Музей, место таинственности!

      Прошёл почти месяц со дня смерти Николая Валкина. Рейх уже смирился с его смертью и не думал об этом, почти не думал. Смерть близкого человека никогда не проходить бесследно. И немец лишний раз убедился в этом на собственной шкуре. Всегда всё начинается со слез, отчаяния, неприятия и закачивая смирением. Союз оставался рядом с нацистом и всяческие старался его поддерживать. После увиденного, а точнее того, как фриц горевал по дорогому человеку, коммунист начисто отказался от своего плана. Он больше не желает мести. Сейчас, он просто хочет быть рядом со страной к которому уже успел привязаться. Иронично да? Хотел чтобы привязался Тройка, а в итоге это произошло с ним. Кстати о стране. Рейх до сих пор не подозревает о том, что Союз в курсе его личности. Совет конечно пару раз прокололся когда называл его Рейх, но тот из-за скорби его не слышал. Но если с отношением понятно, то что же произошло с музеем? Через неделю после смерти предыдущего директора Николая, пришли люди из банка. Они принесли Рейху? Нет. Они принесли Рейнеру документы с завещанием. Перед своей смертью, Валкин переписал всё своё имущество, а также право на владение музеем Рею. Тот стал полноправным владельцем, но фриц передал часть своей работы новому директору. То есть, официально директор он, но занимается всей работой другой работник. И только на каких-то крупных торгах или соглашениях, немец будет решать что нужно делать. Так они и жили на протяжении месяца.       Сейчас, Рейх сидел в своей гостиной и смотрел на пустой холст. Союз что сидел рядом и смотрел на нациста, не знал что делать. С одной стороны, он понимал что нельзя трогать художника, когда он пытается что-то осмыслить и создавать, с другой же, Тройка уже целый час так сидел и не двигался. Русский уже стал за него беспокоится, но вдруг ариец встал и взяв кисть начал творить. Решив не отвлекать, Совок прошёл на кухню готовить ужин. Несмотря на то что было утро, он готовил ужин, ведь знает, что вся работа немца затянется минимум на ближайшие 10 часов, поэтому сразу готовит на вечер. А вопрос, что он делает в доме у Рейха? Он жил в доме с немцем весь последний месяц. Тот сам не заметил как прижился и уже стал считать это место домом. Тройка же не старался его выгонять или ещё что, сейчас, чужое присутствие ему нужно как никогда кстати. Ведь шрамы на сердце только-только начали заживать.       Прошло примерно 11 с половиной часов. На улице уже стемнело, а Рейх только сейчас закончил работу. Союз как услышал звук поставленных на стол кисти и деревянной палитры с красками, пошёл проверить немца. Зайдя он увидел Тройку стоящего и сверлящего взглядом готовую картину. Выглядела она вот как: При тёплом свете солнца, в правой части картины были облака, окрашенные в такой тёплый, желтый свет при закате, пушистые и на вид очень мягкие. На ней, согнув и приблизив к груди колени сидел Николай Валкин, вот только его черты лица были чуть размытые. Рейх не хотел лишнего напоминания. Поэтому, на картине не сразу определишь кто это, но видно что человек пожилой. В левой части картины тоже были облака, но по центру была дыра где видно землю. А точнее, был виден город, в котором гуляют его жители. Николай сидя на облаке, своим мягким взглядом, тепло улыбаясь смотрел на город и на гуляющих людей. Среди нарисованных людей можно было найти пару из двух мужчин. Союз сразу увидел в этой паре себя и немца. Даже тут он изобразил их обоих. Но основной картины всё же был Николай. Посмотрев на нижний правый угол, там предстал не один инициал, как обычно это бывает, а сразу два таких <i>«Т.Р.» и «Н.В.» . Не сложно догадаться, кто это. Третий Рейх и Николай Валкин. Смотря на эту картину, она вызывала чувство покоя и облегчения. Казалось, будто ты смотришь на себя после смерти. В тишине, где ярко светит солнце, а облака двигаемые силой ветра несут тебя в неизвестность. Но ты знаешь что в этой неизвестности, всё будет хорошо. </i> — Красивая картина. — Угу. — Как ты её назовёшь? — «Память». — чуть улыбнувшись ответил немец. — Я уверен, ему бы понравилось. — Надеюсь, что это так. Он всегда говорил что после смерти, хотел бы возвысится в небеса. Посмотреть на небо с облаков и наслаждаться закатом. — Повесишь её в доме? — уже прочувствовав более спокойное настроение нациста, спросил русский. — Нет. Хочу чтобы музей сохранил хоть какую-то память о нём. — Хорошо. Пошли поужинаем. Я приготовил нам борщ. Тебе понравится. — Пошли. — мягко улыбнувшись картине, немец пошёл на кухню.

***

      Уже прошло несколько дней. Тройка как и сказал, отнёс картину в музей. При этом отдав один единственный приказ. Не копировать и не продавать эту картину. Иначе засудит по полной, ведь он не только владелец музея, но и автор сей картины. Имеет полное право. Рейх и Союз снова стали общаться как раньше. Никто из них не вспоминал о смерти друга, ведь так им обоим было легче. Сейчас, они сидели в гостиной в доме коммуниста. Он сказал что это невежливо оставаться так надолго в чужом доме, поэтому пришёл обратно к себе домой. Нацист же не хотел оставаться один, поэтому высказал желание остаться у него на ночь. Коммунист не сильно был против, даже наоборот, был немного рад его инициативе. Вот только... они уже 20 минут сидят на диване и до сих пор не сказали друг другу ни слова. Решив хоть как-то разбавить атмосферу в доме, Союз ушёл на кухню, где достал бутылку водки. Налив, он предложил его немцу. Тот сперва не хотел пить, но делать было особо нечего, поэтому повторяя за русским выпил одним залпом. — Угх. Горло страшно печёт. — Я знаю, это же водка. Наливать? — Да давай. Дальше они пили и пили, не заметив как смогли начать разговор. Тем для общения на данный момент было немного, но хоть как-то себя занять они смогли. — Кстати, мои дети скоро должны будут приехать. Соберутся всей оравой. — вспоминая своих чертёж вспомнил русский. — Напомни *ик* сколько их там у тебя? — Пятнадцать. — И как ты *ик* выжил? — Сам не знаю. Старался, вот и всё. — Ой. Водка закончилась. *ик* Есть ещё? — Да сейчас... Держи. — Урааа. *ик* бухаем. — Утром хуже будет. — Пофиг. Мне нужно напиться. — Да ты уже в зюзю.       Но нацист не унимался и продолжал пить, Союз также не отставал, но держался он получше чем Рейх. В итоге, они сильно напились и практически не соображали. Тройка так вообще уснул на полу. Решив что так дело оставлять нельзя, коммунист поднял его она руки и понёс в свою спальню, начисто забыв что тот должен спать в другой комнате. Немец стал раздеваться, всё время говоря что ему жарко, а по пьяни, Союз решил за ним повторить. В итоге, оба в одних трусах, заснули на одной кровати. Совет не заметил как ночью, приобнял нациста, а тот в свою очередь только сильнее прижался к груди. Рейх от всего пережитого стресса искал утешения и подсознательно сближался к русскому. Утро эти двоих точно будет шокирующим.