Мой повелитель

Эти несколько дней были просто потрясающими! Ома-сан постоянно был рядом, потому что братец переволновался после того, как этот аметистовоглазый прекрасный молодой человек получил травму, и я должна признать, моя обычная рутина обрела новые краски. По возможности, я пыталась постоянно попадаться на глаза верховному лидеру, пару раз я даже помогала ему с документами, которые привозил Шуичи из казино, дабы фиолетоволосый никуда не уходил и оставался под нашим наблюдением. И ещё, оказывается, он умеет готовить! Вчера, этот великолепный «лжец» помог мне вчера с ужином, и я была очень благодарна этому «злому» мужчине. А учить его играть на гитаре было одно удовольствие, несмотря на небольшие недочёты, я была рада посвящать важного мне человека в моё любимое творчество! Мы оба провели много времени друг с другом, и эти несколько дней были просто потрясающими, я не успевала заскучать, пока рядом был тот самый человек, что мог рассказать мне столько нового и увлекательного. Мои чувства были странными, а его взгляды — желанными… Ощущения возле Омы-сана обострялись, а наши взоры друг к другу постоянно метались… Я отчётливо помню чужое касание и сердца своего замирание… Всё моё нутро трепетало от существа его: от слова тёплого, от вздоха усталого, от взгляда глубокого… И ожидала я всего, только от него одного… Я хотела многого. Я знала это. Я корила себя за это. И… Я всё ещё мечтала о его касаниях, до дрожи погибая в ожиданиях… Манящие уста, полуприкрытые глаза, сладкий выдох, тяжкий вздох и тембр… Ах, его тембр… То звонкий, то холодный, то яркий и задорный, а может быть глухим или даже резким… Его тон, драматичный и лиричный, он затуманивал меня, утягивая в плен собственных амбиций… Я готова была на искры, молекулы разбиться, стоило ему только хмыкнуть хитро, как я вновь готова влюбиться… Хотелось глупо окунуться в чувства, позабыть о мире, о существовании искусства. Желание было столь манящим, льстящим, подчиняющим… Наши взоры были горящими, прямо о чувствах говорящими, вот только мы оба боялись томления, что внутри разгорелось со звуками хрустящими… Вяло бросив взгляд в окно, я вспомнила объятия его… Сегодня утром после завтрака и наших глупых подколов друг над другом брат увёз Ому-сана в больницу. Акамацу-сан отменила свой ближайший концерт и решила побыть рядом с семьей, кажется, она пообещала Шуичи скоро переехать к нам. Казалось, что вот, всё наконец-то налаживается, скоро будет вечеринка, где я познакомлюсь с Амами-саном и всеми одноклассники брата лично… Однако кое-что отягощало меня… И это «кое-что» — мои чувства. Если бы об этом кто-то узнал, то он или она, не суть важна, сказал бы, что это глупо, я уверена… И всё-таки, собственные ощущения намного важнее бестолкового общественного мнения… Я, осознав, что достаточно давно молчу и в одну точку, кажется, уже вечность смотрю, быстро заморгала, выпрямив спину. Ох, надеюсь, что она не заметит, как мои щёки покраснели… И только я хотела что-то сказать, завести разговор, как все мои мысли покинули мою голову, заполоняя всё «пустое» пространство им… Да-да, я всё ещё вспоминаю лицо Кокичи, когда я поцеловала его, его глаза, полные недоверия, взрыва, фейерверка и эти трепещущие ресницы в его томящих, невероятно всепоглощающих, прожигающих очах… Он так невероятен и прекрасен… Я даже не злюсь на него из-за того, что он забрал мою комнату, ведь на такого очаровательного молодого человека злиться попросту нельзя. Даже когда он расстроил меня… Хотя нет, эта печаль была напускной, я действительно не чувствовала грусти, просто «это» — задорный момент. И я ещё долго буду вспоминать данное мгновенье… Мы играли в карты. Из-за моей любимой невнимательности я упустила то, что мой дорогой оппонент смухлевал. Я загребла большое количество карт, когда до конца игры оставалось всего пара шагов, вот только я не заметила, что не смогла отбить бубну, от чего-то я посчитала её червой… И, конечно же, Шуичи, стоящий позади меня, заметив это, кашлянул в кулак. В недоумении я обернулась к брату, а поняв, куда, а точнее, на кого он смотрит, я глянула на моего соперника. Ома-сан поднял руки вверх, заливисто смеясь, подмигивая мне. До меня не сразу дошла суть этих переглядок между нами, пока я не посмотрела на карты, что я только что сгребла с «поля боя», решив, что я не смогу отбиться. Ох, как же мне хотелось надуть щёчки, как будто я — маленькая девчонка, обманутая родителями, которая не получила заветной сладости или обещанной прогулки в парк аттракционов. Братец провёл целую лекцию о том, что надувать маленьких ̷д̷е̷в̷о̷ч̷е̷к̷ нельзя. А когда Шу ушёл, верховный лидер извинился передо мной, пока я всё-таки дула на него щёчки. Такое моё поведение было «милым» в глазах остальных, и я, зная это, конечно же этим пользовалась! И такая невинная шалость привела к тому, что парень начал щекотать меня. У нас была целая война, поэтому, когда брат вернулся, все подушки были на полу, а Кокичи-сан… В них. Да, он специально, да, он слегка поддавался, но было весело! И это было очень забавно, лицезреть недоумевающее лицо братца, ха-ха! Улыбнувшись своим мыслям, я втянула ароматный запах кофе, продолжая размышлять об этом мужчине-загадке. Мне так хочется быть рядом с ним, зарыться в чужие волосы руками, уткнуться в шею, ключицы, просто чувствовать чужие руки на своих плечах, услышать что-то о его ребятах, помочь справиться с проблемами, что терзают, подарить хоть какую-то поддержку… Если бы у меня ещё не щемило сердце и не было желания дотронуться до этого парня… Хотя мои мечты объяснимы, верно? Пару раз я трогала его лоб, и даже из-за такого пустяка он отводил взгляд в сторону, а когда он сам делал шаг на встречу, я утопала, выжимала всё без остатка, цепляясь в его одежду, зарываясь носом в его грудную клетку. И через какое-то время он снова делал шаг назад. Конечно же, такое противоречивое поведение огорчало меня, пускай я и понимала, что владелец казино просто не хотел признавать правду о чувствах, возникших между нами, да и наверняка он боялся портить отношения с Шуичи… К тому же, мы действительно были очень близки, когда играли в карты и зажимали аккорды на ладах грифа, я не могу сказать, что мы отдалились или как-то стали отдаляться друг от друга, нет, наоборот, мы стали намного ближе… Сделав глоток кофе, я чуть не подавилась от шумного шёпота своей собеседницы. Если бы не музыка в кафе, я бы даже забыла о том, где нахожусь… — Не могу поверить, что ты отдала свою комнату незнакомцу, а если этот парень рыскал в твоём шкафу? Вдруг он ебанутый на всю голову! — Господи, Аз, тебе что, делать нечего? Ома-сан не такой, так что, будь добра, не делай преждевременных выводов. Несмотря на моё явное противоречие, она всё продолжала: «Откуда ты вообще всё это знаешь, а? Мало ли, каких идиотов носит земля!», я старалась не обращать на этот скептицизм внимания. Латте был не сильно горячим, а вот слова моей дорогой подруги были остры и раскалены. Кажется, она совсем не доверяет парням, однако Джуд всё-таки завладел её пылким сердцем! Ну… Об этом чуть позже. Этих двоих свела судьба, не иначе, а вот встречи наши она хочет ограничить, мне так хотелось прогуляться, а увы, не выйдет. Изначально мы собирались с Азулой прогуляться в парке, а как оказалось, Джудала куда-то пригласили, и он, увы, едет туда с Аззи через час или два… Я понимаю, ему это важно, просто немного обидно, что я лишаюсь её сегодня, когда мы договорились погулять несколько дней назад после нашей прогулки в торговом центре. Завтра мы тоже встретимся, вот только это будет уже деловая встреча, мы будем на работе. Надо будет обязательно обсудить последовательность песен и рассчитать чёткое количество времени, что будет затрачено на выступление, а также распределить небольшой перерыв, когда все, кроме одного из нас, будут отдыхать. Мм… Я что-то запамятовала… Ах, верно, я хотела раскрыть причину недоверия моей Аз к парням… Был у нас один чудик, надеюсь, он всё ещё не в городе, не хотелось бы случайно наткнуться на этого человека… Ой, чего это я так официозно, пугаюсь назвать чужое имя даже в мыслях… Тц, трусиха! Впрочем, не об этом ныне речь, а о тех, кто окружал меня в «Пик Надежды». Поры бы уже признать, что мои бывшие одноклассники были теми ещё людьми. Нет, были среди них и нормальные, внимательные и индивидуальные личности, а были те ещё индивидуумы, в особенности Шитто… Я не особо люблю говорить о моём времяпровождении в академии, поскольку несмотря на счастливые воспоминания, есть очень много того, о чём даже старший братец не подозревает… Шитто Рейзел — очень неприятная личность, парень, который мог продать кому угодно абсолютно любую девушку, даже не замечая этого. Он творил магию, сочетая несочетаемое. Он — бармен, и ему было подвластно своими красочными речами и смазливым личиком заманить любую барышню в ловушку. Не то что бы моя подруга-блондинка и впрямь оправдывала свой натуральный цвет волос, нет, просто мы были на первом курсе, и мы были глупы. Она цинична и предпочитает верить в то, что видит, а не слышит. Несмотря на глупый страх перед неизведанным, она согласилась на встречу с ним и чуть не была изнасилована. Слава Богам, Джу никогда бы не оставил её без внимания, просто он следит за ней, как за ребёнком иногда, но… Такое пристальное наблюдение спасло её жизнь, ну может, я утрирую, да, и всё же, изнасилование могло бы повлечь за собой серьёзную ментальную травму, у неё и так остаток остался, ведь теперь Азка слегка пренебрежительно относится к парням, однако я понимаю её негатив и нежелание общаться с мужчинами, пусть и осознаю, что ей всё равно придётся с ними работать, она ведь не исключительно женский дизайнер, она сшила очень множество нарядов на выступления для Кино и Джудала, а ещё ей предстоит намного большая работа в будущем, когда она будет брать не одиночные заказы, а партии. Решив перестать размышлять о неугодных мною мыслях, я отвлеклась на происходящее. Маленький ребёнок, прошедший мимо нас, показал своим малюсеньким пальчиком на мою подругу, что-то громко спрашивая у мамы. Я старалась не замечать того, что все отчего-то пялились на нас… Мы с этой синеглазкой весьма известны, всё-таки на классических концертах я выступаю в своём обычном облике, а моя подруга часто была на каких-то передачах. где рассказывала о последних коллекциях, о моде и ещё чём-то, так что наши лица точно известны социуму, соответственно, в слухах и чем-либо подобном сомневаться не стоит, рано или поздно такие вещи всегда появляются. Блондинка, сидящая перед моим носом, громко цыкнула и, нахмурившись, отвернулась к окну, показывая обиду за неуважение маленького дитя. Ну да, Азула сделала татуировку на днях и никто кроме Джудала не одобрил это действо, конечно же, когда ребёнок спросил, зачем тётя сделала такую прекрасную картинку на ручку, ей стало неудобно. Вообще, будь она маленького размера, то никого бы не заинтересовала эта татуировка, вот только она была сделана на всю руку. Нет, ну у меня в голове не укладывается, зачем на руке этот разноцветный, пёстрый дракон, что тут же бросался в глаза? Это, бесспорно, выглядит очень красиво, правда вот, я этого не понимаю. Выглядит интересно и привлекает взор, однако что-то такое было не моим стилем, я могла бы согласиться на татуировку из хны, а что-то большое… Пожалуй, нет, спасибо. Голубоглазая блонди возвела глаза к небу и сделала глоток своего напитка с явным негодованием. Сегодня она была явно не в духе, в отличии от меня, взбудораженный от присутствия Омы-сана в моей жизни… Родители Азулы снова желали встретиться с ней, а она всё игнорирует их существование. Если бы наши с Шу родичи решили навестить нас, то я бы, вероятно, тоже была бы столь недовольна. Будь то папа или мама, мне не важно. Моя мать умерла, Беа исчезла. Всё. Та компания мертва для меня, и для всех остальных. Прошлого больше нет, есть только настоящее. Я не собираюсь ворошить то, что уже произошло. Точка. Глянув на мою подругу, я увидела, как она застыла. Меня будто бы что-то толкнуло посмотреть в ту сторону, куда она смотрит и, отвернувшись от девушки, я ахнула и в недоверии подскочила, резко поднимаясь со своего места, привлекая всеобщее внимание. Извинившись, я тут же села обратно. Аззи посмотрела на меня, а после снова вернулась туда, куда был направлен её взгляд минутой ранее. Осознав сложность ситуации, она тихонечко матюкнулась про себя, отводя голову в сторону. Мне показалось, что кто-то шепнул мне что-то на ухо, и мурашки прошлись по моему телу неприятной дрожью, нутро так и кричало, вопило о том, что что-то тут не чисто, что-то случится, и пока я обессиленно обдумывала произошедшее, уставившись в окно, пытаясь хоть что-то сделать, чтобы лишиться отвратных воспоминаний, осознав, что я могу отвлечься на диалог, я заставила собственный, чуть подрагивающий голос раздаться в тишине кофейни. — Как думаешь, он не заметил нас? — Маловероятно… Прости, Музь… Но я валю, нахер. Не хочу видеть этого парня. Мы застыли в глухоте, не слыша мелодии из динамиков, в безмолвном отвращении размышляя каждый о своём… Вот только я подумала, что видеть его не желаю… Отец у него ещё отвратительный, прокурор, засудит всех, кто лишнее слово его «святому» сыночку скажет. Уверена, если этот придурок действительно что-нибудь такое сделает, и его поймают на месте преступления, будет много шума, однако он же не умалишённый, чтобы делать что-то у всех на виду, он хитёр, умён… Не хочу иметь с этим человеком ничего общего. Молва о нём такая «благая», его стан лишь хорошие лживые сплетни покрывают. Вся ложь заурядная, мерзкая, как лесть. За ним по пятам она идёт, а он всё на стену ползёт, снова чьё-либо внимание привлечёт… Её стакан с громким звоном ударился о столешницу, она поспешно, искренне извинилась и поторопилась удалиться со словами: «Прости, это выше моих сил, напиши, как будешь дома, я волнуюсь. Если не напишешь, вызову патруль через пятнадцать-двадцать минут!». Я лишь бросила ей вдогонку: — Спасибо что, хотя бы встретилась со мной. Кивнув мне, синеглазка попросту выскользнула из кофейни, теряясь в толпе… Её волнение мне ясно, как белый день, вот только понять бы, были ли её слова правдивы? Не знаю… Да и проверять я не собираюсь, мне тоже, как и ей, не хотелось встречаться с моим бывшим одноклассником. Раньше я знала много подобных людей, когда я впервые увидела его, я уже знала, что это смазливое личико добивается только одного от дев, вроде меня. И это «одно» — постель… Он вроде парень и не плохой, но он — абсолютный бармен и то, какие напитки он нам предлагал… Я злопамятна и не забуду, как он попытался всему нашему классу подсунуть афродизиак, созданный абсолютным поваром Тэрутэру Ханамурой… Да, и в дополнение, этот парень тщеславен и считает, что все должны перед ним склониться на колени, он такой высокомерный! Порой из-за этого он ведёт себя просто ужасно… В общем, легко можно догадаться, что у нас в классе Рейзела не особо-то и любили… Хотя он красивый, я признаю это, однако его «великолепная» внешность, смазливое личико и богатые родители, это всё, чем он может похвастаться. Такой молодой человек мне точно не нужен, даже если его внешний вид действительно раньше привлекал мой взгляд, а сейчас… Нет, ничего не осталось, ведь я знала, какой он ублюдок с самого начала, да и Ома-сан намного лучше Рея… Сделав последний глоток кофе, я встала со своего места, убирая столик, где мы сидели. А после я выскользнула на улицу в коротком персиковом платье с открытой спиной. Ну, как открытой… На моей спине красовались изысканные кружева, выглядели они великолепно, но если бы не мои весьма длинные волосы, можно было бы заметить слегка контрастирующий на фоне с платьем бежевый бюстгальтер… И я ещё хотела взять кожаную куртку под чёрные кроссовки и забыла её. К сожалению… Почему-то я чувствую на себе чужой взгляд. Блин, скорее всего, он заметил нас с Азкой и просто прошёл мимо, а-ля я ничего не видел, нет-нет, это никуда не годится, надо немедленно ретироваться… Я поежилась от порыва ветра, что резко захлестал меня по лицу, волосы спутались, разлетаясь в разные стороны. Некоторые особо непослушные пряди приклеились к губам из-за легкого, нанесённого на них ранее блеска… Вот почему поднялся такой сильный вихрь из пыли и грязи, летящий в разные стороны? И стоило мне задуматься о неугодной мне погоде, как меня пробрали мурашки. Дважды. Один раз я поежилась от холодного ветра, а второй раз, услышав не самый приятный, пускай, к сожалению, весьма знакомый голос. Господи, за что? Я не хотела видеть этого сероглазого блондина-сердцееда! Я попыталась ускорить шаг, но он побежал за мной… Прежде, чем Рейзел добежал до меня, я увидела знакомую фигуру. Нет, она скрылась за поворотом, и я ничего не разглядела… Наверное, мне показалось… Отбросив наваждение, я повернулась на чужой, зовущий меня голос. Зря я обратила на этот глас внимание, надо было сделать вид, что я не услышала, даже если я и понимала, что не убегу от него, ведь моя сноровка была уже не та… Мне стоило выбежать из кафе и побежать домой тут же, тогда бы я, может быть, успела бы скрыться… — Хей, Саихара-тян, ты как всегда где-то в прострации? Я закусила внутреннюю сторону щеки. Он понимает, по глазам вижу, знает, что я не хочу здесь быть, он не глуп и всё прекрасно понимает, и всё же я не могу ничего сделать с этим пониманием. Как же я хочу стереть с этого лица столь самовлюблённую, самодовольную гадкую улыбку. Тварь! Ненавижу таких пустозвонов, которые только и могут, что жалко волочить своё существование и делать вид, что они нужны обществу… Такие люди, как этот парень ломают чужие жизни. Игра в эту «невинность» дорогого стоит. Для мужчин такая вещь — чуть ли не пустой звук, а ведь для большинства особ женского пола девственность очень важна… Этот парень просто берёт и разрушает чужой мир, как карточный домик… Я не могу просто взять и выбросить из головы, я всегда буду это помнить… — Да, так и есть. Доброго времени суток, Шитто-кун… Прости, я немного тороплюсь… Компания этого юноши была мне неприятна. Рядом с ним я вспоминала много отвратительных моментов. Например, помимо того случая с «отравлением» целого класса, были также попытки налить непонятную жидкость в наши напитки в столовой, когда мы отвлекались… А также состав воды был изменён в общем кулере академии, из-за чего некоторые получили отравление. Многие ученицы «Пик Надежды» получали анонимные приглашения в неизвестные им компании, якобы на вечеринку, и было многое другое… Всё это списывают на шалости и его богатых родителей, однако кто знает, что он выкинет дальше? В нашей академии «Надежды» пара девушек рассказывали о своих отношениях с этим сероглазым. Они никогда не длились больше пары недель, да и некоторые из них просто «пропадали», а после появлялись с потерей памяти и забирали документы через какое-то время. Не хочу с ним связываться, это опасный тип… Я, понимая, что мне нужно что-то сделать, уважительно склонилась, стараясь не вглядываться в его хмурый взгляд. Я отступила от него на шаг назад, и он тут же схватил меня за руку… Твою мать! Как я хочу уйти отсюда, ты не смеешь меня касаться, ничтожество… — Куда это ты, Саихара-тян? Неужели ты так и норовишь избежать встречи со мной? — его взгляд, что прошёлся по мне с головы до пят, заставил меня сжать кулаки. Последние полгода его не было в учебном заведении, он приехал только на экзамены, а после снова уехал, я надеялась, что больше его не увижу, а он… Нахально продолжает свой монолог… — Может быть, прогуляемся? Я угощу тебя обедом, ну же, пойдём, Сай-тян! Он сильнее сжал мою ладонь. Не хотелось привлекать внимание прохожих, и я отчаянно соображала, предполагая всевозможные пути побега. Помощи от Аз можно не ждать, она ответственна, но может и забыть. Что ещё есть? Недалеко отсюда находится полицейский участок, он — сын прокурора, полиция мне не поверит, мне повезёт, только если в участке работает кто-то из тех, кто сотрудничает с Шуичи или его начальницей, а шанс такого явления крайне мал. Есть ещё вероятность того, что кто-то увидит странное поведение парня и вызовет полицию, или что сами участники правоохранительных органов заметят странное поведение этого индивидуума… Когда меня попытались потащить за собой, я резко дернула собственную руку на себя, не сдвинувшись ни на миллиметр. Будучи не в силах сдержать всё раздражение и ярость, что накатились на меня от происходящего, я стиснула зубы, сопротивляясь желанию хорошенько познакомить этого юношу с моими, пусть и слабыми, пусть и девичьими кулаками. Меня обволакивала волна гнева, я содрогалась от этой бурлящей жидкости, что норовила меня подчинить и утащить за собой, и самым страшным было то, что я поддалась ей. Я сдалась этому порыву, чуть опустив тон собственного гласа, говоря приказным, осуждающим голосом с глазами, полными холода, будто бы это и не мои ясные, изумрудные глаза, а хладные, драгоценные камни. — Нет. Отпусти мою руку. Живо. — Ты такая грубая, ты ранишь моё нежное сердце! <i>Заметив любопытные взгляды общества вокруг нас, он припал на колени, будто бы играя какую-то роль в театре. Данное представление было выполнено так искусно, что никто и не подумал бы говорить что-либо о наигранности… Ну ты и… Виртуоз… Не люблю использовать грубые словечки, хотя сейчас я бы не отказалась от способности Азулы материть всё, что движется и нет… Так, закусил губу, впрочем, не смей мириться с этим свинским поведением нахала! Надо придумать убираться отсюда и заодно поставить его на место… Я мысленно представляла все пути отступления, вот только пульсирующая кисть очень отвлекала… Он как тиски обвил её, больно сжимая моё запястье… Это настолько болезненно, что я готова поспорить, у меня останется синяк в форме его идиотской руки… Вздох-выдох… Так, я человек или кто? Я не хочу как скот терпеть всё это! У меня есть ещё один способ выкрутиться из этих объятий, вот только это весьма сложный вариант развития событий… В моей сумке есть электрошокер, если я не заставлю его отпустить мою руку, то при использовании меня ударит тоже, нужно как-то избавиться от его касаний и использовать шокер… Блин, не могу! Как же вытащить руку из кандалов… Я попыталась извернуться в чужих руках, но мне чуть не скрутили руку, ещё бы чуть-чуть и я бы вскрикнула, однако этот придурок-бармен, видимо понимая, что я хочу закричать, тут же прекращает свои действия, будто бы ничего и в помине не было. Чёрт, как же так! Я настолько отвыкла от таких критических ситуаций, что не могу справиться с каким-то… Нет, замолчи… Никаких. Грязных. Слов. Я же обещала себе… Вдох-выдох… Не хочу вспоминать… Даа, моя сноровка и прошлые приёмы, как в тумане, ничего не могу возобновить в своей памяти, видимо, из-за собственного нежелания… Я слишком быстро попалась в паучьи сети… Чёрт! Практически все знают, что он — абсолютный. Его лицо часто встречается где-нибудь возле вывесок кафе, ресторанов и баров, а-ля создатель коктейля: мягкого и дамского «Кисельные грёзы» или небезызвестный крепкий мужской «Удар по печени»… Я же… Я была больше известна, как «Фэнтамиес», как певица популярной группы. «Идол», на которого стоило равняться. Вот только наша музыкальная группа больше европейского плана, а не… Я замерла. Я задумалась. Я совершила ошибку, ослабив бдительность, решив забыть о боли, об этом… Человеке… Он подошёл ближе, опаляя дыханием ухо… Отвратительно…</i> — Ну же, пошли, Муза-тян… Мерзко приобняв меня за плечи, я думала только о том, что могу врезать ему по одному заветному месту, однако если он меня каким-нибудь образом потом повалит на сырую землю, то всё будет бесполезно… И всё же, если учитывая учащённые патрули возле наших домов и столь странное поведение этого индивидуума, то точно можно скакать, он меня на улице или в подворотне не изнасилует… Надо убираться… И отчего-то мне мешают одни и те же мысли, одни и те же сомнения… Кто знает, что у него на уме? А что, если не получится? Если что-то случится, я заставлю всех волноваться, да? Интересно, а что подумает обо мне Ома-сан? Что бы он сделал, оказавшись в такой ситуации? И самое главное… Где та девушка, что могла провернуть операцию бесшумно, обойдя всю охрану, слившись воедино с темнотой? Не в силах придумать, что сделать, я решила поиграть по чужим правилам. Это сейчас будет подозрительно и неправильно… А ладно, когда меня это останавливало! Мне лишь бы убраться отсюда, ослабить чужую бдительность — не самый худший вариант, даже если это очень странное и резкое изменение моего настроения… Я издала тяжкий вздох, прошептав что-то вроде: «Хорошо, я сдаюсь». На лице парня появился хищный оскал, что тут же «незаметно» сменился на прекрасную, обольстительную улыбку. Пора действовать… Я сделала шаг к нему, развернувшись, таким образом, что утыкалась парню своим носом в шею, он был достаточно высоким. Положив руку ему на плечо, я резко ударила коленом в пах, конечно же свою руку он от меня не убрал, но он повалился на колени, больно кряхтя, цепляясь за мою кисть, пытаясь разорвать кожу, порвать мясо, мышечную ткань и вылить кровь, оставляя только кости, что после будут распотрошены, уничтожены, в прах растоптаны. Я, поморщившись от боли, начала действовать, это возможность покинуть компанию этого человека! Воспользовавшись шансом, я, царапая его открытую кожу маленькими ногтями, быстро скидываю чужую руку, собираясь бежать прочь, и как назло, я врезаюсь в кого-то, кто успевает меня притянуть к себе. Вот что за день! Погодите-ка, этот запах, эти руки, что по инерции прижали меня к себе ближе, выпирающая ключица и аромат… Какое необычное сочетание запахов… Цветов мускатного ореха, ветивера и тонкого шафрана… Такой легкий и приятный шлейф духов, что ударил мне в прямо в нос. Я закрываюсь лицом, чуть щурясь, задыхаясь во вкусе приятных ощущений и собственных наваждений… С недоверием, я всё же поднимаю голову вверх, лишая своё лицо чужого теплого плеча, встречаясь с знакомым, тёплым и весьма обеспокоенным чем-то взглядом. И на душе так хорошо, будто тяжкий груз спал с моих плеч… И я, будто в забытьи, зову его… — Ома-сан… Мой голос был чуть хриплый, я сама не узнавала его, столь далёко и тихо он прозвучал. Мой глас был похож на детский лепет, беззвучный шёпот, но он услышал меня. Его взор столь ласков, он так добр ко мне, волнение и недоумение, что затерялось на загвоздках его разума было для меня чуть ли не осязаемым… Его рука касается моей щеки и маленькая слеза, появившаяся от перенапряжения вместе с этой неприятной ситуацией, была тут же поймана большим пальцем юноши, и я, будто кошка, ластюсь к его руке, упиваясь приятным вниманием от любимого человека, вдыхая полной грудью. Я влюблена в эти глаза, в эту хитрую улыбку и слова, в это аристократичное лицо, что красотой меня манит, в его ангельский вид, когда он спит, а также в богатства его души, что увидеть не каждому даны… Одну присутствие этого человека и я чувствую смелость, способность сделать что-то невероятное, непреодолимое и необъяснимое… Его губы чуть приоткрываются, и он, прижимая меня к себе покрепче, наклоняется ближе, весьма громко, чтобы и Рейзел услышал эти слова, он чётко произносит: — Муза-чан, чего одна? Составить компанию? Сказав это, фиолетоволосый дождался моего чёткого «да». Сквозь спину, я чувствовала, как ледяные алмазы пытались прожечь во мне дыру, а я, невзирая на это неприятное ощущение слежки, наслаждалась тёплыми руками, что меня обнимали. К сожалению, этот момент не мог застыть в вечности, так что через несколько продолжительных секунд Кокичи отстранился от меня и протянул мне руку. Чуть смутившись, я с благодарностью кивнула, принимая её. Вот только он, обхватив мою ладонь, с хитрейшей улыбкой сплёл наши пальцы, вгоняя в меня краску… Теперь мы выглядим как пара… Он так близко, и моё плечо трётся об его белоснежный пиджак… Значит, тогда мне не показалось, это действительно был он вдалеке, а я списала такую возможность на наваждение… Как хорошо, что он был рядом… Я крепче сжала чужую ладонь, ощущая неловкость от того, насколько большие руки у верховного лидера. Он выше меня, а я по сравнению с ним… Маленькая и хрупкая… От своих мыслей к моим щекам вновь прилила кровь и я, пытаясь скрыть своё смущение, спрятала своё лицо, вновь уткнувшись в чужую грудь, вызывая безмолвное недоумение обоих юношей. Правда, если блондин что-то там возмущался, то мой дорогой фиолетоволосый ласково поглаживал меня по голове, якобы успокаивая. Я знаю, я не должна была этого делать, однако… Я же могу сказать, что испугалась? Он поймёт меня, я знаю, к тому же я вижу ответную реакцию, эти касания, нежные внимательные взгляды… Ома-сан приподнял моё лицо за подбородок, заглянув в мои глаза, видя в них неясность моих чувств. Я застыла, осознавая, насколько я близко, и парень, тоже понимая это, хищно усмехнулся и в шутку поцеловал мой нос, после чего бросил неясный для меня взгляд на того, от кого я убегала, и чуть сжав мою ладонь, он с великолепным театральный пируэтом произнёс: «Прошу, моя юная мисс», пропуская меня вперёд, желая отвести подальше от этого придурка… Мне очень хотелось убраться от Шитто-куна, поэтому, я немедленно последовала за моим спутником, с замиранием сердца греясь о чужую ладонь. И стоило нам сделать всего пару шагов, как этот паршивый беловолосый окликнул меня. Вообще, я человек простой, если кто-то говорит мне: «Ты пожалеешь об этом утром!», то я сплю до полудня, потому что я умею решать проблемы, но когда я пожалею о чём-либо без временного лимита, мне становится не по себе… Я желала пройти мимо, не обращая внимания на этого паренька, вот только Ома-сан остановился и с презрением посмотрел на разгневанного невероятного. Аметистовоглазый лидер попросту проигнорировал приступ чужой ярости и наклонился к моему уху, опаляя его своим дыханием: «Тебе нужно избавиться от надоедливой компании?», и всё, что я могла сделать, прошептать тихое: «Да…». Я бесполезна… Ну, с другой стороны, я, по крайней мере, попыталась ускользнуть от Рея. Не ожидала я, что он будет столь настойчив… Его крик заставил меня передёрнуться в чужих объятиях, и я тут же была прижата крепче к мускулистой груди… Как хорошо в его руках, я чувствую себя защищённой… — Эй, ты! Да кто ты такой, что так бессовестно лапаешь её? Эта девушка — моя спутница и она идёт со мной! Владелец казино поднял вверх брови, глядя на бармена в изумлении, так, будто бы видел его в первый раз. И всё же, я сразу заметила в этих прекрасных глазах, сравнимых с альмандином или даже кунцита, а может, и с фиалковым александритом иль корундом, узнавание. Ома-сан знал Шитто-куна. Ну, оно и не удивительно, всё-таки Рейзел — абсолютный. Я подняла голову вверх, вновь застывая на какое-то время, вглядываясь в чужие очи. Эти неземные, великолепные глаза, лучше всех огней на небосводе, в них отражается столько прекрасного, красочного, яркого… На самом деле, я, как человек, не хочу ни денег, ни сумочек и ни колец, я просто хочу найти человека, что поймёт меня, примет такой, какая я есть. Кто согласится идти на уступки, кто будет делиться со мной тем, что его гложет, кто будет проявлять заботу и будет требователен, когда я буду и впрямь слишком упряма. И Ома-сан, пожалуй, и впрямь похож на принца в белоснежных, красивых одеяниях… Его растрепанные волосы, этот голос… Я посильнее прижалась к чужому телу, чуть вжимаясь в чужой торс грудью. Не знаю, как это прикосновение ощущалось самому мужчине, а мне было очень даже комфортно, поэтому я прикрыла глаза, зная, что я под надёжной защитой, сквозь пальцы слушая чужие препирательства, изредка поглядывая на лица двух представителей сильного пола. — О, как… А вы, собственно, кем будете? Спокойствие, холодность и едкость в голосе Кокичи-сана ранили бы меня, если б он посмотрел на меня таким хладным взглядом, однако, когда я чуть крепче сжала его ладонь и приподняла подбородок вверх, он отвлёкся на меня. В его глазах было только беспокойство и забота… Мне тут же полегчало. Конечно, он просто хочет помочь мне… Поглубже вздохнув, я снова растаяла от вкусного, сладковатого аромата мужских духов. Господи, какая я дура, за неделю так привязалась к незнакомому доселе человеку… Пока глупый и наивный зверь метится в клетке, обходя нас, пытаясь найти опору для атаки, я эгоистично наслаждаюсь присутствием любимого человека… Возможно, мои действия неправильны, и всё-таки я просто хочу быть рядом с тем, кто мне нравится и отвечает взаимностью. Разве что-то не так? К тому же, меня даже поцеловали, это ведь проявление чувств, верно? Верно. Мою руку крепко держат, а меня саму к себе с трепетом прижимают… Да, это точно не моё святое самолюбие, что сыграло здесь свою роль, это что-то более бесформенное, эфемерное… И только я начинаю сосредотачиваться на Кокичи, забывая о прохожих, о машинах и громких экранах с витрин магазинов, как появляется этот противный голос, который невозможно игнорировать… — Я? Да как ты смеешь! Ты, как и все остальные не имеешь права не знать меня, ведь я — Шитто Рейзел! Все знают моё имя, кончай притворяться придурком и отпусти девушку! — Во-первых, как видите, эта юная особа не собирается уходить от меня, а во-вторых… — Ома-сан насладился выражением слепой ярости на лице парня перед ним, а после продолжил. — Что мне даёт Ваше имя, молодой человек? За домогательство на улице я мог бы арестовать Вас, как минимум, на несколько суток. Вас это устроит? Ома-сан с невероятной ловкостью рук за долю секунд достал из кармана следовательское удостоверение, что сделала для него Киригири-сама — начальница Шуичи. Такие люди, как следователи, что расследуют преступления, имеют приставку к полиции, их обучают схоже, профессии разнятся лишь самую малость, но в последние годы после увеличения роста преступной деятельности было решено дать следователям проявить себя. Если он хорошо поработал, то начальник может выписать рекомендацию, а дальше, как повезёт, получишь ты эту возможность иметь сразу две специализации и двойную зарплату или нет. Даже меня заинтересовала эта бумага, и пока лицо сероглазого блондина полыхало яростью, я заинтересованно посмотрела на чужое удостоверение. Кокичи-сан, заметив мою заинтересованность, мягко улыбнулся и протянул мне желаемый мною документ. С невероятным интересом я заглянула внутрь, смотря больше на вкладыш с текстом, чем на фотографию, и всё-таки я запомнила дату его дня рождения — двадцать первое число шестого месяца… Июнь, значит, рак или близнецы… Коль мы в Японии сейчас, ещё есть время, много времени, но я непременно поздравлю его… С любопытством, я извлекла приложение, начиная читать. Тут представлены несколько директив о возможности сотрудника детективного агентства стать полицейским… О, статус среди абсолютных и последние указания… «Верховный лидер уровня старшей школы является частью «Детективного агентства Киригири» по установленному, государственному закону номер 201027. Это закон о становлении следователя или детектива частью полицейского государственного раздела. В случае необходимости или начала каких-либо вооруженных стычек, человек, что является частью обоих групп, таких как детектив или следователь, что имеет приставку к полицейскому отделу, будет вызван государством на службу вместе с военными, как часть вооруженных сил. Дополнительная информация: если человек имеет образование, связанное с техническим обеспечением, компьютерами и программированием, он может быть задержан для показания своих способностей в данной деятельности. При наступлении военного времени абсолютные ученики со всей страны будут немедленно вызваны на службу сразу же после объявления о начале военного времени. Причина такого решения их таланты. Талант — удивительное наследство Японии и всего мира, существование таких людей может позволить нам защитить страну и её культурное достояние, а потому, как часть военных сил, абсолютные должны помочь государству с любыми происходящими событиями в сферах духовного наследства, политики, экономики и социума для защиты Японии, её наследства и её надежд.» Впав в осадок от того факта, что став невероятной, я подписала себе приговор вступить в столкновение вооружённых сил, я впала в осадок. Господи, какие адские сложности… Я протянула удостоверение владельцу, пребывая в недоумении. Какая война в двадцать первом веке? Ах, нет, недавно же где-то в Евразии началась такая… Наверное, я слишком наивна, но я предпочитаю решать конфликты разговорами, хотя соглашусь и с тем, что порой использовать какие-то грязные приёмчики тоже можно, никто же не без греха, верно? А эти слова «лжеца»… Ну, учитывая его титулы, то он действительно мог бы посадить кого-то за решетку. Мне не особо хотелось стать причиной ареста кого-либо, поэтому я чуть сильнее сжала его руку, обращая на себя внимание. Понимая моё нежелание оставаться на улице и видимо, заметив мои мурашки, вызванные очередным порывом прохладного ветра, Кокичи-сан снял пиджак, накидывая его на меня… Его чёрная рубашка так сильно выделялась на его белоснежной коже… И этот запах… Так приятно и тепло… Я закуталась в одежду парня, наслаждаясь его заботой, пока он отправлял злого Рейзела восвояси. Несмотря на многие крики, я упивалась приятным ароматом и заботой со стороны фиолетоволосого мужчины. Наверное, моя любовь слишком детская, наивная, и всё же, меня всё устраивает. Я просто полюбила за внешность и решила капнуть глубже, думала над действиями с его стороны, предполагала, как он поступил с его стороны, и как это выглядело с моей, а после… Я переворачивала шахматную доску играя «его» роль, делая нелепые для меня ходы, вот только, смотря на ситуацию чуждым мне ранее взором, я заметила столько различных деталей, которые были открыты мною благодаря тому, что я взглянула на ситуацию под другим углом… Верно, мне стоило раньше так сделать, он заинтересовал меня, его действия, поступки… Ты никогда не угадаешь то, что он скажет, он непредсказуем и является человеком, способным поддержать любую беседу… Именно эта особенность в нём привлекла меня… Через несколько минут ожесточённых и весьма глупых для прохожих, однако забавных и потешных для меня и Омы-сана ссор, бармен, наконец-то, ушёл с нашего пути. Я с удовольствием смогла выдохнуть остаток этой неприятной ситуации и, когда один аметистовоглазый красавец предложил мне мороженого, я тут же согласилась при условии, что мы съедим его дома за чашечкой потрясающего чая, что принёс сам владелец «подпольного мира», когда приехал на наш семейный ужин. Да, мы действительно отлично спелись! Вместе обсуждая книги и игры, психологию и философию, смотря на небосвод, я пыталась переплести наши руки… Лишь один раз мне это удалось и то, это касание длилось не более минуты, парень отстранился от меня, пусть и не стал холоднее относиться ко мне… Вообще было много действий, которые мы делали, даже не замечая. Я просто ляпнула, попросту ни на что не надеясь предложила играть, и вот он согласился, а я смогла с удовольствием обучать его. К сожалению, я настолько погрузилась в процесс, что совершенство не обращала внимания на касания, которые я совершала, впрочем, главное то, что я знала… Знала, что прижималась своей грудью к его спине, обхватывала эти ладони своими руками и просто-напросто была рядом с ним… Мне хотелось бы вновь коснуться его губ, но я боялась разрушить то взаимопонимание, возникшее, между нами, поэтому мелкими касаниями, действиями, я пыталась заставить Кокичи-сана обратить внимание на меня и желать большего. У меня получалось, я была уверенна в этом, вот только за невозможностью видеть его постоянно, эффект от моих действий мог исчерпать себя… К сожалению, я уже не находилась рядом с ним целые сутки, поскольку была занята концертом. Собравшись всей командой, мы уже очень долго обсуждали программу сегодняшнего шоу, и, уставившись на лист перед собой, я старательно игнорировала надоедливый шум позади меня… — Лили, ты достала! Хватит искать претензии к нарядам, я сшила их идеально! И вообще, я же к твоей речи не придираюсь, а могла бы, так что заткни свой блядский рот чем-нибудь и помолчи! — Аз, не будь сукой, ты же видишь здесь должна быть более пышная юбка, а воротник… А воротник ты так за что? Не в силах наблюдать за тем, как эти двое вцепились друг другу в глотки, я в немой молитве вознесла голову к потолку, прося кого-нибудь разнять этих двоих. Мои попытки сохранять самообладание, смешанные с праведной молитвой, несколько разнились, да и весь мой вид был весьма смехотворным, поскольку Кино, стоящий возле меня, смеялся, как вне себя. Ему и повода не давай, он всегда думает о чём-то не том, шутник от Бога, честное слово… Джудал чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому, наблюдая за этой ссорой, он думал о том, как деликатно разнять девочек, да только он всё не решался, тяжко вздыхая, наблюдая за их криками и бурной жестикуляцией руками. А эти двое всё никак не унимались… — Его просто надо хорошо пропарить! — Это просто отмазка! Эти споры, касающиеся не только воротника, а абсолютно каждой детали уже достали каждого. Эти «праведные» крики дотронулись даже до фибр моей души, терпеть этот ор над ухом с двенадцати часов было тяжело. Мы встретились пораньше, чтобы повеселиться, поиграть в своё удовольствие, а не для сего концерта. Мы все желали сходить по старой доброй привычке в Moondance, выпить для храбрости саке в сакадзуки, потанцевать, разогреться, выступив там, а тут… Джудала, кажись, уже в край достало поведение этих двух особ, но держась за здравый разум, а не раздражение, он сжимает и разжимает кулаки. Этот паренёк прекрасно осознает, что даже если девочек оттащить друг от друга, то конфликт так легко не уладить, поэтому надо что-нибудь такое придумать, пока Кино не сошёл с ума, притворно смеясь, якобы ему смешно, посмотрите на него! Истеричный хохот, единственное прикрытие, а-ля, состояние Ли меня ни капли не интересует, ну да, ну да… — Эй, девочки мы вам не меш- Джуд всё-таки не выдержал и попытался хоть что-то сделать своим вмешательством. Его голос был чуть робкий, он даже сорвался на жалобный хрип, однако всё, чего он добился этим действием, так это их совместной работы от двух кричащих друг на друга особ. — Заткнись, Джудал! — Эй, ты! Они вместе сказали эти фразы, будто бы «программа», что была запрограммирована на данный вариант развития событий. Конечно же — это просто «случайность». И я очень рада, что эти прекрасные юные особы работали «сообща» целых десять секунд. Достижение! Они настолько хорошо знают друг друга, что говорят одно и тоже, так почему просто нельзя принять зависть, как нечто естественное и перестать спорить, знают, что пора сдастся, а всё равно друг другу пытаются перерезать глотки, ну что за дела… Когда девочки снова сцепились, мальчишки наконец-то замолчали. Невзрачно переглянувшись, они решили отступить, а потому эти парни позвали меня выйти из зала нашей студии в коридор. В последний раз глянув на ожесточённо спорящих девочек, я выскользнула вслед за ними. Мы были в небольшом подвале недалеко от казино Омы-сана. От моего дома до сюда ехать минут десять где-то, а пешочком тут минут сорок, если не торопиться, и всё же я всё равно быстро хожу, так что это расстояние я преодолею за минут тридцать… А насчёт этого подвальчика. Это место было чем-то вроде базы, здесь мы научились работать в команде, и мы все вместе выкупили его. Для нас, абсолютных, купить что-то такое было несложно, каждый из нас отдал равную долю, и мы собрали нужную сумму в мгновение ока. С бывшим владельцем не было никаких проблем, вот только сейчас это место, пропитанное тёплыми воспоминаниями, портится от таких вмешательств в виде ссор и криков… Девочки-девочки, ну что же вы такое делаете… Я могла бы их действительно растащить по углам, сделав объектом всеобщей ненависти саму себя или стоило бы подобрать верные слова и пристыдить их обеих за то, что у нас как бы выступление на носу, на вольную ругань времени нет… Так почему же я это не сделаю? А потому что конфликт надо уладить раз и навсегда, это успокоит их, вот только недомолвки между этими двумя останутся, а это — не то, что я хочу. Нужно избавиться от этого вопроса раз и навсегда. Почему-то я вспомнила об Оме-сане… Аромат его духов… Я представила его настолько детально, что почувствовала его снова… Какая же я извращенка, коль думаю о нём постоянно… Надо отвлечься, нет времени на подобные мысли, надо что-то решать… Вскинув руки, я прислонилась к холодной стене. Выпрямляя спину, я тянусь и вытягиваю позвоночник как кошка, стараясь откинуть от себя «лишние мысли». Кино молчит, смотря в одну точку, не знаю, о чём он думает, этот альбинос весьма непредсказуем. А Джу с полной серьезностью начинает бубнить, рассуждать, ходя то вперёд, то назад по небольшому коридору, после чего он оборачивается ко мне, надеясь, что я хоть что-нибудь сделаю за девами за стеной. Судорожно подбирая слова, рубиновоглазый высокий паренёк пытается сделать так, чтобы я согласилась на его позицию, хотя он и сам понимает, что заставить этих девчонок держаться по разным углам — неверный вариант. — Ох, что-то плохое назревает… Муз, может, ты успокоишь Лили, а я Азулу? Мне не хочется, чтобы они ругались… С понимаем, я кивнула, а после пожала плечами, вызывая его: «Хорошо, должен быть ещё один выход». Чувства алоглазого блондина мне ясны, а вот вдруг заулыбавшаяся морда Киношки делает слова хореографа безумно глупыми, будто бы его мысли вообще были совершенно голыми, без ничего, без какого-то умысла, без чувств, без значений, одна пустая оболочка, что просто соизволила издать очередной бессмысленный звук. Этот геймер тоже пытается уничтожить меня? Что это за развратная ухмылочка, с которой ты ходишь в клуб, Кин? Хотела бы я это сказать, но я не скажу, ибо невежливо, а Шуичи считает меня хорошей девочкой, так что… Я просто послушаю его слова… Чтобы понять, хочет ли что-то этот беловолосый понять, надо только в его глаза посмотреть. И если в них горит недобрый огонёк, то… Увы, ждите беду. Под его речами «пробуждения» земля ускорит вращение… — Джуд, братан, забей, Музка отлично справиться. Иллюзорно изогнув бровь, я хмыкнула, думая про любовь. И вновь выпадая из реальности, я возвращаюсь обратно в крайности. Ну и глубокие размышления, что не имеют никакого значения. Слова моего друга странны, и они мне вовсе не нужны. Всё, о чём я хочу думать, так это над словами и деяниями Омы-сана… Никогда не испытывала что-то подобное к людям, особенно со склонным к лживым причудам. Я знаю, знаю что нельзя, что под контролем себя и чувства держать должна, секреты собственные утаить, за семью замками укрыть, а он… Будто хочет отодвинуть фон, узнать, что за ним и распознать правду, засим… Должна признать я, он столь откровенен и опрятен, прекрасен и в деяниях своих аккуратен… Слегка хитёр и застенчив порой, никогда не берёт выходной… Хочу увидеть его прямо сейчас, просто рядом сесть и проговорить с ним целый час. Не важно о чём! Главное только то, что мы вдвоём… Так, стоп, отвлечься, да-да… Что там сказал Киношка? Тц… Совсем не понимаю смысла его слов… Что значит справится? Я разве что-то говорила о том, что пойду в войну между Америкой и Россией? Нет, я конечно, утрирую, сравнивая девочек со странами, и всё же, не лучше ли вместо Америки поставить на Германию или Китай? А может, Англию или Францию? Я в истории не особо хороша, даже история Японии для меня не столь важна, мне лишь бы географию знать, чтобы в другие страны летать, а история — нет, уж лучше я буду обучаться культуре общения и… И почему я вообще отвлеклась на такую нелепую тему для размышления? Нет, серьёзно, я негодую… Почему я начала думать о чём-то столь бесполезном, когда две мои подруги спорят за дверью, а один мой друг-пустозвон решил засунуть меня в место, полное ожесточённой пальбы друг по другу? Вальяжно закинув свою руку на плечо «другу», Кино нагло ухмыляется, пока мы с Джудом в трепете переглядываемся, хочу заметить, ничего доброго из нас двоих никто не ожидал. Проанализировав и вдоволь насладившись нашим замешательством, мой любимый игроман хотел что-то сказать, вот только рубиновоглазый всё-таки быстрее решается выпросить то, что его терзает вслух. — С чего это ты так в этом уверен? Самодовольно хмыкнув и подмигнув мне, Кино, будто бы он — самый настоящий гей, ей Богу, послал своему лучшему другу с волосами тёмного блонда воздушный поцелуй, заливисто смеясь с его реакции. Обогнув круг почёта вокруг нашего любимого и невероятного хореографа, что пребывал в состоянии настороженности, альбинос-господин-задрот посмотрел на меня. Я только сейчас это поняла… Я ненавижу его глаза… Этот взгляд с подковыркой напоминал Кокичи, а мой Ома-сан был индивидуальным, как я могла их вообще сравнивать? Ах, ну и ладно, какая уже разница, да и это… «Мой»… А я, оказывается, обнаглела настолько, что присвоила себе живого человека, не спросив его мнения… Как «романтично» с моей стороны… Благо, никто не умеет читать мысли, иначе бы меня, наверняка, успели бы за них осудить. — Эй вы! Вы что делаете? Вы просто взяли и впали в прострацию раньше, чем я что-либо сказал? Не, ну вы интеллигенты, не поспоришь… Серьёзно, хоть выслушайте меня! Золотоглазый паренёк привлёк наше с танцором внимание своими словами, и я, понимая, что он прав, стыдливо опустила голову, поклонившись, молчаливо извиняясь, после чего, я выпрямляю свой торс, внимательно следя за следующими действиями парня, украдкой наблюдая из-под разбросанных после поклона волос. Он кашлянул в кулак, намекая на мою неспособность лицезреть что-то, что он хочет показать, и я, демонстративно фыркнув, убрала длинные пряди за уши. Когда наши взгляды встретились, златоглазый снова подмигнул и, совершив демонстративный щелчок пальцами, продолжил свою речь, облокотившись на «товарища по несчастью». — Джуди, ты не напрягайся и предоставь всё девочкам. Если ты не знал, то они могут прекрасно справляться своими прелестными ручками и пальчиками. Показав небезызвестный значок ножниц, беловолосый рассмеялся, пока я и «Джуди» застыли от этой… Шутки? Скорее уж, шалости… Джудал ненавидел это гейское, по его скромному мнению, прозвище, а Кино, прекрасно зная это, не стал бы так шутить без злого умысла, он просто решил нас подстебнуть, да и ещё наш дорогой Джуд ненавидел парней-гомофобов, если увидев лесби, он промолчит, то вот первое… Я отвлеклась, услышав холодный тон Джу. Я резко разворачиваюсь к блондину, прислушиваясь к его словам. Ой, кажется мне, что сейчас что-то будет… — На что ты это намекаешь? И будто бы наш абсолютный игрок в видео игры хотел облечь себя на страдания всех семи кругов ада, паренёк с золотыми очами в звонком, заливистом хохоте, произносит: «На лесбийский тройничёк, до-ро-гу-ша!». И озвучив это, удовлетворённый происходящим юноша, придерживаясь за живот, облокачивается на стену, чуть ли не падая. Эта его радость отражает все мысли этого невероятного, словно я смотрю через водную гладь, мне достаточно только взглянуть в неё, чтобы этого идиота понять. Задорно смеясь от каждого действия, совершенного хореографом, я смотрю на нашего алоглазого друга, в чьих глазах пляшут черти. Ну да, я бы тоже не была бы рада, если бы мою девушку назвали лесбиянкой, но я не Джуд и девушки у меня нет, так что… Я могу только намекнуть кое-кому, что пора бы делать ноги… — Эм… Кин? — Ой, я не могу… — он ещё несколько продолжительных секунд пытается успокоится, а после парень, наконец-то, насильно заставляет себя отвлечься. Этот безрассудный молодой человек смотрит на меня, пытаясь унять новую волну хохота внутри себя, выдавливая из себя слова. — Да-да, я тебя слушаю, дорогая? Я указала пальцем на недовольного Джудала, который хотел дать кое-кому в лицо за «добрые» только что сказанные слова. Кино вновь засмеялся, и я поняла, что разговаривать с ним сегодня бесполезно. Танцор, не выдержав этого высокомерия, сделал рывок к геймеру, и альбинос, видя опасность для своей жизни, юркнул под руку лучшего друга с воплем, смешанным со смехом: «Не стукай!», это лишь больше разозлило блондина, но сдержав собственный порыв ненависти, парни начали говорить о своём, о девичьем, с невероятной угрозой в голосе, рыча, он вторил угрозы, пока я в недоумении замерла, ибо вовсе не узнавала голос хореографа. Никогда не видела его столь… Разъярённым… — Хеей, Киношечка, дружище, не хочешь составить мне компанию? Сейчас такая прекрасная погода снаружи, птички поют, и цветочки благоухают… — Нет, спасиб, друг, но я знаю, откуда эта фраза и мне не нужно- И прежде чем Кино успел сказать что-то связанное с «плохим временем», чтобы завершить эти препирательства, как дверь громко хлопнула, и Азула вошла в комнату с громким матом, хватая и затаскивая геймера к Лили в зал. А после того, как мы услышали падение Киношки на пол студии, блондинка быстро всунула в замочную скважину ключ и не без помощи своего молодого человека, она закрыла этих двоих внутри, после, наконец-то, оборачиваясь ко мне. Ох, а я даже не заметила, как девочки перестали спорить из-за этих мальчишек, как многое я упускаю… И прежде, чем я успела хоть что-то сказать, Аззи поймала мой недоумевающий взгляд. — Ей нужны крепкие и мужские объятия, это по-другому не лечится, я отвечаю, Муз. Я, прекрасно понимая действия подруги, что-то сказала и прикинула, как много у нас «лишнего» времени. На самом деле где-то часа четыре до выступления, нам ещё надо успеть поесть, накраситься, одеться, может быть, пройти ещё какие-то песни заново, доработать кое-какие моменты… Заставить наш коллектив разбежаться по разным углам в данный момент — не самый лучший выбор. Я люблю всё делать идеально, это не очень хорошо, и всё же уж лучше я пять раз перепроверю, чем потом буду исправлять ошибки раз за разом, раздражаясь всё больше. Моя ответственность делает меня очень уставшей, впрочем, через силу я ничего не делаю, поэтому я часто предаюсь лени, пусть другим так и не кажется… Рука голубоглазой легла мне на плечо, будто бы вопрошая: «Ничего, что мы их оставим?» и я тут же вопросом на вопрос ей отвечаю. — Аз… У нас выступление через пару часов, ты уверена, что нам лучше просто взять и оставить их одних? Девушка надула губки, а после кивнула, говоря мысли в слух: «Я их уже закрыла, так что, наверное, да… Ну, пара душевных разговоров им точно не помешает… Я надеюсь…». Выдавив это из себя, она прислонилась к плечу своего спокойного парня. Вообще, Джуд известен тем, что он самый терпеливый из нас всех, вот только Кино, кроме Лилит, вытерпеть не мог никто. Это было одной единственной правдивой истинной, но мы всё равно любили этого чудика с его невероятными шутками про чужую ориентацию. Его мама настолько достала его с такими подколами, что Киношка и сам стал этим пользоваться, так что… Я думаю, и его можно было понять… Хлопок перед моим лицом заставил меня вздрогнуть, Азка, даже не извиняясь, тут же что-то протараторила, это было настолько быстро, что я ничего не поняла, а потому я глянула на алоглазого, и он с мягкой, доброй улыбкой всё объяснил всего парой слов. — Муз, прости, я думаю, мы немного пройдёмся. — Конечно, всё равно у нас есть свободный час, а пока вы будете где-то, я буду тут. — они посмотрели на меня так, будто бы хотели предложить пойти с ними, но я отрицательно кивнула, продолжив свою мысль. — Если эти двое захотят выйти, то я буду здесь, чтобы помочь им это сделать. С тяжким вздохом и небольшими разговорами, мол тебе не будет одиноко, я заставила этих двоих уйти, наслаждаясь тишиной. Я слышала, как те писательница и геймер о чём-то говорили сквозь дверь, и стараясь не подслушивать, я думала обо всём. Да-да, ссоры в нашем коллективе были чем-то обычным, ведь Азула и Лилит так и норовили поругаться, однако они обе прекрасно понимали друг друга и были очень близки. Я знаю, что причина их разногласий в зависти, вот только я и Аззи так много делаем ради Ли, а она игнорирует это… Время пролетело совсем незаметно… По крайней мере, я осознаю, что оставить их одних на два часа было верным решением. Сейчас Кино и Лили общаются как обычно, но в их взгляде что-то изменилось. Может быть, нам всё-таки удастся переубедить её не идти против своего счастья? Я бы хотела, чтобы так оно и было… Да и девчонки извинились друг перед дружкой — это хороший знак! Сделав тяжёлый вздох, я начала прокручивать в голове песню, которой открывала этот вечер. Парик неприятно лез во все стороны несмотря на то, что я тщательно привела его в порядок. Думаю, можно было сказать, что я выглядела сносно, ещё бы натянуть улыбку на лицо… Так, ладно, была эта ссора и завершилась уже давно, хватит об этом думать! Шлёпнув себя по щекам, я вспомнила слова поддержки брата и Каэде-сан. Слабо усмехнувшись, я прикрыла глаза. Ома-сан и Шуичи с Акамацу-сан… Я сделаю это выступление идеальным для вас… Я постараюсь… Я должна постараться! Перед выступлением я всегда нервничала, я ждала его с невероятным трепетом, и если бы я не испытывала этих эмоций, то никакого запала или желания петь у меня бы не было, и знаете, я скажу это… Мы зажгли толпу! «Ночной аккорд тут, на пороге, и мы раскроем разумов ваших чертоги!» — сказав это, я забегаю с коронной фразой на сцену, направляя свой взор в просторный зал, где было не более семидесяти-восьмидесяти человек. Я сразу же нашла Кокичи-сана в толпе… Наше времяпровождение очень быстро исчерпало себя, я не успела и глазом моргнуть, как привязалась к нему и засияла в свете софитов на сцене… Он прекрасно знал, что это я, и посему он часто отвечал мне ласковым, дурманящими взглядами, заставляющие моё сердце трепетать и вырываться из груди. Шуичи тоже мягко мне улыбался, один раз он даже засмотрелся, вызывая понимающую улыбку Амами-сана. Легко маневрируя между разбросанной тут и там аппаратурой, поддаваясь ритму, я пела, не жалея силы, выплёскивая все эмоции, что душат меня изнутри. Мои чувства, произошедшие события, тревоги, переживания… Изгоняя негатив, я упивалась чувством забвения и адреналина, даря улыбку всем присутствующим. Мне удалось обвести всех взглядом, хотя бывало, что я подолгу засматривалась на красивого Ому-сана или Шуичи… К сожалению, я не могла петь долго, и поэтому через какое-то время я ушла на бас гитару, это шоу было начато мною, впрочем, всепонимающий и весьма проницательный Амами-сан нанял ещё популярного диджея, что смог обеспечить остаток вечера прекрасными ремиксами… Когда с выступлением было окончено, Рантаро пригласил всех участников нашей музыкальной группы повеселиться с ним, его сестрами и приглашенными абсолютными, и я не брезговал возможностью завести полезное для моего успешного будущего знакомства… Зайдя в гримерку, я тут же взяла специальный крем. Мне нужно снять «татуировку» в виде звезды вокруг глаза, красные линзы и мешающий, белый парик. За пару минут я переоделась и нанесла лёгкий блеск, осушив бутылку воды залпом. У неё был немного странный вкус, но я не обратила на это внимание, разглядывая то самое платье, что мы с девочками купили пару дней назад… Оно обтягивало моё тело и в тоже время смотрелось не откровенно, а элегантно, лишь подчёркивая природную составляющую. Будучи довольной собой, я выскользнула из раздевалки, предварительно запирая её. Интересно, подходит ли это платье мне? Чёрное, ушитое серебром и кое-где блёстками, что отражая свет, превращались в звёзды на небосводе. Практически сразу я встретила знакомое лицо, минуты две ушло на обычный повседневный вежливый диалог с Харукавой-сан и Акамацу-сан. Мне хотелось поговорить с братцем, ведь я не видела его с самого утра, так что предварительно уточнив его местонахождение, я поспешила в другой конец зала. Найти хоть кого-либо со сцены было легко, а вот находясь внизу… К сожалению, тут было слишком много людей выше меня, и я потерялась в незнакомых лицах. Помимо одноклассников Амами, тут были ребята с прошлых годов обучения. Их было немного, но это заставляло меня теряться, впрочем, я никогда не боялась толпы, поэтому спокойно маневрируя между пьяной золотой молодежью, я легко пробиралась через толпу. Ну, не всё шло так гладко, по собственной или чужой неосторожности, в итоге, я была кем-то задета, и это привело к тому, что я на кого-то налетела… Учитывая мою удачу, другого можно было и не ожидать… Тут же отодвигаясь от высокого мужчины, я склоняюсь перед ним в уважительном поклоне, извиняясь… — Прошу прощения, я была неосторожна… — Кх-кх-кх… Ничего-ничего, тебе не стоит склонять голову перед незнакомцем. Давай, встань прямо. Этот властный мужчина приподнял мою голову за подбородок, заставляя меня встретиться с его глазами. На его лице маска и эти длинные волосы… Неужели это Корекиё Шингуджи — абсолютный антрополог? Статный, нарядный… Большинство людей пришли в чём-то повседневном, а класс Омы-сана обещал одеться официально, и они и впрямь сделали это… Его глаза были холодны как лёд, мне показалось, что он оценивал меня. Такой пристальный взгляд смутил и заинтересовал меня в одночасье… Я знала этого невероятного по рассказам Шу и по книгам по антропологии, я не была поклонницей данной науки, вот только легенды так или иначе имеют действительный источник, и этот самый исток — антропология. — Я вижу в Ваших глазах изумление, Вы меня знаете? — Да, здравствуйте, меня зовут Сахара, — я сделала маленькую паузу, брови мужчины на секунду дрогнули, а в светлых, янтарных глазах появилась толика заинтересованности. — Саихара Муза, младшая сестра вашего одноклассника Шуичи. — Вот как… Казалось, что мои слова произвели на Шингуджи-сана впечатление. Мне удалось проявить к своей скромной персоне интерес? Или мне показалось и его глаза всего-то отражали свет со сцены? На несколько секунд я утонула в золоте чужих очей… Огни сцены придавали красивым, аристократичным чертам лица это статного человека ещё больше величия и аккуратности… И на какое-то время я замерла в восторге и страхе, по моему телу пробежался табун мурашек. Этот привлекательный мужчина пугал меня, но я не подала вида, пускай мне и казалось, что он знал о моих потаённых страхах. Он будто бы глядел мне в душу, читал меня, как открытую книгу, и это заставляло меня терять возможность спокойно дышать. Ещё раз поклонившись, я ощутила лёгкое головокружение и покинула компанию антрополога, сославшись на поиск брата. Я плохо себя чувствую… Чем дальше я пробиралась сквозь толкучку, тем хуже я себя ощущала… В какой-то момент моё зрение тоже подвело меня, ноги не держали… Я начала задыхаться в чужих парфюмах, различных запахах и затхлости… Почему… Откуда я словила такую слабость? Моё тело практически сотрясалось от каждого громкого бита, виски туго скрутил медный обруч, что обвился вокруг головы, сдавливая всё сильнее, не давая свободно мыслить. Одышка отягощала моё передвижение и несмотря на моё отличное зрение, в глазах всё расплывалось, не важно, далеко иль близко я смотрела, всё было ярким и в тоже время нечётким… Блики больно били по очам, заставляя щуриться, и я всё задыхалась, держась за голову, перебирая через силу ноги, стараясь найти хоть кого-нибудь, кто мог бы мне помочь… Не в силах перестать обдумывать причину моего плохого состояния, я перебрала всевозможные варианты происходящего… Что я делала перед выступлением? Что я такого ела, пила? Ничего не было… Тогда что-то после выступления? Глянув на большие часы в центре зала я насильно заставила себя рассмотреть цифры, это было где-то двенадцать минут назад… Больно закусив губу, я пыталась отрезвить рассудок, размышления спутывались в клубок мыслей, хотелось просто упасть и… И что потом? Я должна найти помощь… Жадно глотнув воздух, понимая, что произошло, я попыталась вглядываться в лица чуждых мне людей. Все совершенно не обращали внимания на моё состояние, и я с болью отмечала тот факт, что не могу различить дорогих мне людей, что ни за что не отказали бы мне в помощи, когда я нуждалась в ней. И самое ужасное, что я уже поняла… Дрожь бьёт меня, и я не могу распознать, это животное желание или инстинкт самосохранения, что заставляет меня продолжать мой путь? Отвращение… Это не моя вина, но… Ах… Живот неприятно тянуло, возбуждение, слабость и сонливость — комбо, достойное абсолютного бармена… Были бы у меня силы, я бы усмехнулась… На секунду я облокотилась на длинную колонну возле лестницы на второй этаж. Где все? Где Азула, Лия, Кино или Джуд? Где брат? Кто мог бы приглядеть за мной? Меня случайно кто-то толкнул… Беловолосый юноша извинился и сослался на свою неудачу, пошёл дальше… Я увидела знакомое лицо в виде абсолютной медсестры, но она валялась на полу, и я не могла к ней подойти из-за девушки фотографа и танцовщицы… Чёрт… Во всём виновата та бутылка воды, что я выпила после концерта… Твою мать… Что же я такое выпила, наркотик или афродизиак? Мои мысли начали заполнять какие-то нелепые и откровенные фантазии… Какофония шума, слитая из громкой музыки, чужих голосов и вскриков толпы быстро стала давить мне на нервы… Пройдя мимо какого-то парня, говорящего со своим шарфом, я осознала, всё, что я вижу — белые мушки и размытые пятна… К счастью, возле той же лестницы я заметила Ому-сана. Узнала я его только по голосу, что я слышала из далека. Ну и знакомому белому костюму с цилиндром, что ныне являлся для меня всего-то размытым пятном… Кажется, я застала его говорящим с какой-то высокой серьёзной женщиной… Учитывая рост это дамы и белое пятно на её платье, то это должно быть Кируми Тоджо, но если честно, если посмотреть на моё нынешнее, жалкое состояние, я могла быть и не права… Собравшись с силами, зная, что это единственный человек, к которому я могла бы сейчас обратиться, я сделала ещё шаг к нему. И прежде чем мой взгляд вовсе помутнел, а ноги заставили меня припасть к земле… Кто-то подхватил меня… Какой-то голос говорил со мной, кто-то вёл меня… И я… Я как безвольная кукла, немощная, беспомощная повисла на чужих руках… Дыхание перекрывало, это было что-то приступа, что-то будто бы стягивало моё горло, и я, осознавая опасность, пыталась сделать хоть что-нибудь… Тело просто не шевелилось, дышать получалось с огромным трудом, а вместо моего голоса изо рта вырывались лишь сдавленные хрипы… Теперь я пуста и вскоре всеми позабыта буду… Я не смогла сделать хоть что-либо для самой себя… Бесполезная… Меня тошнило, хотелось просто умереть, чтобы не ощущать головной боли, не слышать шума, не чувствовать слабость и сонливость… Я начинала серьёзно нервничать, и поэтому моё давление, как и кровоток, ударяло в голову, заставляя мои щёки алеть не только из-за ёбанной похоти, охватившей всё моё нутро вместе с неизведанным пожаром желания, но и из-за плохого состояния… Сквозь мутные, размытые пятна я пыталась поднять голову и понять то, что происходит… Увидев Азулу, я осознала, что всё весьма плохо… Поняла я, что это Азка, только благодаря мутному пятну её татуировки на левой руке… Она кричала что-то, однако из-за шума в виде музыки никто не обратил на её не продолжительный повышенный голос внимания. Я прислушалась, чтобы различать звуки её голоса, и всё же лучше бы я этого не делала, ведь от такой сосредоточенности на чём-либо мне стало только хуже, я была готова осесть на пол, дабы выплюнуть всё то, что было внутри, а эти вскрики… — Эй, ты, отпус- — Аз… Это был её голос… Я тихо позвала её после того, как услышала громкий *бам*… Еле найдя в себе силы чуть повернуть голову, единственное, что я заметила… Азулу, лежащую на полу… Кто-то из мужчин усадил её на диван, мол перепила… Господи… Отпусти меня… Это… Твою мать… Мои собственные конечности отказывали двигаться, пускай я и пыталась остановиться, затормозить, пискнуть, вот только всё, что вырывалось из моего рта — кряхтение, а мои возобновившиеся попытки выбраться из этой ситуации лишь разозлили парня сильнее… Ненавижу собственное бессилие, где мои способности сейчас? Почему я столь слаба? Почему меня не держит даже родная земля? В горле стоял ком, и мою тушку всего за секунду прижали к холодной стене с огромной силой, выбивая из лёгких весь воздух, заставляя меня закряхтеть и закашляться. Крик над ухом и волнение, как за подругу, так и за свою собственную жизнь не покидало меня и даже возбуждение, что накатилось на меня волной, было чуть ли не откинуто мной. Тело желало, а мозг не плавился, он работал плохо, практически не соображал, лишнее себе не позволял, и всё-таки он осознавал… Всё осознавал… И нож, приставленный к горлу, он тоже ощущал…</i> — Заткнись, сука. Думаешь, такая крутая раз братишка твой коп? Да шёл он нахуй вместе с тем парнем. Ты сто процентов продаёшь своё бесполезное тело тому ходячему хую, так что будь добра, шлюха, не брыкайся, и я доставлю тебе нереальный кайф. Смысл сказанных слов всё не хотел долетать до меня, и всё же я заставила себя понять… Нет, мне было чуть ли не всё равно на девственность. Рано или поздно я бы лишилась невинности, я знала это и восприняла бы нормально, однако… Не с ним и не сейчас… Нет, я не хочу… Меня отпустили, я упала на пол, а холодный металл всё-таки оставил на моей коже тонкую кровоточащую полосу, и пара капель с разрезанной кожи проскользнули вниз… Всё было как в тумане… Меня снова подняли, я пыталась сопротивляться, а разум захватывали неясные сцены, моё воображение пугало меня, отягощало, изнутри убивало, уничтожало… В этом заведении были маленькие комнаты-студии, предназначенные для абсолютных, которые могли позволить себе отношения за гранью прессы… И даже зная это, я решила здесь выступать… Ну, поздно себя винить, я не могла чужие замыслы узнать, я даже и не думала что-то подобное подозревать… Мы практически добрались до пункта назначения… Его спокойно пропустили туда со мной, несмотря на все мои немощные попытки сделать хоть что-то… Бесполезная дура… Как бы ноги не держали… Я должна что-то сделать… Так мне бы хотелось думать, но весь мой разум задурманен мыслями о сексе, самобичеванием и болью, смешанным с тошнотой, головной болью и удушением… Воздуха не хватало и всё это из-за этих веществ… Всё, на что я способна — это на медленное передвижение, фразы, действия… Слишком медлительно… И прежде чем я смогла бы хоть что-то осознать, меня толкнули на кровать… Я больно ударилась обо что-то, и я стала видеть только хуже… Голова раскалывалась, оставаться в сознании было тяжело… Мутные пятна рябили, свет настолько больно бил в глаза, что я просто мечтала их закрыть… Они начали слезиться от всего на свете, от переживаний из-за сегодняшнего дня, из-за перенапряжения, этой ситуации, плохого самочувствия, потерянной уверенности… Рвано пытаясь сделать вздох, моё горло прижали чужой рукой, вдавливая меня в кровать, заставляя пытаться сделать через боль глоток необходимого мне компонента для жизни, и всё, что я могла — задыхаться во власти чужих рук, хрипя… Ткань красивого платья начала расходиться по швам от применения силы со стороны Шитто и холодного металла ножа, что скользил по коже и рвал не только мой наряд, но и мою кожу, заставляя закусывать щёки, язык, губы, чтобы не издать ни звука, ни вдоха… Никогда… Не прощу… Отомщу… Мои очи более-менее привыкнувшие к яркости помещения, наконец-то увидели что-то зажжённое подле кровати… Серебряный подсвечник… Я хотела взять его… Он мне необходим… И прежде чем я схватила его, он перехватил мои руки с воплем и громкой пощёчиной. Щека горела, а я молчала, да, боль отрезвляла, вот только двигаться не помогала. Мой взгляд выдал меня, и этот… Парень… Затянул мои глаза повязкой. Чтобы как-то заставить меня перестать сопротивляться, хотя я отчаянно пыталась шевелиться и делать хоть что-то, вот только когда он поймал мой язык пальцами и сжал его, доставляя мне сильную боль, я перестала двигаться… Чувствовать нож возле своего языка… Лезвие скользнуло по нему, я услышала его томный шёпот: «Я хочу услышать твои крики, сука, иначе бы я вырвал его и засунул в твою глотку»… Так мерзко было на душе, даже тело было теперь чем-то отвратным, отправленным чужими отметинами, заклеймённым… Действие наркотика начало ослабляться, позволяя мне шевелиться резче, и всё-таки склонившийся надо мной парень уже решил надругаться надо мной и жадно лапать, он касался меня в тех местах, к которым даже я не любила прикасаться, пытался заставить меня желать его… Слёзы струились по моему лицу. Это негодование, злость, раздражение, ненависть… Азула, всё ли хорошо с ней? Что со мной будет? Почему голова так сильно болит? Стук сердца отдаёт в ушах, тошнота комом стоит в горле, мне хочется просто навзрыд рыдать, дабы это всё не ощущать… Звон такой противный в собственной голове… Этот мир безбожно прогнил… Мне не надо было уходить «оттуда», так я смогла бы защитить себя и всех остальных всюду… Тем более старая я не допустила бы сего унижения… И всё же я возжелала обычной стать… Когда на моё горло вновь надавили с невероятной силой, я через силу безвольно слушала чужой крик… И не в силах соображать, я не уследила за собой… Я молчала, пока не решила заставить «чудовище» бушевать сильнее… С тихим всхлипом я произнесла: — Ома-сан, простите меня… Он остановился, может, на минуту, может, на две, а я умолкла, понимая и обдумывая то, что я сказала. Я… Я и впрямь сожалела о чём-то таком. Невинность — понятие эфемерное, возможно, её даже не существует, и всё же я хотела бы отдать что-то столь несущественное, что могло даже быть нереальным, тому, кто мне полюбился. Выбор… У меня был выбор? Могла ли я изменить этот миг? Пойдя я с Рейзелом тогда, было бы лучше? Хуже? Останься в отеле, не приехав в казино, не познакомившись с Кокичи, раньше этого момента можно было избежать? Не важно, я не буду жалеть о том, что я потеряла девственность, если я останусь жива, конечно… Я не хотела знать чужих замыслов, мой мозг наконец-то стал здраво соображать, и я попыталась защитить себя любым способом. Надо было убираться отсюда… Даже если шум в ушах мешал, какофония звуков сбивала, тошнота не пропадала, адреналин меня окрылял, двигаться заставлял. Возбуждение пыталось утянуть меня в разврат, а я… А я желала одного — убраться из «объятий» навсегда… Но будто бы находясь в клетке судьбы жестокой, я была прижата, а силы вовсе не хватало, ноги и руки перехвачены, глаза завязаны, и как бы я не пыталась шевельнуться, сжимание моей шеи заставляли меня передумать… Сдавленное рычание над ухом вгоняли в меня дрожь, отчаяния и отвращения… Меня пробирал страх, мне казалось, даже температура в комнате была такой холодной, что этот хлад пробирался мне в душу, леденя её… — Ты сука… Даже сейчас думаешь о том парне… Тц, если ты так хочешь, я буду груб! Повязка на глазах мешала видеть, звон не отставал от меня, я с тихим плачем всё ещё пыталась сделать хоть что-то, ведь мои руки и ноги не были перевязаны, однако всё ещё находящийся во мне наркотик мешал мне вернуть мою скорость реакции, пускай мандраж и слегка помогал, я могла лишь кряхтеть и кое-как рыпаться, путаясь всё больше в простыне и паучьей сети… Этот парень, что жадно вдавливал моё оголённое тело в постель, желая чем-то бесполезным завладеть, был глуп, наивен и слеп. Если бы я была храбрее и сильнее… Нож вновь оказался в его ладонях, и этот придурок провёл полосу по моей внутренней стороны руки, а после на бедре и животе, я подавляла крики… Это ползущая нить медленной змейкой то поднималась, то спускалась, кровоподтёки за собой оставляя, меня метаться по постели заставляя… Я заставляла себя не чувствовать это, если бы я всё остро ощущала, то с ума сошла, не в силах противостоять чему-то столь жестокому… Пытаясь защитить самое ценное — душу, я заставляла себя крепко сжать зубы, кусая кровоточащий язык, глотая кровь, смешанную с вязкой слюной, иногда закашливаясь и вновь умолкая, ни звука не произнося… Чтобы быть «грубее», он схватил моё горло снова и начал душить. В тот момент повязка сползла с моих глаз, и размытое пятно серых, полных ненависти, желания и азарта серых глаз, вместе с ядовитым, острым и пронзающим моё нутро оскалом было последним, что я увидела тогда…