Бабочка, что соткана из параллелей

«Что?» Тошнотворная картина вперемешку со смрадом гниющей плоти. «Что вообще происходит?» Тело, рассеченное практически напополам, всё ещё издавало булькающие звуки уходящей жизни. Желчь от разрезанного желудка, стекала на вывалившиеся кишки, перемешиваясь с кровавым водопадом смертельной природы. «Что…?» Тело дёргалось в предсмертных конвульсиях. Его ошмётки мозга перемешивались в слизи черепного сока с волосами, мышечной и костной тканями, напоминая скорее тератомную опухоль. Выломанная плечевая кость торчала поперёк, разрывая несчастные куски разлагающегося эпителия. Окутанный лимфой, вместе со стекающей кровью он образовывал сопле-образную жидкость, со вкраплениями блевотно-желтых кусков подкожной жировой прослойки. «Это…» Смердящий запах смерти, что растянула в улыбке свой оскал, обнажив болотно-зелёные десна, из которых ядом стекал трупный и едкий токсин, отравляющий собой некогда светло-серые улицы клана. Сейчас же он был усеян вывернутыми наизнанку, порой обезображенными, трупами. И эту картину радостно рисовала старуха, используя кроваво-багряную краску и остатки плоти на полотне из лоскута содранной кожи. Весело гогоча, кружась в своей родной пляске смерти, кося жизни и забирая людей, издавших последние вздохи. «Чёрт возьми такое?» Рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать. Девочку вывернуло наизнанку, мешая желудочный сок с остатками пищи. Свет увидел на камне то, что некогда было небольшим мигом счастья вкусного обеда. Тугой ком стоял в животе и горле. Даже когда рвать была нечем, её продолжало выгибать в болезненных спазмах. Тело холодело. Порывистый ветер обволакивал пот на коже, обращая его в лёд этой могильной морозной ночи. Ноги практически не держали, её всю трясло. «Это… Нет… Нет!» *** — Почему вы не говорите прямо. Вы подозреваете меня? — алый блеск накладывался на равнодушный тон. — Угадал, мерзавец, — в ответ полыхнули вторые глаза. — Послушай, Итачи, если ты попытаешься предать клан, тебе это с рук не сойдёт. — напряжение, что висело в воздухе, натягивало струны души, давя сердце в своих безжалостных тисках. Миг. Трое уже лежали избитые. — Я же сказал, нельзя судить о ком-то на основе своих предположений, видя лишь только маску. Вы подумали, что я достаточно терпелив, решили недооценить меня. Клан — то, клан — сё. Вы слишком много о себе возомнили, а теперь, поверженные, валяетесь в пыли у моих ног, — его слова были холодны. Пронзали, словно сталь. Безапелляционны и грубы. — Шисуи давно за тобой наблюдал. Мы не могли не заметить, что после полу года поступления в Анбу ты стал вести себя… Странно, — всё также пытались тявкать жалкие щенки. — Принадлежность к организации. Принадлежность к клану. Так цепляетесь за эти пустые слова. Так мерзко ограничивать себя, сковывая цепями. Теперь я это понимаю… Люди боятся и ненавидят того, чего не понимают. Они отказываются это постичь. Глупцы, — его слова были пропитаны ненавистью и презрением. — Довольно, Итачи! — громогласный голос Фугаку разрезал тяжёлый монолит слов, только напряжение не спало, — успокойся. Что здесь вообще происходит? Итачи, ты слишком странно ведёшь себя в последнее время. — Ничего такого, я лишь исполняю свои обязанности. — Тогда почему ты не пришёл вчера на собрание? — Чтобы достичь вершины. — О чём ты? Миг. Сталь блеснула в багряном свете заката. Кунай врезался прямо в герб клана. — Вершины моих способностей, ведь я утратил веру в этот жалкий клан. Цепляясь за что-то незначительное, как клан, ты забываешь о том, что на самом деле важно для тебя. Законы — это ограничения. Пророчества — иллюзии. Ничто из этого не способно принести перемен. — Ты что несёшь? Ещё слово и продолжишь монолог за решёткой! — Всему есть предел. Капитан, прикажите арестовать его! Напряжение, что терзает сердце. Непонимание, что разрывает душу. — Нии-сан! — сквозь слёзы прозвучал детский голос. — Прошу… Прекрати… Итачи посмотрел на ребёнка, который уже побледнел. Девочку ощутимо трясло. Затем он упал на колени, чем удивил всех присутствующих. — Я не убивал Шисуи… *** — Аники! Что происходит? Ответь же! — девочка кричала стоя на краю досок энгавы. Шиноби же стоял на воде, посреди пруда. Ни слова. Ни действия. Пустота. Только ночная тьма окутывает пространство. Даже лунный свет скрылся за облаками. — Что произошло? Что с Шисуи? Он не мог умереть! Я не верю в это! — срывавшимся от истерики голосом кричал ребёнок. Шиноби медленно повернул голову. Алый свет трёхконечного сюрикена блеснул во мраке. — Тебя это не касается. Слова, что пропитаны льдом. Слова, что острыми лезвиями пронзили сердце, оставив лишь его осколки. Хрупкое маленькое тело в ужасе оцепенело. Она в испуге смотрела на водную гладь, с которой исчез Он. *** «Нет...» Ребёнок шёл посреди картины, которую с таким усердием нарисовала для неё Смерть, по велению Судьбы. Судьбы, избежать которой она Сама отказалась. Ты отказалась. Ты решила, что этот мир создан для тебя? Она идёт, на дрожащих ногах. Ты решила, что боль прошлого навеки покинула тебя? Плетётся, не видя перед собой ничего. Ты правда так наивно думала, что больше не познаешь боль? — Я… Силуэт промелькнул на периферии зрения. «Чёрный. Оранжевый», — тело отреагировало быстрее, чем разум. Кунай был моментально выпущен из рук, полетев в человека. И пройдя насквозь. «Что?» Лунная голубизна резко контрастировала с багряной землей. Посреди градиента цветов стоял человек в маске. Один его вид внушал ужас, сковывающий тело. Мгновение, и человек оказался прямо перед лицом девочки. Её взгляд был преисполнен страха, однако всё ещё не терял остатков твёрдости. Боль, током раздающаяся по окаменевшим мышцам, отрезвляла рассудок. — Хм… Интересно. Такая картина для тебя не впервой, да?       «Не впервой…» Виски запульсировали, а заряд ударил в голову. Девочка невольно ухватилась за неё одной рукой, но глаз не отвела. Второй — она по-прежнему держала кунай перед собой. Даже осознавая его бессмысленность — не могла его убрать. Словно это была последняя спасительная соломинка в этом разрушающем сознание хаосе. — Знаешь, я бы на твоём месте поспешил. Ты можешь пропустить нечто очень важное. — сказал тот, улыбнувшись глазом. И исчез. Также внезапно. Оставив посреди этого кладбища. В какой-то момент смысл сказанного дошёл до неё. Прояснив картину перед собой, она ломанулась в сторону дома, изо всех сил подпитывая чакрой ноги. Забыв о страхе неслась вперёд. Страх был ничтожен по сравнению с тем, что её может ожидать. — То-сан! Ка-сан! — девочка вбежала в дом, кинувшись в комнату родителей.       Стах. — Нии-сан! — дверца открывается.       Отчаяние. — Брат!       Боль. Алый цвет.       Боль осознания. Багряный цвет стекающий с лезвия клинка. — Что? Клинок был сжат в окровавленной руке. Вся одежда была пропитана этим доказательством резни. И это был никто иной, как «Брат…» Мысли спутались в сознании, мозг просто отказывался верить в то, что видит. В то, что этот человек мог совершить подобное. Но факт был очевиден. — Почему… — прошептала одними губами Саске. — Я должен был выяснить, на что я способен… — Лжёшь! — крикнула она что есть сил, в надежде убедить саму себя: «Всё это — ложь». — Я должен был получить силу… — в противовес, голос брата был до дрожжи спокоен. — Лжёшь! — Я стал ураганом и уничтожил корень зла. Клан лишь стоял на моём пути. — Это… Это! — но ей не давали сказать и слова. — Я пошёл на это. Взял судьбу в свои руки. А ты и дальше плыви по своему течению. Плыви, цепляйся за жизнь, надейся, влачи своё жалкое существование в надежде, что мир падёт к твоим ногам. Слова раз за разом горькой резью проникали в душу. Отчаяние разрывало её на куски. Итачи подошёл к пробитой сёдзи и в миг оказался на каменной улице, пестрящей кроваво-багряными пятнами. — Стой! Итачи! — девочка моментально последовала за братом. Теперь они были снаружи. Услышав шаги догоняющего ребёнка, шиноби остановился, но так и не повернулся к сестре. — Я не верю! Почему? Скажи, почему? — Не ты ли отказалась от правды? Я и поддерживал иллюзию. Хотел узнать, чего ты сможешь достичь. Та, которая была слишком одарена для своего возраста. Ты превосходила даже меня в твоём возрасте. Но отказалась от всего. Просто стагнировала. Никогда не развивалась, оставаясь всё такой же жалкой. Ещё хуже, чем этот прогнивший клан, погрязший в собственном величии. Они не признавали, что существует куда большая сила, чем их. Однако, хотя бы использовали дарованные им возможности. «Бред… Не верю… Нет…» Он повернулся. Трёхконечный сюрикен блеснул в глазах. — Я желаю увидеть твою истинную силу. И отнять её. Покажи мне, чего ты можешь добиться. Уникальная, маленький гений, ты выделялась из клана всегда. Они оказались слабы. Все они. И Шисуи в том числе. — на этих словах он бросил ей под ноги окровавленный блокнот. Тот самый, в который друг записывал фразы на ином языке. Внутри все похолодело. Её трясло. Осознание реальности давило нестерпимым грузом. Она упала на колени под его тяжестью, смотря на блокнот. — Ненавидь и презирай. Ты не знала, какую цель тебе найти? Вот она. Я дарю её тебе. Получи такие же глаза, как и у меня. Чтобы их получить убей своего лучшего друга и приди ко мне. Приди и попробуй победить, а если проиграешь — я заберу твои глаза. В главном храме, в обители Накано, в правом дальнем углу, под седьмым татами, там, где тайно собирается клан — ты узнаешь истинное предназначение этих глаз. В этот момент чужеродная чакра начала поступать в тело девочки. Страх ещё больше сковывал его. Она хотела попробовать развеять гендзюцу, но не могла пошевелиться, всё больше сдаваясь под напором мощной энергии. Картинки. Кроваво алые картинки представали перед её глазами. Тошнота снова подступила к горлу. Она видела: как разрезается плоть; как внутренности вываливаются из тела; как с хрустом выламываются кости, вместе с конечностями. Мир начал плыть. «Девушка, что стоит одна посреди комнаты, где рассыпано снотворное». Она попыталась встать. «Крики боли. Мольбы о помощи». Ноги предательски тряслись. «Девушка, что стоит напротив открытого окна двенадцатого этажа». Она пыталась сделать шаг. Навстречу человеку. «Чавкающий звук рассекаемой плоти». Протянуть руку. «Девушка, что захлёбывается слезами, сидя рядом с отброшенным в сторону канцелярским ножом». Вернуть всё назад. «Смерть Микото и Фугаку». «Три могилы. Опознание тел прошло. Авария». Зрение затуманивается. Нахлынувшие воспоминания ложились на картинки кровавой жатвы. — Ни-... Н-... Нии-сан, — изо всех сил она пытается тянуться. Надеясь, что этот ужас был лишь сном. Адская боль пронзает всё тело. «Огонь» Резь, порождающая конвульсии. Она огненным потоком проникает в тело, заставляя испытывать колоссальную боль. Столь же не выносимую как в тот день. Боль, порождающая крик. Он идёт из далёкого прошлого. Глаза печёт. Их жжёт тоже пламя, что и тогда. Пламя отчаяния, погрузившее её во тьму. В кромешную и беспросветную бездну. Эмоции переполняли. В последний момент, слёзы потекли из глаз, кровавыми каплями рассекая лицо. Синхронно с ними, скатилась и кристально чистая слеза уходящего человека. Сознание погрузилось во тьму…        Звон        Среди тонкой пелены белого шума...        Ты слышишь?        ... я слышу едва уловимое трепыхание.        Ты не можешь спать вечно. Ты не можешь бежать вечно.        Открыв глаза, я вижу пространство, наполненное светом.        Присмотрись. Вспомни.        Я помню. Взгляд полный разочарования. Ледяной тон, полный презрения. Раз за разом. Или вовсе игнорирование. Оттого, мимолетные мгновения доброты задевали душу ещё болезненнее.       Да, это моё детство…       Ты ведь помнишь?       Помню…       Ты решила забыть. Решила отринуть. Ты видишь это пространство.       Я вижу себя…       Ты же помнишь свою цель?       Оправдать надежды. Нет… Превзойти сестру. Опустить обожаемую старшую сестру с небес на землю! Показать им, что я лучше! Я!       Бабочка, ты видишь, как она порхает крыльями?       Она возвращает меня в прошлое…       Ты же помнишь с чего всё началось? *** Поначалу я не подавала никаких проблесков. В отличии от сестры, что была умным ребёнком, который схватывал на лету, я просто даже рядом не стояла… Никчёмная. Жалкая. Одна большая ошибка, которая не должна была рождаться на свет! Слишком неспособная. Слабая физически. Ничего из себя не представляла… Одно разочарование. Такое же, что было в их глазах. Плохие оценки раз за разом. Раз за разом слова, что я хуже, что я не такая как она, что я должна быть похожа на неё… Эту боль было невыносимо терпеть… Ты пыталась всё исправить… Но это было бесполезно. Всё равно! Всё равно она была лучше! Чтобы я не делала! Почему? Почему в их глазах я оставалось такой жалкой? Почему они просто не могли посмотреть на меня? Ты помнишь тот переломный момент? Помню… *** Очередной день. Такой же, как и всегда. Она сидела, смотря в окно. Проезжающие мимо машины были переменчивой отдушиной в этом постоянстве, полном серости. Та, кто не оправдал ожидания родителей. Отброс общества, ничего из себя не представляющий, день за днём, просто прожигающий время. Перестала даже поддерживать хорошие оценки. Какой смысл стараться, если это все равно бесполезно? Верно — никакого. Ничтожество останется ничтожеством, как ни крути, так она считала… — Так, а теперь скажите мне, какой здесь заряд? — раздался мелодичный голос учительницы, но в классе была тишина. «Пфф, ну говорите скорее...» — меланхоличный взгляд был направлен на доску. Пробежавшись глазами по символам элементов, в совокупности говорящих о веществе, она устало уставилась на учебник. — Я жду. «Чёрт! Да пойдём уже дальше!» — в ней начало закипать раздражение. Где все умники? Почему эти «юные дарования» класса молчат? — Ребята, просыпаемся и включаемся в урок. Мы только начали. Не освоив это — вы дальше вообще ничего не поймёте. Учительница проходила глазами по классу, что делала и школьница. Как только пристальный взгляд тусклой зелени пересёкся с ней, девочка устало опустила голову. Страница лениво перелистнулась, но знакомый набор «английских букв» зацепился за сознание. — Ладно. Давайте я ещё раз объясню... — пока женщина отвернулась, девочка несколько раз переметнула взгляд с доски на книгу. «Да вот же аналогичный пример...» — прищурившись, она пробежалась по столам одноклассников. Та же страница открыта у большинства, — «Ну и чего эти «гении» молчат?» Тем временем учительница повторяла материал. Те же слова, движения, смысл... Тошнотворная однообразность разбавилась очередным моментом повтора. Лениво перелистывая страницы, она лишь боролась с осознанием дальнейшего продолжения этого дня. Уроки, дом, мать... «Что будет на этот раз?» — словила себя на мысли девочка. Губы поджались. — Тогда по водороду... — всё продолжался монолог. Машины проезжали мимо, изредка мелькали яркие и выделяющиеся модели. — Ещё раз спрошу: какой здесь заряд? «Меня достал этот сраный урок, говорите и он закончится…» — только вот, что изменится, когда он закончится? Ответ: ты лишь быстрее попадёшь домой, после обычного дня, — «Да какого чёрта вы молчите?!» — Два. Заряд два! — крикнула она с последней парты. С места, где никто к ней не подойдёт. Никто и не подходил, ведь она сама отгоняла от себя всех. Вечно недовольная, хмурая, раздражённая, огрызается на всё подряд... И ей было плевать. «Давай уже дальше. Достала...» — Кто это сказал? «Бо-оже», — её раздражению не было предела. — Я, — недовольно крикнула она, подняв руку. — А здесь? — «А?» — Тц... — про себя возмутилась та, присмотревшись к веществу ниже, — «Кислота... Что там она про водород говорила? Там был один и заряд один... На том примере его два, а тут... Пха, пофиг!» — Ну, три… — «Раздражаешь — отвали!» — Молодец! Ты уже знаешь этот материал? - «Что?» — Нет. Только сейчас увидела… — достаточно скомкано произнесла она. — А, значит просто схватываешь на лету. Подойди после урока. Девочка сидела с широко распахнутыми глазами. Одна бровь поползла вверх, выражая её недоумение. Странная новая учительница только на этот год так удачно попала к ним, ведь это первый год предмета в их классе. Она выглядела молодо. Очень молодо. Только лицо, усеянное множеством морщин, выдавало возраст, в остальном: платиновые волосы и подтянутая фигура... Совсем нестандартная.       «Тот день, с которого всё началось…» — Скажи, ты уже думала куда поступать? — Н-нет… — «Что с ней? Хотя… Она же новая в нашей школе». — Вот, посмотри этот материал. Подумай, может, тебе стоит присмотреться к химии? — она покосилась на бумагу, — «Группа для подготовки к поступлению?» — Я… Мне всё равно, — «В любом случае, что-то сдавать придётся же...» — Вот как, ну хорошо, давай, выбирай это как экзамен. Я вижу в тебе огромные задатки! *** В тот день всё изменилось. Я была поражена таким отношением. Добрая. Улыбчивая. Всегда мне рада. Даже сделала своим «лаборантом», давая мыть пробирки и показывая реагенты. Она доверяла мне. Уже к концу следующего года, спокойно оставляла листки с перечисленными на них реактивами, которые надо было собрать к демонстрационным опытам. Интересно для меня и полезно для неё, ведь лишним время никогда не бывает, а мне заняться всё равно нечем. Мы сблизились, каждую свободную минуту я проводила в её каморке. Интересные истории о жизни, об учёбе на кафедре, советы по предмету. Азарт, с которым она говорила, был заразителен. Мои успехи не оставались незамеченными. Как же приятно было слышать похвалу раз за разом! Она интересовалась мной, моей учёбой, жизнью. Я просто не могла пасть лицом в грязь, налегая на остальные предметы, зубря до изнеможения, но подтягивая оценки с каждым разом. И это был мой шанс показать себя перед родителями! Показать — я могу быть такой же, как сестра! Каждый день. Раз за разом. Не теряя ни минуты. Дошло до того, что я выигрывала олимпиады, чего не делала даже идеальная сестра… По началу меня хвалили родители. Счастье переполняло душу. Им было это в новинку, как и мне. *** Только вот этого было мало. Ты быстро снова спустилась вниз, ведь сестра вот-вот получила бы красный диплом на экономическом… Больно. Они снова отвернулись. Снова забыли. Этот миг счастья так сильно засел в сердце. Я хотела испытать это вновь. Старалась. Вытянула оценки. Отлично. Каждый раз похвала, каждый раз идеально. Зубрежка целыми днями. Не выходя из комнаты, забывая про сон и еду. Доходило до больницы, но я не могла остановиться! Я хотела снова добиться этого! Затмить её! Затмить всех! Как приятно было осознавать, насколько все ничтожны рядом со мной! Это они отстают, а не я!        И ты добилась.        Да. Университет. Лучшие показатели. Первый проект. Первая конференция. Снова внимание было переключено на меня.        А она?        Она прогадала! Так и не смогла никуда устроиться. Пришлось перепоступать на юридический. Она оказалась позади, а я брала новые вершины.        Как наивна ты была.        На самом деле ничего не поменялось.        Ты просто обманывала себя.        Я просто видела то, что хотела видеть. Слышала то, что хотела слышать. *** — Да, мам, да, конференция будет проходить в Праге, представляешь? — «Я победила. Это победа!» — Невероятно, а как на личном фронте? — О чём ты? Мне некогда… — неловко засмеялась девушка. — Ты не понимаешь, это будет занесено в историю науки! Наш проект признали, ещё немного осталось. Никто не рисковал браться за него, все погорели, но наша команда сумела закончить. — М-да? Ну, здорово… — неловко произнесла мать, — а вот Алина разводится. — А? Она же только полгода как вышла замуж? — «Боже мой, какой идиотизм. Хах.» — злорадство, мерзкое, черное, заставляющее утопать в себе и одурманивать свой разум. И как же оно было приятно. — Да, но мы сразу говорили, что мальчик бесхребетный, а вот его мать так и давила на Алину. Всё дошло до принудительных родов! Представляешь? Мы так рады, что она проявила характер. Она ж любила его. Но всё-таки поняла, что это не её место. — И что? — настороженно произнесла девушка. — Как и что? Ну, ты же сказала, что хотела узнать, как у нас дела? «Нас?» — сердце снова сжалось. Это чувство. Опять. Лишняя. Просто лишняя. — Я… Прости, мне пора. — Ну хорошо, удачи там. Сброс трубки. Девушка, стоящая возле стола. Он был завален рукописью нового проекта. Печатный текст был расписан вдоль и поперек заметками. Сотни закладок в книгах. Только вот… Ха, ты всё равно осталась позади. Просто вторая. Ничтожная. — Заткнись! Яростным рывком руки все листья полетели на пол. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! «Ну и к чему это все? Зачем это вообще надо?» Ну давай, старайся, взлетай, но только лишь падение, раз за разом, ждет тебя. Когда же ты поймёшь? Тебя не должно существовать. Ты ошибка! Одна большая ошибка! — Лен! Лена! Ау! — резкий удар по лицу заставил прийти в чувство. Девушка медленно перевела взгляд на подругу. Какое-то время круглые тёмно-карие, почти чёрные, глаза смотрели в голубизну. Светлую и единственную, что сейчас рядом. Удивление постепенно началось сменяться печалью. Слёзы хлынули из глаз, будто обжигая роговицу. — Почему… Почему они видят только её? Скажи мне почему? Она ничтожество! Я стала учёным, моё имя гремит даже в сраном телике! А она? Неудачный диплом, перепоступление, неудачный брак, развод! Она — ничтожество по сравнению со мной! Скажи же! — девушка с силой впивалась ногтями в плечи подруги. — Скажи же мне! Что я делаю не так? Чего мне не хватает? — Да успокойся ты, блин! — заорала она ей прям в лицо. — Фух… Тебя опять унесло… Послушай, может, просто стоит поговорить с сестрой? Может, вы наладите отношения? — Я… — Ты ведь прекрасно всё понимаешь. Никто зла не хочет. Тебе уже не десять лет, — костяшка указательного пальца стукнула по лбу, — сама подумай, ты же даже не жила с ними толком. Уф… Если она тебе позвонит, то попробуй встретиться. *** Ярость. Отчаяние. Гнев. Непонимание. Мне было больно. Они не хотели этого, просто подавали мне пример сестры. Да, это было совершенно неправильно. Не все дети могут такое правильно воспринимать... Но они просто не могли иначе. Они не умели. Их можно понять, но я была слишком психически не устойчива, чтобы выдержать.       И всё же они были виноваты.       Отчасти…       А может виновата была ты?       Отчасти… *** — П-привет, Лен. — неловко улыбнулась Алина. Длинные, почти чёрные волосы, прямо как у Лены. Только вот её глаза серо-голубые. Высокая. Стройная фигура. «Как всегда, слишком идеальна. Омерзительно идеальна», — зависть, пролетевшая сквозь года, породившая желание обратить этот свет во тьму. Осквернить, затоптать, уничтожить… — Да, привет, — на лице ни грамма эмоций. Никаких слез, никакого смеха лишний раз. Слишком часто упрекали за детское поведение, за плач без причины. И как итог — полное отстранение от мира в присутствии семьи. — Ну, как у тебя дела? — Алина заказала десерт. Много десертов. Она очень любила сладкое. — Я скоро еду во Францию. Получать диплом, — скорее отрапортовала сестра, делая глоток чая. — Вот как, а мы с мужем на отдых собрались. В своей стране, конечно. Поедем на пляж, откроем купальный сезон! — сладко потянулась та, — «И это всё, чем ты можешь похвастаться? Очередной брак? Столько времени прошло, это всё, чего ты достигла?» — А что-то большее на будущее есть? — с более расслабленным тоном она приподняла бровь. Всё же, эта встреча должна их сблизить... Да, просто подруга мозги промыла по поводу атмосферы разговора и выражения её лица. — Ну… Сама понимаешь — дети. — улыбнулась сестра. «Что?» — И всё? — с искренним недоумением наклонила она голову на бок. — Что «всё»? — не меньше удивилась Алина, но немного расправила плечи. — Это всё, чего ты хочешь? Всё, к чему стремишься? Всё, чего ты добилась? — она не понимала. Совсем не понимала. Ничего не понимала. Тогда… — Не говори так, не всем же великими учёными быть. Лен, каждый радуется своему, если ты так счастлива в своей лаборатории, то это прекрасно. Мы с родителями рады за тебя, только вот, если бы ты их не игнорировала… — Ты… — ярость блеснула в глазах. Девушка поднялась из-за стола с силой ударив руками по нему, — Не тебе это говорить мне! — Я понимаю всё, понимаю! Лен, я тоже не дура и видела ситуацию со стороны. Да, они были не правы. Им не стоило так на тебя давить в детстве, но они хотят извиниться и даже не знают, как подступиться! — та аналогично поднялась и наклонилась, чтобы лицо было вровень сестре. — Тогда почему Ты сюда пришла? Почему не Они? — Потому, что… — та осеклась. Ей нечего было сказать, ведь это была её инициатива. — Потому, что им плевать! — зато у Лены нашлись слова, — ты у них идеальная дочь. О тебе говорят сутки напролёт. Слова открыть не дают — речь только о тебе! — уже чуть-ли не кричала девушка. — Нам просто нужно попробовать начать всё с чистого листа. Просто забыть. Просто… Просто перетерпеть! — но та тут же пожалела о словах. Взгляд сестры был убийственный. В нём было столько ненависти, что она могла затопить всё кафе. — Нет. Хватит с меня. Коль ты такая идеальная, то так тому и быть. Пусть радуются своему великолепному чаду. — лишь холодно произнесла она и пошла прочь.       «Просто сбежала». ***        Ты зареклась говорить о семье, не так ли?        Я… Я просто… Просто устала. Столько сил приложила. Сколького добилась, но этим только больше отдалялась от них. Чем выше я поднималась, добиваясь новых вершин, тем больше они оставались позади.        Но ты всё равно желала их внимания, ты лгала себе. Лгала, что забыла. Лгала, что отпустила. Но ты просто подавила боль.        Да. Я просто продолжала идти вперёд. Беря всё, за что могла ухватиться, сносила любые преграды, но потом…        Трагедия. Трагедия, в которой виновата Ты.        Заткнись! Это был лишь несчастный слушай! Случайность!        Случайность, которую устроила Ты. *** — Лен… Я понимаю, что тебе тяжело, но и так затворничать тоже не выход. Ты себя угробишь! Голос в трубке был полон беспокойства. Единственный человек, что всегда был рядом. Даже в такой ситуации она держала Лену в каком-никаком сознании. Книги и учебники перечитывались по сотни раз, лишь бы занять мозг и избавиться от мыслей. Ни секунды она не оставляла свободной. Сердце разрывало чувство вины. Да, не она устроила взрыв. Да, случайности происходят, она не могла никак такого предвидеть. Но черви неволей грызли остатки сердца. Заставляя все больше погрязать в самобичевании и собственной ничтожности, погребаясь под завалами книг. — Я… Прости… Мне жаль. — в очередной раз поток слёз портил печатные страницы. Лишь один поток. ***       Но время шло. Чувства утихли. Ты смогла смириться.       Да… Я смирилась с тем, что это было неизбежно. Есть рок судьбы, который мы изменить не в силах. *** — Твои родители связывались со мной на днях. Они хотят поговорить и приглашают в гости. Попросили оставить их номер… Я скину по смс. — немного неуверенно говорила подруга. — Хорошо… — тихо проговорила девушка и сбросила трубку. Смс-ка не заставила себя долго ждать. «Может… Всё же стоит дать шанс?» ***       Наивная. Глупая и наивная.       Я правда надеялась, что спустя столько лет все получится.       Ты верила.       Я сама все испортила. Сама. Теперь уже, вина лежала полностью на мне. *** — Почему тогда? Почему вы не замечали меня всю жизнь? Я так старалась. Всё, что я делала было ради того, чтобы вы просто обратили на меня внимание. Всю жизнь я лишь слышала об идеальности сестры, но взгляните правде в глаза — я учёный с огромным именем! Я вовсе не оказалась той бездарностью, которой вы меня считали! Я добилась признания от огромного количества людей, но почему… Почему я не могу добиться его от вас?! — никак не могла успокоиться девушка. — Господи, но что нам было делать? У тебя ничего не выходило, пойми же. Мы переживали, что ты ничего не добьёшься в жизни! — не выдерживала и всегда спокойная мать. — Я добилась! — девушка раскинула руки в стороны, — Смотри, перед тобой — великий, мать его, ученный! Что дальше? Тишина. Как и всегда. Опущенный взгляд и ни слова. Просто отвернула голову не в силах смотреть на то, что сама же сотворила. — Значит… На этом всё. — лишь подытожила девушка. *** Твоя цель, то, ради чего ты боролась, стремилась. Сквозь пот и кровь вскарабкивалась на этот пьедестал. Но всё это оказалось… Впустую. Разрушено. Очередной случайностью. Авария. *** — Ха-ха-ха-ха — истерический смех не утихал уже долго. Лишь из одного глаза шли слёзы, левая глазница разрывалась от адской боли. — Все кончено! Кончено! И что теперь? Скажите мне, что теперь? Вы выбрали её и к чему вас это привело? — учебники, листы, даже просто попавшие под руку вещи летели на пол — Если бы вы выбрали меня — вы бы получили все! Почему? Почему же? — отчаяние отражалось на лице до безумия болезненной гримасой, — Хотели порадовать любимую дочурку, поездкой — получите! Вас больше нет… Никого… Что мне теперь делать… — одними губами лишь лепетала девушка. — Лен, давай ты выпьешь успокоительного? Твои лекарства с того сеанса ещё не закончились. Осталось пару штук. — она как всегда была рядом, только вот… — Уходи. — как гром прозвучали слова в этой безумной тишине. — Тебя сейчас одну оставлять не стоит, уж прости. — Уходи. — уже настойчивее прозвучали слова. — Ле-ен, не глупи. — Оставь меня одну, чёрт возьми! ***       Ты осталась одна.       Сама же отреклась от всего. На четыре года. Только работа, ничего больше, не давая ни секунды отдыха. Сон — исключено с помощью лекарств, по чёткому расписанию и дозировке. Еда — тоже лишь из-за режима.       Ты не смогла всё это бросить.       Я не смогла поддаться забвению.       Ради чего? Что тебя держало?       Ничего, меня ничего не держало. Я потеряла то, ради чего жила.       Потеряла по воле Судьбы.       Потеряла по воле Рока.       Забытая всеми.       В полном одиночестве. По своей вине.       И о чём ты только думала?       Ни о чём, просто поддалась эмоциям. Здесь нет объяснения, просто пустые чувства. Я отогнала от себя всех, не желая мириться с правдой. Не желая видеть иной путь. Найти иную цель. Даже самого дорогого для меня человека.       Ты ведь даже Её имя не помнишь.       Полностью забыла.       И то, как ты умерла.       Ничего, что произошло тогда… Я не знаю.