Eg gjev deg din odel

      Это вполне ожидаемое событие. Природное — насколько для его положения в принципе применим этот термин — течение вещей. Гармоничный процесс, завершающий один цикл для того, чтобы начать новый.       Файдаэн должен был пройти через это. Несмотря на чужой скепсис и презрение, он должен был родить своих детей.       Схватки вызывают в нём волны панического ужаса. Он боится, что сейчас, пока он максимально уязвим, недруги вновь попытаются навредить ему и его детям. Однако Раилаг держит его крепко и стоит решительно, и это хоть немного, но успокаивает сильвана.       По крайней мере, позволяет ему сосредоточиться на процессе первостепенной важности, а не собственных страхах.       Файдаэн кричит и всхлипывает. Тело его, хоть и смогло выносить даже двух детей, всё же не предназначено для родов. Сам он справиться не сможет, а потому ему нужна помощь извне. Раилаг, к их обоюдному сожалению, ничем помочь в сложившейся ситуации не может, а значит, к сильвану необходимо допустить кого-то из лекарей.       Файдаэн с трудом подавляет панику. Боль заглушает весь остальной мир, и Раилаг смотрит предостерегающе на врача, согласившегося помочь. Вождь тёмных эльфов не дурак и не слепец, а потому щурит глаза и холодно цедит: — Навредишь как-либо ему или кому-то из детей — смерть покажется тебе ангельским благословением.       Лекарь поджимает губы и молча кивает. Тут же приступает к работе, не желая гневить вождя и испытывать границы его терпения. Не столько вмешивается в естественный процесс, сколько помогает ему, и Файдаэн натужно стонет, напрягаясь всем телом.       Роды проходят для него в боли и крови, и отчаянном желании подарить жизнь собственным детям.       Первый ребёнок покидает его лоно относительно легко и быстро. Хрупкий и маленький, плач его даже больше похож просто на слабое похныкивание. Файдаэн не может даже толком рассмотреть его, так как его забирают обмыть, а тело его родителя прошивает новая вспышка боли.       Второй ребёнок нетерпеливо просится наружу, и Файдаэну приходится изрядно напрячься, чтобы подарить ему жизнь.       Второй младенец крупнее и больше первого. Своими силами родителю его не исторгнуть из себя. Файдаэн чувствует, как теряет силы, а перед глазами всё плывёт, и лишь держащий его Раилаг помогает удержать сознание в теле. — Клянусь тьмой крыльев Малассы, если он умрёт, я вырву твои кишки и повешу тебя на них, — гневно прошипел вождь, переводя взгляд со стремительно бледнеющего Файдаэна на суетящегося лекаря.       Тот сглотнул, с опаской посмотрев на Раилага, и тут же склонился над сильваном, пытаясь максимально помочь ему вытолкнуть из себя ребёнка.       Файдаэн протяжно застонал, напрягаясь из последних сил. Тело его откликнулось болью, за которой последовало долгожданное облегчение, и помещение тут же огласил громогласный плач.       Сильван тихо рассмеялся сквозь слёзы из последних сил. Он всё-таки смог сделать это и выжить, что уже само по себе казалось невероятным. Однако было вполне себе реальным, и старания Файдаэна не были напрасными.       Их с Раилагом дети наконец-то увидели мир.