Между делом

*** Ночью Нэйтану снова снилась белокурая федеральная служащая. Они вместе плыли на лодке по небольшому заливу, солнечные зайчики прыгали за ними по воде. Девушка смеялась его шуткам, а потом они целовались, отпустив суденышко на милость волн. Не надо говорить, что при первых лучах, пробравшихся в спальню, он проснулся с ощущением небывалой легкости, счастья и трепета, какое бывает у детей, в рождественское утро бегущих к ёлке разворачивать долгожданные подарки. Паркер была подарком ему от самой Ее Величества Судьбы. Нэйтан повторял нежное «милый», пробовал его на вкус, примерял на себя. Ему нравилось. Он хотел и Одри когда-нибудь назвать «милая» не только в своих мечтах. Уговаривал себя быть смелее. Покопавшись в шкафу, детектив выудил темно-синие обтягивающие джинсы и черную футболку с длинным рукавом — они выгодно подчеркивали его фигуру: он собирался произвести впечатление. Ждать, пока отец уедет из дома не пришлось: шеф провел всю ночь на работе или еще где-то… Теперь у него имелось где проводить ночи. Мысль эта кольнула Уорноса, но он решил, что никому не позволит испортить отличное настроение в такой чудесный день. Руля в участок, Нэйтан боялся, что не застанет там Одри. Агента в городе ничто не удерживало, за исключением эфемерной надежды найти свою мать. Ее могло отозвать начальство, как это часто случается во время запланированных отпусков, а уж тем более — незапланированных. Кроме того, она могла просто остаться в гостинице или пойти гулять по городу — просиживание штанов в пыльных кабинетах полиции Хейвена не входило в перечень ее обязанностей. Худшее случилось: Одри не было. Стол в кабинете, за которым офицер уже привык ее видеть, пустовал. Не было ее ноутбука, других вещей, ничего, что могло бы подсказать, что она вернется, придет. Сердце ухнуло в пятки, конечно, на эмоциональном уровне. Нэйтан выругался на свою бесчувственность. Сейчас он мог бы двинуть кулаком по стене, возможно, стало бы легче, а так… Коп выбежал в коридор. — Стэн, ты не видел Паркер? Тот покачал головой. Нэйтан кинулся в диспетчерскую. — Лаверн?.. — дыхание сбивалось. — Сегодня я ее не видела, прости, дорогуша. Спроси у шефа. Детектив пересилил себя, поплелся в кабинет босса. Отчаяние захлестывало, руки снова дрожали. Гарланд поднял на него взгляд, едва дверь открылась. Вид у него был изможденный. — Паркер… — прохрипел Нэйтан, кашлянул, убирая вязкий комок в горле, — где Паркер. — Здравствуй, сынок. Проходи, присядь. — Я спросил, где Паркер, — он вошел, но садиться не стал. Шеф пожал плечами, сунул в рот жвачку. — Я ей не отец и не начальник. — В общем, ты не знаешь? — офицер разозлился на дурную манеру Уорноса-старшего уворачиваться от прямого ответа, дал понять, что уходит. — Подожди, Нэйтан. Она не уехала, если ты это хотел услышать, — Гарланд всплеснул рукой, отворачиваясь от строптивого сына, в характере которого исправлять что-то было уже поздно. Детектив не обратил на его обиду внимания. Он действительно услышал всё необходимое. Секунда на раздумье, а потом… — У меня накопились отгулы. Сегодня я возьму один. Шеф уставился на него. — Нэйтан, у нас полно работы. Вечером… — Мне плевать, что случилось вечером. Я не единственный коп в Хейвене. — Нэйтан… Но детектив уже закрыл за собой дверь. Через пять минут он снова вошел в кабинет шефа и положил на стол заявление. Гарланд бегло прошел его и, вздохнув, поставил подпись. *** Он метался по городу, сжигая галлоны горючего. В гостинице девушки не оказалось. Администратор сказала ему, что Одри ушла примерно в половине девятого, не забрав свой «Додж» со стоянки. Нэйтан проверил с десяток кафе, заглянул в музей, в редакцию, в яхт-клуб, даже в кинотеатр, позвонил в участок — безрезультатно. Тогда он стал просто ездить по городу, рискуя попасть в ДТП, потому что постоянно крутил головой по сторонам, не обращая внимания на дорогу. Зачем он искал ее? Тот, кто задается этим вопросом, никогда не был влюблен. Оправдываясь высокопарными словами, Уорнос с трудом припоминал, когда сам в последний раз испытывал такой фейерверк эмоций. Воодушевление, возбуждение, нетерпение, смятение, упоение, эйфория, а вместе с тем ужас быть отвергнутым и осмеянным. Ему было жизненно необходимо увидеть Паркер, взглянуть хоть одним глазком, хоть краешком глаза. Улицы отмерялись ярдами, сливались в мили. «Форд» катился медленно, во второй раз патрулируя людные места. Вдруг Нэйтан почувствовал себя полнейшим идиотом: он мог позвонить Паркер, но ни разу не подумал об этом. Однако, стоило выудить телефон из кармана, он увидел ЕЕ. Одри стояла возле книжного магазина на Беккер-стрит, и рядом с ней был Дюк Крокер… Сердце пропустило удар. Они смеялись. Дюк наклонялся к ней, что-то говорил. Она радовалась, отвечала. Рука контрабандиста то и дело касалась плеча его возлюбленной и не по дружески задерживалась на нем на пару секунд дольше. Учитывая, что Крокер вытащил девушку из воды, и зная его распутную репутацию, Нэйтан занервничал. Растерявшись, он едва не свернул в переулок, но вовремя вспомнил про значок на ремне джинсов и про обещание не позволить никому испортить великолепно начавшийся день. Плюс к этому, его заметили, хотя он не доехал до них больше половины квартала. Одри помахала рукой. Дюк с ехидной ухмылочкой следил за приближающимся пикапом. Его довольная физиономия стала последней каплей, побудившей Уорноса начать действовать. Поравнявшись с ними, детектив прежде всего следил за выражением лица Паркер, представляя как ее губы вчера шептали: «Милый». Крокер его не волновал. — Привет, Нэйт, — но Крокера, видимо, он волновал. — Всё работаешь? Смотри, не перетрудись. Одри, не поддавайся на его уговоры поработать, станешь таким же зомби. Агент улыбнулась, но скорее из вежливости. Ее взгляд, немного застенчивый и ясный был устремлен на полицейского. Она механически поправила волосы, потом сунула руки в карманы. — Опять что-нибудь… интересное? — спросила она. Нэйтан понял и обрадовался: у них теперь есть свои собственные маленькие секреты, а это сближает. Наверно, эмоции отразились на его лице, потому что Одри потупила взор, но ее глаза бесстыдно улыбались. — Да, — соврал Нэйтан, не желая упускать шанс. — Да, произошло… Нужна твоя… помощь. — Одри, я предупреждал тебя, — вмешался Дюк. — Не связывайся с ним. — Я подумаю над этим, — проговорила федерал. — Пойдем, расскажешь по дороге. — Одри! — крикнул вдогонку контрабандист. Уорнос повернулся, жестом показывая на свой значок. — И что я такого сказал? — обиженно протянул Крокер, обращаясь к небесам. Небеса молчали. *** Нэйтан и Одри все время посматривали друг на друга. Каждый из них хотел это сделать украдкой, но не получалось. Взгляды скрещивались, и они смущенно отворачивались, улыбаясь. — Так что случилось? — нарушила молчание Паркер. — Приедем, расскажу. Он вез ее, конечно, не в участок. Дел там, как выразился шеф, хватало, но сегодня Нэйтана они не заботили. Разъезжая по городу, он думал, куда бы сводить девушку — в тихое и романтичное место. Увы, ко всем кафе в городе можно было, не кривя душой, добавить эпитет «злачное место». Но, на счастье, у него имелось кое-что в запасе. — Куда мы едем? — Скоро доберемся. Дорога свернула за город, потянулись луга, еще не набравшие сочной зелени трав, их поглощали наступающие сосновые леса. По правую руку тянулся берег с редкими постройками. На одной из развилок Нэйтан повернул машину в сторону океана. — Утопленник? — спросила Одри. Прозвучало романтично, даже возбуждающе. Полицейского пробрала дрожь нахлынувшего желания. — Нет, — еле выговорил он, дыхание сперло. Кто бы мог подумать? Проехать пришлось около полумили, пока за деревьями на высланном песком клочке суши показалась витая беседка. В ней по периметру расположились резные скамейки. — Не вижу трупа, — сказала Паркер. — Трупа не будет, — подтвердил Нэйтан. — Тогда зачем ты привез меня сюда? Он был уверен, что она догадалась. Не зря же она федеральный агент. К тому же она увидела множество вырезанных на коре деревьев сердец с надписями типа «Джоди и Майк» или «Кэйт + Рик = любовь». Пикап остановился на границе песчаной зоны. — Эту территорию местные прозвали «Первое признание», — облизав губы выдал он. Потом быстро, будто ненароком выскочил из машины и, пока обходил ее, через лобовое стекло наблюдал за ее лукаво блестящими глазами. Насколько, он знал, у Паркер тоже давно не было отношений. Все дни, пусть не серые и скучные, но одинаково разнообразные, она отдавала розыску государственных преступников, забывая о личной жизни. Вчера вечером, когда Одри попыталась намекнуть на свои чувства, она не была уверена во взаимности, теперь этот барьер рухнул, и возможно в груди бушевала та же буря эмоций, что и у него. Полицейский надеялся, что это не его выдумки. Девушка спустилась на землю. Они оказались лицом к лицу. Искорки в глазах Паркер стали еще ярче и веселее, еще заметнее. Ее фирменный прищур сводил детектива с ума. — Ты хочешь в чем-то признаться, Нэйтан Уорнос? — Да, — выдохнул он, обвивая руками талию Одри, целуя в губы, прежде, чем она могла что-то сказать. На свой страх и риск, по своим давно забытым инстинктам. То мгновение, когда он ждал ее ответа, растянулось на часы или на вечность. Он даже не сразу сообразил, что губы ее теплые, нежные, а кожа гладкая и пахнет земляникой. Он не сразу сообразил, что чувствует, как Паркер обнимает его за шею, а пальчики ерошат волосы. А когда он осознал, только сильнее прижал ее к себе. «Это судьба», — подумал Нэйтан, чувствуя трепет и жар двух тел. — Я люблю тебя, — прошептал он, поглаживая ее щеку, глядя в огромные серые глаза. — Вот мое признание: я люблю тебя. Одри покачала головой, глаза стали влажными. Она потянулась, приподнимаясь на цыпочки, и уже сама завладела его губами. Вместо тысячи слов…