело делал вид, но кивал и спокойно слушал, поэтому Мердерфейс доверил ему свои чувства, но скрыл некоторые факты, например, что это «девчонка» вовсе не девчонка… хотя он и сам порядком запутался. *** После разговора с Чарльзом стало гораздо легче, пусть и он не все понял. Он должен проявлять больше внимания к тому что интересует его «девушку»? Но ведь Пиклза интересовали только бухло и его барабаны, разве нет? Не барабаны же ему дарить, а совместная пьянка ничем бы не отличалась от их обычного дня. Как же все было сложно, с фанатками все было не так. Мердерфейс в раздумьях расхаживал по комнате. «Подарю ему цветы» — думал он, — «А может, конфеты? С коньяком. В виде барабанов. И все, это же всегда работает, если кого-то обидел, да?» План казался безупречным до тех пор, пока не был исполнен. Удивление в перемешку с разочарованием, отобразившиеся на веснушчатом лице вогнали кол в сердце раньше, чем заданный следом, тихим и отстраненным голосом, вопрос: — Тут записка? И за что ты извиняешься? Пиклз в этот момент казался даже трезвее обычного. Его голос всегда был громким и наглым, а теперь Мердерфейс видел какого-то совершенно другого Пиклза, лично для него, и это было бы здорово, не будь версия «для него» такой холодной. Между ними словно росла огромная ледяная стена, и появлялась она по вине самого Мердерфейса, который совершенно не знал, как это остановить. — А откуда я жнаю? Я думал женщинам такое нравится! — крикнул он, сразу же жалея об этом. — Мердерфейс, но я же не женщина, — ответил Пиклз, и по его тону Уильям понял, что и сейчас, как всегда, все испортил. Не найдя ответа, он секунду помедлил, прежде чем выбежал из общей комнаты, где до этого нашел Пиклза одного в окружении пустых бутылок. Глаза жгло, как и в груди. Несколько дней подряд после этого он пытался найти подходящий подарок. «Да кто ващ, телок, поймет?» — шептал он, сквозь слезы, после чего разрушал несколько ценных исторических экспонатов, от чего, опять же, сильно легче не становилось. «А тебя кто поймет?» — шептал внутренний голос, отчего Мердерфейс только сильнее вгонял себя в депрессию. Хотя, совесть действовала куда более разрушительно в те моменты, когда он видел отстраненный взгляд Пиклза в ответ на свое внимание. *** Мердерфейс сидел снова, запершись в своей комнате. Он раньше никогда так часто сюда не возвращался, но кажется, с его новым положением это было неизбежно. Нужно было все хорошенько обдумать. Зря он все-таки положился на Чарльза, его советы просто не работали! И не было ни единого шанса, что он сам их неправльно понял, просто Чарльз не умеет их давать! Мердерфейс с остервенением ковырял ручку кресла, когда в дверь довольно дерзко постучали. Так стучать мог только Нейтан, и то не в духе. Открыть и не открыть в данном случае означало для самого Мердерфейса не самые лучшие последствия, так что, подумав, он решил, что ничего не теряет, хотя и злить солиста сильнее, если он уже на взводе, не хотелось. Потому он открыл дверь сам. Нейтан, уже занесший кулак для того, чтобы еще раз постучать перед тем, как сломать дверь, застыл в коридоре. — Щего тебе? — поинтересовался Мердерфейс. — Я думал, что вы с Пиклзом разобрались в своих проблемах. Разве я не просил этого? — тон Нейтана не предвещал ничего хорошего. — Ты што, пил? — недовольно спросил Уильям и невольно вздрогул, когда Нейтан громко стукнул по железной двери около него. — Ты ш ума сошел?.. Нейтан в ответ просто молча пихнул ему в руки записку, написанную довольно аккуратным, хоть и разъезжающимся почерком. Сердце пропустило удар и в груди заныло, словно Нейтан исполнил опасения Мердерфейса на его счет и сломал ему парочку ребер. — В шмысшле… ижжа меня? — пробормотал Мердерфейс, с трудом понимая, что вообще происходит. — Пиклж уходит из группы? Проходящий мимо Сквизгаар заинтересованно остановился и заглянул через плечо солиста. — Я… не понимаю, пощему ты считаешь, што я виноват? — Мердерфейс усилием воли подавил желание кинуться в комнату Пиклза прямо сейчас, чтобы возможно еще успеть остановить его. Сунув записку обратно в руки Нейтана, он скрестил руки на груди. — Мне вще равно. Я пыталщя, как ты и прошил, «наладить ш ним отношения», но он не шслушает меня. Не понимаю я телок, и вше тут, пушть… катитщя, куда вждумается. Можешь выгонять меня. И тут Нейтан, до сих пор стоявший спокойно, вспылил. — Что ты такое говоришь, Мердерфейс? Пиклз прежде всего мой барабанщик, а не телка или женщина, ты, идиот! Он такой же незаменимый, как и каждый из вас, и я не допущу, чтобы твои заскоки разрушили мне группу, понимаешь меня, ты?! Мердерфейс застыл на этих словах. Нейтан только что назвал его незаменимым? На глаза снова навернулись слезы. Сквизгаар повис тем временем на плече солиста, возможно тем самым спасая размякшего от брутальных эмоций басиста. — Чего дэто ты встал, как дилдо? — крикнул он, — Пикл уходит, ты не понял еще? Не знаю, что между вами произошло, но он же любит тебя, ты дэто понимает? И если ты тоже его любит, идти и извиняться, пока не стать поздно! Но Мердерфейс не мог пошевелиться, трудно переваримая информация все поступала, мешая нормально мыслить. — Погодите, вы вще жнали? — Конечно, — прорычал Нейтан, — мы же семья. Подгоняемый Сквизгааром и Нейтаном, Мердерфейс поспешил к комнате Пиклза, но видимо слишком долго он стоял в ступоре. Клокатиры уже выносили последние сумки, а самого барабанщика на территории Мордхауса, наверное, уже и не было. Выбежав на улицу, Мердерфейс все же позвал его. Сердце стучало сильно и быстро, то ли от бега, то ли от страха потерять того, кого он по собственной же глупости все же не смог обрести. Осенний ветер подхватил его бесполезный зов, унося, наверное, вслед за ушедшим Пиклзом, который его так и не услышит.