***
Когда Шепард коснулась этой проклятой панели, она и подумать не могла, что ВИ проникнет ей в голову. Это мерзкое чувство чужого разума, копошившегося в мозгах, сводило с ума. Он отделил ее от команды, заперев их в комнате. ВИ вел Шепард по коридору и отчаянно что-то говорил, если механический треск можно считать за попытку разговора. Вот только с каждым шагом ей все больше казалось, что ему в самом деле нужна помощь. Вторжение причиняло ей боль. Однако чья именно это боль – ее собственная или ВИ… Лив не понимала. Мир вокруг нее изменился. Все в зеленом и оранжевом цветах: причудливые электросхемы, технические цепи, видения, странные геты, которые рассыпались на… пиксели, когда она их уничтожала. Шепард потрясла головой, снова услышав неясный вскрик в своей голове. ВИ проникал дальше: она чувствовала, как он копается в воспоминаниях. Цикада выпала из ее рук, громко лязгнув, и покатилась вперед по металлическому полу. Ошибка новичка. Но она не могла себя контролировать. Эта проклятая боль… этот ВИ… Ее воспоминания, которые она никогда не хотела воскрешать. Шепард резко вздохнула и вскрикнула, женщина практически упала на колени, обхватив голову. — Н-нет! – прохрипела она, чувствуя, как ВИ начал просматривать их как какой-то обычный фильм. Девочка напротив нее почти как ее отражение. Они общаются и играют вместе довольно часто. Ей нравится, когда подружка рассказывает о своем доме – ведь у нее самой никогда его не было. Зависть. Сильная-сильная зависть рождается где-то в глубине ее существа. И иногда она представляет, что это у нее есть дом. И это ее зовут «Оливия», а не «Джейн». Шепард делает глубокий вдох, когда видит, как пробуждается впервые биотика. ВИ безжалостно крутит этот момент несколько раз, очевидно пытаясь оценить ее желание защитить подругу, а потом идет дальше. Останавливается лишь тогда, когда она выясняет, что тот, кому она доверяла, считала своей семьей. Карлос ее обманывал. Она требует объяснений, правды, просит ее отпустить… Он растягивает губы в улыбке и с сожалением произносит, что «волчонок думает, будто достаточно отрастил зубы». Она едва успевает заметить, как он хватается за короткий нож и бросается на нее. Он предпочитает убить, а не отпустить. Острая боль рассекает бровь. Шепард тянется к месту, где наемник оставил на память шрам до того, как работа Лоусон навсегда стерла его. Сама того не зная, Миранда оказала ей услугу. Лив крупно повезло, что базу Кастильо в тот день сотрясли взрывы: кто-то напал, или кто-то из новеньких не осторожно обращался с оружием. Она только умело воспользовалась шансом, чтобы сбежать. — Хватит! – требует она у ВИ, не в силах терпеть поднимающуся жалость к себе. Она присвоила имя подруги, стащила в магазине черную краску для волос, боясь, что Карлос сможет ее найти. Она отказалась пользоваться биотикой, желая стать невидимкой. Затеряться в большом городе не сложно. В нем сложно жить. Первое время спасает воровство или подачки прохожих. Иногда ей помогает, как ни странно, бродячая кошка. Время от времени она приносит ей птиц или грызунов. Но этого мало. Она понимает, что так может прожить только лето. Зима прикончит ее. — Остановись, – просит Шепард, впиваясь в светлые волосы и не замечая, как срывает резинку с них, когда глубоко похороненные вина и стыд воскресают, пока она вспоминает дни, проведенные в банде «Красных». Никого не убивала. ВИ анализирует дальше. Только ложь и притворство, кражи… И бои без правил, потому что Карлос не только учил ее искусству обмана, но и хорошо натренировал ее, и она не стеснялась пользоваться полученными знаниями. Но это ломает изнутри, она не знает, как жить дальше. Ей повезло случайно встретить офицера Альянса, который оказался не в то время, не в том месте для него, но так удачно для нее. Его совет присоединиться к армии круто меняет жизнь. И она стремится стать лучше, сильнее. Шепард удивленно моргает, когда чувствует, как хватка ВИ ослабевает, и она может видеть окружающий мир все в тех же оранжевом и зеленом цветах. Дребезжащий крик о с просьбой о помощи опять раздается в голове, и это толкает идти вперед. Нащупав Цикаду, Оливия поднимается. Женщина опирается о стену рукой, коротко осмотревшись, заставляет себя шагать. И в это время ВИ наносит новый удар, она замирает ни в силах сдвинуться с места. Все слишком быстро – Акуза, Андерсон, Совет… Ее охота за опальным Спектром… Она в задымленной «Нормандии» бежит за Джокером. Шепард тянется за спину, паника накатывает на нее неумолимо, пока ВИ смотрит, как она умирает, задыхаясь от нехватки воздуха. Оливия не может нащупать шланг, потому что его не может там сейчас быть. Она старается вспомнить что-то другое. Что-то, что было последним. Гаррус. Тали. Где они сейчас? Шепард концентрирует всю свою волю на друзьях, и это помогает. ВИ не может пробиться глубже, медленно «настоящее» возвращается к ней. Капитан вытирает пот со лба и делает глубокий вдох, считая до десяти. Медленно выдыхает, считая до семи. Задерживает дыхание, и повторяет этот нехитрый прием борьбы с паническими атаками последний раз. И как только паника разжимает железную хватку, она поворачивает вправо, потом находит просторную комнату, заставленную оборудованием и компьютерами и видит… чужие воспоминания? Похоже, что пока ее изучали, открылся доступ к тому, что произошло здесь. Происходящее перед глазами напоминает голограмму. Она видит молодого человека и ученых. В одном из них она признает руководителя исследовательского комплекса Гевина Арчера, с которым она общалась недавно. Молодой человек оказывается его младшим братом. И каким-то образом он, Дэвид, общается с гетом. Но самое удивительное, что парень понимает его. Оливия предполагает, что эта платформа могла быть «истинным» гетом, наподобие Легиона. Именно поэтому Дэвид и сумел найти контакт – «еретик» вряд ли стал бы ему отвечать. Шепард продолжает путь и находит еще воспоминания, от которых желудок скручивается, а гнев разжигает в ней нетерпение и желание забить Гевина Арчера при встрече до смерти: Дэвида использует в безжалостном эксперименте собственный брат. А ей потом просто говорит, что это «ВИ». Еще никогда в жизни она не была так рада отсутствию у себя хоть каких-то родственников. Избавившись от нескольких надоедливых гетов, Шепард спускается на подъемнике вниз и замирает. В центре комнаты огромный шар, опутанный зеленой паутиной микросхем. Все происходящее настолько сюрреалистично, что она ненадолго теряется, но быстро берет в себя в руки, когда слышит знакомые механические щелчки и треск гетов и начинает их методично отстреливать, прячась за колонами. Услышав предупреждающее объявление, Лив понимает, что, как только геты отступают, начинается атака на ее корабль. «ВИ» отправляет вирус на «Нормандию», желая вырваться с базы, на которой его создали. Она отбивает и эти атаки, а когда она разрушает странное ядро, реальность врывается и почти оглушает ее. Привычные краски мира возвращаются к ней.***
Оливия с содроганием осматривает заложника чудовищного эксперимента, который сильно смахивает на жертву пыток или маньяка. Она будто видит уродливую, искаженную попытку изобразить витрувианского человека: специальные крючки держат веки молодого человека всегда открытыми, две огромные трубки проникают в его рот (очевидно, для подачи питательных веществ и воздуха), голову и шею в одном неподвижном положении поддерживает металлический каркас, впивающийся в кожу груди, руки насквозь пробиты, чтобы держать их в вытянутом состоянии, а само тело, зажато в металлическую конструкцию. — Тише, – Шепард теперь отчетливо слышит голос, который звал и вел ее все это время. Она его узнает. – Пожалуйста, хватит. Лив делает шаг к нему, пораженная чужой жестокостью и издевательством, и желая поскорее избавить Дэвида от мучений. Но в помещение врывается тот, кто все это начал. — Подождите! Капитан! – кричит Гевин. Он останавливается позади нее и, выдыхая, просит не принимать не обдуманных решений. — Необдуманных? – Лив резко поворачивается и едва сдерживается, чтобы сейчас же не пристрелить его на месте. Она не знает, как ей удается сдерживать гнев. – Вроде того, чтобы втянуть брата в эксперимент? Арчер-старший трет лицо, неловко опуская плечи. И Шепард тошнит от того, как он притворно строит из себя страдальца. — Я понимаю, как это выглядит со стороны, – не сдается он. – Но я не хотел причинять ему вред. Честное слово. Шепард плотно сжимает губы и бросает на него презрительный взгляд. — Все пошло не по плану, – Гевин отворачивается от нее и смотрит на брата, взмахивая руками, словно говорит о пустяковой неудаче. – Произошел сбой. Дэвид взаимодействовал с гетами… Казалось, это безопасно. — А спустя мгновение вы устроили тут настоящий ад, – прерывает Шепард, не желая слушать жалкие оправдания и смотреть на плохую игру одного актера. Она почти сожалеет о том, что шрамов у нее не осталось, ведь они так хорошо делали половину работы – внушали страх всем, с кем ей приходилось иметь дело. Ее привыкли считать благородной, не думая о том, что там, где она не смогла договориться, оставались трупы. Но он не понимает, что лучше остановиться и не испытывать ее терпение. Гевин говорит, что у него не было выбора, он должен был найти способ избежать кровопролитной войны против гетов, что Призрак не потерпел бы неудачи. Все те же старые песни о благом деле ради всего человечества. Шепард практически не слушает его. Для нее все понятно – ни страдания младшего брата, ни жертвы среди персонала станции не останавливали старшего Арчера. И скорее всего, никогда не остановят. Он всего лишь боится за собственную шкуру. — Квадратный корень из девятьсот десяти… равен… – прерывает неожиданно Дэвид, скользя бессмысленным взглядом по потолку. Шепард сжимает кулак, не сводя взгляда с лица вздрогнувшего Гевина. Он, кажется, наконец-то замечает брата. В глазах старшего брата боль от вида Дэвида в тисках созданной его же руками конструкции. — Тридцати целым одной десятой… – тихо отвечает он и поворачивается к Шепард. Гевин признается, что был не прав и просит позволить ему помочь Дэвиду, но Оливия не верит. Она прислушалась к просьбе молодого человека, он желает тишины и покоя – и она даст ему это. — Ваша жестокость очевидна. Вы навсегда оставили бы его здесь, – Лив отрицательно качает головой, внимательно следя за Арчером. – Я забираю его. — Нет! Он важен для нас! – мужчина показывает свое настоящее лицо: он выхватывает пистолет и стреляет в Шепард. Зная, что он сделает нечто подобное, Лив легко уклоняется и делает шаг к нему навстречу, выбивая оружие из неумелых рук Гевина и приставляя к его виску Цикаду.***
Гаррус наставил винтовку на человека, просившего у них помощи в устранении ВИ, а теперь держал в руках пистолет и целился в их капитана. Сначала он хотел пристрелить Арчера, но заметив, что Шепард легко забирает оружие и не стреляет в ответ, остановился, оценивая ситуацию внимательнее. — Если вы решите прийти за своим братом, – говорит она угрожающим тоном, который он давно не слышал у подруги. – Встретитесь только с пулей. Тогда посмотрим, кто для кого важен. — Куда вы его отвезете? – осмеливается спросить Арчер, глядя куда-то в сторону. Гаррус и Тали повторяют его действие и видят Дэвида. — Кила! – восклицает Тали, опуская дробовик вниз. – Что здесь происходит? Гаррус ничего не говорит, но резко поворачивается, когда слышит, как Шепард властно заявляет, что забирает молодого человека в Гриссомскую академию. — Джокер, – произносит она, прикасаясь к уху. – Свяжись с академией. Скажи, что с нами человек, нуждающийся в их помощи. Получив ответ от пилота, она приветливо кивает своим подоспевшим друзьям, поворачивается к Гевину и добавляет, что, если Призраку это не понравится, он может ее уволить. Арчер вздрагивает и низко опускает голову, а Шепард с удовлетворением отмечает, что нанесла ему точный удар – это он должен был так поступить. Отказаться от работы, а не мучить своего брата. И Гевин это знает. Шепард поднимает пистолет, выбитый из рук ученого, и окидывает его в очередной раз презрительным взглядом. Привычным движением она цепляет оружие к свободному магнитному креплению брони. Не поворачиваясь к друзьям, она отдает приказ Гаррусу присмотреть за Арчером-старшим, а сама подходит к платформе, где конструкция держит Дэвида. Когда Вакариан берет ублюдка под прицел, то успевает заметить, как Шепард нервно сжимает и разжимает кулак, рассеивая накопленную биотику. Лив вскидывает голову, отрываясь от созерцания пола, и с тяжелым вздохом проводит по светлым волосам, давно растрепавшимся из-за беготни и сражения с гетами. — Джокер, пришли Мордина и Чаквас, – в голосе капитана усталость и плохо скрываемая грусть. Турианец четко различает ее эмоции и настроение, как бы старательно она их ни прятала за прямой спиной и уверенным взглядом. – Парня не помешает обследовать, прежде чем вытащить отсюда. Тали подходит к Шепард, убирая дробовик за спину, и раскрывая инструментрон. — Я отправлю им изображение... – говорит она, водя светящимся прибором из стороны в сторону. – Этой конструкции. Кварианка ловит благодарный взгляд подруги и продолжает сканировать молодого человека, быстро фиксируя свои наблюдения. Гаррус плотно прижимает мандибулы к лицу, больше не сводя взгляда с руководителя станции несмотря на то, что тот выглядит таким жалким и безвольным. Ученый опускается на пол у стены и больше не двигается. Он пристрелил бы его, но если этого не сделала Шепард, то его действия она не одобрит. А Вакариан меньше всего хотел добавлять разочарование к ее состоянию.***
На «Нормандии» слухи распространялись быстро. И уже только ленивый не шептался и не обсуждал страшный проект «Цербера», который не увенчался успехом. Особенно смаковала свежие новости Джек, она сцепилась с Мирандой, желая ткнуть носом в очередное место, где нагадила «любимая организация чирлидерши». Однако, стоило на горизонте появиться Шепард, спорщицы разошлись по разным углам корабля. Никто не хотел сталкиваться с ней в плохом настроении. Оливия сидела на кухне с беспокойством поглядывая в окно медблока. Теперь ей не казалось, что сделать там окно, выходящим в столовую, было такой уж бредовой идеей. Отсюда она могла следить за всем, что происходит там, когда Чаквас его не закрывала. Женщина рассеянно ковыряла вилкой в тарелке. Еда никак не хотела умещаться в желудке, пока ее разум блуждал, пытаясь оценить все случившееся сегодня. И дело было вовсе не в том, что Гарднер ужасно готовил. То, как ВИ легко проник ей в голову… и как по-хозяйски он себя там чувствовал, поднимая одно воспоминание за другим… Это чертовски испугало ее. Твердая рука опустилась ей на плечо, моментально обрывая все мысли, и она слегка напряглась. — Это не может быть на вкус так же плохо, как и выглядит, – слышит она знакомый двухтональный голос за спиной, прежде чем Гаррус мягко сжимает ее плечо. – Поешь, Шепард. Сегодня был трудный день, тебе нужно подкрепиться и отдохнуть. Он выпустил плечо подруги, когда она ненадолго повернулась к нему и чуть улыбнулась. Но Шепард снова вернулась к разглядыванию еды на тарелке. И Гаррусу стало ясно, что сейчас не время для шуток. Она не выдерживает слез паренька, тянется и медленно с осторожностью вытирает их с его лица, пока Дэвид продолжает произносить вычисления вслух. Он запаниковал при освобождении, как только увидел Мордина и Чаквас – они были в белых халатах и, вероятно, вызывали у него ассоциации с учеными, принудившими его к контакту с гетом. Транквилизаторов удалось избежать лишь потому, что парень вцепился в нее мертвой хваткой, и Шепард смогла его успокоить: она слегка приобняла молодого человека, пообещав ему, что больше никто его не обидит. И он кивнул, бубня какие-то числа и расчеты в ответ. На корабле она мягко уговорила его довериться саларианскому профессору и корабельному доктору. — Я буду рядом, – сказала она Дэвиду. – Ты сможешь видеть меня через окно. Время от времени она действительно ловила взгляд их гостя на себе и выдавливала из себя приветливую улыбку, помахивая рукой. Это, казалось, придавало Дэвиду уверенности. Возможно, что он искал ее общества лишь потому, что она была знакома ему в результате того странного слияния разумов. По крайней мере, это никому из них не принесло вреда, как уверял Мордин. Миранда с ним согласилась, когда самостоятельно просканировала ее голову и тело. Шепард услышала, как стул со скрипом отодвинулся от стола, а потом застонал, когда Гаррус в броне приземлился на него. — Может, обсудим, что там произошло? – вежливо предложил он. И от его голоса по коже побежали мурашки. Искреннее беспокойство друзей должно так действовать? Она не помнила, чтобы так было с ней раньше. Шепард закусила нижнюю губу, обдумывая его предложение. Надо было отдать должное Вакариану – терпения у него хоть отбавляй. Кажется, он готов ждать ее ответа вечно каким бы он ни был. А вот ее собственное… Начинает катастрофически быстро иссякать с каждым заданием «Цербера». — Я просто рада, что мы забрали его оттуда, – наконец произносит она и робко встречается с проницательной голубизной глаз Гарруса. Он едва двигает мандибулами и слегка кивает в ответ. – И мне до омерзения противно, что я вынуждена работать с этой проклятой организацией. Я чувствую себя... грязной. Какое-то время он молчит, обдумывая слова подруги. Но потом тяжело вздыхает и переводит взгляд на окно медблока. — Я понимаю, Шепард, – произносит он, следя за перемещениями Мордина и Чаквас в медицинском отсеке. – Но вот в чем дело… Если бы не ты, страшно подумать, что случилось бы с тем парнем. Ты спасла его от участи хуже, чем просто смерть. И это без учета, что жертв было бы намного больше, не останови ты этот жуткий симбиоз. Когда он поворачивается к ней лицом и ловит благодарную и теплую улыбку, ему становится до одури приятно. Лив не успевает выразить свою признательность словами, к ним быстрым шагом подходит Мордин. Профессор торопливо сообщает, что все более-менее в порядке, но было бы лучше, если бы Шепард находилась рядом с пациентом. — Как мы и предполагали, молодой человек считает вас в некоторой степени «знакомой» в результате той связи, – рассуждает он, задумчиво постукивая пальцем по подбородку и с интересом рассматривая непривычно понурую женщину, сидящую перед тарелкой с почти нетронутой порцией обеда. – И действует на него благоприятно в текущих обстоятельствах. Когда Оливия поднимается из-за стола, забывая про еду окончательно, профессор косится на Гарруса и неожиданно интересуется: — Помогли ли вам мои советы, Шепард? Насчет раздражения и... Бледная кожа на щеках капитана очаровательно краснеет под пристальным взглядом турианца, когда она быстро выпрямляется и пытается избавиться от профессора. — Спасибо, Мордин, на этом все. Можете продолжить исследования над ищейками Коллекционеров. — А, понимаю, – произносит с заговорщическим видом саларианец, затем странно улыбается и устремляется в сторону лифта, напоследок бросив, чтобы она не забывала про его советы. Шепард едва не скрипит зубами – этот гениальный засранец продолжает над ней издеваться, не так ли? Она готова поклясться чем угодно, что это так и есть. — Какого раздражения? – спрашивает Гаррус, неловко поерзав на стуле и добивая ее до состояния «провалиться бы мне сквозь землю». — Это не важно, – отмахивается она от друга, бросив тарелку в раковину и спешит в медблок, чувствуя на спине его любопытство. – Спасибо за разговор!***
Шепард проводит в медблоке весь путь до Гриссомской академии, радуясь, что Легион не шумит и вообще никак не проявляет себя за соседней стенкой. Своевременное предупреждение СУЗИ, переданное гету, было принято и исполнялось с безоговорочной безупречностью. Дэвид не говорит с ней все это время, но и она не рвется начинать разговор. И скоро парень засыпает, успокоенный ее тихим присутствием. Капитан не возражает и остается там же, где и сидит, на соседней койке. Раскрыв инструментрон, она заходит на свою почту и замирает, увидев письмо от Призрака. Поколебавшись, Шепард все-таки читает его: «Как я понял, вы доставили брата доктора Арчера в Гриссомскую академию. Я знаком с их работами, и, уверен, там ему будет хорошо. Несмотря на то, что я не одобряю действия доктора Арчера, он совершил настоящий прорыв в своей области, и мы могли бы обратить его открытие во благо. Хотя, боюсь, мы теперь не скоро найдем индивидуума, обладающего уникальными талантами Дэвида. Ваше решение объяснимо, но оно отбросило на несколько лет назад проект, который должен был дать нам возможность общаться с гетами». Оливия удаляет письмо и опирается спиной на стену, закрывая инструментрон. Она устало трет затекшую руку и плечо. То, что происходит вокруг нее, здорово выматывает в последнее время. У нее даже не хватает сил, чтобы как следует разозлиться на Призрака. Чего еще ожидать от того, кто считает, что имеет право управлять чужими жизнями и смертями, прикрываясь благом для человечества? К тому же… ее беспокойный взгляд скользит по спящему Дэвиду, пока Лив пытается осознать, как так легко получилось, что в ее разум ворвался чужак. Шепард никому не сказала, да и себе с трудом призналась, что произошедшее сегодня заставляет думать о себе в невыгодном свете. Старые сомнения о том, что она может оказаться всего лишь ВИ, оживают в ней с новой силой. Джокер вызывает ее, когда они пристыковываются к академии. И Оливия спрыгивает с кровати, ожидая, пока доктор Чаквас будит младшего Арчера. Капитан чуть улыбается пареньку и приглашает его следовать за ней и доктором к шлюзу. Опасливо озираясь, он медленно идет за ней, вновь производя расчеты вслух. Келли сочувственно смотрит им вслед, как и многие другие члены экипажа. Поразительно, что церберовцы поддерживали ее решение. Шепард останавливается у шлюза и удивленно приподнимает бровь, когда видит там Гарруса, подпирающего стену. — Пришел попрощаться? – спрашивает она, подходя к турианцу поближе. — Можно и так сказать, – протягивает он в ответ и коротко улыбается ей, разводя мандибулы в стороны. Доктор Чаквас проходит мимо и спускается вниз по ступеням рукава. Они слышат, как она договаривается с встречающей их женщиной в синей форме Альянса. Шепард присоединяется к ним, пока Вакариан выпрямляется и становится рядом с замершим пареньком. — Не волнуйся, – тихо говорит он. – Шепард привезла тебя в хорошее место. Нашему капитану можно доверять. Он не ожидает ничего в ответ, а потому удивляется и поворачивает голову к молодому человеку, когда тот произносит: — Я знаю… Я видел ее, – он нервно цепляется в светло-серую ткань брюк, которые заботливо ему предоставили на «Нормандии». Гаррус не успевает уточнить, о чем именно он говорит, потому что Шепард возвращается и протягивает Дэвиду руку. — Идем, я познакомлю тебя кое с кем, – произносит она с улыбкой. Дэвид берет ее за руку и идет следом, но на середине пути останавливается. Шепард вопросительно на него смотрит, пока он наконец не решается сказать: — Вы… Вы должны знать, капитан Шепард, – он отпускает ее руку, вновь цепляясь в брюки. — Что я должна знать, Дэвид? – спрашивает она, слегка подталкивая его продолжать. — Вы хороший человек, – говорит он наконец и поднимает голову, встречаясь с ее широко раскрытыми глазами. Гаррус замирает, внимательно слушая, о чем он говорит подруге. – Вы точно не ВИ, я знаю. Вы сомневаетесь, но не должны… Вы не ВИ. Не машина. Она проводит рукой по волосам. Находит в себе силы, чувствуя невероятное и приятное облегчение от признания, которое так много для нее значит. — Спасибо, – искренне благодарит Оливия. Молодой человек кивает и полуоборачивается к застывшему Вакариану, который начинает чувствовать себя лишним, понимая, что для Шепард происходящее является глубоко личным. — И вам спасибо, – говорит он турианцу. И немного подумав, добавляет. – Вы ей очень нравитесь. — Нам нужно идти, – моментально реагирует Шепард. Гаррус встречается взглядом со смущенной Лив, которая тут же проворно хватает парня за руку и уводит его дальше вниз, пока он не сказал еще что-нибудь, что ввело бы их в еще большую неловкость. Духи, и зачем он сюда пришел? Впрочем, узнать, что он ей нравится… Конечно, Дэвид не уточнял как именно. Стоит ли тут предполагать что-то большее? Он фыркает и пытается не думать, в каком смысле «он нравится Шепард». Вот только тепло предательски разливается у него в груди. Вакариан скрещивает руки и снова подпирает стену, дожидаясь возвращения капитана «Нормандии». Он смотрит на нее не в силах сдержать нахальную ухмылку, щурится, наблюдая за тщетными попытками скрыть стеснение напускной сдержанностью и холодностью. В конце концов она сдается. — Ладно, – вздыхает Шепард. – Если есть, что сказать, говори это сейчас, Вакариан. Она ждет какую-нибудь колкость, шутку, что-то что будет в его стиле. Но он удивляет ее, когда просто берет за руку и кладет на раскрытую ладонь резинку для волос. — Нашел ее на базе, – объясняет он, глядя в изумленное лицо подруги. Турианец снова дарит ей короткую улыбку и отпускает руку. — О, – она смотрит на резинку, потом на него. – Спасибо, Гаррус. Я даже не заметила, как это произошло. — Всегда, пожалуйста, капитан, – в его субгармониках едва слышно довольное урчание. Но потом он выпрямляется, оторвавшись от стены и серьезно смотрит на нее. – Шепард, можно задать один вопрос? Оливия боится того, о чем он может спросить. Но в конце концов она согласно кивает, давая ему разрешение. — Там на базе ты хотела убить Гевина, не так ли? – он спрашивает ее об этом тихо, словно опасается, что их могут услышать. И к счастью, не о том, чего она боялась. – Так почему же этого не сделала? — Я не хотела этого делать на глазах у брата. Он достаточно настрадался и без меня, – сразу же ответила Шепард. – И я бы пожалела об этом позже. Они стоят молча, очень близко друг к другу. Взгляд Гарруса странно смягчается. И Лив не может от него отвернуться. — Спасибо, – говорит он, собираясь уйти. – Я буду у себя, если понадоблюсь. Шепард молча провожает его взглядом, пытаясь разобраться в путанице своих чувств. Невольно она сжимает резинку в руке так сильно, словно это самая драгоценная вещь, которая у нее когда-либо была. Сердце гулко стучит, поэтому она не сразу замечает, как Карин возвращается, останавливается с ней рядом и кладет руку ей на лоб. Шепард вздрагивает от чужого прикосновения и легкой прохлады от кожи доктора. — Извините, Шепард, – улыбается виновато Чаквас. – Я звала вас несколько раз, но вы не откликались. Как вы себя чувствуете? Мне даже представить трудно через что вам пришлось там пройти. Признаюсь, отчет звучал как фантастика. Оливия отшучивается насчет своей задумчивости, собирая волосы в хвост, и убеждает доброго доктора, что с ней все в порядке. Шепард выслушивает доклад Карин о благополучном размещении Дэвида и, поблагодарив ее, приказывает Джокеру лететь к Иллиуму. К счастью, говорливый пилот не настроен поболтать и отвечает простым «так точно», поднимая и направляя «Нормандию» к ретранслятору. Шепард идет мимо БИЦ, позволяя себе немного подумать, что дважды за день она была близка к разоблачению своих непрошенных чувств. Оставалось надеяться, что Гаррус не понял ничего из того, что случилось. Лив тяжело вздыхает, выходя из лифта на втором этаже. Мысли о турианце отходят на второй план, когда она становится перед дверью в покои Самары. Женщина дотрагивается до резинки, проводит по собранным в хвост волосам, даря утешение взбесившему разуму. А затем делает шаг вперед, когда двери с шипением раскрываются и пропускают ее внутрь палубы. Азари не оборачивается, когда капитан входит. Шепард всегда не хочется прерывать медитации Самары, но желание присоединиться к столь сильному биотику для короткой беседы перевешивает всякое чувство такта в ней. — Самара, у меня к вам просьба, – Оливия обходит ее и садится прямо перед юстицаром, отражая позу, в которой азари медитировала. Сияние биотики вокруг тела воина угасает, когда Шепард обращается к ней. — Что я могу сделать для вас? – спрашивает Самара, внимательно всматриваясь в серо-голубые глаза напротив. — У меня есть подруга азари. Я помню, что когда она… проникала в мой разум, я чувствовала это иначе, чем то, что произошло со мной сегодня. Я хочу уметь этому противостоять, – Шепард не лукавит и не ходит вокруг да около, она прямо заявляет о своих намерениях. И юстицар не может не уважать ее за это. На самом деле азари, прожившая так много лет, восхищается столь молодым созданием, сидящим перед ней. Ее волей и силой, внутренним стержнем и моральным компасом, который она так сильно хотела бы видеть в своей сбежавшей дочери. – Могли бы вы меня этому научить? Самара согласно кивает к большому облегчению Лив. — Только это будет не просто, Шепард, – предупреждает она, не сводя с нее пристального взгляда. — Ничто не бывает просто, – хмыкает Шепард, на мгновение показав девушку с горящими глазами перед предстоящими вызовами, немного озорную и дерзкую. Но эта девушка исчезает, как только капитан принимает свой обычный серьезный вид. И Самаре немного жаль наблюдать такую метаморфозу. – Я готова попробовать. Со мной не нужно быть мягкой. — Именно об этом я и предупреждаю вас, капитан, – улыбается в ответ азари. – Именно об этом.