Первое правило клуба.

Ленс просыпается от того, что ему в глаза начинает бить солнечный свет. Шторы он не закрывает на ночь, и предпочитает вставать от естественного освещения, однако сладко потянувшись обнаруживает Кита, сидящего за его столом и роющегося в тумбочке. — Ты вообще из учебников вылезаешь, маллет? Кит оборачивается на него через плечо, фыркает, и возвращается обратно к капошению в чужом ящике стола. — Ау-у? Что ты там вообще ищешь? С секунду брюнет молчит, оценивая, какая будет реакция. Понимание или смех. — Сигареты. Ленс присвистывает, но ничего не говорит. Что-то среднее… Ладно, сойдёт. Кит настораживается и медленно поворачивается, снова благодарит свою реакцию, потому что словил пачку, бесшумно брошенную в нескольких сантиметрах от своего лица. — Я тебя не склонял, это было по обоюдному согласию. — Издевается Ленс, имея ввиду то, что подсадил идеального Когане Кита на табак. — Не увлекайся. — Я брошу. — Говорит Кит, словно это само собой разумеющееся и очевидный факт, принятый за аксиому. Закатывает глаза. — Или ты думаешь, что детдомовцы не начинают курить раньше, чем учатся говорить? Удивлю тебя, там бодяжут такую дичь, которую даже представить сложно. Ленс садится и пытается прозреть. Очевидно, он спал намного меньше, чем того требуется его организму, поэтому он до сих пор не отдохнул и выглядит уставшим. Шатен зевает и встаëт с кровати, делая небольшую зарядку. — Хей, Кит. Кит лениво тянет «м?», не отрывая взгляда от учебника. — Ты выглядишь умным. Серьезно, сколько ты времени тратишь на учебу? По твоему внешнему виду можно подумать, что ты всю ночь сидел. — Эм. — Кит чуть непонимающе оборачивается и резким движением убирает челку назад, оставляя руку в волосах. Жест получился какой-то нервный и смазанный. Резкий. — Я, эм, не считал, но определенно много. Одарен я только для лётных симуляторов, а в остальном туп как бревно. — Честно сказал он, выгнув бровь на удивление Ленса. — Что ты так смотришь? — Ты выглядишь как, типа, гений, или вундеркинд, или еще кто там. Будто тебе все так легко дается, и ты при этом лучший на потоке. Настало время Кита удивляться. — Что. — Ты вообще с людьми не общаешься? — Зачем мне это. — Быть в курсе хотя бы того, что тебе все завидуют, маллет! — Кит закатывает на его слова глаза. — Серьезно! Лучший курсант, подрывающий рекорды даже старших курсов, учишься как проклятый и живёшь с Широгане! Кто б не завидовал? — М-м. — Кит взаимно не понимает своего оппонента и тупит взгляд в тетрадь. Тетрадь Ленса. И, в принципе, не удивляет, что там очень маленький конспект, из которого пользы как от зажигалки в дождь. — По физике тема идиотская какая-то. — Говорит он, словно разговор был об этом, и закрывает все: учебники и тетрадь, убирая их по местам. — Эй, не игнорируй меня. — Ленс хмурится и резко складывает руки на груди в знак неодобрения. — Кто-бы мог подумать, что ради такой жизни я и пальцем не шевельнул. Всего-то обошел всех своих одноклассников, которые были обоснованно умнее меня, выделился какой-то игрушкой на летном симуляторе, чтобы Широ меня заметил, и поступил сюда из задроченного детдома на бюджет. Закроем тему, а? — Кит спрашивает чисто из соображения контекста, что, в принципе, это он тут рассказывает о своей жизни второй день подряд и имеет право остановиться когда захочет. Добротный слой сарказма заставляет Ленса одуматься. Хозяин комнаты уходит заниматься своей утренней рутиной, оставляя Кита в гордом одиночестве. Через пять минут бездействий Кит находит себя запутанным в гадкие мысли по поводу сегодняшнего дня. Он только начался, а Когане уже думает, сколько дерьма он ему приготовил. Познакомиться с владельцем этого дома и нормально представить себя, что всегда оканчивалось гребаным фиаско, объясниться и извиниться перед Широ, попытаться как-то понять тему по физике, ведь по ней сегодня, спасибо блять что вспомнил Кит очень вовремя, контрольная. Это самое насущее. День не может вместить в себя столько сложного дерьма, пожалуйста, ну он же просто не может. Кит хочет скорее летние каникулы, чтобы они с Широ съездили в город в их любимые места, сходили в кофейню, на набережную, в парк, взяли служебный автомобиль или свои байки и погоняли по ночному городу… полежали под звёздами, обсуждая всякую глупую ерунду. Уронить случайно банку холодного кофе купленного на давно пронёсшейся уже тридцать километров назад заправке на траву под глупые смешки. И определённо случайно положить ладонь в каких-то нескольких сантиметрах от головы Широ, кончиками пальцев поглаживая его короткие волосы на затылке или длинную тёмную челку. Сказать ≪Обожаю тебя, Такаши.≫ вместо ≪Я люблю тебя.≫, потому что у Широ есть парень. Кит не настолько эгоистичен, чтобы лишать кого-то счастья ради своего собственно. Тем более, если знает, что Широ будет несчастен от разрыва с Адамом. На чужом несчастье счастья не построишь. И стонет, ударяя себя по лицу, чтобы прийти в чувство. Давняя влюблённость проявляется очень невовремя на фоне стресса и новых вредных привычек — боев без правил и курения, и он не понимает почему на него бедного несчастного столько навалилось. Да, конечно, пусть ещё Широ прижмёт тебя к своей груди, погладит по голове и успокоит, скажет, что это всё пройдёт. И стонет от того, что за всё это время так и не понял геоцентрическую систему отсчета для контрольной, которая будет на четвертой паре. Получить тройку очень не хочется — точнее не хочется расстраивать Широ, на саму оценку как-то срать. Но как бы Кит не пытался вдолбить это в свою голову, или даже плевать вообще, зазубрить — не получалось. Слишком сложные термины, формулировки, утверждения, правила и законы… Ладно, можно попробовать списать. На первой парте будет затруднительно, особенно учитывая личное внимание каждого преподавателя к нему. Кит растирает лицо от волной накатившей усталости и сползает на пол. Надо сделать растяжку. Хотя бы что-то полезное из всей кучи дерьма что сейчас происходит вынести. На шпагате он не сидит, но почему бы не попытаться. Причём, когда твои соперники на ринге — здоровые парни весом под шестьдесят-восемьдесят и своими прямыми могут откинуть в другой конец клетки с одной руки — полезным навыком будет умение крутить вертухи и бить с колена в голову или живот, а для этого нужна растяжка и длинные, сильные ноги. У Кита есть одно из трёх — длинные и по совместительству, не относящиеся к этому красивые ноги от ушей. В принципе сейчас, в отличии от детдома, это не мешает. Там ему постоянно свистели вслед и делали колкие похабные замечания по поводу его внешности. Кит очень красивый — так говорил ему даже сам Широ, но это явно было преуменьшением. Кит рассказывал Широ однажды, как его остановил какой-то агент модельного агентства, предлагая у них работать. Он отказался, ссылаясь, что его, наверное, кто-то разыгрывает и подослал стильно одетого человека поиздеваться над ним. Особенно мерзко становилось слышать это в свой адрес в четырнадцать лет, когда он ещё жил в детдоме от своих сожителей, и их общение с Широ не было настолько доверительным, чтобы рассказывать, что до него откровенно домогаются некоторые старшеклассники. Кит медленно, тяжело выдыхает и пытается просесть ниже на поперечном, скрипя зубами от дискомфорта — он давно не тянулся, это дело забрасывать нельзя. Ровно, как и пробежки, на которые Кит забил, как только Широ перестал находить время, чтобы ходить с ним в тренажерку. Обидно. Надо будет позже спросить у него по поводу их возобновления. — Отсосешь себе? Кит поднимает голову, выпрямляет спину и оборачивается на Ленса через плечо, щурясь с отвращением. — Шучу, чувак. Утренняя гимнастика? — Шёл бы ты знаешь куда… — Но-но-но, тебе не следует так разговаривать с человеком, который пригласил тебя переночевать. — Посрать. Ленс разворачивается с протяжным ≪ах≫ и заправляет кровать, пока Кит продолжает тянуться. — Я не просил меня тащить сюда. Я бы всё равно нашёл, где провести ночь. — Не пизди мне, маллет. Ты сам сказал, что у тебя нет дома, кроме гарнизонской квартиры. Кит резко рявкает и рывком притягивает ноги к себе, из-за чего от боли в промежности морщится: — Заткнись. Широгане мне не нянька, я могу прожить на улице столько, сколько мне нужно. И твоих подачек мне не надо, а Гарнизона — тем более. У меня есть старая хижина в пустыне, я бы поехал туда, на, не знаю, чьей-нибудь угнанной машине, и провел ночь, если бы не ты со своим дружелюбным дерьмом. — Кит подрывается и выскакивает на балкон как ошпаренный. На подоконнике обнаруживает оставленную пачку сигарет и спички, и не теряя секунд вытаскивает одну, неумело зажимает в зубах, скалясь, и поджигает её. Озлобленно вдыхает никотин, и через несколько секунд, вроде как, расслабляется, выдыхая дым, контрастирующий с ароматом цветов внизу. Тихое рычание всё ещё доносится откуда-то из глубины его груди, а пальцы быстро перебирают по предплечью, пока Кит соображает, как спрыгнуть с балкона и не сломать шею. Он чувствует себя максимально некомфортно, всё это: ночной побег, нагрубил Широ и заставил его волноваться, доставляет неудобства Лэнсу и этой Алуре, которую ещё даже в лицо не видит, но почему-то чувствует, что мешает. Всегда, темы, касающиеся чего-то его личного, задевают какие-то фибры злости, и Кит вспыхивает как фейерверк, готовый отбрасываемыми искрами спалить всё вокруг до тла. Хижина его отца в пустыне… зачем он вообще про это сказал? А если Лэнс запомнил эту деталь и спросит снова? Да нет, он вроде не тупой, снова нервировать его не будет. Зачем сказал про байк? У многих ли семнадцатилетних есть байк? Учитывая то, что на права можно сдать только в шестнадцать. Зачем сказал про угон машины? Теперь Лэнс точно знает, что у Кита есть опыт подобных практик. Честно, он этому научился еще раньше — иначе бы как удалось угнать машину младшего сержанта Широгане на том его первом посещении средней школы Кита? Не факт, конечно, что Кит не пытался его впечатлить… Когане отличился даже в этом — Широ не понравился ему с первого взгляда, как всем остальным поголовно. Это скорее был его социальный протест. Не понятно — кому или чему, но сам факт, что Кит это выразил. Хотя опыт с угоном машин был — это правда. Когда в дет доме особенно доставали, Кит тупо сбегал на день — другой. Но требовалось найти ночлег, и если в одиннадцать вечера переться из центра города на его окраину, чтобы переночевать в хижине, было слишком опасно, то Кит взламывал стоящие на парковке тачки и спал в них. Или ездил по району, за его пределами он уже на память выучил, где какой пункт полиции, и где обязательно требуют документов, которых, конечно же, не было. С правами на байк ещё сложнее — он появился только через пол года после сдачи непосредственно, и был подарком от Широ на семнадцатилетие. Кит, конечно, знал, что военнослужащие зарабатывают до жопы, но видимо плохо, потому что Широгане купил на пару и себе, променяв, наконец, служебную машину на что-то с большим риском дтп. Молодость, говорит Такаши, заиграла, но перепродавать не стал. Тем более тип вождения у них с Китом одинаково сумасбродный и ебанутый, потому что ну кто блять в три ночи прокрадётся в офицерское крыло по спёртому пропуску и скажет в ночной тишине над ухом ≪Широ-о-о-о-о, погнали на байках.≫ как маньяк? Очевидно, местный хулиган и нарушитель порядка Когане Кит, но Широ нарушитель не меньше — поэтому соглашался. Это было ещё до того, как он начал жить с Адамом в гарнизонской квартире, и, пожалуй, это единственная вещь, по которой Кит скучает. Была в этом какая-то атмосферность, тайна, азарт побега и не быть пойманным, в последствии отжимаясь на морозе без одежды… Да, было время, а ведь прошло всего несколько месяцев. Теперь всё как-то скучно и… спокойно. Пожалуй, для Широ так лучше — ему нужна стабильность и уверенность в будущем дне, а не Кит со своими ночными приключениями — думает, собственно, Кит сейчас. Он ненавидит тишину, потому что она заставляет думать. Очень и очень много о не самых приятных вещах. И Кит себя накручивает. Широ совершенно так не думает.