Nio nätters led

      Менан знает, что это конец. Его время приходит, и ему суждено завершиться при любом раскладе. Кланы бунтуют, недовольные длительным покоем, презирающие вождя, чья природа была искажена. Заговорщики плетут интриги, и их прочные сети оплетают Менана по рукам и ногам.       Удавкой затягиваются на его шее.       Он обречён в любом случае. Даже если переживёт роды, найдутся те, кто помогут ему поскорее встретиться с Малассой. Впрочем, сам факт того, что ему удаётся дожить до них, уже само по себе благословение, и оно внушает в сердце Менана робкую надежду.       Не на собственное спасение, нет. На то, что его ребёнок всё-таки будет жить.       Всё, что он может дать своей дочери, — жизнь. Он лишь успевает родить её и практически мельком взглянуть на неё. Крошечный маленький комочек, который Соршан опускает ему на грудь, выполняя его последнее желание.       Интересно, догадывается ли он, как сильно разрывается сердце Менана?..       Прозрачные слёзы практически невидимы на бледной коже принца. Они теряются в волосах, и о том, что они текут, можно лишь догадываться. В них — все невысказанные сожаления Менана, утраченные возможности и разбитые судьбы. В них — не состоявшееся родительство и не отданная безграничная любовь, которую он питал к своей дочери. В них — одиночество несчастного ребёнка, которому не повезло стать жертвой интриг, сгубивших его родителей. В них...       Последняя надежда, с которой Менан смотрит на Соршана. Тот забирает младенца с груди родителя и аккуратно прижимает одной рукой к себе, пряча от всего мира. Во второй же руке его в тусклом свете блестит кинжал, и невыносимая мука вкупе с мучительными сожалениями льётся через край в его взгляде. Менан слабо улыбается уголками губ и прикрывает глаза. — Давай, любовь моя, — в последней ласке он смотрит в искажённое болью лицо Соршана. — Сделай то, что должен.       Прозрачных слёз почти не видно на бледной коже тёмных эльфов — о том, что Соршан плачет, Менан может лишь догадываться. Но он замахивается удивительно твёрдо и бьёт также удивительно точно, мгновенно перерезая нить чужой жизни, избавляя принца от лишних страданий. Менан не сопротивляется ни мгновения, даже почти с радостью принимает смерть от руки своего возлюбленного и в последнее мгновение верит в то, что он сможет позаботиться об их девочке. Сможет стать для неё хорошим родителем, намного лучшим, чем так и не стал сам Менан.       И даже не догадывается перед собственной смертью, как сильно Соршан разочарует его в этом.