Одинокий демон на грани нервного срыва желает познакомиться

      Когда Талис вместе с псом и Артемом зашел в один из многочисленных баров «Адского котла», то сразу почувствовал, как парня облапали заинтересованные взгляды посетителей, и тот внутренне ощетинился в ответ. Демоны и демонессы, низшие инкубы и суккубы, а также небинарные сущности, кто предпочел не принимать определённую гендерную форму, лениво потягивали флуоресцентные коктейли, ядреные смеси из всего, что подарила этому миру природа. Внизу, на танцполе в форме котла, танцевали и бесновались сущности и их рабы-грешники, чья агония со временем переросла в кататонию. Было темно, накурено, сквозь сизую дымку мелькали разноцветные красновато-фиолетовые огни. Музыка гремела низкими басами и ударными, словно тусовку устроили на стройке, по соседству с работающим молотом для забивания свай. На сцене у барной стойки танцевала плененная душа в облике и экзотическом наряде Маты Хари, позвякивая золотистыми цепочками и цепями из блэк-митола, а под ее ногами извивался не хуже самой танцовщицы огромный белый питон.       Канис, в привычном мире вновь обратившись большой волосатой зверюгой, желая порадовать Мастера, вилял хвостом и то и дело лизал его ладонь, подтверждая свое вполне заслуженное прозвище «хорошего пёсика».       — И чего мы тут, блин, забыли? — поёжился Артем, протискиваясь вслед за Талисом мимо облизывающихся на него демонов.       — Ищем старого знакомого, у которого я ошейники заказывал.       Пёс, услышав об ошейниках, заискивающе заскулил.       — Канис, ты что, тоже хочешь ошейник?       — Гав!       Артем неосознанно потер шею под воротником своего свитера.       — Все такие страшные, как будто всё еще отмечают Хэллоуин, — подметил он, исподлобья разглядывая толпу — сущности и человекоподобные образы смешались в разношерстный коктейль.       — Таки да, — усмехнулся Талис, — наклонившись к самому уху парня и чувствуя, как сильнее забилось его сердце. — Вечеринка затянулась, потому что Самайна тут любят. Но согласись, когда еще нашим ребятам выпадет такая возможность сбросить вуаль и прогуляться по земле в истинной форме, иногда и нагими…       — А ты, Талис, можешь показать мне её?       — Чего, пипку свою?       Пёс, шагающий сбоку, жадно облизнулся.       — Нет, идиот! Ой, то есть прошу прощения, Мастер, — с притворным смирением язвительно добавил Артем. — Свою истинную форму.       — Так ты же ее уже видел тогда, на мосту. Впрочем, как и пипку, — улыбнулся Талис.— Такая вроде бы серая мышка, но все равно облизывается на ароматный кусочек сыра, да? Канис, вот скажи, когда Мастера кто-либо хоть раз смел называть идиотом?       — Гав!       — Вот и я припомнить не могу.       И хотя внезапно изменившееся настроение Артема веселило, Талис отчего-то вдруг почуствовал себя очень уставшим. При всей своей скромности, покорным его он бы не назвал. Скорее, парень смирился с неизбежным злом, которое он должен был преодолеть, чтобы достичь желаемого. Вот только с его желанием Талис был почему-то не согласен. Почувствовав, как изнутри медленно поднялась демоническая жажда, он отпустил себя, расслабил мышцы, встрепенулся и вспыхнул ультрафиолетовым пламенем, обдав своих спутников пепельной пылью.       — Ох… так гораздо лучше, — улыбнулся демон своими черными клыками. — Выше нос, Артемка. Грех предаваться унынию. Когда есть другие грехи.       — Спасибо, я постараюсь. Просто хотелось еще раз увидеть твои идиотские рога, — голос Артема почти поглотила громкая музыка, но Талис все равно услышал ехидные нотки. — Интересно, это баран с козлом потрахались, и у них родился ты?       Канис ткнулся мокрым носом в ладонь, но Талис и так уже понял, что с Артемом происходило что-то странное. Не нужно было его тащить сюда, но выбора не было — оставлять без присмотра эту душу он больше не хотел. Наконец, огромная масса бесноватых чертей осталась позади, а Талис со спутниками достигли дальнего угла просторного бара с лаундж-зоной, где на драпированном бархатом ложе восседал-возлежал огромный бородатый то ли человек, то ли зверь. Он поднял голову от стола перед собой, расправил плечи, и накинутая медвежья шкура медленно сползла с макушки, открывая косматые патлы, собранные в пучок.       — Урс! Моё почтение.       — Хой, Талис! Если нужны артефакты, в Кузне сегодня выходной. Приходи через неделю.       — Урс, это срочно, иначе бы я тебя не потревожил. Будь любезен переговорить со мной об одном деле.       — Проныра ты рогатая, ну так и быть. Тогда у меня два вопроса. Первое — что мне будет взамен? И второе — кто этот сладкий пирожочек?       Пёс завилял хвостом, но Урс приподнялся и, довольно проворно для своей массы, резко дернул Артема за руку, роняя себе на колени. Обхватил ручищами тонкое юношеское тело, жадно вдохнул его запах у затылка и уже было замахнулся лапищей для шлепка по бедру, но вспыхнувший гневом Талис его остановил.       — Это моё, — прорычал демон.       — Я уж понял, иначе бы его растрепали еще по дороге сюда.       — Не лапай меня, жирный боров! Ты когда последний раз белье менял, в каменном веке?! И вообще, ты себя видел? Не борода, а воронье гнездо!       Артем пихнул Урса в круглый живот, вырвался из его медвежьих объятий, обогнул широкий низкий стол и спрятался за псом.       — Ха! — басовито хохотнул кузнец. — Ха-ха-ха! Вот это нрав! Кто ты такой, птенчик?       — Он эмпат, извини его, Урс. Видимо, в Преисподней из-за такой концентрации обнаженных душ грешников его способности усилились, за неимением своей истинной формы, которая бы их сдерживала.       — Надо же. Интересный экземпляр, Талис. Ну что, я даю тебе то, за чем пришел, а ты мне — мальчишку на ночь, идет?       — Талис, только попробуй, я тебе твои сраные рога откручу и в жопу засуну!       — Гав!       — А ты не гавкай на меня, шакал слюнявый!       Талис подскочил к Артему и крепко обхватил его сзади, накрыв рот ладонью, зажал в демонических объятиях как в тисках, из которых было не выпутаться.       — Урс, я не могу поделиться им с тобой. Но обещаю, за свои услуги ты получишь кое-что намного лучше, такое, на что ты давно уже и не надеялся!       — Надо же, заинтриговал, демон. Ну, черт черту рога не пообломает, так что же ты хочешь у меня попросить?       Талис лишь многозначительно кивнул, вновь обнажив черные словно обсидиановые зубы и потащился вместе с брыкающимся мычащим парнем к огромной двустворчатой металлической двери у дальней стены клуба. Над полукруглым сводом висела такая чужеродная, китчевая неоновая табличка.       «Пытошные». Тяжелый топот здоровяка-кузнеца, раздавшийся позади, дал понять, что тот согласен — интриги и услуги разного рода тут любили все.       По ту сторону двери начинался, казалось, бесконечно длинный коридор с отходящими в разные стороны «рукавами».       — Ну вот, поговорим здесь, в тишине и покое, — сказал Талис, все еще крепко прижимая к себе Артема. — Мне нужен «Альфа».       Урс насупился и помрачнел:       — Талис… Ты понимаешь, о чем меня просишь? Я, конечно, доверяю тебе, почти как брату, но… Такой запрос нужно согласовать с начальством. Зачем он тебе?       — Я уже отправил официальное прошение из своего офиса, не волнуйся. Пожалуйста, отдай клинок курьеру, — Талис кивнул на адского гончего, улегшегося в его ногах, — как только мой запрос будет удовлетворен. Но так, чтобы никто, кроме нас, больше об этом не знал.       — Задумал умертвить чью-то душу — не впутывай меня. Я в этом больше не участвую! — взревел кузнец.       — Урс, послушай. У меня в руках ангел смерти в человеческом теле. Кто-то уже давно поднял руку на своего, я лишь пытаюсь разобраться. Мне нужен «Альфа», чтобы вычислить нападавшего и, в случае чего, дать отпор. А взамен, — демон широко улыбнулся, — ты получишь «Омегу», когда я найду предателя, и мы во всем разберемся.       — Что? — ошарашенный Урс будто весь осел, ссутулился, опустив массивные плечи. — Ты что-то знаешь о том, где «Омега»? Но как?!       Два клинка, выкованных совместными силами ангелов и демонов, чтобы положить конец восстанию и Великой войне, были символом их победы и мира. Но возлюбленную Урса — Мерсе́дес, тоже кузнеца со стороны ангелов, что вместе с ним разделила работу над клинками — перед самым воцарением согласия убили ее же оружием. Никаких следов, никаких нитей, что могли бы дать надежду отчаявшемуся Урсу. Душа возлюбленной отправилась к полному перерождению вместе с простыми смертными, оставив после себя лишь крохотную искорку в выкованном ею клинке. Но «Омега» бесследно исчез, пока внезапно вновь не всплыл в видении Талиса, когда Мастер рока прикоснулся к запертой в человеческом теле душе.       — Его тоже убили «Омегой», — Талис кивнул на Артема. — Но предатель сделал странное — воспользовался сосудом, чтобы сохранить душу. Мой друг из «Спаси и сохрани» как раз выясняет, по какой причине Мори возродился в теле смертного.       В длинном и безмолвном коридоре «Пытошных» повисло гулкое молчание. Талис дал Урсу время, чтобы осознать услышанное. Ведь для кузнеца найти «Омегу» значило бы вернуть частичку души любимой, оплаканную уже почти тысячу лет назад.       — Я принесу тебе клинок, Мастер, — наконец очнулся он. — Хоть прям сейчас за ним пойду и без ордера от начальства!       — Подождет до утра, Урс. Нам нужно подкрепить силы и выспаться. Канис, — демон отпустил Артема и наклонился к псу, чтобы потрепать его за косматый загривок. — Я же могу на тебя рассчитывать, да, пёсичек мой хороший! Подставляет животик, вы только посмотрите! Тебе сколько лет, триста, что ли? Как маленький, ей-богу!       — Ты ему еще блох повыковыривай.       Демон сердито глянул на Артема и укоризненно покачал головой:       — Ну какие блохи могут быть у такого милого пёськи? Вот, Канис, какой ты молодец и послушный, принесешь мне утром клинок от Урса? Любишь выполнять команду «апорт», мой мальчик?       — Умф! — фыркнул пёс и кинулся вылизывать демону лицо.       Пока Талис отвлекся на пса, кузнец беззастенчиво пожирал глазами Артема, и на его лице гуляла странная мрачная улыбка.       — Чего пялишься, урод? Иди кинжал готовь, чтобы к утру был, чего не ясно?!       Талис поднялся с корточек и схватил Артема за локоть:       — Собрание окончено. Нам с этой словесной помойкой пора отдохнуть. Всего плохого, мальчики, — и с этими словами оставил товарищей позади и потащил своего саба вглубь мрачного тоннеля.       — Отпусти, рогатый, я сам идти могу!       — Как скажешь! — хохотнул демон. — Но это ненадолго, милый. Сальма, добрый вечер! Как приятно видеть, что ты все еще здесь, — улыбнулся он рыжеволосой женщине в черном платье, когда они вместе с Артемом, пройдя пару минут по коридору, вошли в просторный холл приемной, похожий на гостиничный ресепшен.       — Мастер Талис! Давно мы вас не наблюдали. Что вас интересует? Маньяки, душегубцы, инквизиторы? В этом столетии у нас особенно популярны насильники и педофилы. Мы размещаем их в крыле с гильотинами и волчьими ямами с кольями.       — Благодарю, Сальма, но я сегодня со своим. Нам, пожалуйста, классический номер с Андреевским крестом. И сытный ужин на двоих.       — На двоих?       — Нет, блин, на десятерых! Я с голоду сейчас умру!       — Мастер, если позволите порекомендовать для вашего саба, шеф-повар готовит отличное блюдо бесконечного обжорства, очень рекомендую. В комплекте идет большой чан для рвоты. Но к нему желательно раз в час вызывать уборщика.       — Спасибо милая, я подумаю. Пока меня устроит спокойное место для ночлега и классическое блюдо дня по рецептам смертных. Все-таки я еще не столь старомоден.       — Разумеется. Ваш номер триста шестьдесят шестой, — он протянула Талису большой черный ключ с пентаграммой внутри круглого ушка. — Ужин будет подан через час.       Спустившись по винтовой лестнице на третий этаж, Талис без труда отыскал выданный номер. Внутри мерно покачивалось в кованых подсвечниках алое дьявольское пламя, отражаясь в черном потолке и визуально делая его бездонным. Просторная комната могла похвастаться изысканным убранством: мягкий пол в темно-красном, будто впитавшим кровь, ковролине. Одна стена выложена обсидиановыми плитами с вбитыми в них крюками и цепями. Андреевский крест деревянной буквой «икс» — на противоположной стороне. Там же сбоку на пьедестале стояли деревянные колодки с отверстиями для рук и туловища, а в углу скромно примостилась скамья для порки. По центру же — неизменный атрибут, который любил Талис, манящий сейчас своей податливой мягкой периной под черными шелковыми простынями. Он запер и запечатал дверь своей силой изнутри, после чего без задних ног рухнул на эту богато украшенную резными узорами большую чугунную кровать.       — Эй, Талис, а мне что делать? Можно мне в душ хотя бы? Он тут вообще есть?       — Как же я устал… Еще и эти твои перепады настроения сегодня точно доведут меня до нервного срыва.       — Ну я помыться-то могу, хозяин-барин? — Артем высунул голову из-за обнаруженной им в дальнем углу двери в ванную. — Провонял этой вашей гарью как в дешевом суши-баре.       — Иди! Помойся! До скрипа! В жопе! И оставь! Меня! В тишине! Хотя бы! На пять! Минут! Не отпуск, а чертово издевательство! ***       Когда парень вышел из ванной, Талис все еще лежал в той же позе, не желая ни двигаться, ни менять свой облик обратно на человеческий. В начале, когда он только сунулся к Деусу с этой загадочной душой, ему было весело и любопытно. Но чем дальше он распутывал нить, тем больше ему хотелось забить на все и пойти распутничать. И сейчас он всерьез размышлял о том, чтобы заказать в номер массажиста для себя и мастера по спанкингу для Артема. Хотя, признаться, парень-то, вроде бы как ни в чем не виноват. Талис сам к нему пришел. Взял ответственность. Затем втянул других. А, значит, дело нужно было сначала довести до конца — бросать работу незавершенной Мастер рока терпеть не мог. Но пар выпустить хотелось неимоверно. Легкое прикосновение вырвало его из размышлений.       — Талис?..       — Чего тебе? — нехотя простонал демон.       — Иди постой под душем. Вода расслабит тебя и смоет всю грязь… Если она оттирается.       Приблизившись, Артем осторожно коснулся его рогов. Талис медленно разлепил глаза и уткнулся взглядом в полотенце на бедрах, которое слегка очерчивало манящий бугорок между ног. От края вверх по животу кучерявилась густая дорожка темных волос, что на контрасте с белоснежным цветом ткани выглядело довольно соблазнительно.       Тем временем Артем наглаживал его правый рог, будто это был совсем не рог.       — Ты чем это занимаешься?!       — Изучаю твои козлиные отростки.       — Нарываешься? — он перехватил запястье Артема и дернул его на себя. — Можешь не стараться, я умею держать себя в руках.       Демон провел острым когтем по податливой человеческой шее. Артем немного отклонил голову вбок, открыв Талису пульсирующую сонную артерию. Талис надавил на нее чуть сильнее, и на коже вспухла круглая алая капля. Парень тихо застонал.       — Скажи, Артем, все эти твои шрамы… — запястье парня огладили крепкие демонические пальцы, — …точно ли они все из-за того, что ты хотел попрощаться с жизнью? Сдается мне, некоторые из них ты нанес себе совсем в других целях.       Глаза демона вспыхнули адским огнем, и мгновенно оживший металл тут же сдавил кольцом хрупкую шею. Но не слишком сильно. Ровно так, чтобы ее обладатель мог делать лишь слабые, короткие вдохи.       — Сдается мне, ты просто любишь боль. Это так?       — Кх… не… Нет. Я ненавижу боль! И я хочу, чтобы никто в этом мире ее не испытывал!       Демон перевернулся, подмял под себя Артема и легко царапнул его острым когтем по груди, прочертив тонкую красную линию.       — Почему?       — Я… не знаю. Талис, перестань. Гребаный демон!       — Ответь мне, и я перестану.       — Нет. Кхм… Я не знаю, я же сказал!       — Знаешь. Там, внутри тебя, как в клетке, таится древняя сущность. Мучаешь свое тело, пытаясь излечить в себе что-то другое. Что она чувствует?       — Отстань! Не лезь ко мне в душу! Лучше в душ вали, от тебя воняет.       Широкий шершавый язык прошелся по свежей царапине на груди Артема и смачно лизнул его пересохшие губы. Затем Талис медленно сполз с кровати и так же неторопливо снял с себя рубашку и брюки, избавился от белья и носков. Артем, борясь с легким удушьем, широко распахнутыми глазами взирал на его серую кожу с черными разводами, и Талис чувствовал, что парень, помимо прочего, был слегка возбужден. Силой воли он ослабил ошейник, позволив Артему сделать глубокий вдох, отдавшийся волной облегчения. Кратковременная радость от закончившихся мук, счастье от того, что страдания прекратились. Демон принял обратно свою человеческую форму и исчез за дверью ванной.       Горячая вода и правда помогла, несмотря на то, что омовения Талис презирал. И кто придумал связать эти благозаконные радости с религиозными обрядами? Но это действительно работало сейчас. Талис расслабился, почти растворился в удушающе горячем влажном воздухе, растер ароматную мыльную пену по напряженному телу, пока Артем его снова не потревожил, уже второй раз вторгнувшись и прервав медитативные раздумья.       — Ну что такое опять?! — рявкнул Талис, когда сквозь густой пар проступило вопросительное лицо.       — Там еду принесли, вообще-то. Может, откроешь свой хитровыебанный замок?       — Чертов Мори, как же ты бесишь с этой своей эмпатией! Ни капли уважения, хоть рот тебе затыкай!       Дернув ручку смесителя, Талис вырубил воду и выскочил из душа не вытираясь, прошлепал мокрыми ступнями по бордовому ковролину до двери номера, забрал ужин и швырнул поднос на небольшой столик у кровати.       — Ну спасибо, а то я голодный как черт! — усмехнулся Артем и потянулся к круглому металлическому клошу, но не успел даже дотронуться.       — Ну-ка стоять, — демон одним сильным толчком опрокинул его на кровать. — А я уже сыт по горло твоей дерзостью. Так что еду еще нужно заслужить.       — Собаку свою будешь так дрессировать!       — Я бы, может, и с удовольствием, милый. Но прямо сейчас в моем ошейнике ты.