𝙷𝚎𝚊𝚛𝚝 𝙴𝚚𝚞𝚊𝚝𝚒𝚘𝚗

— Бесконечные войны против Пэкче, Когурё и танских армий обошлись силласкому населению большой ценой, измотанному бесконечными мобилизациями и «чрезвычайными» поборами. Однако для группировки Чхунчху—Юсина, которые пришли к власти с воцарением Ким Чхунчху в 654 году, военная обстановка была политически полезной. Она позволяла подчинить традиционно сильную аристократию чинголь центральной власти и начать строительство централизованной конфуцианской монархии в согласии с идеалами императорского дома Тан — «сюзерна» Силла. Минхо продолжал сидеть за учительским столом, внимательно наблюдая за учениками. И честно, он уже устал смотреть, как некоторые лишь делают вид, что внимательно слушают и конспектируют материал, пока на самом деле занимаются своими «куда более важными» делами каждый его урок. Кто-то сидит в телефоне, девочки же обсуждают что-то бурно и эмоционально, пока ученикам на передних партах ничего не остаётся кроме как слушать и записывать материал. В прочем, у них и проблем не возникнет и сдавать тесты им будет куда легче. Везде есть свои плюсы. И плюс лично для Минхо — это то, что с учительского места он может в свои свободные минуты наблюдать за Джисоном. Не сказать, что он примерный ученик и всегда слушает своего учителя. На самом деле, он любит летать в облаках, задумываясь о чем-то своём, неведомо для альфы. А когда в его голову приходит идея, глаза Хана распахиваются широко, губы вытягиваются вперёд и он берёт свой простой карандаш и начинает заинтересованно чиркать на листе бумаги. И за этим так интересно наблюдать, что хочется подойти и смотреть за этим процессом из первых рядов, а не с доски где красуются множество исторических карт различных времён. На самом деле Минхо и не подозревал, что его соулмейт окажется таким закрытым для окружающих. Он постоянно находится возле Феликса, одного из немногочисленных бет в классе, но никогда с ним не разговаривает. Они никогда и слова друг другу не скажут, при этом сидят рядом и помогают с чем-то, если кто-нибудь из них заметит, что второму нужна помощь. В классе их прозвали «те, кто постоянно находятся вместе, но при этом не разговаривают друг с другом совершенно». Но чаще всего их называют «фальшивыми неразлучниками». И это правда кажется довольно странным, пусть во времена своей старшей школы у него была похожая ситуация с одноклассником. Стрелки часов уже близились к трём часам дня, значит скоро прозвенит звонок и можно будет расслабиться, выпить горячего кофе и почитать очередную незамысловатую книгу. А после собраться домой, купить что-нибудь на ужин и засесть перед телевизором, включив следующую серию недавно вышедшей дорамы и наслаждаться просмотром. Да, именно так выглядит идеальное завершение дня для Минхо. — Итак, записываем домашнее задание и можете быть свободны... Через две минуты в классе осталась лишь одна тишина, перебивающая только тихое дыхание и лёгкие движения Минхо. Оглядев кабинет ещё раз, он взял своё пальто из шкафа, который стоял в углу, и вышел из кабинета, закрыв его на ключ и пошёл в сторону кафе. На улице дул прохладный, колющий кожу ветер. Зима становится все ближе, от чего сразу настроение падает вниз, а желание поскорее вернуться обратно в кабинет только выше. Натянув на себя темный шарф, он быстрым шагом направился к воротам.

***

Кабинет наполнился мраком, хотя прошло всего-навсего полчаса от силы. Пальто вновь было повешено в шкаф, а пару стаканчиков горячего капучино он поставил на стол. Из сумки Минхо достал книгу, вроде какой-то фентезийный роман, и по привычке перед началом чтения он заглядывает в окно и наблюдает за учениками, которые почему-то совсем не спешат к своей мягкой постели и тёплому одеялу. Людям живущим в одиночестве этого не понять никогда. Минхо и не стремился к этому. Главное, чтобы его зону комфорта никто не нарушал, особенно какие-то Хёнджины с Донхэ. Краем глаза альфа заметил довольно знакомую темно-красную макушку, вечно крутящуюся из стороны в сторону. Когда парень повернул голову чуть в сторону и поднял её, Минхо заметил большие щёчки и наконец понял, что это Хан. Сказать честно, Ли негодовал, а все потому, что на улице далеко не лето, и если сейчас он не зайдёт в здание и не согреется, то явно потом от счастья плясать не будет. Только если с температурой под одеялом. На этот раз альфа выбегает сразу же, не обращая внимание на мороз. Он быстро находит Джисона, берет за руку и ведёт в свой кабинет, пока младший недоуменно смотрит в его спину и не понимает, что вообще происходит. В кабинете Минхо садит его на своё место, пока сам садится на корточки и, обхватив своими руками его ладони, начинает тереть их друг о друга и дуть, чтобы поскорее согреть. — Что я тебе говорил о рисовании на улице? Ты же так заболеешь, Джисон. А что Джисон? У него никаких слов даже не находятся, чтобы хоть как-то оправдать себя. Всё что он может — это выдавить из себя тихое «извините» и продолжать наблюдать за учителем. В его голосе звучала почти что беззвучная нотка волнения, но с примесью злости и недоумения. Омега вздрогнул, испугался этого голоса. Он ведь не хотел этим, казалось бы, простым желанием разозлить кого-то, особенно своего учителя, который единственный из всех своих знакомых относится к нему так по-доброму. Минхо устало вздохнул. Подняв свой взгляд на парня, тот заметил в глазах испуг. Этого альфа хотел меньше всего на свете — напугать его своим резким поведением. За это Ли мысленно ударил себя по лбу, и сев на соседний стул, который он принёс с первой парты, протянул один стаканчик всё ещё горячего кофе младшему, смягчив свой взгляд. — Выпей, согреешься. Джисон кивает и аккуратно пробует напиток, хлюпая. По телу и правда проносится тепло и теперь сам омега недоумевает, как он мог просидеть на улице так долго. На лице образовывается лёгкая улыбка, от которой в сердце Минхо что-то ударяет, больно и приятно одновременно. Альфа почувствовал себя мазохистом в этот момент. Но радость того, что парень уже не боится успокаивало его и заставляло забыть об этих странных мыслей и ощущений. — Почему ты опять рисовал на улице, Джисон? Сегодня слишком холодно для этого. — Я хотел пойти домой, учитель, правда! — Хан поставил на стол стаканчик, и выпучил свои глаза, начиная говорить с ярко выраженными эмоциями. Минхо озадачен, но не перебивал его, внимательно слушал, — Но хоть сегодня и правда слишком холодно из-за ветра, но небо выглядит прекрасно. Я не мог просто взять и уйти. Альфа кивнув, повернул свой взгляд на окно и посмотрел на небо. Сегодня оно и правда было красивым: солнечные лучи переливались с облаками, создавая нежный голубой оттенок, более светлый и радостный. Глядя на него, в душе становится спокойно, умиротворенно. Такой пейзаж Минхо обожал больше всего, но сам факт мороза за окном туманил его мысли на этот счёт. Но Джисона это ни капельки не волновало. Напротив, он первый, кто смог заметить это превосходное голубое небо, и замерев, начал рисовать на альбомном листе очередной рисунок. Омега раскрыл альбом, вручая его прямо в руки альфы. На бумаге изображена скамейка. На ней сидел чей-то силуэт со знакомым клетчатым шарфом, развивающимся на ветру. Рядом с ним находился второй образ. Он стоял рядом, с чем-то в руках и смотрел на облака вместе с мальчиком на скамейке. Минхо взглянул непонимающе на Джисона, а тот лишь мило улыбается ему в ответ. И в этот момент до Ли доходит, что на рисунке изображены они вдвоём на этой самой школьной скамейке у ворот. На его лице мгновенно расцветает улыбка, которую Хан жаждал рассматривать пока они находятся в одиночестве, в совершенно пустом кабинете. Каждый сантиметр, изгиб, очертание — все это. А Минхо и не против, ведь есть что-то особенное в этом юнце, только пока непонятно что именно. Неужели только из-за воли судьбы он должен полюбить его, не зная ничего о нем? Только ли из-за связанности он относится к нему так заботливо, словно о своём птенце? Нет, это не так. Джисон сам по себе выглядит так нежно, хрупко, что возникает желание завести обратно в кабинет, согреть и просто поговорить о каких-нибудь мелочах, ведь это так по-домашнему мило. Но до этого им ещё очень далеко. И навряд-ли самому омеге хочется иметь какой-либо дело с человеком старше его на несколько лет. Но с другой стороны, он ведь всё ещё здесь. Никуда не торопится, спокойно пьёт кофе и с лёгкой улыбкой глядит вниз. Может всё же у него есть маленький шанс? — Учитель, а вы можете продолжить? — Продолжить что? — Тот урок. Мы закончили на создании новой группировки Чхунчху—Юсина и воцарение нового императора Ким Чхунчху. — Неужели ты слушал мою лекцию? Я поражён. — Конечно я слушал. Вы всегда так интересно рассказываете. Я чувствую, с каким энтузиазмом вы это делаете, поэтому мне самому становится интересно. Просто сразу видно, как человеку нравится то, о чем он говорит, и это действительно потрясающе. Минхо удивлённо приподнял бровь, всматриваясь в лицо Хана. Тот, на удивление, выглядел уверенно, чуть смущённо от своих слов. Взгляд был искренний, без доли намёка на ложь, что приятно удивило альфу. Усмехнувшись, альфа взял второй стаканчик с кофе, сделал один глоток и поставил его обратно на стол. — А ты знал, что Альберт Эйнштейн мог бы стать вторым президентом Израиля? — Что? — Джисон поперхнулся, Минхо постучал по его спине, — Да ну, правда? — Да, но по каким-то причинам он отказался. — Я бы тоже отказался. Политика — это слишком сложно. И власть в неумелых руках ни к чему хорошему не приведёт. Только хуже сделает. — Согласен. Рисковать бы не стал. Чтобы ты не сделал, народ вечно будет недоволен и в итоге ты окажешься чуть ли не самым худшим правителем. Мне и в школе то вести класс тяжело, а тут целая страна, — Минхо вздохнул, перевёл взгляд куда-то в сторону, стараясь вспомнить ещё что-нибудь интересное, — Ты знаешь сколько длилась самая короткая война в истории? — Ну, наверное около нескольких лет. Может даже месяцев. — 38 минут. — 38? — В 1890 году Германия и Великобритания подписали договор, который разделил «сферы влияния» в Восточной Африке. По этому договору Занзибар стал колонией Великобритании, а материковая Танзания — колонией Германии. После того как Занзибар был объявлен протекторатом Британской империи, Британия установила там подконтрольного султана Хамад ибн Тувайни для надзора за новой территорией. В 1896 году он умер и его заменил султан Халид ибн Баргаш, который занял этот пост без согласования с британским хозяином. Британия приказала ему покинуть этот пост, но он не хотел этого делать. Тогда британцы обстреляли его дворец, после чего султан сдался. Все это произошло за 38 минут. — Ого! Расскажите ещё что-нибудь, пожалуйста! Минхо отказывать не стал. Присев поудобнее, ещё несколько часов они обсуждали какие-то интересные факты. Порой спорили, но после приходили к одному выводу и смеялись. Для Джисона этот вечер оказался познавательным. Он не только узнал чуть получше историю, но и её преподавателя с ослепительной улыбкой и милым звонким смехом. Для Минхо этот день казался тяжёлым, грустным и холодным, пока не застал безбашенного Джисона. Он и подумать не мог, что младший на самом деле окажется интересным собеседником и тем, с кем хочется разговаривать ещё и ещё. Но, к сожалению, эти милые разговоры должны закончится. На улице темно, становится всё холоднее, кофе давно выпито и выброшено в мусорное ведро. — Спасибо, что составил мне компанию, Джисон. Было весело поговорить. — О, ну что вы, учитель. Это вам спасибо. Если бы не вы, то я и правда бы замёрз, — Хан натягивал на себя вещи, делая это через силу, очень медленно, так как покидать эту тёплую атмосферу не хотелось совершенно. Только тёмное небо совместно с поздним временем так не считало. — Хён. — Что? — Джисон на секунду остановился, повернувшись лицом к альфе. А тот лишь спокойно надевал на себя пальто и натягивал чёрный шарф, счастливо глядя на омегу. — Когда мы наедине, ты можешь звать меня хёном, Джисон. — А, ну, как скажите, х-хён… Минхо улыбнулся, провожая к выходу своего спутника. Дверь он закрыл на ключ и вместе они спустились вниз молча. Но это не было неловко для Хана, тем более для Ли. Нет, каждый был погружен в себя, свои мысли, пока не приехало такси, которое старший вызвал ещё в кабинете. На прощание они помахали друг другу рукой. Минхо махал ею до тех пор, пока машина не скрылась за горизонт. И он правда не будет жалеть о том, что до дома придётся добираться на автобусе. Нет, ведь в его голове будут меркать воспоминания о теплом вечере в компании своего ученика, чувствуя его приятный запах сладкого зефира.