Ярость

      Здесь было чертовски тихо. Казалось, что она застряла в стеклянном шаре, которые продавались под Рождество или Новый Год. Такие она видела в магазинах на Земле. И эти сувениры для нее мало что значили. Разве что, лишний раз вызывали чувство безысходности. Сейчас она испытывала нечто подобное. Уже больше часа Шепард бродила меж осколков прошлого по замороженной Алкере и собирала то, что осталось от старой команды, сверяясь со списком без вести пропавших. Она твердо решила отдать долг перед семьями погибших, а потому не могла уйти, не собрав все жетоны. Вот только капитану никак не удавалось найти последний жетон – старшего помощника Чарльза Прессли. Ей оставалось проверить область за Мако. Оливия крепче сжала цепочки, звякнувших жетонов, и направилась туда.       Костюм должен был защищать от холода, но она с каждым шагом чувствовала его иголками на коже, и осколками внутри себя. Как будто сама смерть прикасалась к ней, стремясь напомнить, где на самом деле она должна быть. И чем дольше Шепард ходила и рассматривала останки первой «Нормандии», тем больше понимала, что она не обошлась простой комой. Это было просто невозможно. Хотя иногда хотелось спрятаться именно за этой формулировкой.       Дойдя до места, Оливия что-то заметила под тонким слоем снега. Наклонившись и подняв предмет, она стряхнула с него снег. Планшет. С удивлением она поняла, что техника продолжает работать. Сначала она сомневалась, стоит ли заглядывать в его содержимое, но, поколебавшись, все же решилась на это. От того, что Лив нашла в нем, защемило сердце и перебило дыхание. Она крепко, до боли зажмурилась, приводя себя в чувство. Постаралась сделать глубокий вдох и торопливо прихватила планшет Прессли с собой, прикрепив его к бедру. Ведь его жетон так и не нашелся. Повезло найти хотя бы это.       Напоследок осмотрев белоснежный ковер с выступающими деталями корабля то тут, то там, она наткнулась на старый шлем. Не задумываясь Шепард приняла решение забрать и его. Капитан уже успела установить памятник павшим, а потому забралась в челнок и вернулась на новую улучшенную «Нормандию», чтобы и дальше быть улучшенной версией себя.       Когда она вышла из челнока, то с удивлением обнаружила, что ее дожидаются Гаррус с Тали.       — Вам, что... Джокер доложил? – спросила она, вздыхая. На «Нормандии», кажется, не существовало никакого понятия о личной жизни.       — Почему чуть что, так сразу «Джокер»? – тут же подал деланно возмущенный голос пилот «Нормандии». Следит, значит. Шепард ухмыльнулась, слушая, как ворчит и жалуется Джеф, пока СУЗИ не обрубила связь. И, как надеялась, Лив, доступ к камерам тоже.       — Ты могла бы взять нас с собой, Шепард, – сказала с легким укором ей Тали. – Мы ведь тоже были частью команды.       — Да, могла, – просто согласилась она, не желая спорить. Гаррус, к счастью, не стал ничего говорить, только взял из рук Шепард шлем, найденный на Алкере, в котором лежали армейские жетоны. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять – он от ее старого комплекта брони. А потом Лив сняла шлем с головы, что заставило кварианку отступить на шаг назад, а Гарруса удивленно дернуть мандибулами. – Но я должна была сделать это одна. Мне это было нужно. Как капитану и…       — Кила! – выдохнула Тали, прижав руки к фильтру, не имея возможности прикоснуться к своим губам.       — Что? – нахмурилась Шепард.             Гаррус прочистил горло, потому что кварианка молчала, не зная, как объяснить, что так сильно ее удивило. Он же предпочел сказать правду.       — Твои волосы, Шепард, – как можно спокойнее говорил он, чтобы ненароком не сказать лишнего. Ведь он не знал, обижаются ли на подобные высказывания люди или насколько дороги им их волосы. – Они… стали светлыми. Совсем светлыми, я имею в виду.       Сначала ее это удивило, и она молча стояла и пялилась на своих друзей. А потом медленно повернула к себе шлем, что стянула с головы, и уставилась на свое отражение в затемненном стекле.       — Что ж, – спустя пару минут молчания она пожала плечами и улыбнулась. – Теперь все как надо. Не придется выслушивать от Касуми, что мне нужно их покрасить, чтобы выровнять цвет.       Забрав ловким движением у Гарруса шлем с жетонами внутри, капитан быстрым шагом покинула ангар. Переглянувшись между собой, турианец с кварианкой последовали за ней. Когда Тали вышла на инженерном этаже, он прервал молчание.       — Ты как, Шепард?       Она не хотела говорить. Не сейчас. Даже с ним. Но молчать было невежливо, поэтому, пожав плечами, капитан ответила, что все, как всегда. Лив не смотрела на него. Но чувствовала на себе пристальный турианский взгляд.       — Мако выглядел целым и невредимым, – вдруг сказала Шепард, когда лифт остановился на третьем этаже, а Вакариан собрался выйти. – Знаю, ты скучал по нему все это время.       — Старина Мако, – усмехнулся он и покачал головой. – Думаю, ты скучала по нему больше. Судя по тому, как достается бедняге Молоту.       Пока двери лифта не закрылись за его спиной, Оливия улыбалась. А оставшись в одиночестве, она стерла улыбку с лица. Лив казалось, что она привезла в себе холод с Алкеры. Ее начинало трясти. Нужно было поскорее разобраться со всем этим. Поднявшись в БИЦ, Шепард подошла к Келли. Она достала жетоны из шлема, сняла с крепления на бедре планшет и попросила секретаря передать все Хакету. К счастью, Чамберс не стала спрашивать ее ни о чем.       — Будет сделано, капитан, – со всей серьезностью сказала девушка. Она не оборачивалась, когда возвращалась к лифту, зная, что на нее обращены любопытные глаза команды. Не хотелось устраивать сцен ни на глазах «Цербера», ни перед кем-либо еще. Очередному обходу, она предпочла вернуться в каюту, где долго стояла под горячими струями душа и изгоняла из себя холод.

***

      Он в который раз неправильно вбивал код и калибровку приходилось начинать сначала. В четвертый, кажется. Гаррус тяжело вздохнул, с досадой потер лоб. Работа совершенно не продвигалась. И виной тому был он сам – забил голову посторонними фантазиями. Стоило только Шепард появиться в его мыслях, профессионализм исчезал без следа. У него никак не получалось выкинуть тот разговор с ней. Как она стояла у этой самой панели управления и смотрела на него так развязно, так… Калибровка снова сбилась, о чем известил противный сигнал. Он выругался так грязно, что даже сам от себя не ожидал. А потом, как по закону подлости, капитан связалась с ним по комлинку.       — Гаррус, скажи мне, что прямо сейчас ты не занят калибровкой.       — Шепард, – выдохнул он от неожиданности. Потребовалось задействовать все свое самообладание, чтобы не начать заикаться, как это случалось с ним в последнее время, когда Оливия приходила с ним поболтать. – Нет, сейчас я ничем не занят.       — О, – она усмехнулась. – Рада слышать! Ты мне как раз нужен наверху, здоровяк. Поднимайся.       — Кхм… Шепард, – услышала она после небольшой паузы неуверенный голос турианца, пока расхаживала у себя в каюте и готовилась к осуществлению плана. – Мы же договорились, что нам нужно время для… подготовки?       — Что? – она остановилась у столика и окинула комнату задумчивым взглядом, выискивая, что еще тут можно убрать. А потом до нее дошло, что звучало ее приглашение весьма двусмысленно в свете последних событий. – О… Ты мне нужен здесь не за тем, о чем мы говорили в прошлый раз, Вакариан.       Гаррус склонил голову набок, слушая ее тихий смех. На столике рядом с разобранной винтовкой он приметил коробку с антигистаминным средством. На днях он неожиданно получил его от Мордина и бросил ее туда совершенно машинально, пытаясь отойти от разговора с саларианским пройдохой. И так и не убрал. В последний раз он посмотрел на экран, где с укором мерцало сообщение об ошибке. Сегодня с калибровкой точно ничего не выйдет.       — Иду, Шепард, – ответил он коротко и отключил связь. Гаррус собрался со взбесившимися мыслями и вышел из главной батареи, по пути все-таки проглотив пару таблеток. Странно было чувствовать дрожь в собственных ногах. Перед битвой не было такого мандража, а тут творилось что-то немыслимое. Не то, чтобы он боялся. Но ощущения были схожими.       Проходя мимо экипажа в столовой, Гаррус вежливо кивал на приветствия, игнорируя любопытные взгляды Тали и Касуми, которыми они провожали его до самого поворота к лифту. Блеск, теперь Тали просто так его в покое не оставит. Наверняка попытается расспросить обо всем и во всех подробностях. И это ему еще повезет, если будет только она одна, а не Касуми. Духи! Лишь бы эти женщины не устроили ему перекрестный допрос. Он будет молчать. На любые вопросы. До конца жизни. Хватило и того, что Мордин позавчера подловил его и… «Нет-нет, это определенно лучше не вспоминать. Никогда», - твердо решил он и торопливо нажал на кнопку с единицей в лифте.       Оливия еще раз окинула помещение внимательным взглядом, как раз тогда, когда зашел Гаррус.       — Привет, – сказала она, повернувшись к нему, а потом поманила рукой, видя его нерешительность. Как-то странно оглядела его, когда он двинулся по направлению к ней, минуя аквариум. – Упс! Забыла тебя предупредить, чтобы снял броню. Будет в ней неудобно.       — Что? – он замер на ступенях, ведущих вниз к диванчику со столом. Оливия улыбнулась, бросив на него хитрый взгляд. Всегда уверенный в бою, сейчас перед ней он выглядел так, словно собирался сбежать.       — Просто доверься мне, Гаррус. Гаррус наконец-то сдвинулся с места. Он подошел к диванчику и плавно снял перчатки брони, положил их на столик рядом с… коробкой модели до боли знакомого корабля. «Нормандия SR1».       — Это…       — Да, она самая, – снова улыбнулась Шепард и воодушевленно села на пол прямо у стола, причудливо сплетя ноги. Гаррус задумчиво посмотрел на женщину, сидящую перед ним. Восхитительно гибкая. Проклятье. И что только делает с ним эта женщина? С трудом он отвел от нее взгляд и стал снимать броню. «Давай, Вакариан соберись с мыслями. Ты здесь не за тем, о чем вы говорили. Было бы здорово понимать, зачем он, собственно, здесь».       Шепард раскрыла коробку и вытащила детали на столик. Она аккуратно разложила их, и развернув схему, стала ее изучать. Лив отвлеклась от нее только тогда, когда напротив приземлился Вакариан.       — И так, – протянул он, двигая пальцем одну из деталей модели на столе. – Ты сказала, что я тебе тут нужен… чтобы собирать модель кораблика?       — Именно так, – просияла Героиня Цитадели и быстро собрала волосы в хвост. – Ты помнишь, как создавалась первая «Нормандия», не так ли?       — Совместный проект турианцев и людей, – хмыкнул он, понимая к чему ведет Оливия. Шепард кивнула и взяла в руку одну из кистей, которые заранее разместила на столе вместе с баночкой гиперклея.       — Я подумала, что это очень символично… собрать ее с тобой, - сказала она и опустила кисть в баночку. – Ты говорил, что калибровка тебе помогает расслабиться. А у меня – вот. Шепард обвела левой рукой детали модели и посмотрела на Гарруса. В его глазах явно плескалось веселье.       — Никогда не занимался подобным, – он потер шею и тоже взялся за кисть. – Умеешь ты, Шепард, ставить интересные задачи.       — Зато со мной не соскучишься, Гаррус, – подмигнула женщина и принялась склеивать первые детали.       Они договорились сначала собрать по половине корабля каждый, а потом соединить их. Сначала Гаррус честно старался сосредоточиться на деталях, но позже поймал себя на том, что краем глаза он наблюдает за Лив – у нее собирать получалось гораздо быстрее, тонкие человеческие пальчики подходили для подобных задач гораздо лучше. С другой стороны, она точно не торопилась и делала все с нескрываемым удовольствием, иногда приоткрывая рот или закусывая нижнюю губу, пытаясь сосредоточиться на особо мелких деталях. А когда ловила его за «слежкой», то улыбалась ему. Как он и предугадывал, она сделала все быстрее, а потому вскоре стала помогать ему.       — И как тебе моя терапия? – поинтересовалась она, принимая от него очередную деталь и прикрепляя ее к своей.       — Не плохо, Шепард, – Гаррус вытянул перед собой ноги, сменив позу. Разведя мандибулы в улыбке, он вальяжно добавил: – Не так стильно, как калибровка, конечно.       — Не будь засранцем, – фыркнула она в ответ и слегка толкнула его в плечо. Капитан уже не удивлялась тому, какой плотной была кожа и естественная броня турианцев – Гаррус один раз держал ее довольно близко к себе, когда ее имплантаты сошли с ума, и Лив казалось, что она умрет. Странно, что именно это воспоминание пришло ей в голову сейчас. – Ты не представляешь, сколько мозгоправов в свое время мне пришлось пройти, чтобы меня признали пригодной для дальнейшей службы в Альянсе. Только этим и спаслась, на самом деле – чтобы не выйти из себя на сеансах, отвлекалась и отдыхала, собирая всякие модельки.       — Акуза? – с пониманием спросил он, Оливия кивнула в ответ. Гаррус немного помолчал, а потом решился спросить у нее о том, о чем давно хотел узнать. Но боялся. Боялся по разным причинам. – Шепард, ты… Когда-нибудь станет лучше? Тебе стало легче после… всего?       Оливия задумалась над ответом. Она знала, что Гаррус все еще переживает о судьбе, постигшей его команду. И винит себя. А от ее ответа зависит многое. Потому что он всегда прислушивается к ней. Собственно, сегодня Шепард и надеялась на такой исход – откровенный разговор. Терапия была предназначена им обоим.       — Некоторые люди говорят, что время лечит. Но это не так, – призналась она.       Вакариан отвел взгляд в сторону, задумчиво (как ей казалось) шевельнув мандибулами. Но когда капитан заговорила снова, он обратился весь в слух и внимание. – Однако со временем боль притупится. Не могу сказать, что ты все забудешь. Нет. Но станет лучше. Вот увидишь, Гаррус.       Турианец чуть улыбнулся, и в его глазах она увидела облегчение. Шепард улыбнулась в ответ уголками губ и посмотрела на детали, которые они собрали. По сути, им осталось только соединить их – носовую и хвостовую часть корабля. Но нужно было подождать, чтобы он не развалился в процессе. А значит, требовалось немного подождать, пока склеенные части подсохнут. Гаррус проследил за ее взглядом и задумался о том, что моделька в полуготовом виде сейчас напоминает гибель первой «Нормандии». Плохая ассоциация.       — Помнишь свое соседство с Эш и Рексом? – внезапно спросила Шепард. Она взяла какую-то тряпочку и стала протирать кисти, предварительно смочив их в стакане с водой.       — Такое вряд ли забудешь, Шепард, – ответил он, прищелкнув мандибулами. Она расценила это как усмешку.       — Я первое время боялась тебя с ними оставлять, – честно сказала она, все еще не отвлекаясь от своего занятия. – К счастью, Рекс показал себя с хорошей стороны и не стремился срывать на тебе гнев за весь свой народ. Черт, мне приходилось краснеть за свою команду, за их предрассудки. Ты был таким вежливым со всеми, Гаррус… И Тали, и Лиара…       Шепард отложила кисти и тряпицу в сторону и посмотрела турианцу в глаза. Ей казалось, что сейчас они стали еще внимательнее.       — Я нашла записи Прессли на Алкере, – произнесла она хрипло. Серо-голубые глаза капитана будто выцветали с каждым произнесенным ей словом. – Он ведь тоже высказывал мне опасения о наличии «инопланетян» на корабле. Но я убедила его, что вы все – важные члены экипажа. И он написал об этом в том планшете. Признавал, что я была права. Что вы – отличные ребята.       Она склонила голову и замолчала, уставившись на свои руки. Челка теперь скрывала глаза Шепард, и это чертовски мешало разглядеть ее так, как ему бы того хотелось. Но вместе с тем Вакариан понимал, что сейчас Лив просто нужно выговориться – ведь до этого она молчала о том, что нашла в обломках Алкеры, помимо армейских жетонов, шлема и полуживого планшета. Гаррус протянул к ней руку и слегка сжал плечо. Шепард чуть улыбнулась.       — Я думаю, что со временем даже Эш бы оттаяла. Просто… вышло скверно. На Вермайре.       — Так и было бы, – согласился он. – Ты меняешь людей вокруг себя, Шепард. Всех нас вообще-то.       Она немного помолчала, потом наконец-то оторвалась от созерцания рук и порывисто обняла Гарруса за шею, привстав на колени. Теперь он гораздо спокойнее относился к таким проявлениям чувств своей подруги, а потому просто обнял в ответ, стараясь не поцарапать нежную кожу женщины. Он чувствовал, как его собственное сердце сходит с ума от происходящего, и только крепче прижал к себе Лив.       — Но поцеловать тебя я бы ей все же не разрешила, Вакариан, – вдруг сказала она у самого слухового отверстия, прервав молчание.       Он рассмеялся, вспомнив тот самый разговор, который состоялся между Шепард и Уильямс, когда капитан устроила сержанту маленький разбор полетов относительно ксенофобских высказываний. Тогда его это ввело в ступор, и он не знал, куда себя деть – а ведь всему виной отличный слух, доставшийся от хищных предков. Подслушивать что-либо он не собирался. Хотя за капитаном всегда было интересно наблюдать. Ведь ее стиль командования разительно отличался от того, что было принято среди вышестоящих по званию его вида.       Она осторожно отстранилась и поднялась, уперев руки в боки. Сверху Шепард оценила их работу.       — Что ж, давай уже закончим наш корабль! Мне не терпится поместить его к остальным.       Гаррус с ней согласился и встал рядом, дожидаясь, когда она смажет стыки модели гиперклеем. Шепард передала ему половину кораблика, повторила то же самое со своей частью. Медленно и осторожно они соединили половины модели, стараясь не смещать края. Какое-то время они стояли так, держа корабль на весу. Лив вновь встретилась взглядом с турианцем. Нет, она точно не знала, о чем он думал в этот момент. Но надеялась, что Гаррус рад разделить с ней этот вечер. Эту маленькую терапию, которую она устроила для них обоих. И, судя по тому, что он улыбнулся ей в ответ – она поступила верно, пригласив его.       Шепард аккуратно взяла кораблик и понесла его к остальной коллекции. Гаррус следовал за ней. Пока Лив выбирала место для модели, он с любопытством рассматривал остальные кораблики в коллекции. Взгляд зацепился за Властелина. Даже в таком виде, он вызывал не самые приятные воспоминания – злость на Совет за легкомысленное отношение к Жнецам… за этот сувенир, за легкомысленное отношение к предупреждениям Шепард, взвилась в нем с прежней силой.       Оказалось, достаточно всего лишь одного прикосновения прохладной пятипалой руки Оливии, чтобы разбить растущий комок гнева. Гаррус вопросительно смотрел на нее сверху вниз, пока женщина не решалась что-то сказать. Кожа на щеках капитана стала розовее, что слегка забавляло турианца. Но в глубине души подобное проявление эмоций Шепард в нем отзывалось чем-то особенным, чем простой забавой или поводом для безобидной шутки. Чем-то таким, чему он еще не мог придумать название. Но очень старался сохранить, уберечь в гонке на выживание, которую они оба умело вели.       — Ты… не мог бы помочь мне поставить «Нормандию» туда? – наконец-то спросила она, указав наверх, где красовалась пара пустых мест (коллекция явно была не собрана до конца). Высота доступна для ее роста, но она попросила его. И он не собирался отказываться.       — Слева или справа? – поинтересовался он, принимая из рук женщины модель корабля.       — Ммм… – она стояла к нему спиной и задумчиво выбирала место. – Давай, справа.       Он разместил «Нормандию» в указанном месте и посмотрел вниз на довольную Шепард. Всего ничего, а она так рада.       — Спасибо, – сказала Лив, приподняв голову и посмотрев на него в ответ.       — Всегда пожалуйста.       Следующее, что он сделал, было откровенной наглостью. И в любой другой ситуации, он такого себе не позволил бы. Но Оливия была притягательно счастливой от простой игрушки и его маленького участия. И она была рядом. Очень и очень близко. Гаррус протянул руку к ее волосам и мягко стянул с них резинку. Шепард не возражала, даже тогда, когда он бросил этот кусочек ткани на угол стола, что был перед женщиной, а потом провел пальцами по светлым прядям, рассматривая их. Когда-то они напоминали ему жидкое золото с редким вкраплением серебра или стали, особенно на дневном свету. Теперь же они полностью утратили свой золотистый оттенок. А отсвет от аквариума окрашивал их в нежный голубоватый оттенок. Но ей, как ни странно, даже шло.       Оливия повернулась к нему лицом, и, ухватив за ворот, мягко потянула на себя. Гаррус послушно наклонился, и тогда она поцеловала его. Не по-дружески, как бывало раньше. Но, черт возьми, этого мало. Издав гортанный звук, похожий не то на рык, не то на урчание, Гаррус мазнул кончиком языка ее мягкие губы. Шепард приоткрыла их, и тогда своеобразный поцелуй стал по-настоящему пьянящим. Турианец легко подхватил ее под ноги и посадил на стол, продолжая целовать и не обращая внимания на то, что что-то уронил со стола при этом маневре. Оливия обхватила его за талию ногами, и Гаррус оторвался от поцелуя, не сдержав урчания из-за прикосновения к чувствительной зоне. Шепард решила, что этот звук определенно ей нравится.       Она прикасается к его горячей шее и заводит пальцы под гребень, с интересом следя за тем, как турианец довольно зажмуривается. И как-то обреченно Гаррус понимает – она о турианской анатомии успела уже что-то усвоить. Он открывает глаза и снова наклоняется к ней. Убрав волосы в сторону, Гаррус проводит языком по вкусно пахнущей коже на шее Шепард, а она так восхитительно стонет и с силой проводит прохладными пальчиками под гребнем. И он вряд ли остановился бы сейчас, если бы не резкий звук ломающегося пластика и стекла. Они оба замерли и посмотрели вниз. Гаррус отступил в сторону. Фоторамка?       Он хотел было поднять, но Шепард удержала его за руку.       — Это не важно, Гаррус. Лучше поцелуй меня еще раз. И, Духи, он хотел. И не только поцелуя. Но когда он в очередной раз наклонился к женщине, из угла выскочила синяя голограмма СУЗИ.       — Капитан, адмирал Хакет на связи, – проговорила она вежливо. – Включить Вам видеосвязь?       Шепард тяжело вздохнула, ее щеки пылали не то от смущения, не то от разгорающегося желания, которое он ощущал – запах от женщины исходил умопомрачительный.       — Через пару минут, СУЗИ, – сказала она, едва совладав со своим голосом. – Попроси адмирала подождать. Спасибо.       — Принято, капитан.       Сфера ИИ исчезла так же быстро, как и появилась, оставив их наедине. Гаррус отстранился, а она осторожно спустила ноги на пол. Теперь было неловко. Обоим. Но Шепард помогла ему надеть броню (запоминая на будущее, как потом ее можно снять) и проводила до выхода, где снова поцеловала на прощание. К его удовольствию, не по-дружески.       А когда Гаррус вышел, Лив торопливо поправила одежду и пригладила волосы. Она приказала СУЗИ связаться с адмиралом пятой флотилии Альянса. Шепард стояла перед ним вытянувшись по струнке, по привычке заведя руки за спину. Слушая благодарность за помощь в возвращении жетонов и планшета, а также за установку памятника, она безмолвно гадала – почему этого не сделали раньше? Почему их всех бросили? Почему бросили ее, и позволили Совету спустить всю ее работу пыжаку под хвост?       После дифирамб Хакет сразу же перешел к делу и попросил о помощи. Вызволить из батарианской тюрьмы подругу. Шепард выслушала адмирала, по большей части, из вежливости и былого уважения к этому человеку. В итоге она пообещала сделать все возможное, но после завершения своей миссии.       — Я понимаю, Шепард, – кивнул Хакет, не сводя с нее серьезного взгляда. – Желаю Вам преуспеть в ней и благодарю за помощь. Конец связи. Оливия вздохнула. Личных поручений адмирала она еще никогда не выполняла. И вряд ли возьмется за подобное снова. Конечно, экс-коммандер Альянса не знала, чем ей это может аукнуться в будущем. Но понимала, что не сможет отказать Хакету уже тогда, когда слушала его просьбу.       Блуждающий взгляд наткнулся на фоторамку, оставшуюся лежать возле стола. Шепард подошла к ней и подняла. Сломана. Безвозвратно. По какому-то глупому и сентиментальному порыву, когда она так отчаянно цеплялась за прошлое в первые дни после пробуждения, Лив загрузила в нее фотографию человека, которого, как она думала, любит. Но она ошибалась. Встреча на Горизонте и общение с Гаррусом расставили все на свои места. Даже сейчас Вакариан помог ей, наконец-то, выбросить все ненужное.       Оливия улыбнулась и отточенным движением забросила фоторамку в урну. А потом она с гордостью посмотрела на модель первой «Нормандии». Сегодня все пошло не так, как планировала она. Но маленькая импровизация Гарруса сделала ее терапию еще лучше. Определенно.