Мёд и кровь

***

Иллуми стоял на месте. Он не был движим желаниями или же похотью, он всегда руководствовался правилами и принципами. Но сейчас его одолевало любопытство, неподдельный интерес. Он ступил вперёд. Отодвинув штору, прикрывающую вход в спальню, он оказался окружённым темно-бордовыми тонами комнатами, пол из чёрного дерева, приглушённый свет прикроватной лампы, большая двухспальная кровать в цвет вина, громоздкий шкаф у стены. Сочетание всех вышеперечисленных предметов и цветов превращало пространство в что-то таинственное, давящее и тесное, но при этом уютное. Хисока стоял рядом с кроватью, аккуратно, отслеживая каждое движение, снимая последние остатки одежды. Иллуми, передвигаясь четкими, ровными шагами приблизился к обнажённому фокуснику. Стоя вплотную и установив зрительный контакт, на лице убийцы не шевельнулся ни один нерв, он с упоением смотрел в глаза Хисоки, золотые, он видел в них хищный блеск, изучал его. Клоун же напротив ждать не привык и накрыл бледные губы настойчивым поцелуем, попутно снимая, изумрудного оттенка, одежду. Избавившись от всего, что скрывало торс, он провел рукой, скользя острыми ногтями, по шее, ключицам, рёбрам, тонкой талии и твёрдому прессу, плавно остановив движение возле паха. На лице Иллуми по-прежнему оставалось серьезное выражение, но маска безразличия дала трещину, его дыхание слегка участилось, а глаза были слегка прикрыты. Это заводило Хисоку, уголок его губ пополз вверх. Не смея больше ждать он припал к шее Иллуми губами, целуя, оставляя засосы, иногда покусывая. Он снял с убийцы всё остальное. Обе руки его сползли на узкие бедра Иллуми, ведя дорожку из поцелуев по линии пресса, вниз. Не в силах больше сдерживаться, с губ Золдика слетел тихий, хриплый стон. Остановившись и подняв взгляд на лицо Иллуми, Хисока зажмурил глаза, словно довольный кот. А затем ещё раз поцеловал манипулятора в губы. На этот раз Иллуми не был твёрд словно статуя, его тело начало проявлять хоть какие-то намеки на гибкость, подстраиваясь под объятия Мороу, а также отвечая на прикосновения. Войдя во вкус, он толкнул Хисоку на кровать, перехватывая инициативу поцелуя и углубляя его. Нависая сверху и переводя дыхание Иллуми изучал взглядом черты бледного лица клоуна, взглядом таящим интерес к тому, что предстоит дальше. Концы его черных прядей блуждали по плечам Хисоки. Замечая ожидание за своим партнёром, Хисока пришёл в экстаз. Придерживая Иллуми за талию, они поменялись местами. Не имея сил больше сдерживаться, Хисока двинулся вперёд, не заботясь о том, что может причинить дискомфорт брюнету. Приятное, тёплое чувство разлилось по телу, заставляя хрипло выдохнуть и прикрыть глаза. Золдик же почувствовал странную, неизвестную до этого момента тянущую боль. За свою жизнь он прошел через множество пыток и то, что он ощутил сейчас не заставило его даже моргнуть, наоборот, вызвало некий внутренний восторг. Хисока продолжил двигаться, медленно, плавно прогибаясь, заходя все глубже и глубже. Иллуми испытывал целую палитру новых ощущений, от противной боли до приятного, теплого чувства внизу живота. Он закрыл глаза, кажется, уже окончательно распрощавшись с хладнокровностью убийцы, его пальцы странствовали по мускулистой спине Хисоки. Бардовые тона, тесноту и все, что существовало в комнате, начали вытеснять сладкие стоны, заполняя собой все пространство. Иллуми прогнулся в пояснице и двинулся бедрами. Хисока подался вперёд последний раз, заходя до основания. Зрачки в медовой радужке расширились, он тяжело выдохнул. Их тела заполнила истома. Заняв место рядом с Иллуми, он игрался с прядями смоляных волос, давая своему дыханию успокоиться. Расслабленный, туманный взгляд агатовых глаз Золдика изучал что-то на потолке, скорее всего он был погружен в мысли. Вскоре тишина и сладкая усталость унесли их в сон...