***
Прошло еще несколько дней, мы снова сидели в столовой с друзьями. Тот парень так же сидел на прежнем месте со своим блокнотом, он выглядел полностью погруженным в свое занятие, словно ничего вокруг не существовало. — Это, что, новенький? — Я спросил у своих собеседников, не отрывая взгляд от него. Он каждый день сидел на том месте, и за это время я успел разглядеть синюю прядь волос у его лица, хотя это было непросто. Обычно загадочный паренек сидел так, что я видел только его профиль, да и волосы закрывали лицо так, что я не мог разглядеть черты. — Гера? Нет, он из параллельного класса, давно с нами учится, — пояснила моя подруга. — Странно, я что-то его не помню. — Он просто немного… сменил стиль за лето, я думаю — У этого лоха какие-то беды дома, я слышал от пацанов из его класса, вот он и это, того, — подхватил беседу Сережа, ну точнее Серёга или Серый, так его называют его дружки. Такие же будущие уголовники, как и сам Серый, но выше «по статусу», ведь однажды его уже привлекли за административное. Вдруг из-за стола, где сидел Гера раздался звук разбивающегося стекла, осколки граненого стакана полетели во все стороны вместе с чаем, и все бы ничего, но часть этой желтоватой жидкости попала прямо на блокнот, над которым корпел брюнет. Все, кто находился в столовой, начали аплодировать (какой же дурацкий обычай), а сам Гера схватился за волосы, и я чуть ли не с затылка видел, как он выпучил глаза на своего неловкого одноклассника. Ступор. Рука Геры уже почти поднялась, наверное, чтобы ударить его, но, разжав кулак, парень отчаянно выдохнул, взял свой рюкзак, блокнот, почти насквозь пропитанный столовским чаем и спешно вышел из помещения. Я хотел пойти за ним, сам не знаю почему, не знаю, что я сказал или сделал бы, но мне просто хотелось его догнать.***
На следующий день я задержался в библиотеке. Мне нужно было только вернуть справочник по биологии, но передо мной выстроилась целая толпа пятиклассников, не желающих пропустить меня вперед. Еще и библиотекарша выглядела так, будто выжимает из себя последнюю жизненную энергию, чтобы записать в журнал очередную книгу. Урок уже 10 минут как начался, когда я наконец освободился и чуть ли не бегом понесся в класс. Заходя в нужный коридор, я увидел Серого. Он прижимал рукой к стене кого-то, я не мог понять кого. Замедлив шаг, я приблизился к хулигану и увидел в его свободной руке тот самый блокнот, а под ногами скомканные листы пожелтевшей бумаги. Это же блокнот Геры! — Эй! — сказал я, пытаясь звучать решительно, даже брови нахмурил. Серый обернулся, и я увидел лицо его жертвы, точно, это был Гера. Я впервые смог разглядеть его лицо полностью. Я даже немного растерялся, увидев его розовые губы и изумрудные глаза, не выражавшие никаких эмоций. Он выглядел отстраненно, будто был не здесь и это происходит не с ним. — Оставь его в покое, а то придется тебе с кем-то другим сидеть на следующей контрольной, — Я знаю на какие рычаги давить при общении с этим уголовником. Я не боялся Серого, ведь он и вся его шайка-лейка списывали у меня. Небольшая цена за безопасность в школьных коридорах. — Пфф, защитник нашелся, — С неприятной ухмылкой он отпустил парня, наигранно обтер руки об себя, словно только что выкинул мусор и скрылся за дверью класса. — Ты в порядке, Гера? — Спросил я, подняв брови. Я был так обеспокоен, что пропущенное время урока отошло на второй план. — Герман, — сказал он, собирая с пола комканую бумагу, — Жить буду. — Может быть, зайдешь в мед кабинет? — Не зайду, — он встал, держа руку на ребре справа. Было видно, что ему тяжело дышать. — Он мог запросто сломать тебе ребро, тебе правда стоит зайти… — Не успел я договорить, как Герман закашлялся, и я будто сам почувствовал его боль в ребре. Я видел, что ему было больно, но он старался не подавать вида. — Ладно… Но только потому что я не хочу идти на урок. Я постучал в дверь. Никого, как обычно. Но я не мог оставить его так, я, как будущий врач, почувствовал ответственность за своего «больного». — Слушай, в кабинете моей учительницы есть аптечка, у нее как раз окно сейчас, — Я не дал ему ответить, а просто повел за собой, — пойдем, это рядом. Наша классная руководительница была доброй и часто прикрывала моих одноклассников, когда они делали что-то не так. Она была удивлена, увидев меня в своем классе посреди другого урока, ведь обычно со мной не было никаких проблем, и спросила что случилось. Я сказал, что Гера ушибся по дороге в класс, а я как раз шел ему навстречу и решил помочь, но медсестры не оказалось на месте, поэтому мне нужна аптечка. По большей части это правда. Вера Николаевна знала о моих родителях и о моих медицинских знаниях, поэтому она мне доверилась. Гера медленно прошел в конец класса, стараясь не двигать корпус тела, так как при каждом движении боль усиливалась, и сел на последнюю парту, пока я искал аптечку в шкафу. Зазвонил телефон Веры Николаевны, видимо директор или завуч. — Мальчики, ведите себя тихо, я скоро вернусь, — Сказала преподавательница, и вышла класса. Аптечка уже была в моих руках, я попросил Геру расстегнуть рубашку, чтобы осмотреть ребро. Он молча выполнил мою просьбу и неловко отвернулся в сторону, я слышал его поверхностное дыхание. «Вот он, мой звездный час» пронеслось в голове, я немного согнулся перед грудью Германа и слегка прикоснулся к ребру. — Аууу! — мой пациент вскрикнул и подался назад. Ткани в области ушиба были горячими, не было видно ни гематом, ни синяков. — Скорее всего, это просто ушиб, но без рентгена я не могу сказать есть перелом или нет, кажется, тебе придется сходить в больницу. А пока нужно приложить что-то холодное. — Да нет у меня никакого перелома, и в больницу я не пойду, — Напряженно выдавил Гера, пока я искал вату и бинты в аптечке, чтобы смочить холодной водой. Нужных предметов в аптечке не оказалось. — Ничего в этой школе нет!!! Хотя… есть идея, — я достал футболку из рюкзака (урок, который я прогулял — физкультура) и направился в туалет, чтобы смочить ее холодной водой. Я быстро вернулся и, сложив футболку в небольшой прямоугольник, аккуратно приложил к ушибу. Гера сдавленно зашипел сквозь зубы, в его голосе слышалось облегчение. Я невольно бросил взгляд на торс. Его кожа была такой бледной и гладкой, что мне так и хотелось прикоснуться к ней, чтобы убедиться в том, что это было не тело фарфоровой куклы, на животе был легкий рельеф, но тут мои глаза зацепились за бледно-розовый шрам слева внизу живота, часть которого была спрятана под штанами. Пациент заметил мой заинтересованный взгляд и закрыл рубашкой левую часть тела. Я передал Гере футболку и попытался найти в аптечке обезболивающее. Неужели оно тут есть! Мы оба обрадовались. Парень принял таблетку, оставалось только подождать, пока боль утихнет. До конца урока оставалось 15 минут, смысла идти на него не было, поэтому мы просто сидели на последней парте. — Я, кстати, Артем, но меня обычно все зовут Тёма, — я прервал молчание. — Откуда ты все это знаешь, Тёма? — Мои родители врачи, они всему меня учат с детства. — И ты тоже врачом хочешь стать? — Ну… да, я так думаю. Точнее, я не против. — То есть твои родители этого хотят? — Да, они хотят, в смысле, я тоже хочу, — Судя по недоверчивой ухмылке Геры, он засомневался в искренности моего ответа. Да я и сам задумался на секунду, но сразу же прогнал эти мысли. Мы оба замолчали. Тут я вспомнил, что прихватил кое-что из дома сегодня. — Гера! — Я воскликнул воодушевленно — Герман. — У меня есть для тебя что-то, — Я поймал на себе заинтересованный взгляд собеседника. Достав из рюкзака свой скетчбук, в котором уже давно не рисую, я вручил его Гере. — Я видел, как тот парень разлил чай на твой скетчбук вчера, поэтому решил взять с собой свой старый, на случай, если ты снова будешь сидеть в столовой… Я не знал, получится ли у меня с тобой заговорить, но на всякий случай я его захватил. Держи. — Вау, — На пару секунд уголки губ Германа приподнялись, это было почти похоже на улыбку. — Тут всего пара рисунков, можешь вырвать их, я больше не рисую. Открыв скетчбук, Гера удивился, он не ожидал, что я тоже неплохо рисую. На первом развороте он увидел зарисовку вида из моего окна, далее несколько набросков кистей рук и незаконченный портрет Энди Уорхола. — Почему ты говоришь, что больше не рисуешь? У тебя вроде хорошо получается, — Гера поднял на меня свои изумрудные глаза и я чуть не забыл ответить, засмотревшись на глубину цвета. — …Ну, отец говорит, что это пустая трата времени, и лучше бы мне потратить его на занятия, я подумал, что он прав, вот и забросил это дело. — Ну и бред, у тебя что, не может быть хобби? — Вообще-то я…. — Нет, чтение учебников это не хобби. — Я хотел сказать, что занимаюсь в математическом клубе, но ты, наверное, скажешь, что и это не хобби. — Брюнет саркастично улыбнулся мне в ответ, и мы снова замолчали. Он смотрел в окно, наверное, думая о своем, ну, а я пытался не смотреть на его торс, так как рубашка все еще была расстегнута, а мои глаза сами тянулись в ту сторону. Оглушительно прозвенел звонок, невежливо перебив наше молчание. Я помог Гере аккуратно встать, придерживая его за предплечье, и погладил его большим пальцем, прежде чем отпустить. Он протянул мою футболку, но я придвинул его руку обратно к ушибу: — Оставь себе, вернешь как-нибудь потом. Какой у тебя урок? Я помогу дойти. — Никакой, я иду домой, справлюсь сам, — Гера направился к выходу небыстрым шагом, а я приводил аптечку в прежний вид. Брюнет остановился в дверях: — Ты будешь крутым врачом. Тёма. — Он слегка улыбнулся перед тем, как закрыть дверь, не знаю, была ли это формальная улыбка вежливости или он улыбнулся искренне, но в любом случае, мне было приятно увидеть его улыбку. Последний урок. Сто процентов сейчас все будут смотреть на меня, будто я сделал что-то ужасное, ведь я никогда не прогуливал. — Где ты был весь урок? А хотя неважно, тебе повезло, ботаник, мы сегодня играли в вышибалы, — Дружелюбно встретил меня Лев. — Брр, ненавижу вышибалы. — А то. Так, где ты был все-таки? — Да так, помогал кое-кому, — Мне почему-то не хотелось говорить другу о произошедшем, мало ли, что он подумает. Весь урок я думал о Гере. Как он добрался? Все ли в порядке? Что он скажет родителям? Следующие две недели Гера не появлялся в столовой. В коридорах я его тоже не видел… Я не знал, что думать. Вдруг у него перелом, а я даже не могу навестить его, так как не знаю, где он живет, не знаю ни номер телефона, да и вообще ничего не знаю о его персоне. Почему же я так переживаю о незнакомце? Не имею понятия. Даже спустя эти две несчастные недели я не мог перестать прокручивать в голове тот урок, который мы пропустили. Вдвоем. И нет, не потому что это был мой первый прогул без уважительной причины. Я вспоминал, как потели мои ладони, каждый раз, когда я прикасался к его груди, вспоминал свое нервное состояние, хоть и внешне этого было не заметно, вспоминал каждую минуту так ярко и четко, будто это произошло только что