Первое правило клуба.

С Лэнсом они спускаются в столовую, и вау, это действительно столовая, потому что кухня совершенно в другой комнате. Хотя раньше Кит думал, что это в принципе место, где просто едят. Их кухня в квартире Гарнизона и в сравнение не идет. На столе находятся тарелки с яичницей-болтуньей и кусочками бекона, сверху присыплены зеленью, а рядом чашки с дымящимся напитком. Прям картина рекламы про кофе. Кит садится за стол у края, потому что центральные места, похоже, для хозяйки дома, которая очень кстати прямо сейчас спускается к ним. Лэнс с благолепным вздохом поворачивается в сторону Алуры и приветливо машет ей рукой. Девушка немного сонная, но уже посвежевшая по сравнению с тем, что было с её лицом и волосами пятнадцать минут назад, улыбается гостю и садится рядом с Лэнсом. Кит задается вопросом, не встречаются ли они. — Доброе утро, Кит. — Здравствуйте. Он старается звучать приветливо, но слова вылетают изо рта, пройдя множество фильтров и таможен в мозгу, чтобы не сказать то, за что будет стыдно. — Меня зовут Алура. Лэнс, должно быть, уже представился. — Да. Кит поднимает взгляд от тарелки и встречается с заинтересованным взглядом Алуры, затем неловко его отводит. Неудобно становится даже от внимания одного человека, что же будет, когда предстоит познакомиться с остальными? Затем он находит взгляд Лэнса, и тот по-доброму закатывает глаза, кивая на тарелку Кита, чтобы тот приступал к еде. — Поговорим о работе. — Деловито начинает девушка через несколько минут, отодвинув пустую тарелку и пододвинув чашку кофе к себе, начав методично помешивать ложечкой по кругу. В кружке возникает водоворот. Лэнс прокашливается. — Вчера не было подходящей ситуации, чтобы всë разъяснить, да и времени особо. Поэтому сейчас Алура расскажет тебе, что мы хотим предложить. — Спасибо, Лэнс. Кит, ты участвуешь в боях без правил, и наблюдая за тобой я заметила, что ты сильный боец, нам такие нужны. Насколько ты знаешь, в этой системе есть объединения из нескольких человек — команды, а есть независимые участники — их меньше. Члены тимов* получают большую часть банка после поединка, чем одиночки. Поэтому я хочу, чтобы ты присоединился к нам. Пидж администратор букмейкерского сайта, что помогает нам получать бóльшую выгоду со ставок. К тому же, становясь тимом* исключается возможность встретиться на одном ринге с Лэнсом. — Все дело в деньгах? — Осторожно спрашивает Кит. Алура прикусывает внутреннюю часть щеки и замолкает. Лэнс отвечает за неё: — Да, Кит. В жизни все решают деньги. Чем их у тебя больше, тем крупнее твое влияние. — Ясно. — Выдыхает Кит, приподнимая брови в выражении «я не удивлен». — Я не вчера родился. — Но. — Внезапно продолжает Лэнс. — У Алуры есть личные счеты с одним влиятельным человеком там. Пока что это все, что мы можем рассказать. Может быть, ты узнаешь об этом позже, когда получишь её доверие. — А вы мне не доверяете? — Хмыкает он удивлено. — Кит, — Алура делает глоток кофе, и снова смотрит на него. — У меня есть некоторая информация о твоем прошлом, и я думаю, ты знаешь причины, по которым я не могу тебе доверять в должной степени. Кит обжигается и тихо рычит, со стуком ставя чашку на блюдце. Ну конечно, конечно поступки его прошлого определяют его настоящего, это ли не константа блять жизни? Хочется биться головой об стол. Широ столько вложил в него. Несравнимым образом повлиял на то, каким человеком он стал сейчас. А ему до сих пор не верят. Это значительно отличается от того, кем и с какими мыслями в голове он был в детдоме. До встречи с Широ. Но он может стать лучше. Он старается каждый день, чтобы не разочаровывать его. С оценками нелегко, с поведением — еще сложнее, но не смотря ни на что, у Кита не складывается ощущение, словно у Широ к нему такое отношение только из-за успехов и достижений, потому что это он уяснил еще после того, как Широ, наверное, в десятый раз был вызван к Айверсону из-за его ужасающе низких баллов по всем предметам кроме практических занятий по полетам. Кит, вроде бы, сам выбрал математический класс в школе, но в Гарнизоне оказался туп как пробка, потому что программа явно не была рассчитана на учеников, закончивших обычные среднеобразовательные школы. Тем более, что на посещаемость школы подростками и старшеклассниками из последнего детдома Кита забили полностью. Ты мог взять рюкзак и пойти в школу, но завернуть в ближайшем повороте и пойти по своим делам. Никто не контролирует, не звонит родителям и не вызывает их в школу за прогулы (вот ирония, мать его, потому что родителей-то и нет), и слоняться по городу без дела. Можно было даже за временем не следить, а если вернешься раньше уроков — максимум поорут две минуты и без ужина оставят. Было как-то насрать, вот Кит и прогуливал половину уроков за компанию. С Джеймсом были странные отношения. Он был одним из тех старшеклассников, которые его терроризировали и гоняли по всем углам, а Киту только и оставалось находить часы, когда этих утырков не будет в доме, чтобы без риска позаниматься своими делами. Заняться рисованием, например. Материалов особо не было, но найти пару полу-целых альбомов и карандаш с ластиком было посильной задачей: так Кит начал рисовать. Делать это он мог только в комнате отдыха, куда дружки Гриффина, и сам главарь банды, не заходили практически никогда. Заметив новое увлечение своего ведомого, Широ на мелкие праздники начал дарить ему художественные принадлежности, а позже — по поводу и без. Не сказать, что из Кита сейчас прям зашибатый художник, но навыки определённо выше средних. И не сказать, что при первом взгляде на Кита складывается впечатление усидчивого, спокойного человека — как раз-таки наоборот. Кит обладает взрывным характером, он как питарда, и Широ в шутку называет его фейверком; но у юноши действительно есть и спокойные увлечения, помимо интересов в байках и поединках, например: рисование и чтение книг. Одна из его любимых, по совместительству и любимая книга Широ, которую тот ему, четырнадцатилетнему, посоветовал — японского писателя Харуки Мураками и его ≪Хроники заводной птицы≫, в которой порнографические моменты заставили Кита жутко краснеть. Он даже сначала не понимал, почему Широ дал ему читать такую откровенную эротику, и как дальше смотреть ему в глаза, но Кит пересилил себя и дочитал книгу до конца, собственно, поняв, почему Широ не заострял на этом внимание — сюжет захватывал абсолютно. Теперь у Кита традиция: каждое лето, когда они с Широ, Адамом и Мэттом выбираются куда-то на отдых, он берет эту книгу и перечитывает её. На самом деле, когда ты подросток, то каждый прожитый год занимает все меньшую часть от твоей общей длительности жизни. Например, у десятилетнего, один год жизни — это десять процентов, у семнадцатилетнего — шесть, а у тридцатилетнего вообще три. Поэтому, собственно, чем ты старше, тем быстрее проходят годы. Приобретается новый опыт, и книга, которую читал три года назад может показать тебе совершенно новые вещи, хотя осталось той же. Не изменился ни набор букв, ни порядок слов; изменился ты. Это довольно легко объяснить — ты просто видишь некоторые другие смыслы, вложенные в предложения, подтексты, тонкие намеки и в принципе больше понимаешь культуру общества, в котором живешь. Потому что не важно, кто автор — японец, американец или русский — если он грамотен и вкладывает правильные понятия в свои книги. Кит перечитывает одну и ту же любимую книгу каждый год, и каждый год видит на мягких, желтоватых страницах что-то новое. На минуточку, эта книга — их с Широ любимая, и перечитываемая ими обоими. Она обладает свое особой атмосферой, Кит бы даже пошутил, что она винтажная, потому что ну правда: Маленькая семисот страничная белая книжка в мягкой обложке, уголки которой загнуты по края от постоянной транспортировки, один из углов, к глубокому сожалению, сильно был помят, но с горем пополам они с Широ смогли его вернуть в прилежный вид. Страницы внутри шероховатые, уголки на некоторых из них загнуты из-за отсутствия закладки под рукой в нужный момент; несколько стикеров на липучке торчат сверху, обозначая момент, по какой-то причине приглянувшийся предыдущему читателю. У них это уже какая-то традиция: Кит перечитывает книгу летом, а Широ — весной, поэтому после него Киту каждый раз достается новая порция фиолетовых стикеров на страницах. Если провести подушечкой большого пальца по страницам и отпустить их, то можно почувствовать запах дерева, солнца и пустыми. Кит чувствует запах свободы и беззаботности, Широ — спокойствие и умиротворенность. Через несколько месяцев настанет время снова её перечитывать.

***

Благодаря педантичности Аллуры они с Лэнсом не опоздали, и только поэтому. Потому что Кит и дальше бы продолжал расспрашивать Лэнса о его приставке и когда они с этим крутым, по словам Лэнса, Ханком они смогут в неё сыграть, если бы Аллура весьма учтиво не напомнила ему, что им пора в Гарнизон. Она стоят около входных ворот, которые закрыты и, конечно же, человек за постом просто из принципа не впустит их, когда до занятия осталось всего двадцать минут. Кит держит рукой рюкзак на одном плече и пинает ногой камни, перебрасывая их Лэнсу. За неимением ничего другого, дабы занять себя, Макклейн присоединяется, но даже здесь они умудряются не обойтись без конфликта — Лэнс случайно запускает облако пыли в Кита, а тот в ответ подбирает маленький камень и швыряет его в Лэнса. Когда Лэнс болезненно охает, как раз открывается дверь, и парни видят уже одетого по форме офицера Широгане. Кит стоял в позе как после броска, а Лэнс держался за ушибленное место, Широ устало вздохнул и критически посмотрел на них обоих. Ну, ладно, на Кита чуть более критически. — Вы не можете прожить без драк хотя бы до моего прихода? — Вместо приветствия говорит Широ и слабо улыбается им. — Кадеты. — Доброе утро, сэр. — В унисон отвечают Кит и Лэнс, отдав честь. Несколько секунд Широ оценивающе смотрит на них в полной тишине. — Придурок. — Слышится шипение. — Сам придурок. — Ему в ответ. — Молчать. — Резко прерывает Широ, и его тон сменяется на жесткий, командирский, какой соответствует его положению. — Кадет Макклейн, отправляйся на занятия. Кадет Когане — со мной. — Есть, сэр. — Спокойно отвечает Лэнс и начинает уходить. Стоит ему зайти Широ за спину, как он корчит гримасу Киту. Кит показывает ему фак, состроив лицо отвращения. — Кит. — Тянет Широ, заставляя парня опустить руку своим приказным голосом, и Кит закатывает глаза вставая спокойнее. Несколько секунд они еще пронзительно смотрят друг на друга, но Широ всегда был неудачником в гляделки, поэтому он моргает первым, закрыв глаза рукой. — Широ, я-… — Ты ничего не хочешь мне сказать? Почти одновременно говорят они, а Кит чуть пристыженно смотрит на Широ снизу вверх, вжав голову в плечи. — О, извини, давай. Я тебя послушаю. — Широ встает, уперев руку в бок, другой проверяя время. Он делает к Киту шаг и наклоняется ниже, делая глубокий резкий вдох. — Странно пахнешь. — Я-я, Широ… — Что ты? — Мне жаль. Широ терпеливо смотрит на Кита еще несколько секунд — один из его любых психологических приёмов, — прежде чем тот, глубоко вдохнув, продолжает. — За вчерашнее, за то, что я наговорил, я знаю, что Адам важен для тебя, а я просто… я не знаю, я просто точно не тот, кто дороже Адама. Вчера я ему сказал то, что думаю обо всем этом, нарушил субординацию и проигнорировал его в конце. Я начал курить, я просто сбежал из Гарнизона и слонялся по городу до ночи, пока не наткнулся на Лэнса, — то, что является полуправдой должно быть единственным, что позволено знать Широ. — Но потом все было нормально, мы были у него и его подруги, переночевали и приехали утром сюда, но ночью у нас был просто пиздец какой разговор, и мне кажется он вытащил половину дерьма из меня наружу и заставил посмотреть на это открытыми глазами. Я просто…я понимаю, я веду себя как полный мудак, Широ, и я даже не имею права просить прощения из-за всего, что ты делаешь для меня, я просто… просто хочу сказать, что на это есть определённый причины, но я стараюсь меняться. Кит стоит с опущенной головой и испытывает величайшее чувство стыда, пока широкая ладонь Широ не ложится на его голову и не ворошит волосы. Он шокировано поднимает глаза. — Ты куришь? — И-извини… Я сказал, что только попробовал, мне не понравилось. — Уверяет его Кит, хотя в душе знает, что немного врет. — Ну во-первых, — начинает авторитетно Широ, убрав руку с головы Кита, чтобы парень посмотрел на него. — Если я еще раз услышу или увижу тебя с сигаретами, у нас будет более серьёзный разговор, Кит. Во-вторых, не сравнивай себя с Адамом. С ним я встречаюсь меньше трех лет, а с тобой знаком уже четыре года, наша связь определённо крепче. — Он протягивает Киту руку, за которую он крепко хватается и остается затянутым в объятия. — Не смей никогда себя недооценивать. Мы вчера говорили с Адамом, и наши мнения во многом расходятся. — Кит слышит недовольное ворчание от Широ. — И не сравнивай себя с ним. Он расстанется с Адамом? Киту ставить свечку протестантийскую или православную церковь? Кит с большим трудом, но соединяет свои руки на широкой спине Широ и похлопывает его по плечам. — Давай, большой парень, ты не должен во всём слушаться этого мудака. — Кит… Кит утыкается лицом в униформу Широ и прячет там улыбку, вдыхая аромат свежей одежды. — Я должен извиниться? — Ты не должен. — Медленно вздохнув, говорит Широ, и немного отстраняется, чтобы посмотреть Киту в глаза. — Если не хочешь. Я не буду заставлять. — Я не хочу. — Робко говорит Кит, с легким замешательством смотря в глаза Широ. — Мне стыдно только перед тобой. — Я тебя понял. Хорошо, что ты осознаешь свои действия и поступки. Широ отпускает его и поправляет форму в плечах от смятости. Он разворачивается и идет к пропускному пункту, пропуская Кита перед собой, и останавливается у окошка. Какой-то офицер в камуфляжной кепке и автоматом наперевес наклоняется к Широ. Они о чем-то говорят продолжительное время. Кит может догадаться, что Широ его в чем-то убеждает. Парень опускает темные очки и начинает приводить какие-то свои аргументы в ответ. — Руководство будет спрашивать с меня, Широ. Ты знаешь это. Прекращай пропускать этих малолеток по своему пропуску. — Ты в любой момент можешь перекинуть всю вину на меня, Саймон, я объясню им, что выходил забрать вещи. — Широ проводит офицерским пропуском по сканеру, который, считав данные, мигает голубым — допуск повышенной приоритетности. — Вещи? — Выгибает бровь второй офицер. — Не знаю — посылку? Что угодно, они не проверяют камеры после того, как каждый член младшего офицерского состава покидает Гарнизон. Если бы это сделали Айверсон, Санда, Холлт или Макгонери, то стоило бы волноваться. — Широ убирает пропуск и улыбается ему. — К тому же, я стоял там не больше двух минут, всё сходится. — Твой расчетливый мозг не допустил, что посылку могли оставить здесь, на КПП? — Им требовалась моя роспись. — Самодовольно улыбается Широ и салютирует товарищу. — Хорошей службы, лейтенант Саймон. — Иди уже со своим Когане к черту. — Закатывает глаза парень, махая Широ рукой, чтобы тот проваливал. — С меня должок. — Ты мне скоро по гроб жизни будешь должен, Широгане. Широ с легкой улыбкой идет к Киту, по пути убирая удостоверение личности во внешний карман. — Всё в порядке? — Спрашивает Кит, переминаясь с ноги на ногу, пока они не начинают идти. — Да. Уладил небольшой вопрос. Кит молчит, чтобы Широ продолжил, если захотел, но он тоже ничего не говорит, поэтому они идут в тишине. Дойдя до развилки, Широ направляется в свою сторону, на службу, а Кит — в их квартиру, чтобы переодеться, бросить грязные шмотки в корзину и собрать сумку на учебу. По пути он встречает идущих в столовую кадетов, уже одетых в форму. Кит с легким чувством удовлетворения думает, что ему не нужно торопиться, потому что он уже поел у Аллуры. Хотя есть непривычное чувство тяжести в животе. Все-таки в следующие разы он не будет есть с утра, как и делал это всегда. Все врачи на медицинских комиссиях комментировали не только недовес Кита, но и его образ жизни, питание, синяки, которые не сходят с этой бледной кожи по несколько недель, но Кит уверяет, что они не беспокоят его, и сбитые костяшки, которые тоже заживают удивительно быстро. На нем вообще все заживает как на собаке. Возможно, потемнение в глазах когда-нибудь и заставит Кита пересмотреть свои пищевые привычки, но пока нет. Он входит в жилой корпус и здоровается с несколькими офицерами, которые только-только начинают выходить из своих квартир. Когане знают уже буквально все, но первыми к проживанию обычного кадета здесь, в офицерском общежитии, не могли привыкнуть соседи Широ по этажу. Уж слишком непривычно было замечать боковым зрением пестрящий оранжевый китель, вместо привычных темно-зеленых. Но Кит тихий, не шумит, никого не водит — даже девушек — на удивление других мужчин, но сам Кит пока тихо наслаждается всеми плюсами своей гомосексуальности. Один из них — на фоне спермотоксикозных подростков он выглядит самым спокойным и отстранённым от всех этих мирских трудностей. На деле же — у Кита свой рай для полета фантазии каждый день, когда Широ ходит по квартире без футболки. Особенно его интересует вид Широ, сидящего за столом на кухне в одних трусах, с умным видом делающим какую-то работу на ноутбуке. Даже в выходные. Кит встает, идет попить воды, а Широ ни свет ни заря что-то строчит в Word. Когда Кит в первый раз достаточно культурно поинтересовался (Херли эти мрази тебе так много работы дают? Сегодня твой единственный выходной.), чем же он там так занят, Широ имел вольность пожаловаться, что старшие офицеры запрягают его писать отчеты и ведомости по успеваемости и учениях за них. Зато это дополнительный плюсик в репутацию Широ, Золотого мальчика гарнизона, и ради неё он готов хоть загнуться с этими бумажками. Спустя месяц таких страданий, Кит заставил Широ отдать ему хотя бы часть работы, и теперь они вдвоем утром воскресенья сидят на кухне и пишут отчеты Широ. Если Кит заканчивает раньше, он просит Широ перекинуть ему еще пару, когда остаются силы, ведь сидят они так до одиннадцати утра, а даже если сил не остается — все равно берет еще. Иногда к ним присоединяется Адам, и если ему хватает терпения, то работа Широ заканчивается в три раза быстрее. Но проблема как раз в том, что парень Широ неусидчив, и часто с уставшим вздохом где-то через час-полтора встает и уходит с фразой ≪с меня хватит, я без понятия, как вы так сидите с семи утра.≫. Кит сохранит свою маленькую мантру прямиком из уст Такаши ≪Терпение путь к концентрации≫ и никогда не расскажет её. Это только их. Личное. Как и рука на плече, как и его имя, произносимое с ЭТОЙ интонацией, как и обреченно влюбленные взгляды Кита, направленные в спину Широ. Конечно, Кит ревнует. Кто бы не ревновал человека, который тебе уже как семья. Точнее, среднее между семьей и безнадежной подростковой любовью, но смысл один и тот же: Адам мудак и не заслуживает Широ. Логичный вопрос: а кто тогда заслуживает? Сам Кит? Что ж, дальше этого момента Кит предпочитал не думать и возвращаться к константе, связанной с Адамом. В любом случае, кто-нибудь, кто не-Адам. — Где ты был? Кит с выражением отвращения на лице оборачивается с учебниками в руках, пока пытается сложить их в сумку и не разрывать зрительного контакта. — Веселая ночка я смотрю. — Комментирует он с холодом выражение лица Адама, его мешки и уставший вид, вталкивая злощастную тригонометрию в сумку. — Такаши не спал всю ночь из-за тебя. — Я передам Такаши мои поздравления. — Кит щурится как змея, и в предрассветном освещении комнаты его глаза на секунду блестят золотом. — Я тоже не спал. Кит перекидывает сумку через плечо и придерживает ее одной рукой. — Знаешь, могу посоветовать моего психиатра, он выписывает отличные седативные, Адам. — По тебе не заметно. Кит медленно проходит мимо него, контролируя движение каждой мышцы своего тела, лишь бы случайно не совершить какой-то резкий выход, за который потом пожалеет. Он кидает презрительный взгляд и выходит в прихожую. — Тебе плевать на меня, но подумай хотя бы о Широ. Кит обувается, затягивает пояс на кителе и не оборачиваясь, выходит за дверь: — Пошел в задницу.