Мой повелитель

Этим прелестным утром я прекрасно отоспался в своей кровати, обед же прошёл столь же безмятежно, в семейном кругу, в «Фортуне». Мэй согласилась на моё предложение об обучении, и теперь она не мой секретарь, а моя правая рука… Потянувшись, я вознёс глаза к потолку и посмотрел на люстру. Скопилось много пыли, надо будет провести влажную уборку… На самом деле, меня не особо волновала идеальная чистота, просто хотелось поддерживать образ «идеала», даже осознавая, что Муза-чан не узнает о том, насколько я был хорош собой… Улыбнувшись своему высокомерию, я посмотрел на время. Ещё есть пара минут… Закипевший чайник был лучшим доказательством того, что надо бы сделать себе чаю… Успокоив нервы с помощью сорта чая под названием «матча», я почувствовал себя лучше. Тёплый напиток, обволакивающий горло и проникающий прямо в душу своим восхитительным ароматом… И через минут пятнадцать я уже крутился у зеркала, вспоминая обо всём на свете, пока я поправлял последние штрихи в виде причёски и галстука. Из головы не выходил образ юной черноволосой музыкантши. И дело было не только в её природном очаровании, я решил вздремнуть сегодня на закате… Эротические сны для мужчин — это нечто обыденное, и всё же, я и заметить не успел, как её образ слился воедино с тем, что я создал когда-то, когда мы расстались с Шумаем… Моё воображение — злая штука. Когда-то я представил себе Шуичи-девушку и вот, всё, мечта стала явью, которая имеет минимальное количество отличий. Это не плохо, нет, мне даже нравится эта особенность, и всё-таки такие развратные сновидения участились, не к добру это, я же так себя с ума сведу… Мысленно поругав себя за столь откровенные образы, что легко всплыли в моём воображении, я отвлёкся на самого себя, что упорно пытался собрать красивый хвост уже несколько минут… Признать честно, я мог бы с полным спокойствием сказать о том, что в гостях мне жилось хорошо. По началу было немного шумно, но я был рад остаться у своих любимых Саихар. С ними было весело, они часто устраивали какие-то соревнования между друг другом, даже спорили очень мило. Например, если детектив проиграл, то он выполняет какое-то безобидное желание и наоборот. Обычно это что-то связанное с заботой, эти желания состоят из нескольких просьб, а именно: объятия, поцелуй, чтение вслух, просмотр чего-либо, совместная готовка, перерыв на чаепитие или, самое интересное, настольные игры. И находясь в столь позитивной компании, когда наказания так приятны… Да, я просто бы не смог устоять перед этими двумя, в гостях и вправду было очень уютно… Сейчас же дома было немного пусто, холодно. Я, конечно, привык быть одному, вот только теперь эта тишина стала какой-то давящей… Ах, ладно, это всё пустое! Ныне меня должно интересовать только то, что я прекрасно выгляжу. Я могу быть уверен в том, что к встрече с одноклассниками я готов, да вот только не для них я выглаживал этот идеальный белоснежный костюм… Мда, наверное, это глупо, пытаться понравиться маленькой девочке, хотя, коль мои друзья подбили меня на это, то почему нет? Я был уверен в своём очаровании, к тому же сама Муза давала мне намёки, пыталась схватить меня за руку, прижималась ко мне всем своим существом, ища защиты… А то, как она куталась в мой пиджак, вдыхая запах моих духов… Такая миниатюрная и милая… Ох, вспомнил морду того высокомерного ублюдка, Шитто Рейзел… Тот парень — обычный зажиточный богатей, преподнесите ему всё на блюдечке с голубой каёмочкой, да и не смей хоть слово поперёк сказать. Я против домашнего насилия, и я рад, что в семье Харуджи адекватные люди, которые могли бы защитить эту маленькую девушку от того парня. Да и сами Саихары просто не занимались воспитанием своих детей. Шуичи и Музе явно повезло иметь благополучных дядю с тётей, да и они оба хорошо воспитаны, так что эти двое действительно стоят друг друга… Все такие из себя правильные, верные и упрямые. Не предадут и ни за что не обманут… Так о чём это я думал? Ах, да, о Харуджи Кино. Этот абсолютный геймер хотя бы нормальный, и даже если нам будет предначертана встреча, она будет приятной, а вот с этим Шиттой мне видеться больше не хотелось… Он грубиян и не стоит ни крупицы внимания любой девушки или парня. Слишком уж плохо воспитан… И эта фамилия знакома мне, скорее всего нас связывает с этим парнем какая-то криминальная история, вспоминать о которой мне не хотелось… На секунду я призадумался, повертев на языке эту фамилию, будто бы пытаясь распробовать её… Да, она точно была в списке моих заказчиков. Я даже помню, что выполнил этот заказ, украв их семейную реликвию. Да-да, точно, то была старая и очень дорогая запонка. Она была привезена из Европы, а именно из Франции. Как такая вещь, что принадлежала Людовику XIV оказалась в Японии? Загадка даже для меня, впрочем, всё что я знаю, так это то, что отдал эту запонку французу и получил обещанное. Точка в этом деле. Такая жирная чёрная точка. Внимательно изучив своё лицо, я заметил небольшие, слегка выделенные мешочки под глазами… Может, замазать тональным кремом? Я хотел бы быть невообразимо утончённым, распрекрасным принцем на белом коне для одной изумрудноглазой девушки, но всё же решив, что косметика для мужчин не комильфо, я просто взял её с собой, вновь возвращаясь мыслями к совершённом мною ранее воровстве. Моё отвратительное прошлое, что может быть лучше? Как же я не любил признавать истину… Это самое страшное, признаться в чём-либо. В любви, в смерти, в жизни… Намного легче соврать, чужим людям свои идеалы навязать… Казалось бы, вот украл я что-то когда-то и что с того? Ну, если честно, ничего хорошего из этой кражи не следует. Во-первых, богачи не прощают воровства ценных дня них вещей, а та запонка — настоящая реликвия, аркана, самый настоящий раритет! И, во-вторых, каким-то боком богатые люди, имеющие силу, деньги и власть, всего лишь могут щёлкнуть пальцами, и… И с беспредельной лёгкостью выследить меня, что б доставить мне этим невероятные неприятности. Или самое неприятное, что они могут сделать, так это не прирезать меня в подворотне, а полезть в казино к D.I.C.E., а я такого бы рвения с любой стороны не оценил. Я никому не позволю им навредить. Никому. Даже если мы не так уж и близки, ребята верят мне, они вверили мне свои жизни, и я не могу их подвести. Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда, я не могу опустить руки… Я сделаю всё, чтобы мы остались на плаву… Сделав рваный, чуть усталый вздох, я покачал головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от всех мыслей, что терзали меня. Пару раз брызнув духами, что так понравились моей даме сердца, я поправил чуть залакированные волосы. Готово. Взяв свой портфель, я в последний раз глянул в зеркало. Белый, как первый снег костюм, без единого пятна или складки; чёрные, слегка блестящие, идеально отполированные туфли; чёрно-белый клетчатый галстук-бабочка с двумя длинными полосами, что делали из меня праздничный подарок; белоснежный цилиндр с красивой лентой подстать галстуку… Трость брать не буду, эти ребята не понимают стиль девятнадцатого-двадцатого века, а я очень люблю старую эпоху, она красива и элегантна. Я вспомнил Селестию Люденберг и чуть поморщился. Она со своей организацией якобы «светского общества» достала меня. Её слова — отравленный туман, я не желаю становиться приверженником её стада, вот только моё скромное мнение никто не спрашивал, и Тогами записал меня туда, поэтому мне приходиться мириться с этим… Кощунством… Закрыв квартиру, я мягко провернул ключ в замочной скважине три раза. Сейчас я мог со спокойствием сказать, что чувствовал себя хорошо. Отойдя от своей двери, я собственным взглядом поймал какой-то странный отблеск на стене, показалось, что за мной кто-то шёл, вот только это было лишь мимолётной иллюзией. От такого теневого представления на сердце стало как-то неспокойно, однако я быстро забыл об этом. Иногда меня попросту преследовало чувство беспокойства, что так и вторило мне о том, что произойдёт нечто плохое. И зачастую я просто накручивал себя, а посему я откинул все ненужные мысли прочь. Я должен всех изумить и желаемое заполучить! Аккуратно поправив цилиндр, я легко открыл двери подъезда и с удовольствием вздохнул свежий воздух. Сегодня было слегка ветрено, и такая погода подгоняла тучи, возможно, завтра будет дождь, а может, и сегодня ночью… Быстро преодолев небольшое расстояние в виде десяти метров, я подошёл к машине и открыл её, после чего, сев на своё водительское место, я бросил рядом свой чемодан, включая двигатель, застывая на минуту, давая машине возможность прогреться. Не хотелось опаздывать… Посмотрев на часы, я осознал, что опоздать никак не мог, ведь до встречи был ещё целый час. Хм… Может, остаться дома ещё на немного? А что это мне даст? Ну уж нет, лучше приеду заранее, Амами-чана увижу… Пока я ехал, я размышлял о многом. Кто-то, может, назовёт меня слишком аккуратным иль излишне привередливым, но от этого я лишь поведу плечами. Всё это моё поведение — напускное, а соответственно, можно сказать, что это всё пустое и совершенно не имеет значения. Да, я переживаю о многом, впрочем, разве кому-то важно это знать? Я вот думаю, что нет… Пока мы стояли на светофоре, я залез в бардачок, посмотрев на маленькую коробочку, что всегда держал там. Её внешний вид вызвал у меня омерзение и дрожь, тёмно-жёлтый и такой сиреневый бантик… Ненавижу её… В той коробчонке всего три драгоценных камня. Там всего-то змеевик, обсидиан и опал. «Подарок» на выпускной от Шингуджи. Он каждому преподнёс по три дорогих камня. Вот только если всем из ребят достались хорошие комбинации, то эта была адской… Наши отношения с этим… Придурком, помешанном на антропологии, всегда были натянутыми. Я был слишком любопытным, лез не в своё дело, любил всё щупать, а это, естественно, очень раздражало этого парня, а-ля хранителя музея древности. Благо я и Юмено хорошо общались, и эта дива всё знала, коль была «магом». Из-за моих шуток она сдружилась с Киё и даже провела несколько обрядов. Она выучила значения камней, цветов и стала неплохой предвидицей, умеющей будто бы глядеть в воду, тотчас же распознавая суть. Этот шизанутый с молнией вместо рта предлагал ей повышение квалификации, место у него на стажировке, и я не верил своему счастью, когда она отказалась по просьбе Чабаширы. Господи, в тот день я понял, что что бы ни говорила Тенко — я всегда буду её любить, ведь свою девушку ей надо было защитить. Так на чём я остановился? Ах, да, я подошёл к Химико, спросив значения этих камней… Как же я тогда ошалел, узнав истину… Нет, на самом деле, гнев Корекиё на меня был вполне оправдан, я украл у него кое-что… И коль я знаю, кто этот человек, мне, вероятно, стоило этого не делать… Ну, я в любом случае это уже сделал, так что не буду сожалеть о прошлом, главное, помнить, зачем я это сделал. Возможно, прозвучит как отговорка или совсем глупо, и всё же я сделал это из-за Тоджо… Она не знает об этом, а знала бы, очень сильно разозлилась бы… Ей нужны были деньги, и я, видя, как ей тяжело, мечтал помочь. Именно поэтому мне нужен был лёгкий способ достать крупную сумму. И что надо было сделать? Да так, плёвое дело, всего-то надобно было выкрасть одного милого скарабея из коллекции антрополога. И я сделал это… А взамен я получил то, что мне с Кируми было нужно — деньги. И насчёт обозначений камней из «драгоценной» коробки… Опал — утрата, тайные пороки… Он заставляет людей уйти в себя и забыться в собственных грехах. Змеевик — камень-искуситель, он снимает порчу, изгоняет недуги, вот только… Чем больше ты пользуешься его силой, тем больше он тебя поглощает, самого себя ядом наделяя, даже незаметно для своего нутра. И, барабанная дробь, вишенка на торте! Обсидиан — камень-защитник. Он охраняет всё внутри настолько бережно, что ничто не уйдёт из его защиты, даже сам человек, что будет погребён в каморке, что вечно его «оберегает», а на самом деле в тюрьме из камня навеки запирает… Я старался от этих стекляшек избавиться, честно… Сначала я их продал, а после я обнаружил их у себя в машине. Потом я заставил их в порошок изничтожить. Вот только точно такие же камушки, как и раньше, были в моей квартире, лежали прям перед открытом окном… Со зла утром я выкинул их в мусорный контейнер, и через какое-то время, прошло минут тридцать, не более, я вновь обнаружил в кармане своего пальто эти камни… И это повторилось снова и снова. Как, откуда? Я не знал… Поэтому я последний раз лично проследил за их переработкой, наблюдал за «мёртвыми осколками»… И через какое-то время, заглянув в бардачок машины, я оробел, заметив знакомый дизайн подарочной коробки… Больше я их не трогал и не открывал. Пока я их не ношу, пока взаперти держу, всё должно быть нормальным… Надеюсь, их энергетика на меня и впрямь не влияет. Я не верующий во всё оккультное, однако такое преследование пугает не на шутку… Стоит признать, я ненавижу Шингуджи-чана и его коварные поступки. И дело тут не только в недопонимании его персоны, нет. У этого парня странная аура, от него прям несёт бедой, а я с таким человеком иметь много общего, конечно же, не желаю… Что же, может, я и заслужил такое отношение с его стороны, ведь я был плохим и вся подобная ересь, вот только эта «шалость», по моему скромному мнению, затянулась слишком надолго… Я просто мечтаю о том, что когда-нибудь я избавлю себя от этой «порчи»… От мысли о том, что я просто бы не заметил этих самоцветов где-то рядом со мной, стало жутко… Если так подумать, то был бы я таким, как раньше, то все мои вещи были бы в причудливом, творческом беспорядке. И я даже не заметил бы появление этих драгоценностей в пределах моей обители, а теперь я вырос, и эта стадия «хаоса» была окончена в моей жизни. После того как эти камни где-нибудь да объявлялись, я по инерции начал складывать всё на своё место, боясь однажды проснуться заваленным таким «богатством». Оказаться погребённым под собственным золотом… Фу, какая мерзость — богатая хрень! Нет, даже не хрень, а полная хуйня. Умереть от собственного колечка иль монетки, застрявшего в глотке, разве не прекрасная судьба? Что же, думаю, за такой жестокий урок дисциплины я могу быть даже благодарен этому… Стрёмному придурку… И я с трепетом держусь за светлую мысль о том, что сегодня я любой ценой буду избегать его компании. Да, я трус, и именно поэтому я лучше поберегу свою шкуру и составлю компанию всем, кроме него. Зелёный свет загорелся, и я захлопнул крышку, мысленно поблагодарил наше правительство за установку светофоров с зелеными освещением, а не с голубым. Зелёный в Японии является оттенком синего, вот только отрицать нельзя того факта, что голубой был бы более белым и менее ярким. А почему у нас изначально был синий цвет вместо этого цвета зелени? Всё просто, если переводить наше произношение слова светофор, то мы получим словосочетание «синий сигнал». Несмотря на то, что какие-то голубые светофоры присутствуют в нашей стране, их всего-то единицы, в то время как обычных зелёных сигналов — сотни и даже тысячи. Я надавил на газ, на секунду глянув в зеркало, обращая внимание на свои волосы. К сожалению, единственное, что осталось неаккуратным со школьных времен — это мои власы, хотя я слежу и ухаживаю за ними, я не всегда собираю их в хвост, они слишком непослушные. Сейчас же я их уложил с помощью лака, и это выглядит хорошо, не прилизанно, и хвост получился отменный. Ещё бы ленту попозже не забыть поправить… Ох, а ведь если бы я не использовал лак, то всё было бы печально… Я стал лучше следить за собой, ведь внешний вид человека — это то, на что все смотрят в первую очередь. Вполне естественно то, что я заботился о собственной красоте и достоинстве, всё-таки я часть этого «высшего общества», но дело не только в этом чужом мнении иль осуждении. Говорят, что первое впечатление человека о вас составляется за семь секунд после просмотра на ваш внешний вид. Ну, возможно, именно из-за этого не совсем оправданного факта я всегда стараюсь выглядеть перед всеми хорошо, оставляя после себя двоякое послевкусие, состоящие из интереса и непонимания замыслов моей миловидной и совершенно безобидной персоны. Чуть приоткрыв окно, я сделал глоток ночного воздуха. Как же я любил ночь… Нет лучше времени суток, чем эта накрывающая, полонящая мир темень… Пора лжи, воровства и греховных наслаждений, в которых утопают все, особенно такие меркантильные люди вроде меня… И когда я думаю о Музе-чан, когда представляю её рядом с собой… Может, я слишком плохой выбор для неё? Они с Шуичи так прекрасны, невинны и чисты, а я… Ах, ладно, какая ныне разница! Я очень давно не был влюблён, и сейчас я так воодушевлен, что мне хочется быть ребёнком. Совсем не желаю думать о чём-то этаком… Да и вообще, не малым дитятком я желаю быть, а подростком, который не сталкивался со смертью, а утопает в рутинных проблемах в виде обычных ссор и разногласий, глупых игр и постоянных мечтаний… Внимательно глядя на дорогу, я старался меньше думать и больше наблюдать за поведением прохожих. Какая-то одинокая барышня бежала домой, какие-то ребята, школьники, возвращались со школы, видимо, занимались в клубах, а потом зашли куда-то, засидевшись допоздна. Нередко проскальзывали компании студентов и работников ближайших зданий… Практически никого, кто ходит по одиночке, кроме той барышни… Ну, в целом, в Токио, да и в остальной Японии полно таких людей, кто ходит один, так что тут уж ничего не поделать, не могу же я трястись за каждую жизнь? Верно, не могу… Я закусил губу… Смерть — это ужасно… Вот теперь я смотрю на Музу-чан и понимаю, ребёнок — это я, а она так, прикалывается… Она потеряла свою мать и практически сразу смогла встать, подняться с колен и забыть о существовании проблем… Мне совсем не хочется быть тем, кем я сейчас являюсь, вот только у меня не было право выбора. А если бы он был, то я бы навеки остался во время прекрасных посиделок с Тоджо и Амами… И иногда Хината с Комаэдой и Нанами, что к нам присоединялись… Ах, давно же это было… Весна, цветение сакуры. Летящие во все стороны лепестки, и мы, обычные дети, устроившие пикник… Хах… Когда же я стал настолько равнодушен к Шумаю, что не думаю о нём, а вспоминаю о тех, кто мне дорог, кто мною любим? Шуичи… Да, это чувство на языке отдаёт искрами, сладко-кислое, мои эмоции, связанные с ним, никуда не делись, они просто приняли иную форму, а именно, стали привязанной, белой паутиной, что когда-то давно сплела наши руки и с проверкой времени сплела нас ещё сильнее. И то, что мы расклеились, выпутались из сетей любви — не ошибка, а всего-то детский, подростковый интерес, желание узнать друг друга ближе… Не срослось и всё, Господи, так почему… Так, давай, сосредоточься на чём-то более важном! С глаз так норовили упасть слезинки, и я быстро их сморгнул. Как я буду вести машину, если я плачу? Чёрт возьми, ну я нытик! Специально заехав на заправку, я вдохнул запах бензина. От неприятной, нефтяной жидкости стало чуть легче, это помогло отвлечься, и я быстро позабыл о детективе, оплачивая свою покупку. И стоило мне снова сесть в машину, как я вновь начал вспоминать о ребятах с моего класса, с параллели, о классных мальчишек и девчонок из резервного корпуса. Вспомнилась и Юкидзоме-сэнсэй, что вечно ругала меня за грубые слова и глупые шутки над другими, её мягкий взгляд, когда она замечала то, что я делал что-то доброе и полная строгость, когда я ранил себя или других. Её мотивирующие речи, мягкие, практически материнские объятия, постоянная помощь и прикрытие перед другими учителями… Вновь заведя машину, я посмотрел на время. Я мог позволить себе сделать ещё кружок, чтобы прогнать горе и беду, до того заведения осталось ехать минут пять, так что я не опоздаю… Не в силах перестать думать о том, что произошло, я постоянно отвлекался. И проехав мимо очередной торговой улицы, я завернул в переулки. От чего-то ноздри защипало, я обогнул магазин ароматизированных свечей и среди всех ароматов я чувствовал лишь один. Может, у меня настолько сильное воображение, что я, вообразив себе это розовое вишнёвое дерево, смог с легкостью почувствовать его аромат? Ну, оно и не важно, запах сакуры очень приятен, всё-таки он ассоциируется только с приятными деньками… От тёплого воспоминания на лице появилась улыбка. Да, Чиаки больше нет с нами, однако вспоминать, как она заснула между Хаджиме и Нагито, всё ещё весело. Она была так мила, сопела, что-то бормотала о победе в игре, а мы… В тишине сидели, слушая и охраняя её сон… Тихие перешёптывания Комаэды и Хинаты, мягкий смех Тоджо и рука Амами, что растрёпывает мои волосы в глупой шутке… Глаза вновь противно защипали, и я был благодарен Богу за то, что выехал на освещенную улицу, и на светофоре загорелся красный свет. Чуть прикусив щёку, я привёл себя в чувства, возвращая в реальность. Интересно, как моя дорогая Кируми? Давно не видел её… Ох, уверен, я не сдержусь и всенепременно кинусь ей на шею, моля о скорейшей встрече! Ну, ладно, молить я никого не буду, я всего-то деликатно намекну. Наверное… Почему-то перед глазами вновь появился старший Саихара. Это не поездка на встречу с одноклассниками, а какой-то круговорот воспоминаний… Но вспоминать о чём-то таком, обдумывать произошедшее… Это оказалось таким правильным, что я продолжал анализировать прошлое… Наши держания за ручки, совместные прогулки, дни, когда мы ночевали вместе. Как я болел, а он ухаживал за мной, ругая меня за гуляние под дождём… Как он настолько сильно устал от учёбы, что я дописывал конспекты за него, а он ходил и извинялся весь последующий день за это происшествие. Наш первый поцелуй и первые объятья. Совместная учёба и баклуш пинане… Заметив стремглав приближающуюся ко мне машину по встречной, я зажал кнопку звукового сигнала, оглушая самого себя. Сердце громко застучало в висках. Двумя руками вцепившись в руль, я резко повернул влево до упора, всё ещё зажимая кнопку. Ещё бы чуть-чуть и мои колёса соприкоснулись бы с бордюром… Перестав подавать раздражающие звуковые сигналы, я выдохнул с облегчением, а после я тотчас взъелся на произошедшее событие. Нет, ну, ёб твою мать, кто так нарушает правила дорожного движения! Какого хера этот придурок ехал по встречке? Пиздец, я ахуеваю с таких людей… Так, вдох-выдох, я должен появиться перед остальными в хорошем расположении духа! Чёртов день, всё же так хорошо начиналось-то… Миновав аварийную ситуацию, я был зол, слишком уж сильно я разозлился на ту машину. Хотя вскоре эта мимолётная ярость улетучилась, оставляя только раздражение на самого себя. Серьёзно, какой взрослый парень будет убиваться по своему бывшему? Да мне достаточно в зеркало посмотреть, чтобы увидеть этого «зрелого» человека… Ох, в любом случае, это всё невесть что! Я должен быть смелее, ведь мне ещё терпеть подколы авантюриста и счастливчика весь вечер, а я как бы хотел насладиться обществом остальных, так что мне нужно быть осторожней со своими желаниями, вдруг, Муза предпочтет своих друзей мне. Это было бы логичным выбором с её стороны… И весьма неприятным для меня… Надо будет ещё и с Юмено поболтать, давно мы не сидели вместе… Обычно, я был тем, кто придумывал ей речи. Из меня, конечно, писатель такой себе, но вот мои колоритные, феерические и завлекательные названия определённо были тем, что нужно, всё-таки нежная доля креативности во мне была всегда. Если бы я не был столь начитанным, я бы никогда не смог задействовать всё своё тело и мозговую деятельность, дабы настраиваться на режим «правда или ложь». Хороший лжец, в первую очередь, это очень образованный человек, имеющий прекрасное воображение. Если ты не фантазёр и не можешь представить какие-то разные ситуации и картины, а также пересказать их, то увы, поможет только калибровка навыка. То есть, учение, учение и ещё раз учение. Как я всегда говорил Мэй: «Без ученья, нет уменья». Устав ездить кругами, я наконец-то свернул в очередной переулок, сокращая путь, минуя пробки. Можно сказать наверняка, я слишком хитёр для всех остальных, кто предпочли стоять в «очереди». И я специально проехал те «глухие» места, где мало кто ходит, особенно вечером и ночью. Эти длинные тёмные переулки, а также жилые тихие районы — прекрасное месиво для совершения каких-то преступлений. Везде ничего не было, пусто. Ни наркомана какого-нибудь, ни бездомного, лишь животные и не более. И эта пустота пугала меня даже больше, чем заполонённость. Затишье всегда бывает перед бурей, не к добру всё это… Казалось бы, столица — самый защищённый город страны, и всё же была слава Токио уже лет десять как забыта… Эта организация убийц может быть где-то рядом, стоит быть настороже… Даже изнасиловать человека можно легко в любой толкучке, а тут перед тобой целый город с кучей небольших троп… Да уж, очень тяжело жить в этом месте, однако я знаю одну простую истину… Нигде не будет безопаснее или лучше. И знание этой правды заставляет меня желать стать каким-нибудь супергероем, который спасёт это место от злых злодеев и злодеек в виде богачей, что подняли под себя мир и экономику. Никакие люди не могут быть равны, все мы выросли в разных условиях… Ох, что-то я как-то придался философии. Это занятие время о времени пусть и полезно, но и отрицать то, что как наука она вовсе не бесполезна, не стоит. Эта бесформенная наука держится только на людской фантазии… И, наверное, мысль о супергероях заставила бы маленькую Музу-чан мило улыбнуться… Я — злой верховный лидер, что волнуется за чужие жизни, за людей… А хотя что в этом такого? Я ведь тоже просто человек. Что удивительного в том, что у меня есть сострадание? Всех защитить наивное желание? Вот именно, ничего… Вновь бросив взгляд на бардачок, я вспомнил о существовании той самой камеры, из-за которой я побывал в нескольких больницах и на приёме Цумики-чан… На карте памяти было слишком мало информации, чтобы узнать хоть что-нибудь важное, и всё-таки мы видели какой-то силуэт, да и сам момент убийства, качество не очень хорошее, впрочем, выбирать не приходится. И Кёко признала, что эта улика — лучшее, что мы находили за всё время… А ещё Шуичи потом возвращался туда, в то здание, где меня попытались убить, и детектив нашёл пулю… Осталось узнать, у кого есть в домашнем использовании российская снайперская винтовка имени Лобаева. Не думаю, что в Японии много людей использует такое орудие, так что, возможно, мы сможем найти нужного нам человека весьма быстро, пройдясь по регистрационной базе. Мечтать же не вредно? Пускай, и мне ясно, что это огнестрельное оружие явно было забрано с чёрного рынка, хочется верить, что наш преступник хоть где-то, да оступился. Остановив машину на парковке, я осмотрелся. Весьма людно несмотря на то, что все люди идут по своим делам, не обращая внимание на происходящее. Сделав вздох, я попытался отпустить всё то, что терзало меня этот, пусть и весьма короткий промежуток времени, но до ужаса продолжительный. «Тысяча звёзд»… Хах, весьма недурно выглядит, даже солидно… Ну, ладно, забудь о неприятном, этот вечер — встреча близких для тебя людей… Давай же… Вздох-Выдох… Простояв на улице минуты две, я всё же решился войти в помещение, заметив странные взгляды окружающих. Когда я отворил дверь нараспашку, зазвенел колокольчик, и я прошёл в мелкую прихожую, что вела в большое клубное и концертное помещение. Это здание снаружи напоминало концертный зал, чем кафе, и хочу заметить, заведение действительно больше похоже на клуб, тут даже вывеска есть, гласящая о том, что абсолютные могут уединиться в определённом крыле… М-да, хорошее местечко, Таро, я тебе всё выскажу… Приглушённые синие тона и серая мебель… Хм, выглядит дорого и изысканно… Услышав стук каблуков, я обернулся, знакомое лицо уставилось на меня, и я сначала даже обрадовался этой встрече, а спустя мгновенье, тут же поняв, кто передо мной, я моментально передумал радоваться. — Эй, мелкий пиздюк! А, нихуя ты вымахал… Ох уж эта Миу… Она, как всегда, смурна, да и её манеры всё ещё оставляют желать лучшего… Изобретательница никогда не была близка мне, иногда, за очень редким исключением, мы говорили как нормальные люди. Обычно в такие моменты эта блондинка была настолько разочарована и не уверена в себе, что её эго автоматически пропадало, делая её абсолютно беззащитной перед чужим напором. Её можно было бы легко сломать, как куклу, вот только я не тот человек, что стал бы это делать. Да, иногда мне было плохо, я срывался на неё, а она на меня, мы часто ругались из-за меня, и всё же если ей было плохо, я всё равно поддерживал её, ведь я знал, она бы тоже не прошла мимо меня, видя, что мне плохо. Мы с ней оба изгои общества, не принятые обычным социумом. К её колоритной фигуре привыкли, я же приютился, в щель забился и затаился. Мне так лучше, моё имя и так всегда громогласят то тут, то там, так что я никогда не пытался стать более известным, мне достаточно того, что меня помнят, как вора, а ныне я могу быть просто собой. Так будет лучше. И коль сейчас эта барышня срывается на меня, то, чего я буду сдерживать самого себя? Не дело это, я тут значит хотел всех увидеть, а встречает меня это хмурое приветствие? Ну уж нет, так не пойдёт. — И тебе доброго вечера, Ирума-чан. Очень *не* рад тебя видеть. — Э-эй! Я прошел мимо высокой блондинки, что была выше меня только из-за каблуков, направляясь к зеленоволосой макушке у бара, что-то там говоря по мобильному устройству, махнув мне головой в знак приветствия. Да, я действительно подрос, подумаешь, сто семьдесят с чем-то и что? Обязательно акцентировать на этом внимание? Ох, как же я не люблю эту свинку… Мы часто ссорились в Академии, так что почему бы не устроить ещё один скандал? Как там говорят: «Время идёт, а ничего не меняется»? Ну, пожалуй, данный случай из этой оперы, о главное потом всё же подстебнуть эту леди-гения насчёт Кибо, всё-таки я до сих пор их не свёл, а это упущение с моей стороны! Верно, я должен помогать тем, кто окружает меня. Я же не плохой человек, верно? Мы с Миу слишком индивидуальные, чтобы быть принятыми этой артелью… Хотя нет, я как-то слишком высоко оцениваю её способности, на самом деле, Миу — идиотка. Конечно же, она умна, когда дело касается изобретений, но при диалоге… Ну, мягче сказать не могу, пусть остается так. Её умственные способности нуждаются в немедленном росте индивидуальности, манер и сдержанности. Ей бы не помешало прочесть что-нибудь интересное, может быть, Роберта Говарда или ещё какой-нибудь классики с Евразии, это бы послужило хорошей подпиткой для её мозга, а может быть, новые знания обратились и стали бы для неё вдохновением. Рантаро отвлекся от разговора с кем-то по телефону и обратил свой мягкий, доброжелательный взгляд на меня, подходя. Мы уже созванивались, до того, как я начал собираться. Хм… Этот парень, как организатор, наверняка, решает много своих вопросов, связанных со своими делами, поэтому стоило моему дорогому товарищу подойти поближе, как я тут же перешёл к делу. — Амами-чан, я могу тебе чем-то помочь, коль припёрся пораньше? Парень закатил глаза, а после ласково дал мне щелбан. Было не больно, всего лишь касание, но должен признать, это довольно неприятно, пусть я и понимаю, что он сделал это, чтобы обозначить мою дурость. Наверное, авантюрист думает о том, какой я придурок, ведь он позвал нас отдыхать, а я тут какую-то свою помощь предлагаю, действительно, какой наивный поступок, ведь я стою перед человеком, у которого всё всегда под контролем! Ах, стоп, я же говорю о том самом парне, что растерял своих сестёр по белому свету! Точно-точно, обознался, да-да… Минутка чёрного юмора от меня — человека, столь плохого в шутках… Ладно-ладно, это не смешно, согласен, особенно, когда этот зеленоглазый навалился на меня, обнимая меня… — Ха-ха! А ты ответственен, как никогда, Ома? — на этот комментарий я просто закатил глаза. Конечно, он увидит этого, и всё же… Я обнял парня в ответ, наслаждаясь его дорогим парфюмом. Ох, он всегда знал толк в таких вещах… Когда парень отодвинулся, он одобряюще похлопал меня по плечу. — Рад тебя снова видеть, и я благодарен твоей помощи, но лучше отдохни, пока слишком рано, все начнут подтягиваться через минут двадцать. Да и девочки куда-то убежали… Как только придут, я их с тобой познакомлю, хорошо? — Естественно, Амами-чи, куда же без новых знакомств, к тому же, рад буду наконец-то увидеть твою семью. Он благодарно кивнул, пока я отодвинулся. Каждый из нас, видимо, по инерции глянул на часы. И впрямь, до встречи ещё есть время… Даже таких пунктуальных людей, как Акамацу или Саихары, ещё нет. Пианистка, наверное, рядом с нянькой, а вот Шуичи… Ах, да, у него сегодня работа, дежурство. Скорее всего юный детектив освободился и уже едет сюда. К слову… Одна прекрасная и восхитительная изобретательница, что так и блещет своими золотыми клетками мозга, совершенно никогда не хвасталась своей точностью. От чего это она здесь так рано? Не уж то снова хочет позариться на Кибоя? Ох, точно, я робко бросил взгляд из-под опущенных ресниц в сторону скучающей девы, забыв о том, что я залакировал чёлку. Чёрт, она заметила мой взор, а посему подошла ближе. Ну такой вариант тоже не плох, самое время уточнить… — А что ты вообще здесь делаешь, Ирума-чан? Склонив голову набок, и мило, притворно ухмыльнувшись, я наблюдал за театром, что открылся моему проворному взгляду. Как же давно я не раздражал её своим присутствием. Самое время вспомнить былое, не так ли? Я не был бы собой, если бы не крал у Гонты отвратительных насекомых и не подсовывал их в сумку Миу! А её лицо, полное негодования и недопонимания и крики ужаса, ха-ха! Да… Ну и что, что вопрос должен был звучать как: «Что ты забыла здесь так рано?», я всего-то в самый последний миг немного поменял формулировку, так что… Упс! Я совершенно не жалею об этом! — Ч-что?! В смысле, что я здесь, блядь, делаю? Ты охуел? Я вообще-то тоже с тобой училась! Тебе что, память отшибло? Она рьяно подскочила к барной стойке и хлопнула по ней кулаком с невероятным изумлением. Её глаза кидали острые, колкие и ненавистные взгляды, и когда мы встретились глазами, то должен признать, я почувствовал себя отрешённо. Да, мне было весело, мне хотелось позабавиться, а её ярость… Нет, не в этом дело… Пусто внутри… Что-то мешает мне, тяжким грузом лежа на душе… Может, это из-за чувств к Музе-чан? Или Шуичи.? Отвлекаясь из-за этого неприятного чувства, я неосознанно стал игнорировать сероголубоглазку, и она закатила целый скандал, внимание на коей я и вовсе не обращал. Рантаро пытался успокоить блондинку вместо меня, что заварил эту кашу. Я уловил лишь какую-то часть их диалога… — Тише, Ирума-тян, Ома-кун просто издевается над тобой, ты же знаешь, что он такой… — Тц… Ублюдок… В итоге через несколько минут изобретательница отошла от нас, а я… Я был столь истощён внутри… Почему всё так быстро померкло предо мной? Не особо думая, я заказал себе кофе. Латте. Не было настроения на что-то более крепкое, хотелось сладкого. Наверное, я всё ещё малое дитё, но если я не съем хотя бы одну конфету за целые сутки, то я буду чувствовать себя неудовлетворенно. Чай я обычно пью с одной ложкой сахара или без него, кофе так же. Зная это, можно сделать очевидный вывод: я ем сахара достаточно и не перебарщиваю с его дозировкой. Я глянул на своё отражение в напитке. Вроде я и был сейчас красивым, вроде я изменился, поменялся в лучшую сторону, да вот только это более не внушало ничего, кроме отвращения. Как-то быстро я изменил свой уверенный настрой… Что же послужило изменением? Вот бы знать ответ на это… Сделав глоток, я замер, наслаждаясь тёплой обволакивающей жидкостью, что попала в организм… Слишком приторно… Муза-чан любит такой сладостный, нежный кофе… И я понимаю, почему… Вязко и приятно, блаженно… Вспоминая её восторг и умиротворённую улыбку за чашкой утреннего кофе я и сам почувствовал какое-то облегчение… Пожалуй, эта их с Шуичи любовь к кофеину необъяснима, впрочем, видя их удовольствие от возможности сделать перерыв на любимый напиток… Я бы не смог отказать ни одному из них… Когда я допил свой вкусный напиток, я поставил стакан на стойку и отошёл к прихожей. Мой телефон в машине, наверное, стоит забрать его… Услышав знакомые голоса, я передумал. Телефон мне не нужен, я найду всех в толпе, второй этаж — прекрасное изобретение человечества, с лестницы я увижу каждого, даже если будет столпотворение. Вдох-выдох, соберись… Всего один незаметный и беззвучный для других щелчок пальцами, и вот, я готов: прекрасен, обстоятелен и учтив, куда ни глянь, а я — сплошной позитив. Никакой грусти, забудь о печали, надевая маску радости, в беззаботности утопая. Мои проблемы — это мои проблемы, нет причин втягивать кого-то в эти дилеммы. Никто не должен туда лезть без моего разрешения, да и никому я не дам на то дозволения, я пришёл сюда не об этом размышлять, я пришёл, дабы всех ребят вместе увидать… Подобравшись ко входу, я «пугающе» выглянул из колонны, пытаясь произвести эффект на двух весьма громко что-то обсуждающих дам. — При~ивет, Харумаки-чан, Акамацу-чан! Если вторая подскочила с громким визгом, то первой было совершенно всё равно. Я знал, что её талант подставной, именно из-за этого знания, меня однажды чуть не убили. А ещё я знаю, что Пик Надежды сделала всё, чтобы вытащить Маки из того места, где она оказалась. У них получилось, однако её навыки убийцы всё ещё живы, и поэтому эта длинноволосая шатенка кинула на меня холодный взгляд, защищая блондинку возле неё. Живот девушки сильно выпирал, ну оно и неудивительно, всё-таки это шестой-седьмой месяц беременности… Я рад за Момоту, и всё же, он придурок. Кто занимается со своей любимой сексом без защиты, если ты уезжаешь, в нашем случае улетаешь, на два года? Ох, как же меня это бесит… А ещё эти два рубина, что снова задали мой «излюбленный» вопрос… — Ты хочешь умереть? — Неет, что ты, Харукава-чан, я просто чувствовал бы себя ужасно, не поиздевавшись над тобой сегодня. Нишиши~ Эти слова давно были заготовлены для нашей встречи. Мы оба немного ненавидим друг друга и избегаем общения, но, когда мы всё же встречаемся и испытываем общее негодование на что-либо, мы можем работать сообща. Один раз Юкидзоме-сэнсэй дала нам совместный проект. И мы сделали его. Не без ссор, не без криков, и всё равно, мы на какое-то время забыли о напряжении меж нами, посвятив всего себя процессу, я даже почти не шутил. Мы нормально общались, пока делом занимались. К концу мы всё ещё были, так сказать, врагами, и всё же, не стоит отрицать то, что наши отношения терпимее стали. Я прекрасно знаю, что Маки просто не принимает и не понимает меня за то, что я легко могу поставить себя на её место. Признать честно, я привык к ней, к её шуткам и фокусам. И я стал относиться к ней нейтрально. Да, она пыталась меня убить, да вот только отрицать того, что у неё был мотив — не стоит. К тому же, я сочувствую ей немного. Дело в том, что мы оба знаем какого это, быть в приюте и пытаться защитить тех, кто тебе дорог, тех, кто младше тебя. И мы прекрасно знакомы с реалиями мира, ведь побывали во многих ситуациях, где наша жизнь была на кону. — Ома-кун, пожалуйста, оставь меня с Харукавой-тян, она не очень хорошо себя чувствует в твоей компании… С пониманием кивнув и сделав уважительный поклон, а после и прощальный жест рукой, я насладился ошарашенным выражением лица Каэде. Нянька вопросительно изогнула бровь, лицо её было всё так же холодно, в то время как пианистка мило захлопала глазками смотря на меня, пытаясь осознать произошедшее. Их реакция заставила меня улыбнуться. Подавив смех непродолжительным кашлем, я с деликатной, сдержанной улыбкой попрощался ещё раз, прежде чем покинуть компанию столь прекрасных леди. — Понял, удаляюсь. Приятного вечера, девушки. Мне больше незачем здесь находиться, я могу довольствоваться знанием того, что эти двое в порядке… И стоило мне сделать четыре шага, от силы, как слова Харумаки долетели до меня, пускай и говорила она тихо. Её фраза подняла моё самолюбие, и я стал чувствовать себя более уверенно. Далеко не каждый раз я слышу такое в свой адрес… Да, это верно, не каждый может сказать мне вдогонку: «Он немного изменился…». Пожалуй, данная встреча и впрямь произвела на меня должный, удовлетворительный эффект. На самом деле, я бы остался рядом с девушками и прикалывался дальше, но Маки беременна, если бы я выводил её, это могло бы навредить ребёнку. Я, может быть, и лжец, а может, и грязный «ублюдок» для кого-то, и всё же я прекрасно понимаю ценность человеческой жизни, пускай ещё и не познавшей свет. Хотя многие не согласились бы с моей позицией, всё-таки в животе девушек плод только формируется, это эмбрион, ещё не человек… Ах, какая мне разница, я просто отношусь к этому так, как хочу. Никто не спрашивал моего мнения, так с чего я вообще начал задаваться этим вопросом? В попытках отвлечься, я глянул на сцену, тут же замечая маленькую Саихару-чан и Ваарл-чан. Они что-то бурно обсуждали. Хорошо, что я узнал от Амами, кто выступает тут сегодня, приятно знать, что это юное дарование в пределах моей видимости. На сестре Шуичи был белоснежный парик, а на правом глазу была чётко нарисована черная звезда. Хм, наверное, на её создание они тратят очень много времени. Беловолосая девушка обернулась, видимо замечая, что кто-то смотрит на неё, и мы встретились глазами. Я мягко улыбнулся ей, и она помахала мне в ответ… Даже если эти красные линзы напоминали мне о няньке-убийце, я должен признать, эта девочка всё ещё милашка… — Муза-чан… Ко мне подошёл какой-то парень. Поскольку, я не был в нём заинтересован, я наслаждался тем, что происходило на сцене. Ребята-подростки готовили аппаратуру, по несколько раз проверяли микрофоны, начиная считать… На работу других людей можно смотреть вечно, ведь всё, что мне нужно — наблюдать. Это легко, пускай и отвратительно скучно. Не люблю тратить время понапрасну, именно потому мои руки всегда чем-то заняты, и всё же… Сейчас я застыл, наблюдая за её плавными движениями… Персона, стоящая подле меня, произнесла: — Она красивая… Не зная, о ком он говорит, я просто подтвердил его слова кивком. Если честно, я даже не уверен был в том, что знал этого человека, и что он видел мой жест подтверждения… Его слова я слышал сквозь вакуум собственных мыслей и её невинного лика, хотя голос звучал очень знакомо… Ещё немного понаблюдав за работой молодых ребят, я каким-то образом привлёк внимание Кино, и мы даже пересеклись взглядами с этим Харуджи. Альбинос кивнул мне в знак приветствия. Вдоволь насмотревшись на компанию друзей, я, отбросив все сомнения, наконец-то решил поинтересоваться, кто это стоит рядом со мной. Да и стоило бы ради приличия вслух согласиться с этим человеком. — Да Вы… Ты прав. Привет, Комаэда. Облачённый в тёмный костюм, что подчёркивал достаточно худое, но хорошее телосложение Нагито, молодой мужчина передо мной выглядел очень хорошо и статно. Серьёзно, я сначала не смог понять, кто передо мной, в моей голове не укладывалось что это мой дорогой серо-зеленоглазый друг, что обожает что-то там говорить о великой надежде и мощи абсолютных. Мы с парнем обменялись комплиментами, а я всё рассматривал его внешний вид, стараясь зацепиться за каждую деталь… Его волосы тоже завязаны в хвост, две серебряные запонки, красивая брошь… Радостно хлопая меня по плечу, он заливисто смеялся, заставляя меня возводить глаза к небу и улыбаться. — Ха-ха, а я думал, что ты уже не заметишь меня! — Ну-ну, ничего страшного, богатым будешь, примета такая… Сказал я и тут же пожалел об этом. Получается, что я как-то неудачно подшутил над своим товарищем, ведь в той пословице, скажем так, говорилось о том, что ты не узнаешь знакомого человека и разбогатеешь, а тут я просто проигнорировал счастливчика, поскольку не смотрел на него… Хм… Ну, зная его удачу, в моих словах можно не сомневаться и не поправлять их, так что не имеет значения то, что я ляпнул не подумав. К нам подошёл Рантаро, и я улизнул от этих двоих, что так и норовили расспросить меня побольше о маленькой Саихаре. Ох уж эти двое! Им только о прелестной черноволосой красавице вещай, про горе и плохие мысли забывай… Заметив крупную, потерявшуюся в пространстве фигуру, я улыбнулся. Человек, что никогда не умел поддерживать других, но всегда слушал, кто и что говорит, веря каждому лживому слову, и всё же… Было в этом что-то доброе, что заставляло меня понимать, что я совершаю ошибку. Мне всегда нравилось использовать других, да я и сейчас могу заниматься этим ужасным занятием, раньше я тоже был таким… И несмотря на эту истину, я всё равно сохранил много хороших воспоминаний об этом человеке, поэтому не долго думав, всё ещё чувствуя себя ребёнком, я кинулся на эту фигуру с громким криком! — Гокухара-чан! Парень не ожидал громких обнимашек и был ошарашен. Гонта быстро пришёл в себя и поздоровался со мной, а я наконец-то опустил тяжкое чувство в сердце и продолжал веселиться. Повод для грусти всегда найдётся, а сейчас, коль его нет, разве не время зажигать на танцполе как те люди, что пришли веселиться? Я не люблю насекомых, нет, это отвратительные, мерзкие и скользкие твари, однако сам энтомолог был благим человеком. Он часто помогал мне убираться в классах или доставать какие-то книги в библиотеке, часто слушал мои бредни, а потому я был ему премного благодарен. В шутку стукнув эту гору мышц в грудь, я констатировал факт. — О, Гонта, ты ни капли не изменился. — А? Ох, Ома-кун, извини Гонту! Гонта сначала не узнал тебя! Такое откровение заставило меня победно расхохотаться. Я всегда был уверен в том, что некоторые вещи навеки вечные остаются неизменными и видимо, энтомолог — это тот самый случай. Как этот большой парень может быть таким робким и откровенным? Да легко, если дело не касается мерзких ползучих или летающих созданий. Брр… Не люблю насекомых… Они мне безразличны, ровно до того момента, пока рядом нет этого парня. А стоит ему появиться поблизости, нужно убегать как можно дальше… Набрав в грудь побольше воздуха, я в очередной раз навязчиво засмеялся. — Нишиши, да-да, это всё моё превосходное обаяние верховного лидера! Увидев, как к Гокухаре подходит кто-то ещё, я скоропостижно попрощался. Прежде, чем я снова утонул в лихорадочной неразберихе собственных мыслей, я огляделся по сторонам, видя знакомый затылок, будучи не в силах сопротивляться адреналину и хорошему состоянию духа, я ринулся к темноволосому парню, которого был очень рад видеть! Громкие звуки, доносящиеся со сцены, мешали мне говорить, и скорее всего, он не услышал меня, когда я звал его, и всё-таки я продолжал кричать, ведь я пришёл сюда встретиться со всеми остальными, а значит, я не должен его упустить! Он почему-то застопорился, и я обо что-то спотыкаюсь и практически врезаюсь в его спину, больно ударяясь носом. Я был несколько раздражён от этого, зато теперь он меня услышит, вот ведь чёрт с наушниками на башке! Не думая, я просто сказал первое, что пришло мне в голову. — Привет, Кибой! Как идут делишки у профессора? Я часто смотрел новости только для того, чтобы узнать, появились ли на свет маленькие Кибои или нет, и, к сожалению, этот скучный блондин просто ассистент в лаборатории своего создателя. Прогресс не стоит на месте, и многие вещи были созданы этими двумя, например, новые какие-то кибертехнические штучки, вот только я в этом совсем не разбираюсь. Знаю только о новой модели квадрокоптера, что будет использован в нашей стране для повышения защиты. Вновь взглянув на «человека», что чуть не сломал мне нос своей спиной, я вгляделся в моего бывшего одноклассника. Робот же, полностью проигнорировал моё присутствие и, якобы сделав выдох, который был явно не чужд даже живому механизму, коим он является, парень начал говорить монотонным, скучным и весьма понятным, но совершенно не впечатляющим голосом. — Всё хорошо, спасибо что спросили, он ответит на все интересующие Вас вопросы позже… Я удивился и застопорился с лицом, выражавшее только изумление. После удивления пришло и осознание, и я нервно усмехнулся. Мдаа, кажется, наш робо-мальчик сошёл с ума… Вспомнив, как однажды я увидел, как Кибо упал в сугроб, я громко, даже слегка оглушительно засмеялся. Этот беловолосый всегда пытался оплатить мне той же монетой, найти повод сказать мне что-то не то, посмеяться надо мной. И всё же его благая натура, запрещающая вредить людям, мешала ему, но сейчас не об этом. Вы можете себе представить робота, что всегда издевался надо мной из-за моего роста? О да, я помню, как он упал, а я сразу же подскакиваю к нему и с гадкой ухмылкой на лице произношу: «Какова погодка снизу, Кибой?». Как же он тогда ошалел! Видимо, мой нынешний смех заставил парнишу застыть в ступоре, а после с оглушающим громким криком, ошарашено смотря на меня, он резко обернулся ко мне, а после, поняв, кто перед ним, заорал на всё помещение. — ОМА-КУН! Господи, Боже мой, ты что! Я испугался, как ты мог! — Нишиши! Да ты заработался, Кибой! Улыбаясь, я мягко провёл по его плечу рукой, стряхивая пылинки, приобнимая холодные стальные пластины. Да, этот невнимательный парень всё тот же… Но он явно не тот, кем фантасты пугают народ, нет, отнюдь, под этой стойкой бронёй есть что-то… Человечное… Я часто презирал Кибо за то, что он такой… Не похожий на людей… Вот только из нас двоих именно я был лишён сострадания. Хотел бы я посмотреть на старого себя и сказать ему в лицо: «И что такого в том, что в груди его человеческое сердце не бьётся?», впрочем, думаю, для меня прошлого это будет таким шоком, что стоит не торопить события. Я никогда не принимал этого абсолютного как личность или человека, пускай и знал, что он чувствует боль, страх и, возможно, даже любовь… А сейчас… Мне стыдно за те дни, думаю, я стал чуть старше и пересмотрел свои некоторые взгляды на мир… Я и впрямь наконец-то смог нормально поговорить с роботом, сначала он ожидал от меня какую-то подставу, и буквально за пару минут обычного стёба меж друг другом он расслабился. Да, он должен быть мне благодарен, ведь именно я научил его шутить и издеваться над людьми, хотя я и не думаю, что это знание и впрямь пригодиться этому робо-мальчику. Старые, добрые попытки унизить друг друга, вот так встреча двух друзей! Благо, это не академия, мне отчётливо помниться, что однажды, я так разозлился на робота, что ударил его по торсу, у меня потом так рука болела, а Кибо мне этот случай ещё долго припоминал… Заметив чужой взор, я не подал моему собеседнику подозрений на то, что я отвлёкся от диалога. Хм, Миу должна будет мне тысячу благодарностей. Если бы она пришла ко мне за помощью, я заставил бы её упасть передо мной на колени и… Ой, это звучит так, будто бы у меня к ней чувства… Чёрт… Я бросил робкий взгляд на Музу-чан, что выступала на сцене. Надеюсь, она не умеет читать мысли, ведь я считаю, что у изобретательницы хорошая фигура… И она извращенка… Да, я согласен с тем, что ей стоит больше ценить себя, так что в этом ей точно поможет один невинный паренёк, что бегает от неё… Вновь поймав взгляд заинтересованной изобретательницы, что сидела за барной стойкой и спокойно попивала коктейль, я развернул робота к ней лицом и, всё ещё обнимая его, начал давить на больное. — Поди к Ируме-чан, она ждёт тебя уже очень… Очень давно… — Не говори это шёпотом, это звучит… Угрожающе… Блондинка с невероятной ревностью и раздражением смотрела на нас, поэтому было бы грехом не воспользоваться этим и не доставить ей ещё больше неприятных чувств… Ухмыльнувшись, я зацепился за фразу невероятного робота перед тем, как подтолкнуть его к ожидающей его особе. Мои слова действительно могут быть угрозой для его жизни, ведь я не знаю, чего хочет от него блондинка, в любом случае, никто не смог бы доказать мою причастность, а потому я буду волен поступать, как захочу, пока на моей стороне детективное агенство. Огладив металлические пластины, я в шутку дунул Кибо в наушники, вызывая с его стороны недоумение, а после, шепнув ему прощальные слова, я подтолкнул его к Миу. — Мм… Возможно, кто знает? Прощай! — Э-эй, Ома! Я сделал вид, что не услышал его и поспешил дальше, заметив очередную знакомую макушку, что я недавно видел. Музыка уже какое-то время поражала собственным многообразием какофонии, и группа начала своё выступление. Изредка я наблюдал за ребятами, наслаждаясь красивыми голосами… В частности, голосом Музы, что сейчас пела… Мы встретились глазами, и я дерзко ухмыльнулся ей, но это не сбило её с темпа, она будто бы была готова к такому нападению и продолжая петь, танцевала, выставляя себя идолом. Песня закончилась в тот миг, когда я дошёл до нужного мне человека, что и сам «залип», наблюдая за музыкальной группой. На его лице было облегчение и радость, видимо, она так и не сказала ему, что будет выступать здесь. — Саихара-чан, я рад тебя видеть! — А? Ома-кун, вечера… Сегодня был сложный день, и всё же, я тоже рад тебя видеть… Он мягко улыбается, а после вновь зарывается в свои мысли, и я с понимаем увожу взгляд в сторону. Девушка вновь начинает что-то петь, и я киваю головой в ритм ударяющих барабанов… Живая музыка — это прекрасно… Да, некоторые вещи всё-таки проигрывались и в электронном виде из колонок, однако часть «жизни» была явно больше, именно на неё был сделан упор, и я с удовольствием наслаждался этим концертом. В Японии все давно привыкли ходить на концерт «живых» голограмм. Это неплохо, такое технологичное развитие наблюдать удивительно, хотя стоит признать, что для меня нет ничего лучше, чем звуки, производящиеся людьми. От чего-то я поёжился, да ну, нет, мне пока- — Кх-кх-кх, какие знакомые лица! Нет, не показалось… Холодок прошёлся по моей спине. Отвратительный и устрашающий до дрожи ужаса, что пробралась в моё тело от этого неприятного смеха и голоса. Пожалуй, это единственный человек, которого я действительно не рад был бы видеть. Даже Момота и Харукава интересовали меня, и я с удовольствием следил за технологиями, разработками которых занималась Ирума или профессор Иидабаши, который создал Кибо. Когда я слышал о новых картинах Йонаги, какой-то победе Чабашири или нового представления Юмено, совместным с концертом Акамацу, я был рад за них, но Шингуджи… Нет. Это совершенно иной случай… Шуичи был настолько сосредоточен, что не услышал Корекиё, и я воспользовался этим. Поймав спасательный для меня взгляд Рантаро, я натянуто улыбнулся ему, всем видом прося о помощи, а после я наконец-то повернулся к человеку, что уже полминуты ждал моей реакции на его приветствие. С обворожительной маской лжи, поздоровавшись, я отступил подальше от помешенного антрополога. Авантюрист тут же увёл этого странного длинноволосого парня, заводя искусную вежливую беседу. Я услышал начало их диалога прежде, чем эти двое растворились в толпе. — О, Шингуджи-кун, добро пожаловать на вечеринку! Я так рад, что тебе удалось прийти, ведь ты был так занят! — Нет-нет, Амами-кун, я никак не мог пропустить эту встречу века. Давно я не видел так много людской красы, собранной в одном месте! Я с облегчением выдохнул, этот мерзкий тип, что тронулся умом, не будет рядом со мной. Это отличная новость! Очередная песня закончилась, и будто бы в тиши, эхом раздался громкий смех Киё, что сидел с Таро где-то в семи метрах от нас с Шумаем, ведя диалог. Из-за нескольких знакомых и невероятно шумных голосов, Саихара огляделся в поисках источника звука. Ранее он смотрел на Музу, что с удовольствием играла на гитаре. Ха-ха, да, это не Ибуки Миода, чьи специфичные песни ты слышать не захочешь! Ну, я всё равно слушаю песни музыкантши по радио или ещё где-нибудь… — Ха-ха, он, как всегда, Ома-кун, верно? Вышедший из транса парень с нежной улыбкой глянул на этих двоих, что всегда находили общий язык. Детектив мило засмеялся, заставляя меня обратить внимание на «сладкую парочку» в виде моего дорогого Рантаро и этого придурка в маске, убеждая меня в правоте своих мыслей. И было бы грехом не согласиться со словами Шуичи, пускай я и ощущал себя… Вновь помятым… Эта встреча была очень тяжела для меня, от чего-то я чувствую себя так, будто прошёл все девять кругов ада… Хотя я ранее считал, что их семь… А какая, ей Богу, разница? Этот дьявольский бренный мир достал меня до чёртиков… Не в силах сопротивляться внезапному порыву правды, что жаждала сорваться с моего рта, я понизил тон, шепча в пустоту. — Да, Шингуджи совсем не изменился, он всё ещё очень стрёмный и от этого меня бросает в дрожь… Меня передернуло, когда я вновь глянул на него… Длинноволосый, златоглазый, громогласный и невероятно опасный. Я ощущаю тревогу, находясь так близко рядом с этим парнем… Кто-то прошёл мимо меня, теряясь в столпотворении. Мне показалось, что я знал этого человека, ведь я почувствовал на себе его взгляд… Думаю, мне стоит быть более осторожным, здесь может быть есть те люди, которым я насолил когда-то, мало ли, они решат отомстить в самый неожиданный момент? Всё-таки я бывший вор, а богачи обид не прощают, я всегда это говорил. Почему-то я вновь вспомнил лицо того самого Рейзела… Шитто… Твою мать, ну не покидают меня мысли о той самой украденной запонке… И даже воспоминание о том, что тогда в доме практически никого не было, помимо спящей прислуги, я всё равно сейчас чуть ли не трясусь в страхе. Тогда я чувствовал себя бесстрашным, всемогущим… Я позволял себе и ребятам разукрашивать стены и писать граффити… Конечно же те богатые ублюдки не знают, кто там был, электричество и камеры на посту охраны мы отключили… Блядь, как же я не люблю свои проступки, я же потом жалею о них всю жизнь… Как-то я занервничал и поддался чувствам, нужно вернуть себе самообладание. И, как назло, именно в этот момент рука темноволосого золотоглазого паренька ложится на моё плечо. Он заикается… Саихара слышал то, что я сказал об этом антропологе? Твою же, я был слишком откровенен! Надо выкрутиться… — О-Ома-кун… Ты… — Нишиши! Это была ложь, Шумаи! — Кокичи… Я послал парню воздушный поцелуй. Надо убираться! Решил было я, тотчас ускользая от юного детектива. Мне здесь не место… Хочу сесть на диван и вздремнуть, дожидаясь какого-нибудь драйва или какую-нибудь чудесную черноволосую, что смотрит на меня со сцены… Нужно просто успокоиться, отвлечься на что-то… Какая-то девушка приблизилась ко мне, я не знал её, по виду богатая. Она начала приставать ко мне, просила моего внимания, и я хотел было отказать, но… Музыка подходящая, голос какого-то парня из группы Музы прекрасно попадает в такт… Что ж, разве это не подходящий шанс развеяться? Разве это не то, что я искал? События на этой вечеринке мимолётно сменяют друг друга, так не время зацикливаться на плохом, самое время веселиться и миру открыться! Стянув шляпу и пиджак, развязывая галстук и расстёгивая рубашку на две пуговицы, я сделал свободный вздох, тут же поймав лакея, отдавая ему свои вещи. С неким волнением я подошёл к танцполу. Я редко бываю в клубах, однако сегодня я могу себе пообещать, сейчас будет жарко… Кружась в круговерти чужих лиц и ярких эмоций, пребывая во всеобщей эйфории, я наслаждался громкими басами и четкими ударами барабанов, закреплёнными мелодией синтезатора и прекрасными аккордами гитар… Удовольствие поглотило меня с головой, и я ещё какое-то время отдавал себя танцу, слушая музыку, предугадывая такт. Многие уставились на меня, ведь мы косвенно знакомы, коль почти все являемся абсолютными, но я не обратил на это внимание, сливаясь воедино с музыкой во время жаркого танца… Мне не нужна была партнёрша для красивого «па», и всё же она подливала огня, показывая своё достоинство, заставляя меня вновь и вновь играть на бис. Я чувствовал себя так, будто парю между раем и адом, и я хочу заметить, это я ещё не пил! Мы двигали нашими телами, зажигая так, будто бы это был наш последний раз, отрываясь на полную катушку, прерывая в возбуждении… Изгибы наших тел, блеск одежд, звуки этой музыки отдавали приятно в ушах, и я упивался всеобщим экстазом, я наслаждался происходящем. Вдыхая смешанный с чем-то аромат алкоголя, я не думаю ни о чём, всё вокруг вливается, а руки сами вверх-вниз то поднимаются, то опускаются. В этом месте я дышу, уже всё в одно яркое переливающиеся ядро сплелось, узлами крепкими срослось, красками мир освещая, пока я вершину озаряю, сладостный плод вкушая. Чужие взоры, что за мной наблюдают и меня осуждают, канули в небытие, и пока я слышу этот бит, они все позабыты во сне. Этот сумасшедший мир расставил эти стены, не давая мне мчаться по встречной, но моя партнёрша всё же не является беспечной. Да, мне не важно, кто сейчас передо мной, если она понимает и входит во вкус договорной. Страсть, буря эмоций и ярких чувств озаряют меня, поглощают меня, двигаться заставляя без устали, пока эти всепоглощающие звуки звучали. Какая разница, кто мы друг другу, пока нас эти люди окружили кругом? Сейчас важен лишь ритм дыханья и танцев в такт движений попаданье. Эти удары барабанов и громогласные аккорды, и вот, я готов бить любые рекорды, ведь я вижу всё в розовом свете, и до тех пор, пока я себе финиш наметил, я готов повторяться вновь и вновь, лишь бы не закончилась музыка из этих стихов. Пение заставляло меня упиваться химией чужих слов, и я уже давно сбился со счёта, утопая в окружении образов. Мигают датчики чувств, я будто парю над землёй, а мои чувства — лишь импульс эйфории надо мной. Слышны последние слова, ритм угасает сполна, а я, задыхаясь от ощущений, застываю в одной позе от впечатлений… Многие аплодируют нашему бурному танцу, и я восхищаюсь собственной инерции, утопая в приятных эмоциях кланяюсь в поклоне. Кто-то свистел, прощаясь с выступавшей группой «Ночной аккорд» в то время, как я еле отбился от надоедливых дам, что решили потанцевать со мной. К счастью или сожалению, это была последняя песня от ребят из музыкальной группы Музы, а коль они завершили собственное выступление, то как и было запланировано, на сцену вышел молодой и не менее популярный диджей. Я очень надеялся повстречать сестрицу Шуичи, пусть и понимал, что ещё не всех увидел, а это значит что? Верно! Я должен был найти остальных, а после посвятить свой вечер ей, если она позволит. Выйдя в прихожую, я переоделся, вернув всё на свои места. В клубе не было душно, да и не сильно жарко, однако в своей одежде я ощущал себя увереннее, было как-то уютнее, комфортнее. Та девушка, что танцевала со мной, просто испарилась в толпе, и я не собирался искать её, пускай я и благодарен за её предложение и приятное времяпровождение. Она была молода, юна и быстротечна — увлечение, что я тут же забываю. Всего миг страсти и всё. Такими были все мои отношения после нашего расставания с Шумаем, и… Нет. Стоп. Я не хочу об этом думать, мне сейчас так хорошо, приятные эмоции разливаются по телу, чувствую себя таким удовлетворённым, окрылённым… Как во время поцелуя… Время замирает и наши чувства замирают, застывают, свой поток возобновляют, стук сердца учащая… Да, после танцев такое прелестное послевкусие, как после поцелуев… Пожалуй, я люблю вещи, неотрывно связанные с адреналином и быстротой движения, как бы пошло это не звучало… Выйдя из небольшого коридора, заходя в холл, я заметил трёх прекрасных леди, что видели моё ошеломляющее выступление, и я тут же проникся к ним симпатией, приближаясь. Раз они столь внимательно глядели на меня, то значит, готовы устроить марафон? Может, они хотят потанцевать со мной? Да я нарасхват, легко! Я всем покажу, как я отжигаю, ведь не каждый день музыка так прекрасно заводит меня! Подойдя к этим трём барышням, я уважительно поклонился, заставляя одну из них засмеяться, а вторую раздражённо цыкнуть. Другого я от них не ожидал… Такая реакция заставила меня улыбнуться более трепетно и нежно, чем я рассчитывал, но это и не важно, я в любом случае рад их видеть. — Какие прелестные и нарядные девушки. Добрый вечер. — Пфф… Я так и знала, что это было глупо! Мы не должны были приходить сюда, Юмено-чан! Посмотри на этого дегенерата! Энджи, услышав это, начала что-то говорить про своего Бога и о плохих словах, я не особо слушал её, переглядываясь с Химико. Маленькой фокуснице всё, как и всегда, было лень, поэтому я предложил девушкам бодрящего чая. Тенко тут же заверещала что-то о том, что я хочу сделать с каждой из них что-то неприличное, и я, вероятно, что-то подсыпал в кружку или чайник, коль я так спокойно предлагаю абсолютным какой-нибудь вкусный и редкий сорт чая. Такое деяние заставило волшебницу не сдерживать своё возмущение и, несмотря на безграничную лень, что окутала красноволосую уже давно, она дёрнула зеленоглазую за рукав. Я рад, что она всё ещё ценит меня и защищает меня от нападок своей милой леди «дай-мне-вмазать-любому-мужику-что-посмел-к-тебе-приблизиться». — Ньех… Чабашира, поучись вежливости у Омы… Вечера… — Д-да, Юмено-чан… Ах, да, верно. Они все забыли поздороваться. Пускай это не то, что меня интересует, но было бы интересно услышать всё это. Вежливость очень важна для артиста, будь это фокусник или кто-либо иной. Художница, по всей видимости, вошла в транс, разговаривая со своим «Богом», а Химико лениво перебирала слова, объясняя, что мы находимся в высшем культурном обществе, где, естественно, должны показывать только солнечную сторону нашей личности. Однако это несколько глупо. Я понимаю мастерицу нео-айкидо и слова волшебницы, и всё-таки отрицать то, что Солнца без Луны не бывает, так и худа без добра тоже не будет, весьма нелепо. Иногда нужно, чтобы что-то плохое произошло ради того, чтобы после случилось что-то хорошее. У меня были такие дни, когда рабочие сутки особенно не задались. В такой момент я включаю классическую музыку и смотрю на небосвод. Не важно время суток. Небо голубое и чистое во время дня; серое и монохромное во время ударяющего по окнам дождя; красивое и яркое во время рассвета; пылкое и розовое во время заката; тёмное и звездное в прелестную ночь… Есть вещи, которые вечны. Так можно сказать о законах, а я так говорю о небе. Оно никогда не рухнет нам на головы, оно вечно, и оно прекрасно. Меня научил этому Кайто… Именно он сказал мне это однажды, и я запомнил это. Может, он и забыл, а я всё ещё благодарен ему за это… «Если в твоей жизни всё плохо, просто посмотри на этот бескрайний небосвод. Рано или поздно, Солнце вылезет из туч, а после долгой лунной ночи наступит рассвет. Не стоит принимать желаемое, за действительное, но и не стоит забывать о радостях жизни. Надо просто уметь подмечать мелкие детали, что нас всегда окружают…» Это его слова, что я помню до сих пор… Кажется, это был конец первого учебного года. Обеденный перерыв. Я смотрел на небо и вздыхал, говоря о скуке, утопая в пустоте. Не было желаний делать хоть что-либо. Момота каким-то образом заметил меня, нашёл меня, и от чего-то улёгся рядом. В немой тишине мы начали разглядывать облака, мне было так скучно и лень, что даже когда он начал говорить, я не стал его дергать и просто слушал чужую болтовню… А потом, когда прозвенел звонок и мы поднялись, собираясь на урок, я спросил его о смысле: «Ради чего ты живешь? Почему ты так ярко улыбаешься другим?», и мало того, что он ответил мне загадкой, так он ещё и понял, что я плохо себя чувствую и процитировал эту цитату… Каким бы тупым он не был, я его уважаю… Мы не были друзьями иль врагами, и всё же… Он хороший человек, ужасно оптимистичный и наивный. Ой, Юмено-чан уже давно закончила? Ах, нет, это милое бурчание всё ещё продолжается… Беловолосая девушка всё ещё читала молитву, говоря о своём творчестве и «ками-саме», заставляя меня нервничать, уж слишком много упоминаний об Аута за последние несколько минут. Поймав мой взгляд, Тенко психанула, по-иному тут никак иначе не скажешь, и мягко согласившись с маленькой фокусницей, черноволосая подошла ко мне чуть ближе. Ох, она угроза для моей жизни, хотя переживать, пока моя дорогая красноволосая подруга рядом с нами, мастер нео-айкидо ведёт себя весьма предсказуемо, чему я, безусловно, очень рад. — Доброго времени суток… Решив поиздеваться над зеленоглазой, я мягко улыбнулся, вызывая у этой изумрудноглазки отвращение, а после я опустился ниже, делая излишне вежливый жест рукой, прося чужую ладонь. Чтобы позлить эту боевую девчонку, я решил поцеловать руку прекрасной Юмено, что часто просила меня защитить её от Чабаширы раньше. Фокусница никогда не была равнодушна к таким жестам, ведь ей нравится управлять, чувствовать себя главной, и я прекрасно знал, играя на этом сейчас. И в этот раз, несмотря на наличие своей девушки подле себя, моя старая подруга не отказала мне в такой милости. Энджи заметила моё внимание к женскому обществу и тотчас подошла ко мне ради такого же поцелуя на костяшках пальцев, что потешит её самолюбие. Мне казалось, мастерица боевых искусств убьёт меня, но я всё ещё был жив и разговаривал с нашей Богом благословлённой художницей. Мы были не особо близки во время обучения с черноволосой и беловолосой, лишь благодаря юной ученице Шингуджи мы поддерживали более-менее постоянный контакт, и то чаще всего это были просто обмены любезностями. Просьбы художницы о моей крови, волосах или ногтях мне слишком неприятны, да и угрозы от девы, что обучена боевыми искусствами, мне как-то не по душе. Было такое впечатление, будто бы я пытался заманить миленькую магичку в ловушку, сковать её кандалами и отдать на растерзание кому-то, а Тенко… Ну, она всегда немного преувеличивала происходящее, да и её нежелание общаться с «мужчинами-дегенератами» весьма сильно упрощает дело. В любом случае, главное то, что я рад их видеть в полном здравии. Да и позлить эту черновласку — обыденное для меня занятие, что может быть лучше этого сморщенного выражения лица? Ха-ха! — Ньяхахаха! Ома-кун ты стал таким высоким! Атуа одарил тебя своим великим даром, не так ли? Я хмыкнул. Как давно я этого бреда не слышал… Прям помню, как Юкидзоме-сенсей всегда смотрела на Йонагу с пониманием, даже если никто из нас не осознаёт того, как лечить шизофрению. Да и пока что никто не нашел способ вылечить эту девушку. А если бы способ и был, сама дева отказалась бы от лечения, ей это не нужно, ведь отказавшись от своего Бога, она больше бы не смогла творить, всё-таки Энджи читала себя сосудом для творчества её всевышнего и никто из нас не хотел бы разрушить её светлую волю в самосозерцание её мира. Ярко и вежливо улыбнувшись, я ответил: — Всенепременно, Йонага-чан, меня благословил сам «Атуа»! — Ньяхаха! Тебе стоит дать мне целую пинту крови во имя нашего Бога! <i>Пожав плечами и столкнувшись со взглядом разъярённой Чабаширы, и я тут же понял, что мне, пожалуй, стоит побыстрее убраться отсюда и, оглянувшись, я так и не увидел Музы или Шуичи, Комаэды или Амами, поэтому я решил подняться на второй этаж. Я взобрался вверх по красочной и дорогой лестнице, столь же красивыми и дорогими перилами. Оглядывая зал в поисках знакомых лиц, я поймал себя на мысли, что в толпе потерял всех, кого хотел увидеть, да и Кируми нигде не было видно. И Рантаро обещал, что она приедет… Может, я её не вижу? Стоит посмотреть, вдруг она внизу… Решил я, и какое же было моё удивление, когда я повернулся к балконам, тут же замечая привычную маленькую курящую фигуру в арке, которая вела к балкону, выходящему на улицу. Рёма давно начал курить, ещё в академии, но недавно он чуть не потерял всё, что имел из-за неприятной стычки с мафией. Благо, Кузурю нормальный человек и он поговорил с теннисистом по душам, минуя все произошедшие недоразумения. И смотря на него в этот момент, когда он столь пустым взглядом смотрит на город… Мне кажется, что этот страх потерять родных глубоко засел в его сердце… Так как я был рядом с Фуюхико, я был в теме, так что главное, не показать этого. Конечно, работа в казино и знакомые якудза — это прекрасно, вот только не стоит забывать, что через меня могут прийти за их головами, а потому, мне стоит язык держать за зубами. Я громко хлопнул дверью, чтобы оповестить о своём присутствии, тут же здороваясь в своей привычной манере. — Хоши-чан, доброго вечерочка! Представляешь, я видел твой последний матч, ты был великолепен! Да, я получил приглашение от бывшей Пекоямы и видел всё, что произошло. Я надеялся, что мой одногодка захочет излить мне душу, но он мрачно глянул на меня, кивнул и промолчал. От той же Пеко я узнал, турнир был запланирован, все победы и поражения были готовы, Хоши должен был проиграть, и он не стал этого делать. Я прекрасно понимаю его чувства и всё же… В очередной раз выдохнув гадкий, убивающий изнутри дым, парень глянул на меня уставшими глазами. Мне было известно то, что его отношения сейчас на грани разрыва с любимой, так что я осознавал состояние апатии и депрессии, в которой он находился. Хотелось помочь хоть чем-нибудь, ведь Рёма в унынии своём зарылся и игнорирует всё, пытаясь поднять самого себя со дна, не вовлекая никого в этот тяжкий процесс. Всё, что я могу — надеяться на лучшее и быть рядом, правда вот, я не думаю, что он захочет поговорить с кем-то вроде меня, я ведь такой отвратительный человек… Его грубый, совершенно различный с телом голос заставил меня отвлечься от раздумий. — Ома-кун… Хах, спасибо… — его взгляд прошёлся по мне с пят до головы, а после, отвернувшись, он тут же продолжил. — А ты вырос, как я смотрю… Выглядишь изнуренным, что-то случилось? Зрит, как всегда, в самый корень… Печально выдохнув, я подошёл ближе и тоже оперся на перила балкона. Вид на вечерний город был хорошим и всё же, что толку смотреть на людей, что вечно куда-то спешат и торопятся? Не лучше отыскать смысл для себя, чем наблюдать за другими, утопая в мечтах? Парень потушил сигарету о карманную пепельницу и, выбросив мусор, вернул всё на свои места. Я глянул в небо… Мне вновь не помешал бы какой-нибудь глупый совет от Момоты. Эта суета утомляет… Когда теннисист вновь поравнялся со мной, я решил воспользоваться его добротой. Этот в прошлом оптимистичный парень всегда знал, что сказать и как верно человека поддержать, на истинный путь направлять, его слова могли бы стать неплохой пищей для моего ума, так что… Почему бы и нет… — Ты как обычно, видишь всё. Прямо в яблочко попал, мой друг… На секунду в его глазах появилось удивление, а после он понимающе улыбнулся. Возможно, именно из-за этого правдивого отношения ко мне, я чувствовал себя польщённым. Что бы я ни делал, казалось, что Хоши было всё равно и, конечно же, это было просто наваждением и ощущением, что он создавал. Именно поэтому, когда я действительно запутывался, он замечал это и первым подходил ко мне, говорил мне какие-то глупые фразы и оставлял меня в недоумении. Сейчас же я прекрасно понимаю его слова… В груди моей ослабшей зияет дыра, я вдребезги разбит, опустошен и только сердце моё продолжает кровью наливаться… Я чувствовал себя хорошо и до сих пор чувствую, но не спокойно мне, Тоджо нигде нет, Рантаро до сих пор занят Киё. Этот зеленоволосый придурок до сих пор не познакомил меня со своими сёстрами. Что вообще за круговерть творится? Замечая, что я как-то удалился в самого себя, парень возвращает меня с размышлений на твёрдую поверхность. — Опять Шуичи? — Ну, почти… Вот только, не это меня обременяет… С пониманием, и полным умиротворением он кивнул и вместе со мной взглянул в небосвод… Ночной воздух был поистине прекрасен… Надеюсь, убийства прекратятся… Мне не стоит об этом думать, из-за этого возникает лишь больше беспокойств за всех нас… Я не могу признаться в том, что волнуюсь за людей, что меня окружают… Мне даже в своих чувствах самому себе признаться сложно, ведь я труслив и трясусь от признания, как осиновый лист… Да… Рёма всегда был прав насчёт меня… Он говорил мне прямо: «Ты трус, что прячется за спинами других»… Ничто не изменилось. Даже от того, что я кому-то насолил, мне страшно, ведь это опасно, не только для меня, но и для тех, кто стоит за мной, кого я защищаю… Прокашлявшись, он привлёк ко мне своё внимание. — Дай угадаю, Ома. Тебя снова сковывает прошлое и не даёт сдвинуться с места? Опять застопорился и оглядываешься по сторонам в замешательстве? Послушай, пока ты не переосмыслишь все свои действия, то всё останется стоять в том положении, в котором сейчас и находится. Тебе надо снести, убрать старое, чтобы построить новое. А остатки, что останутся как осколки памяти, в душе стоит сохранить, чтобы потом во взрослой жизни эти глупые моменты вновь не пережить… Не допускай моих ошибок. Второго шанса может и не быть, мне повезло, а если бы не новый глава клана, то я бы уже был бы убит… Впрочем, коль ты связался с подпольным миром, ты должен это знать… С понимающим кивком я ртом втянул воздух. В горле тут же запершило, будто бы в него попала какая-то пыль. Я взглянул долгим выжидающим взглядом в муравейник под ногами, перед этим глянув на невероятного, что тоже наблюдал за людьми, шныряющими всюду… Знакомая фигура, чей облик заставил меня улыбаться, вышла из машины, и я тут же приметил её. Мне хотелось поговорить с ней, она может помочь мне в будущем, так что заручиться поддержкой такого человека, как эта абсолютная — хорошая идея. Я повернулся к своему собеседнику, уважительно поклонившись без тени сарказма. — Спасибо, Хоши-чан… Твои слова как всегда полны смысла… Видя немедленные изменения, которые произвёл на меня лик моей любимой, он усмехнулся, бросив на ветер: «Вот ведь, любимая парочка снова в сборе», и я с удовольствием бы рассмеялся от этих слов, всё-таки он был очень близок, однако я не стал. Никто не знал почему мы так быстро сдружились, мы эту тайну вместе сохранили. За нашими спинами шептались, всякие слухи таились за нами, и всё же пройти эту трудность любому по плечу. Понимая, что я хочу спуститься и встретить мою дорогую, теннисист кинул мне напоследок: — Не так важно, что тебя тревожит, если рядом есть тот, кто разделит с тобой любой выбор. Всегда думай, прежде чем сделать и коль занялся своим делом, не смей его бросать. Совершенствуйся, не останавливайся и преодолевай трудности наименее затратным путём. Не открывай спину врагу и живи. Живи так, будто этот день — твой последний день. Я хочу видеть в твоих глазах тот прошлый детский, наивный и яркий азарт. Я хочу, чтобы ты смог добиться желаемого, Ома, поэтому не сбейся с пути, ладно? — Да… Благодарю… Хоши, если тебе нужна будет помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне… Парень лишь поблагодарил меня, а после начал подстрекать меня быстрей спуститься вниз, и я… Я действительно поспешил выйти с балкона. Послевкусие от этого диалога… Немного мрачное, предостерегающее и настораживающее и… Полное чуть ли не отцовской заботы, что я никогда не чувствовал… Рёма был абсолютно прав, хотя мои мысли сейчас рвутся к доброжелательному лику, который я сейчас ищу в столпотворении. На сцене выступал диджей, я посмотрел по сторонам и быстро спускался по лестнице, всё ещё оглядываясь. Вот Хаджиме, надо будет потом поздороваться… Ага, Ваарл и Харуджи, притаились в уголке, шепчась о чём-то. Разве их не связывает какая-то драматичная история любви? Мне казалось, что Муза-чан что-то такое говорила… Ах, впрочем, не важно… Интересно, где маленькая Саихара? Вижу лишь макушку Шуичи и Шингуджи возле кого-то. А это случаем не- Я замер, ох, кажется, я в кого-то врезался, пока оглядывался по сторонам. Какой-то парень презрительно цыкнул и ушёл… Это лицо было мне незнакомо, и я не обратил внимания, даже не извинившись. А почему я даже не послал этого парня? Правильно! Потому что я увидел свою цель, поэтому, не думая ни о чём, я направлялся к заметившей меня деве. Я благодарен ей за это, ведь эта мягкая, чёткая и вежливая улыбка, что разогрела холодность слов теннисиста, которые застряли в моём сознании, была очень кстати. Эта прекрасная леди всегда ассоциировалась у меня с заботливой мамочкой и вызывала у меня интерес и умиротворение одним своим присутствием. Спокойствие накрыло меня вместе с азартом с головой, и я, распахнув свои руки для объятий, получил нужную мне отдачу… — Тоджо-чан, ты как всегда изящна. — Не думая ни о чём, я крепко прижал стройную девушку к себе. Она была чуть выше, хотя разница была уже и не столь большой, какой была в «Академии Надежды». Её приятный парфюм отмёл все мои страхи назад, ведь все, кого я люблю, были так близки сейчас. Ещё бы D.I.C.E. сюда, но тогда бы мы разнесли здесь всё… Утыкаясь в чужое плечо, упиваясь её теплом, я искренно прошептал: — Ты не представляешь, насколько я рад тебя видеть… — Ну-ну, Ома-кун, я тоже благодарна судьбе за эту встречу. Дева ласково провела по моей голове своей рукой в чёрной перчатке, и я позволил ей это. Мы не виделись довольно долго, и, несмотря на наличие её номера в моей контактной книжке, я прекрасно знал, что она сейчас очень занята, и звонить ей не собирался. И всё же, видеть Кируми в прекрасном платье, ничего не имеющего общего с её униформой горничной, живущей не ради других, а для себя самой — это самая настоящая благодать. Казалось, что это было не так давно, а прошло почти семь лет… Да, верно, когда мы поступили в академию, у родителей горничной родился ещё один ребёнок, этот момент стал переломным для неё, вечно живущей во имя других. К всеобщему счастью нашего класса и нашего педагога, Юкидзоме, эта беловолосая девушка стала обращать внимание и на свои желания. Например, вместо постоянной работы на кого-то, она предпочитала заботиться о брате и уделять больше времени семье, а не кому-нибудь, кто её нанял. И как бы Кируми не любила выходные, уход за маленьким ребёнком был ей по вкусу больше, чем развитие потенциала людей, за которыми она приглядывает. Нагло усмехнувшись, я приторно произнес: — Неужто ты хотела меня видеть, дорогуша? Она обреченно вздохнула, но улыбка на её губах стала лишь шире, конечно же, она ожидала чего-то такого от меня. Я засмеялся, наслаждаясь её реакцией, и дева в шутку, будто бы мама или старшая сестра, щёлкнула меня по носу. Пожалуй, помимо Каэде и Шуичи, я изредка видел и эту леди-горничную. Мы были весьма близки в академии, особенно в последний год обучения. В тот момент братишка Тоджо был серьёзно болен, и ему нужны были огромные деньги на лечение. К сожалению, никто в семье этой блондинки не мог заработать столько, сколько требовалось на операции. Горничная совершенно не успевала уследить за всем, чем она должна была, и я заметил это, остальные же даже не подозревали о таком печальном событии, пускай и обратили внимание на частое отсутствие девушки. Сначала я просто подкладывал деве в сумку булочки, какие-то батончики, а иногда я даже делал копии конспектов, пусть и распечатанные, чтобы она не узнала мой почерк. Кируми вечно уезжала и оставляла свои вещи в академии, так что с моей способностью ко взлому, я легко мог попасть в её комнату и подкинуть ей нужные вещи. Я даже откладывал какие-то деньги, что я обычно использовал для покупки чая и сладостей, чтобы отдавать пусть и мелкие суммы на лечение её брата. Всё-таки её родители были хорошими людьми, пускай и вечно занятыми, мама осталась с ребёнком на руках, а отец-дворецкий служил в какой-то богатой семье, однако этого было недостаточно и вместо школы нужно было срочно искать работу старшему ребенку. Такое случается, и нам остаётся встать с колен и бороться, я прекрасно понимаю действия этой абсолютной. И всё же, все считали, что она делала это для стажа… Лицемеры… Ах, ладно, это уж и не важно. Когда болезнь её брата началась обостряться, а денег всё так же не хватало, оставалось брать огромные кредиты у семей, что после будут желать возвращения всей суммы, умноженной в десятикратном размере. Я знаю, как устроены наши реалии, никто не пошёл бы помогать этой семье, они бы стали рабами какой-нибудь богатенькой семьи, и на этом их жизнь из поколения в поколение стала чем-то ужасными. Возможно, это подростковый максимализм и моё странное восприятие, вот только я всё ещё ненавижу большинство богатеев, ибо был прав в них. Где-то тогда Киё обещал показать нам свою полную коллекцию, что привёз из Египта, прямиком из раскопок в Каире… Ну, и я не удержался, я украл ради того, чтобы отдать ей деньги на срочную операцию. Если бы у меня был родной человек, и он лежал в реанимации, я бы тоже украл ради того, чтобы спасти его. Однажды, я прокололся. Это было ровно через месяц после того, как я украл скарабея Шингуджи и уже отдал кое-кому кругленькую сумму. Она уехала, я знал это, а потому снова пробрался к ней… И какого же было моё удивление, когда эта умная девчонка провела меня… Тоджо с громким хлопком двери выскользнула из шкафа. Конверт с новыми деньгами для лекарств, пропитания, да чего угодно, выпал из моих рук, а конспекты и пирожные, что я принёс для неё, оставались в пакете, за который я цеплялся, как за собственную жизнь. Наши глаза встретились, и меня пробрала дрожь страха, я поклонился выше нормы, на девяносто градусов, извиняясь за всё, честно и искренне. Каким бы я плохим человеком ни был, я когда-то потерял семью, и я не хотел бы, чтобы у кого-то из моих знакомых была подобная ситуация. Возможно, этой невероятной и не нужны были мои поддавки, моя «помощь» и тому подобное. Я испугался, мне было страшно, ведь я не знал, что со мной сделает директор, узнав, что я пробрался в комнату женского крыла. И какого же было моё удивление, когда Кируми подошла ко мне, заключая меня в тёплые объятия, она лила слёзы, крепко прижимала меня к своей груди и так благодарила, так своими объятиям, духами душила, что я и сам почувствовал невероятное облегчение от того, что её родственник остался жив. В тот день её брата выписали из больницы, и поэтому она решила поймать того, кто помогал ей всё время. Мы весьма быстро нашли подход друг к другу, и когда уже востребованная Тоджо отлучалась с занятий, дабы помогать семье, я вечером прокрадывался в женское крыло к ней, чтобы писать конспекты и делать домашнюю работу. Я не был плох в учебе, нет, на самом деле я люблю учиться и узнавать нечто новое, и всё же мне просто было скучно делать такие вещи просто так, когда их никто не проверял. А вот в компании я с удовольствием садился за какие-нибудь проекты, ведь так было намного лучше и интереснее. Когда мы закончили наше обучение в «Пик Надежды», встречаться с девой не было возможности, хотя каждая наша встреча была преисполнена благодарностью и доверием. Нет человека, что мог сочувствовать и прочувствовать моё состояние больше, чем эта прекрасная горчичная. Она очень сильно помогла мне добиться положения в обществе, познакомила с правильными людьми и вертела своими «господами» как ей вздумается ради меня. Да-да, она могла себе это позволить, ведь всегда была прекрасным манипулятором не хуже меня, Кируми легко могла поймать меня в ловушку, сделав то, чего бы я не ожидал, и именно она, зная мои действия, может легко подорвать мою репутацию «плохого» парня своими добрыми словами… Ах, как странно, я так рад её видеть, но всё же… Почему-то сердце колет, ускоряя ритм… Наверное, я потом поищу Музу-чан, хотя бы понаблюдаю за ней издалека… Спокойный голос Тоджо-чан был тем, что смог заглушить мою встревоженность, и я с удовольствием слушал её. Наслаждался нашим диалогом, упиваясь её мягким гласом, что был будто бы водой, что тушила пожар своей легкой, чуть прохладной волной… Её слова были мне отрадой, а этот парфюм… Удивительный, дурманящий запах! Свежие, сочные аккорды маракуйи, арбуза и каких-то ещё фруктов, типа личи, плавно переходят в цветочный аромат. В ноте сердца раскрываются магнолия и роза. Завершает чарующий аромат конечная нота: пачули, белый кедр и малина… Вдохнув полной грудью этот чарующий шлейф женских духов, я поднял своё лицо к деве, сосредотачиваясь на нашем диалоге. — Ома-кун, я бы хотела попросить тебя позвонить мне позже, тебе, возможно, нужны некоторые мои советы, а я была бы не прочь помочь тебе, по-возможности, конечно же. — Хах, верно. Спасибо за предложение, дорогая, это то, о чём я хотел спросить тебя, Тоджо-чан, а ты, как и обычно поняла меня без слов! На её лице появилась благодарность. Эта девушка не любила оставаться в долгу, а отблагодарить меня у неё не было возможности, хотя она вернула мне все деньги, что я ей отдал, правда, с процентами. Я не хотел их принимать, но это могло бы покоробить Кируми, и мне пришлось согласиться на это, пускай я и вернул ей все «лишние» проценты. Такая статная дева, как Тоджо, сможет помочь мне с бумагами в казино. Лично я изучал договора и всё с ними, вроде бы хорошо, однако я не могу быть уверен в полной мере, ведь я до ужаса плохо проинформирован в этой сфере. Я редко работал с документами ранее, но я рад хотя бы тому, что мне просто нужно закончить со всеми этими бумагами, и я буду свободен, как ветер, лишь сиди в казино и заполняй кое-как три бумажки на неделе, не более. Ещё я очень надеялся на советы от человека, что побывал везде и имеет большой рабочий опыт, мне не хватало честной практики, когда у того же Шуичи или Кируми, да и остальных моих знакомых её было предостаточно. — Вот и славно. Я удивлена, что ты не отказал мне. — А с чего бы мне противиться? Ты же хочешь мне помочь, и я, естественно, буду рад принять чужую помощь, особенно от тебя, Тоджо-чан. Горничная с радостной улыбкой кивнула мне. Эти мягкие нотки в её глазах… Ах, как же я давно её не видел! С небольшим недоумением я проскользил очами за её взглядом. Почему-то её взор прошёл дальше, сквозь меня, а радость пропала с её лица. Я не сразу понял этого. Глаза её стали острыми, холодными, как льдинки, и казалось, даже светлый зелёный оттенок её радужной оболочки стал более блеклым и серым. Не сдержав любопытства, я тоже повернул головой… Хм… Ничего такого… А, стоп, это же тот парень, что толкнул меня! Ммм… Ну, он не подозрителен, если так подумать, просто какой-то грубиян… Вновь повернувшись к девушке, я заметил её виноватый взгляд, светлая, песочного цвета чёлка спадала на её левый глаз, прикрывая его. Не дожидаясь ненужных извинений, я уточнил у девушки причину её ступора. — Что-то случилось? — Мне показалось, что какой-то особе стало плохо, однако рядом с ней был её знакомый, блондин. Блондин? Для Японии характерны более блеклые, тёмные тона, не удивительно, что она подметила это, впрочем, сейчас много кто красился, так что, ничего удивительного в этом не было, хотя наш мир странен, ведь мой фиолетовый цвет волос натурален. Я вновь посмотрел туда… Никого… Нет, я любитель накрутить себя, вряд ли этот парень мог быть тут, ведь я уточнил у Рантаро, будет ли он на вечеринке, и Амами дал явный отказ, так что… Надо найти сестру Шуичи… Я оставил телефон в машине, да и у меня нет её номера, но я мог бы позвонить самому Саихаре… Положив руку в карман, я вернулся к горничной, и разумом, и действиями. Юная музыкантша скорее всего вместе с друзьями, мне не о чём волноваться… Ох, от чего-то на душе камень висит… Откинув посторонние мысли, я решил как можно быстрее найти черноволосую девчонку, поэтому стоило побыстрее распрощаться с Кируми. — Ой, да ладно тебе, наверное, переборщила немного, с кем не бывает, здесь же есть возможность быть собой и расслабиться… И, Тоджо-чан, пожалуйста, извини меня, я пойду, хочу найти остальных знакомых. Я обязательно наберу тебя позже, и мы обсудим всё, договорились? — Кончено, Ома-кун. Я буду с трепетом ждать этого. Эта улыбка на её лице придавала мне уверенности, и я собирался пройти сквозь толпу, постоянно оборачиваюсь, ища знакомую тёмноволосую макушку… Интересно, где же она? Я не видел никого, кто её знал. Ни Маки, ни Каэде… Даже Амами, у которого был доступ ко всем камерам, ныне был где-то вне зоны моей досягаемости… Я решил было пойти в машину, взять телефон и, недолго думая набрать пианистку или детектива, когда я оцепенел. Кто-то смотрел на меня так, будто бы жаждал моей крови… Страх сковал меня, и я даже не мог заставить себя обернуться… Это было чем-то сродни видению, музыка утихла, оставляя меня в тишине биения собственного сердца… Такое же чувство я испытал, когда был в том здании завода, где я забрал камеру… Рука с громким хлопком ударила меня по плечу, и Шумай повис на мне, тряся меня за плечи, пытаясь отдышаться. Я всё ещё пребывал где-то в прострации, хотя через несколько весьма продолжительных секунд я понял, что он спросил, и вновь застопорился, задумавшись. — Ома-кун! Ты не видел Музу? Моё состояние колебалось… Я пытался прислушаться к собственному нутру, оно редко меня подводило… Перед выходом я чувствовал себя обеспокоенно, мне казалось, что я видел того парня… Это странно… Да и слова Саихары подкосили меня, и я не могу с улыбкой вновь солгать ему, что знаю, где она, будто бы ничего не произошло. Что-то гложет меня, напрягает и заставляет испытывать дискомфорт… Чтобы понять человека, нужно думать, как он… Если бы я хотел отомстить девушке, которую я хочу заполучить, то я бы повёл её туда, где нас не найдут… Туалет? Вряд ли, это не его вариант, не то, что нужно какому-то богатею… Гримёрки и всё остальное помещение оснащено камерами и охраной… Здесь должно быть крыло для звезд… Место «отдыха» для таких богатеньких сосунков… Перед моим носом щёлкнули пальцами, и я ошеломлённо посмотрел на недовольного детектива… Упс, я задумался… Он повторил свой вопрос, и я невольно вжал шею в плечи, утопая в волнении, немного тараторя. — Сай-чан. С конца выступления я не видел её. Ты знаешь, где она может быть? Его взгляд тут же погрустнел, он покачал из стороны в сторону головой, продолжая говорить. Я схватил его за руку несмотря на небольшой протест, детектив пошёл со мной, ведя к тем комнатам, моё самолюбие и душа хочет туда, она ноет, истязает себя. Мне не хочется об этом думать, но если я замечу, что что-то не так, если есть хоть шанс, что этот тип действительно здесь… Мне показалось, что я его видел, мне, чёрт возьми, показалось… Может, он хочет ей отомстить через меня? Может, я — вина? Всё-таки я ведь вор, хотелось бы сказать бывший, вот только бывших воров не бывает… А знал ли он о том, что я украл у них запонку? Знал ли он об этом? Тц, неважно, главное, найти её… Голос Шуичи прервал меня от этих мыслей, я сосредоточился на его словах, стараясь найти противоречие и повод для излишнего беспокойства. — Я встретил обеспокоенную Ваарл, это её подруга, она сказала, что видела здесь одного человека, я мало что понял от неё, однако я узнал, что тут ходит парень, который хочет навредить Музе. Насколько я понял, это её бывший одноклассник и… Я резко остановился, в сию же секунду развернувшись на небольших каблуках, к Шуичи лицом к лицу. Мои руки, да и всё тело била мелкая дрожь… Я был зол, на самого себя, на то, что своим чувствам не придал должного значения. Чёрт, я не мог так проколоться, я не мог быть столь невнимательным… Как давно Муза ушла со сцены? Двадцать минут? Тридцать? Семнадцать… Кируми видела девушку, которой стало плохо… Её слова эхом отдались у меня в голове… «Блондин»… Твою мать! Темноволосый немного застопорился из-за столпотворения, и я невольно повысил голос, привлекая внимание рядом находившегося Амами… — Ты знаешь его имя? — Э-эм… Ш-Шитто Рейзел. Это имя тебе что-то даёт? Всё внутри похолодело… Блядь, я идиот! Я тут же попытался побежать в сторону того самого крыла, резко дёрнув руку, отпуская Саихару, вот только глупый детектив успел схватить меня за рукав, заставляя меня остановиться… Эта толпа мешала мне, люди смотрели на меня с недопониманием. От перенапряжения я до боли сжал свою челюсть. От данного действия на лице выступили желваки. Мне нужно поторопиться, не стоит медлить, так какого же ты хватаешь меня за руку! Грёбанный Рантаро, какого ты так медленно к нам направляешься… Мне нужна помощь, этот дурак не понимает, что надо действовать быстро, а всё, что я сейчас могу, это безропотно на него наорать, что не приведёт ни к чему хорошему. — О-Ома, подожди, я не понимаю… Не слыша Шуичи, я обернулся к зеленоволосому авантюристу, что подошёл к нам. Так, мне надо сделать более нервный голос. Вдох-выдох, успокой сердце, что усиленно бьёт в висках… Так, ещё разок, успокой своё нутро… Вдох-выдох… Как же здесь душно… Таро подошёл, с недопониманием уставившись на меня. Темноволосый тоже с недоумением моргал, не осознавая того, чего я хочу. Стоило моему дорогому другу подобраться ближе, так, чтобы я мог говорить как можно тише, я тут же задал ему интересующий меня вопрос. Сейчас интересоваться чем-то подобным кажется нелегально, но, когда я думаю о том, что чью-ту душу пытаются очернить, чей-то разум сломить… Блядь, не могу молчать, мне надо всё немедленно узнать! — Есть ли камеры в приватных комнатах? Они открыты для всех постояльцев данного заведения? — Ну, на самом деле, да, камеры есть, пускай они и скрыты. А комнаты для абсолютных открыты. Почему ты спрашиваешь Ома? Я промолчал, выдернув свою руку из железной хватки детектива с громким матом, что сорвался с моих губ. Нет, ну что за хрень, меня вновь кто-то удержал… Бросив взгляд в сторону того крыла, я увидел, как какой-то странный тип в плаще вышел оттуда… Это пугает меня… Пока Амами пытался понять, что происходит, Шуичи в осуждении тихо ругал меня. Время тянулось медленно, но две чужие руки, удерживающие меня, мешали мне уйти. А что, если той девушкой, которой стало плохо, является Муза-чан? Если бы я обернулся раньше, то всё было в порядке? Мой рукав трещал от того, с какой силой его дёргал Шу… А если этот Рейзел — наш прославленный убийца? Человек, что является частью той организации? Крики Шумая отдавали в ушах, болью обливая моё сердце. — Кокичи, даже не думай! Муза не может быть там, она не такая! Наплевав на приличия, мне хотелось сказануть какую-нибудь гадость, чтобы заставить парня ослабить хватку. У них обоих хорошая реакция, вот только я уже давно готов бежать сломя голову в ту сторону, так что… Ах, нет, я должен всё объяснить, я ведь вижу, каким взглядом на меня смотрит Рантаро… Чёрт, моё время на исходе… Саихара вцепился в меня так, будто бы я якорь, что обременяет его, что тянет его на дно и не отпускает, позволяя мне тянуть его всё глубже в воду мерзости и отвратительности этого бренного и ужасного мира… Время… Девятнадцать минут… Объясни всё просто и понятно, краткость — сестра таланта, давай, нахрен твоё природное обаяние, растерзай всех, кто встанет на твоём пути, только дыши и к ней беги… — А что, если бы её наркотиками накачали, Шумай? — Ч-что ты имеешь ввиду? — Этот парень — бармен, Шуичи. Он знает толк в напитках. Хватит медлить, надо их найти… Я резко дёрнул свою руку. Возможно, я зря переживаю, накрутил себя, а сейчас она где-нибудь в гримёрке с ребятами играет в карты… Я бы хотел в это верить, но моё нутро трепещет, оно кричит о том, что мне нельзя медлить… Я вырвался из цепких объятий детектива, не ожидавшие этого парни не успели меня схватить вновь. Моя подошва противно скрипела о плитку и паркет. Чужие взоры, спины, что я толкал, мешали, отвлекали… Я пару раз чуть не упал, поскальзываясь, о обувь чужую спотыкаюсь, и всё же я продолжал, я дышал, я бежал… Постоянно кто-то появлялся на пути, заставляя меня вновь и вновь пробираться сквозь бесчисленные препятствия. Я заметил парня из музыкальной группы Музы, склонившегося над девушкой с этой же группы. Твою мать, у неё кровь… Я проигнорировал эту парочку, пусть на сердце стало лишь более неспокойно. И этот чёртов жалобный голос златоглазого, что так и стучал в моих висках заставлял меня чувствовать себя лишь хуже. — По-постой! Он шёл за мной, пробирался ко мне сквозь толпу, а после застопорился. Я краем глаза заметил, как Саихара остановился возле тех двоих. Вот и славно, кто-то позаботится о друзьях Музы, отлично. И полностью наплевав на приличия и всё остальное, я нараспашку распахнул дверь в нужный мне коридор. В этом месте есть отдельные звукоизолированные комнаты, тут должна быть охрана! Стоило мне упереться взглядом напротив раскрытой мною двери, как я тут же глазами нашёл их пост. И вот, что удивительное, так это то, что я не увидел никаких людей в округе… Быстро заглянув под стол, я увидел, как охранник был вырублен, а камера, выходившая на пост, была сломана. Я резко ударил по кнопке сирены и, развернувшись, с ужасом посмотрел вглубь коридора. Это всё было подозрительным. Но ещё больше выделялась приоткрытая дверь, возле которой лежал тот парень, что врезался в меня. Я не стал медлить и на одном дыхании тут же подбежал к той самой двери, перепрыгивая тело парня и чуть ли не вырывая дверь, немедля входя в обитель… Никого… Только Шитто, лежавший на полу… Оглушен… И… Я подбежал к Музе, тут же накрыв её полуобнаженное тело пиджаком. Я сразу проверил её дыхание, дышит… А после, я с ужасом начал разглядывать её руки… Кровавые укусы на плечах, синяки на нежных, молочных руках… И эти ужасающие порезы, с которых капала кровь… У неё такая воспалённая, горячая, алая щека, он что, ударил её? Да этот парень поехал крышей… Я мечтаю ему врезать… Однако намного важнее… Алая, живительная и спасительная жидкость… И её ноги, как бы стыдно не признавать, я посмотрел на них… Я не вижу вмешательства в её «частную» жизнь… Я мерзок, и я рад, что она чиста, пускай и не понимаю, кто ей помог… Увидев аптечку под тумбой, я тотчас вцепился за неё, доставая перекись и бинты. У неё может быть аллергия, я могу сделать хуже… С этой мыслью я положил жидкость обратно в аптечку. Раны всё равно надо промыть… Благо, в таком «элитном» номере была и ванная, так что я просто набрал воды в аптечку и, боясь использовать что-либо другое, я с применением небольшой силы оторвал рукав собственной рубашки. Пока я скользил влажной тяпкой по её рукам, я понимал, что мне надо бы пройтись и по иным порезам, на животе, бёдрах, груди… И мне было страшно от осознания, как она восприняла бы это, что стало с её восприятием, помнила ли она вообще о произошедшем? Забудет? Испугается? Будет избегать меня и мужского внимания? И пока я обмывал порезы сточной водой, я и сам не заметил, как начал что-то шептать… — Муза-чан… Это из-за меня… Если бы я был менее конфликтным и наглым… Если бы я был внимательнее… Это бы не произошло… Мне стоило приглядывать за ней лучше… Ведь я прекрасно знаю таких людей, как этот мерзкий тип… В том, что произошло, есть часть моей вины… Да вот только меня ещё кое-что волнует… Кто оглушил охрану и этих людей? Окно было открыто, пусть и прикрыто… Если бы человек прошёл через крышу, спустился бы сюда и прошёлся в плаще обратно ко всем, а после избавился от плаща? В этих уборных есть огромное окно, я бы смог спокойно вылезти и пролезть по крыше… Здание двухэтажное, крыша чуть под наклоном, но там меньше тридцати градусов, так что никаких проблем… Кто-то был здесь, кто-то помог ей… Или мне? Или… Что вообще произошло… Вновь посмотрев на её тело, я поморщился от самого себя. Мне приятно видеть перед собой оголённую фигуру девы, что мне нравится, что вызывает трепет в моей груди, но её состояние… Я бы предпочёл, если бы этого не было… Я вздрогнул… Шаги. Кто-то резко остановился, видимо, на посту охраны… Только сейчас я понял, что сирена довольно давно уже включена. Я даже не обратил на неё внимание, пока этот кто-то её не выключил… А после, я услышал скоропостижный бег. Он всё приближался. Сразу было понятно, что бежал только один человек. Когда я услышал, как кто-то споткнулся о «тело», я обернулся. Амами появился в проходе, видя моё опустошенное выражение лица. Посмотрев на обеспокоенного, ошеломлённого Рантаро, я вернулся к своему занятию. Уже минуты две я бинтовал её ладони… Шуичи меня убьёт… Кстати, почему он не идёт сюда? Где он? Это же его сестра… Почему он не торопиться? Рука зеленоволосого упала на моё плечо, и я резко подскочил, Господи, я не заметил, как он подошёл… — Кокичи, Шуичи мне всё рассказал… И, Кичи, послушай, нет, я узнаю этот взгляд. Это не твоя вина. Это стечение обстоятельств, неблагополучных, и всё же… Хмыкнув, забыв о эмоциях, я решил не думать и не зацикливаться на чем-либо. Мне хотелось всё забыть, всё потерять и предотвратить. Как тогда, когда Саихара защитил меня от книг… Хах… Это была моя вина в том, что я не навещал его, это привело к нашему разрыву, а сегодня… Я вновь прокололся, пустив всё на самотёк, если бы я целеустремлённо искал её… Чёрт… Как бы я ни старался, то, что произошло, не исправить, зато можно изменить будущее… Возможно, этот Шитто в любом случае доставал бы музыкантшу, а может, и нет, кто знает? Нельзя отрицать то, что это может быть и моя вина… Вдруг, он мстил из-за меня, из-за запонки, что украл я тогда? Сделав глоток воздуха, я поднялся, пошире приоткрывая окно, я меланхолично, спокойно повернулся к Таро, прося его о помощи. — Амами-чан, я вызвал полицию на посту охраны. — С полной уверенностью сказал я, желая одного: выпроводить этого парня отсюда. Мне нужен человек, что мог бы обработать раны Музы, это должна быть Ваарл, я могу ей доверять. Также это могла бы быть Тоджо, но… Я почему-то не хочу её об этом просить… Я поднял глаза и увидел недопонимание на лице авантюриста. Его выражение лица заставило мои мысли спутаться, и я осознал, что сглупил. — Ах да, ты ведь знаешь, что я вызвал полицию… Ну да, именно ты отключил сигнализацию, я как-то запамятовал… — Я схватился за голову… Хотелось перестать думать, просто прекратить, Господи, я так нещадно теряюсь в собственных мыслях и подступившая мигрень от сожалений гложет меня… Так, надо собраться… Цепляясь за какие-то обрывки, я пытался говорить, вот только вся моя спесь сошла на нет, и я мог лишь что-то лепетать, будто бы был кем-то иным, а не самоуверенным Кокичи Омой… — Ладно уж… Ты это, не волнуйся и выведи людей из здания. Сделай что-нибудь, что должен. И… Если увидишь Ваарл, пусть она подойдёт сюда… Мой ответ не удовлетворил парня с глазами светлых изумрудов, с судорожным вздохом он молча подошёл к одному из ящиков и вместо того, чтобы уйти, взял верёвку и начал завязывать какие-то узлы на руках отвратного мне Рейзела, таким образом, чтобы он ни за что не смог уйти… Я еле держал себя в руках, всеми силами мечтая избавиться от моей ненависти к этому парню. Мне хотелось побить его так, чтобы мои кулаки с радостью вспоминали об этой груше для битья… Вновь глянув на Музу, я хотел обработать и остальные её царапины, однако мне было бы стыдно касаться её тела… Я будто был грязным, оставляя на её красивой коже свои следы… Я боялся, что факт того, что я трогал её, сыграет свою роль… Может, после касаний мужчины к своему телу, она будет вспоминать об этом с ужасом… Мне бы сейчас пригодилось оборудование «полицейского». Наручники всегда были только у Шуичи. У меня был лишь пистолет, и то он лично мой. Из вещей с участка детективного агентства Киригири я брал только кофе с автомата и какие-то бумаги с делами, не более… Закрыв окошко, услышав вой сирен, я обернулся, передо мной склонился Рантаро, он сам обеспокоенно смотрел на Музу, проверяя пульс и с ужасом оглядывал синяки, засосы и укусы, что успели поставить на её хрупком теле… Зеленоволосый начал что-то говорить, а я… Не слышал… Через какое-то время я и вовсе понял, что стоял, смотрев в одну точку, без каких-либо проявлений эмоций. Пока он не заметил это, мне стоит что-нибудь сделать… И прежде, чем я успел хоть что-то совершить, авантюрист возжелал пробудить меня после долгого сна, поэтому он силой потряс меня за плечи, стараясь воротить меня в реальность, выводя из шокового состояния, в котором я оказался без возможности принять действительность. Я просто не хотел в это верить, за щитом незрелых мыслей прячась… — Ома! Не игнорируй мои слова, прошу. И что вообще произошло? Это ты всех отключил? Его бурная реакция заставила меня поводить головой из стороны в сторону. Чувствую себя злодеем… Я, конечно, тот ещё тип, но я никого не трогал, кроме неё, я сдержал свои позывы вмазать самодовольному Шитто. К тому же, даже я не умею так качественно вырубать людей. Сколько я здесь минут? Пять? Семь? Десять? И сколько ещё эти типы будут тут валяться? Что это вообще был за тип в плаще? И твою мать, я совсем не понимаю, кто он, что он… Ничего не понимаю и не знаю… Медный обруч будто пульсировал, доставляя неприятные ощущения, хотелось скатиться на пол и просто лежать… Может, я заснул бы и не чувствовал этого кома в горле, этой боли в сердце и ёбанной пульсирующей мигрени… Вместо пустоты приходят болевые ощущения, ненужные ей сожаления… И эти две вещи вечно сменяют друг друга… Амами потряс меня за плечи посильнее, видимо, всё ещё ожидая от меня ответа. — Нет. Кто-то побывал здесь до нас, неужели, ты этого не понял? Здесь могли остаться отпечатки, не трогай ничего… А хотя какая разница, я уже тронул окно… Ну и ладно, может, ещё не поздно… — Кичи, не терзай себя… Не терзать? Мне хотелось истерично рассмеяться столь простодушному парню в лицо. Как нелепо, глупо и невинно! Сняв шляпу, чуть не срывая резинку в волосах, я кидаю столь ненужный сейчас цилиндр на пол, вместе с этим развязывая стягивающий, мешающий сделать живительный вздох галстук… Как я могу забыть это? Как я могу не думать о том, что она пережила? Как говорить о том, что всё будет нормально? А-ля у неё просто останется неприятное послевкусие, небрежное воспоминание. Конечно же Муза — это не тот человек, что стал бы зацикливаться на плохом, это просто ситуация, момент, который ей довелось пережить. Ничего плохо не случилось, верно? Значит, всё будет… Да блядь, как я могу быть столь ядовитым, токсичным и наивным? Я так размышляю, будто бы она сама легла под этого парня, я себя ненавижу… Ничего не будет хорошо, особенно с ней… С отчаянием я громко стукнул по тумбе с подсвечником, что стоял на ней, роняя серебро на пол. Как я мог не уследить за ней… Я знаю, что не должен себя винить, знаю… И не могу остановить это! Если бы я был рядом, если бы искал её, не зациклился на себе, обернулся тогда… Как я мог… Рука зеленоволосого прижала меня к его плечу… Я не стал его отталкивать, лишь положил голову на его плечевой сустав. Он, может быть, думает о том, что на месте сестры Шуичи могла бы оказаться и его сестра, и это было бы правдой… Закрыв глаза, я углубился в себя. Как бы голова не стучала, как бы не звенело в ушах, я должен стоять на ногах, я должен был размышлять. Анализ. Чёртов анализ всего произошедшего… Как эта ни в чём неповинная дева оказалась здесь? Нужно будет проверить гримёрки… Тоджо сказала, что девушке, кою она увидела, стало плохо… Плохо… Бармен… Ну, я сразу так и понял, что ей что-то подмешали, теперь нужно узнать, чем именно и провести полноценную экспертизу… И ещё кое-что, что меня волнует… Здесь был кто-то… Плащ… Неизвестная переменная, кто-то, чьё лицо нам неизвестно, однако присутствие в этой комнате гарантированно… Если это кто-то из той организации, что убила Чиаки.? Что если кто-то из тех типов начали охотиться за Музой? И почему я вообще думаю о том, что их несколько? Хотя… Мои подозрения и впрямь логичны, ибо всё это выглядит слишком сложно для работы одного человека… Этой ёбанной организации нужны непорочные, белые цветки… Если они спасли её только ради этого? Почему не убили сейчас? Может, это был кто-то, никак не связанный с убийствами? Чёрт, почему я ничего не понимаю? И эта ебучая мигрень… В своём безмолвном раздражении я отошёл от Рантаро, слегка покачиваясь. Он глянул на недоумевавшего меня, вновь предлагая мне упасть в его руки, но я, покачав головой, стал рассуждать в слух… — Кто-то не хотел появляться пред нашими глазами, и кто-то всё-таки хотел спасти Музу-чан… Я видел кого-то, он иль она выходил из этого крыла. Потом исчез, из-за толпы не увидел, куда этот некто делся… — давай, мозг, думай, чёртов анализ! Вспомни… Чёрный плащ, сокрытое лицо… Меня резко передёрнуло… Я вспомнил! «Оно» смотрело на меня… И краем глаза… Я видел отблеск, алый матовый… Помада? Это была девушка… Да, я точно видел блеск на чужих устах… Почему же… Почему это воспоминание вызвало столь непритягательный мандраж? Разве я не должен был войти в кураж… Распознать что-то, изъять из осколков памяти так сложно… От чего же мне столь страшно? От чего я не хотел это вспоминать? Таро «случайно» шаркнул ногой, и я отвлёкся на него, ловя его малахитовые очи… Ох, этот взор… От него не стоит ожидать чего-либо хорошего… — Почему ты так страдальчески смотришь на меня? — Потому что мне не нравится, как звучит твой голос сейчас… Хах! Ему не нравится, как звучит мой блядский голос? А что, мой дорогой Таро, тебя не устраивает моя хрипотца от шока? От того, что я увидел человека, которого люблю, в плачевном состоянии? А как я должен, дьявол тебя побери, себя вести? Как подло с твоей стороны! Не ожидал я такого поворота судьбы от друга, от приятеля подставы я не ждал… Вот так, не мешкая, взял и поставил меня перед фактом. Видите ли, его высочеству не нравится мой голосочек… Как же я хочу сейчас врезать этому придурку! Аж кулаки чешутся… Я не просил критики… Может, я и веду себя как глупый, опрометчивый подросток, да вот только эта фраза… До абсурда нелепа, неудачно подобранна, так сказать. И из-за этого возникло недопонимание меж двумя сторонами, если я продолжу мыслить негативно и импульсивно, спровоцирую конфликт, мне не стоит быть столь грубым, нужно успокоиться. В такой ситуации тяжело думать и держать язык за зубами, ведь дорогой мне человек, так или иначе, пострадал. Я не знаю, какой у меня голос сейчас, да пусть хоть писклявым будет, пусть страдальческим, лишь бы с сестрицей Шумая всё было хорошо… Ладно, молчание затянулось, надо бы как-то объясниться что ли… Надо перевести тему. Немедленно. — Я очень рад, что тебе не нравится мой голос… А знаешь, что мне не по нраву? А меня не устраивает то, что последует из произошедших событий. Такая попытка изнасилования запросто может заставить человека измениться до неузнаваемости… Понимаешь, Рантаро? Сердце и душу легко сокрушить под психическим давлением. Ты прекрасно это знаешь, ведь не раз также сильно за что-то переживал, я знаю… Отчеканив эти слова, я надеялся, что не доставил этому парню хлопот и неприятных воспоминаний, ведь я весьма навязчиво напомнил ему о том, что он потерял дорогих ему людей… Внимательно оглядевшись по сторонам, я заметил сирену в окне, а также большое скопление людей, Акамацу вместе с Саихарой и Харуковой… Маки заметила меня, а за ней и Шуичи… Его взгляд был столь встревоженным, Господи, от этого всего стало так тошно… Сквозь гнев, грусть и бессилие я вышел из комнаты, оставив Амами в тишине его собственного сознания. Мои слова задели его… Я полный ублюдок, моральный урод… Бесполезен… Не важно, я ли привёл черноволосую красавицу к этому или что-то иное, я чувствую свою вину, как и перед Рантаро, я должен был заткнуться… Ох, как же я хочу подростком быть и на мораль и честь забить, из комнаты не выходить, себя от мира оградить… Хочу я быть простым подростком, не заботящимся карьерным ростом, а позабытым в прелестях любви, когда теплом веяли дни… Бегут года, песком струясь, в них сладость лжи и правды грязь, и вот прошло всего немного лет, а на мне теперь «чести» браслет… Как жаль, что эгоистом был тогда и целовал я зеркала… Не раскрываюсь никому, в вечности быть одному… Неужто, я так один умру? Зароюсь в боли и ненастьях, позабыв о жизни счастья? О её улыбке искромётной, о красоте её природной… Я столь много ошибался, со стольким распрощался… В своей жизни я много потерял, и сейчас, когда мне шанс всё изменить предстоял… Я снова всё растерял… Довольно слов, побольше дела, лишь бы голова больше не болела… Наверное, мы оба полюбили во вред себе, утонув в чувствах и этой порочной судьбе… Я хочу вновь видеть радость в её глазах, её выражение лица, утопающее в мечтах, не пустоту, не темноту, а души её красу… Меня так боль обогащает, в разум мой проникает, всё пеплом обращает, гнев меня пожирает, боль моя рассудок затмевает… Я не позволю чему-нибудь произойти, я должен стать сильнее, смелее, дабы всё на её пути смести… Даже если мы не сойдёмся, если чувства угаснут, и мы разойдёмся… Я хочу быть рядом, я не утону, а вслед за ней как Луна за Землёй пойду, прослежу, благополучием окружу… Саихара врезался в меня, отгоняя все мои размышления, и я, ничего не ответив, извинился, выйдя наружу… Зачем я это сделал? Я не знал, я всё равно чувствовал себя помято, будто то была моя утрата, совесть пожирала меня изнутри, не оставляя ничего, чёрт его возьми… В клубе стало слишком плохо… Душно… Отвратительно… Грязен я, и этот блядский мир… Он рождает таких упырей на этот белый свет… Я убью его, я посажу этого парня за решётку, я сделаю то, что должен. Пусть всё хочет ей навредить, пусть мир хочет нас разлучить, я должен судьбу изменить и этот мир подчинить… Я хочу быть рядом с ней, и если она позволит… Я буду с ней… Из-за этого чувства вины я хочу держать её ближе, боясь, что ей что-то навредит… Не является ли моя забота чрезмерной? Может, я уже помешался на ней? Оправданы ли мои чувства? Господи, я не могу… Я не могу ничего понять… Я не в силах сейчас здраво соображать… Как только я вышел из здания, Тоджо и Ирума подбежали ко мне, задавая какие-то вопросы, и я выдавил из себя подобие улыбки, уходя от них. Кируми окликнула меня, но я сделал прощальный жест, махнув ей рукой, идя к людям. Моя любимая горничная простит меня, я объясню, я уверен, она войдёт в моё положение… Стоило мне подойти поближе, как многие обратили на меня внимание. Ну да, я был весьма растрёпан… У меня порвана рубашка и пиджак на ней… Да и кое-где были пятна её крови… Ну и не важно, главное объяснить всё, а меня не могут не выслушать, ведь я — абсолютный. Сестра Рантаро любезно предоставила мне сцену, уступая своё место подле следователей. Что же… Я по крайней мере точно знаю, что говорить… Не знаю, что теперь мне делать… Эта боль стянула моё сердце, хочется даже рыдать навзрыд от этой безысходности… Множество сомнений, горечи и ужасного послевкусия того, как девушка воспримет то, что её попытались изнасиловать… Разве это не ужасно? Ожидание… Это так сложно… Когда она проснётся, я извинюсь, постараюсь побыть рядом, если Шуичи даст мне возможность… Может, моя поддержка будет ей нужна? А вдруг, она начнёт думать обо мне, как о том парне? О, Господи… Я могу только изнывать и рассуждать… Вот почему я ненавижу трепетно и терпеливо ждать… Я слишком много думаю… Мне стоит заткнуться, чем больше я буду прокручивать в голове эту ситуацию, тем хуже будет… И всё же, моё сознание трепещет, оно жаждет мести и расплаты… И из темноты теперь мне что-то блещет, прося за ненависть отдельной платы… Да для таких ублюдков, как тот парень, давно горит котёл в аду, и я всенепременно его туда своими руками опущу. За то, что сделал он намеренно, его ждёт плата, что уже давно отмерена…