Каждому свое

Уиллу не спалось. Он заворожено всматривался в окно, из которого виднелась необыкновенно яркая луна. Несильный ветер трепал темно-графитовые шторы, принося с собой в комнату будоражащие ароматы летней ночи. Мальчика манила ночь. Он хотел бы оказаться сейчас вне дома, полной грудью вдыхая ночной воздух и не наблюдая вокруг себя границ из стен. Он не был настолько глуп, чтобы заявлять о свободе, но парень не мог отрицать, что подобная вылазка позволила бы почувствовать временное послабление тех оков, в которые его заключили обстоятельства. Парень встал с постели. Доселе сопящий под его боком Вельфегор, приподнял голову. - Спи дальше, друг мой, - ласково пробормотал Уилл, поглаживая пса по голове. Тот был не против. Когда Вельфегор снова задремал, Грэм перебрался на подоконник. Забравшись с ногами, а спиной облокотившись о стену, парень упоенно закурил предварительно выуженную из заначки сигарету. Он полностью наслаждался моментом. Ночь была действительно прохладна, обычно пасмурное темное небо ныне украшала луна, у него была крыша над головой, верный друг, умиротворенно спящий неподалеку, и сигарета в руках. А еще у него был Ганнибал. Уильям до сих пор не мог до конца дать себе ответ, как он относился к мужчине. Он не воспринимал его за человека, способного заменить ему отца, тоска по которому до сих пор не утихла. Но он упорно искал его общества, в то же время трусливо избегая провокационных тем, обсуждение которых могло потревожить его душевные раны, будто боялся довериться этому человеку, или боялся его самого. Грэм глубоко затянулся. Он курил редко, но воистину наслаждался данным процессом, особенно в темное время суток. Уилл поскреб все еще небритую щеку. Он отдавал себе отчет, что по мере возможности испытывает Ганнибала на терпение, но не знал как далеко может зайти, или как далеко опекун позволит ему это сделать. Он мог огрызаться Лектеру, мог кривляться, или иначе показывать свое недовольство, но он подчинялся. Черт возьми, он действительно подчинялся! У него больше не возникало мыслей о побеге, о фаст-фуде, о подслушивании, о банальном походе на улицу во время болезни, сославшись в качестве оправдания о надобности какой-либо покупки, или дел. У него ведь могут быть свои дела? Уилл не был таким послушным для своего отца, почему же он вел себя подобным образом с Ганнибалом? Была ли это своего рода благодарность, или он действительно понимал, что опекун не желает ему дурного? Уилл не знал. Не знал он и того, насколько велико у Ганнибала чувство ответственности за него, о котором тот заявил тогда, на поле трупов и грибов, пообещав найти его и сломать ноги при возможном очередном побеге... Подросток заметил краем глаза движение за углом дома. Он наклонился вперед, пытаясь высмотреть, выйдет ли неизвестный на свет фонарей. Прислушавшись, услышал цокот. Показавшиеся из-за угла знакомые рога Уилл встретил с толикой раздражения. Вслед за рогами явилась голова оленя, затем и весь его силуэт вышел на свет, в котором красиво лоснилась шерсть, больше смахивающая на перья. Олень остановился напротив окна. Поднял голову. Так они играли в гляделки некоторое время. Животное будто ожидало чего-то и Грэм, все-таки осмелев, не придумал ничего лучше, чем бросить в него окурок. Долетел ли тот, Уиллу было уже не суждено увидеть, так как все его внимание приковали собственные руки, которые начали болезненно покрываться темной шерстью… А ведь луна светила ярко как никогда. *** Он проснулся от того, что свалился с подоконника на пол. Уилл не смог сдержать вскрика, больно ударившись затылком. Все тело отзывалось неприятной болью в мышцах, как бывает, если долго спишь в неудобной позе. Парень услышал копошение Вельфегора рядом, затем почувствовал как песьи зубы тянут его за край футболки. - Да подожди ты, сейчас встану, - недовольно отмахнулся Уилл от своего питомца, потирая ушибленный затылок. - Доброе утро, Уилл, - поздоровался с ним Ганнибал, как оказалось, стоящий все это время в проходе – сверху пижамного костюма накинут халат, в руках шприц с лекарством, антисептик, клочок ваты. Грэм, который все еще не отошел от своего падения, со стоном принял сидячее положение. – Неужели ты спал на подоконнике? - Да, - мальчик продолжал лелеять свой затылок. Ганнибал прошел мимо него. Уилл по характерному стуку понял, что опекун положил медикаменты на стол. – Я не хотел. Просто так получилось, - он встрепенулся – вытянул перед собой руки. – А еще мне снилось, что я оборотень, - с нервным смешком признался Уилл, оглядываясь через плечо. - Тебя Вельфегор кусал? Если нет, то думаю, что это был просто сон, - Ганнибал присел рядом. Уилл мог чувствовать его тепло, его дыхание. Мальчик прикрыл глаза. Боль пульсировала в затылке, мышцы ныли, по телу пробегал легкий озноб. Уилл почувствовал прикосновение к волосам, отозвавшееся дрожью, пробежавшей по позвоночнику. Лектер наклонился ближе, втягивая воздух. - Ты курил, - утвердительно, спокойно сказал он, отстраняясь от подопечного, вызвав у последнего чувство досады, комом формирующееся внутри. - От одной выкуренной сигареты беды не будет, - уклончиво парировал Уилл, с трудом поднявшись, мрачнея против своей воли. - Но она и не способствовала твоему выздоровлению, поверь мне, - во взгляде Ганнибала просматривалось раздражающее снисхождение. - Мне все равно, - оскалился Грэм в ответ. - А мне - нет, - не обращая внимания на внезапную агрессию мальчика, продолжил Лектер. – В любом случае, мне не по нраву сигаретный запах в доме. Уилл потер правый висок, чувствуя нарастающую головную боль. - Значит, не будет, - глубоко вздохнув, уже устало согласился он, осознав, что ведет себя глупо. - Вот и хорошо, - Ганнибал улыбнулся уголками губ. – После инъекции советую тебе поспать нормально. Ты ведь не забрался на подоконник во сне? - Нет. Определенно нет, - Уилл покачал головой, в очередной раз умолчав, что между сном и реальностью для него на самом деле существовала очень зыбкая граница.