Краткое содержание
Пожилая женщина, начинающий детектив и террорист в одном месте, но Четвертый все еще наслаждается поездкой.Примечание Автора
Извините за задержку, но жизнь помешала (да, я использую самое банальное оправдание: x) Поэтому я решил написать более длинную главу (я собирался разделить ее на две, но нет) Предупреждение: упоминание крови и насилия, но ничего такого. (Дополнительные примечания см. В конце главы.)Masks and Pills Глава 6 Арка I: Проблема с нянями Часть V
— Миссия почти завершена, — объявил он, сунув руки в карманы, и пытаясь успокоиться. — Признаюсь, мне любопытен этот город, но нам нужно вернуться домой, — радостное выражение Четвертого превратилось в хмурое, но это не возымело должного эффекта на лице с зелеными оленьими глазами. Какаши скрестил руки, предлагая ему что-то сказать и отвечая на его взгляд с полной силой. — Ты сказал, что мы исследуем город, лжец Семь, — Четвертый робко смотрел себе под ноги, проигрывая битву. Какаши вздохнул. — Это важно, — сказал он. — Но мы можем взять пончиков, прежде чем вернемся домой. Четвертый согласился с этим, потому он снова начал прыгать, потянувшись к руке Седьмой, которая двинулась влево, чтобы избежать этого. В течение многих лет Какаши был в уединении в этом доме, и только кассеты с фильмами в классе показали ему мир и его людей. Пого описывал мир, когда его просили, но шимпанзе не хватало знаний в этом, ведь, большую часть своей жизни он провел в качестве помощника и выполнял миссии на Луне. Седьмой так же хотел исследовать город, как и Четвертый, но ему нужно было изучить этого человека. — У меня нет денег, — сказал он, слегка раздраженный тем, что отдал всё таксисту. — Какие-либо предложения? — спросил он у сгорбившегося мальчика, задыхающегося от усталости. — Мы должны украсть их, — мальчик поднял глаза и невинно улыбнулся ему. Какаши удивленно приподнял бровь, не ожидая от него такого, ведь, ранее, Четвертый выказал свое неодобрение, когда он украл у садовника. — Отличная идея.***
Сидя на скамейке перед зоомагазином, Какаши расплывчатыми предложениями объяснил, как им следует воровать деньги. Осматривая местность, он надеялся, что поблизости нет людей в форме. Храпящая пожилая пара рядом с ними служила хорошим прикрытием, как будто они вызывали пелену от следящих глаз взрослых. — Я понял, Семь. Давай сделаем это, — сказал Четыре с игривым блеском в глазах и тонким изгибом губ - выражение, схожее с лицом Второго, когда Первый был целью в их выходках, и когда не хотел иметь проблем с нянями. Какаши посмотрел на него. — Хорошо, просто помни... — Извиниться, вести себя мило, ждать твоего сигнала и поклониться, — Четыре просчитал шаги плана пальцами, затем склонил голову. — Но почему я должен кланяться? — смущенно спросили Четвертый. Какаши сделал паузу, ища хороший ответ, но не смог придумать ничего правдоподобного. — Я не уверен, но это вежливо, — он пожал плечами, а мальчик сосредоточенно кивнул. — Ищи взрослых в костюме, пальто или с сумочкой, — к счастью для них, текущая погода была достаточно холодной, чтобы взрослые спрятали свои кошельки в легкодоступные карманы. — Смотри, этот мужчина в бежевом, — прошептал Четыре и Какаши посмотрел в его сторону. Их цель была одна, в пальто и с портфелем в руке. — Хорошо, давай натолкнемся на него. Ты знаешь, что делать. — Да, мэм! — отсалютовал он. Они встали со скамейки и, быстро кивнув друг другу, побежали к ничего не подозревающему мужчине. Порыв ветра заставил их удариться с большей силой, чем предполагалось. Мужчина застонал и отпрянул, уронив при этом портфель. Какаши быстро проанализировал мужчину. Он увидел бумажник в правом кармане. — Извините, извините, сэр, это было ненамеренно, я не видел вас, пожалуйста, не говорите моим дедушке! — Четвертый указывал порывистыми жестами, указывая на пожилую пару, чтобы отвлечь его и закрыть ему обзор от другого ребенка. — Позвольте мне помочь вам, сэр, — Четвертый подошел к портфелю, но ничего не подозревающий человек лишь покачал головой и снисходительно махнул рукой. — Не волнуйся, малыш, я тебя тоже не видел. У нас сумасшедшая погода, — сказала цель, потянувшись за портфелем и поправляя шляпу. Четвертый в знак согласия потер свои предплечья. — Я знаю, здесь слишком холодно и ветрено. Я почти смог лететь по ветру, — крикнул он, и взрослый усмехнулся, похлопав Четвертого по голове. Какаши быстрым движением пальцев схватился за бумажник и спрятал его за спину. Он осторожно сделал знак парню прекратить выступление. Четвертый кивнул и показал ему большой палец вверх. Какаши моргнул, делая вид, будто не видел этого очевидного сигнала. Мужчина прищурился, глядя на них обоих, и Седьмая улыбнулась ему, опустив веки и изогнув губы. — Тогда я должен идти, — сказал мужчина после неловкой паузы. — Очень хорошо, сэр, еще раз извините и хорошего дня! - они поклонились ему. — Вы тоже, в следующий раз не бегите, ладно? Вы можете получить травму. А теперь поторопитесь, идите к дедушке и бабушке, — упрекнул он их, глядя на пожилую пару, и тут же ушел. Дети смотрели, как он исчезает в толпе. Они вернулись к скамейке, и Какаши надеялся, что мужчина не заметил своего потерянного кошелька. Это было легко, взрослые очень недооценивали детей. — Как я справился? — спросил Четвертый между хихиканьем. — Мм, могло бы быть лучше. Четвертый показал ему язык, но его глаза по-прежнему сияли. Какаши вынул деньги из бумажника, чтобы пересчитать их. — Сколько? Сколько? — Семь использовал свое предплечье, чтобы остановить цепкие руки Четвертого. — Прекрати, дай мне посчитать, — Четвертый издал недовольный звук горлом, но прекратил свои выходки, позволив ему пересчитать деньги. Шестьдесят четыре доллара, несколько монет и пластиковая карта. — Твоя награда, — он дал Четыре половину денег, который принял её с полными интузиазма глазами. — Не теряй их. — Ага, я не буду, я не тупица, — Семь приподняла бровь, а Четвёртый, в отместку, дернул её за волосы. — Давай сделаем это еще раз, пожалуйста, Семь, — он думал, что денег достаточно, но им нужно было еще на случай, если кто-то, вроде этого водителя, попытается их вымогать. Это тоже было забавное занятие. — Хорошо, давай попробуем еще раз. Они ушли с тремя бумажниками и кошельком для монет.***
Запах сахара и сладости вошел в их ноздри, как только они ступили в "Griddy’s". Какаши проанализировал это место, там было несколько людей с детьми. Никаких полицейских. Они решили сесть на стулья у стойки. Какаши не очень любил сладкую пищу, а точнее удовольствие, которое она давала ему, нарушая его контроль из-за возбужденного мозга, но у него не было выбора. Четвертый увидел настольный звонок и нажал на него несколько раз, Какаши легонько ударил по плечу и посмотрел на него. Официантка заметила их и улыбнулась. — Добрый день, дети, — поприветствовала их женщина в розовой форме. — С вами есть взрослый, который поможет вам с заказом? — Папа ждет в машине, — быстро ответил он, указывая за спину. — Мы можем заказать сами. — О, хорошо, — хлопнула она в ладоши. — У нас есть разные пончики, что именно вы хотите? У нас есть шоколадные пончики, карамельные, клубничные… — Какаши думал о своем, ожидая, пока она перестанет говорить. Он посмотрел на потолок и увидел круглые огоньки, справа на стене были изображения пончиков. В этом месте царила красноватая атмосфера. Четвертый со звездами в глазах и изумленный всем, что она сказала, заказал дюжину пончиков и две чашки молока. — Ой, какой очаровательный мальчик, я могла бы тебя съесть, — проворковала она и пощипала Четвертого за щёки. — Я скоро вернусь. — Разве это не весело? Это потрясающее место! — воскликнул Четыре, потирая щеки. — Полагаю, — рассеянно сказал он, играя с ножом для масла. Теперь, когда они были в тихом месте, Какаши мог привести в порядок свои мысли. Миссия была почти завершена, но провалилась. Он не получил ни доказательств, ни ответов. Вместо этого у него появилось больше вопросов. Этот человек обладал телепортационными способностями, как Пятый. Садовник телепортировался на расстояние вне его слышимого диапазона, что означало, что он мог достигнуть расстояния в полмили или даже больше. Битва с кем-то, вроде него, и с намерением убить, может закончиться за секунду, это будет зависеть от того, кто быстрее. Какаши не был уверен, были ли его рефлексы достаточно быстрыми, чтобы убить его первым, если человек решит телепортироваться прямо рядом с ним, потому что местонахождение этого человека было ему неизвестно. Ему нужно быть готовым к нападению. Реджинальд сказал им, что они обладают необычными способностями, которых нет ни у кого другого в этом мире, но он был неправ или лгал. Вопрос, опять же, был в том: "знал ли Реджинальд об истинной натуре этого человека?" Друг это, или враг Реджинальда. Сейчас это не имело значения, он, в любом случае, был врагом Седьмой. Но синий свет исходил не из его рук, а из портфеля. Какаши почесал шею. Значение этого было тревожным. Создал ли это Реджинальд или кто-то другой, но с его стороны было бы глупо думать, что старик был единственным ученым в этом мире. И, если что-то подобное существовало, как этот портфель, который мог телепортировать кого-либо за секунду, то же что еще? Сквозь веки виднелся молодой блондин с трехконечным ножом в руке, который подмигивал ему и улыбался легкой улыбкой. Почувствовав что-то в животе, что он мог бы интерпретировать как страх, Седьмой несколько раз моргнул, чтобы стереть это видение, у него не было на это времени. Его няня, которая не была тем, кем казалась, имела связь с этим мужчиной. Другие няни не проявили подозрения, но был ли он неправ? Запутанный тест, созданный стариком. Снова запутанный тест? Силы, подобные его собственной, слишком непостоянны и велики, они хотели бы их забрать. Но у других были не менее великие силы. Он был мишенью, это единственное, в чем он мог быть уверен. Но почему? А что, если он ошибался? — Семь, у тебя странная рука, — он остановился и посмотрел на свою правую руку, пропитанную кровью и дрожащую, как будто у нее была собственная воля. Какаши сжал её в кулак. — Да… — Четвертый выглядел так, будто хотел что-то сказать, но его внимание переключилось, когда женщина пришла с четырьмя тарелками, полными пончиков. — Вот, дети, — Четыре ахнул при виде этого зрелища, в предвкушении облизывая губы. Он не был уверен, сможет ли съесть половину из них. — Спасибо, мэм, — сказал Семь. — У вас есть что-нибудь для сохранения пончиков для папы? — Да, дай мне секунду, — женщина дала ему белую фирменную коробку, а Четыре решил заплатить за пончики. — Наслаждайтесь! Они переместили тарелки и молоко на столик возле двери, чтобы, в случае чего, быстро выбраться. Какаши взял вилку и нож и неуклюже откусил кусок пончика. Четвертый, неряшливый едок, схватил один пончик рукой. — Семь, это так хорошо! — сказал Четыре, закончив есть пончик. — Почему мы никогда не ели это раньше? — Это нездоровая еда, Четыре. Это вредно для тела, — сказал Седьмой, не торопясь съесть пончик. Вкус был нормальный, но, на самом деле, он очень хотел мяса. — Это глупо. — Это также делает нас неспокойными, помнишь свой маленький трюк с пением? — Четыре хихикнул. — Ты тоже был очень странным, Семь, как это, — Четыре махнул руками и с глупым звуковым эффектом толкнул дозатор салфеток, воссоздавая разбитую машину. Какаши фыркнул. Ему нужны были ответы от этого мальчика, чтобы не попасть в ситуацию, похожую на ситуацию, когда Четвертый был слишком беззащитен, чтобы защитить себя. — Четыре, что ты видел в том такси? — мальчик посмотрел вниз, нахмурив брови. — Я видел привидение, — ответил он после паузы, как будто раскрывая секрет. — Она кричала на меня, злая, и как бы я ни пытался ее отгородить, она не уходила. Я так боялся, что она сможет причинить мне боль. — Понятно, — сказал Какаши, и в глубине его горла образовался сухой зуд, вспоминая бессонные ночи и людей, которые злились на него за то, что он позволил им умереть. — Ты злился на меня, почему? — Не знаю, я просто разозлился, как этот глупый призрак, — Четвертый нахмурился, кусая пончик, и ему на лицо попали пятна шоколада. Какаши промычал и протянул ему салфетку. Это было неожиданно. Если призрак был способен воздействовать на его эмоции, могло ли быть наоборот? — Четвертый, ты должен знать, что они не могут причинить тебе вреда, они… э-э… бестелесные. — Но... — Они могут попробовать, но ты не можешь им позволить. Четыре, этот таксист, если бы он захотел, он мог бы причинить тебе вред. Здесь нельзя терять бдительность. — Ты ошибаешься, ничего не произошло, — Четвертый скрестил руки, избегая зрительного контакта и упрямо глядя в окно. — Верно, но... — Этот глупый водитель ничего не сделал со мной, потому что ты был со мной, — с детской логикой надулся Четвертый. Какаши тоже собирался причинить ему боль, этот ребенок не понимал, что это не смешно. Он вздохнул. — Послушай... Просто сосчитай до десяти, — сказал Семь, и даже для его собственных ушей это прозвучало слабо, но он скрыл это за маской спокойствия. Его собственные недостатки были из-за отсутствия внимания и эмоций, затуманивающих его суждения, но он мог сдержать их. По крайней мере мог, до того, как появилась его няня. Силы Четвертого нельзя было отключить. Ощущать и видеть призраков было для него также естественно, как дышать. Мальчику нужно было преодолеть свой страх. — Посчитать до десяти? — Да, делай это, пока сосредоточиваешься на своем дыхании. — Не думаю, что это поможет. — Иногда, у меня получается, чтобы не… — он замолчал, не зная, что сказать, неопределенно жестикулируя. — Сойти с ума? Какаши усмехнулся. — Да, можно так сказать, — он подпер рукой подбородок и решил, что привести сюда Четыре было правильным решением. Перед отъездом Реджинальд сказал ему, что он должен взять на себя ответственность. — Я думаю, это не твоя вина. Смотри, — он пошевелил средним и указательным пальцами. — Это значит "следую за мной", — он показал ему свою ладонь. — "Остановись или подожди". "Утвердительно". "Отрицательно". "Тишина". "Враг рядом или замечен". "Готовься к атаке", — на каждую команду он двигал руками и пальцами к мальчику. — Это так круто, — сказал Четыре с трепетом, имитируя жесты рук. Семь объяснял ему, чтобы Четвертый смог защитить себя в случае необходимости, предупредить его об опасности врагов, которые могут причинить ему вред, но что-то не так с этой идеей. Какаши изучал мальчика: он был вторым самым высоким из них и всегда со страхом оглядывал каждый уголок дома, но сегодня, он был с изумленными и ясными глазами, в отличии от того, каким он был дома. Несмотря на всю свою тревогу и слабую волю, у него было немного мужества, даже если он и был плаксой. Непредсказуемый и умный, он мог выполнять тайные миссии, потому что Какаши видел потенциал в его актерских способностях. Но Четвертый, даже если он тренировался, чтобы спасти мир, не знал, во что ввязывается. Какаши был уверен, что Четвертый воспринял это как игру. "Трудно не тренироваться, чтобы спасти то, чего они не знали и не любили, потому что они были одни в этом доме. Нет людей, которых стоит защищать, кроме, может быть, их собственных шкур. Нет ощущения реальной опасности, потому что у Реджинальда были безликие враги. Бессмысленная обязанность, напоминавшая детскую игру." Он оборвал линию этих предательских мыслей. Но у Какаши были настоящие враги: садовник, который прятался в их доме, и его няня, которая дышала тем же воздухом, что и они. Он принял решение. — Четыре, это самое важное, не забывай об этом, — Четыре сглотнул. Он глубоко вздохнул и напряг пальцы, стиснув челюсти. Мало-помалу, демонстрируя контроль, небольшая белая сфера света формировалась в центре его ладони, мерцая в такт сердцу Четвертого. Сигнал, который он подал только для отвлеченного мальчика, узнаваемый и легко обнаруживаемый. Белая энергия, которую он мог легко превратить в оружие. — Если ты когда-нибудь увидишь, как я это делаю, ты побежишь так быстро, как только сможешь, чтобы спрятаться в безопасном месте, где тебя никто не найдет. Без вопросов, ты должен это сделать. Четвертый, с широко раскрытыми глазами и любопытными пальцами, коснулся его ладони. Седьмой ахнул, опасаясь, что это навредит ему. — Нам нужно бежать? Он покачал головой, глядя на их маленькие ручки, растворяя энергию. — Не мы, только ты, мне придется остаться. Какаши разберется с ними. — Почему? — Кто-то должен дать тебе немного времени, чтобы сбежать, — кивнул он себе, обрадовавшись своему плану, чувствуя себя виноватым и недостойным при мысли о том, чтобы бросить Четвертого, чтобы его удача исчезла. Четвертый извивался на стуле. — Но что, если меня никто не найдет, и я буду там часами? — Не недооценивай меня, я хороший следопыт. — Но, Семь, я буду далеко-далеко, и никто никогда не заметит, что я уйду, — его зеленые глаза потемнели от чего-то, что Какаши не мог разобрать. Взгляд, который он узнал в своих глазах, когда мельком увидел свое отражение. Взгляд, который не должен быть у Четвертого, потому что это было неправильно. Они не говорили о той ситуации. — Шестой заметит, он будет скучать по своему маленькому товарищу по играм, — поддразнил он, но Четвертый отвернулась от него, его губы задрожали. — Второй тоже, если перестанет метать ножи в плюшевые игрушки, — добавил он, думая о злобном заикающемся мальчике. Какаши задавался вопросом, о чем он думает, почему Четвертый в таком плохом настроении. — Я бы заметил, как всегда делал, — признался Седьмой Четвертому, думая о днях, когда мальчика не было с ними, когда он не мог его слышать. Четыре ахнул. — Где… — он остановил вопрос, потому что услышал кое-что, что привлекло его внимание. — Сэр, вы видели девочку и высокого мальчика? Оба они носят форму неизвестной школы. Они были замечены по всему городу без родителей и якобы украли бумажник мужчины. — Положите остальные пончики в коробку. Нам нужно уйти. Они покинули магазин торопливыми шагами, не обращая внимания на обеспокоенные глаза официантки. Ожидание такси привлекло бы больше внимания и, если полиция разыскивала их, так было легче быть обнаруженным и пойманным. — Семь? — Полиция ищет нас, — он не понимал, почему быть детьми и одними было таким большим делом. — Что мы будем делать? У нас будут проблемы с отцом, — у Четвертого участилось дыхание. — Только если они нас поймают. Эта миссия теперь имеет ранг C, параметры: добраться до дома до обеда. Наша форма очевидна для нас, ищи пальто или что-нибудь, чтобы прикрыть ее, — сказал он, глядя на витрину магазина, где были манекены с одеждой. Семь взял Четвертого за руку и подошел к нескольким взрослым, чтобы создать иллюзию, что они принадлежат им, чтобы войти в магазин. Четвертого смутили его слова, но он не хотел объяснять. Это был большой магазин, в вешалках с одеждой прятались люди. Одежда просто везде. — Избегай ярких цветов, таких как красный или розовый, — прошептала Седьмая Четвертому, дрожавшему от беспокойства. — Четыре, нас не поймают. — Если ты так говоришь... Семь искал пальто, которое подходило бы им, но они были взрослого размера. Четвертый выпустил его руку и побежал к манекену, оставив ему коробку с пончиками. Люди не смотрели на них дважды, вероятно, думая, что их родители были где-то в магазине, а они просто играли. Он не хотел терять больше времени и взял первое, что увидел - кожаную куртку в мужском отделении. Он подошел к Четвертому, у которого за спиной висел оливково-зеленый рюкзак и черный свитер в руках, и который смотрел на него с обожанием. — Посмотри, что я нашел, разве не круто? Пришлось одеться, но не таким очевидным образом. Он увидел круглую вешалку с одеждой, которая могла служить барьером. Они могли спрятаться внутри, он снова взглянул на людей, но они занимались своими делами. — Иди туда, — это было маленькое пространство, но это не имело значения. Какаши снял ценник и накинул куртку поверх блейзера. Четвертый сделал то же самое со свитером, что достигал его колен. Седьмой, конечно, выглядел смешно с курткой, но, по крайней мере, она не спадала с его плеч. Мальчик положил коробку с пончиками внутрь рюкзака и накинул на шею розовый шарф с перьями. Какаши еще раз оглянулся. — Я сказал тебе не брать яркие цвета, — прошипел он. — Но это красивый шарф, я видела его в журналах Три, — он закатил глаза, но ничего не сказал, иначе ребенку стало бы хуже, а он не хотел с этим иметь дело. Три должна была быть здесь, потому что ее силы были наиболее полезными из всех. Контроль над разумом был чем-то особенным. Семь услышал в магазине голос того же мужчины, который описывал их охраннику. Он был с другим мужчиной, скорее всего, с его партнером. Двое полицейских преследовали их, его сердце начало биться быстрее из-за возможности быть пойманным, им нужно было как можно скорее выбраться отсюда. Какаши не был уверен, как они нашли их так быстро. — Да, я видел двух маленьких детей, соответствующих этому описанию. Позвольте мне помочь вам их найти. Он слышал их шаги, но они были далеко от них, взрослые шли в противоположном направлении от магазина, но Седьмой и Четвертый не смогли их обогнать. — Четыре, приготовься бежать к выходу, — Четвере кивнул. Он закрыл глаза, сосредоточившись на задней части магазина, чтобы немного отвлечься, вспоминая свои тренировки с Реджинальдом и стеклянными чашками. Он сжал челюсти, не двигая руками, потому что на этот раз не было необходимости контролировать и направлять атаку на цель. Звуковых волн окружающей музыки было бы достаточно, чтобы отвлечься. Он вдохнул и отпустил. В его мозгу стоял громкий шум, который послужил сигналом взять Четвертого за руку и бежать к выходу. Крики мирных жителей звенели в его барабанных перепонках, наполняя его чувством вины. Он закашлялся от поднявшейся пыли, но не повернулся, чтобы увидеть повреждения. Люди задыхались и просили помощи, потому что взрыв вызвал у них тревогу. Повсюду прерывистое сердцебиение, одежда, брошенная на пол. — Семь, что только что произошло? — спросил Четыре с круглыми глазами после того, как они вышли из магазина, звук его сердцебиения, сильный и насыщенный жизнью, был единственным, на чем он мог сосредоточиться. — Я не знаю, — соврал он. — Они умерли? — Они будут в порядке, — заверил он Четвертого, кусавшего губы, но слова были, скорее, для него самого. Сердца мирных жителей все еще бились, возможно, раненые, но не мертвые. Он повернулся, чтобы взглянуть на магазин, и увидел, как собирается толпа людей с различными состояниями шока. Седьмой хотелось немного отвлечься, просто взорвать несколько вешалок для одежды, но оказалось, что это нечто большее. Он ахнул при виде частично разрушенного здания. Пого всегда говорил ему использовать свои силы на благо всех. Дар, который следует использовать с добрыми намерениями, он напоминал ему почти каждый день, когда Реджинальд маячил в дверях с загадочными глазами. Он подвел Пого. Женщина что-то кричала о бомбе и Советском Союзе.***
Они шли на протяжении часа, устали и почувствовали, как мышцы на ногах напрягаются сами по себе. Уже становилось темно из-за облаков, капли воды стекали по их лицам. У них, наверное, был ещё час, чтобы вернуться домой до ужина. Улицы были почти пустыми, только несколько человек торопливым шагом и с озабоченными лицами спешили, как он подумал, в магазин. Он сунул нож под рукав куртки. — Семь, я устал, голоден и хочу пить, — скулил мальчик, волоча ноги. — Я тоже. Он считал, что вызов такси безопасен, потому что он не слышал ни сирен, ни приглушенных голосов о них. Никто не искал двух маленьких детей, потому что внимание города было сосредоточено на магазине. Он потер виски, громкая сирена скорой помощи несколько минут назад вызвала у него головную боль. Чтобы произошло, если бы стало известно о существовании их способностей? Реджинальд готовил их стать своими солдатами, но он не был уверен, будет ли они работать в тени. Вероятно, нет, ведь им преподавали уроки «публичных выступлений», в чем Третья и Пятый преуспевали, в то время как у Второго были проблемы из-за расстройства речи. И, если бы это было так, большему количеству людей нужны были бы их силы. Они возились с их сознанием и соблазняли их обещаниями власти, как та мерзость-... — Семь, посмотри на это! — Четвертый указал на холодильник и побежал к нему, растратив последнюю каплю энергии. Он пошел за ним более медленным шагом. Снеки и конфеты разных вкусов, а рядом был другой холодильник, но уже с газировкой. — Какой замечательный холодильник, я хочу все, — Четвертый уткнулся лицом в стекло, и Какаши с любопытством взглянул на него. — Как нам его открыть? У каждой закуски была цена и код, который её идентифицировал. Он вставал на цыпочки, чтобы нажимать кнопки, соответствующие коду, но ничего не происходило. Четвёртый сделал то же самое, но получил тот же результат. Терпеливый мальчик начал пинать машину. — Стоп, мы должны за них заплатить, — он взглянул на щель. Выражение лица Четвертого озарило понимание. Он вынул несколько долларов из украденного бумажника и отдал их Четвертому. — Попробуй, положи деньги в щель, — Четыре встал на цыпочки. — Нет, я не могу, — Четыре начал прыгать, но его попытки были тщетными, потому что машина была до смешного высока. Какаши решил остаться на страже, желая себе чипсы. Он прищурился от приглушенного звука, доносившегося из переулка перед ними. Звук кричащей женщины поразил его. — Четыре, оставайся здесь, не двигайся, — он пошел исследовать тихими шагами. — Я уже отдала тебе свои деньги, оставь нас в покое! — он услышал голос молодой женщины. — Я передумал, — сказал мужской голос угрожающим тоном, несмотря на невнятные слова. Он увидел, как мужчина в капюшоне угрожает подростку и старушке ножом, приближающимся к ним в опасной близости. Пыль ветра свистнула в его ушах, и Седьмая без колебаний и с освобождённой энергией побежала к мужчине, чтобы оттолкнуть его от них, заставляя того улететь своей силой, прежде, чем он порезал его. Мужчина ударился о противоположную стену и потерял сознание. Седьмая обернулась к ним: старушка была в порядке, а у подростка на щеке был небольшой синяк. Он сжал губы в прямую линию - вмешиваться было плохой идеей. — К-как? Девочка, как ты это сделала? — спросила темнокожая девушка. Он не ответил ей. Он повернулся-... — Подожди! — девушка сделала к нему неудачный шаг. — Ух, — она издала низкий звук боли и схватилась за бок, слегка сгорбившись. — Ты в порядке? Этот человек... — Да, бабушка, я в порядке, — прерывисто сказала девочка. Это больше не было его проблемой, и, помня об этом, он начал выходить из переулка. — Девочка, стой, не уходи, — вмешалась старушка. — Спасибо, что спасла нас. — Ничего подобного, — пожал он плечами. — Бабушка, ты видела, что она сделала? Этот человек повис в воздухе на секунду, — он закрыл глаза, думая, как заставить их замолчать. Все его варианты пришли к одному и тому же выводу. Четвертый побежал в его сторону с банкой содовой в руке. — Я выиграл много конфет, этот тупой холодильник был не ровней мне. Смотри, — он повернулся, чтобы показать ему рюкзак, который теперь был полон конфет и закусок. Какаши приподнял бровь, недоумевая, как ему это удалось. Может быть, все эти прыжки, наконец, окупились. — Хорошая работа, — похвалил он и бессознательно похлопал его по голове. Мальчик потер шею, щеки порозовели. — Что с ними не так? — спросили Четвёртый, заметив пару и указав на них круглыми глазами. Подросток потирала ребра, а старушка успокаивала ее сладкими тонами*. Недалеко от них человек в капюшоне все еще был без сознания. При виде этого, он провел рукой по волосам. — Этот глупый человек спит в переулке, кто так делает? — Четвертый хихикнул, подошел к мужчине и коснулся его лица ногами. Он остановился, заметив кровавый след. — Он умер?! — закричал он, спотыкаясь и проливая при этом немного своего напитка. Он оглядывался во все стороны, словно кого-то искал. — Он в порядке, сердце все еще бьется. — О, ты прав, я не вижу уродливого привидения, — сказал Четвертый, быстро принимая его слова и отпивая из банки. — Ты причинила ему боль? Наверное, заслужил, он выглядит плохим человеком. Как те плохие парни из комиксов Второго. Ошеломленный Какаши смотрел на Четвертого без единого слова, потому что он вздрогнул не от вида крови, а от гипотетического призрака. Любопытно. — Она спасла меня от этого человека, — ответила за него подросток дрожащим голосом, вытирая глаза. Четыре кивнул, глядя на него возбужденными глазами. — Конечно. Семь может быть страшной, подлой, грубой и тупой, но она не так уж плоха. Она купила мне мороженое и научила меня воровать кошельки, — он выпрямил грудь и взял его за руку. Какаши растерялся. Он снова был гиперактивен, вероятно, взволнован, чтобы поговорить с новыми людьми, с подростком, который выглядел не намного старше них. — Семь? Это твоё имя? — девушка повернулась к нему, подбирая самую важную информацию, которую дал ей Четвертый. Какаши сузил глаза, воздерживаясь от разговора, не хотел давать ей больше информации, которая могла быть использована против него, потому что ему нужно было убить ее. — Да, это ее имя! Между прочим, мое - Четыре! — он подпрыгнул на четыре дюйма* над землей. Это был подвиг, учитывая рюкзак, висящий на его плечах. Пара смотрела на них с отвисшей челюстью. Какаши хотел ударить ребенка кулаком, но воздержался. — Что?! Ты шутишь, да? Это не настоящие имена, к-кто вы?! — спросила девочка-подросток, сближаясь с ними с помощью бабушки. — Стой, я знаю, что ты делаешь, — сказал он девушке. — Что ты говоришь? Наши имена настоящие, мы Четыре и Семь из Академии Амбрелла! — Хватит говорить! — он толкнул его, чтобы заставить споткнуться, но Четвертый в отместку рванул его за волосы, он снова толкнул его, но Четвёртый крепко держал его. — Ой, отпусти мои волосы! — Заткнись, Семь! — Дети, хватит драться! — Четвертый отпустил волосы, реагируя на тон старушки. Она звучала как няня Третьей, та, которая не хотела, чтобы мальчики дрались с Седьмой и Третьей. — Дети, вы здесь одни? — спросила она, лицо превратилось в нежное с тревожными глазами на морщинистом лице, с которым нельзя было ошибиться. Она не представляла угрозы. — Больше похоже на кодовые имена, не лгите мне. А Амбрелла Академия? Никогда не слышала об этом. У тебя есть странные способности, как у твоей подруги? — Какаши недоверчиво посмотрел на нее, она, на самом деле, допрашивала их, чтобы получить информацию. В глазах у подростка был упрямый блеск, как у змеи, ожидающей, когда они во всем признаются. Она была настоящей угрозой. "Семь должна была позволить этому человеку делать то, что ему заблагорассудится" — мрачно подумал он. — Юдора, оставь детей в покое, ты их пугаешь, — упрекнула ее старушка, заставив подростка вздрогнуть. — Извини, бабушка, я увлекся, но, разве, ты можешь меня винить? Это самые странные дети, которых я когда-либо встречала, — сказала Юдора, изучая их. Четыре посмеялись над Семь. — Она назвала тебя странной. Какаши скрестил руку. — Она имеет в виду тебя. Но Четыре не остановились. — У меня есть силы! Но не такие крутые, как у Семь, — Какаши взглянул на него, с этим мальчиком что-то не так. Он посмотрел на красную банку в руке: сладости и Четвёртый плохо совмещались. — Он ребенок, он не знает, о чем говорит, — сказал он с пустым выражением лица, ища способ уйти, не замарав руки. — Хорошая попытка, маленькая девочка, но я знаю, что видела, — сказала подросток, слегка изогнув губы. Он посмотрел на небо, дождь на время прекратился. У них, наверное, было тридцать минут, чтобы добраться до дома. — Пойдем, — он взял Четвертого за руку и направился к тротуару. — Дети, где ваши родители? Вы одни? Ночной город - опасное место, особенно для таких детей, как вы, — старушка кричала им вслед в возмущении. — Наша безопасность не является вашей заботой, беспокойтесь о себе, — Семь представляла здесь реальную угрозу. — Семь, не злись, — упрекнул его Четыре. — Девчушка, прояви уважение к моей бабушке, — сказала девушка, кладя руки на бедра. — Вероятно, у тебя ушиблены или сломаны ребра, тебе нужно пойти в больницу, а не тратить мое время зря, — сказал Какаши, глядя на то, как она осторожно дышала, избегая слишком большого расширения легких. — О, так ты теперь медик, малышка? Невероятно, — Семь отмахнулся от нее. Они шли, обозначив свой дом в качестве пункта назначения. Четвертый оглядывался на пару, которая следовала за ними. Седьмой не обращал на них внимания, вместо этого глядя на несколько проезжающих машин. Им нужно было такси. Четвертый ел чипсы из пакета, который достал из рюкзака, когда, наконец, отвлекся. — Дай мне, — Какаши сунул руку в пакет и съел чипсы. Ему очень понравился соленый вкус. — Ты не сказал «пожалуйста», — Четвертый ударил его кулаком в плечо. Семь фыркнула. — Не будь таким ребенком. — Бабушка, с этим мужчиной все будет в порядке? Мы оставили его там, — голос подростка прекратил их ссору. Это была, безусловно, самая глупая вещь, которую Какаши когда-либо слышал, и он был среди этих детей. Четыре сморщил нос, вероятно, подумав что-то в этом роде. Он приглушил их разговор на время. Он не понимал нравственности этих мирных жителей, слишком беспокоились о детях и слишком беспокоились о преступниках. — Нам нужно такси. Давай поднимем руку, как раньше, — прошептал он Четыре, когда они достигли места, где их можно было заметить. — Дети, что вы делаете? — Ты сказал мне, что мы команда, верно? Мы с ней враги. Ничего не говори ей, — сказал Седьмой Четверому, который преданно отсалютовал, улыбаясь и показывая зубы. — Да, мы же как Бэтгерл и Робин! — Прекратите преследовать нас, — сказал Седьмой паре. — Мы не можем оставить двух маленьких детей одних, какими бы умными они ни были, — еще один неосведомлённый человек, который не знал, что Седьмая могла сделать со всеми ними, если бы пожелала. Какаши уже жалел о том моменте, когда он решил вмешаться и спасти их. Учение Пого не забылось для него: как он сначала подумал, он самоотверженно спас кого-то. Он съежился от воспоминаний о частично разрушенном магазине и отчаянных криках раненых, о разбившихся машинах и инстинкте убить этого таксиста, садовника и подростка, потому что он сразу же классифицировал их как угрозы, которые он должен устранить, чтобы чувствовать себя в безопасности. В его глазах вспыхивают красные сигналы тревоги, потому что он находится на неизвестной территории. Вздрагивает при каждом звуке, осознает, что его окружает, но терпит неудачу, потому что существуют правила, которых он не понимает. Седьмой действительно принял здесь плохие решения. Он начал глубоко дышать, потому что воздуха в его легких было недостаточно, чувство вины и неправильность одолевали его. Дергалась правая рука, пропитанная кровью, которую невозможно было смыть, сколько бы раз он ни пытался. Четыре взял его за руку. Он выдохнул. Семь посмотрел на мальчика: его розовый шарф с перьями делал его еще более смешным, чем он был; рюкзак, полный конфет, на плечах, и черный свитер, похожий на платье на его маленьком теле. По крайней мере Четвертый наслаждается поездкой, об этом говорила ему улыбка.***
Им удалось остаться с детьми. Они вызвали такси и сказали, что им всем опасно оставаться отдельно. Девочка не выглядела счастливой, но, наконец, согласилась. Юдора смотрела на этих детей. Она не могла перестать это делать, даже если бы это было самым грубым делом в мире, и пусть её бабушка так смотрела на нее, чтобы остановить это, но они были странными. Очень. Особенно девочка, которая тонула в этой огромной куртке. Симпатичный ребенок, но ее большие карие глаза выглядели скучающими, скрывая лицо от любых эмоций. Действительно странно, потому что дети всегда улыбались так глупо-очаровательно. Юдора была заинтригована. Мальчик, Четыре (какое странное имя, они ведь шутили, да?), смотрел на нее очень милыми большими зелеными глазами. Она улыбнулась ему, чтобы он ей поверил, но мальчик не поддался на это, повернувшись лицом к шее девочки. Они что-то говорили о Бэтмене, не так ли? И о краже кошельков, и других опасных вещей. И эти силы.. Как девочке это удалось? Она была детективом, ну, детективом в процессе становления, а поиск ответов был в описании должности. Ребра ее убивали, этот мужчина ударил ее очень сильно. Она держала лицо нейтральным, чтобы скрыть гримасу боли. — Мне нравится твой шарф, малыш. Розовый действительно твой цвет, — сказала она Четыре. Это был шарф, который она никогда не наденет. Никогда. Ее друзья будут смеяться над ней, ее безумный образ испортится. — Спасибо, — сказал мальчик тихим голосом, и ей стало почти жалко думать об этом. Юдора быстрым взглядом осмотрела девочку, но она смотрела на дорогу через окно, подперев подбородок рукой и со скучающим выражением лица. Но Юдоре казалось, что девочка, Семь, следит за каждым ее движением. Вероятно, она что-то воображала. — Где ты его приобрел? — В магазине, — робко сказал Четыре, возясь с шарфом, глядя на маленькую девочку. Трещина в окне рядом с ней поразила ее. Странно, но это было старое такси такого же пожилого человека, который выглядел более озабочен дорожным движением. Бабушка сжала ее колено, чтобы остановиться, но она закатила глаза. Час назад что-то случилось в магазине, но подробностей она не знала. — А? Магазин, который... — Оставь его в покое, — сказал Седьмой. Она закрыла рот, потому что голос казался достаточно сильным, чтобы заставить ее замолчать. Но маленькая девочка ее не запугала. — Защитница, он твой младший брат? Нет, этого не может быть, ты выглядишь ровесницей, — она прищурилась на них. — Итак, Семь, сколько тебе лет? А что с этой курткой, она тебе не идет. Они не ответили ей. — Юдора, прекрати, это не способ разговаривать с маленькими детьми. — Но я тренирую свои детективные навыки. Четвертый фыркнул, прикрыв рот обеими руками. Юдора посмотрела на него, нахмурив брови, он смеялся над ней? — Что? — Все еще думаешь об этой идее? Не стоит проводить так много времени со своим дядей, — сказала ее бабушка. — Бабушка, не сейчас. Юдора повернулась к ним. — Почему вы ушли из дома, вы можете что-то нам сказать? Откуда вы взял свои силы? — ни единого ответа, но она не унывала. — Четвертый, ты сказал, что у тебя тоже есть силы, верно? Честно говоря, это звучит как выдумка, но мой дядя видел несколько странных вещей. Итак, Семь, не хочешь снова продемонстрировать? Ее глаза остановились упорно на лице этой странной девочки, но та продолжала смотреть в окно. Еще одна пауза, и Седьмая повернулась к ней с закрытыми глазами и слегка натянутой улыбкой. — Извини, ты что-то сказала? Хитрожопая. — Вау, ты в порядке, как я вижу. Так, вы одни в городе, вдали от дома и со странными способностями, это красный флаг. — Твое лицо - красный флаг, — сказал ей Четвертый и Седьмая закашлялся. Эти двое действовали ей на нервы. — Ты маленький-... — Юдора, ты правда ссоришься с детьми? — Они первые начали. — Дети, Юдора может быть довольно сложной, но у нее хорошие намерения. Вы здесь совсем одни и сделали что-то… необычное. Если у вас нет родителей или вам не нравится ваш дом, мой сын может принять вас. Вы можешь нам доверять, хорошо? — её бабушка умела обращаться с детьми, но у Семь было такое же скучающее выражение лица. Мальчик повернулся к девушке, чтобы посмотреть на ее реакцию. — А как же Шестой и остальные? — Ваше беспокойство ценится, но в нем нет необходимости, — сказала она без интонации. Девочка сказала водителю, куда ехать, но ее бабушка и она ехали с ними, и, если у детей не было родителей, они не собирались читать им лекции или везти в полицейский участок, потому что эта девочка выглядела так, будто не спала несколько дней . Они не могли оставить их. — Останови машину, — скомандовала девочка, нарушая тишину, которая становилась невыносимой. Водитель остановился. — Что… — девочка быстро прижала нож к коже шеи, а другой рукой прижала себя к её боку. Юдора ахнула, невыносимая боль остановила ее, чтобы произнести хоть одно слово. — Девочка, отпусти ее сейчас же! Что-... — Я знаю, что вы будете нас беспокоить, но вам нужно перестать задавать вопросы обо мне или о нем. Это мое последнее предупреждение: не беспокойтесь о нас. Вы забудете обо всем, что видели сегодня, и продолжите свою жизнь, ясно? Юдора кивнула, а ее бабушка рыдала. — Дитя, зачем ты это делаешь? — спросила бабушка со страхом на лице. — Четыре, вылезайте из машины. — Но Семь… ладно, ладно. — Быть таким любопытным, не зная, с кем имеешь дело - опасный шаг, который может стоить тебе жизни. Старушка, вы сейчас едите в больницу и лечите ей ребра. Ни слова о нас, иначе я вас убью. Седьмая отстранилась и она почувствовала слезы на глазах. Девочка закрыла дверцу машины, но водитель даже не вздрогнул от увиденного. — Моя Юдора, ты в порядке? Она причинила тебе боль? Она чуть не убила ее, но Семь спасла ее прежде этого. Почему она это сделала? Таксист остановился около ближайшей больнице, даже не сказав им об этом. — Не нужно мне платить, эта девочка уже сделала это.***
— Вау, Семь, это было так круто. Ты была как Бэтмен! — Четвертый был взволнован увиденным. Копируя боевые приемы Первого, он начал бить воздух, но Какаши больше не удивлялся. Парень был странным и точка. Он, вероятно, не понял, что только что сделал Какаши. Деньги действительно были здесь кое-чем. Он был рад, что дал этому водителю много денег, чтобы он молчал, если что-то случится. Он не гордился угрозами мирным жителям, но это было необходимо. Было бы легко принять это предложение, покинуть Академию Амбрелла с Четвертым, забыть о няне и садовнике и спасении мира, но он не мог. Они пошли в сторону переулка, вероятно, успели к обеду, но он не был уверен. Он услышал голос Пятого, читающего на другом языке, но понял, что это он. — «Спой мне, муза, о том многоопытном мужчине, который долго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою». Это была книга, которую Реджинальд дал им выучить наизусть во время его отсутствия. Ему нужно было надеть беруши, отключив свое самое ценное чутье, чтобы выполнить задание, иначе было бы невозможно сосредоточиться и погрузиться в историю. — «Многих людей города посетил и обычаи видел, много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь, стремясь обезопасить свою душу, и возвратить души своих товарищей». Он предпочитал те, которые были полезны для приобретения навыков. Но, иногда, книги, которые давал ему старик, были достаточно проницательными, чтобы он проводил большую часть времени за их чтением, просто чтобы не думать о своих силах и фрагментах, эпизодически всплывающих в голове. С трудом поднявшись по лестнице пожарной лестницы, они подошли к окну Пятого. Оно было закрыто и он не мог открыть его снаружи. Он решил аккуратно постучать по нему, потому что оно было немного повреждено, а он не хотел его ломать. — «Были, однако, заботы, не спас он сопутников: сами гибель они на себя навлекли святотатством, безумцы, съевшие нетель Гелиоса Гипериона, бога над нами ходящего, – день возврата у них он похитил». Пятый перестал читать свою книгу, глядя в окно с ошеломленным выражением лица, когда он их увидел. Четвертый помахал ему с робкой улыбкой. — Привет.Примечание Автора
О боже, Какаши не шутит, когда говорит, что он опасен. Представьте себе, что вы, на мгновение, оставляете своего ребенка, и в следующее мгновение он превращается в преступника. Я не планировал вписывать Юдору Патч, но мне нужно было создать для детей способ вернуться домой, чтобы показать больше нюансов Четвёртого и Седьмой. Пятый читает Гомера - "Одиссея". Во втором сезоне он цитирует его, чтобы привлечь внимание Реджинальда. В любом случае, спасибо за чтение!: D Примечание Переводчика Итак, я невероятно долго билась над переводом этих нескольких строчек Одиссеи, потому что: а) переводов на английском много и я искала именно тот, который использовал Автор; б) поняла, что на русском никто именно так не переводил; в) перевела уже я, сверяясь с английским и русским языками; Получилось, что получилось. Не знаю, хорошо или нет, но я слишком устала.