Июнь. 2019 год
Ей конец! Она может сколько угодно проклинать Платта и прокручивать в голове лучшие моменты его кончины. Тренировать испепеляющий взгляд, полный ненависти и презрения. Наслаждаться образом невинной жертвы, но факт остаётся фактом — она в жопе. Причём в самой жопе Вселенной. Ещё одно собеседование провалено. Она пыталась убедить работодателей, что на фирме Ункара занималась только рекламой и организацией, но вялые оправдания разбивались вдребезги об очередные ухмылки и безразличные взгляды. Шлейф нечистых дел бывшего босса лип к ней, как скотч к рождественской мишуре. Рей со злостью зачёркивает объявление в газете и бросает ручку на стол. Осталось два объявления из семи, но в этих фирмах работать хочется в последнюю очередь: директор одной из них — неприятный скользкий тип, от которого мурашки бегут по всему телу, а другой фирме Рей изрядно насолила своей рекламой. Вот они точно ждут её с распростёртыми объятьями — чтобы расчленить! Она скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. Из окна доносятся звуки улицы: сигналы машин, рёв мотора, чьи-то голоса. Лёгкий ветерок проникает через открытое окно, теребит белый тюль, гонит солнечное тепло и запах зелени в квартиру. Крыша соседнего дома почти упирается в маленькие окна съёмной квартиры на шестом этаже. По нагретым солнцем жестянкам беззаботно бродят голуби: одни воркуют, привлекая пару, другие нахохлившись спят. Лёгкая добыча для супа. Осталось откопать где-то двухметровую палку, либо научится ловить кузнечиков в парке. Рей поджимает губы и смотрит на часы: рабочий день в самом разгаре, но не для неё. Вместо утренней зарядки теперь упражнения на самобичевание, рабочая суета сменилась просмотром дурацких телешоу, а валяние на диване — это всегда святое! Во время обеда пустой желудок сводит судорогой. Сбережения тают катастрофически быстро. На следующей неделе истекает срок платы за аренду. В холодильнике остались силиконовые коврики, три пачки «Роллтон» и рассыпающийся поглотитель запаха — жертва любопытства Рей. Если чёрная полоса продолжит свой радостный поход по её унылой жизни, то придётся просить милостыню в метро, ходить на обеды для бедных и собирать пивные банки. Если подумать, не так уж и плоха перспектива: живут же люди как-то. В фонтанах купаются… Рей встаёт из-за стола. Шаркая ногами, подходит к окну. Подтягивает пижамные штаны с полуразвалившейся резинкой и дыркой между ног и выглядывает в окно. В небольшом проёме между домами видно, как по улице идут трое студентов, бежит собака, болтают мамаши, толкая коляски перед собой. Сколько дней она не выходила из дома? Два или три? Может, подраться за бак мусора с главным бомжом? Стать авторитетом и заключить контракты с бомжами соседних городов на поставки лучшего мусора и сборку вечного двигателя? Или надеть костюм ниндзя-черепашки, спуститься в канализацию и наловить доверчивых крыс? Организовать поставки ценного мяса в Африку. Местных крыс не жалко, потому что все хорошие крысы живут в Париже и готовят рататуй. Рей раздражённо трёт лицо. В голове рождаются сотни дебильных идей, только бы не поддаться единственной здравомыслящей — вернуться к дедушке. У дедушки хорошо — спокойно, привычно. Любимый камин и подоконник с подушками, родные глаза и запах дома. Хлопья на завтрак. Воскресное печенье. Ощущение счастья и безопасности. Два года она живёт отдельно и никак не может привыкнуть. Здесь всё не так: новые обои постоянно отваливаются, штукатурка медленно осыпается на голову, а мебель… ей самое место на свалке. С друзьями — беда! На бывшей работе с этим были проблемы, а с университетскими друзьями остались только редкие встречи и переписки. До дрожи хочется бросить всё к чёрту, вернуться домой, но мерзкая маленькая мыслишка опять напоминает о своём существовании и давит тяжёлым камнем — «ты никто». Ладно. Можно устроиться официанткой. Телефон на столе вибрирует, и Рей подскакивает. С грациозностью балетного слона она топает через всю комнату, попутно рассматривает фотографию на экране и на половине пути замирает. Наверное, Лея просто звонит узнать, как дела, но сейчас, из-за общей жопы в жизни, холодное напряжение поднимается от поясницы к позвоночнику и неприятно разливается по телу. Помедлив пару секунд, Рей нажимает «ответить». — Рей! Доброе утро! Если бы что-то случилось с дедушкой, голос Леи не звучал бы так радостно. Рей выдыхает. — Лея? В смысле, миссис Соло? — Я как раз рядом проезжаю, не хочешь со мной пообедать? Она явно едет в машине с открытым окном — слышны приглушённые звуки улицы и мотора. Рей не знает, как ответить на предложение, в отличие от её предательского желудка. — Оби-Ван передал конверт для тебя. Давай встретимся на углу 4-й и 5-й улиц, в ресторане «Марсель». Рей чуть не давится слюной. Каждый раз, когда она проходила мимо этого ресторана, то замедляла шаг, украдкой заглядывала в окна и сходила с ума от запаха еды. — Обед за мой счёт! Знаю, ты девочка самостоятельная и гордая, но таковы мои условия. Принимаешь? Рей прикладывает прохладную ладонь на лоб и перемещает к пылающим щекам. — Принимаю.***
Всё еще смущаясь от тёплых объятий Леи, Рей медленно расправляет салфетку на коленях. Ресторан «Марсель» знаменит хорошей кухней, высокими ценами и пышными цветочными композициями на широких столах. Сервируют столы по всем правилам этикета: бокалами для воды, разного вида вина, шампанского, множеством вилок, тарелок и ножей, предназначение которых Рей уже не помнит, потому что уснула и чуть не умерла во сне от скуки, когда Оби-Ван пытался хоть чему-то её научить. За одним из столиков у окна расположились две девушки-аристократки, обе в брючных костюмах, туфлях на высоких каблуках и с большим количеством коробок и бумажных пакетов из дорогих бутиков. К таким идеальными осанками и волосами, как из рекламы шампуня, прилагается учёба в школе бизнеса, дорогая машина, конный спорт, фехтование и богатый сын друзей со стороны матери или сестры партнёра отца. Рей чуть морщится и слегка поправляет своё тёмно-зеленое платье. Хорошо, что успела сделать легкий макияж и привести волосы в порядок. Не позориться же перед Леей. За следующим столиком сидит грузный мужчина, очень похожий на «папика». На его объёмном животе лежит салфетка, заправленная за ворот рубашки. Он выпячивает губы и что-то недовольно бурчит басом. Его молодая спутница пустила тойтерьера прямо на стол и даёт собачке облизать тарелку, при этом успевает что-то щебетать мужчине, вытягивая свои пухлые губы в трубочку. У стены за двойным столом обедают сослуживцы в дорогих костюмах. Четверо мужчин и одна женщина. Они активно обсуждают что-то и громко смеются, женщина же явно старается быть «своим парнем» в компании, она яростно жестикулирует и зажимая в губах незажжённую сигарету. Рей кисло улыбается — в первую половину года в фирме Платта её тоже не воспринимали всерьёз, ещё и поручения давали не подходящие должности — принести кофе, разобрать скрепки. Дальше сидят бизнесмены с полураздетыми спутницами и кипой документов. Рей закатывает глаза. Ну конечно! Ресторан, полный еды, и грудастые дамы, из декольте которых вот-вот вывалится их единственное богатство, — это лучшее место для решения рабочих вопросов. Наверное, поэтому Платт никогда не брал её на заключение контрактов в ресторан, ещё и презрительно хмыкал, глядя на грудь Рей: «Таланту у тебя мало для таких сделок». Чёртов Платт! — Какая ты красавица! — Лея откладывает меню в сторону и улыбается. Волосы, тронутые сединой, как обычно уложены в сложную причёску. В уголках глаз сильнее видны морщинки, но сами глаза сияют нежностью. Свободное платье выглядит строго и одновременно женственно. Рей не помнит у Леи ни одного безвкусного наряда или неаккуратной причёски и заливается предательским румянцем. Что бы сказала эта женщина, увидев её утром? Ничего! Но всё равно пора брать свою ленивую жопку в руки и выползать из депрессии. Рей тяжело вздыхает и готовится сказать что-то приятное в ответ, но Лея уже протягивает конверт. — Оби-Ван просил передать лично в руки. Рей с удивлением берёт конверт и вертит в руках — ни длинных од или стихов, ни штампов и наклеек, которыми дедушка любит украшать конверты. Внутри точно лежат какие-то бумаги, может, письмо на несколько страниц? — Он не сказал, что там? Лея ехидно щурится и качает головой. — Нет. Но вы с Беном могли бы чаще к нам приезжать и мне не пришлось бы играть в почтальона. Имя, которое запрещено произносить даже в мыслях, звучит настолько неожиданно, что Рей болезненно дёргается и шумно втягивает воздух в лёгкие. Конверт в руках трясётся, и она спешно его убирает, прикусывает губу и испуганно твердит про себя: «Нельзя. Нельзя. Запрещено!» Но память будто ждала подходящего момента и с лёгкостью ломает мучительно выстроенную плотину. Перед глазами появляется образ высокого парня: дорогой тёмно-синий костюм, голубой в чёрную точку галстук, лакированные туфли, большие часы с тёмно-синим циферблатом на левой руке и раздражающе-приятный одеколон. Чёрные волосы, родинки на щеках, пухлые губы, тёмный взгляд из-под густых бровей. Вот дерьмо! Сегодня утром она не могла вспомнить, куда положила ключи от квартиры, а какой был на нём галстук два года назад, помнит хорошо. На её выпускном! Где он держался в стороне, постоянно разговаривал по телефону, а когда настала его очередь что-то сказать, сухо процедил «поздравляю», хлопнул по плечу и уехал. Козёл! Так и хочется состроить дружелюбную гримасу и выдавить сквозь зубы: «А как ваш сын?», «Как его здоровье?», «Хорошо поживает?», «Ну и славно!» Рей напряжённо выдыхает и вертит головой по сторонам. Надо срочно отвлечься! Официант приносит девушкам напитки и терпеливо перечисляет состав и количество калорий. Полураздетая дама наклоняется через стол к соседке и у неё вываливается из декольте грудь. Оба бизнесмена застывают. Банкирша курит в сторонке, бросает взгляд на одного из своих коллег и выглядит несчастной. Рей с облегчением закрывает глаза. Отпустило. — Я сегодня утром была у Бена. Лея не обращает внимания на внутреннюю борьбу Рей и делает глоток из своего бокала. — Мы с Ханом уже не помним, когда Бен приезжал в последний раз. И чего она ожидала, обедая с его мамой? — Между прочим, Оби-Ван жалуется на тебя — он забыл, как ты выглядишь. Лея выглядит серьёзно, но в глазах пляшут весёлые огоньки. Рей фыркает. Хоть каждый день приезжай в гости, дедушка всё равно будет её тыкать, как котёнка, за то, что решила жить отдельно. — Неправда, — оправдывается Рей, — я была у дедушки на Рождество. — А Бен когда был? Рей вытягивается, как струна. А она откуда должна знать? Лея победно улыбается, благодарит официанта за поданный салат и грозит Рей пальцем. — Вот именно! Это вам обоим предупреждение: нельзя забывать своих близких, тем более, мы не так далеко живём. — А почему вы ему это не говорите? Голос звучит резче, чем хочет Рей, но Лея лишь безразлично пожимает плечами. — Я ему всё высказала сегодня утром, теперь отчитываю тебя по просьбе Оби-Вана. Рей прикусывает щёку и сжимает несчастную салфетку на коленях. Лея добродушно смеётся и задумчиво склоняет голову. — Меня всегда забавляла ваша реакция друг на друга. Как красной тряпкой перед быками водить. У вас с Беном даже волосы на голове дыбом встают одинаково. Я поражаюсь, как вы умудряетесь фыркать в сторону друг друга? Вы же друзья. Это несправедливо! Они не друзья! И как можно сравнивать её с… ним? Она хорошая, а Бен… просто мудак. Высокомерный, напыщенный придурок. Идиот! Козёл. Злобный упырь. Сухарь в галстуке. В чёрный горошек! Это его надо отчитывать, как малолетнего. Рей хмурится, поджимает губы, глядя на свой салат. Так хочется оправдать себя и свалить всё на Бена, но слова уже в голове звучат жалко и совершенно не убедительно. — Я звоню дедушке почти каждый день, — тихо бурчит Рей и ковыряется вилкой в салате. Зверский аппетит, с которым она шла в ресторан, пропал. Салат красивый, наверное, вкусный, но в горло не лезет, и она откладывает вилку в сторону. За пятнадцать минут разговора с Леей вся хвалёная выдержка ломается, как тростинка — Рей думает о Бене. Злится на Бена. Говорит о Бене и чувствует привычное бессилие. Будь он неладен! Между тем Лея находит новую тему для разговора. — Рей, как твоя работа? В один миг весь дух вышибает, а сердце уходит в пятки — Рей медленно тянется к коктейлю. Забить чем-то рот — это спасительные минуты, которые позволяют выстроить логическую цепочку оправданий, обвинений или лжи. Мерзкое ощущение разочарования и стыда за действия босса сворачиваются в груди клубком. Будто это она виновна в его преступлениях, из-за которых потеряла работу и сейчас выглядит жалкой неудачницей. — Меня уволили. Рей старается не смотреть на Лею и прячется за коктейлем. — Ункар Платт проводил какие-то махинации с ценными бумагами, может, и взятки брал. Я не знаю. Лея удивлённо приподнимает брови, а затем радостно восклицает: — Я так рада! Как раз хотела с тобой поговорить о твоей работе. Даже не знала, с чего начать, а тут такая удача! Рей растеряно смотрит на эту страшную женщину. — Сегодня я была у Бена, ты же знаешь, он теперь генеральный директор. Агхахрха! — Когда я управляла компанией, моей помощницей была Эмилин Холдо, моя давняя подруга, ты её помнишь. Рей медленно кивает, припоминая высоченную женщину с фиолетовыми волосами, которая при встрече хлопала её по щеке и с улыбкой рычала «Рэ-э-э-й». — Но ты же понимаешь, что в делах компании старая гвардия уже в тягость. Люк три года ищет просветления с помощью медитаций и антисанитарии в Таиланде, а вы с Беном росли вместе и учились в одном университете. Внезапная догадка на мгновение ослепляет. Предчувствуя неладное, Рей судорожно хватает вилку. Если бы она могла видеть себя со стороны, то всерьёз испугалась бы того, как широко распахиваются её глаза, пока она пихает в рот лист салата. Компанию по сборке и проектированию компьютеров основали Энакин Скайуокер, Оби-Ван Кеноби и Шив Палпатин — родной дедушка Рей. Когда Энакин умер от рака, а Шив разбился на частном самолёте, Оби-Ван решил отойти от дел, передав управление компанией Лее и её брату-близнецу Люку. Те расширили производство и запустили продажу ноутбуков. Бен получил диплом, сразу устроился в компанию простым рабочим, и однажды, на очередном торжественном обеде, Оби-Ван объявил, что дарит одну половину компании Бену, а вторую половину — Рей. За три года Бен познакомился со всеми стадиями производства и этапами разработки, а три месяца назад стал генеральным директором, чем Оби-Ван неустанно восхищался, а Рей злобно пыхтела. Она любила бывать на работе Оби-Вана — в светлом четырёхэтажном здании из стекла. В окружении парка, а не шумного города. Часто приезжала на производство, слушала рассказы дедушки и мечтала когда-нибудь стать частью этого мира. Но опасаясь, что компания развалится из-за её вражды с Беном, Рей выбрала другой путь: отказалась от своей половины в его пользу и устроилась на работу к Ункару Платту, таким решением серьёзно огорчив Лею, Хана и Оби-Вана. Лея ещё не сказала, к чему весь этот разговор, но Рей отлично помнит, как взрослые мечтали, чтоб они с Беном занимались компанией вместе. Но работать в одном здании? Только не это! Нееееет. Где-то вдалеке мелькают соблазнительные слова «социальный пакет», «высокая зарплата», «отпуск в любое время». Рей судорожно запихивает лист салата в рот. — Бену очень нужен помощник. У тебя хорошие организаторские качества, ты знаешь о рекламе всё! Я уверена, вы оба отлично сработаетесь, тем более с детства дружили. Ещё и его лично с ним! Воздух застревает где-то по пути в лёгкие или виной всему салат, Рей уже не знает. Она давится, кашляет, еле успевает прикрыть рот салфеткой, чтобы еда не разлетелась во все стороны. Лицо краснеет, из глаз текут слёзы. Лея подскакивает со своего места и хлопает Рей по спине. — Ну что же ты! — восклицает она. Официант тут же приносит чистую салфетку и воду. Вдоволь прокашлявшись, Рей вытирает слёзы. — Надо быть осторожной, когда ешь, и не баловаться во время еды! Сколько раз я вам обоим это повторяла? Лея садится на своё место и поправляет тарелку, которую чуть не скинула на пол. — А если бы что-то случилось? Ну как малые дети! Рей молча отодвигает салат. — Вы хотите меня нанять? Лея сурово смотрит на Рей, но её голос становится мягче. — Я хочу, чтобы ты работала с Беном. Мы все этого хотим. Половина компании всегда была и будет твоей. Начнёшь помощником. Бен работает там три года, отлично знает производство и поможет во всём разобраться. Два генеральных — это семейная традиция. Голова идёт кругом, ладони потеют, а тело бросает в холод. Стать генеральным директором она не сможет, а если быть до конца честной, никогда и не хотела, поэтому в университете выбрала факультет рекламы и связи с общественностью, а не информационных технологий и программирования, как Бен. Что она может знать о производстве и управлении? — Я не уверена, что Бхэн согласится. На его имени она запинается. Зажёвывает, как магнитофон кассетную ленту. Голос не слушается, язык заплетается. Рей испуганно смотрит через стол — его имя она чуть не выплюнула, но Лея и бровью не повела. — Бен уже знает о моём предложении, он его с радостью поддержал. Хорошо, что в это время Рей ничего не впихнула себе в рот. Поддержал? С радостью? Придушить решил, пока никто не видит, а труп бросить бродячим собакам. — Бен будет присматривать за тобой, и мы будем спокойны. Нельзя молодой красивой девушке жить одной в городе. — Что? Да это за ним надо присматривать! — Рей, — сурово одёргивает Лея, — это не обсуждается! Рей бессильно опускает плечи. Ради чего она окончила университет, съехала от Оби-Вана и самостоятельно платит аренду? Она может за себя постоять! Может о себе позаботиться! Перцовые баллончики ещё никто не отменял. Рей угрюмо сопит. Лея вдруг спохватывается. — У тебя на примете более выгодное место? Прости, я даже не спросила, может, ты нашла что-то получше? — Нет. Просто они с Беном никогда не ладили и с удовольствием перегрызут друг другу глотки. Лея и Хан останутся без единственного сына, а Оби-Ван без внучки. Рей следит, как официант ставит суп, и вяло усмехается — что бы она ни придумала в качестве аргумента, Лея ответит своим долгим молчаливым взглядом: «Ну вы же взрослые люди и сможете с этим справиться, правда?» Правда. Надо быть честной с собой — никогда у неё не будет столь выгодного и желанного предложения. Ей позарез нужна работа. Уже не какая попадётся, а именно эта, и если она откажется, то будет жалеть об этом всю жизнь, а готова ли она работать в компании своей мечты? Да, да и ещё раз да! Даже с огромным «но» почти двух метров ростом, с чёрными волосами и карими глазами? Рей чувствует, как жар поднимается по телу, и ёрзает на стуле. Голова как в тумане, а собственный голос кажется далёким и чужим. — Когда надо приступать? — Завтра утром. Бен будет ждать тебя в десять утра. Удобно? Рей сглатывает. Это надо принять. Смириться. Хорошо, что у неё есть ещё время. Хотя бы помолиться. Она сможет вести себя как взрослый человек и сосредоточиться на профессиональных отношениях. Но есть ещё кое-что…